Аполлон Кучкин. Погоня за вурдалаком, или Синяя крыса счастья

Жизель взвизгнула, подпрыгнула, поджав в воздухе ноги – синяя морда чужого питомца выражала ярость и негодование, а он сам, ловко прошмыгнув мимо хозяйки салона «Лампапудель», бодро перескочил через стол, перевернутое кресло и распотрошенную куртку Жизели, рванув к выходу

Зверь почувствовал дуновение свежего воздуха – там, за дверью его ждали свобода и вольная жизнь. Экзотическое создание с мехом, окрашенным в радикально синий цвет, взвившись в воздухе, долбануло мощными лапами возникшее на его пути препятствие, а, именно – Мадине Байрамовну Карабаджакову, в это время, как раз, входившую в служебное помещение и было таково, растворившись в гуле оживленной уличной суеты и оставив после себя разоренный салон и его несчастную хозяйку, впавшую в состояние депрессии.

Еще бы не впасть! Мадам Кололосникова репутацию имела заслуженно-суровую и ни за что бы не простила растяпистой владелице салона утраты своего редкого и экзотического питомца. Как подозревала бедная Жизель, всех ее денег не хватит для того, чтобы оплатить день работы Кололосниковского адвоката.

Почуяв, что дело пахнет жареным, милейшая Мадине Байрамовна, уроженка одной из стран постсоветского пространства, мгновенно преобразившись, утратила способность к пониманию русского языка и, изображая глухонемую, потребовала полный расчет. Поспешно разорвав любые контакты с бывшим работодателем, Мадине Байрамовна растворилась в голубом тумане, утащив, из–под, носа, растерянной и подавленной случившимся, Жизели большую коробку элитного корма для джунгарских хомячков. По слухам, женщина устроилась в студию «Фауна», где вполне успешно справлялась с обязанностями помощницы Бугая по бизнесу, совмещая их с должностью любовницы Петра Павловича.

Хитрый и изобретательный Бугай специально подсунул неопытной Жизели свою сердечную подругу и та, выждав нужный момент, нанесла подлый удар по деловой репутации Малявкиной.

Никто из клиентов не захочет иметь дело со специалистом, у которого из салона сбегают дорогостоящие питомцы, оставленные на передержку, а Ираида Максимовна, прознав про потерю своего экзота, сотрет незадачливую владелицу «Лампапуделя» в порошок.

Жизель, оплакав свой разгромленный салон и загубленную жизнь, приступила к методичным, но бессмысленным поискам сбежавшего Кельбаса.

К моменту встречи Жизели с Аполлоном Михайловичем Кучкиным, до возвращения мадам Кололосниковой в родной город, оставалось три дня.

Три дня для поимки коварного, быстроногого и пронырливого зверя.

К вящему отчаянью Жизели Малявкиной, в городской газете, имевшей скандальную репутацию и говорящее название «Свекруха», начали появляться короткие заметки о диковинном звере, терроризирующем местных обывателей.

«Смута и хаос воцарились на улицах нашего мирного города – писал, всем известный корреспондент Капустка. – Мало нам было сексуального маньяка, бесчинствующего в округе, так, вдобавок ко всем прочим бедам, в городе объявился хищный зверь, подозрительного вида и скверного нрава, обладающий когтями, клыками и завидной наглостью. Хищник пугает мирных обывателей, врываясь в квартиры и авто, портя продукты питания и нападая на одиноких прохожих. Кривоногая, зубастая тварь жуткого синего цвета не щадит ни старых, ни малых! Все станем стеной на защиту родного города! Проявим гражданскую сознательность и единство перед лицом опасности, угрожающей нам всем! Смерть синим убийцам! Смерть острозубым и агрессивным паразитам!»

Жалея и сострадая несчастному Кельбасу, вероятней всего, голодающему где-то на помойке, Жизель, в тоже время, жалела себя, и свои разбитые мечты. Каждый вечер, не теряя надежды на то, что удастся отыскать и примириться с беглецом, Жизель отправлялась на поиски чужого питомца, шастая по дворам, заглядывая под лавки и суя нос в мусорные баки.

В один из таких вечеров она повстречала специалиста по решению вопросов и огромную, добродушную собаку, которую, этот самый специалист выгуливал.

В отчаянье, девушка хотела попросить помощи у человека, специализация которого соответствовала критической ситуации, но сплоховала, вначале приняв Кучкина за бомжа и, стыдясь собственной оплошности, так и не решилась обратиться к нему со своей проблемой.

Несчастной хозяйке салона «Лампапудель» оставалось бессильно заламывать руки и считать дни до приезда суровой госпожи Кололосниковой.

А, дней, как ни печально, до часа икс оставалось все меньше и меньше.

*

Утро наступило внезапное, неизбежное и умытое холодным, октябрьским дождем.

В кои то веки Кучкин оказался рад своей разнообразной семейной жизни. Нет, вертлявая и шерстистая Барселона, нагло устроившаяся на его голове и пытавшаяся свить гнездо из подушки, была безжалостно согнана с постели, а вот с Тяпой, который уютно прижался к своему временному хозяину, теплым, мохнатым боком, Аполлон Михайлович прощался куда, как более медленнее.

Вылезать из уютной постели, стараниями двух питомцев – кота и собаки, превращенной в некое подобие логова, категорически не хотелось.

Холодно. Холодно, сыро и зябко. А, еще – лениво.

Но, учуявшая, что нерадивый двуногий сожитель раскрыл глаза и даже имел наглость командовать более совершенными созданиями, а, именно – кошками, Барселона мгновенно взяла ситуацию в свои, лишенные когтей, лапы.

Она заорала.

Голос кошка имела громкий, противный и какой-то липучий. Он прилипал к ушам намертво, залазил в черепную коробку и уже там звучал с удвоенной силой.

По печальному опыту, Кучкин знал о том, что орать таким образом, эта представительница семейства кошачьих может долго, громко и самозабвенно. И продолжаться сия ария будет до тех пор, пока, возмущенные воплями, истязаемого живодером животного, соседи не начнут настойчиво стучать по батареям центрального отопления.

А, там и до появления участкового Гоноренко рукой подать.

Голодный Тяпа вел себя куда с большей солидностью и достоинством – выпустив из своих мохнатых объятий нового кормильца и поильца – и то и другое, третьего сорта, по мнению пса, сенбернар издал одно, жутко басистое «Гав» и замер, подозрительно сверля Кучкина своими маленькими глазками.

Как справедливо подозревал пес – косточка в собачьей миске, сама по себе не появится. Нет-нет, только в не в этом доме, где царствует бестолковая и горластая кошка.

Аполлону пришлось смириться с неизбежным и встать, покинув мягкую постель и уютную подушку.

Совершив все необходимые гигиенические процедуры, позавтракав – пельмени, плиз, и покормив животных – фырканье хвостатой Барселоны и укоризненный взгляд от Тяпы, Кучкин, обмотав шею шарфом и застегнув теплый пиджак на все пуговицы, вывел чужого пса на прогулку.

Физиономия Тяпы, в отличие от хитрой моськи вислоухой Барселоны, выражала уныние и недовольство судьбой. Как справедливо подозревал пес, его снова начнут таскать по всяким подозрительным местам и давать вынюхивать различную гадость.

Тяпа считал себя псом воспитанным и из хорошей семьи. Он привык к жизни по режиму, а что теперь? Бесконечная беготня по лестницам, неправильное питание и отсутствие любимой хозяйки? Мир перевернулся. Не весь, но Тяпивара, так совершенно точно.

Аполлон Михайлович Кучкин, спускаясь вниз по лестнице, на всякий случай остановился у дверей Лидии Николаевны, замер и прислушался, вытянув уши на манер локатора – а, вдруг городские медики совершили чудо и поставили соседку на ноги гораздо раньше запланированного? Вдруг существует чудо-таблетка, способная излечить сложное отравление, случившееся в следствии поедания тухлой оленины?

Тяпа, тот даже не почесался – пес совершенно точно знал о том, что хозяйка в квартире отсутствует. Факт. Собачий нос вынюхал этот факт еще на подходе и, позавтракавший пельменями, пес пребывал в меланхоличной задумчивости, демонстрируя всем своим видом глубокое чувство неудовлетворения.

– Н-да. – произнес Кучкин, раскланиваясь с болтливой соседкой Лидии Николаевны, которая, не смотря на все свое злорадство, старалась держаться подальше от крупногабаритного соседского пса.

Вредная тетка Карташиха, изобразив на лице сладкое сочувствие, принялась это самое сочувствие всячески продвигать в массы.

– Ой, Аполлоша, чего ты все с этим псом возишься? Вот навязался, коврик блохастый – корми его, пои, денежки трать кровные. Выгони этого дармоеда шерстистого на улицу. Чай не зима, от холоду не сдохнет, а там, глядишь и Лидка от своей тухлятины оправится и домой притащится вместе со всем семейством.

От части, Кучкин был согласен со словами вздорной соседки – навязали, как есть навязали. Сам Кучкин ни за какие коврижки не согласился бы стать хозяином крупного и прожорливого пса. Это ж, какая ответственность и нагрузка? Но выгнать, ни в чем не провинившегося перед ним сенбернара, Аполлон не мог. Если уж он терпит вздорную кошку, доставшуюся ему в наследство от прошлого хозяина квартиры, то пес, вежливый и хорошо воспитанный, подобной участи, точно не заслуживал.

– Вы, наверно, в курсе, как она там? – Аполлон неопределенно махнул рукой, свободной от поводка, пытаясь нарисовать в воздухе вензель, обозначавший ту самую Лидию Николаевну. – Улучшения есть?

Соседка Карташиха и в самом деле звонила в больницу с самого утра, потому была в курсе последних событий.

– Ой, да какие там улучшения. – фыркнула она презрительно. – Сидят всем семейством на толчке и бурно фонтанируют.

Столь интимные подробности Кучкину не были нужны и он, поспешно раскланявшись с ехидной теткой, продолжил спуск.

Мысли о вампирах, сиречь – вурдалаках и упырях обыкновенных, прочно засели в голове у парня. Следовало непременно выяснить, что за несуразица творится в подъезде, где проживает пенсионер Дохлик. Сказать честно, Кучкин и сам был заинтересован в скорейшем раскрытии своего самого первого, но очень сложного дельца.

К тому же, своей очереди ожидал брошенный муж сбежавшей Аделаидочки.

Как подозревал Кучкин, сама по себе эта дамочка домой не вернется. Не для того мамзель убегала, оставив жизнь в комфорте и роскоши, ради нового увлечения

Точно подслушав мысли специалиста по решению вопросов, телефон в кармане слабо курлыкнул и завибрировал. Кучкин выпал из состояния задумчивости, двери в подъезд захлопнул и решил ответить на звонок.

– Легок на помине. – вздохнул специалист, рассмотрев на экране номер звонившего.

– Алле! – орал в телефонную трубку бизнесмен Пипко. – Алле, вы меня слышите?

– Слышу, слышу. – недовольно прошипел Аполлон Михайлович, вминая собственное ухо в череп при помощи гаджета.

– Вы нашли мою жену, молодой человек? – голос покинутого мужа звенел от напряжения. – Я обнаружил ее дневник, – торжественно оповестил всю улицу Викентий Георгиевич. – но он, к сожалению, совершенно пуст. Девственно пуст. Она сбежала, ни написав ни строчки.

– Я – в процессе. – скривился Аполлон Михайлович. – Ваша жена нигде не сможет скрыться. Мы совершенно точно ее отыщем в самое ближайшее время.

– Постарайтесь голубчик, – голос Пипко отмяк, но, почти сразу, обрел прежнюю строгость. – или я затаскаю вас по судам. Слово Пипко, а оно, тверже гранита.

И, отключился.

Кучкин взглянул на Тяпу и развел руками, Тяпа молча встал и потрусил дальше. У сенбернара накопилось много дел – не купленная и не еденная сахарная косточка, обнюхивание придорожных кустов и, просто – обнюхивание прохожих, сопровождение временного хозяина, размышления о вислоухой и хвостатой надоеде, всячески пытающейся выжить его, солидного пса, со своей территории. Дня не хватит все переделать.

К великой радости Кучкина и Тяпы, утренний дождь, холодный и унылый, благополучно закончился. Выглянуло солнышко, начало припекать, согревая озябший город.

В теплом пиджаке и шарфе Аполлон Михайлович мог не бояться простуды. Поговаривали, что по области бродит особо свирепая форма гриппа – свиная. Этот зловредный вид не щадил ни малых, ни старых.

Кучкин и обычным гриппом болеть опасался, что уж говорить о свином? Поэтому, теплый пиджак и шарф, не взирая на мягкий и приветливый октябрь, постоянно сопровождали своего хозяина на прогулке.

Он бы и Тяпивара укутал в стеганый пиджачок, да только, где его взять? Разве что, купить? Но, как подозревал Кучкин, рыжеволосая хозяйка салона «Лампапудель», вряд ли продаст одежду на крупногабаритного пса со скидкой.

Мимо упомянутого салона Кучкин и Тяпа прошествовали медленно и с достоинством, но, так и не заметили, как рыжеволосая Жизель, выглянувшая в окно и опознавшая специалиста в шарфе, набросив на плечи легкий плащ, поспешила пристроиться в кильватере, решив, во чтобы то ни стало, уговорить Кучкина помочь в разрешении её собственных, неприятных проблем.

Кучкин, не подозревавший о том, что рядом топчется еще один задаток, гарантирующий ему и двум его квартирантам, сытую жизнь, облагороженную пельменями, направлялся к знакомой семнадцатиэтажке. Дело пенсионера Дохлика занимало все свободные мысли специалиста и Кучкин, отвлекшись на размышления, потерял бдительность и оказался атакован в самый неподходящий момент.

Горемыкина Таисия Григорьевна, неторопливо прогуливаясь вокруг собственного дома, пыхтела и шипела, точно закипевший чайник, забытый на раскаленной плите.

Никто не собирался искать ее потерю.

Ограбленная неизвестными недоброжелателями, Таисия Григорьевна, убедившись в некомпетентности местных правоохранительных органов, решила напрямую обратиться к более перспективному типу, а, именно, к специалисту по решению вопросов.

– Молодой человек! – Таисия Григорьевна, перегородив дорогу Кучкину, напрочь игнорировала мохнатого Тяпу, который исподлобья разглядывал внезапное препятствие, выросшее на пути.

– Та самая, вчерашняя, обокраденная бабка. – вспомнил голосистую пострадавшую Кучкин. – Сейчас привяжется.

Таисия Григорьевна так и поступила. Привязавшись.

– Вы обязаны мне помочь. – Горемыкина яростно пошла в атаку, наскакивая на парня в шарфе активно и без предисловий. – Никакого уважения к сединам – все норовят увильнуть от исполнения своих обязанностей.

– У меня нет перед вами никаких обязательств. – попытался отбиться от приставучей бабки Аполлон Михайлович. Наивный. Кто ж, ему бы, позволил. В свое время, от милейшей Таисии Григорьевны не смог отбиться ее муж, ныне покойный, а он был еще тот пройдоха, не чета само назначенному специалисту.

– Как это, нет? – возмущенная Горемыкина, вытаращив глаза, вцепилась в лацканы пиджака Кучкина крепко и надежно, норовя оттоптать лапы мохнатому Тяпе. – Как это нет? Вы специалист? Вы людям помогаете?

– Помогаю. – попытка отцепить тонкие, покрытые пергаментными пятнами, пальцы старушки, не увенчалась успехом. Бабка впилась, как клещ. – За определенную плату.

– Куда катится этот мир? – подкатив глаза, Горемыкина всем своим видом изобразила вселенскую скорбь. – Я согласна заплатить, только верните. Верните мою вещь, дорогую и солидную. Я требую! Как можно скорее.

– Приходите в мой офис через три четверти часа. – никак не думал Аполлон Михайлович, что клиентов можно цеплять на улице, точно репьи на брюки. – Я займусь вашим вопросом.

– Через полчаса. – категорично заявила Таисия Григорьевна, тряся головой и демонстрируя выбритые височки. – Учтите, молодой человек – я уважаю пунктуальных людей и терпеть не могу болтунов и прощелыг.

– Три четверти часа. – повторился Кучкин и ускорился – время поджимало, а ему обязательно надо осмотреть место своего вчерашнего падения и отыскать следы вампира. Вампиры, хоть и сверхъестественные существа, но совсем без следов существовать не могут. Если след остался, то Тяпа его обязательно вынюхает.

*

Петриков, сквозь туман в голове и шум в ушах, чувствовал, что с его бренным, абсолютно беспомощным телом, кто-то совершает строго определенные манипуляции. Точнее – волочет это бренное тело по полу, периодически обстукивая головной частью данного тела, выступающие из пола предметы.

– Проклятый шпион! – шипела разгневанная Млада Великанова, пиная, незадачливого и почти благородного, разбойника с аристократической кличкой «Дубровский» под зад. – Ишь, повадились тут шастать, подсматривать и разнюхивать. Хотите сорвать нам премьеру? Не получится! «Граф Дракула» бессмертен! Спектакль состоится обязательно и в любую погоду.

Напарник будущей звезды Больших и Малых театральных подмостков, некий Гогулидце Гамлет Аванесович (да-да, такой вот странный выверт), тянул вора-домушника за голову, норовя отделить последнюю от шеи, путем резких подергиваний и ухваток. На счастье, Петрикова-Дубровского, голова держалась крепко и отрываться не спешила, но сам Петриков, исходя из соображений безопасности, глаза открывать остерегся и всем своим видом показывал, что Бобик сдох. Во всяком случае, на ближайшее время.

Лже-вампирша, (впрочем, Петриков, до сих пор пребывал в заблуждении и твердо уверовал в то, что вурдалачка в шелковом пеньюаре– настоящая!) вздыхала и томилась, нагло укутываясь в трофейную куртку. Руки у нее продолжали оставаться ледяными и, хватая Петрикова за различные части тела, дамочка с клыками пугала домушника до икоты.

Сам Гогулидце, чертыхаясь на двух языках – русском и грузинском, старательно уволакивал незваного гостя вон из квартиры, подальше от прекрасной Млады Великановой.

Парочка любителей театра, избавившись от тела в своей квартирке, на том не успокоилась. Подозревая Петрикова во всех смертных грехах, а именно, в шпионаже и доносительстве, Гогулидзе, волевым решением, взял всю ответственность на себя, задумав заточить в узилище, не внушающего доверия, незваного гостя, проникшего на явочную квартиру странным путем – через балкон.

Надо сказать, что подвальные помещения под семнадцатиэтажкой, ушлые жильцы обживать не спешили. Просторные клети, распределенные между жильцами, частично пустовали и для домушника там отыскались отличные хоромы – надежные и под замком.

Пересчитав собственной задницей ступени, с четвертого по первый этаж, горе-разбойник, переборов звездочки, мелькавшие перед глазами, отважился и слегка приоткрыл ресницы, мечтая о том, чтобы какой-нибудь забулдыга, возвращаясь домой поздно ночью, хотя бы на мгновение отвлек на себя внимание кровожадной парочки. Он бы, Петриков, ни медлил ни секунды и мигом, схватив ноги в руки, рванул в сторону свободы.

Но, нет – вурдалачка, жадно облизывая длинные клыки, нежно поглаживала Василия Ивановича за икры, обжигая их ледяными пальцами. Струйка крови, подсыхавшая в уголках алых губ, приводила незадачливого вора в священный ужас и тот, из последних сил сдерживая рвущийся из глотки вопль ужаса, непослушными губами шептал молитвы.

Ну, как молитвы? Поминал имя Всевышнего всуе, не всегда цензурно, зато, от души.

– Дорогая, помоги мне тащить мерзавца. – мускулистый и широкоплечий Гогулидзе, красуясь перед Младой Великановой, напрягая литые мускулы, волок тушку вора в укромный уголок. – Пусть пока здесь полежит, гаденыш, а вечером… Вечером, моя дорогая, я обязательно решу эту проблему. Обещаю, больше тебе не придется ни мерзнуть, ни голодать.

Петриков приоткрыл глаза – ох, лучше бы он этого не делал. Вурдалачка продолжала облизывать свои клыки розовым язычком, плотоядно ощупывая тушку почти благородного разбойника хищным взглядом голодной упырицы.

– Плохи мои дела. – Петриков едва не застонал в голос. – Сообщник пообещал вампирше, что она не станет голодать! Совершенно точно – придурок решил скормить меня этой дурной девке с клыками. Надобно бежать. Бежать, спасая свою жизнь.

Невезучего домушника поймали на месте преступления, заперли в подвале на крепкий, висячий замок, но горе-Дубровский, помнил о том, что граф Монте-Кристо смог сбежать из неприступной морской крепости.

– Я тоже сбегу. – мрачная решимость пылала в глазах благородного разбойника. – Петриков ни за что не станет кормить упырицу своей кровью. Сбегу! Обязательно сбегу и больше никогда не выйду из дома без осинового кола и связки чеснока.

*

О событиях, случившихся в семнадцатиэтажке поздно ночью, Кучкин, скорым шагом пересекавший проезжую часть, понятия не имел.

И рассказать о том специалисту по конфиденциальным вопросам, было некому – изнуренный волнениями пенсионер Дохлик всю ночь сладко проспал в своей кровати, нежно прижимая к груди шаманский тотем, как самое верное средство защиты от кровожадных тварей.

Вампиры и прочие создания ночи Афанасия Анатольевича не тревожили и рассказать Кучкину что-нибудь новое об их злобных происках, профессор Дохлик не мог.

Сам же Аполлон, тяжело вздохнув, состроил мужественное выражение лица и бодро начал подниматься на двенадцатый этаж.

Именно на двенадцатом этаже у него состоялась незабываемая встреча с какой-то тенью в белесом одеянии, после чего Кучкин едва не свернул себе шею, упав с лестницы и был обозван «бомжом» некой дамочкой в рыжих кудряшках.

Правда, подъем слегка застопорился, потому, как Тяпа, резко обеспокоившись уже на четвертом, принялся что-то вынюхивать, царапая когтями коврик у дверей чьей-то квартиры.

– Проголодался пес. – легкомысленно решил Кучкин. – Наверно, собачий нюх учуял что-то вкусненькое за закрытой дверью, вот Тяпа и мечется. И, вправду – пельменей для нас всех на завтрак вышло маловато.

Исполнительный пес, которому недавно было приказано вынюхать след от гемоглобин содержащего пакета, со своими обязанностями справился на «отлично». Вынюхал и даже указал на нужную дверь и не его вина, если глупый двуногий так ничего и не понял. Если бы Тяпа мог, то он пожал бы плечами, а так, пес просто продолжил подъем, недовольно ворча на временного хозяина, которого за каким-то лядом понесло на верхотуру.

Псу было лень карабкаться по ступенькам, но чего только не сделаешь ради того, чтобы заслужить вкусный обед?

Добравшись до двенадцатого этажа, Кучкин, растерянно оглядевшись – четыре двери, очень похожие друг на друга, почесал затылок и задумался – откуда может исходить угроза для беспомощного пенсионера? И, где скрывается та самая, неприятная личность, оравшая на него, Аполлона, намедни, в голос? А, гроб? За какой из дверей спрятали тот самый предмет, напугавший впечатлительного Дохлика до невозможности?

Вопросы оставались без ответов еще пару минут, затем, двери одной из квартир распахнулись, и Кучкин заметил высокого, темноволосого, плечистого мужчину, обладателя щегольских усиков и стильной кепки, который, совершенно не обращая внимания на незнакомца в шарфе и с собакой, закрыв квартиру, неторопливо прошел мимо Кучкина, точно тот – пустое место.

Аполлон Михайлович обиделся – как же, так? Вот, он, стоит, а на него – ноль внимания?

– Простите пожалуйста, – Кучкин самым внимательным образом рассматривал черноглазого жильца с двенадцатого этажа – вам не знакома вот эта, вот, дама? – и, сунул темноволосому в кепке фото под самый нос.

Фото принадлежало беглой жене лаково – красочного фабриканта, Аделаиде.

Темноволосый незнакомец как-то странно всхрапнул и восторженно уставился на фото:

– Ах, какая красавица, э! Где мне найти ее, скажи, друг? Я, э, уже почти влюблен.

– Если бы я только знал. – буркнул Кучкин, поскучнев лицом. Это «э»! Его ни с чем не перепутаешь. Горячий парень, с горячей горской кровью, моментально сделал стойку на красивую блондинку, а ему, Кучкину и сказать нечего.

Жаль!

Бородатый и черноглазый ушел, а специалист еще некоторое время тыкался по углам, но, увы – двери больше открывать никто не спешил.

Кучкин проявил невнимательность, занятый своими собственными мыслями, иначе, он обязательно бы заметил, как молодой человек в кепке, наставив на Аполлона свой телефон, сделал фото специалиста в фас и в профиль.

Тяпивар, в отличие от своего временного хозяина, обративший внимание на манипуляции незнакомца с телефоном, на всякий случай втянул воздух ноздрями, запоминая запах любознательного типа. Так, на будущее – вдруг этот самый, временный хозяин, предложит сенбернару вынюхать еще чего-нибудь, или кого-нибудь.

– Лифт. – решил Кучкин. – Хорошего понемножку. Если часто заниматься спортом, – а, подъем по лестнице ногами, да еще на двенадцатый этаж, по мнению Аполлона и есть – самый настоящий спорт. – то можно переутомиться и, в самый ответственный момент, остаться без сил. Поэтому – побережем здоровье. – и нажал кнопку.

Тяпа одобрительно рыкнул – на одних пельменях он долго не протянет, а тут еще заставляют напрягать силы и скакать по ступенькам. Он, Тяпа, скакать не отказывается, да и вынюхивать – тоже. Но, косточка и питание по режиму – обязательное условие для полноценной работы. Иначе – никак. Иначе – он не согласен.

Лифт приехал и сладкая парочка – временный пес и его временный хозяин, благополучно загрузившись, были остановлены громким криком.

– Подождите! Подождите меня!

Жизель Малявкина, все-таки решилась – она незаметно кралась за Кучкиным и его собакой, добралась до двенадцатого этажа, круглыми от удивления глазами наблюдала за тем, как Кучкин, самым внимательнейшим образом изучает двери квартир и коврики, лежавшие перед каждой из дверей и чуть не опоздала. Лифт приехал слишком быстро, а, вот ей, Жизели, всегда приходится долго ждать вредный агрегат.

– Это, вы? – Кучкин неприятно удивился, обнаружив, что в кабине лифта стало очень тесно. Наглая девица в рыжих кудряшках ему откровенно не нравилась. Она обозвала Кучкина некрасивым словом «Бомж», а сама рылась в мусорных бачках.

– Это – я. – согласилась Жизель, сразу же уловив, исходящие от специалиста флюиды неудовольствия – А, это, вы, господин бомж? Надумали подстричь своей собаке когти?

– Что вы прицепились ко мне с этими когтями? – возмутился Кучкин. – Ничего я не надумал, а, если бы и надумал, то, вас бы, мои задумки касалось в последнюю очередь.

– Как, это? – Жизель уставилась на Аполлона горящим взглядом карих глаз. – Как раз-таки, меня это и касается.

– Нет, не касается. – Кучкин вспыхнул всем своим лицом – вот же, пристала, надоеда доставучая. Ничего он Тяпе стричь не станет – жизнь, она, дороже. Тяпа, вон, как насторожился – того гляди, зубы оскалит, и чего-нибудь этими зубами прикусит! А, у него, Кучкина, нет ничего лишнего – все нужное и родное. Пусть кусает рыжую занозу, раз уж ей так приспичило.

– Ах! – Жизель словно кто-то за язык тянул. – Вам денег жалко? Вы скупердяй, сударь. Пожалели денежек для прекрасного пса.

Кучкин чуть не подавился – скупердяй? Да он скоро на одних пельменях разорится. По миру пойдет! Кто бы сказал ему раньше, что у сенбернара такой зверский аппетит!

– Мне – не жалко. – Кучкин в корне не соглашался с постановкой вопроса. – Но, когти стричь не будем. Тяпа с ними сроднился и расставаться категорически не желает. А, вы, мамзелька, – Кучкин снисходительно взглянул на вздорную девицу. – идите себе мимо. Там, на улице, еще много мусорных баков – вы не все успели осмотреть.

Лифт остановился и Кучкин, который помнил о том, что его ожидает встреча с гражданкой Горемыкиной, поспешно покинул кабинку, а Жизель, задыхаясь от возмущения и краснея всем лицом, замешкалась, зацепившись каблуком за порожек.

– Вы! Вы! – пищала девица, вырывая туфель из капкана. – Вы – жлоб, прохиндей и неприятная личность.

«Неприятная личность» даже не подумала оглянуться, небрежно махнув рукой и выскочила из подъезда. Пес степенно удалился следом за своим хозяином, а Жизель разрыдалась.

Всё пропало! Уже очень скоро из столицы вернется Ираида Максимовна и что она, Жизель, ей скажет? Что?

– Простите, Ираида Максимовна, но ваш любимец сбежал, перевернув вверх дном мой уютный салон?

Кого волнуют проблемы несчастной Жизели, кроме самой Жизели? Вот и этот черствый тип ускользнул, не выслушав. Как горько и обидно!

– Не стоит так убиваться из-за мужчины, милочка. – мимо Жизели, обдав ту крепким ароматом сладких, восточных духов пробежала незнакомая женщина в роскошном, «леопардовом» пальто. – Мужчины, все, как один – жуткие эгоисты. Слезами их не пронять. В следующий раз попробуйте что-нибудь оригинальное.

– Что? – заплаканная Жизель отвлеклась от своих переживаний и в недоумении взглянула на незнакомку.

Эту дамочку она видела впервые, хотя, как казалось Жизели, она успела перезнакомиться со всеми жильцами своего подъезда.

Высокая, роскошная и броско одетая брюнетка с ярко накрашенными, пунцовыми губами выглядела, точно модель из журнала «Глянец». Такая дамочка, совершенно точно, не станет бегать за бомжеватым незнакомцем и рыдать в укромном уголке возле лифта.

– Попробуйте его покормить. – дала полезный совет жгучая брюнетка. – Мужчина с собакой обязательно должен любить мясо! Впрочем, любой мужчина, по своей натуре хищник, а, значит – любит мясо и сжирает его при первой же возможности. Это – ваш шанс, милочка. Проявите смекалку и подайте себя в самом лучшем виде.

Дамочка крутанулась на высоких каблуках, желая что-то добавить, но тут, во дворе, начала громко сигналить чья-то машина и брюнетка в «леопарде» поспешно выскочила из подъезда.

– Мясо? – озадаченная советом Жизель перестала рыдать и торопливо вытерла глаза носовым платком. – Он – голодный и потому, дико злой? Точно-точно, – осенило владелицу салона «Лампапудель». – у него же, такой огромный пес! Пес много кушает и несчастному хозяину остаются одни объедки. Ура! Я накормлю грубияна мясом, а он подманит для меня Кельбаса. Отличная мысль. – и, повеселевшая Жизель, громко цокая каблучками, ринулась в ближайшую мясную лавку.

Благодаря рекламе, Жизель Малявкина знала о том, что офис молодого специалиста по решению конфиденциальных вопросов открыт с девяти до семнадцати. Она успеет! Она обязательно успеет, и ее маленькая проблема, безусловно, окажется разрешена в самое ближайшее время.

*

Горемыкина Таисия Григорьевна – вздорная тетка почтенного возраста, в нетерпении прохаживалась перед дверями закрытого офиса, облагороженного табличкой с надписью.

Специалист задерживался. Вернее, до назначенного времени оставалось еще пять минут, но Таисия Григорьевна очень сильно сомневалась в том, что молодой и ранний консультант, явится вовремя.

Почему сомневалась, спросите вы? Так, молодежь же!

Горемыкина Таисия Григорьевна, особой слыла подозрительной, скандальной и неуживчивой. Она вечно ссорилась с соседями, особенно с разными там девицами, которым, по мнению Таисии Григорьевны, незаслуженно повезло в жизни.

Вот, на пример, ее соседка, некая Саша Шевчук – на редкость глупая и бесполезная девица, сидевшая сиднем много лет и неожиданно для всех, так удачно выскочившая замуж за владельца торговой сети «Семь*я».

За что свиристелке подобное счастье?

Нет, Таисия Григорьевна считала, что, если кто и заслуживает всех радостей жизни, то, только она – Горемыкина, и не важно, что по этому поводу думают другие. Они все завидуют ей, бабе Тае! Все, как один, поэтому и решили отомстить, обокрав несчастную соседку.