Аполлон Кучкин. Погоня за вурдалаком, или Синяя крыса счастья

– Знаю. – язвительно ответила Таисия Григорьевна. – Это же мой гроб, мое имущество. Эксклюзивный заказ, самые лучшие материалы, атлас и шелк! Всё натуральное, не какой-то там китайский ширпотреб. И, вай-фай! Брала за наличные. – горделиво выпрямила спину Горемыкина. – Не хухры-мухры, как у некоторых.

– Зачем вам вай-фай на том свете? – пискнула Жизель, у которой голова шла кругом от последних новостей.

Девушка выглядела поникшей и расстроенной – в виду случившихся неприятностей, до розысков сбежавшего Кельбаса, по всей видимости, очередь дойдет не скоро.

– Затем. – коротко и выразительно ответила пенсионерка. – Мне хочется в нем лежать и делать это, со всеми удобствами. А, какие удобства без вай-фая? Чай, не в прошлом веке живем, а в нынешнем.

Дохлик незамедлительно полез за пазуху – коллекционер понял, что придется доплатить. Он добровольно изъявлял готовность потратиться – душевное здоровье будущей супруги куда дороже денег.

Вместо кошелька, Дохлик обнаружил тотем африканского племени юмбаинути и, недолго думая, сунул ворсистую штуковину в руки Кучкину.

– Вот, молодой человек, – Афанасий Анатольевич интеллигентно сверкнул стеклами очков. – это вам поможет. Оградит, так сказать, от неприятностей.

Жизель, никогда не посещавшая пещеру троглодита, то бишь, квартиру Дохлика, позорно взвизгнула и отскочила в сторону, испугавшись непонятной штуковины, отвратительно выглядевшей и свесившей волосатые жгутики с рук Кучкина.

Кучкин, выработавший иммунитет и терпимость в отношении коллекционера и его странных игрушек, ничуть не смутившись, засунул амулет в карман присвоенной куртки и кивнул.

– Хорошо. Я займусь вашим делом немедленно.

– Моим? – Пипко, подпрыгнув на месте, сжал кулаки, сверля недобрым взглядом конкурентку с выбритыми височками.

– Нет, моим! – Таисия Григорьевна уступать никому не собиралась.

– Вашими. – Кучкин вступать в спор с кем-либо из присутствующих намерений не имел. – Они тесно связаны друг с другом и потому я буду вести оба дела сразу.

– За двумя зайцами погонишься.. – хмыкнул, позабытый всеми Сморщук, жалея о том, что так понравившаяся ему девица, куда-то подевалась. – Молодой человек, обратилась знаменитость к Гогулидзе. – Можно вас на минуточку?

Гогулидзе, трепетавший под взглядом бабули, с готовностью кивнул, присоединяясь к залетному гостю.

И, подозрительная парочка, покинув гримерку, принялась о чем-то оживленно шептаться в коридоре.

Озабоченный Пипко ревниво косился на соперника и возмущенно сопел, а Жизель, отлепившись от Кучкина, решительно зашагала прочь.

Девушка поняла, что меркантильный специалист по решению вопросов и пальцем не пошевелит ради пропавшего Кельбаса.

Ей стало горько и противно – Кучкин обещал помочь, а сам продался за дополнительную оплату. И она еще одевала вечернее платье ради похода на культмассовое мероприятие в компании этого типа. Жертвовала своим личным временем ради обычного выжиги. Как она ошибалась, считая специалиста-консультанта обязательным и надежным плечом.

– Жизель! – Аполлон Михайлович, торопливо распрощавшись с присутствующими, поспешил догнать Малявкину и перехватил ее уже у самого выхода из городского Дома культуры. – Почему вы так поспешно убежали? Ночные улицы – не самое безопасное место для молодой и привлекательной девушки. Разве вы не знаете, что в городе, вторую неделю, орудует маньяк? Он пугает и уродует женщин, стрижет их наголо, а полиция, сбилась с ног, разыскивая негодяя.

– Мадам Кололосникова – хуже маньяка. – горько всхлипнув, проговорила Жизель, вяло отмахиваясь от Кучкина. – Она не простит потери Кельбаса. Нет-нет, она меня стричь не станет. Я не отделаюсь так легко. Ираида Максимовна поступит иначе, гораздо жестче – меня ждут позор и разорение.

– Не отчаивайтесь, Жизель. – Аполлон Михайлович взял девушку за руку. – Ваш Кельбас..

– Вы обещали мне помощь. – громко всхлипнув, Жизель резко выдернула ладонь из рук Аполлона, прожигая специалиста злым взглядом своих карих глаз. – Вы говорили, что поможете мне и вернете Кельбаса, а сами..

– Что, сами? –Кучкин попытался остановить разобиженную владелицу салона «Лампапудель», но та, ловко вывернувшись из рук Аполлона Михайловича, выскочила через двери на улицу.

– Вы – обманщик! – голос Жизель дрожал от негодования. – Вам ничуть меня не жалко. Вам не жалко Кельбаса, а он, может быть, уже совсем погиб в наших суровых условиях. Вы.. Вы.. – Жизель не находила слов для того, чтобы охарактеризовать продажного и любящего деньги специалиста. – Прощайте, господин Кучкин. – произнесла она, подобрав сопли и перестав всхлипывать. – Я сама отыщу Кельбаса и разберусь со своими проблемами без вашего участия.

Стуча каблучками, Жизель поспешила прочь, убегая в самый темный проулок, подальше от освещенного огнями Дома культуры. Напрасно Кучкин пытался вразумить девушку – та ничего не желала слышать, а к Аполлону, как на зло, снова прицепились и, брошенный женой, Пипко, и надоедливая Горемыкина.

Спокойный водитель Николай, отрешившись от суеты, выполняя распоряжение работодателя, молчаливой стеной маячил за спиной озадаченного специалиста по решению вопросов.

*

Ниночка Пряхина командовала грузчиками с уверенностью бывалого боцмана, избороздившего все мировые моря и океаны.

Получившие оплату за качественно выполненную работу, неразговорчивые, но плечистые мужички, топоча ножищами сорок седьмого размера, покинули квартиру, подъезд и трехэтажный дом на окраине города, а Ниночка, потирая ладоши в предвкушение предстоящего действия, торопливо стащила крышку с гроба, намереваясь раз и навсегда отделаться от соперницы.

Млада, все еще находилась под воздействием одуряющего вещества.

– Не переборщила ли я? – не на шутку встревожилась Ниночка, дергая себя за локон и зигзагами передвигаясь по комнате.

Она не переживала о том, что кто-то мог проявить беспокойство и заявить о странной девице, притащившей в многоквартирный дом гроб, в полицию.

Неприметная «Газель» доставила пассажирку к самому подъезду и лакированный ящик специфического назначения был незаметно втащен в этот самый подъезд и незамедлительно доставлен в квартиру.

Кстати, в невзрачном старом доме, в основном, проживали люди преклонного, пенсионного возраста и, в этот самый момент, большинство из них смотрело телевизор, бурно обсуждая скандальные, случившиеся в стране, события.

К тому же, последнее время, город взбудоражили слухи о безжалостном маньяке, вот уже вторую неделю обделывающим свои грязные делишки под покровом ночи.

Удивительно, как еще обыватели не побоялись ходить по темным улицам и явиться на премьеру того самого театрального представления, имевшего место в Доме культуры.

– Пришли полюбоваться на мерзавку, шастающую по сцене в бесстыдном наряде. – закипая от гнева, металась по комнате Ниночка. – Разлучница, обольстившая моего милого Гамлетика. А, вот, фиг тебе! – мстительно ухмыляясь, решила Ниночка. – Ты никогда не получишь моего жениха, развратная дрянь.

Ниночка не особо одобряла увлечение Гогулидзе театром. По ее мнению, все артисты театра, все эти поющие и дрыгающие ногами, дамочки и кавалеры, изображающие роковую страсть на сцене, в обычной, повседневной жизни не отличались высокими моральными принципами и вели себя, совершенно неподобающим приличным людям, образом.

Опять же, по мнению Ниночки, пьянки и походы в рестораны, а, так же, всевозможные излишества, могли пагубно отразиться на здоровье ее драгоценного Гамлетика. Ниночка же, собиралась выйти за Гогулидзе замуж, нарожать детей и жить со своим любимым долго и счастливо.

И, вдруг, какая-то распутная дрянь вознамерилась стать между ними и сбить Гамлета с пути, увлекая мускулистого Гогулидзе своими сомнительными прелестями.

Не выйдет!

Влюбленная Ниночка станет сражаться за свое счастье и сметет любые преграды, возникшие на пути к нему.

Перестав метаться, ревнивая девушка решила успокоиться и схватила в руки огромные ножницы.

Да-да, Ниночка умела очень даже неплохо управляться с опасным инструментом. Мама Пряхиной подвизалась портнихой, очень известной в городе швеей и, по мере возможности, приучала Ниночку к своему непростому ремеслу.

Вооружившись огромными ножницами, охваченная чувством мести, возбужденная девица, медленно приблизилась к гробу, установленному на столе в самом центре комнаты.

Млада Великанова, ничего не ведающая о скорой расправе над собственной персоной, мирно возлежала среди атласного великолепия, не предпринимая никаких попыток к бегству.

Она спала, а темные тучи сгущались над ее головой.

– Дрянь. – ножницы зловеще лязгнули, и лицо Ниночки страшно исказилось. – Получи, негодяйка!

И Ниночка склонилась над соперницей.

Ухватив рукой за темный локон, Ниночка с силой дернула и замерла, раскрыв рот – волосы соперницы-разлучницы сползли вниз, на самый лоб Млады, не желая отрываться от общей кучи.

– Вот даже как. – нахмурилась Пряхина, обнаружив, что под маской роковой брюнетки скрывается, не менее роковая, блондинка. – Тебе это не поможет, дрянь. Моя месть настигнет тебя в любом случае.

*

– Опять в газете написали про этого неуловимого маньяка. – Маргарита Мартыненко, облизывая верхушку своего мороженого, презрительно хмыкнув, взглянула на Антона Фуфайкина. – Развелось этих маньяков, как грязи. Помнится, мы уже ловили одного такого, озабоченного. Оказалось – никакой не маньяк, а обычный мужик на работе. Может и сейчас тоже самое, а меня из-за этого маньяка, родитель из дома выпускать отказывается. – пожаловалась Маргарита своим друзьям. – Представляете – вчера пришлось лезть в окно и убегать через сад. Того и гляди, папашка охранника наймет и тот станет повсюду за мной таскаться. Как нам тогда на редких существ охотиться?

– Беспокоится? – ухмыльнулся Антон, обнимая девушку за плечи.

Это он просто так спросил, на всякий случай – ясное же дело, что он, Антон Фуфайкин, сумеет защитить подругу от маньяка лучше всякого охранника.

– Ага. – безмятежно ответила Маргарита, прикончив мороженое и бросая палочку на землю. – После того, как маман покинула нас, удалившись в монастырь, папашка, слегка побезумствовав и устав подыскивать мне подходящую мачеху, разогнал всех своих девок и теперь сидит дома, один, как сыч. Водку пьет и оплакивает свою загубленную жизнь.

– Да, ты что! – не поверила Наталья, затолкавшая палочку от собственного мороженого в какую-то щель в стене дома. – Он же у тебя еще тот ходок.

– Изменился папашка-то. – Маргарита, которая своих родителей никогда особо не любила, решительно зашагала вперед, по направлению к знакомой многоэтажке. – Я думала, что он мне какую-нибудь мачеху присватает – безмозглую и длинноногую, а я ее изводить стану всевозможными способами. Но, нет – с недавних пор папашку, как подменили. Никаких больше веселых друзей, походов в сауну, девок и прочих излишеств. Из девок к нам одна медсестра два раза в неделю приходит – давление измеряет предку и капельницы ставит. Тоска зеленая. Вот он и решил на досуге моим воспитанием заняться.

– А, ты? – Наталья сверкнула своими черными, цыганистыми глазами.

– Так я и далась. – сердито фыркнула Маргарита, втайне тоскующая по матери, удалившейся в монастырь. – Раньше надо было воспитывать. Теперь уже поздно.

– Тебя воспитывать, только портить. – Антон чмокнул девушку в тугую щечку и выдохнул. – Пришли. Ну, что – по местам?

Девчонки кивнули и разбежались в разные стороны – караулить то самое, неизвестное науке, создание, кашляющее и цокающее.

Антон притаился неподалеку от детской площадки, Наталья удалилась ближе к мусорным контейнерам, а Маргарита отошла дальше всех и заняла стратегическое место у огромной канавы, наполненной грязной водой.

Не смотря на относительно теплый и солнечный денек, вечер выдался прохладный.

Маргарита зябко поежилась – нужно было одеваться потеплее. Но, она же собиралась в театр со своими друзьями, а на культурные мероприятия как-то не принято приходить в джинсах и кроссовках. Теперь вот девушке пришлось слегка померзнуть, но все ради благой цели. Где-то здесь прячется странное, неопознанное существо, которое необходимо запечатлеть для потомков.

Да и просто так, запечатлеть, а то, противный одноклассник Маргариты, Грачев и его подружка Цапкина, совсем достали Мартыненко ехидными насмешками – вынь, да и положи им еще одно странное создание или, хотя бы, фото этого самого зверька, о котором так часто и охотно пишет местная желтая пресса, представленная, скандально известной, газетой «Свекруха».

– Все ради науки. – пробормотала Маргарита, выключая фонарик. Девушка очутилась в полной темноте и сразу же почувствовала себя очень одиноко. Утешало Маргариту лишь то, что, что её друзья находятся неподалеку и при малейших признаках тревоги, поспешат к ней на помощь.

– Где же ты малыш? – Маргарита сверлила темноту внимательным взглядом. – Ну же, иди к мамочке, негодяй!

*

Нежный, экзотический зверь, сбежавший из салона «Лампапудель» и так расстроивший своим поступком его владелицу, Жизель Малявкину, кряхтя и фыркая от полноты чувств, выбрался наружу из своего уютного логова.

Миляга Кельбас предпочел бы жить в семье, но ему, как и многим другим, проданным и купленным, созданиям, выбирать не приходилось.

Когда-то Кельбас жил в группе, но, затем, крепкий и подвижный малыш приглянулся придирчивой покупательнице и группу-семью, пришлось покинуть. Зверь отправился в путешествие, потому как, хозяйка, желая похвастаться необычным приобретением, таскала живую игрушку за собой, точно собаку на поводке.

Кельбас терпел – он жил в тепле и хорошо питался, но мечтал о свободе, как мечтает о ней любое существо, рожденное на воле.

И вот, неожиданно, ему выпал шанс на побег, которым Кельбас не преминул воспользоваться.

В диких каменных джунглях незнакомого города, свободолюбивый беглец освоился неожиданно легко – у него появилось уютное логово, поблизости находилась большая «мусорка», где зверек разыскивал для себя пропитание и имелся водоем – пусть и не отличавшийся кристальной чистотой воды, но Кельбасу особо привередничать не приходилось.

Многочисленные животные, проживающие вблизи источника питания, приняли Кельбаса в свое сообщество, пусть и не сразу. Крысы избегали чужака, коты и кошки – шипели и выгибали спины, собаки лаяли и рычали, но Кельбасу было некуда отступать и, худо-бедно, но он приспособился к новым условиям, пару раз показав характер и удачно отбившись от надоедливых приставал. От зверей крупнее и агрессивнее себя, Кельбас спасался бегством.

Впрочем, впереди ожидалась зима, холодная и снежная, почти не оставляющая ни единого шанса на выживание теплолюбивому питомцу госпожи Кололосниковой.

Но, пока что, Кельбас, покинув уютное логово из различного тряпья, старых газет, кусков картона и пенопласта, короткими прыжками двигался вперед.

Темное время суток зверька не смущало. Он вообще не знал такого слова, как смущение. Его гнал вперед голод, голод и еще раз – голод.

Маргарита, сидевшая в засаде, услышала позади легкий шорох и насторожилась – неужели? Неужели им повезет сегодня? Повезет ей, Маргарите, бесстрашной охотнице, выслеживающей диких животных в трудных, почти экстремальных условиях?

Шорох повторился, и девушка цапнула руками свою камеру – хороший, дорогой аппарат, купленный для Маргариты еще матерью, ушедшей в монастырь.

Правда, маман надеялась на то, что дочурка станет снимать цветы в городском парке или же, на худой конец, небеса, с летящими по нему облаками, но, уж никак не странных и опасных зверей – обитателей мусорных куч, распространителей различных заболеваний и прочей заразы.

Проклиная про себя неудобные платье и туфли и тоскуя о джинсах и других, более приспособленных для экстрима, предметах гардероба, девушка приготовилась к появлению экзотического создания.

Пока она ждала своего реликтового зверька, за ее спиной возникла массивная фигура, облаченная в темные одежды. Лицо фигуры оказалось спрятано под черной маской и в темноте сверкали лишь глаза неизвестного.

Огромная тень накрыла собой девушку, притаившуюся в засаде и Маргарита, слишком поздно заметившая опасность, не успев даже пискнуть, забилась в чьих-то сильных руках.

– Маньяк! – перепуганная девчонка хотела завизжать во весь голос и позвать на помощь, но широкая ладонь, пахнущая почему-то копченой рыбой, зажала жертве рот.

Маргарита, только что и могла, что дрыгать ногами и жалобно попискивать, пока ее утягивали в темноту.

Всем хорошо известно, какие мерзости творят маньяки со своими жертвами. Маргарита видела не один, и не два триллера, поэтому сдаваться просто так не собиралась, извиваясь и оказывая сопротивление. Ей даже удалось сорвать шапочку с негодяя и ухватить мерзавца за волосы.

Местный маньяк отличался особой, извращенной изобретательностью – свои жертвы он стриг под ноль и голыми приматывал к деревьям.

Маргарита не желала для себя подобной участи. Девушка чрезвычайно гордилась своими пушистыми волосами – она чуть-чуть не дотянула до гордого звания победительницы городского конкурса «Игривая кудряшка».

– Сука! – визгливо воскликнул маньяк, сжимая горло своей жертве, но в этот миг кто-то массивный и страшный, выскочив из темноты, обрушился всем своим весом на согнутую спину негодяя.

Не ожидавший ничего подобного преступник, разжал ладони и девушка, удачно увернувшись, завопила во всю мощь своих молодых, не испорченных пагубными привычками, легких:

– Помогите! Маньяк!

В темноте раздались приглушенная ругань того самого маньяка и громкий цокот, а затем и пронзительный крик – Кельбас, которому негодяй едва не оттоптал лапу, смог постоять за себя, пустив в ход зубы и острые когти.

Даже загнанная в угол крыса сражается за свою жизнь, а Кельбас был гораздо крупнее любой крысы. И, зубастей. И, хотя его зубы не предназначались для хватания людей за мягкие части тела, экзотическое создание этим обстоятельством ничуть не смутилось.

Тяжело дыша и все еще дрожа от испуга, Маргарита бросилась к Антону и Наталье, не до конца поверив в собственное чудесное спасение и необыкновенное везение.

Громкий топот вдали свидетельствовал о том, что мерзавец сбежал, растворившись среди жилых домов, а Маргарита, захлебываясь словами, спешила поведать друзьям о своей неожиданной встрече с маньяком.

В своих руках девушка крепко сжимала клок темных, жестких волос, выдранный у преступника.

*

Жизель повезло – она заметила группу подростков уже после того, как преступник, напавший на Маргариту Мартыненко, скрылся, покусанный и поцарапанный неизвестной тварью, гавкающей и цокающей одновременно.

Маргарита, пережившая нападение, бурно рыдала на мужественной груди Антона Фуфайкина.

Антон в бессильной досаде кусал губы – опоздал! Опоздал! Заметь он опасность вовремя, он бы задал жару негодяю! Изуродовал бы мерзавца, как Бог черепаху, а потом бы еще, для верности, попинал ногами.

Пока же, приходилось утешать перепуганную Маргариту.

Жизель, вникнув в суть проблемы, мгновенно начала звонить в полицию – может быть удастся задержать мерзавца по горячим следам? Про сбежавшего Кельбаса благополучно забыли. Малявкина, испытывая сочувствие к несовершеннолетней жертве нападения маньяка, приняла горячее участие в попытках успокоить Маргариту, пострадавшую от рук неуловимого негодяя.

*

Аполлон Михайлович Кучкин, освободившись от Пипко и от Горемыкиной, торопился затеряться в толпе народа, все еще снующего возле местного Дома культуры.

Аполлон чувствовал себя несколько неудобно – он, и в самом деле, обещал помощь Жизель, но не мог же Кучкин разорваться на несколько частей?

Пипко требовал свою жену, Горемыкина-Зайчиха, будущая Дохлик – свой, сделанный на заказ и снова похищенный, гроб, а, хитро бегающие глазки чернявого красавчика Гогулидзе заставляли специалиста подозревать, что мускулистый автор шедевра под названием «Граф Дракула и все-все-все», знает о похищении Млады Великановой, то есть, Аделаиды Пипко, куда больше, чем все остальные.

К тому же, как-то очень быстро Гогулидзе столковался со столичной знаменитостью, шушукаясь со Сморщуком в темном уголке, подальше от всей остальной компании.

Как бы оно ни было, но Кучкин решил довериться своей интуиции. Прячась в тени одного из двух атлантов, подпирающих крышу Дома культуры, специалист по решению вопросов приготовился выслеживать чернявого дружка госпожи Пипко.

Сам же Пипко, отпустив от себя водителя Колю, погрозил Гогулидзе кулаком и, усевшись за руль своего пафосного автомобиля, исчез в неизвестном направлении.

Здоровяк Коля, которому хозяином была поручена опека над Аполлоном Михайловичем, растерянно топтался неподалеку от входа в Дом культуры – объект опеки как-то очень ловко скрылся из виду. Что ему теперь делать, Николай не знал и поэтому просеивал взглядом толпу, отсекая лишних, в надежде отыскать пронырливого Кучкина.

Гогулидзе, о чем-то договорившись с довольным Сморщуком, сделал всем ручкой и танцующей походкой направился к автобусной остановке. Внук гражданки Горемыкиной на премьеру заявился без своего автомобиля и поэтому, нынешним вечером, решил обойтись услугами общественного транспорта.

Кучкин незаметно пристроился за подозрительно довольным Гогулидзе и втиснулся в автобус следом за ним.

Занятый своими, скорей всего, приятными, мыслями, смазливый молодчик слежки не заметил и Кучкин, спрятавшись за широкой спиной одного из поздних пассажиров, благополучно доехал до нужной Гогулидзе, остановки.

– Жизнь кипит и играет. – с удивлением отметил Кучкин, наблюдая за группами молодых людей, фланирующих по улицам. – И никого не пугает маньяк, орудующий в городе.

Впрочем, нападения на женщин происходили на окраинах, в так называемых, спальных районах, но, никогда, в центре.

Теперь же автобус, как раз и привез Гогулидзе и Кучкина на эту самую окраину.

– Район 60 лет Октября. – понял Кучкин, рассмотрев огни городского авторынка, закрытого на ночь. – Что забыл наш мускулистый красавчик в подобной дыре?

Красавчик, выпорхнув из автобуса, не оглядываясь, что оказалось на руку специалисту по решению вопросов, направился к ближайшему трехэтажному дому, запахивая свое щегольское пальто. Кучкин, не отставая от объекта слежки, торопливо, короткими перебежками, продолжал идти за Гогулидзе, подозревая того во всех смертных грехах сразу.

– Парень, не постеснявшийся украсть гроб у собственной бабки способен на самые страшные преступления. – решил Кучкин, продолжая следовать за автором пьесы «Граф Дракула и все-все-все». – Мало того, что негодяй стащил гроб, так он еще сманил порядочную женщину, заставив ту покинуть мужа и разрушить семью. Кто знает – может быть этот Гогулидзе еще в чем-либо замечен? В, не особо законном? Абсолютно безнравственный тип. Сейчас мы все выясним.

Гогулидзе, все так же целеустремленно, подбежал ко входу в один из подъездов трехэтажного дома, открыл дверь ключом и скрылся в темноте подъезда.

Проворный Кучкин успел вовремя. Пришлось поторопиться – у самого специалиста, к сожалению, ключа от чужого подъезда не имелось, а подбирать подходящую отмычку из связки ключей, постоянно таскаемых в кармане, у специалиста времени не нашлось.

Заскочив в подъезд, Аполлон отчетливо расслышал, как на втором этаже кто-то уверенно открывает входную дверь.

Одним прыжком Кучкин достиг следующего этажа и приник ухом к той самой, подозрительной двери – еще мгновение и дело о похищении Аделаиды Пипко будет раскрыто!

*

Млада Великанова медленно разлепляла свои глаза. Голова девушки была тяжелой и мутной. В черепушке грохотали свинцовые шарики и танцевала целая банда шизанутых тараканов.

– Воды. – прохрипела Млада, едва шевеля шершавым и, почему-то, распухшим языком. – Воды, умоляю..

– Водички захотела, дрянь? – чей-то громкий, визгливый голос ударил по барабанным перепонкам, добавив интенсивности головной боли. – Будет тебе вода, как просила! Помни мою доброту, гадина!

И на несчастную Младу обрушился целый водопад ледяной воды.

Девушка заорала от неожиданности и затрясла головой, в то же время, пытаясь ухватить ледяную жидкость пересохшими губами.

– Хватит водички, дрянь или еще добавить?

Млада сфокусировала взгляд и раскрыла род от удивления – она находилась.. где-то..

Совершенно точно, это была чья-то квартира – чужая, незнакомая квартира, подозрительная обстановка и растрепанная девица, злющая, как тысяча болотных кикимор и, такая же, доброжелательная.

– Где я? – Млада подумала о том, что вопрос звучит глупо, но, может быть, ей простят эту глупость в виду особых обстоятельств?

– Ты? – глаза девицы сверкали зловещим огнем. – Ты – у меня в плену, мерзавка! Я накажу тебя за то, что ты сделала! Ты горько пожалеешь о том, что осмелилась отобрать того, кто принадлежит мне по праву!

– Я? – поразилась Млада, чувствуя, что начинает замерзать – центральное отопление, все еще не включили, а ледяная вода, намочив обнаженное тело будущей театральной знаменитости, не способствовала комфорту. Чулочки тоже намокли, хотя, толку-то от тех чулок, коли все остальное голое?

– Не придуривайся! – незнакомая девица почти визжала, прыгая вокруг своей пленницы. – Тебе это не поможет.

Млада испугалась, заметив, как эта самая девица размахивает чем-то острым и блестящим.

– Да она сумасшедшая! – похолодела девушка. – У нее ум за разум зашел. Ишь, как скачет! Может быть она и есть тот самый маньяк о котором все говорят в последнее время? Сейчас как кинется на меня и обмотает липким скотчем, словно прожорливая паучиха беззаботную мушку.

Млада приподнялась и огляделась, едва не завизжав от ужаса – она находилась в том самом гробу, в котором отыгрывала роль королевы вампиров. Лежала абсолютно голая в гробу, мокрая, как мышь, беззащитная, словно младенец, пускающий слюни, а вокруг стола бегала незнакомая девица с явными психическими отклонениями.

– Пошла прочь! – завопила Млада, окончательно приходя в себя и с ужасом смотря на ножницы, размером напоминающие садовый секатор. – Не подходи ко мне!

– На кой ты мне сдалась? – незнакомка захохотала, точно гиена. – Я уже сделала всё, что хотела, лахудра! Теперь на тебя никто без слез не взглянет, дрянь!

Млада завизжала от ужаса – что такого страшного сотворила с ней эта сумасшедшая?

Девушка вскочила на ноги, пошатнувшись – все-таки, дурь еще не окончательно покинула ее организм и, только теперь заметила, что её собственные плечи и грудь покрыты чем-то…

– Волосы! Мои прекрасные волосы! – завопила Млада пронзительно, точно баньши. – Ах, ты, мерзавка! Ты мне ответишь! – и, позабыв про слабость и недомогание, принялась ощупывать свою голову.

Волос не было! Их не было от слова «совсем». То, что осталось после стрижки, произведённой ножницами, похожими на садовый секатор, торчало жидким ежиком и кололось.

– Ты, что, остригла меня? – в глазах Млады Великановой сверкнула ярость. – Да я тебя в порошок сотру!

Ниночка Пряхина уже торжествовала победу – вот она, разлучница! Стоит перед ней, Ниночкой – голая, униженная, жалкая! И, лысая! Остатками волос, состриженных сикось-накось, соперница больше никого не соблазнит! Ничей жених не падет жертвой ее сомнительных прелестей!

Но, внезапно, Млада из растерянной пленницы превратилась в разъяренную фурию. Ниночка мгновенно вспомнила, как эта самая дамочка бегала по сцене Дома культуры, сверкала длинными клыками и пугала народ окровавленным ртом.

– Упырица! – закричала Ниночка, которой вновь привиделись те самые клыки. – Не подходи ко мне, дрянь!

– Убью тебя, мерзавка! – Млада, покинув гроб, спрыгнула со стола на пол. – Я тебе все волосинки выдергиваю! Везде, и по одной! Проведу эпиляцию без наркоза, медленно и на совесть!

– Ха-ха-ха! – смеялась Ниночка Пряхина, торжествуя победу над соперницей. – Как печально – Млада Великанова стала еще одной жертвой маньяка! Лысой и жалкой!

Но, на всякий случай, ревнивая невеста Гогулидзе отскочила в сторону, оставив между собой и бывшей блондинкой стол и тяжелый, лакированный гроб.

– Ты пожалеешь о своем поступке, дрянь. – прекрасная и обнаженная Аделаида, покраснев всем телом, словно рак, брошенный в кипяток, напружинила крепкие ноги. – Жестоко!

– Маньячка! – перепуганная Ниночка хотела дать деру из собственной квартиры, но, в этот момент, двери распахнулись и в комнату вбежал роковой брюнет Гамлет Гогулидзе.

– Что здесь происходит? – парень округлил глаза. Его нижняя челюсть лязгнула и отвалилась – н-да! Подобного он себе и представить не мог!

– Гамлетик! – взвизгнула Ниночка, растерявшая всю свою прыть и повиснув на широких плечах парня. – Спаси меня любимый! Спаси свою Ниночку от вот этой вот кровопийцы!

– Млада! – ахнул чернявый парень, наконец-то рассмотревший саму Младу и то, во что превратилась её, совсем еще недавно, роскошная грива волос. – Что с тобой случилось, дорогая? Это сделал маньяк? Маньяк добрался до тебя и остриг наголо? Мне так жаль, что ты лишилась своих прекрасных волос.

– Дорогая? – Ниночка отлипла от парня и отскочила в сторону, зловеще щелкая ножницами-секатором. – Ты называешь её «дорогая»?

– Милая – это совсем не то, о чем ты подумала. – растерялся Гамлет, с ужасом рассматривая двух девиц, представших перед ним в совершенно непотребном виде.

– Со мной случилась она! – истерично воскликнула Млада, обвиняющим жестом тыкая пальцем в обозленную Ниночку. – Эта дрянь одурманила меня, похитила и остригла мои волосы. Я эту дуру по судам затаскаю. Ей всю жизнь придется горбатиться для того, чтобы возместить ущерб, нанесенный моей красоте. Маньяк, говорите? Полиция разберется в том, кто здесь настоящий маньяк!

– Какие знакомые слова я слышу. – восхитился Аполлон Михайлович Кучкин, переступая через порог чужой квартиры. – Эта громогласная женщина – совершенно точно сбежавшая жена господина Пипко. Определенно, супруги верещат в одной тональности и угрозами рассыпаются одинаковыми.

– Зачем впадать в крайности? – опечалился Гамлет Гогулидзе, стараясь удержать Младу, так и норовившую вцепиться в лицо Ниночке. – Мы что-нибудь придумаем, дорогая, тем более, что господин Сморщук проявил к тебе повышенный интерес.

– Опять? – взвизгнула Ниночка, продолжая трясти ножницами. – Ты снова назвал её «дорогая»!

– Сморщук? – Млада заинтересованно взглянула на Гогулидзе. – Тот самый критик из столицы? Он? Спрашивал обо мне?

– Да не стойте на месте. – вспылил Гамлет, пытаясь удержать Ниночку на безопасном расстоянии от Млады. – Не видите, что ли – она сейчас вырвется. Помогите мне, тугодум.

Кучкин, неожиданно ловким движением, перехватил разъяренную ревнивицу и прижал ту к своей груди так сильно, что девушка, перестав вопить во всю ивановскую, выпучила глаза и попыталась наполнить легкие кислородом.