Из переписки моих родственников. Военные годы: 1941-1945

47. Р. Н. Рабинович – Л. Д. Гринберг (из Гаврилова Яма Ярославской обл. в Ленинград). 9 августа 1941

Дорогой Лидочек! Случайно едет отсюда один папаша, с которым я мало знакома, но даю ему письмо с собой.

Произошло потрясающее событие – позавчера вдруг объявился Френкель^[79]. Он, приехав на место, только снял комнаты и сразу отправился сюда за семьей. Дал мне на всякий случай маршрут, как туда отсюда ехать: главную часть пути по Волге из Ярославля. И Фр<енкель>, и его жена совершенно очаровательные люди, ребятишек с ними четверо, моложе пяти лет, свояченица и теща, не считая вещей. Судя по его рассказам, место его службы не особенно заманчивое, но зато весьма отдаленное. О наших планах вы можете быть больше в курсе чем мы, если Бешелев по телефону звонил из Москвы, он теперь там: разрешает нашу судьбу. С Козаковым вышло недоразумение: он видел С<ергея> Дм<итриевича> не в Л-де, а на месте его службы. Наташа уже получила письма, в котором упомянуто, что С. Дм. пишет одновременно мне, но я еще не получила его.

Лидуся, ты правильно заметила, что я к твоему приезду отношусь сдержанно, потому что мне тебя жалко. Если бы здесь не приходилось разрешать вопросов, то я бы и сама справилась. Если оказалось бы, что мы будем зимовать здесь, то мне придется снять квартиру и взять детей к себе. Тогда я смогу наблюдать за ними и подкармливать их утром и вечером. Теперь мне это очень трудно, надо прятаться и учить детей предательскому отношению к товарищам. А мне жаль маленьких, они похудели. Кстати, Женя умирает от зависти, что у Алеши есть серый костюм, как у Сережи, а у него нет, и я нахожу, что такой костюм действительно нужен Женичке, ты купи и привези, если приедешь. Есть ли у тебя список нужных вещей? Прибавь к нему уксусную эссенцию, сухую горчицу и пиретрум^[80] (кажется, есть у Нюши).

48. Л. Д. Гринберг – Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 9 августа 1941

Дорогая моя мамуся! Послала тебе вчера 200 руб. и письмо. Была у Клары Гитмановны. Очень сложные чувства испытывала я, находясь у нее. Она живет с девочкой^[81] у С<ергея> Д<митриевича>. Очень тепло расспрашивала о тебе и детях. Ждем через пару дней Бешелева с решением из Москвы. От С<ергея> Д<митриевича> последние известия от 1/VIII, он, по-видимому, в боевых частях, находится недалеко от нас. Она получила назад деньги за дачу и сегодня вышлет тебе часть, большие суммы сразу мы опасаемся высылать. Она решила остаться в Л-де. Я ее поддерживаю. В связи с решением о вас и я решу свою судьбу. Может быть, и у Мары что-нибудь выяснится к тому времени. Посылаю тебе в Катюшину посылку немного сахару, конфеты и мешок. От Гогоши имела открытку из Иванова^[82] от 3/VIII. Теперь он, вероятно, уже на месте. Твои открытки от 2/VIII и 3/VIII уже получила. Целые дни являюсь связистом, созваниваюсь со всеми, как только известия получаются. У Мары больше волнений чем работы. Сарра хворала желудком, теперь поправилась. Нюша добывает нам пропитание и только благодаря ей мы сыты, все это очень сложно сейчас. Лида

Была я в Собесе, они запрос получили и 12/VIII вышлют дело.

Мешок с Катюшей не удалось послать, так как очень много вышло, а немного сахара и конфет я вложила.

Документы задержим, пока не выяснится, где ты будешь. Деньги не пропадут в течение 6 месяцев, а то будут гулять по почте. Это мне предложила сама служащая, очень сочувствующая старушка и она права, правда?

49. Л. Д. Гринберг – Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 10 августа 1941

Дорогая моя мамуся! Получила вчера от тебя открытку. Была в Собесе, и там мне служащая сама посоветовала задержать документы, пока не будет известно окончательно, где ты будешь. Мне кажется это правильным, и я с ней согласилась. Как только будет известно твое окончательное местопребывание, они вышлют, я к ним заеду. Деньги шесть мес. не пропадут.

Я была на кладбище. Там все в порядке. Конечно, осталось немного из того, что мы посадили 10/VI^[83], но все же часть еще цветет и я подсадила. Ждем со дня на день приезда Бешелева, он вчера звонил из Москвы, там решается ваша и наша судьба. У Мары пока новостей нет.

Бедная моя мамуся, и холод и голод приходится тебе терпеть ради детей. Я чувствую себя последней дрянью, что ничем тебе не помогаю, но я боюсь быть только лишним «ртом» у вас, что я буду делать при такой неопределенности?

Руки чешутся к работе и сижу без толку. Надеюсь, что скоро этому будет конец и что-нибудь выяснится. У нас резкое похолодание, как ты там на своем балконе? Крепко обнимаю, целую тебя и благодарю, моя дорогая. Лида

50. С. Д. Спасский – Наташе Роскиной (из действующей армии в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 10 августа 1941

Милая моя, любимая Тусенька! Шлю тебе 3-ье письмо. Надеюсь, первые два ты уже получила. Как-то ты себя чувствуешь? Л. Д. прислала мне открытку, пишет, что ты купаешься. Я тоже иногда выбираюсь к реке, но здесь это труднее. Вообще же живу деревенской жизнью, чем-то напоминающей жизнь в Домкине^[84]. Только спим мы прямо на полу, на сене, самолеты кружат над головой и иногда вся изба дрожит от артиллерийской перестрелки. Но я привык ко всему и чувствую себя хорошо. Только о близких думается постоянно, и тебя хочется обнять, моя дорогая. Надеюсь, это когда-нибудь все же получится. Боюсь только, что ты подрастешь совсем за это время и забудешь меня. Хотя все-таки почему-то я уверен, что мы непременно встретимся и встретимся хорошо. Жизнь идет пока довольно однообразно, но перемены могут быть каждую минуту. Обо всех изменениях буду тебе сообщать. Возможно, что начну я работать по своей специальности, так как [след. стр. не сохранилась]

51. С. Д. Спасский – Алеше Спасскому (из действующей армии в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 10 августа 1941

Милый мой Лешенька! Как ты живешь, мой мальчик? Купаешься ли в реке и научился ли плавать? А я научился стрелять из винтовки и довольно хорошо. У меня очень удобный новый противогаз, с которым я всегда хожу так же, как и ты ходил со своим в Ленинграде^[85]. Интересно, в какие игры вы играете и с какими ребятами ты подружился? Жалею, что не могу показаться тебе в военной форме. Как поживает Женя, дерешься ли ты с ним или нет? Есть ли у вас фанфара? Я недавно получил фанфару для нашего полка, шел по дороге и все пытался в нее затрубить, только у меня ничего не вышло. Ну, будь здоров, мой дорогой. Крепко тебя целую. Твой папа.

52. С. Д. Спасский – Наташе Роскиной (из действующей армии в Гаврилов Ям Ярославской обл.) [без даты]

Любимая моя Наташенька, может, все-таки хоть какое-то мое письмо дошло до тебя и ты знаешь, что я помню тебя, люблю и очень о тебе беспокоюсь. Что-то не радуют меня вести о вашей деревне. Главное, не представляю, как ты будешь дальше учиться. Неужели Литфонд не наладит чего-нибудь в этом отношении? Ведь совершено необходимо, чтоб ты продолжала занятия в школе и не потеряла бы год. К сожалению, я ничем не могу помочь и все мои огорчения не облегчают твоего положения. Правда, и у нас жизнь достаточно трудная и сложная и, очевидно, зима будет тяжелая. Но и это не утешение для тебя. Не знаю, что думали Горев и Слонимский^[86] выбирая для вашего проживания эту деревню. Какой трудный период мы сейчас переживаем. Пишу тебе в день, когда в штабе фронта заинтересовались судьбой всех писателей и собираются распределить их по частям в качестве литературных работников. Пока пишу отрывочные стихи и, неожиданно для себя, снабжаю наш боевой листок^[87] всякими юмористическими стихотворениями. Вот бы тебе показать. Справляюсь всегда у товарищей о вашем лагере. Не все известия меня радуют. Часто вижусь с литературоведом Айзенштоком^[88], сын которого тоже в школьной группе. Не встречаешься ли ты с ним? Кланяйся Зое Александровне^[89], я рад, что ты с ней подружилась. А Наташа Каверина^[90], аллах с ней, может я и наклепал на нее зря. Как твои школьные планы? Странно мне, что я не буду следить за твоей школьной жизнью вплотную. Ну, да все вернется непременно, вернется, моя любимая девочка. Крепко целую твои дорогие глаза. Как хорошо, что мы все-таки успели с тобой попрощаться, хотя и не знали тогда, что прощаемся. Целую еще раз. Твой С.

53. Р. Н. Рабинович – Л. Д. Гринберг (из Гаврилова Яма Ярославской обл. в Ленинград). 12 августа 1941

Дорогой Лидочек! Пришлось поискать открытки в архивах у мальчиков, как видишь, грязные. Прошу тебя выслать Наташины тетрадки (в ее письменном столе) бандеролями и таким же способом пачку конвертов с открытками. Марки у нас есть. От Гоги наконец пришла открытка из Свияжска^[91] от 6/VIII. Его путешествие продлится, очевидно, 10 дней. Беспокоюсь, найдет ли он комнату. Я слышала, что там публика будет жить в палатках и землянках собственного производства. У младших ребят новость: их переводят в другой дом, близко от них, а зачем – для меня непонятно. Женичка отлично себя чувствует в коллективе и очень самостоятелен, а с Алешей одно горе: беспомощный младенец, а от всех переживаний дети, по-моему, регрессируют. Написала Жене Будде и Лили, она кажется должна будет вернуться. О С<ергее> Д<митриевиче> нет известий, он, кажется, на самом фронте. Я беспокоюсь за его судьбу.

Мальчики получили книжки.

Если есть, наволочки на Сережину подушку (кажется, есть у меня дома) и пару простынь для него же, а то белье у него гнилое и разваливается.

Нина жалеет, что я сюда уехала. Передай ей, что мой приезд был совершенно необходим и никогда я себя не чувствовала столь нужным человеком для ребят как сейчас. Ведь у меня главная штаб-квартира и всякий может там найти, что ему требуется.

Мне совсем не плохо, я сплю хорошо и ем достаточно. Спасибо за 200 р., денег более чем достаточно, что я дома́ буду приобретать, что ты столько высылаешь?

Я предложила Кларе Гитмановне деньги передать тебе. Дело в том, что я должна Нюше 200 р., хотела бы с ней расплатиться Алешиными деньгами.

54. Л. Д. Гринберг – Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 12 августа 1941

Дорогая моя мамуся! От Гогоши телеграмма от 8/VIII – благополучно прибыли. Ехали они с 28/VII. Я послала вчера с организацией Октябрьского р-на для детей три посылки – мальчикам общую. Вложила для тебя только носильные вещи и хозяйственные предметы, так как боялась, что продукты неудобно будет тебе оттуда передать. Тебе послала в Сережиной посылке летнее пальто, а в Наташиной одеяло, плитку, тазик, кастрюльку, салфетку и рубашку. В посылке Наде Фридланд для тебя есть чай и туалетное мыло. Детям послала поровну сахару, песку, конфет, печенья, орехов, риса (единств. крупа по коммерч. 15 р.) и мыло (общий вес 1 кило). Всего понемножку, я знаю, но на большее пороху не хватило. Книги и тетради сознательно не посылаю, чтобы не загружать в случае переезда. Надеюсь послать в следующей партии, если она будет и если я буду. Кроме того, писала уже тебе, что накануне, когда об этих посылках не было известно, вложила пакет в Катюшину посылку со сладостями и сахаром. Посылки обещано вам довезти, где бы вы ни находились. Бешелева еще нет, должен быть на днях. Сейчас проводится всеобщий вывоз детей^[92], так что Кларе Гитм. придется ехать. От С<ергея> Д<митриевича> есть известия от 3/VIII, он здоров пока. Поедут они с эшелоном Литфонда к вам же и будут, очевидно, совместно дальше уезжать^[93]. У Мары еще ничего не известно и я по-прежнему сижу у моря и жду погоды. Письма твои и Наташино к Гогоше вчера получила. От Женички^[94] очень грустные письма. Она живет впроголодь и вообще в тяжелых условиях, очень жалеет, что не с Литфондом, хотя бы для близости к знакомым. Нюша нас кормит, а то дело бы было плохо. Картошку в первый раз будем есть завтра, я ездила за ней загород. Она выходит из дому в 6–7 часов и приходит в 11 к нам. Из этого ты можешь заключить все остальное. Она дежурит на Некрасовой и благодаря этому иногда там ночует, а то ее все время тянет, конечно, к Марфуше. Сарра поправилась, но еще слабовата. Нину как пожарного начальника теперь не отсылают, а я все время вишу на волоске. Пишу тебе часто и рада иметь теперь с тобой более тесный контакт. Крепко целую тебя и целую ребят. Лида

Твои открытки от 4, 5 и 6/VIII получила.

55. Л. Д. Гринберг – Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 13 августа 1941

Дорогая моя мамуся, посылаю тебе письмо С<ергея> Д<митриевича>, полученное сегодня. Сегодня же получила твое письмо от 9/VIII, посланное с оказией. Женичке костюм я обязательно куплю, так ему и передай. А в посылку я ему вложила новые рейтузы. Насчет Сережиного белья, прошу без оскорблений: одна простыня со швом и пододеяльник совсем новые, вторая пара – не помню, не подменили ли ему? Пиретрум в посылке не послала сознательно, боясь испортить продукты.

Сегодня опять новые веяния на отправку детей. Кл. Гитм. меня подбивает на компанию с ней в эшелоне Литфонда. Вообще это наиболее подходящий вариант, меня пугала поездка в одиночестве. Мне даже стыдно, что я столько рассудка вкладываю в это дело, когда все дети и ты там. Но я боюсь быть в тягость вам и всему коллективу, а оставлять Мару мне совсем грустно.

Сегодня послала на имя Сережи открытку всем мальчикам, тебе вчера писала. От Гогоши телеграмма о прибытии от 8/VIII. Бешелева еще нет и потому всё по-прежнему висит в воздухе. Послала малышам бандероли с Чижом^[95] и др. книжками. Веду паразитический образ жизни, не запомню такого вообще. Самое неприятное это то, что я должна скрываться от взоров соседей. И я бы с удовольствием участвовала во всех этих дежурствах, но я боюсь другого. В результате я ничего по дому не делаю.

Не знаю, о каких деньгах ты пишешь. Неужели ты уже 9/VIII получила деньги от 4/VIII? Я послала еще 8/VIII ту же сумму, а на другой день послала Кл. Гитм. тебе. Поэтому я пока больше не высылаю.

На днях звонила Варя и очень тепло о всех расспрашивала и просила кланяться. Ей пришлось 16 дней проработать вдали и она очень замучилась.

Пьет ли Лешенька молоко и вообще как он ест там общий стол? Подчиняется ли он общей дисциплине и что его тяготит? Мои-то парни народ привычный. Нюша страшно обрадовалась его письму. Целые дни только о вас и говорим, конечно. Катюшины письма теперь доходят, она очень довольна и весела.

Крепко тебя обнимаю, моя дорогая и единственная мамуся, ни у кого такой нет!

Лида

Известие о Френкеле меня очень обрадовало. Значит и мы сможем все вместе двинутся в случае чего, а то отсюда чинятся препятствия большим семьям.

56. М. И. Гринберг – Г. Д. Рабиновичу (из Ленинграда в г. Йошкар-Ола). 15 августа 1941

Дорогой Гогушка, мы получили от тебя с дороги три открытки, но еще не имели впечатлений с места оседлости. Ждем их с нетерпением.

У нас жизнь идет тем же порядком, как и до твоего отъезда. Всё ждем окончательных новостей из Гаврилова Яма о том, куда будут переотправлять ребят. Вероятно, из Ленинграда будет организован эшелон с ребятами и матерями и Лида поедет с ними. От бабушки и ребят имеем частые письма, они все здоровы и, судя по письмам, продолжают жить спокойно и весело. Недавно отправили им через Литфонд посылки, не забыли и Розочку.

С Френками беседуем ежедневно, и Нина часто навещает Лиду. Гриша много работает – получил работу на вечер, и по этому поводу у Нины улучшилось настроение. Но, между прочим, она тоже хочет ехать, и возможно, что они соберутся вместе с Лидой и махнут вместе в Гаврилов Ям или по новому направлению Литфонда.

Ну вот и все наши новости. У нас всё спокойно и трен жизни^[96] такой же, как был при тебе. С нетерпением ждем писем от уехавших, в том числе от тебя, Гогоша.

Крепко жму руку. Мара

P. S. Пишу с дежурства, поэтому Лида не приписывает.

57. Р. Н. Рабинович – Л. Д. Гринберг (из Гаврилова Яма Ярославской обл. в Ленинград). 15 августа 1941

Дорогая тетя Лида! Благодарю Вас за книги, я их прочитал, они мне очень понравились. Я бы уже хотел пойти в школу. Мы будем с Женей сидеть на одной парте, если не будем слишком много шалить. Привет тете Белле, дяде Маре и Нюше. Целую Вас. Алеша.

Дорогая мамочка, ты приедешь ко мне или нет? Как поживает папа? Целую вас обоих. Книжки еще нет. Женя

Не жалейте меня, я живу как в санатории, много сплю и сытно ем. Целую крепко. Мама.

58. Л. Д. Гринберг – Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 15 августа [1941]

Дорогая мамуся! Позавчера писала тебе, что получила твое письмо с оказией от 9/VIII и переслала тебе письмо Сергея Дмитр. Вопрос о моем отъезде по-прежнему висит в воздухе, Бешелева все еще нет, все обещают его через 2–3 дня. В Литфонде формируется группа матерей с детьми и ожидается потом организация группы матерей к детям, кот. в Гаврилов Яме. Вероятнее всего, что я с одной из этих групп к вам попаду, если у Мары к тому времени не выяснится ничего нового. Разговоры-разговоры без конца, тысячу раз взвешивали все за и против и толчем воду в ступе. Нина тоже думает двинуться, хотим, конечно, вместе, но как удастся – не знаю. Архфондовских ребят тоже, видно, двинут, а Литфонд повезет, может быть, уже на новое место? Ничего не известно. Удалось ли уберечь ребят от возникших заболеваний? Представляю себе твои волнения. От Наташи часто приходят письма к Вере Львовне, и мы с ней делимся впечатлениями по телефону. Сыновья ее забыли и ей не сладко. Сарра поправилась после своего кишечного заболевания, но все еще не совсем крепка, вчера она была у меня. Белка работает вовсю, пишет и дежурит полным ходом. Ее, к счастью, освободили от всех работ^[97]. Целую тебя и ребят, моя дорогуля. Открытку от 7/VIII получила. С Бецофеном все лопнуло, его не отпускают с работы.

59. Р. Н. Рабинович – Л. Д. Гринберг (из Гаврилова Яма Ярославской обл. в Ленинград). 16 августа 1941

Дорогая Лидуся, спасибо за присланные 200 р., получила также от Клары Гитмановны, так что мой капитал составлял сегодня 1600 р. Не помню, писала ли я вам, что у меня в квартире радио и я в курсе событий.

60. Р. Н. Рабинович – М. И. Гринбергу (из Гаврилова Яма Ярославской обл. в Ленинград). 17 августа 1941

Дорогой Марк! Мне кажется, что Лида поехала к нам с эшелоном и поэтому обращаюсь к Вам. Бешелев еще не вернулся, его ждут сегодня-завтра, и я еще не знаю решения в Москве. Есть телеграмма о том, что выехала Вероника с теткой и едет много ребят с мамашами, поэтому я жду Лиду. Ваши мальчики здоровы (тьфу, тьфу), но Алеша заболел кишечной интоксикацией и лежит. Я ночевала у него и теперь за ним хожу, надеюсь, что он скоро поправится. Очень беспокоюсь, что до сих пор не имею от Гоги сообщения о его прибытии на место*. Последняя открытка была с дороги из Свияжска – понятия не имею, где это.

Что с Вами? На что Вы надеетесь? Что с Беллочкой? Какие у нее планы? Что у Френков?

У нас погода хорошая. Жизнь у ребят протекает нормально. Пишу Вам на подаренной бумаге, нет абсолютно ничего для писем, т. ч. не удивляйтесь, если не буду писать в ближайшие дни.

Писала Жене Будде, и теперь жду письма от нее, не во всех школьных организациях хорошо.

Постараюсь повидать Катюшу или послать к ней Наташу с кем-нибудь. Наташа занимается в кружке французским языком, а Сереженька немецким. Оба записались без моего влияния.

18 августа. Алеше гораздо лучше. Надеюсь, что он завтра встанет. Ухаживает за ним Надя Фридланд, она у нас медсестра и преподавательница немецкого, и педагог – что хотите для души.

Передайте Нине, что письма ее и Сарры я получила. Пускай меня не жалеют: я живу хорошо, питаюсь досыта, сплю, живу в хороших условиях.

Целую Вас и Лидусю, если она дома. Привет Нюше, Ваша Роза.

Ребята чувствуют себя хорошо.

* Уже получила письмо. Он был в пути 9 дней.

61. Л. Д. Гринберг – Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 18 августа [1941]

Дорогая мамуся! Записана я в Литфондовский эшелон, но когда он пойдет, не знаю еще. Кл. Гитм. тоже поедет им. С Ниной не знаю, что будет, как будто ее не берут, а мы хотели вместе. У Мары на заводе по-прежнему полная неопределенность, и я его больше как будто не жду.

От Гогоши имела открытку от 8/VIII, они приехали 7/VIII и заняты разгрузкой пока. Он пишет, что кроме сахара там товары есть, главное папиросы (у кого какие заботы!). С комнатами еще неизвестно. Ты спрашивала как-то про Гриню: у него столько работы, что я уже месяц его не видела и даже по телефону не разговаривала. Мара настроен плохо по разным причинам. Работа у него неясная и много всяких неувязок. Сегодня занималась починкой Сарриных и Нининых туалетов. Вера Льв. от Наташи письма получает, от Шуры у нее нет ничего. Она тоже думает ехать, но наверное еще не знает. Ее зовет Гриша^[98] в Свердловск, но нет известия об их выезде. Крепко тебя и ребят целую. Лида

Письмо от 10/VIII получила, спасибо Женичке.

62. Р. Н. Рабинович – Л. Д. Гринберг (из Гаврилова Яма Ярославской обл. в Ленинград). 19 августа 1941

Дорогие! Открытки у нас уже появились. Большущее спасибо за присланные гостинцы: они цены не имеют и надолго нас обеспечат необходимым. Плитку еще не видела, посылку скоро распакую, не знаю, как вас и благодарить. Все в целости, только посылку для Катюши не могу еще получить.

Сегодня послала вам телеграмму, боюсь, что это письмо придет раньше. Итак едут в «Ташкент город хлебный»^[99]. Предполагается состав подать нам в Гаврилов Ям и прямым сообщением, но сколько дней езды никто не знает и в какой день отъезд тоже нельзя предсказать. Никто ехать не обязан, но как остаться одним? Я бы очень хотела, Лидуся, чтобы ты приехала. Мне очень страшно с детьми ехать так далеко.

Ведь я уже старая и мало ли что может со мной случиться, что будет с детьми? А вместе мы проживем как жили в Сочи и дождемся возвращения домой.

В Л-де должны быть сейчас Бешелев и Гернет^[100], присоединись к ним.

63. Р. Н. Рабинович – Л. Д. Гринберг (из Гаврилова Яма Ярославской обл. в Ленинград). 20 августа 1941

Дорогой Лидочек, писала тебе вчера и телеграфировала. Еще раз выражаю безграничную благодарность за все посылки, я понимаю, сколько труда ты и Нюша положили на это. Если будет повторная отправка посылок, то я бы хотела получить себе и Наташе флан. наши халатики и учебники для Наташи и Сережи. Наташины на дне ее шкафа приготовлены все. Мы очень взволнованы предстоящим отъездом. Мне, кажется, Лидуся, что тебе бы следовало приехать. Снесись с Литфондом, чтобы не опоздать. Я взяла из детских денег 200 р., остальные пойдут на покрытие взносов по 60 р. за Сережу и Женю. Лидочка, если ты хочешь вместо денег взять купон [неразб. ] голубой мережкой, то Нюша тебе даст из сундука. У меня есть 1400 р. Обнимаю тебя и Мару, сердечный привет Сарре, Нюше, Белке, Френкам, писала Нине поздравление с Катюшиным днем рожденья^[101]. Наташе гораздо лучше. Алеша уже на ногах. От Гоги имела открытку с места. Целую крепко. Твоя мама.

64. Л. Д. Гринберг – Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 20 августа 1941

Дорогая мамуся, опять послала вам 3 посылки, но без съестного, мыло только тебе. Для тебя я завернула в подушку и зашила внутрь мальчиковой посылки с отдельной надписью, что это тебе. Первая партия посылок выехала 14/VIII. Наташе и Сереже преимущественно книги и тетради. Все это неожиданно и наспех. Все надо пометить. От Гогушки было письмо с места, он пока разгружается. У нас каждый день перемены: как будто Мара едет, Литфондовский эшелон опять откладывается, который раньше пойдет, с тем я и поеду. У Гриши на сегодня тоже как будто едут, но когда неизвестно. Вечером будем у них по случаю Катюшиного рожденья. Нюшу сегодня взяли на работу, но в черте города.

Крепко тебя целую и обнимаю, до скорого свидания. Пиши все-таки, ничего неизвестно, когда мы выедем. Лида

65. Л. Д. Гринберг – Кате Френк (из Ленинграда в село Великое Гаврилово-Ямского р-на Ярославской обл.). 20 августа 1941

Дорогая Катюша, получила ли ты мою поздравительную открытку? А сейчас мы сидим у вас и вспоминаем тебя. Очень бы хотелось тебя повидать, но когда и как – все это неизвестно. Крепко тебя целую, моя девочка, и надеюсь все-таки на встречу. Твоя тетя Лида

66. Л. Д. Гринберг – Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 22 августа 1941

Дорогая мамуся, еду сейчас в пенсионную кассу и дам распоряжение о высылке документов в Гаврилов Ям, поскольку другого твердого адреса нет, а оставаться им здесь не стоит. Ты, возможно, на меня сердишься за такое самоуправство – почему я не сделала этого сразу, но дело в том, что я надеялась отправить их сразу по постоянному адресу, но неопределенность продолжается. Оставить до последнего дня – боюсь не успеть потом съездить. Думаю, что с нового места получим их из Гавр. Яма – что же делать, больше не придумала. У нас по-прежнему сроки и местонахождение неизвестны. Сообщаю адрес Шуры Кроль^[102], кот. очень прошу тебя написать, как в случае, если вы поедете, так и нет: Свердловск ул. Сакко и Ванцетти № 58 кв.46. Также Гогоше. С ним будем списываться. Ломаю себе голову, что тебе делать, если все двинут действительно в Ташкент. Если бы я была уверена, что мы выедем – то не надо, но если мы вдруг застрянем? Пусть хоть вы будете в сохранности. Дам молнию, как только будет что-нибудь твердое. Выехавшему вчера Гореву Белка говорила о тебе персонально, и он поклялся взять тебя с собой^[103].

67. Р. Н. Рабинович – Л. Д. Гринберг (из Гаврилова Яма Ярославской обл. в Ленинград). 23 августа 1941

Дорогая Лидуся! Пишу это письмо на ветер, в надежде, что оно тебя уже не застанет. Сегодня получила открытку от 12.VIII, из которой вижу, что пропало письмо от 13. VIII со вложением письма от С<ергея> Дм<итриевича>. Очень жалко. Сегодня же получила вашу «молнию», отправленную вчера, которая мне была чрезвычайно приятна, и я воспрянула духом. Гога приглашает к нему. Если бы с тобой вместе, Лидуся, об этом стоило бы задуматься, потому что там очевидно неплохо и спокойно. Я очень разочарована нашей организацией, ожидала много большего. Гораздо спокойнее жить своей семьей. Вчера приходила Катюша с Ирой Жуковой, принесла посылку. Она выросла необычайно и очаровательна, как всегда. С нашим переездом еще неизвестно, адрес определится на днях. Дети здоровы, только Алеша на диете, хотя ничего страшного, но не устанавливается кишечник. Погода летняя, дожди редки. Обнимаю и крепко целую тебя. Привет всем нашим, включая Нюшу. Твоя мама

68. А. И. Роскин – Наташе Роскиной (из действующей армии в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 23 августа 1941

Дорогая Наташа, я до сих пор не имел от тебя никаких известий. Это меня очень волнует. Еще раз сообщаю мой адрес: Действующая армия, полевая почтовая станция 571. Об. 22 СП, санчасть.

Не забудь, на чье имя и как слать тебе деньги – а то ведь я до сих пор не знаю даже этого.

Я пока благополучен, надеюсь, что и в будущем все сложится более или менее благополучно.

Пока же главное – получить о тебе хоть какие-нибудь известия!

Целую тебя много раз, будь здорова, моя любимая. Твой папа.

69. А. И. Роскин – Наташе Роскиной (из действующей армии в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 25 августа 1941

Дорогая моя Наташа, до сих пор ни одного письма от тебя не получил. Вообще за все время я получил только одно письмо от бабушки Веры и одно от Гриши. Я толком не знаю твоего адреса (Гаврилов Ям Яросл. области – ну, а точнее), кроме того, бабушка написала мне, что вас собираются оттуда увезти. Я надеюсь, что в случае отъезда ты догадаешься оставить на почте свой новый адрес. Как быть с посылкой тебе денег? На какой адрес их слать и на чье имя? Все это меня очень волнует, пожалуйста, ответь. Мой адрес: Действующая армия, 3, почт. полевая станция, 22 СП, санчасть. А. Роскину.

Адрес, как видишь, часто меняется, но сейчас письма по нему, кажется, начнут приходить.

Что мне написать о себе? О многом поговорим, когда Бог даст, увидимся, пока же остается сказать, что ничего дурного со мной не случилось, жив, здоров, физически чувствую себя не плохо, но, конечно, бывает, что тоскую по близким людям. Раньше у нас в полку было несколько моих друзей, в том числе Фраерман^[104], теперь их перевели в другие части, и в общем я довольно одинок. Что же касается всяких трудностей и неудобств, то я к ним уже привык и чувствую их во всяком случае не сильнее, чем другие. Дорогая моя, старайся писать мне как можно чаще. Передай привет бабушке Розе, Алеше, крепко, крепко целую тебя, моя дорогая. Твой папа.

70. Р. Н. Рабинович – М. И. Гринбергу (из Гаврилова Яма Ярославской обл. в Ленинград). 26 августа 1941

Дорогой Мара! Надеюсь, что это письмо Вас уже в Ленинграде не застанет, но пишу на всякий случай. Ребята здоровы, погода испортилась, уже два дня льет дождь и всюду лужи, нельзя улицу перейти.

Марок, у меня к Вам большая просьба. Я забыла взять с собой самое ценное, что у меня есть – письма Надюши^[105]. Если Вы можете их захватить с собой, я была бы Вам бесконечно благодарна. Пусть их Нюша достанет. В зеркальном шкафу на самой верхней полке лежит папка для дел и в ней связаны письма, начиная с восьмилетнего возраста и до последних дней ее жизни. Мне казалось, когда я уезжала, что они сохраннее будут дома. Это была ошибка. Надеюсь, что Лидочка уже в пути.

71. Л. Д. Гринберг – Р. Н. Рабинович (из Ленинграда в Гаврилов Ям Ярославской обл.). 26 августа 1941–12 часов дня

Моя родная, только что получила твою телеграмму. Молнию я дала самостоятельно, предполагая, что у вас этот вопрос усиленно обсуждается. Как мне лучше ехать, к вам или с Марой, я уже решила, особенно поговорив с С<ергеем> Дм<итриевичем>. Еду я к вам, но задержка происходит не по моей вине, и если случится, что Марин отъезд будет раньше моего, то он заявил, что я поеду с ним. Сознаю отлично необходимость моего присутствия у вас.

Вчера видела С<ергея> Дм<итриевича>. Он очень устал и измучен, но завтра должен возвращаться. Девочку оставляет здесь по разным соображениям. Очень тепло о вас расспрашивал, но полон своей внутренней жизнью, как Мара в 1939 г.^[106]

Твою открытку от 15/VIII с подтверждением денежных получений вчера получила. Спасибо ребятам. В<ера> Л<ьвовна> получила Наташино письмо. От Шуры она ничего не имеет абсолютно. Гриша с женой едут в Свердловск, а она с А.Льв. в Челябинск^[107]. Нина с семьей пока еще здесь. Сарра очень не хочет ехать, волнуется за совместную жизнь, которая теперь стала совсем отчаянной^[108]. Белла собирается ехать с Литфондом, это меня убивает^[109]. Место назначения Мары еще неизвестно. И мой и его отъезд назначают на 28-ое, но это опять под вопросом. Посылаю одновременно бандероль с открытками и конвертами.

Прогноз С<ергея> Дм<итриевича> очень серьезный, вплоть до наших Сочинских дел^[110]. Сам он предполагает при любых обстоятельствах задержаться здесь, не знаю, как ему это удастся. Беру с собой кучу вещей на все случаи жизни, параллельно укладываю и Маре. Нюша очень устает на работах. Гриня находится в Москве, а Мария Эдуардовна^[111] едет со всем имуществом в Новосибирск, в пути рассчитывает подхватить Женю с детьми^[112]. Вот тебе железнодорожное письмо, надеюсь оно тебя застанет еще.