Рассердился Хозяин Фьорда: – За что вы, люди земные, нас водяных вините, небылицы про нас сочиняете? Разве мы бури насылаем? Разве мы волны вздымаем, корабли да лодки топим? – Это всё шторма буйные, всё ветра дикие. И нам от их злобы несладко приходится, да управы на них нет.
А кого мы с тех кораблей потопленных да лодок можем спасти, те у нас жить остаются, все нам гости дорогие, желанные. Одно плохо – нет им на землю пути-дороги, море не пускает.
Как твоих отца с матерью зовут?
– Отца – Ларс Свенсон, маму – Илве Златовласая.
– Ну уж о ком о ком, а о них я всё знаю – в моём дворце живут. Илве моей жене подруга лучшая, а с Ларсом мы вместе на охоту ходим, моржей да тюленей бьём.
Живы они, живы!
Эй, девицы-красавицы, объяснять вам не надо, кого сюда звать-поторапливать?
– Не надо, Хозяин, уже зовём!
Не успела Керстин от вестей опомниться, вбежали в комнату Ларс и Илве – и уж столько было слёз, столько радости! – и плакали, и обнимались, и наглядеться друг на друга не могли.
– Как же нам теперь, – вздыхает Илве, – едва дочку встретили, снова расставаться?
И Керстин матери вторит: – Неужто нет средства заветного, чтобы пленников морских на землю вернуть?
– Уж не знаю, что и сказать, – ответил ей Хозяин Водяной. – Что есть такое средство, что нет его – всё едино – уж такое это чудо неслыханное, такое диво небывалое – за все сокровища подводные не достать.
– Что же это за диво такое?
– Хлеб, человеческими руками замешенный, в жаркой печи испечённый, да землица из-под родного порога. Хлеба кусочек съесть надо, водой не запивая, а землю себе под ноги насыпать – она сама к дому наверх выведет, никакое море не удержит. Да где же всё это взять?
Помянула тут Керстин старую знахарку добрым словом: – А нельзя ли, – говорит, – принести сюда мою суму перемётную? – сказать не успела, глядь, служанки уже её суму принесли.
Достала Керстен тряпицу да узелок: – Спасибо вам, Хозяева Фьорда за тепло за ласку, только пора пришла расставаться – вот он, хлебушек ржаной, а вот и землица из-под родного порога. И не хочется мне от вас уходить, да нельзя иначе.
Обняла Хозяйка Фьорда подругу любимую – горько мне отпускать тебя – ведь не на день не на два – навеки прощаемся.
А тут и Магнус молчать не стал – Матушка, батюшка, отпустите меня на землю жить – всё мне немило здесь без Керстин любимой.
– Что говоришь ты, Магнус, или сердце материнское разорвать хочешь?
– Запру тебя в самом дальнем гроте, касаток сторожами поставлю! – дал волю гневу Хозяин Водяной.
– Погоди, Хозяин, кипятиться, погоди воду мутить, – вмешался Ларс, – ответь только сначала – по душе ли тебе дочка наша?
– Как не по душе? – да лучше невестки ни в море ни на земле не сыскать.
– А тебе, доченька, дорог ли Магнус, хозяйский сын?
– Так дорог, что и сказать не могу.
– Зачем же горе горевать? Или вы забыли, что дом наш над самым Долгим фьордом стоит? Разве не сможем мы друг к другу в гости чуть не каждый день ходить? И потом, с кем же ты, бродяга морской, будешь на тюленей да моржей охотиться?
– Ну, голова ты, Ларс Свенсон – все проблемы решил! Все, кроме одной – надо бы, прежде чем свадьбу справлять, с долгами разобраться.
Эй, тролли горные, мастера проворные – не в службу, а в дружбу – приведите сюда Толстого Хелге и сына его Хенрика!
Не успел сказать – зашумело, загремело и свалились невесть откуда четыре тролля хвостатых. а вместе с ними и Хелге с Хенриком.
– Ну, – говорит Хозяин Фьорда, – слышал я, что Ларс Свенсон тебе много должен остался? Так много, что ты всё, что в его доме было, за долги забрал?
– Я своё забрал, на чужое не зарился – говорит-то Хелге дерзко, да сам дрожит и глаза от страха бегают.
– Что ж, давай с долгом разбираться. Где он у тебя записан?
– В моей амбарной книге – где ж ещё. Только она дома осталась
– Ничего. Эта беда поправимая – хлопнул Хозяин Фьорда в ладоши, книга сама ему в руки и легла.
– Не пойму я ничего в твоих записях – отбросил он книгу замусоленную – по ним все соседи у тебя в долгах как в шелках, чуть не всем хуторАм в округе ты вот-вот хозяином станешь. – Ну да не страшно, разберёмся – все долги у троллей в большой долговой книге записаны.
Эй, тролли горные, мастера проворные, не в службу, а в дружбу – дайте взглянуть в вашу долговую книгу.