Краски. Шаг в темноту. Часть 4

13

Сдерживание своих порывов и чувств больше напоминало теперь попытку запихнуть торнадо в спичечный коробок. Не то, чтобы Дениэл не справлялся с такой плевой задачей, однако все чаще задавал себе вполне логичный вопрос: «а зачем?»

Воскресный вечер в гараже, где все пространство пронизано красными лампочками камер наблюдения, стал для него самой настоящей проверкой, как далеко он официально готов зайти с этой малышкой. Алекса больше не провоцировала его нарядами и намеками, не смущалась и не отводила глаз. Зато овладела более глубинной тактикой манипуляций мужским сознанием, в открытую играя с его естественными реакциями и инстинктами. Похоже, он начисто испортил милую невинную девочку.

Впрочем, она уже совсем не девочка. Он вспомнил плавность ее тела и уверенный взгляд, лукавую соблазнительную улыбку и облегающие джинсы, и не смог сдержать ответной ухмылки от вожделенного образа музы. Ради этой девчонки он готов был если не на все, то на очень многое, на что бы не отважился даже ради себя самого.

Новая неделя принесла ему новые интересы, достижения, и победы. И начались они с мистера Траста, который забрался в рабочую «БМВ», уложив на колени дипломат. Взгляд карих глаз шефа, то и дело поглядывающих на него в зеркало заднего вида, больше не вызывал у Дениэла смущения и трепета. Теперь, чтобы общаться с отцом своей девушки, ему не требовалось всякий раз подтягивать себя до его уровня, напротив, приходилось напоминать себе, с кем имеет дело, чтобы слегка приземлять так возросшее за неделю ощущение собственных сил и способностей.

– У нас есть пара минут? – Уточнил он, прижимая автомобиль к тротуару.

– Да, конечно. Что стряслось? – Поинтересовался начальник, но Дениэл уже вышел из машины и направился к ближайшему магазину.

Оттуда он вернулся спустя минуту с горшочным бальзамином в руках и сел назад за руль, а покупку, завернутую в звонкий шуршащий целлофан, бережно поставил на пассажирское сидение рядом с собой, любовно расправив складки на упаковке.

– Для Лиз, – сообщил он, перехватив изумленный взгляд шефа.

Тот лишь пожал плечами, явно не понимающий, что случилось с его водителем за короткий отпуск. Он и сам еще толком не понимал, возможно, просто научился доверять своему телу и разуму благодаря Алексе, а это оказалось ключевым с его исходными данными.

Парковка. Рамка металлоискателя. Стойка ресепшн.

Из-за нее виднелось милое пухлое личико Элис в черной оправе очков, а рядом с секретарем устроилась темноволосая девушка, маленькая и хрупкая, но стойкая, бойкая и излишне напряженная. Рассказал бы он этой воительнице на досуге, что на такое напряжение уходит уйма сил, а настоящему воину они нужны для дела, но не станет. Лиз – не воин. Только сейчас он увидел в ней слабость того цветка, который сжимал своей массивной рукой.

– Привет, девочки! – Радостно заявил о себе глава корпорации, а потом обратился к отделу менеджеров: – Всем доброго утра!

– Доброе утро, мистер Траст! – Поприветствовали шефа две контрастные фигуры за стойкой и принялись наперебой щебетать: – Вы отлично выглядите! Как отдохнули?

– Прекрасно! – Сообщил он, сияя белозубой улыбкой. – К тебе там посетитель, Лиз.

Он махнул рукой на стоявшего невдалеке водителя и двинулся в прозрачный кабинет, оценивая работников офиса новым отдохнувшим взглядом.

Улыбка сползла с лица коротышки, а взгляд наполнился смущением и виной. Она такая маленькая и зажатая, как Дениэл мог столько времени не замечать ее слабости?

– Привет! – Пробасил он, приблизившись к стойке.

– Здравствуй, – отозвалась она тихо и спрятала свои золотистые глаза в ежедневнике на столе.

– Это тебе, – поставил он горшок на стойку. – Я хотел принести котенка, но потом решил не подставлять тебя так жестоко. Ограничился цветком.

Она посмотрела на растение, потом на Дениэла, а потом перевела взор на вдруг притихший офис. Водитель обернулся и заметил на их сценке с десяток пар любопытных глаз, но его больше не волновало общественное мнение. Он пришел к ней.

– У меня аллергия на кошек, – буркнула Лиз и протянула руки к цветку. – Спасибо.

– Ты можешь оставить его здесь, если хочешь, – продолжил он. – Элис поможет поливать его пару раз в неделю. Правда, ведь, Элис?

Блондинка смущенно кивнула и хихикнула. Однако Лиз было не до смеха, более того, она едва сдерживала эмоции, одному богу известные в тот момент. Руки ее слегка дрожали, как и подбородок. Похоже, заместительнице директора несладко пришлось здесь в их отсутствие.

– Мне нужно поговорить с мистером Трастом, – почти прошептала она. – Идем со мной, это важно.

Дениэл без слов забрал сконфуженную девушку из-за стойки и, приобняв, проводил до прозрачных дверей кабинета начальника. Лиз несла стопку листов, время от времени поглядывая настороженно в открытое пространство офиса. Менеджеры провожали их пристальным взглядом, однако водитель даже не сменился в эмоциях, лишь крепче прижал к себе хрупкие плечи той, которой на данный момент требовались его защита и покровительство.

Черный горячий взор Джима Палермо высверливал дыру между тяжелых бровей шофера, и Дениэл, перехватив его, вернул назад начальнику отдела его же настрой. Однако качок и не думал уступать. Он все так же пялился на громилу, лишь рот его растекся в злобной ухмылке.

– Ты хочешь поговорить о чем-то, Джим? – Пробасил Дениэл довольно звучно, отчего ближайшие к их столкновению девушки испуганно переглянулись.

– Не с тобой, Кентмор, – скривился кудрявый черт.

– Если решишься все же со мной – в любое время к твоим услугам.

Дениэл выдал реплику спокойным и уравновешенным голосом, внутри него даже нерв не дрогнул, но Палермо вдруг сдался и осунулся. Все так же глядя на пару со жгучей ненавистью, он осел на свой стул и спрятался за монитором. Водитель лишь усмехнулся: слишком мелкая пешка, чтобы распаляться.

Пара скользнула в кабинет начальника и закрыла за собой дверь.

– Что у вас, ребята? – Вопросил хозяин помещения.

Без слов Лиз подошла к его столу и сложила пачку документов, накрыв ее маленькой офисной флеш-памятью с прозрачными камушками на корпусе. Мистер Траст недоуменно взглянул на Дениэла, но тот лишь пожал плечами, и принялся изучать информацию.

– Присядь, – кивнула Лиз на соседний от нее стул. – Это касается всех.

Мужчина не стал сопротивляться и приземлился рядом.

– Что это? – Шепнул он, пока начальник изучал бумаги.

– Объяснительные от сотрудников, – так же шепотом ответила девушка. – И видеозаписи от Генри Бишопа. Палермо больше не удастся отвертеться.

Теперь понятно, откуда эта война в глазах мисс Харви. Совершенно не предназначенная для противостояния хрустальная ваза в отсутствие защитников пыталась забивать собой гвозди. Он смерил взглядом ее исхудавшее лицо и темные круги под глазами, замазанные косметическим средством, почти ощутил позвоночный зажим, делающий ее гибкую грациозную фигуру чуть строже и массивней, он всем телом почувствовал напряжение и страх, шедший от помощницы директора, и сердце сжалось болью за эту девочку. Как раньше они не замечали ее ужаса и страданий? Как допустили то, что их изящная сотрудница вынуждена в одиночку вести войну против опасного и сильного соперника? Почему не прислушались к своей подопечной и вынудили ее самостоятельно вести битву?

Дениэл откинулся на спинку стула. Все то время, что он работал в корпорации, он направлял свои силы не туда. Не с ней нужно было биться на ножах, но с собой. Ни один нормальный мужчина не станет воевать с этой крохой, потому что бой изначально неравен. И снова в его душе загорелась неоновая вывеска стыда. Чем же он лучше Палермо, раз шел на спарринг с тем, кого должен был защищать?

«Никогда больше», – пообещал он себе жестко, с силой сжав кулаки.

14

Ее сердце отбивало барабанную дробь, пока шеф внимательно вчитывался в бумаги, так скрупулезно собираемые Лиз всю неделю. Внезапно стало вяло и бессильно рядом с этими людьми, словно организм, державший оборону много дней, решил сдаться и расслабиться. Она перевела усталый взгляд на верзилу, возвышавшегося рядом с ней на полторы головы, и тот расслабленно кивнул. Она не одна.

Едва не расплакавшись от облегчения, Лиз снова взглянула на Оли. С напряженным лицом и гневно сжатой челюстью он перебирал доказательства некомпетентности их опасного работника, поглядывая порой на сидевших напротив него подчиненных.

Наконец, дело подошло к концу.

– Что здесь? – Вопросил напряженно директор фирмы, взяв в руки карту памяти.

– Видеодоказательства того, о чем Вы только что читали, – доложила помощница.

– Джим в курсе? – Поинтересовался Дениэл.

– Конечно, нет! – Воскликнула Лиз. – Мы бы не дожили до вашего возвращения.

Мужчины переглянулись. Оли вставил устройство в ноутбук и стал ждать, пока тот распознает файлы. Водитель поднялся с сидения и расположился возле кресла начальника безмолвной скалой, скрестив руки на груди

Мистер Траст воспроизвел первый попавшийся файл.

– Как ты разговариваешь с начальником, безмозглая курица?! – Приглушенно зарычал из динамиков голос Палермо. – Я выдавлю тебя из конторы, никчемная тварь! Я уничтожу тебя!

Подавив отвращение, мистер Траст выключил запись. Лиз подняла взгляд на его верного пса, но тот даже не сменился в лице: все так же стоял рядом с шефом, мирный и уверенный в себе. Однако девушка ощущала себя под его тотальной заботой, несмотря на то, что бугай больше не выказывал своих эмоций. Их и не требовалось, Лиз и так начала понимать этого странного типа без слов. Что происходит?

– Кто на его место? – Поинтересовался Оли.

– Тамара, кто же еще? – Бросила Лиз устало.

– Позови ее к нам.

Вскоре ее рыжеволосая подруга встала перед взором двух мужчин, мягко, но недоуменно улыбаясь.

– Миссис Пауэл, у нас к Вам предложение, от которого Вы не сможете отказаться, – начал Оли официально, но, усмехнувшись, продолжил уже более мягко: – Тамара, как ты смотришь на пост главного менеджера на фирме?

Девушка тяжело вздохнула и, подавив эмоции, опустила кукольное личико к полу.

– С учетом того, что за чудовище его занимает, ужасно, мистер Траст, – честно сообщила она. – Извините за нарушение субординации, но подчиняться Джиму Палермо становится все сложнее с каждым днем.

– Именно поэтому я предлагаю занять его место тебе.

Девушка опешила и замолчала. Ее рыжие локоны метались за хорошенькой головкой, которой она вертела, переводя взгляд по лицам собравшихся в кабинете. Но тут она догадалась о причине сбора и расслабилась.

– Боюсь, что не смогу порадовать Вас согласием, – проговорила она с печальной улыбкой и недвусмысленно обняла ладонями свой небольшой животик, которого Лиз ни разу до настоящего момента не замечала. – Я буду вынуждена Вас покинуть через пару месяцев по очень веской причине. Надеюсь, что не навсегда.

– Ты беременна! – Взвизгнула от восторга Лиз и прикрыла рот ладонями. – Боже, я так рада! Поздравляю вас!

– Спасибо!

Оли откашлялся, призывая сотрудниц к порядку, но тоже не сдержал улыбки.

– Действительно, очень хорошая новость! Прими мои искренние поздравления, – кивнул он. – Кто тогда? Пенелопа?

Присутствующие переглянулись, оценивая предложение.

– Полагаю, она задержится немногим дольше по той же причине, что и я, – заявила Тамара смущенно.

– Но она даже не замужем! – Воскликнула Лиз.

– Они с Честером расписались в выходные, мы с Питером были свидетелями.

Совсем растерявшись, шеф потер лоб и прикрыл глаза. Его воспаленному мозгу отчаянно требовалась тишина, и собравшиеся в кабинете сотрудники любезно ее предоставили. Спустя минуту он обессилено расслабил плечи и шумно выдохнул.

– Как быть? – Поинтересовался он, зная, что ответа ему никто из присутствующих дать не в силах.

– Грейс, – разрезал воздух бас водителя.

– Грейс? – Изумленно вопросили его все по очереди.

– Да, – кивнул мужчина. – Спросите у Лиз, она богиня управления.

Радостные возгласы девушек были ему ответом.

– Ну что ж, тогда решили, – согласился шеф без споров. – Об этом нужно будет сообщить тебе, Лиз.

– Мне? Но я…

Но закончить она не успела, потому что тишину пространства расколол восторженный вопль главного менеджера, пробивший звукоизоляцию прозрачного кабинета:

– «Лайонс Инк» выплатит нам два с половиной миллиона издержек за простой и судебные тяжбы!

После его крика в офисе начался невообразимый кавардак. Палермо вскочил на офисное кресло и принялся разбрасывать над головой документы по «Львам», осыпая водопадом из офисной бумаги свой стол и близлежащие рабочие места Пенелопы Фрост и Броуди Ортона. Последний подхватил игру и принялся завывать и улюлюкать, подбрасывая белоснежный каскад с цифрами к центру офиса. Вскоре к ним присоединился Энтони Фуллер, беловолосый тип, что тихонько сидел в углу оупен-спейс все это время, Анна Ломан и Аделина Мур. Девушки очень агрессивно зарычали, надеясь произвести впечатление на предводителя своей дикой звериной стаи.

Лиз перевела взгляд на шефа, ожидая взрыва. Грозной скалой Оли поднялся с кресла и двинулся к выходу из кабинета, прикрывая широкой спиной свою армию сотрудниц. Тыл закрывал равнодушный до эмоций телохранитель, одаривший девушку легкой ухмылкой и искоркой стального блеска в строгих глазах. Продвигаясь начинкой в сэндвиче из двух самых надежных мужчин на планете, Лиз все же испуганно озиралась, ожидая громовых раскатов от изумленного начальника. Но тот оставался спокоен, покрытый железной непрошибаемой уверенностью, исходившей от его шофера.

– Нужно просто объявить эту новость по громкой связи, – сообщил Оли, и в офисе повисла звенящая тишина. – Грейс объявит.

– Могу и я, – скривился Палермо.

– Нет, Грейс, – твердо прервал он полемику. – А ты, Джим, зайди ко мне в кабинет. Дениэл, Лиз, вы тоже.

Начальник резко развернулся на каблуках и вернулся в свою обитель, ожидая исполнения указаний.

Вскоре троица вошла в кабинет. Лиз старалась держаться от менеджера подальше, поэтому жалась к шоферу, и тот, казалось, был не против такой близости с ней. Какой же странный день сегодня.

Оли сидел в кожаном кресле и глядел на работников строго и величественно. Дениэл прошел к окну и встал там, оперевшись на подоконник, но Лиз не отважилась продвинуться дальше дверей, отчего Палермо оказался зажатым в самом центре треугольника из единственных неподвластных ему людей на первом этаже.

– Я хочу выразить тебе благодарность, Джим, за вклад в «Траст Инкорпорейтед». Ты очень многое сделал в этих стенах, многого достиг, – начал вещать Оли. – И еще хочу сообщить тебе, что наша компания больше не нуждается в твоих услугах. Ты можешь написать заявление об увольнении, иначе будешь освобожден от службы по статье.

С этими словами мистер Траст бросил на стол под нос работника пачку объяснительных и встал ровно в той же позе, что и его шофер, со скрещенными на груди руками и холодным взглядом.

– Что, мерзавка настучала на меня? – Прошипел Палермо и обернулся назад себя, чтобы смерить девушку ядовитым взглядом.

– Кого еще из своих начальников ты считаешь мерзавцем? – Поинтересовался водитель глухим басом.

Загнанный в угол, он открыл свое безобразное лицо полностью. Тщедушный и озлобленный, Джим Палермо не скрывал более своей истиной личины: его лицо сплюснулось сверху и снизу, глаза выпучились и налились яростью, а рот бесформенно растекся по нижней части жабьей морды.

– Если вы считаете, что я оставлю вас в покое после этого унижения, вы заблуждаетесь! – Прошипел он, источая кислый запах свежего пота.

– Твое право, – согласился мистер Траст равнодушно.

– Я натравлю на вас профсоюзы! – Вспыхнул вдруг Джимми. – Вас достанут проверками! Я напишу о вас во все инстанции!

– И мэру города не забудь! – Подсказал Дениэл. – Нам будет, о чем потолковать с Джейсоном Гордоном за кружкой чая.

Пятясь к выходу, Палермо прожигал присутствующих черными нефтяными зрачками. Двое мужчин, прикрывая хрупкую помощницу, жали его к выходу, языком тела подсказывая, что далее изгнанному агрессору необходимо убраться вон.

Униженный и оскорбленный Джим сгреб со своего рабочего места личные вещи и направился к дверям светлого дерева, одаривая бывших подчиненных взглядом, полным ненависти и отвращения. Перед самым выходом он обернулся на замолкший офис.

– Счастливо оставаться, канцелярские крысы! – Выдал он излишне бодрым голосом и послал звонкий воздушный поцелуй.

За чудовищем закрылась дверь, и Лиз изменили собственные ноги. Если бы не надежный локоть водителя, вовремя поддержавший ее обмякшее тело, она, скорее всего, потеряла бы сознание, пропустив шквал радостных аплодисментов освобожденного от ига народа.

15

Она едва не проспала поездку к косметологу. Вскочив за полчаса до назначенного времени, Мелани наспех собралась, радуясь, что не нужно путаться в пижаме, которые после отпуска ушли в дальний угол кладовки. Перекусив яблоком, женщина вылетела из дома без макияжа и укладки. Рассыпчатые темные волосы развевались крупными локонами на ветру и переливались на солнце, а кожа дышала свежим загаром. «Ленд Крузер», ждавший ее под козырьком дома, отъехал, едва за пассажиркой закрылась дверь.

За окном мелькали солнечные кварталы Сан-Франциско, такие теплые и родные, наполненные добрыми улыбчивыми людьми. Мелани никогда не замечала, насколько душевный город раскинулся за стенами их особняка. Высокие пальмы сменялись акациями, цветущими огненными шапками, асфальтированные плато площадей – ярко-салатными газонами, а стайки школьниц в плиссированных юбчонках – небольшими группами бородатых байкеров, хохочущих над смачной шуткой. Плененная какой-то неистовой любовью к жизни, Мелани прилипла к окну транспорта и, открыв рот, впитывала каждый звук, каждый оттенок мира, в котором жила всю свою жизнь с рождения и не замечала, насколько он восхитителен.

– Прибыли, – доложил Джозеф. – Вы не опоздаете?

Добрый домашний водитель стал апогеем ее восторга. Его густые усы, сбегающие мохнатыми дорожками к самому подбородку, прикрывали лукавую теплую улыбку и смягчали лицо. Мелани залюбовалась им. Пожалуй, будь она лет на десять старше, она прекрасно поняла бы счастливицу, что носит теперь на пальце кольцо, идентичное украшению мистера Бутмана. Очень любопытно было бы взглянуть на новоявленную миссис, интересно, какая она? От умиления Мелани скривила восторженную мордочку. И вдруг заметила, что, несмотря на остановку автомобиля и слова водителя, продолжает сидеть внутри и делать вид, что никуда не спешит.

– Спасибо, конечно! – Спохватилась она и скоро выбралась из машины.

И только тут поняла, что вместо фешенебельных босоножек на высоком каблуке она по привычке надела удобные пляжные сандалии, ставшие ей почти продолжением ног на отпуске. И ее это – о, боже! – ничуть не смутило.

Она ворвалась в убежище Тимоти Гудвина вместе с теплым порывом ветра, словно глоток тропического бриза, вся такая загадочная и окрыленная, чем безмерно удивила косметолога.

– Что Вам, девочка? Похоже, Вы ошиблись дверью, – воскликнул он с улыбкой, протягивая любимой клиентке руки для объятий.

– Здравствуй, Тим! Я еле успела! – Выдохнула Мелани и обняла мастера.

Давние знакомые отбросили суету и посвятили несколько минут взаимному теплу и радости. Привычный запах косметических средств от его цветной жилетки, в которую она уткнулась носом, обволакивал ее обоняние, питал душу и напоминал, что Мелани, наконец-то, дома. Она едва не расплакалась от нахлынувших вдруг чувств.

– Ты так чудесно выглядишь, что я чувствую себя лишним, если честно, – сообщил он, разглядывая посетительницу. – О? У тебя веснушки? Никогда их не замечал.

– Это реакция на солнце, – закатила она глаза к потолку. – Никогда их не любила.

– Тебе они очень к лицу, оставь их в покое, – посоветовал косметолог. – Ты просто неотразима! Выспалась, загорела, замедлилась. Зачем тебе я?

Мелани уставилась в родные серые глаза и смущенно улыбнулась.

– Я соскучилась, если честно, – покраснела она.

– И пришла бы тогда в гости, а не в салон. Мы бы попили чаю с тыквенным пирогом и полистали семейный альбом, София тебе обрадуется, уверяю!

– А так можно было?

Смех стал ей ответом.

– Приезжайте с Оливером в субботу, о чем тут говорить? – Твердо сообщил косметолог. – А пока, раз уж ты здесь, ложись на кушетку, покормим твою кожу. Солнце и соль прекрасны, но они ужасно сушат.

Улыбнувшись, она забралась на привычный дерматин и прикрыла глаза.

– Лишние пару часов сна у меня в логове тебе ни к чему, поэтому рассказывай, как вы отдохнули, – потребовал мужчина. – Хотя, твой внешний вид сообщает гораздо красноречивее, что восхитительно.

– Это так! Знаешь, Тим, мне вообще кажется, что до отдыха жила не я, – вдруг поняла для себя Мелани. – Будто помутнение рассудка было! Ведь все так замечательно и прекрасно, к чему лишние нервы и склоки? Но тогда, конечно, мне так не казалось.

– Рад слышать эти выводы, – сообщил мистер Гудвин и принялся наносить ей на лицо чуть теплое питательное масло. – Ты доконала себя работой. Что теперь планируешь делать, когда очнулась от спячки?

Она поразилась, как точно описал мастер ее ощущения. Конечно же, она проснулась! Именно на это и похожи ее ощущения, будто проспала полжизни, глядя на какой-то сущий, непрекращающийся кошмар с мужем и дочерью в главных ролях. Но теперь все изменилось. Шальная мысль, что и Офелия может представлять собой совсем не то, что о ней думает Мелани, пронеслась в голове, потревожив сознание, и тут же вылетела из нее. Вот это уже полная ахинея, ведь даже Оливер о ее матери был далеко не самого лучшего мнения. Не могли же ей присниться их отношения!

– Я пока не думала, – вернулась к общению гостья. – На отдыхе пришла идея новой коллекции, девочки в «Фонде» ждут меня, а мне хочется давать больше своей семье. Не понимаю, почему так, ведь Оливер был со мной рядом ежеминутно последние десять дней, а Алексе я сейчас вовсе не требуюсь, скорее наоборот.

– Дочь всегда будет нуждаться в прототипе мамы, иначе у кого ей научиться женскому счастью? – Не согласился Тимоти. – Почему ты решила, что она в тебе не нуждается?

– У нее теперь молодой человек. Они очень гармонично и счастливо смотрятся вместе, мое присутствие там не требуется.

– Ну вот, видишь! А ты переживала по этому поводу! – Искренне обрадовался косметолог. – Того типа с кольцом в носу она забыла довольно скоро. Новый друг тебя больше устраивает?

– Тим… – Замялась женщина, покусывая губу. – Вообще-то, это старый друг. Просто я пересмотрела свое отношение к нему.

После долгой паузы, собеседник понимающе хмыкнул и перевел внимание на легкий массаж ее лица. Сколько всего она высказала ни в чем не повинному мужчине за последний год – одному богу известно. Что за демоны в нее вселились?

– Ты и правда очень изменилась, Мелани, – произнес вдруг хозяин помещения. – Пусть у тебя все будет хорошо, ты этого заслуживаешь.

Наполненная любовью под завязку, она едва не расплакалась от его слов, расчувствовавшись от искренней заботы неродного человека. До чего же чувствительной она стала на отпуске! Неужели теперь она будет утопать в эмоциях всякий раз, когда в ее жизни происходит что-то трогательное и милое?

Прерывисто всхлипнув, она сдержала слезы. На этот раз.