Незараженные бессмертием

Глава 4

Новый день повторял предыдущий со скрупулезной точностью. Привычный звук загрузившейся системы и аромат первой чашки кофе активировали жажду управиться с частью заданий как можно раньше. Загрузив внушительный объем контента на сайт, она решила истратить полученный тайм-аут. Образ мужчины, на который она бросала взгляд, был вымыслом. Хотелось настоящего. Регистрация на сайте знакомств заняла пару минут. Спустя короткое время последовал звук о полученном сообщении. Она знала, что напишут: Красивая. Симпатичная. Привет. Как дела.

Пересмотрев анкеты тех, кто ей написал и тех, кто был представлен на сайте в её городе, Ира пришла к грустному выводу. Здравый смысл подсказывал, что по фотографии и скудной информации в анкете влюбиться в мужчину маловероятно. Отодвинув на потом разочарование, она решила пообщаться с написавшими ей парнями. Открыв окошко очередного собеседника, она все-таки решила ответить. Игнорируя комплименты, Ира ответила приветствием.

Собеседник быстро перешел к сути вопроса и написал: «А ты была замужем?». Раздумывая над причиной вопроса, она уже утратила интерес к мужчине, ответив ради приличия: «Нет».

Мужчина продолжил узнавать важные для него детали: «А дети?».

Она понимала, что эта информация имеет значение для мужчины, но она ведь не скрыла её, указав в аккаунте основные данные, ответив не без раздражения: «В анкете же написано, что детей нет».

На этом ищущий супругу в виртуальном мире, не унялся: «Почему?»

На столь дикий и нетактичный вопрос не хотелось отвечать. С чего бы вообще она должна была сообщать незнакомому человеку, почему у неё нет детей. Иру не удивляли подобные вопросы, и с чисто психологической точки зрения она понимала, из-за чего такой интерес у мужчин возникает. Обычно женщина, родившая ребенка, становится психологически зрелой и гибкой, что в свою очередь сказывается на отношениях с мужчиной.

«А ты красивая»: сообщил очередной собеседник.

«Спасибо».

«Не хочешь встретиться?».

«Для начала можем пообщаться здесь, выяснить наиболее важные вопросы друг о друге»: встречаться с кем-то, кто совершенно незнаком и в ком она не успела отыскать хоть малейшую зацепку для развития отношений, Ира не желала.

«Я как на приеме у психолога»: обиделся тридцативосьмилетний мужчина.

Решив убедиться окончательно, что на сайте ей не пересечься с единомышленником, она открыла ещё одно сообщение.

Банальное приветствие и выяснение информации, указанной в анкете относительно штампа в паспорте и количества детей перешло в узнавание сферы деятельности и увлечений. Вадима интересовало место работы собеседницы и должность, которую она занимала. Ответ, что молодая женщина занимается фрилансом пугал малыми заработками, хоть на деле все обстояло с точностью до наоборот и человек, занимавшийся удаленной работой в сфере IT, мог хорошо зарабатывать. В свою очередь Ира поинтересовалась, чем увлекается Вадим в свободное от работы время.

«Если бы ты жила сама, то понимала бы, что нужно кушать готовить и по дому убирать»: Вадим полагал, что бытовые вопросы важнее количества прочтенных книг и размышлений о высоких материях.

«Я и живу сама, и естественно готовлю и дом держу в порядке. Но у меня есть время на увлечение. А как же ты планируешь заниматься воспитанием детей, если они у тебя появятся?»: совмещать быт и саморазвитие не было чем-то из ряда вон выходящим для Иры.

«Такое ощущение, что я с компьютерной программой общаюсь»: нашелся, что ответить обидевшийся мужчина.

Ире не хотелось продолжать пустой разговор с тем, кто тратит свою жизнь исключительно на работу и банальные хлопоты, связанные с бытом. Скучно. Пресно. Бездарно потраченное время. Обижаться на желающих обзавестись удобной «супругой» Ира перестала: набралась опыта с возрастом. Вот только потребность в создании семьи никак не возникала у неё в голове. Ей было жутко от одной мысли, что нужно будет отказаться от работы, увлечений и полностью отдать себя во власть быта и заботы о мужчине. Безусловно, взаимная забота в тандеме предполагалась, но она не должна была превращать женщину в элемент бытовой техники.

Фотография Антона, написавшего ей, была достаточно привлекательной. В своем сообщении парень не блистал оригинальностью: «Ты красивая, почему же ты одна?».

«Ты полагаешь, что внешность девушки может её обязать создать семью?»: отсутствие причинно-следственной связи в умозаключении собеседника характеризовало его с позиции примитивного парня.

«Разве с тобой никто не хочет быть?»: Антон был уверен, что красивая девушка не может остаться одна и быстро выйдет замуж, чтобы родить детей и посвятить себя любимому мужчине.

«Хотеть могут. А мое мнение в данном вопросе не учитывается?»: Ире было смешно, что в 21 веке женщину по-прежнему воспринимали безмолвным созданием для воспроизводства потомства.

«Все женщины хотят замуж и рожать детей»: Антон не мог себе представить, для чего ещё создана женщина.

Стереотипность мышления симпатичного парня не поражала. Он вырос в маленьком городке, где все ещё избегали влияния цивилизации умы людей, гордившихся собственной простотой. Вести беседу с человеком, не способным проводить закономерные и логические связи, было напрасной тратой времени.

Посидев на сайте пару часов, Ира в очередной раз убедилась, что не созрела до осознания наличия мужчины в своей жизни. Удалив анкету, она не считала, что спешит и не дает себе самой шанса на встречу потенциального любимого. Она знала, кого хочет встретить. Требований к избраннику не было много. Оно было одно: внутреннее ощущение, что это он. Таких она ещё не встречала.

«Ложь»: в голове взорвалась память. Ира стремилась отойти от сожалений, что не смогла грамотно повести себя в общении с мужчиной, чья личность её серьезно впечатлила. Работа на промышленном предприятии спровоцировала знакомство с мужчиной, оставившим приятный след. Поверхностный. Совершенно лишенный подробностей романтической интриги. Та попросту не состоялась. Она не поняла намека. Он не стал настаивать. Но именно его личность стала своеобразным мерилом мужского шарма. Подобного качества Ира не смогла отыскать в последующих претендентах на знакомство. Они оказывались простыми. Колючими. Не умели ценить женскую натуру, и всего лишь жадно урывали себе кусочки мимолетного удовлетворения. Секс с такими субъектами оставлял дурное послевкусие. Такое, что после одного романа, Ира поставила точку в личной жизни. Никаких мужчин. Никакого флирта. Одиночество и капитальная загруженность по работе. Календарь отсчитывал время. Прошло четыре года, которые она по большей мере провела в квартире, покидая её исключительно по уважительному поводу. Периодически листая фотографии, она ловила себя на ощущении страха, что повзрослела. Не хотелось выглядеть старше образа, который за ней закрепился на длительное время.

Глава 5

Спина. Узкая. С плавными переходами к бедрам. Как скрипка. Ему хотелось провести пальцем по позвоночнику, переложить со спины густые пряди каштановых волос. Как ему хотелось коснуться её. Слегка. Чтобы она не заметила. Возбуждение становилось слишком сильным. Он устал. Хотелось сдаться, но он как будто дал обет воздержания. Ей. Хрупкой. Без имени. Без адреса. Где она?

Лоэн подошел к распахнутому окну, открывавшему вечерний пейзаж. Волны накатывали на берег. Воздух обогащался прохладой. По коже ползли мурашки. На столе играли кончики страниц увесистой книги.

«Завтра начну искать тебя, чертовую формулу»: подумал Лоэн. Он знал, какие вещества в тот день перемешались в котелке. Но он все ещё не мог поверить, что не простая химия изгнала из его тела смертность. Укол пальца о посох бродяги запустил в его организме механизм пустоты. Остановки биологического движения частиц. Он больше не менялся. Ему было тогда 44 года. Он записал год, который отыскал в закоулках памяти, осознав, что не способен покинуть мир, успевший его утомить. Мысленно он вернулся в тот день, когда случилось его сближение с бессмертием.

«Пыль, взбиваемая копытами лошадей, оседала на коже, создавая неприятное покрытие. Ему хотелось пить. Хотелось окунуться в реку, чтобы понизить градус температуры тела, изнывающего от жары. Лето выдалось чрезмерно засушливым. Это ощущалось повсюду, где Лоэн проезжал. Поиски лавандового масла заставили глубже нырнуть в жизнь простолюдинов. Он задумался тогда о своей счастливой судьбе. Дорога вернула его внимание к ней. Иногда дороги походили на ревнивых женщин. И также мстили. Лоэн буквально налетел на старика, едва передвигавшегося. Тот опирался на посох. При столкновении палка старика упала, и Лоэн поспешил её схватить, ободрав ладонь об неотесанное дерево. Старик ничего не сказал. Его бесцветные глаза сузились. Но не от обиды. Он оперся на подданную молодым мужчиной палку и продолжил путь. Лоэн с облегчением свернул, завидев деревушку. Выслушав стенания крестьянки о неурожайном году, он смог выкупить втридорога заветное масло. В тот день он дорого заплатил за ингредиент для кремов, которые изготавливал для придворных дам. Он был одним из редких мастеров, кто решил создавать средство, способное беречь красоту женской кожи. Он бросил вызов старости. Та его услышала. Она парировала ему. Но понял он это спустя 10 лет. А пришел в ужас ещё позже».

Прокручивая в памяти тот день, он силился понять, что произошло, что изменило его изнутри и заставило бродить по свету, не встречаясь со смертью. В мельчайших деталях он помнил встречу со стариком. Сомнений не оставалось, что именно незначительное повреждение кожных покровов посохом и заразило его бессмертием. Болезнь частенько лишает человека жизни. Его недуг оказался изобретательным.

Ветер из окна не щадил собеседника. Безмолвного. И благодарного. Ветер утолял бушующее пламя внутри обычного на первый взгляд тела мужчины. Лоэну так не хватало той, с кем он мог бы разделить неизмеримое богатство опыта, знаний, денег, в конце концов. Видение, мелькающее перед его глазами, давало надежду. И в тоже время он опасался, что не сумеет её отыскать. Времени у него было валом. А вот она была смертная. И он мог не успеть. Он просто не мог представить, что их разделяет намного больше, чем пара сотен лет: она ещё не родилась.

Лоэну хватило пару раз увидеть галлюцинацию, чтобы сделать её ориентиром движения. Это была манипуляция сознания придать хоть какой-то смысл странствию по миру своего обладателя.

Глава 6

Филипп вспоминал Эву часто. Он решил узнать мнение навещавшей его ученицы о состояниях, скосивших здоровье сестры. С визитом Ира подоспела к вновь нахлынувшим размышлениям. Пшелинский жестом предложил гостье расположиться в стареньком, но опрятном кресле, стоявшем возле торшера, давно вышедшего из моды. Эти предметы интерьера были перемещены в палату из квартиры старика. Когда Ира расположилась в кресле, Филипп Бориславович начал беседу.

– Мне хотелось бы узнать твое мнение, Ира, о состоянии страха. Того страха, который становится частью повседневности, – Филипп хотел услышать чужое мнение: собственное было ужасно замусолено.

– Попробую поумничать, – она улыбнулась. – Страх бывает нескольких видов: реалистичный, иррациональный и половинчатый, как я его называю.

– А точнее? – серьезность на лице Филиппа не устранялась.

– Относительно реальный и имеющий вероятность несбыточности. К примеру, человек может опасаться заболевания, которое может поразить организм, а может, и обойти стороной. Такой страх также обрастает иррациональностью и создает предпосылки для выстраивания системы защиты, то есть ритуалов, – Ира сосредоточилась на теме, которая была важна для старика.

– Именно так. Эва панически боялась, что может стать жертвой онкозаболевания. Она изводила себя. Вопреки досужему мнению, что мысль материальна, она так и не заболела раком, но сердце подкосила, – Филипп с горестью покачал головой.

– Ослабленная нервная система также могла дать брешь в иммунной системе и дать основу для развития патологических клеток. Но слабым местом в организме вашей сестры, Филипп была сердечно-сосудистая система, – Ира была осведомлена, чем болела сестра её учителя.

– Что я только не делал, но страх гипертрофировался из года в год, – Филипп отчасти винил себя в страданиях сестры.

– С такой фобией разумно было бы бороться через рацио. Если бы Эва разобралась в процессе онкогенеза, то может быть ослабила уровень страха и поняла бы, насколько бессмысленны ритуалы. Насколько я помню, то истощало её сильнее всего выполнение ритуалов?

– Ритуалы стали важной частью её времяпровождения. Она видела в них источник защиты, спокойствия, в тоже время они усиливали тревогу и отнимали много времени. Каждый раз ритуалы усложнялись новыми идеями. Эва могла сбиться при выполнении ритуала и начать его выполнять заново. Могла переделывать один и тот же ритуал, если чувствовала, что на каком-то этапе его выполнения сбилась. Ты думаешь, что она могла бы услышать рациональное пояснение абсурдности подобных действий? – Филипп вспоминал детально страдания сестры, ушедшей в мир вечного покоя.

– Могла, если бы стала критически относиться к тому, что делала и осознала бы бессмысленность ритуалов, – предположила Ира несколько жестко, но она и сама знала, что такое чувство тревоги. Разве что её ощущения не обладали таким чудовищным давлением на психику: – В борьбе со страхом, который закрепился в голове, важно не идти на поводу желания ритуальничать. Либо обновлять ритуалы так, чтобы те не закрепились и, соответственно, не усугубился страх. Последовательность действий вводит человека в состояние отдаленно схожее с гипнозом.

– Пограничное состояние, – подсказал Филипп.

– Совершенно верно. В этом состоянии бессознательное берет бразды правления над психикой, – продолжила Ира.

– Твои размышления полны точности. К сожалению, применить их в действии больному человеку не так просто, – Филипп был поражен советами девушки, и в тоже время огорчен, что такой подход не избрали лечащие врачи Эвы.

– Страх нужно бороть, – Ира настаивала, словно сама прошла через то, что мучило Эву.

– Девочка моя, мир человека, поддавшегося тотальному воздействию страха, точнее фобии, отличается от мира людей, нашедших в себе силы разложить по полочкам свои сомнения, – Филипп снова становился на защиту своей сестры. Он тяжело воспринимал реакцию окружающих на странности молодой женщины, не сумевшей пожить в полной мере. Ему удалось не озлобиться на тех, кому было чуждо состояние Эвы и от того мужчине приходилось метаться от одной стороны ко второй. Позиция сестры была абсурдной и изматывающей, в то время, как оппоненты предоставляли куда более приятные призмы воззрения на окружающий мир и жизнь в целом. Он добровольно отдал себя полубредовой реальности. Потому, что в ней была она. Измотанная болезнью красивая женщина. Родная. Уникальная. Пускай даже с довеском неразрешимых проблем. И тут нашлась девочка. Иначе, чем девочкой Филипп Иру не воспринимал, и стала давать такие грамотные советы. Как жаль, что она не успела появиться раньше, когда Эва была жива.

– Мир каждого человека уникален, потому как все мы видим одно и то же под разными углами. Нет одного уникального рецепта в устранении проблемы. К примеру, в лечении заболевания, которое поразило нескольких людей, для каждого пациента врач подбирает индивидуальную схему. Кто знает, может мой совет оказался бы абсолютно напрасным для Эвы. А вот кому-то другому и помог бы, – усомнилась Ира в значимости своего рецепта борьбы со страхами.

– Она не была склонна к рациональному подходу, – вздохнул Филипп.

– Тогда не помог бы, – Ира посмотрела на Филиппа взглядом полным понимания и сочувствия. На губах слегка растянулась улыбка, лишенная веселости и иронии. Она понимала чужую боль. Филиппу стало приятно, что его страдания не наткнулись на стену безразличия. Он не стал продолжать дальше пытать девушку, приходившую проведывать его и разгонять тоску, повисшую в больничной палате. Ира ушла. Филипп снова обратился к образу сестры. Он знал, почему воспоминания о покойных родственниках участились. Время неумолимо отсчитывало свой ход. Для него.

Глава 7

Горячая вода обнимала кожу, и Ира впитывала наслаждение. Только воде было позволено касаться её обнаженного тела. Полчаса пребывания в горячей воде расслабили. Кожа стала ещё мягче, и острее передавался импульс по нервным окончаниям, спровоцированный струями душа. Завернувшись в шелковую простыню, махровые полотенца были слишком грубыми для её кожи, она дала ткани впитать влагу. Густыми мазками крем ложился на кожу. Завершением приятнейшего ритуала стали духи. Пискнувший смартфон привлек внимание девушки, наслаждавшейся временем личного СПА. В социальной сети пришло сообщение от Евгении. Она просила встретиться. Написав ответное сообщение, Ира не без сожаления оделась и накрасила ресницы.

Вызвав такси, она отправилась в кафе, где её должна была ждать приятельница. Женя сидела, понурив голову. Когда она посмотрела на Иру, та поняла почему. Кровоподтек на скуле не поддавался тональному крему.

– Это первый раз? – вопрос Ирой был задан тоном, присущим следователю.

– Нет, – помотала головой Женя.

– Зачем терпеть? – и снова в голосе Иры не промелькнула и доля сочувствия.

– Легко ли сейчас найти мужчину? В мои–то годы? – взъелась на прохладную реакцию расстроенная Женя.

– Тебе 37 и что? – удивилась Ира.

– Мужчинам нужны только 25-летние, – ухмыльнулась Женя. Она хотела взять реванш и поддеть собеседницу, которая была моложе её на несколько лет, а значит, также отдалилась от заветной цифры самых востребованных девушек среди мужского внимания.

– Ты уверенна, что возраст дает красоту, ум? – спокойный тон Иры действовал на нервы Жени.

– Им не нужны умные, – снова попыталась съязвить Женя.

– Так чего тогда тебе переживать? – парировала Ира.

– В смысле? – партия обменом колкостями Женей обещала быть проигранной.

– Умная не станет терпеть человека, причиняющего ей боль, – пояснила Ира все с тем же завидным спокойствием, словно хотела показать собеседнице, что та получает то, что заслуживает. Такое отношение к пострадавшему человеку не было свойственно ей, и она сама удивилась своей жесткости.

– Я не дура. Я боюсь остаться одна. Как ты, – бросила Женя, обида которой разрасталась с каждой секундой разговора с чрезмерно выдержанной и самоуверенной приятельницей.

– Не битая, не униженная, живу в свое удовольствие. Да, такое не всем дано. Поищи замену своему кавалеру, – отбросила брошенный в её сторону камень Ира.

– Тебе повезло, значит, а вот я не могу так, как ты. Я думала, ты меня утешишь, посоветуешь, что делать, – обида Жени не смогла скрываться за напускной агрессивностью.

– Я не знаю, – неожиданная реакции Иры совсем раззадорила Женю.

– Как утешать не знаешь? – взъелась она.

– А толку? Ты же не захочешь изменить свою жизнь, – продолжала Ира гнуть свою линию.

– На что менять? Я же тетка возрастная, – теперь Женя злилась на саму себя.

– Хм…, – попытка сдержать смешок не удалась Ире.

– И нечего смеяться, это ты можешь ждать принца, – к Жене вернулось желание накинуться на самодовольную особу, не спешившую войти в её положение.

– Мне 35. И цифра ничего не отнимает, – сообщила Ира собеседнице, уверенной в том, что возраст играет против женщины.

– Ты вообще уникальная. Не знала бы тебя, так подумала, что совсем юная девушка. Мне бы твою фигуру…, – Женя не могла отойти от личностных выпадов.

– Любая фигура хороша, – спокойно увернулась Ира.

– Особенно моя: бока, жир везде, где не надо. Легко говорить, что все красивы, когда сама имеешь то, о чем другие мечтают. Вот я и держусь хотя бы этого мужчины, – Женя перманентно возвращалась к самобичеванию, полагая тем самым снизить ощущение боли, причиненное ей мужем.

– Женя, не расставайся с ним, и ищи другого, – посоветовала собеседница, став немного дружелюбнее.

– Это измена, – угнетенная жизнью девушка покачала головой.

– Не спи с другим, а ищи. Увидишь лучшее отношение, порвешь со своим Олегом, – уточнила Ира.

– А с кем же он будет? – глаза подруги слегка расширились.

– Какая разница? – пришла Иринина очередь удивляться.

– Ты не привыкла заботиться о мужчинах, вот и не понимаешь, о чем я. Он уже привык, что я ему готовлю, стираю ему, – Женя видела в лице сидевшей напротив неё девушки оппонента, который норовит её задеть и поэтому стремилась это сделать первой.

«Она права. Я не знаю, что такое терзаться мыслями накормлен ли любимый, постираны ли его вещи. Мои отношения не длились так долго, чтобы сильно убиваться по причине бытовых хлопот, с которыми может столкнуться мужчина»: мысленно подтвердила правоту слов подруги Ира.

– А женщина Олегу нужна для этого? – она вновь отвернула от себя нападение.

– А для чего ещё? Повзрослей уже, – Женя вычитывала собеседницу, как малое дитя, не понимающее для чего нужен тот или иной предмет быта.

– А он тебя фотографирует? – перевод темы в новое русло сбил собеседницу Иры с толку.

– В смысле? – непонимание и негодование прочно сцепились внутри пострадавшей от мужа особы.

– В буквальном. Он фотографирует тебя в новых вещах? Когда ты находишься в ванной? Или может, вы куда-нибудь пошли, и он решает запечатлеть этот момент, – Ира не унималась и продолжала ждать ответ на важный, по её мнению, вопрос.

– Ты мыслишь, как ребенок, – сил вести беседу у подруги не осталось.

– За полчаса нашего с тобой общения, ты бросила в мой адрес массу замечаний. А собрались мы здесь из-за твоего синяка на лице. Так кто из нас неправильным путем движется? – Ира подвела итог разговора.

– Я живу, как большая часть взрослых, зрелых женщин, а не девчонок, меняющих наряды, коллекционирующих фотографии на память, – обида Жени ширилась, и она переносила оную на человека, не имевшего отношения к появлению трудностей в её жизни.

– Кому фото на память, кому отметины на теле.

Ира положила на стол деньги за чай, который не попробовала на вкус и вышла на улицу.

– Девушка, вы свободны? – не пропуская её в дверях, задал вопрос прилично одетый, но обладающей наглой миной парень.

– Очень занята, – ответила она с долей доброжелательности, решив не создавать проблем с незнакомцем, явно пребывавшим не в духе.

– Родители наругают, что так поздно шляешься по барам? Ладно, прости, беги домой. Нечего так рано бегать по таким местам. Успеешь, – в поисках сговорчивой особы, он удалился вглубь ночного заведения, куда стекаются боящиеся одиночества люди. Слишком взрослые. Слишком уставшие.

Придя домой, Ира удостоверилась, что в холодильнике достаточно фрукт и рыбы, и приняла решение посвятить неделю заказам. Лето за окнами манило. Оно было не первым летом, которое не могло отправить одинокую женщину искать приключения.

Улучив полчаса свободного времени, она решила приласкать вниманием дневник с бордовой обложкой. На его страницах продолжилось общение с мужчиной, несколько раз увиденным во сне. Но довольно размытым был его образ. Черты лица были неразличимы. Разве что можно было прикинуть навскидку средний рост и оценить крепкое и гармоничное телосложение. Его одежда соответствовала прошлым столетиям. История мужского костюма не была известна Ире доподлинно, потому определить век представлялось хоть и возможным, но требовавшим тщательного поиска занятием. Одежда была меньшим, что могло заинтересовать её в образе незнакомца. В нем имелось что-то грандиозное. Вот только не находившее словесного пояснения. Она без размышлений облачила иллюзию в слегка материальные черты и продолжила игру с письмами, адресованными несуществующему человеку. В руке ожил карандаш. Листы дневника стали покрываться неровным почерком. Она не старалась преуспеть в каллиграфии. Суть. Смысл. Слова. Вот на что было обращено внимание.

«Тебе.

Я нередко задаюсь вопросом, каким ты должен быть. Что может выступить мерилом твоих качеств. Что побудит искать тебя. Порабощенные половым инстинктом жаждут встречи. С кем-то. С партнером. С тем, кто удовлетворит ряд непритязательных потребностей. Не об этом речь. Личность не ищет кого–то, а следует полагающимся ей путем, подразумевая, что может совпасть в направлении с тем, кто движется по тому же маршруту. Мой человек – путник, следующий путем познания: себя, мира, запределья. Того, к которому мы неизменно приближаемся и шагнем на его территорию. Но здесь можно успеть обрести спутника. Вот только каким он должен быть? Он не должен. Он просто формируется в процессе жизни. Растет над прежним достигнутым уровнем. Он развивается. Он не оборачивается. Конечная цель предопределяет вечность.

В этом процессе не важен пол. Здесь первенство отдано душе. Есть ли риск у путника? Одиночество вполне способно стать спасением от утопления с теми, кто так и не научился воспарять над пресной обыденностью иллюзорного мира, обреченного на конец. 

Ты такой же одинокий, как и я».