– Никто не знает точно. Но мама говорит, возможно это от того, что я родился недоношенным. – тут по его его спине пробежали мурашки, – Постой! – Богдан выхватил у Марины вырезку и пробежал по ней взглядом. – Тут сказано, один родился раньше срока и был чуть живой! А вдруг,– Богдан взглянул на Андрея, – вдруг это я?

– Возможно, – пробормотал Андрей, глядя брату в глаза.

– Не делай скорополительных выводов. – Марина забрала у него газету. – Давай подытожим: кто из нас похож одновременно на маму и на папу?

– Только Люба. – ответил Андрей. – Может быть еще Богдан, Если бы у него б-были карие глаза… – но взгляд Богдана говорил, что он не верит в это. – У меня рыжие волосы , а у тебя, Марина кудряшки – это совсем не п-пподходит! Может, Сашка? Он высого роста, в отца.

– Темно -русые волосы и серые глаза. Нет, – покачал головой Богдан. – Я согласен с Андреем – это девченки, Лика и Женя. Бесспорно они сестры, а значит и есть родные дети.

– Но как быть с тем, что они совершенно не похожи ни на маму, ни на папу? – напомнила Марина. – Мама темноволосая, полная, маленькая. Отец высокий, крепкий, кореглазый. Я считаю, что Люба – родная дочь.

– А второй ребенок? – спросил Богдан.

– Быть может ты! – ответила Марина. – Черные волосы и губы такие же яркие, как у Любы.

– Меня оставили в роддоме, – Богдан указал на вырезку.

– Мы это еще не установили, – спорила Марина.

– Ладно, мы ходим ппппо кругу! – вмешался Андрей. – Нам надо будет пойти к отцу и все выспросить, – твердо решил он.

– Думаешь, он расскажет? – усомнилась Марина

– А п-почему нет? Мы имеем п-п-право знать п-п-правду о себе же!

– Но он столько лет молчал!

– Может, для этого была причина? – предположил Богдан.

– Не важно, теперь мы знаем, что нас усыновили. Скрывать п-п-пправду нет смысла. Он расскажет, отец никогда не лжет!

Марина нехотя согласилась.

Андрей снял очки и потер уставшие глаза:

– Я сейчас был свидетелем весьма увлекательного разговора! – и он рассказал ребятам то, что услышал на кухне.

Андрей был не доволен собой и сидел, потупив взор. А все потому, что разговор с отцом сегодня вечером вышел крайне неудачным. Ребята, как и собирались, пошли к нему во флигель, чтобы расспросить о газетной статье. Но отец и слова не дал вымолвить! Как только понял что к чему, сразу оборвал все вопросы и велел не соваться в это дело. Велел забыть прочитанное , а вырезку выбросить! Он вел себя сурово и непреклонно, говорил строго, назидательным тоном. Андрей терпеть не мог такой тон – он означал, что ребята разочаровали отца, а для Андрея это было непозволительной оплошностью. Конечно, он пообещал избавится от статьи а заодно и от всяких мыслей о ней. И, конечно, Андрей так и поступит! Даже не смотря на нытье Марины, которая хотела вопреки воли отца продолжить поиски ответов. Она предложила спросить обо всем у мамы, но и ослу ясно, что если отец ничего не сказал, то мама и подавно будет молчать. Богдан предложил поговорить с Сашкой, как старший, он может помнить или знать что – то, но Андрей сказал категорическое нет! Ослушаться отца недопустимо! Все же, ему было досадно, что они не получили разгадку тайны вырезки. Любопытство так и скреблось внутри, щекотало недра души коготками!

И вот теперь мальчик сидел пристыженный и старался не встречаться взглядом с отцом. Это оказалось не трудно, за ужином Сашка перетянул на себя все внимание. Он сидел во главе стола напротив отца и вяло ковырялся в тареле. Наконец, немного поиграв жевалками, он отложил вилку и спросил:

– Отец, ты позволил Любе навещать смотрителя с лодочной станции?

– Да! – с живостью ответил отец. – Это хорошая мысль! Прекрасный образец христианского милосердия и самоотдачи!

– Но в самоотдаче тоже надо знать меру!

– Что значит – меру? – пробасил отец Иоанн. – Не понимаю тебя, сын! Этот несчастный человек живет, как изгой! А теперь он болен и нуждается в помощи. Если люди увидят, что церковь принимает его, то и сами переменят отношение! Мы должны своим примером наталкивать других на благие дела. Мы должны разжигать огонь любви! Кто знает, может люди смогут разглядеть в нем брата, порой для этого достаточного одного шага! И Люба поступает умно, желая этот шаг совершить.

– Я считаю, что это опасно! – не унимался Саша. – Мы должны верить и прощать, конечно так, но и голову терять не стоит. Всем известно, что он убийца! Он был в заключении! И не остановился на этом, здесь он пытался убить ребенка!

– Это выдумки! Пустая болтовня, слухи! А то, что ты веришь им, не делает тебе чести!– отчеканил отец. Все, кто сидел за столом уже давно позабыли о еде, а только с интересом следили за спором.

– А что не выдумки, просвети меня? – Саша был уже сильно взвинчен и не скрывал этого.

Отец шумно выдохнул:

– Он действительно совершил убийство. Но все это в прошлом! Здесь он живет давно и не сделал – и не сделает – ничего плохого.

– Откуда такая уверенность? – в сашкином голосе уже слышались нотки отчаяния.

– Я знаком с ним, сын. И я склонен доверять этому человеку, вопреки общему мнению. Потому что я стараюсь думать своей головой, и тебе тогоже желаю!

– Знаком, как же! Он всего лишь иногда продает тебе рыбу! – тут у Саши мелькнула догадка. – Лодочник тебе исповедовался! – прищурившись, проговорил он.

Отец ничего не ответил, он только крепко поджал губы, от этого борода приподнялась, показалось даже, что он слегка хмурится. Тем временем Саша медленно покивал в ответ на свою же догадку . И все с тем же прищуром добавил:

– Конечно, ты не выдашь тайну исповеди . Скажи одно, он хотя бы раскаивается?

Выражение лица батюшки Иоанна оставалось неподвижным и холодным. Но вот взгляд немного дрогнул и метнулся вниз , Саши этого было достаточно! В сердцах он вскочил со стула и закричал:

– Он даже не раскаивается! Бессовестный убийца! Отец, очнись – мы говорим о Любе!

– Александр, сядь! – прогремел отец и Андрей вздрогнул от неожиданного раската его голоса. – Я вполне могу судить здраво и несу ответственность за свои поступки! Я знаю, о ком мы говорим и чем грозит это! И я не привык, чтобы мои решения оспаривал вспыльчивый юнец! Пока я ни разу не дал повода усомниться в них и впредь попрошу думать, прежде, чем говорить! – он выжидательно посмотрел на сына, но тот не шелохнулся. – Ты понял меня, Александр?

Саша нехотя опустился на стул. Он пылал негодованием, но процедил:

– Да, отец.

– Я не слышу! – покровительственно сказал отец.

Саша вскинул взгляд:

– Да, мой патриарх!

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, в конце концов, отец стерпел фамильярность – все же победа осталась за ним – и перевел взгляд.

– Анжелика, тебе не кажется, что ужин островат? – уже совсем другим тоном спросил отец.

– Нет, – ответила Лика и добавила горчицы в свою тарелку.

– Тебе не стоит увлекаться разного рода добавками, дочка. Это не пойдет на пользу ни уму ни телу!

Лика взмахнула пушистыми ресницами и обратила ангельское личико к отцу:

– Конечно, папа, – еще немного горчицы плюхнулось в еду.

Отец Иоанн совсем не изменился в лице, его голос был ровен и тверд, однако, по малейшим морщинкам у глаз, Андрей понял, что тот рассердился. Даже спор со старшим сыном не поднял в нем негодавания, а вот выходки Лики всегда задевали.

– Не понимаю, зачем ты дразнишь меня, Анжелика? – проговорил он, но ответа не дождался. В семье было заведено несколько негласных правил , которые выполнялись неукоснительно. Одним из них было, никогда не жаловаться на еду. Поэтому Андрей побольше прихлебывал воды, чтобы немного унять жар во рту и помалкивал. Так же , дома никогда не обсуждали деньги, политику, насилие. Ни в коем случае нельзя было перечить родителям! И уж тем более никто не смел ослушаться отца, выводить его из душевного равновесия, возражать ему! Однако, Лика с самозабвенным упорством любила нарушать последнее правило! И как у нее всегда получалось взвинтить отца – с его христианской сдержанностью и терпением , а главное, зачем – большая загадка! Поистине, непостижима женская душа!

– Как прошел первый день в школе? – спросил отец.

– Хорошо! – в один голос ответили Андрей и Марина.

– Кажется, у вас новый ученик в классе, не так ли, мальчики?

– Да, – пришлось подать голос Богдану, так как Андрей все еще прятал взгляд от отца, – откуда тебе это известно?

– Его бабушка часто приходит в церковь. Не помню только, как его зовут.

– Миша Герасимов , – подсказал Богдан.

– Именно он! – отец пригладил бороду. – Бабушка очень за него волнуется!

– Что за него волноваться? -встрепенулся Андрей .

– Гм… Родители всегда беспокоятся за свое чадо. – ответил отец и Андрей тут же потерял интерес. – А что нового у вас, Марина?

– У нас тоже новый мальчик, – ответила Марина.

– И как он тебе? – размеренно пробасил отец.

Марина оторвалась от еды и сморщила нос. Снова ее лицо стало выражать отвращение, а во взгляде чувствовалась жалость:

– Совсем юродивый! – нехотя проговорила она. – Он мне не понравился – жалкий, скрюченный!

– Надо помочь ему! – загорелся отец. – Протянуть руку, наставить на путь! – он заговорил быстро и с жаром. – Неспроста он появился в твоем классе, дочка! Так Господь указывает нам на тех, кто нуждается!

– Да, отец, – тихо произнесла Марина , – я уже и сама думала об этом. Я уже стараюсь помочь.

Отец Иоанн довольно кивнул и провел ладонями по груди.

Богдан наклонился к сестре:

– Помнится, ты отвесила ему звонкую затрещину!

– Это посильная помощь! – прошептала та.

***

Ночь была светлой, через прореху в занавеске виднелись звезды на темно-синем фоне. Наверное, Богдан не мог их видеть, потому что лежал выше, а вот Андрей не спускал с них глаз. Он никак не мог выбросить из головы прочитанное, и все думал, думал. Пусть он сам решил не продолжать эти выяснения, пусть решил не идти против воли отца, тем не менее, и забыть не так то просто! ".... Одного из них оставили в роддоме, второй был найден в лесу… " Андрей выучил эти строки наизусть. Раздумья продолжали терзать его, при этом мальчик пытался свыкнуться с мыслью, что в скором времени ответа ему не найти. Нужно оставить эту историю, послушаться отца. И Андрей пытался! Пытался заглушить жар любопытства, который разожгла в нем статья, но как? Как забыть прочитанное? Как прекратить думать о том, что возможно, его подобрали в лесу! Или он появился на свет слабым зародышем, которого оставили на произвол судьбы! А вдруг его родители убили себя? Вдруг, у них была на то поричина! Возможно, они оказались жертвами страшных обстоятельств или чьей -то безжалостности? Может его мама и папа погибли при трагических обстоятельствах? В газете сказано, ребенок стал этому свидетелем! Или же он шел вдоль дороги. Маленький и глупый, шел усердно перебирая ножками пока мимо неслись машины… Хватит!

Андрей повернулся на другой бок. Его родители – замечательные люди – спят на верху в своей комнате. Это единственные родители, других нет и быть не может. Хотя, мальчик был уверен, что он не родной им. Он совершенно точно осознал это сегодня днем, во время разговора с Богданом, Мариной и Мишкой, когда они перебирали черты внешности.

– Богдан. – тихо позвал Андрей, он знал, что брат еще не спит. – А ты сильно расстроишься, если узнаешь, что не родной для наших родителей?

Богдан ответил не сразу, спустя минуту:

– Думаю, это ничего для меня не значит. Они усыновили нас по своему желанию. Никогда не было даже намека на нелюбовь, так что мы и есть для них родные.

– Да-да, но, – Андрей шумно завозился в постели, – но, все же, ты хотел бы быть одним из двух родных детей?

Богдан снова немного подумал перед ответом:

– Если я точно узнаю, что меня усыновили, то вряд ли мне станет горько. Но ты знаешь, как бывает – представляешь себе случай, догадываешься, что почувствуешь в тот момент и думаешь, что поступишь правельно. А когда все происходит, тебя обуревают совершенно неожиданные чувства и начинаешь вести себя, как полный дурак!

Богдан говорил все верно, родители их любят, ни в чем не обделяют, Андрей и сам знал это. Тем глупее было его тайное желание быть родным сыном. Глупое и пустое в сути своей, но сердце так хотело этого! Андрея немного колола вина, ему казалось, что его желание несправедливо и мелочно по отношению к другим. Ведь все они братья и сестры, н все же… Уф, сегодня точно не уснуть!

– Зачем ты прочел вырезку при Мишке? – спросил Богдан.

– Хочешь сказать , мы должны были держать это в секрете?

– Как-то странно, что Мишка узнал все наровне с нами.

– Брось, Богдан! Об этом п-п-писали в газете! Значит, полгорода точно знают, а может и весь.

Богдан промычал что-то неясное.

– Тебе просто не нравится Мишка, – сказал Андрей

– А что в нем хорошего? Неотесанный. Бестолочь . Наверняка, лентяй. И он не сказал нам правды о своих родителях, когда ты спросил о них, помнишь? Начал лепетать что-то неясное, навел тень на плетень!

– Он сказал, что они геологи, значит хотел, чтоб мы так думали. Значит, на это есть п-причина.

– Нет, это ты сказал, что они геологи! А Мишка, наверняка, даже слова такого не знает!

– Мы только пп-познакомились, может он не хотел раскрывать своих секретов.

– Вот именно! – Богдан свесился с кровати, чтобы взглянуть на брата. – А ты выдал ему о нас все!

Андрей фыркнул:

– По-повторяю, Богдан, об этом писали в газете!

Богдан откинулся обратно на подушку:

– Марину он покорил тем, что побил учителя. А тебя чем взял, ума не приложу!

– Он хороший п-п-ппарень! – вступился Андрей. – Веселый.

– Странное дело, Андрей, – продолжал Богдан, – ты до помешательства щепетилен в одежде, но не разборчив и не брезглив в общении с людьми!

Андрей сел на кровати и хотел было возразить, но тут вспомнился Никитка Курицын. Что же все-таки произошло? За что Курицын взъелся?

Богдан попытался почитать перед сном, но мысли улетали от книги и он никак не мог задержать их на странице. Мальчик выключил маленький светильник, что висел нед его кроватью и прислушался – Андрей еще не спал. Богдан не любил засыпать позже брата, попросту это было невозможно! Андрей спал очень беспокойно, говорил и стонал во сне, громко скрипел зубами. Несколько раз Богдану снилось, как перед ним открывается старая ржавая дверь, на яву же оказывалось, что это скрип зубов брата! Сейчас Андрей лежал без сна и о чем-то думал. О чем-то, что его тревожит, догадался Богдан. Понять это не трудно, когда Андрей взволнован, воздух в комнате словно уплотнялся. Он становится вязким, наэлектризованным, в нем зреет напряжение. Андрей умеет заражать собой пространство! Богдан накинул на голову одеяло и закопался в угол под подушку. Уснуть надо раньше, во что бы то ни стало!

Утро было свежее и ясное. Люба шла по тенистой улочке, которая вела к реке. Дома тут стояли в разнобой, их было мало, многие брошены; Сергей Вячеславович жил в последнем. Его дом стоял в отдалении от других, аккурат на склоне, откуда хорошо просматривается лодочная станция. Эта улица так и называлась Речной Тупик, потому что упиралась прямо в реку. Прохожих почти не было, а если и встречались, то только старики или школьники. Люба немного волновалась! Стало душно, она сняла ветровку и понесла ее в руках. Длинная юбка из тонкой ткани, с индийскими узорами и слонами, промокла от росы и приятно поглаживала лодыжки; ноги мягко ступали по траве, солнце играло в листве еще зеленых лип, где-то рядом колотил дятел. В такое утро ничего страшного не может случиться, уверяла себя Люба. По правде говоря, она никогда и не верила, что Сергей Вечеславович может быть опасен, но сейчас, приближаясь к его дому, заметно тревожилась! Разыгралось воображение, сердце застучало быстрее! Люба пошкрябала ногтями застарелый рубец на локте – у нее была дурная привычка беспокойно щупать и дергать давнишниюю отметину от ожога, казалось: локоть так и зудел, так и клянчил прикосновений! Да чего ей бояться! В худшем случае, Лодочник просто выставит ее за дверь, вот и все! Врят ли он, как паук, сидит в своем логове и ждет, когда наивная душа заглянет к нему на растерзание! Хотя, в городе именно так и думают… Этого человека не любят. Что только не говорят о нем люди! Он, дескать, пытался придушить ребенка, но его поймали; он сидел в тюрьме, потому что убил двоих человек, потом приехал в наш городок устраивать бесчинства; говорят, он ворует кур и козлят, бродит ночью по лесу со своим псом, кормит его сырым мясом, чтобы собака чуяла кровь издалека и была злее! Дети дразнят его и дурачачаться, заглядывая в окна дома – ждут, когда же он выскачит на них, чтобы в страхе разбежаться! Других ребятишек, что посмирнее, родители пугают Лодочником; говорят: не гуляй допоздна, не отбивайся от мамы и папы, а то Лодочник утащит! Его зовут Сергей Вячеславович Колетник, вообще-то, но больше он известен, как Убийца, Душегуб, Лодочник, Душитель, Катюга. Помниться, одна женщина рассказывала, что собиралась корову забить, но не знала как! Тогда она набралась смелости и пошла к Лодочнику – уж он-то в этом понимает! Предлогала ему деньги, бутылку, а он ни в какую! Говорит – не могу. Человека, значит, убил, а корову не может! Потом соседи долго бранили женщину: дура, зачем пошла к нему! Такой человек если вкусит страдания и смерть, то уже не сможет остановиться! Каждый раз его появление в обществе вызывало пересуды и толки! На него поглядывали, косились, провожали недобрым взором, словно ждали, что он вот-вот сотворит что-нибудь или наброситься! Конечно, такого никогда не происходило, но ведь люди должны быть начеку! Тут и там слышались разговоры: сегодня Убийца прошел под моими окнами… Или: я стояла в очереди за Душегубом… Или: мы были на лодочной станции у Душителя этого, взяли лодку покататься! Появление такого человека в маленьком городке благосклонно отражается на состоянии общества. Люди сплочаютя, начинают ощущать целостность, единство, ответственность друг за друга; все дружат против одного. Лодочнику, конечно, приходится туго, но ведь слухи не на пустом месте рождаются!

Люба постаралась выбросить из головы все лишнее и взвесить быль в сухом остатке. А достоверно она знала, что: Сергей Вячеславович сидел в тюрьме за убийство, и точно не собирался душить ребенка. Это сказал отец, он немного знаком с ним и кое-что знает из исповеди. Так же, отец уверен, что этот человек не страшен и к нему можно идти спокойно. Ах да, еще Люба знала, что он болен – ведь именно поэтому она идет к нему, а вовсе не за тем, чтобы потешить свое любопытство! О болезни ей рассказал родной дядя Артема – ее мужа – он работает на почте, стало быть, все про всех знает. Так вот, дядя Василий рассказал, что Лодочник может сутки на пролет лежать в постели в приступе лихорадки, сотрясаясь рваным кашлем, ни есть-ни пить, биться в горячке, а чуть отпусит – тут же ползет к своим лодкам, бледный, как смерть! Долго ли он так протянет, не известно, да и сколько ему лет тоже никто не знает! На вид – матерый старик, просоленый, поджарый, страшный! В пол лица корявый шрам – кое-как заштопанная рана – пересекает правую щеку и веко, а глаз лишь чудом уцелел! Зимой и летом Лодочник ходит в потертой штормовке и грубых сапогах, а рядом трусит его верный пес! И пахнет от них рыбой и костром… Ну как такого не бояться!

Однако, было и другое! Как-то зимой Лодочник вытащил из воды рыбака, который угодил под лед. Несколько раз снимал ребятишек с льдины, а однажды мальчишки соорудили плот, чтобы поиграться на воде, выплыли на середину реки, а он разошелся! Дети попадали в воду. Кто-то поплыл, а один пошел на дно! Именно Сергей Вячеславович прыгнул за ним и выудил на берег! Мальчишки, перепугались, думали, что Лодочник устроит им трепку, бросились бежать, и тот, спасенный, тоже дал деру! Может, от мальчиков никто и не узнал бы об этом, но у истории были и другие свидетели. Конечно, о хорошем стараются не упоминать, чтобы не дай бог в обществе не начали сочувствовать Душегубу, но правду не перечеркнуть! Надо признать, что у Лодочника есть и светлые стороны души! Иначе зачем бы он, больной туберкулезом, полез в ледяную воду за упавшим рыбаком!? Он вполне мог бы сделать вид, что не заметил, как тот упал и отвернуться, или даже наблюдать за страданиями бедняги – от Убийцы этого и ожидают! Не ожидали как раз обратного!

Иногда темные грани личности разрастаются до непомерных размеров! Тогда они начинают отравлять душу и жизнь, впиваються ядовитыми клыками в мозг, искажают человека до неузнаваемости! Они, как паразиты, питаются жизненными силами и живут не за свой счет. Беда в том, что темная личина до поры до времени тиха, она маскируется и выжидает, действует исподтишка . Втихомолку подминает под себя нежные грани души, беззвучно завоевывает пространство. И, хотя, многие не замечают в себе подмены, иные спохватываются, но бывает уже слишком поздно! А бороться нужно! Порой человек не может справиться сам, он не в состоянии оценить глубину пораженных участков, не знает способов борьбы – ему нужнен помощник! Ведь если заболевает тело, тогда бегут к врачу; но если истлевает душа этому не придают значения. Вот страшный недуг человечества – безразличие к собственной скверне! Люба направлялась к Лодочнику ещё и с намерениями разбудить в нем светлые стороны. Если Сергей Вячеславович увидит к себе доброе отношение, то и сам оживиться! Не в этом ли ее главная задача – подтолкнуть человека к пожеланию добра!

Лодочная станция показалась в далеке. Раньше, когда река была судоходной, станция процветала. Теперь же от нее осталось одно название и задрипанный док, который Сергей приспособил под хозяйственные нужды. Городок давно махнул рукой на эту станцию, она оставалась действующей, пока не развалиться. Каждое лето Лодочник латал маленький жалкий причал, чтобы тот смог протянуть зиму! Тем не менее многие, оставляли лодки под его ответственность и худо-бедно дела шли. Вот и сейчас на гладе воды покоилось несколько весельных лодок, несколько моторок, катамаран и катерок. Совсем рядом, на пригорке, стоял дом Сергея Вячеславовича. Крепкий, но маленький домушка, с двумя окнами спереди и двумя по бокам. По узенькой тропе Люба подошла к калитке. В глаза бросилась белая табличка с крупными буквами: "Осторожно, злая собака! " Люба со вздохом подумала: Ну вот! И постучала. С той стороны послышался нетерпеливый повизгивания, но дверь не отворили. Люба поскребла локоть и постучала снова, более настойчиво. Молчок! Тогда она решилась войти. Тут же черно-белый кудлатый пес стремглав бросился на Любу! Люба зажмурилась – она никогда не проявляла большой нежности к собакам – и почувствовала, как что-то тяжелое и теплое ткнулось в ноги. Пес крутился, бил хвостом, юлил, падал на землю, вскакивал, повизгивал, скулил, наконец, он лизнул Любе ладонь и раболепно подсунул голову под руку. Собака радовалась гостю! Пес был лохматый, кудрявый, с обвислыми ушами и крупной мордой. Люба поскребла пальцами его по макушке и он тут же затих от удовольствия!

Со стороны двора показалось какое-то движение, Люба резко повернулась в ту сторону и застыла – перед ней стоял Лодочник! Никогда прежде она не видела его так близко! Он был высокого росто, в замызганной штормовке и черных сапогах; лицо смуглое от загара, жесткий ежик седеющих волос на голове, морщины такие глубокие и резкие, что лицо казалось рваным и шрам… Кривой, грубый шрам справа на лице от щеки до брови, рубец идет даже по верхнему веку! И совсем неуместно на этом лоскутном лице блестят живые глаза! Может быть он не такой уж и старый – мелькнуло у Любы в голове. Лодочник не проронил ни слова, только вперил на нее взгляд.

– Доброе утро. – пролепетала Люба. Вместо ответа он сжал руки на груди. – Меня зовут Люба, я волонтер, я буду навещать вас и помогать по хозяйству.

– Благодарю, – голос был скрипучий и сиплый, – мне не нужно помощь.

– До нас дошли сведения, что вы больны и плохо себя чувствуете, так что мы решили… Мой отец, вы знаете его, он церковный батюшка, а я…

– Я знаю кто ты. Но я уже сказал, мне не нужна помощь, до свидания. – на этом он развернулся и ушел вглубь двора. Люба растерялась! Она осталась стоять на своем месте, и гадала, как лучше поступить. Пес потыкался ей в ладонь мокрым носом, потому что Люба перестала его гладить. У злого человека не может быть доброй собаки! Люба решительно двинулась вслед за Лодочником.

– Как зовут вашего пса? – спросила она, когда нагнала Сергея.

Лодочник обернулся, удивленный, что Люба еще здесь, но ответил :

– Кудряш.

– Хорошее имя, ему идет!

Сергей Вячеславович сидел на лавке и распутывал рыболовную сеть, тщательно и медленно освобождая грубые веревки. У него был небольшой огород, Люба сразу заметила, какой он ухоженный и чистый. Наверное, когда ни с кем не общаешься и живешь бобылем, остается уйма времени для работы в саду! Люба села на лавку рядом с Колетником.

– Вам не стоит скрывать болезнь, в этом нет ничего постыдного! Я буду приходить через день и немного помогать, вы ничего не будете должны – это же от чистого сердца!

– Нет, благодарю.

– Многие отказываются, потому что не привыкли принимать помощь, но признайте – иногда вам бывает необходима поддержка!

– Какая ты въедливая! Почему ты не понимаешь просто слово: нет! – он проскрипел своим голосом, словно ржавой дверной петлей! Потом сунул руку в карман и выудил ножечек, которым принялся ковырять узел.

Люба немного помолчала. Она не собиралась уходить, просто подыскивала новые подходы к Сергею. Она медленно встала и прошлась по двору, Кудряш тащился за ней.

– У вас чистенький огород! Вы любите землю? – Лодочник промолчал. – Моя сестра тоже любит возиться в саду, столько всего сажает!

– Какая сестра? – встрепенулся Сергей

– Женя.

Во взгляде Лодочника тут же погас интерес, все же он робко повернулся:

– А как поживает.... – он не договорил, оборвал вопрос и опустил взгляд.

– Как поживает отец? – с готовностью переспросила Люба

– Да, отец.

– Хорошо! – почему-то возникло ощущение, что Лодочник интересовался вовсе не им. Хотя, о ком бы еще он мог справляться! – Вообще, у всех нас дела идут хорошо! – на всякий случай добавила Люба.

– Замечательно.

Он снова занялся распутыванием сети и повисло молчание. Люба снова огляделась, ей хотелось найти тему для разговора, немного расшевелить Сергея, разогнать напряжение, но в голову ничего путного не шло! К сожалению, в такие моменты мысленного штиля язык работает сам по себе!

– Надо же, как запуталась ваша сеть! – с наигранным интересом говорила Люба. Лодочник ковырял узлы маленьким ножом, старательно и скурпулезно поддевая веревки. Люба продолжала: – У нас дома любят рыбу! Каждую неделю бывает рыбный день! Отец покупает по многу, потому что семья большая – ну вам это известно! – Сергей словно не слышал ее. – То есть, не моя семья большая, а моих родителей – та, в которой я выросла. Моя-то маленькая пока!

Люба потопталась на одном месте.

– Вы сажаете цветы? – Молчание. Люба прекрасно видела, что цветов нет – душегубы не выращивают цветы – но остановиться уже не могла. – Женя очень любит цветы. В этом году она посадила лилии!

Сергей вздрогнул и бросил на Любу взволнованный взгляд:

– Что!?

– Женя посадила лилии… Ох, у вас кровь! – по ладони Сергея Вячеславовича текли алые струйки. Он безразлично глянул на руку и обтер ее о штормовку. – Все из-за меня, я отвлекла вас!

– Не страшно, просто уходи! – прохрипел Сергей.

– Я поищу в доме бинт!

Люба привычным жестом сгробастала юбку и побежала в дом. И что Лодочник так переполошился, когда услышал про цветы? "Женя посадила лилии… " Что в этом такого?

Изба была совсем маленькая! В крошечной прихожей одиноко висел дождевик, высокие резиновые сапоги ютились в уголке, тканным половичком помещение переходило в кухню. Обстановка была бедная, странная – скупой крестьянский быт прошлого столетия! Всюду затертое серое дерево: стены не оклеены, только потрескавшиеся скосы бревен с торчащей паклей, голый пол, печка, а рядышком – подстилка для собаки. Мебели совсем мало – стол, тоже голый, без скатерки, стул, полка для посуды, мойка да плита. Над раковиной узкая полочка с какой-то коробкой. Чуть заметно пахло мокрой шерстью. Зато, опрятно и прибрано! Оконце закрыто синей занавеской, кажется, там в горшке даже что-то растет! Люба подошла к окну и отодвинула шторку, чтобы пустить свет в дом. Из кухни вела дверь в комнату, поддавшись любопытству, Люба заглянула и туда, но – ничего интересного. Кровать в углу, пузатый комод, старый шкаф, потрепанное кресло и книжная полка. Очень жаль, но нигде не было фотографий, на стенах не висели дипломы в рамочке, или медали, на видном месте не торчали кубки – ничего, что могло бы пролить свет на загадочную личность Лодочника. Впрочем, резаков, тесаков, крюков и плетей тоже не было видно! Люба прошлась по комнате и взглянула на корешки книг – по большей части фантастика и немного унылой классической прозы. Она вернулась в кухню и осмотрелась, все же надо было отыскать бинт! По шкафам рыскать не хотелось, поэтому Люба заглянула сначала в коробку над раковиной. Так и есть – аптечка! Скудная, как и все в этом доме, но бинтик нашелся. Люба схватила его и выскочила во двор. Сергея уже не было. Она посмотрела по сторонам, позвала собаку, заглянула в сарай – ни души. Тогда, Люба вышла за калитку и увидела, как Лодочник быстрым шагом спускается к реке, а следом грузно семенил его верный Кудряш.

– Сергей Вячеславович, дайте вашу руку, я ее перевяжу! – Люба догнала его уже у самой станции.

– Все прошло. – хмуро ответил Лодочник.

– Зря вы отказываетесь! В ранку может что-нибудь попасть – грязь или зараза!

Сергей резко повернулся к Любе:

– Спасибо за помощь. До свидания!

– Но я еще ни чем не помогла! Обычно я прибираюсь, хожу за продуктами, могу что-нибудь сготовить, если хотите, или в огороде помочь! Вы не должны стесняться, ведь я же сама предлагаю! Мужчинам всегда трудно понять, что принять помощь – это не признак слабости, Сергей Вячеславович!

Лодочник зашел в док и начал перебирать какие-то старые доски:

– У тебя нет других дел? – не отрываясь от своего занятия спросил он. – Неужели нет стариков или лежачих больных!?

– К ним я зайду в условленное время! Больные люди часто капризны и не любят, когда приходишь раньше или позже! – Люба подбежала к Сергею совсем близко. – Какую доску вам нужно? Я отыщу!