Студент Домус Визарис уже уехал из трактира, а Пруст продолжал жить в одной из комнат, изображая его собутыльника. О прибытии Кеннета Делири воины ещё не докладывали, так что у Сокола было полчаса, чтобы выяснить, замешан ли глава разведки в подставе с Малией.

Странно, он думал, что вихрем влетит в комнату друга, и забыв о магии, начнёт молотить его кулаками. Но гнев уходил куда-то внутрь, не выплёскивался наружу. Отчего в груди будто камень твердел. Больно было, тяжело, невыносимо. Больше года он ухаживал за Амелией, а потерял её в одно мгновение.

“Нет, ещё не потерял, – твердил внутренний голос с интонациями Магнуса. – Не смей сдаваться, слышишь?”

Жаль, время не обернуть вспять, и винить, кроме себя, некого. Традиция клана запрещали прикасаться к невесте до свадьбы. Он забыл о них. А если б помнил, то никакой морок не заставил бы его совершить ошибку. Репутация не бралась из пустоты. Неужели он действительно настолько пропащий, что не заслуживает ни любви, ни счастья? Только презрительного “бабник” и свадьбы с той, что не побрезгует им.

Сокол остановился в коридоре трактира и упёрся лбом в стену. От боли уже хотелось волком выть и плевать, как долго учился её терпеть. Вот бы снова забыть несколько лет своей жизни. Чувствовать пустоту там, где была надежда и не переживать больше ни о чём. Или умереть, бросившись грудью на острые клинки. Это легче, чем до конца своих дней жить в бездне, ставшей реальностью.

– С ума схожу, – прошептал он.

– Сокол, – тихо позвал Пруст, появившись из-за поворота. – Ты меня слышишь?

Нужно взять себя в руки. Даст волю демонам, терзающим душу, – никогда ни в чём не разберётся.

– Да, что там с Ведари? – он отошёл от стены и посмотрел на разведчика. – Мы берём его сегодня?

– Если ты готов, – Пруст держался на расстоянии. Купола тишины вешал щелчками пальцев. Никогда не забывал о безопасности. – Пока я вижу взгляд безумца.

– Кто-то морок на меня навёл, – слова срывались с языка почти без контроля. Выдержка трещала по швам. Нет, не до студента сейчас… – В спальню пришла Малия, а я был уверен, что Амелия. Подмена вскрылась утром. Моя невеста сняла помолвочный браслет. А кто у нас умеет насылать морок? Кто пенял мне, что я подставил Ведану и суд Фитоллии казнит невиновного человека?

– Сокол, стой, – разведчик выставил вперёд руки. – Это не я, клянусь. Весь вечер вчера и половину ночи я сидел в трапезном зале и подтверждал легенду. Святые предки, да меня половина твоего отряда видела! Это раз. И два – я умею насылать только кошмары. Малия умерла бы от разрыва сердца и уж точно не дошла до твоей спальни!

“Я ни в чём перед тобой не виноват, – звучал собственный голос в памяти. – Ни в чём не виноват, Амелия”.

– Пойдём в комнату, – предложил разведчик. – Нормальную защиту поставим и поговорим спокойно. Я уверен, что Марко Ведари с мороком постарался. Франко там, больше некому. Показал тебе свою силу и заодно клин между нами вбил. Как бы я не злился за Ведану, но вредить девушкам клана точно не стал бы. Это наше с тобой дело. Ни Амелия, ни Малия не причём!

Гнев продолжал спрессовываться внутри. Слой за слоем укладывался, пока тело не начало чувствовать могильный холод.

– Сокол, – тихо продолжал Пруст, – да мне легче рожу тебе разбить, чем такое устраивать. Амелию с детства знаю, с братом Малии был знаком. Ну зачем? Вчера же всё выяснили.

– Ты прав, – бесцветным тоном отозвался он.– Пойдём в комнату.

Туман в голове медленно рассеивался, стены и двери в коридоре обретали очертания. Разведчик уже повернулся в нужную сторону, но вдруг замер.

– Подожди, лин Делири вызывает.

– Маска, – сказал глава клана из зеркала, когда связь установилась. – На Франко была маска. Он снял её перед Амелией и стал собой. Где ты стоишь? Сейчас портал открою.

***

Мерами предосторожности, однако, пренебрегать не стали. Комнату лже-Марко Ведари оцепили глушилками. Приготовили плотный мешок, чтобы одеть его на голову сильнейшего мага, раз уж директриса посольской школы была настолько любезна и выдала его слабое место. Сокола злило, что она ничего не сказала ему, а пошла напрямую к главе клана. Уже вычеркнула из жизни. Уже не хотела ни видеть его, ни слышать. Ладно, теперь это подождёт. Операция в самом разгаре.

– Этан ничего толкового не смог узнать про деревяшку, – рассказывал Кеннет. Глава клана, разведчик и лучший убийца прятались под куполами в нескольких шагах от двери в комнату Франко. – Она не поддалась ни одной попытке прощупать её. Все заклинания отскакивают, огнём спалить невозможно, яды, кислота и попытка разрубить или сломать – тоже мимо.

– Хуже Франко, – проворчал Пруст. – Зачем воровали?

– Я думаю, она настолько ценна, что он и сорвался, – лин Делири покосился на Сокола. Историю с мороком убийца рассказал. – Сработал тонко, но всё равно понял, что его разоблачат. Вот и решил покрасоваться перед Амелией с признаниями. Очков заработать. Клан Смерти зубы об него обломал, а юная директриса первой узнала правду.

– Подкат почти классический, – покачал головой разведчик. – И помолвка сорвана. Мне кажется или он на неё глаз положил? Сокол, вот тебе и мотив для подставы. Чувствуешь? Ты забрал у него иномирные артефакты. Редчайшие, бесценные. А он у тебя в отместку любимую женщину.

Гнев в груди распрямился пружиной. Так долго сжимался, что вырвавшись, сломал все барьеры. Лучший убийца клана перестал понимать, где он и что происходит. Мысли из головы исчезли, а тело начало действовать, подчиняясь единственному порыву.

Лёгкий холод металла дверной ручки в ладони. Привычная тяжесть рукояти кинжала в другой. Никто не успел остановить. Пять шагов до цели. Крик на краю сознания. Тень на стене, синее пятно камзола. Подготовившись, не каждый увернётся от удара. А Сокол – больше не Сокол. Он и есть удар.

Убивать легко. В такие моменты даже приятно.

Лезвие должно было попасть в левый глаз Франко. Оно летело туда. Но с глухим стуком вонзилось в стену.

Сердце снова стало биться, звуки вернулись, запахи, краски. Лицо мага так близко. Голубые глаза, тонкий нос, подбородок с белой чертой шрама.

– Сокол, нет! – голос Кеннета за спиной. – Это твой брат!

И сознание чуть не скатилось в темноту. Жарко стало, а потом до дрожи холодно.

Он промахнулся. Как мог?

Голубые глаза, шрам на подбородке. Губы такие, словно их карандашом нарисовали. И ничего. Бездна, ничего, но что-то точно должно быть!

– “Дождик, дождик, уходи, – запел сильнейший маг. – Ждём тебя в другие дни. Франко хочет погулять, ты приди потом опять”. Имя там было. Ты не мог вспомнить моё имя.

Сокол разжал сведённые судорогой пальцы, кинжал упал на пол. По-прежнему ничего. Ни в душе, ни в голове, ни в сердце. Эта пустота засасывала его, лишала сил.

“Франко, – каталось на языке. – Франко”.

Ничего!

– Не старайтесь, лин Делири, он не помнит, – не повышая голоса, сказал маг. Смотрел на лучшего убийцу клана, не отрываясь. – Хорошо там всё стёрто. Подчистую. Семь лет жизни, словно не было их. Но тело. О, тело – это такая загадка. В нём осталась маленькая искра. Своя собственная память и своя правда. Она спасла мне жизнь. Отвела руку с кинжалом. Иначе бы уже лежал в луже крови. Меткое прозвище я тебе всё-таки дал, Соколёнок. Видел уже, как глаза своим врагам выклёвываешь. Но зовут тебя Фредерико. И я действительно твой брат.

“Дурной сон, – пронеслось в мыслях. – Кошмар, наведённый Прустом”.

Убийца отступил на шаг от мага, назвавшегося его братом, и замер, пытаясь зацепиться сознанием хоть за что-то. За любую мелочь, способную доказать, что он в реальности.

– Я не верю тебе.

– Конечно, – Франко не улыбался, но интуиция подсказывала, что хотел. – Я бы уже за оружие хватался, ответь ты иначе. Тем, кого собираются уничтожить, легко и с удовольствием лгут. Но ты сомневаешься. Думаешь. И я благодарен уже за это. Лин Делири, раз уж вы бросились меня спасать, то, может быть, и сейчас поможете? Расскажите то, что удалось узнать о нашей семье. Вы ведь отправляли разведчиков в Бессалию, я прав?

Глава клана плотно закрыл за собой дверь и повесил ещё два защитных купола. Пруст остался снаружи. Ему просто не позволили зайти. В крошечном номере трактира стояли три человека.

– Бесо помог в расследовании, – тихо признался Кеннет. – Он вспомнил, как в детстве ему рассказывали о трагедии в семье Фенара. Отец и мать погибли, их дом сгорел, а сын Франко куда-то исчез. Но все соседи Бесо по его кварталу в один голос твердили, что никакого Фредерико не существовало. Франко в семье жил один.

Цепной пёс Плиния удовлетворённо кивнул.

– Да, всё верно, и вы знаете, почему.

– Ты стёр им память, – хмуро ответил глава клана. – Всем соседям. Но забыл о друзьях отца по отряду боевых магов. Разведчики Пруста нашли старика. Наставника Фенара. Он навещал его семью незадолго до трагедии и рассказал о двух сыновьях. “Младший Фредерико прекрасный белокурый малыш, а старший – демон”. Агрессивный, неуправляемый. Наставник посоветовал Фенару запечатать дар старшего сына, пока он не натворил бед. И отец Франко ответил, что подумает. Через месяц останки Фенара и его жены нашли в том, что осталось от гостиной. Мальчики пропали.

– И по кварталу поползли слухи, что это я убил родителей, – скривился маг. – Правильно, кому же ещё? Неуправляемому демону, не пригодному к обучению в академии. А знаете, почему меня все ненавидели? Я читал их мысли, знал их грязные секреты и не хотел держать язык за зубами. Терпеть не могу лицемеров, – Франко заводился. Сжал кулаки и раздувал ноздри. – Гамут, мерзавец, двух любовниц имел, а жену бил, если она хотя бы посмотрит в сторону другого мужчины. Я каждый вечер засыпал под их крики. Не выдержал и открыл её глаза. Пенелопа забрала детей и уехала к матери. Кто виноват? Франко, гадёныш. Куда полез? Зачем оболгал достойного человека? Запечатать ему дар! Он опасен.

Сокол не сводил с него взгляда. Жалел, что сам не умеет читать мысли.

– Так кто их всё-таки убил?

– Плиний, – холодно ответил Франко. За мгновение справился с эмоциями. Только что был готов растерзать неведомого Гамута и вот уже цедил слова, как лекарь зелье. – Элезиец уже тогда сотрудничал с дикими ведьмами, а они выкрали для него данные тайной канцелярии обо всех сильных магах. Плиний пришёл к Фенару в надежде переманить его к себе на службу. А там я. Сначала подслушивал, как он отцу лапшу на уши вешал, а потом тоже не выдержал. Вышел на центр гостиной и выложил всё. “Папа, лин Плиний не тот, за кого себя выдаёт”. Он и вцепился в меня клещами. “Подойди, мальчик, надень кулон на шею. Не бойся, артефакт не причинит тебе вреда. Просто покажет нам твой уровень”.

– Чёрный, – продолжил вместо него Кеннет Делири. – Ничем не ограниченный абсолют. В истории нашего мира таких людей ещё не было.

Глава 35. Семейные тайны

Франко жутко гордился своей силой. Услышав слова главы Клана Смерти, светился праздничным фонариком на дне инициации. Да, рассказ выглядел логичным. Вряд ли Плиний, желая захватить власть во всех королевствах, остановился бы перед убийством родителей одарённого мальчика.

– В итоге старшего брата элезиец забрал к себе, а младшего подкинул в Высокий квартал. Сдал на руки ворам и попрошайкам.

– Нет, тебя он тоже приказал убить, – продолжал откровенничать Франко. – Кулон-артефакт на твоей груди остался белым. Нулевым. Магический уровень на Элезии начинается с жёлтого. Всех детей, у кого он меньше, считают обычными людьми. Не магами. Ты был обузой. Ненужной иномирному захватчику помехой. Своих переселенцев кормить особо нечем, а тут лишний рот.

– И как ты убедил сохранить ему жизнь? – Сокол упорно не говорил “мне”. Считал мифического Фредерико другим человеком.

– Никак, – Франко немного расслабился и прислонился спиной к стене. – Я навёл на Плиния морок. Первый в своей жизни. Я понятия не имел, что так умею. Уже позже выяснил, что смерть родителей доломала те хлипкие барьеры, что ещё держались в сознании. Именно тогда мой дар стал целым. Полным. Таким, каким должен был быть. Я внушил Плинию, что ты уже мёртв. Он поверил и повёл меня к повозке. Внимание не обратил, что я держу тебя на руках. Не до нас было, он начал следы заметать. Обернулся медведем, чтобы наколдовать пожар. О тебе вспомнил, когда мы проезжали мимо высокого квартала. “Выбрось его, ну что ты вцепился? Выбрось”. Словно ты мусор.

Маг с чёрным уровнем скрипнул зубами. Оглянулся на Кеннета, задержал взгляд, кусая губы, и тут же продолжил:

– Пять минут он мне дал, чтобы избавиться от брата. Куда бежать, к кому? Я понимал, где мы. Если местные не убьют, то Фредерико умрёт от голода. А вдруг морок долго не продержится? Плиний вспомнит о маленьком свидетеле его преступлений и вернётся, чтобы его убрать.

– И ты стёр память мальчику, – подсказал глава клана.

– Да. Тоже впервые в жизни. Перестарался, каюсь. Надеялся, что хоть что-то сохранится и одновременно очень этого боялся. Уж лучше судьба попрошайки, чем смерть. Я вернуться хотел. Думал сбежать из дома Плиния на следующий же день и пристроить брата в место поприличнее. В приют или в какую-нибудь семью. “Ещё один морок, – убеждал себя, – только и всего. Даже если слетит, то порядочные люди сироту не бросят”. А потом увидел Малха. Знаете, что сразу выделило воина Клана Смерти из толпы бродяг? Рожа холёная, зубы целые, глаза умные. Взгляд человека, анализирующего то, что он видит, а не просто реагирующего, как животное. Его удивили два мальчика, одетые совсем не так, как местные попрошайки.

– Малх не рассказывал о тебе, – напомнил Кеннет.

– Потому что я его попросил, – отрезал Франко. – Не играл больше с памятью, не наводил морок. Устал уже, если честно, на ногах еле стоял. Просто отдал ему Фредерико, объяснил, что он сирота и сбежал. Плиний заждался, мог поднять тревогу.

– Почему ты его не убил? – Сокол задал вопрос, который мучал его с того момента, как стала известна судьба Фенара. – Почему не отомстил за родителей? Ладно, сразу не мог. Тебе было пятнадцать, на глазах только что убили отца с матерью, ты думал только о том, как выжить. Но потом? Что мешало, когда шок прошёл. Двадцать лет ему служил! Двадцать лет вместе с ним готовил вторжение элезийцев. Ты предал память…

– Я никого не предавал, – взвился Франко. – Над его пшеничными кудрями рассыпались красные искры спонтанного выброса магии. – Ты думаешь так просто было прирезать предводителя элезийцев? Он в медведя обращался по любому поводу. Ты видел, что они умеют. И чёрный уровень – это не шутки. Я двадцать лет потратил на то, чтобы обуздать свою силу. А он был единственным человеком, способным меня учить. Я не идиот, чтобы рубить сук, на котором сидел.

– Ты тоже хотел власти, – Сокол шагнул к нему и заглянул в глаза. В голубые глаза своего якобы родного брата. – Знаний, могущества. И тебе было плевать, какую цену за них пришлось заплатить.

– Я отдал дочь Плиния Клану Смерти, – Франко тяжело дышал и облизывал губы. – Сдал секрет драконьей крови и камня-обманки в логове. Благодаря мне Кеннет убил Паучиху и смертельно ранил самого Плиния. Я отомстил за родителей, отняв у их убийцы единственного родного человека. Это я отправил её в то логово! Это я вёл её к провалу с того момента, как элезийцы решили свергнуть бессалийского короля.

– Награду теперь хочешь? – тихо спросил Сокол. – Или похвастаться передо мной решил?

Франко с длинным выдохом взъерошил волосы.

– Да не жду я от тебя братской любви. Я сам стёр себя из твоей жизни. Двадцать лет потом исподтишка наблюдал, как ты растёшь. И дальше бы стоял в тени. Но элезийцы снова рвутся в наш мир. Уж не знаю, Плиний выжил или его последователи так обозлились, но выбросы энергии с той стороны идут. Один из них уничтожил Сираю. У источника больше нет хранителя. И вряд ли поможет другой призрак, вздумай ведьмы снова его поставить. Поэтому я здесь.

Сокол тоже вздохнул и отошёл к противоположной стене. Спектакль дошёл до кульминации и сдулся, как мыльный пузырь. Разведчики клана работали, Кеннет обо всём знал. И что в итоге?

– Большая глупость – верить тому, кто наводит морок и прибывает в трактир под видом другого человека.

– А ему никто и не верит, – ответил глава клана. – Историю Фенара мы проверяли, но забота об источнике – чушь собачья. Франко, ты нас за дураков держишь?

– Бездна, как же тяжело без дара, – по-мальчишечьи захныкал сильнейший маг. – Вот хочешь говорить правду просто так, без внушений. Говоришь её, и тебе никто не верит. Я здесь ради источника. Точка. Мне не нужны элезийцы у меня дома. Точка. Марко Ведари мёртв, его память я выпотрошил, а самого студента тихо удавил в подворотне. Всё с ведома и согласия Дартмунда. Его приказ настоящий. Я и дальше ломал бы комедию с маской, но прокололся с мороком один раз и меня в итоге раскрыли.

“Прокололся с мороком” – это он о чудесном превращении Малии в Амелию? Спресованный гнев на дне души Сокола снова дал о себе знать. Кровь побежала быстрее, кулаки непроизвольно сжались. Но Кеннет выступил вперёд и оттянул внимание мага на себя.

– Что за маска? Как ты умудрился обойти наши защитные чары?

– А вот теперь буду хвастаться, – улыбнулся Франко, – ты уж извини, брат. Мало кто знаком с элезийцами и в курсе особенностей их магии. Меня аж распирает от желания рассказать, какая красота появилась.

Маг медленно подошёл к прикроватной тумбочке и достал оттуда чёрную, грубо сделанную маску. Будто ребёнок сплёл её из веточек, не заботясь о том, чтобы прорези для глаз были хотя бы одинакового размера.

– Чёрная она потому что ваши бойцы пытались сжечь её вместе с телом лже-Паучихи, – заявил Франко, показывая маску издалека. – Но ветви элезийского дерева богини горят только в пламени дракона. Да, я мародёрствовал на погребальной поляне Клана Смерти. Отвёл воинам глаза и руками разгребал ещё горячий прах несчастной женщины. Как ты её Делири, м-м-м, кинжалом прямо в сердце.

У главы клана лицо судорогой свело. У Франко отсутствовала всякая щепетильность. Нужен иномирный артефакт? Он снимет его с трупа.

– Итак, я забрал маску Плиния и слегка её доработал. Распространил её действие на всё тело. Так что больше никаких проколов с родинкой на обнажённом бедре.

– Даже шрамы жертвы на месте, – подсказал Сокол, вспоминая недавнюю проверку Марко Ведари.

– Именно, – поднял палец Франко. – Рост, телосложение, волосы, родинки, шрамы – всё повторяется. Идеальная получается копия.

– А маскировочный камзол как-то участвует в процессе?

Сильнейший маг удивлённо склонил голову на бок, а потом расцвёл счастливой улыбкой.

– Брат. Да ты действительно мой брат. Без камзола, сшитого из плаща неготарианского колдуна, ну никак не обошлось. Мало того, что он отвлекал внимание от маски, пряча запрещённые артефакты. Так ещё и помогал растягивать поле маски на всё тело. Ой, тут нужно сделать паузу. Мой любимый трюк “жёлтая собачка”. Плиний как-то заказал портрет бессалийскому художнику. Пока мастер писал с натуры, элезиец извёл его придирками. То фон не подходящий, то свет не тот. В итоге на готовой картине появилась жёлтая собака в правом верхнем углу. “Что это? – кричал и топал ногами Плиний. Немедленно уберите”. А художник в отказ. Два часа спорил и доказывал, что собачка – его талисман, она приносит удачу и магически помогает писать картины. Элезиец, разумеется, победил. Художник стёр жёлтое недоразумение, получил своё золото и ушёл. Зато ни к одной детали портрета вредный заказчик так и не прицепился.

– Мощно, – кивнул глава клана. – Значит, в нашем случае собачкой были запрещённые артефакты, а отвлекали они не только от маски, но и от деревяшки в стеклянной колбе?

Франко поморщился, обнажая зубы. Не ожидал такой проницательности от Кеннета?

– Не хорошо воровать артефакты из комнат постояльцев трактира вашей жены, лин Делири. Плохую репутацию создаёте её бизнесу.

– Зато себя избавляю от больших проблем, – усмехнулся глава клана и опёрся плечом об косяк. – Ни деревяшку, ни камни ты обратно не получишь.

– Неужели даже не поторгуемся? – вскинул брови сильнейший маг. – От Плиния мне досталось богатое наследство. Я могу предложить в обмен две другие не менее ценные иномирные игрушки.

– Нет, – покачал головой Кеннет. – Забудь. Стоимость артефактов я тебе золотом компенсирую, но не более того.

Франко громко фыркнул и почесал мизинцем переносицу. Сквозь толщу подавленных эмоций Сокола пробилась крошечная вспышка злорадства. Может, цепной пёс Плиния и разыгрывал талантливый спектакль, переживая за артефакты, но щёлкнуть его по носу хотя бы так было приятно.

– Я уже говорил вам, лин Делири, в нашу первую встречу, что со мной не нужно ругаться. Со мной желательно дружить. А вы недипломатично заворачиваете гайки. Для вас камни и ветвь – мёртвый груз. Уничтожить вы их не сможете, использовать тоже. В заложниках оставите? Допустим. Но тогда на хорошее отношение с моей стороны можете не рассчитывать. Вашей дражайшей супруге грозит очередное обвинение в измене, если она не выполнит приказ короля и выгонит меня из трактира, а я не собираюсь уходить. И Верховная ведьма уже ничем не поможет. Дартмунд лично заинтересован в источнике. Так что я снимаю личину Марко Ведари и остаюсь здесь дорогим гостем столько, сколько сочту нужным. Иначе голова лины Хельды Делири всё-таки полетит с плеч.

Кеннет скрипнул зубами и промолчал в ответ, а Сокол снова шагнул вперёд.

– Вздумаешь причинить вред детям или персоналу посольской школы, я не посмотрю на приказ Дартмунда…

– Да плевать тебе на персонал, ты за директрису беспокоишься, – оскалился Франко. – Красавицу Амелию, бывшую невесту. Ах, какой я мерзавец. Должен был, как порядочный человек и родной брат, по широкой дуге обходить твою якобы суженую. Даже дышать в её сторону не сметь, а я влюбился. Подо-о-онок.

Сокол в два шага оказался рядом с ним и взялся за рукоять торчащего из стены кинжала. Лицо мага опять было на расстоянии удара. И сейчас убить его хотелось раз в десять сильнее.

– Я твои кишки на кулак намотаю. Размозжу голову и скормлю мозги дворовым собакам. Хочешь жить? Забудь об Амелии.

Франко сглотнул слюну, дёргая кадыком, но даже тени страха в глазах не появилось. Наоборот, он держался нарочито дерзко и расслаблено.

– Я не отдам её тебе, брат. При всей моей любви и родственных обязанностях, прости, но нет. Зачем тебе дочь Витта? У тебя были сотни женщин до неё и ещё столько же будет после. Любая согласится стать женой. А моё чёрствое сердце впервые забилось чаще. Но чтобы мы не поубивали друг друга, я скажу вот что. Пусть выбирает Амелия. Так будет честно.

Больше Сокол терпеть не мог. Дважды ударил Франко кулаком в лицо, чувствуя приятный звон в руке. За плечом тут же выросла тень Кеннета и зазвучало:

– Тише, тише…

– Нормально всё, – маг пальцем вытер кровь из разбитой губы. – Далеко нам до братской любви, я же говорю. Женщина вот между нами встала. Остынь, Фредерико. Первый ход за мной был, но у тебя теперь есть великолепная возможность рассказать ей правду про морок и заслужить прощение. Но помогать не буду, даже не проси. Наоборот, продолжу всё отрицать. В любви, как и на войне, все средства хороши. И про Малию не забудь. Девку ты обесчестил, в Совет Старейшин она уже наверняка написала. Зря ты оставил её одну в своей спальне рядом с почтовой шкатулкой. Ой, зря.

От третьего удара Франко увернулся, Да Сокол уже в него и не целился. Кожа на костяшках лопнула, оставив кровь на стене.

– Разговор окончен, – объявил Кеннет Делири. – Сокол, уходим.

Лучший убийца клана подчинился своему главе.