Ручка на двери задёргалась, а потом всё стихло. Племянник сидел, ровно выпрямив спину. На экране увеличилось изображение полицейского, который остановился посреди коридора и схватился руками за голову.

– Он сел в поезд и не смог уехать? – голос племянник прозвучал отстранённо.

– Да, – улыбнулась я, поднялась с подлокотника кресла и приблизилась к телевизору. – Что бы ни случилось, он всегда возвращается в этот дом. Мы иногда встречаемся, разговариваем, но за последние два года всё начало резко меняться. Костя решил разорвать порочный круг своих возвращений.

Я прибавила громкость звука, из динамиков сперва послышался хрип, а потом глухой голос полицейского:

– Оля! Оля, остановись! Олечка!..

Голос полицейского перекрыл громкий звук сирены. Племянник вскочил с кресла и испуганно взглянул на дверь. Когда сирена смолкла, я улыбнулась и спокойно промолвила:

– Комната чудес открыта!

– И что это означает? – Костик приблизился ко мне и взял за руки. – Для меня? Для тебя?

Сколько раз он меня об этом спрашивал? Много, так много, что я даже перестала считать. Дом начал перестраиваться, по стенам пробежала дрожь, под нашими ногами захрустели половицы, а с потолка посыпалась штукатурка. Племянник с мольбой смотрел на меня, будто это могло хоть что-нибудь изменить в наших жизнях.

– Оля, ты помнишь своё обещание? – послышался хриплый голос из телевизора.

Я обняла племянника, прижалась лицом к его плечу и закрыла глаза, вдыхая такой родной аромат своего мужа. Мы все стали заложниками моего необдуманного обещания. И меня выбросило в тот день, когда всё началось…

Эдик вернулся за мной, нашёл в чужом городе и снова стал обещать любовь и счастье. Костя всё время пропадал со своими старинными фолиантами, напрочь позабыв о моём существовании. Его мать-старуха изводила меня придирками, стуча палкой по батарее и требуя, чтобы ей уделили внимание. А я всего лишь хотела, чтобы меня любили. В тот проклятый день, всё в моей голове смешалось в одну сплошную кровавую пену. Пришла моя закадычная подружка Маришка, мы пили чай и болтали обо всём на свете. Костя быстро устал от нашего пустого разговора и ушёл к себе в кабинет, чтобы поработать в тишине. Он не услышал, как в дверь позвонил Эдик. Я впустила в наш дом своего бывшего возлюбленного, позволив прошлому обмануть меня ожиданиями истинного счастья. Старуха что-то почувствовала и принялась стучать по батарее. Я поднялась к ней, проклиная свою судьбу. И каждый мой шаг по ступенькам сопровождался ненавистью и злобой. Я смиренно выслушала очередной упрёк, виновато склонив голову. Было невыносимо обидно стоять перед ней, словно провинившаяся девочка. Это ведь мой дом! Это ведь моя жизнь! Я развернулась и вышла из её комнаты, дверь закрылась за моей спиной, а потом послышались грязные ругательства.

– Да чтобы ты навсегда тут осталась и не смогла никуда уйти! – слова сорвались с моих губ, и коридор пришёл в движение.

Я развернулась, повернула ключ в замочной скважине, а потом вынула его и засунула в карман. Половицы натужно заскрипели, а вскоре появилась новая дверь. Я попятилась к лестнице, не понимая, что происходит с моим домом, а вернувшись на кухню, застала Маришку в объятьях Эдика. Они целовались, совершенно позабыв, что находятся у меня в гостях. Я стояла в дверях и смотрела на них, чувствуя, как умираю. На мои плечи легли руки Кости.

– Какую историю ты придумаешь на этот раз, чтобы забыть Эдика? – насмешливо поинтересовался муж. – Знаешь, Оля, порой мне кажется, что ты выдумала нашу любовь.

– Убей его, – попросила я Костю, прислонившись щекой к его руке на моём плече.

– Оля! – горячие губы мужа обожгли мою шею. – Оля, остановись! Олечка!..

– Если ты меня любишь, то убьёшь его, – усмехнулась я и отодвинулась от мужа.

Эдик, наконец-то, оторвался от Маришки и повернулся к нам лицом. Подруга испуганно вскрикнула и спряталась за спиной моего бывшего возлюбленного. Эдик побледнел, увидев, как из-за моей спины выходит Костя с ножом в руках.

– Оля, пообещай мне, что ты всегда будешь помнить меня, – попросил Эдик.

И мы снова закружились в нескончаемом танце, где на острие ножа сверкала кровь.

Племянник отстранился от меня, телевизор с громким хлопком погас, а над ним взвился серый дымок.

– Почему бы нам не оставить всё как есть? – спросил Костик.

– Мне надо отвести тебя в последнюю комнату, чтобы ты освободился, – я ласково улыбнулась племяннику.

– Я не хочу туда идти, – Костик сложил руки за спиной, раскачиваясь на ногах. – Пора остановить эту бесконечную историю, пока мы все ещё хоть что-то помним.

Я пожала плечами, и такой вариант тоже уже был.

– У Константина не получилось начать новую жизнь, – напомнила племяннику о полицейском. – Он снова вернулся в этот дом.

– Это я виноват, – возразил Костик. – Я попросил у него помощи с поисками дяди.

– Он мог отказаться, но не сделал этого, – страх племянника был мне абсолютно понятен.

Я ведь тоже боялась этого дома, пока не научилась проникать в комнаты и находить из них выходы. Возможно, когда мы покинем наше временное убежище, то моя память вновь потонет в сомнениях. Я всё забуду, как забывала и много раз раньше. Но сейчас нужно было отвести племянника в ту комнату, которая превратила моего Костю в монстра.

– Ты можешь повернуть время вспять, – солгала я, тревожно вглядываясь в лицо племянника. – Я покажу тебе новый путь. Когда закроется дверь, у тебя появится шанс всё исправить.

Я достала из кармана старый, ржавый ключ с обломанным ушком и вложила его в раскрытую ладонь племянника.

– Там в стене будет замочная скважина. Костя сказал, что если вставить в неё этот ключ и повернуть до щелчка, то появится ещё одна дверь. Она впустит туман, который проникнет под кожу, и ты на несколько минут станешь всемогущим.

– Звучит очень глупо, – усмехнулся племянник.

– Пойдём? – улыбнулась я и шагнула к двери.

– Что будет с дядей и полицейским? – поинтересовался Костик.

– Я не знаю, – ложь привычно сорвалась с моих губ.

Племяннику не стоит вникать в печальную судьбу моего мужа. Костя уже дважды избежал своей смерти, но, видимо, дом потребовал расплаты, раз они втроём собрались в одном месте и в один час.

Я прислонилась ухом к двери, в коридоре царила тишина. Скорее всего, муж с полицейским где-то укрылись. Я поманила рукой племянника, открыла дверь, а потом первой вышла. Так и есть, коридор был абсолютно пуст. Я на цыпочках подкралась к другой двери, следом за мной осторожно вышагивал племянник. Ни одна половица не заскрипела под нашими ногами. Я ухватилась за круглую, дверную ручку и замерла. Длинная тень пересекла коридор от лестницы до самого окна, за которым небо уже начало розоветь. «Ты опоздал»! – мысленно ухмыльнулась я и повернул ручку. Дверь распахнулась, мы с племянником переступили порог комнаты. Ковры покрывали не только пол, но и стены. Всё тонуло в кричащих расцветках, а воздух оказался спёртым и пропитанным нафталином. Я подбежала к ковру, висевшему на стене, приподняла край и нащупала круглую ручку.

– Костик! – поторопила племянника.

Парень на секунду замешкался, а потом подскочил ко мне. Я побледнела, увидев, что он не закрыл за собой дверь. Рука мужа уже протиснулась в оставленную щель.

– Зачем ты это сделал?! – закричала я на племянника.

Он оглянулся и увидел свою ошибку.

– Дядя? – вырвалось у племянника, когда Костя вошёл в комнату.

За спиной мужа тут же появился полицейский.

– Ты в этом уверен? – насмешливо поинтересовался Костя.

Племянник оглянулся на меня, не понимая, о чём говорит мой муж. Я потянула ручку на себя, спрятанная под ковром дверь приоткрылась, сразу же потянуло морозным воздухом.

– Оля! – грозно крикнул мне муж. – Хватит! Игра окончена!

– Это почему же? – язвительно отозвалась я, открывая проход шире. – Можно сказать, мы только начали.

Полицейский бросился ко мне и племяннику, но споткнулся о выступивший край ковра и растянулся во весь рост. Мой муж метнул нож в парня, я ощутила, как воздух пропитывается запахом крови. Схватила племянника за руку и потащила за собой в тайную комнату. Это был наш последний шанс уцелеть в неравной битве. Костя мёртвой хваткой вцепился в дверь. Я с криком навалилась на неё, придавив ему пальцы. Он злобно зарычал, через секунду к нему присоединился и полицейский. Племянник нашёл в себе силы и помог мне захлопнуть злосчастную дверь.

– Это и есть комната, где на свет появился монстр? – глухим голосом спросил парень.

– Она самая, – промолвила я и подхватила племянника под руки, когда он начал оседать на пол.

Глава 14

Костик лежал на спине, капельки крови поднимались вверх и уносились к потолку. Тёмно-зелёные обои скручивались и опадали на пол, будто бы стены раскалились от невидимого пламени. Нож почти по самую рукоять торчал в груди племянника.

– Тебе нужно подняться и вставить ключ в замочную скважину, – промолвила я, держа его за руку.

– Почему бы это не сделать вам? – усмехнулся Костик, на его губах тут же появилась кровавая пена.

– Тогда ты умрёшь, – мне стало невыносимо жалко парня.

– Я уже здесь был, неправда ли? – прохрипел Костик. – Мне ещё на вокзале всё показалось до боли знакомым. Словно я уже не один раз садился в тот проклятый поезд и уезжал прочь из этого дома.

– Всего два раза, – улыбнулась я и провела ладонью по его волосам.

– Я помню, что всегда хотел попасть в этот дом, чтобы найти дядю, – Костик повернул голову набок. – Другие воспоминания бледные и будто бы не мои. Одно желание – вернуться и найти.

– Я не знаю, что произошло с Костей здесь в самый первый раз, – я достала из кармана парня ключ и вложила в его ладонь. – Когда он убил Эдика на кухне, то потащил Маришку наверх. Он сказал, что всё уладит. Я была напугана, поэтому и доверилась ему.

Я схватила парня за плечи и потащила к дальней стене, где зияла замочная скважина. Через неё в комнату попадал яркий свет, наполненный огненным мерцанием.

– Но ты и сам уже всё знаешь, – мне удалось приподнять парня и прислонить его к стене.

– Я ничего не смогу исправить, – горько усмехнулся Костик. – Эдик не сможет и минуты прожить вне своей комнаты. Маришка забыла обо всё на свете, кроме вас. Да дом никого и не отпустит.

– Костя первый раз смог уйти, – промолвила я, а потом прижала ладонь к замочной скважине.

Тепло разлилось по моей руке, отозвалось сладостной дрожью в коленках и заставило голову закружиться.

– Он вернулся, но дом его не принял, – я и сама толком не понимала, что в тот страшный год произошло. – Костя придумал этот жуткий обряд и начал убивать девушек. И тогда…

…Тогда вернулся первый раз мой племянник, который всё забыл. Он со злостью обрушился на меня из-за пропажи дяди. Я не знала, как поступить, но в тот момент мне захотелось, чтобы хоть кто-то из нас стал счастливым. Муж ещё не объявился, лишь страшные газетные заголовки о новых смертях девушек. А потом коридор пришёл в движение, и моя память начала рваться в клочья.

Люстра под потолком замигала, напоминая, что рассвет уже за окном. Значит, скоро половицы перестанут изгибаться, а двери будут вести в пустые комнаты. Я отдёрнула руку от замочной скважины. Возможно, что и эта реальность сейчас полностью придумана мной.

– Костик, Костя, – я ласково улыбнулась парню.

Он тихо застонал от боли. Я сжала его ладонь, а потом помогла вставить ключ в замочную скважину.

– Я не знаю, что мне делать, – прошептал Костик.

– Просто поверни, – я убрала свою руку.

Он криво улыбнулся, раздался щелчок, а потом в стене проявился контур двери. Я отползла от Костика к самому окну и прижалась спиной к еле тёплой батарее. Тяжёлая коса оттянула голову назад. Я затаила дыхание, когда дверь распахнулась перед Костиком. Яркое сияние окутало парня. Он смог подняться на ноги без посторонней помощи, а потом выдернул нож из своей груди и бросил его на пол.

– Это так странно, – пробормотал Костик и оглянулся на меня. – Я не чувствую боли.

Мне захотелось приблизиться к парню, но я не осмелилась. Здесь в темноте было очень уютно и комфортно. Воспоминания перестали терзать меня, в голове всё уложилось по полочкам, отчего сразу же стало легко и свободно.

– Дом спрашивает, чего я хочу на самом деле, – произнёс Костик.

Я поднялась и осторожно подошла к парню, оставаясь в полосе темноты.

– Есть комната, это наша спальня. Там живёт воспоминание о моём Косте, таким, какой он был прежде. Запри его там по-настоящему, чтобы он больше никогда не смог покинуть комнату.

– Мне жалко его, – промолвил Костик.

– Тогда убей, – предложила я и отодвинулась от полосы яркого света.

– А что делать с полицейским? – Костик взглянул на меня, хотя и сам уже прекрасно знал ответ.

– Тебе всегда нравился дом на кладбище. Пусть он теперь там и живёт. Ты сможешь навещать его и вести долгие беседы.

– А как бы вы поступили со мной? – поинтересовался Костик.

– Ты самое лучшее воплощение моего мужа, – я попятилась к двери, через которую мы вошли в комнату. – Хочу, чтобы ты получил свободу.

– А вы? – руки Костика охватило оранжевое пламя. – Как мне поступить с вами?! Закрыть в одной из комнат?

Я слишком долго жила в этом доме, чтобы согласиться на такие условия. Мой муж и первый раз пытался упрятать меня в одной из комнат. Я нащупала круглую ручку, улыбнулась Костику и выскользнула из комнаты. Коридор обрёл привычные черты. Полицейский сидел на подоконнике и беспечно болтал ногой, словно ничего страшного и не происходило. Ко мне подошёл муж и презрительно вымолвил:

– Довольна?!

Я пожала плечами, мы уже дважды оказывались с ним в этой ситуации, но все наши решения лишь усугубляли действительность.

– Скоро всё закончится? – спросил полицейский.

– Да, – ответила я. – Костик уже начал процесс трансформации.

Мой муж замахнулся, чтобы ударить меня. Полицейский подоспел вовремя, перехватив его руку и оттолкнув от меня.

– Я всё вспомнил, – сказал он, заслоняя собой от разгневанного мужа. – Ты убивал девушек, чтобы разбудить это проклятое место.

Я прикоснулась к ладоням полицейского, именно таким мне всегда и представлялся Костя. Добрый, отзывчивый и справедливый. Наши пальцы переплелись, я прислонилась лицом к его спине.

– Она снова предала нас! – воскликнул муж.

– Она просто пытается выжить, как и мы все, – спокойно возразил полицейский. – А ты лишь убивал других.

– Ты обязан мне жизнью, – разъярился Костя.

– И это ты называешь жизнью? – горько усмехнулся полицейский. – Просыпаться и ничего не помнить о том, как любил и был любим? Бояться ночи, ведь в кошмарах снова я буду убивать и наслаждаться запахом крови? Надо остановиться.

Солнечные лучи подобрались к моим ногам, стены коридора покрылись сизой дымкой, становясь прозрачными. А потом появились девушки, их было так много и все с печальными лицами. Они окружили моего мужа, каждая тянула к нему свои руки и что-то шептала.

– Оля, уходи, – прошептал полицейский.

– Мне жаль, что нам так мало выпало счастливого времени, – я поднялась на цыпочки и поцеловала его в щёку.

– Пообещай мне, – он схватил меня за руку и грустно улыбнулся. – Пообещай, что больше никогда сюда не вернёшься.

– Обещаю, – привычно солгала я и побежала к лестнице.

Костя закричал, когда девушки набросились на него и повалили на пол. Я оглянулась и увидела, как полицейский открывает полупрозрачную дверь и переступает порог вокзала. Послышался громкий гудок. Костя смог вырваться из цепких рук девушек и бросился к спасительной двери, ведущей в пустыню. Но тут в коридор выскочила Маришка, с её волос на пол посыпались снежинки. Она перегородила моему мужу дорогу и злорадно рассмеялась. Я сделала шаг вниз. Перед глазами появились радужные круги. Я всё помнила и тут же забывала. У подножия лестницы стояла масляная лампа и отчаянно мне мигала. Конечно, можно было остаться и забыться сладким сном в одной из комнат. Может быть, в той счастливой спальне, когда мы с Костей думали, что понимаем друг друга. Или выбрать другую комнату…

Кто-то грубо толкнул меня в спину, я поскользнулась и полетела вниз. Падение пришлось на колени, кожа содралась о деревянные половицы. Я зашипела от боли, схватила масляную лампу и двинулась к выходу из дома.

– Оля, – послышался голос Эдика. – Ты помнишь, что мне обещала?

Свет погас, и дом погрузился в непроглядную темноту. За его стенами начинался рассвет, который завершал цикл. Мне стало невыносимо грустно и страшно. Там, за дверью, была совершенно иная жизнь, непривычная, чужая, отталкивающая. Я опустилась на колени и обхватила голову руками. Видимо, в этот раз мне не выбраться на свободу.

– Оля! – сильные руки племянника подхватили меня и понесли к двери.

– Зачем ты помогаешь мне? – удивилась я.

– Хочу искупить вину Кости, – племянник ласково поцеловал меня в лоб.

Длинная коса оттягивала голову назад. Я обвила руками его шею и расплакалась. Мой муж любил меня, но очень редко проявлял заботу, считая, что его чувства и так для всех очевидны. А мне всегда хотелось большего. Я не могла в одиночестве смотреть телевизор, пока он работал в своём кабинете. Так и мы и подружились с Маришкой.

– Кто-то обязательно должен оставаться в доме, – промолвил племянник и бережно опустил меня на ноги.

Парень распахнул дверь и вытолкал меня на крыльцо.

– Я знаю, что ты всегда оставалась здесь после каждого цикла и бережно хранила все воспоминания, – племянник вытолкал из дома две сумки с моими вещами. – Я пригляжу за Эдиком и Маришкой, просто забудь их и начни новую жизнь.

– Ты можешь пойти вместе со мной, – я протянула ему руку, предлагая покинуть дом.

– Тогда Костя получит лазейку вернуться и продолжить своё грязное дело, – он прикоснулся к моим пальцам, а потом резко отдёрнул руку. – Будь счастлива!

Дверь захлопнулась перед моим носом, и меня обожгло рассветом.

Спустя месяц…

Я сошла с поезда и уверенно направилась по незнакомой улочке. Морской ветерок трепал мои короткие волосы. Я улыбалась, наслаждаясь своей новой жизнью. Издалека долетал гомон чаек, встречающих новый корабль. Улица увела меня от моря к высотным домам, прячущимися в тени скалы. Я быстро нашла двадцать четвёртый номер, позвонила в домофон, и консьерж мне любезно открыл дверь.

Окна моей квартиры выходили на море. Я заварила кофе и уставилась на гору, вспарывающую воду. Над ней кружились чайки, мимо проплывали корабли и танкеры. Мой кофе медленно остывал в кружке. Так странно быть счастливой вдали от своего дома. Я помнила каждую морщинку на лице мужа, но вот его голос исчез из моей головы. Новые, яркие впечатления заполняли мою жизнь, выталкивая из неё прошлое. На краешке сознания крутилось какое-то надоедливое обещание, которое тонуло в прибрежных волнах.

Я поставил кружку на подоконник и отступила назад, словно хотела спрятаться от яркого солнца. Тоска сдавила моё сердце, и мне снова захотелось вдохнуть аромат яблоневого сада под окном моего дома, услышать скрип половиц. Но больше всего я жаждала увидеть Костика. Как он справляется с домом? Не обижают ли его соседи? Я достала из кармана мел, подошла к стене и нарисовала замочную скважину. Опустилась на колени и заглянула в неё. В окно за моей спиной ударилась чайка, я вздрогнула от неожиданности, но не повернулась к ней. Птица громко вскрикнула и отлетела прочь, из нарисованной замочной скважины потянуло морозным воздухом. Я облегчённо вздохнула и улыбнулась.

Невозможно убежать от своего прошлого. Ведь в тот доме я оставила своё сердце, свою душу. И новая жизнь со всеми её прелестями и радостями не могла утолить моего лютого голода. Я потянулась к круглой ручке двери, появившейся прямо из стены, повернула её и потянула на себя. Ветер принёс ворох снежинок, рассыпав их по полу. Я накинула на плечи тёплую шаль и шагнула в зиму, плотно прикрыв за собой дверь. Снег приятно хрустел под ногами, тяжёлые гроздья рябины оттягивали ветви к земле. Я прошла по протоптанной тропинке и добралась до следующей двери. С моих губ сорвалось облачко пара, было волнительно и боязно одновременно вернуться домой. Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Тишина. Словно никто больше не живёт здесь.

Я покинула комнату, в которой жила Маришка, повидаюсь с ней на обратном пути. Спустилась по ступенькам, заглянула на кухню – никого. А потом из зала донёсся звук телевизора. Я улыбнулась и направилась туда. Костик сидел на диване, крутя пальцами ржавый ключ с поломанной дужкой. Я молча вошла в зал, прилегла рядом, положив голову ему на колени.

– Тебе больше идёт с длинными волосами, – промолвил Костик, продолжая смотреть на экран телевизора.

Шёл какой-то фильм, кто-то убегал, а кто-то догонял.

– Как справляешься с домом? – поинтересовалась я.

– У нас всё хорошо, – Костик провёл пальцами по моим коротким волосам. – Бабка, правда, иногда по ночам стучит палкой по батарее, но я уже привык к этому шуму.

– А как поживает Константин? – мне была приятна ласка парня.

– Приглядывает за девушками на вокзале. Я всё предлагаю ему перебраться в дом на кладбище, но не хочет.

Про моего мужа я не стала спрашивать. Какая разница, куда он запропастился.

– Ты ещё придёшь? – спросил Костик.

– Да, – заверила я парня. – Порой так одиноко, что хочется выть от тоски. Мне нравится новый город, но всё так непривычно. Сложно избавиться от ощущения, что я там чужая.

– Оля, ты со всем справишься, – Костик наклонился и поцеловал меня в щёку.

Я улыбнулась и почувствовав себя счастливой и свободной.