Наши глаза встретились в отражениях на стекле. Это отвлекло Костика от яблоневого сада, мужчина с изумрудными глазами бросил окурок на землю и скрылся за деревом.

– Наверное, я забыла её на вокзале, – я постаралась придать своему голосу капельку страха.

Только вот это было откровенной ложью. Моё отражение глумливо усмехнулось Костику. Я повернулась к племяннику и расстроенно всплеснула руками.

– Мне надо вернуться на вокзал. Вы пока побудьте здесь.

– Нет, – полицейский заслонил собой единственную дверь. – Мы не будем разлучаться ни на секунду.

– Но без масляной лампы наше продвижение намного затруднится, – возразила я.

– Плевать, – ответил Константин и подошёл к окну. – За нами кто-то следит.

От взора полицейского не укрылся дымящийся окурок. Я села на стул и положила руки на колени, виновато опустив голову.

– Даже не знаю, как так получилось, что забыла масляную лампу на вокзале.

Полицейский уселся напротив меня и пристально уставился, а потом промолвил:

– Когда ты подошла ко мне, то в твоих руках ничего не было.

Я не стала поднимать голову, племянник встал за моей спиной и опустил руки на высокую спинку стула.

– Вам, наверное, показалось, – заступился Костик за меня. – Тётя никогда не расстаётся с лампой. Это залог выживаемости в бесчисленных комнатах дома.

– Значит, ты плохо её знаешь, – усмехнулся полицейский.

– Я долго смотрела на поезд, – и в этом была чистая правда. – Появилось ощущение, что близкий мне человек пытается сбежать от меня. И если войду в вагон, то обязательно встречусь с ним. Я вглядывалась в лица пассажиров, наверное, тогда и разжала пальцы, упустив масляную лампу.

Полицейский сложил руки на груди. Я кожей чувствовала, что он не поверил ни единому моему слову. Это, конечно, намного всё усложняло.

– Я ей верю, – произнёс Костик. – У меня тоже было такое чувство, что в этом поезде сидит дядя. Понимаете? Я ещё никогда так близко не ощущал его. Думаю, это комната пробудила в нас эти чувства.

Полицейский покачал головой, а потом сказал:

– С того момента, как я попал на вокзал, меня преследовало лишь одно чувство – смерть! Там всё кричало, что моя жизнь закончилась и мне никогда не выбраться из западни. Пассажиры грубо толкали меня, а то и вовсе пытались ударить. Я много раз пытался уехать на том поезде, но стоило закрыть глаза, как снова оказывался на вокзале. Мне моё чутьё подсказывает, что дело вовсе не в комнате.

– Это проделки дома, – робко промолвила я и подняла голову, посмотрев полицейскому в глаза. – Он всегда делает так, чтобы мы не верили друг другу.

– Где ещё хранятся масляные лампы? – поинтересовался Константин.

– На кухне, – ответил племянник.

Я улыбнулась и кивнула, подтверждая его слова.

– Что такого особенного делает масляная лампа? – поинтересовался полицейский.

Я бы могла сказать, что её сияние указывает путь к моему мужу, что оранжевый свет своего рода ключ, но племянник опередил меня.

– Она предупреждает о преследователе, – произнёс Костик.

Я нервно сжала пальцами свои колени. Время играло против нас, бесконечная ночь могла в любой момент закончится и выбросить нас в новый день. А меня вовсе не прельщало оказаться взаперти в одной из комнат, как того и добивался преследователь.

– Оля, – обратился ко мне полицейский. – Если вы не начнёте говорить правду, то мы все окажемся в беде.

Впервые мне стало по-настоящему обидно. Я тут изо всех сил стараюсь вывести дураков из лабиринта комнат дома, а взамен получаю недоверие и упрёки. Хотелось воскликнуть: это мой дом, убирайтесь из него прочь! Только вот мои эмоции никого не спасут и не образумят.

– Правда жжётся, – усмехнулась я, поднялась со стула и подошла к полицейскому. – Признайтесь, я вас нравлюсь?

Скулы Константина окрасили красные полосы, он нервно сглотнул и отвёл взгляд от меня. Я обошла стул, на котором он сидел, положила ладони ему на плечи и тихо промолвила:

– А вы мне, Константин, сразу понравились. Как только взглянула на вас, то ощутила родственную душу. Это и есть моя правда.

Полицейский накрыл ладонью мои пальцы и сказал:

– Оля, Олечка, Олюшка…

Племянник ударил нас по рукам, я взглянула на него и заметила вспыхнувшую ревность в глазах. Полицейский смущённо улыбнулся и промолвил:

– Сейчас не время ссориться по пустякам.

Я горько усмехнулась, ржавый ключ в кармане начал нагреваться, требуя покинуть комнату. Небольшой камень ударился о стекло со стороны улицы. Мы разом вздрогнули от неожиданности. Полицейский и племянник ринулись к окну, а я попятилась к двери. Костик оглянулся и увидел, как я её открываю.

– Постой! – закричал племянник.

Но я уже переступила порог и стояла в коридоре. Пришло время нам расстаться. Полицейский сможет позаботиться о парне и не даст ему влипнуть в неприятности. Я улыбнулась и захлопнула дверь. В этот самый момент на лестнице послышались шаги. Я на цыпочках прокралась к дальней двери, вставила ржавый ключ в замочную скважину и провернула его.

Длинная тень легла на пол, я отворила дверь, грозовой ветер растрепал мои волосы. Круглые ручки на всех дверях в коридоре задёргались. Я вошла в комнату, точнее, спряталась там, чтобы немного отдохнуть от нервных потрясений. Игра в этот раз вышла утомительной. Я уселась за стол и посмотрела в окно. Молнии сверкали над горой, море неистово пенилось от злобы. Только вот я не разделяла буйства непогоды, на душе было спокойно и тихо, как в морозное утро, когда ты открываешь шторы и смотришь с радостью на новый день.

– Радость, – повторила я вслух, а вот этого мне и не хватало последние несколько лет.

Гроза начал стихать, на востоке прояснилось небо, первые солнечные лучи робко коснулись разбушевавшегося моря. За каждой непогодой всегда приходит новый день, полный надежды. Скоро утро доберётся и до моего дома, тогда время ускорится, возможно, Костик не успеет отыскать моего мужа и помочь ему.

Я положила ржавый ключ на стол. Вмешаться в события? Или в очередной раз смириться с тем, что происходит? Несколько лет одиночества научили меня справляться разлукой с мужем. Я усмехнулась и поправила длинные волосы, их тяжесть напоминала о моём вечном ожидании чуда. В конце концов, Костя сам сделал свой выбор, наплевав на моё мнение. Разве он посоветовался со мной? Молния из последних сил вонзилась в тёмную воду и утонула. Гром стих, а дождь ещё взбивал море, пронзая стрелами-каплями. Я накрыла ржавый ключ ладонью и прислушалась к своим ощущениям. Ничего. Словно никогда и не было меня и самого дома, бескрайняя пустота, в которой умирала гроза.

– Я устал, Оля, – голос мужа прозвучал глухо, словно он находился в подвале.

– Костя, возвращайся ко мне, – попросила я, не открывая глаз.

– Я заблудился, Оля, – голос начал тонуть в оглушительной тишине.

И я поняла, что больше не хочу помогать Косте. Просто не хочу. Наверное, я тоже устала от долгого ожидания и пустых надежд. Вереница дней, наполненных тоской и чувством вины. Ручка на двери задёргалась, а потом зазвонил телефон. Я открыла глаза и посмотрела на беспокойное море.

– Меня ещё рано списывать со счетов, – рассмеялась я и поднялась из-за стола. – Поиграем.

Телефон надрывался, требуя немедленного ответа. Я отодвинула стол и нашла чёрный провод, потянула его, оказалось, что сам аппарат стоит за стеной. Пришлось отодвигать книжный шкаф с пустыми полками. Я ухмыльнулась, увидев спрятанную дверь. Никогда не знаешь, куда заведёт тебя дом в поисках правды. Ржавый ключ идеально подошёл к замочной скважине. Две двери открылись одновременно: одна в комнату, другая – из неё. Я услышала встревоженные голоса племянника и полицейского и поторопилась.

Телефон стоял на полу у окна и разрывался громкой трелью. Я замкнула за собой дверь, а потом приблизилась к нему, присела на корточки и сняла трубку.

– Алло, – мой голос прозвучал хрипловато, будто сто лет уже не говорила ни с кем.

– Оля? – пробилось сквозь помехи. – Оля, это ты?

– Да, – ответила я, голос казался знакомым, но память не откликалась образом на него.

– Оля! Ты забыла про своё обещание! – звонок оборвался, раздались гудки отбоя.

Я положила трубку на аппарат и поднялась. Ночной город сверкал яркими огнями, но на чёрном небе угадывалась розовая полоска рассвета. На противоположной стороне улицы остановился автомобиль и громко просигналил. Дверцы распахнулись, из него вышли трое мужчин. Они разом задрали головы вверх и посмотрели на моё окно. Я инстинктивно отшатнулась, хотя навряд ли меня можно было увидеть в темноте.

Глава 12

Я подошла к двери и заглянула в замочную скважину, полицейский с моим племянником осматривали комнату. Видимо, они спорили, Костик размахивал руками, стоя ко мне спиной. Конечно, утомительно подглядывать в замочную скважину. Полицейский присел на стул и начал выдвигать ящички письменного стола. Громкий хлопок заставил нервы стянуться в тугой узел. Я вскочила с колен и бросилась к окну. Фонари взрывались и осыпались на тротуар. Автомобиля уже не было, а вот трое мужчин стояли у подъезда и курили, будто ничего странного не происходило. Умер последний фонарь, и город погрузился в непроглядную тьму. Я зажмурилась и шагнула назад. Тёплые ладони коснулись моих плеч, стало так спокойно, будто и не было долгих лет разлуки. Эдик поцеловал меня в щёку и прошептал:

– Помнишь, ты мне обещала, что никогда меня не забудешь?

Я кивнула, хотя ничего и не помнила. Обрывки воспоминаний, спрятанных в комнате с кукурузным полем – это всё, что осталось от Эдика. Лишь оказываясь в том месте, я могла воскрешать в памяти нашу прошлую жизнь.

– Но ты забыла, – укоризненно вымолвил Эдик.

– Как ты смог выбраться из комнаты? – осторожно поинтересовалась я, прижавшись щекой к его ладони.

Когда-то… Моя память похожа на лоскутное одеяло, воспоминания хаотично собраны в странный рисунок. Я могла бродить по ним, освещая путь масляной лампой, а теперь они сумели выбраться на свободу.

– Костя открыл мне дверь, – усмехнулся Эдик и поцеловал меня в макушку.

– Ты с ним говорил? – страх смешался со злостью, но я не спешила разорвать нашу призрачную связь.

Это так странно быть любимой мужчиной, которого ты почти не помнишь. Я могу вернуться в комнату, но тогда вернётся и мучительное расставание к нам двоим.

– Костя просил передать, что до сих пор любит тебя, – промолвил Эдик.

– И ты ему поверил? – удивилась я.

Память услужливо подсказала, что в прошлой жизни они с моим мужем были непримиримыми врагами.

– Нет, – спокойно сказал Эдик и убрал свои руки с моих плеч.

Стало невыносимо тоскливо. Я резко обернулась и уставилась на пустую стену. Только сейчас заметила, что свет, падающий из замочной скважины, создавал иллюзию двери на полу. Я достала серебряный ключ и попыталась вставить его в то место, куда указывал оранжевый свет. Темнота сгустилась, послышался поворот механизма, и дверь распахнулась. Я по инерции полетела вниз, от страха свело мышцы, и все звуки застряли в горле.

Бесконечное падение в черноте закончилось приземлением в ярко освещённой комнате. Я тут же вскочила на ноги и огляделась. Здесь всё было незнакомо, много хрусталя, расставленного на полочках, что рябило в глазах, и совершенно негде присесть, чтобы перевести дух. Среди этого великолепия я всё же отыскала окно. Стеклянные вазы всевозможных форм ютились на подоконнике. Я осторожно выглянула на улицу, чужой город равнодушно смотрел на меня пустыми глазницами окон.

– Это не моё воспоминание, – вырвалось у меня.

– Оно моё, – раздался за спиной хрипловатый голос.

Я обернулась, мужчина с изумрудными глазами насмешливо смотрел на меня. Хрусталь искрился, выдавая, что за спиной он прячет руку с ножом.

– Вот мы и встретились, – улыбнулся он.

Я приблизилась к нему и провела ладонью по небритой щеке.

– Ты скучал? – ответ был не важен, но всё же хотелось знать правду.

– Каждый день, – улыбнулся он, приобняв меня за плечо свободной рукой. – А ты?

– Да, – улыбнулась я, глядя прямо ему в глаза. – Я очень сильно скучала по тебе, Костя.

Муж улыбнулся и занёс руку для удара. Я увернулась от него и отскочила в сторону. Костя с яростью продолжил атаку, наши отражения рассыпались в хрустальных гранях. Этот мужчина с изумрудными глазами давно уже позабыл свою любовь ко мне. Жажда власти захватила моего Костю и превратила в настоящего монстра. Для него человеческая жизнь обесценилась, и мы сейчас танцевали танго смерти.

Острое лезвие со звоном рассекало воздух. Комната почти до потолка пропиталась ненавистью, а Костя уже рычал от ярости. Я уходила от удара раз за разом, чувствуя, как перестаю его любить. Возможно, именно по этой причине и не пыталась его искать после первого исчезновения. Наш дом с пустыми комнатами медленно и неотвратимо менял его сознание. Костя сделал резкий выпад и всё-таки достал меня кончиком ножа. Я вскрикнул больше от неожиданности, чем от боли. Дверь распахнулась, в комнату вбежали племянник и полицейский. Костик бросился ко мне, собираясь защитить. Или?..

– Убирайтесь! – закричал мой муж, схватившись за голову руками.

С кончика ножа сорвалась капля крови и упала на пол. Звук вышел оглушительным, хрусталь на полочках задрожал и посыпался на пол.

– Убирайтесь! – голос мужа вибрировал от напряжения.

Я подтолкнула Костика к двери, а полицейский продолжал неподвижно стоять на месте.

– Почему мы с ним похожи? – Константин повернулся ко мне и указал на мужа. – Почему?

Я пожала плечами и вытолкала племянника в коридор. Теперь там было безопасно какое-то время, пока эти двое не решат, кто из них останется в моём доме. Я захлопнула дверь и повернула ключ в замке.

– Что вы делаете?! – закричал племянник и попытался отобрать у меня ключ.

– Спасаю тебя, – ухмыльнулась я и направилась к противоположной двери.

– Мы нашли дядю, – неуверенно промолвил Костик. – Почему он пытался убить вас?

– Слишком много вопросов, – ответила я, дёргая круглую ручку.

Дверь не поддалась, а вот ключа от неё у меня не было. Из комнаты донёсся крик полицейского.

– Помоги мне! – прикрикнула я на племянника.

– Ему нужно помочь, – заупрямился парень.

– Пусть сами выбираются, – я снова потянула круглую ручку на себя.

– Константин нам помог, – напомнил мне племянник. – Мы, точнее, я не могу оставить его там с убийцей.

– Поверь, Костик, они прекрасно обо всём договорятся и без нас, – мне стало жаль парня.

Он ещё верил в справедливость, отчаянно пытался во всё разобраться и, конечно, спасти этот мир. Когда-то ведь, и я была такой, верила каждому слову мужа, думала, что люблю его. Впрочем, даже сейчас в моём сердце остались тёплые чувства к нему. «Не забывай меня», – прошептал Эдик мне на ухо. Племянник ничего не услышал, но начал обеспокоенно оглядываться по сторонам.

– Мы не одни? – парень прижался спиной к стене, словно испугался нападения.

Дверь хрустально комнаты содрогнулась от сильных ударов.

– Послушай, Костик, – я взяла парня за руку и потянула к запертой двери. – Нам надо спрятаться. Я всё тебе расскажу, только давай уберёмся из коридора.

– Вы каждый раз обманывает меня, – укоризненно сказал племянник.

– Больше в этом нет нужды, – мне удалось подтянуть упрямого парня к себе.

– Ладно, – нехотя согласился племянник и схватил круглую ручку.

По двери пошла рябь, а потом она со скрипом распахнулась перед нами.

– Но как это у меня получилось? – удивился племянник.

Я втолкнула его в комнату и поспешно закрыла за нами дверь.

– Дом играет с тобой в опасную игру, – в замочную скважину был виден коридор.

Свет там замигал, а через секунду распахнулась дверь. Полицейский и мой муж выбежали из хрустальной комнаты и принялись искать нас.

– Он как будто утоляет твои потаённые желания, помогает исправить совершённые ошибки, – пояснила я, поднимаясь с колен. – А потом затягивает в омут, который ещё страшнее, чем твои желания.

Я подошла к телевизору, стоящему на деревянной тумбочке, щёлкнула тумблером и отрегулировала громкость.

– Костя возомнил, что сможет совладать с тёмной сущностью дома, поэтому и решился на ритуальные убийства.

– Но вы же сказали, что не знали, куда он пропал, – племянник уселся в единственное кресло в комнате и закинул ногу на ногу.

Я привычно села на подлокотник и положила руку ему на плечо:

– Здесь каждый верит в то, что хочет.

Экран телевизора пошёл рябью, а потом на нём появилось изображение коридора. Полицейский и мой муж последовательно заглядывали в комнаты, двери которых могли открыть.

– Видишь, как они стараются отыскать нас, – улыбнулась я.

– Они похожи, – голос племянника задрожал.

Возможно, что Костик начал обо всё догадываться.

– И сколько раз пропадал дядя? – дрожащим голосом спросил племянник.

– Три раза, – спокойно ответила я и ласково провела рукой по его волосам. – Первый раз я нашла его в одной из комнат, он немного подзабыл своё прошлое. Мы расстались с ним на вокзале, Костя хотел начать новую жизнь вдали от дома и меня. И это ему почти удалось. Только вот возникло осложнение.

Племянник перехватил мою руку и легонько сжал её.

– Какое осложнение?

– Мой муж никуда не уезжал, а всё так же оставался в доме, – прошептала я на ухо Костику.