Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы

– Так мы и познакомились… и больше никогда не расставались, – сказал Джон.

– А после института нас распределили в Сноутон, и мы туда поехали уже мужем и женой. А потом родился Лэсли, еще в общежитии, помнишь?

– И когда мы принесли его домой и положили на единственное мягкое, что у нас было – на подушку…

– Он ее описал, – засмеялся Ян, который, конечно же, знал все эти истории наизусть, но только сейчас начал осознавать их смысл и значение.

– Так, давайте не будем уточнять кто, где и при каких обстоятельствах описался, – возразил было Лэсли.

– О нет, давайте будем, – перебил его Ян.

– Ну, тогда давайте еще вспомним, – сказал Джон, – Как в первом классе, не помню в каком месяце, но стояла осень, и было уже прилично холодно, у Лэсли случился неожиданный порыв братолюбия и он забрал кое-кого из садика…

– И мы прыгали на кроватях, а потом пошли гулять во двор прямо в домашних тапках, – продолжил было Ян.

– Да уж… мне соседи тогда рассказывали, – перебила его Анна, – двери нараспашку, дома никого нет, а эти двое в тапочках гуляют… в ноябре!

– Это еще что… – сказал Ян, – однажды мы играли, как будто попали в осаду, враги окружили наш город, продовольствие кончилось, и стало нечего есть, а ты, Лэсли, сделал похлебку из воды, сухих хлебных корок и растительного масла, да еще приговаривал, что эта похлебка для любого жителя осажденного города просто на вес золота, и заставлял меня ее есть…

– Это была игра, и ты умирал с голоду! Ты забыл? Эта похлебка была манной небесной! Да за нее буквально дрались все жители, а досталась она тебе, неблагодарный!

Вечер воспоминаний затянулся. Когда разошлись по спальням, уже давно зажглись на небе звезды, успокоился ветер, стояла глубокая, тихая ночь, время от времени где-то вдали лаял на привязи чей-то пёс, в открытые окна летел треск цикад.

Уже лежа в кровати, Ян вспоминал мамин рассказ, он любил слушать про их с папой встречу: было в этом что-то невероятно нежное и прекрасное. Хорошо, что мама и папа оказались сэнмирами, а то бы они могли никогда и не встретиться.

По мнению Яна, только сила папиного желания познакомиться с незнакомкой с портрета смогла сделать их встречу реальной. «Желания, сильные желания всегда исполняются», – любил повторять Джон, – «Так что будь очень осторожен в своих желаниях, сто раз подумай, прежде чем захотеть чего-то всем сердцем, с последствиями желаний тебе жить».

Кровать, на которой они лежали вдвоем с Лэсли «валетом», была чрезвычайно высокая, столько перин положила на нее бабушка, не признававшая современных ортопедических матрасов. «На воздусьях самый сладкий сон», – говорила она. Ян буквально утонул в облаке, так было мягко и приятно.

Комната, в которой они спали с братом, была малюсенькая, всего-то в ней помещалась одна единственная скрипучая кровать, да платяной шкаф. Двери в комнату не было, вместо нее проем закрывала тяжелая, желтая бархатная занавеска с кисточками.

Лэсли уже спал под соседним одеялом, из зала доносились приглушенные голоса – это мама с папой укладывались спать на большом раскладном диване. Бабушка занимала самую маленькую комнатку в доме, в которой кроме узкой односпальной кровати вообще ничего не помещалось. На стене ее висел ковер и перехваченная бантом балалайка. Под тихий стук ходиков Ян провалился в сон.

Глава 11. И утренние воспоминания…

Утром Яна разбудили отчаянные вопли горластого петуха и блеянье овец, которых выпускали в загон перед домом. Всего овец было пять, а его самая любимая – Ярочка – нежная и ласковая овечка, появилась у бабушки в прошлом году, когда они приезжали на лето. Были еще Забияка, Мальчик, Малыш, а также огромных размеров баран с окладистыми бакенбардами – Пушкин, так его прозвала мама. У него были крутые рога и не менее крутой нрав. Ян с Лэсли любили дразнить его, зная, что из загона он ничего им не сделает.

Лежа в постели, Ян вспоминал свое детство, как же им всегда было весело, когда они с Лэсли жили у бабушки летом. Он вспомнил, как один раз они уложили спать в бабушкину постель огромного деревянноо коня на колесиках, укрыли его одеялом, а потом и забыли про него. Коня нашла бабушка, когда ложилась спать. Эх, и смеялась она тогда!

– Что за чудо чудное, диво дивное, – причитала она, – ложусь в постель, а там занято! Лежит энта лошадиная голова и на меня своими глазищами зыркает!

В другой раз они с Лэсли поймали пеструю курицу, прокрались с ней прямо в дом и подбросили очумевшее животное в постель к спящей тетке Люси, сестре Джона. Тетка визжала, как боевая сирена, курица кудахтала изо всех куриных сил и металась по кровати, не находя выхода из этой опасной для ее куриной жизни ситуации, а двое сорванцов зажимали рты и носы за занавеской. Эх, и досталось им тогда!

А как они таскали огромные пиленые куски сахару прямо из мешка в погребе? А как нашли старый дедушкин пистолет-пугач с пистонами, и как он громыхнул, «ажно дом затрясся»? А как лазили на крышу по приставной лестнице, на чердак – валяться в сене, а потом до ночи боялись спуститься? А как сладко пахла скошенная трава в дедушкином балаганчике, и как мастерили с ним на верстаке всякие деревянные игрушки, а потом красили их краской из трехлитровой банки… нежно-голубой, цвета неба! А как учили плавать в вагонетке соседского кота? Слава высшим силам, он удрал от них на крышу, где его уже невозможно было поймать, а то, страшно представить, какой трагедией это могло закончиться!

Но, пожалуй, самое главное воспоминание – это как искали клад… Дедушка Алик был огромный выдумщик. Весь год, пока мальчишки учились в школе, он собирал мелкие монетки в большой глиняный горшок, а как наступало время каникул – ехал в ближайший лес и закапывал горшок в надежном месте. Разумеется, он рисовал для ребят карту сокровищ, и они увлеченно бегали по лесу в поисках пиратского клада. Сколько восторга было его найти! А уж как нелегко было его поделить, и представить невозможно! А как они дрались за найденные на дороге цветные черепки битых тарелок – непередаваемо! Бабушка Лиза тогда не выдержала смотреть на их баталии, вышла на дорогу и жахнула оземь огромную тарелку. Эх, не понимала бабуля, что жертва ее была напрасна, тарелка у нее ведь была белая, а весь смысл был найти именно цветной осколок! Много было воспоминаний. Счастливое было время…

Вместе с дедом они ездили за сеном для овечек, дедушка косил, они оттаскивали траву в кузов их старенького пикапа, а потом сами садились в него, прямо на траву, и дедушка их вез, а они подскакивали на кочках, кто выше – как было весело. Он показывал им грибы и травы, учил в них разбираться. Он разрешал им все, любые шалости. Он очень любил своих внуков, хотя иногда Яну все-таки прилетало хворостинкой пониже спины – дедушка понимал только такой способ воспитания. Потом ему, конечно, объяснили, что он, мягко говоря, не прав, что наказывать надо по-другому, но Яну новые наказания нравились куда меньше. «Дедушка, ну вдарь ты мне хворостинкой, и чтобы я опять бегал и играл, ну не могу я сидеть два часа, как бычок на привязи», – всегда умолял его Ян. Но дедушка был непреклонен: надо – значит надо… сиди, дорогой! Это, брат, педагогика! С ней не поспоришь…

Иногда он брал их с собой на работу – в спортивную школу – и разрешал делать все, что душе угодно. Ян и Лэсли залезали в кладовки, где хранился спортивный инвентарь по художественной гимнастике, брали все, что привлекало их внимание, от цветных мячей, до пестрых лент на палочках. Но самое главное было другое – в каждом зале стояло пианино! Совершенно не умея играть, мальчишки с воодушевлением брякали по клавишам, инструмент издавал душераздирающие звуки и отчаянные стоны, а они заливисто смеялись, так им было весело.

А потом дедушки не стало. Он просто исчез, и никто так и не узнал, что с ним сталось. Все-таки, он был сенмиром, дозорным лисом в аномальной зоне. Все это понимали, но в глубине души надеялись, что может быть, когда-нибудь он вернется домой.

Ян сладко потянулся и открыл глаза, опустил ноги вниз и нащупал тапочки. Сонно глядя по сторонам, он прошел в комнату – там никого не было, видимо, все уже встали. Он застал семью на кухне за завтраком. Бабушка напекла блинов, и все с аппетитом уплетали кружевные, ароматные кружочки, щедро политые маслом, обмакивая их в свежесваренное клубничное варенье с пенками, запивая чаем из горных трав. Ян подсел к столу. Бабушка тут же без лишних слов пододвинула ему тарелку.

Бабушкины блины, что может быть вкуснее в этой жизни? Да еще когда с них стекает душистый и сладкий клубничный сироп. Но больше всего Ян любил пенки – эти розовые ароматные облака… а бабушка суетилась вокруг внуков и подкладывала, и подкладывала добавку.

Глава 12. Дом вверх дном

После завтрака Лэсли заговорщицки подмигнул Яну и оттащил его в сторону за рукав рубашки.

– Пойдем, я тебе что-то покажу. Я тут в прошлом году обнаружил одну вещь… Только тсссс.

Они прошли кухню, и Ян увидел, что обычно запертая на ключ дверь кладовки приоткрыта. Они заглянули внутрь. Дверь вела в узкий коридор с лестницей, которую Ян видел впервые в своей жизни.

– Внизу – подвал, – объяснял Лэсли. – Там стоит какая-то допотопная техника, половины назначения которой я даже не знаю, но вот наверх… если идти вверх по лестнице – попадешь в какой-то отдельный пристрой или флигель, но войти в него у меня не выходит, дверь наглухо закрыта. И, кстати, вся фишка в том, что если смотреть с улицы – этого флигеля просто нет! А, тем не менее, наверху – еще целый этаж!

– Как это так – еще этаж наверху? Дом-то одноэтажный, – Ян непонимающе глядел то на брата, то на лестницу.

– Одноэтажный? Э, брат! Как бы не так, – Лэсли показал на убегающие вверх ступеньки.

Ян впервые попал в эту часть дома. Они поднимались по широкой деревянной лестнице, судя по всему, какого-то старинного особняка, ступеньки тихо поскрипывали под каждым их шагом. Перила были толстые, лакированные, стены обиты ценными породами дерева, в нише лестничного пролета стояла бархатная банкетка с подушками, высоченные витражные окна эркером обрамляли нишу. И вообще, все это никак не увязывалось с тем обычным бабушкиным домом, к которому привык Ян. Все здесь было какое-то богато-торжественное, как будто из другой эпохи или из другого мира.

Поднявшись на второй этаж, они оказались в маленьком кабинете, в углу которого стоял огромный старинный кожаный диван с высокой спинкой, вместо окна в стену был встроен витраж с изображением парящего голубя, от чего на пол и письменный стол падали разноцветные лучи, в комнате царил полумрак.

– А теперь самое интересное… – сказал Лэсли.

Они прошли кабинет насквозь и открыли еще одну дверь, которая сливалась со стеной и не была заметна стороннему взгляду. За ней была то ли ниша, то ли самый маленький шкаф из всех, которые Ян когда-либо видел. В глубине шкафа, на противоположной стене, скрывалась еще одна дверь.

– Куда ведет эта дверь? – спросил Ян.

– Вот! Этого я и не знаю, брат… – сокрушенно вздохнул Лэсли, – как я над ней не бился год назад – все без толку.

Ян нажал ручку двери – та не поддалась. Он присел и посмотрел в замочную скважину.

– Темно, ничего не видно. Может это еще одна кладовка или фальшивая дверь, а за ней стена?

– Говорю тебе, там что-то стоящее, не зря нам про это ничего не сказали, да еще и дверь замуровали так, что не открыть.

– Тут какая-то загадка… Не может быть, чтобы там глухая стена была, а похоже на то. Может, попробуешь еще раз?

Лэсли встал в открытом дверном проеме и вытянул вперед руку с кольцом. Минуту он стоял неподвижно с закрытыми глазами и сосредоточенно молчал. Ничего не происходило.

Вдруг они услышали шаги на лестнице и приглушенные голоса. Видимо родители пошли их искать и, не найдя в доме, увидели, что дверь в пристрой открыта.

– Ой, балбесы, – подумал Ян, – что бы нам стоило прикрыть дверь за собой!

Шаги приближались.

– … Еще бы, я бы тоже пошел. Интересно же… – раздавались обрывки фраз Джона.

– … может быть опасно, надо было их предупредить, что … – услышали они голос Анны.

Недолго думая, ребята залезли в шкаф и прикрыли за собой дверь. Голоса смолкли. Так они сидели минуты три, ничего не происходило, и, казалось, родители давно ушли, не найдя их в кабинете. Во всяком случае, тишина была полная. Наконец, Лэсли решился приоткрыть дверь шкафа…

Яркий свет ударил им в глаза. Посидев несколько минут в темноте, они отвыкли от дневного света? Ерунда! Все это было странно, ведь освещение в кабинете еще совсем недавно было очень мягким, ведь витраж практически не пропускал света! А тут их глаза резануло, как если бы они вышли в солнечный полдень из кинотеатра.

– Здесь что-то не так, – растерянно пробормотал Лэсли, прикрывая глаза тыльной стороной ладони.

Они вылезли из шкафа и поняли, что попали-таки в ту, другую, закрытую половину дома!

– Куда это мы попали? – воскликнул Ян.

– Так вот как открывается эта дверка с сюрпризом! – восторгался Лэсли, – Знаешь, как в басне, «а ларчик просто открывался».

Они стали ходить по дому, открывая и закрывая двери в разные комнаты. В доме оказался и еще один этаж, но он скорее напоминал мансарду под крышей, там было еще две маленькие комнатки.

Окна всех комнат странным образом выходили на одну и туже сторону дома, а сами они были расположены так, что можно было проходить сквозь них, как через длинный коридор или состав поезда. Все комнаты были обставлены с большим вкусом. Везде было чисто, как если бы уборку делали только вчера. В вазах стояли свежие цветы, на туалетных столиках тикали изящные часики, которые почему-то показывали разное время.

Проходя по комнатам, они заметили, насколько разным было в них и освещение. Где-то солнце било в глаза, как в полдень, а где-то из окна лились мягкие розовые потоки, как на закате.

– Смотри, часы показывают разное время! – догадался Ян, – И вид из окна… Ты только посмотри!

И действительно, оказалось, что из всех окон открывается абсолютно разный вид, как будто комнаты находились в разных домах. Из одного окна был виден старый, заброшенный сад, в гамаке, казалось, кто-то сидел и читал газету. Из другого окна врывались в дом яркие краски буйно цветущих кустов сирени, вишен, слив и яблонь, ребята увидели девушку в белом платье и соломенной шляпке, она собирала весенние цветы. Из третьего окна открывался вид на заснеженные вершины гор, а из четвертого – на улицу, где сновали прохожие и гудели машины. Их внимание привлек один маленький мальчик с деревянной лошадкой на палочке, он катал ее по асфальту и, судя по всему, заливисто смеялся, но волшебные окна не пропускали звук. Мальчик почему-то показался ребятам знакомым, как будто они уже видели его где-то, но забыли где.

Только пейзаж из окон мансарды, казалось, отвечал реальному положению вещей – ребята увидели свой собственный сад и бабушку с тяпкой на грядках картошки, но только пейзаж этот был перевернутый, вверх ногами. Они одновременно скосили шеи набок, для того чтобы нормально все рассмотреть. Ян стал стучать в окно и звать бабушку, но та, казалось, его не слышала.

Какая-то смутная тревога вдруг наполнила душу Яна, он посмотрел на брата и понял – тот чувствует то же самое.

– Мне кажется, нам пора возвращаться… Что-то не нравится мне этот «дом вверх дном», – сказал Лэсли, хорошее настроение у него явно куда-то улетучилось.

Ребята, не сговариваясь, бросились через комнаты бегом. Добежав до самой первой из комнат, которая граничила со странным шкафом и кабинетом, они толкнули дверь и остолбенели: никакого шкафа и никакого кабинета там не оказалось, вместо этого там было зеркальное продолжение «дома вверх дном», как будто кто-то поставил в дверной проем большое зеркало. Это было неожиданно.

– Упс, – Ян опустился прямо на пол. Лэсли тоже присел на корточки и обнял его за плечи.

– Ничего, братишка, не кисни, мы обязательно найдем выход. В конце концов, здесь чисто, значит, кто-то приходит сюда убирать. Часы опять же заводить надо…

– Ты видел эти комнаты? откуда они вообще взялись? У меня такое чувство, что они все не только из разных мест, но и из разного времени!

– Пожалуй ты прав, – сказал Лэсли, – это скорее похоже на чьи-то воспоминания, а не на реальные вещи. Разное время на часах, опять же. И окна не открываются, как будто это не окна, а какие-то проекции… точно! Я понял, это же бабушкины воспоминания! – догадался он, – Да-да-да, я припоминаю: она же мне рассказывала, как наша тетка любила собирать в саду цветы, когда была маленькой, а этот мальчик с лошадкой – это же наш папа! То-то он показался мне знакомым…

– Как мы отсюда теперь выберемся? Да и кто сюда приходит? Бабушка?

– Не знаю. Знаю только, что паниковать нельзя в любом случае. Пойдем, сходим в эту часть дома. Может, там что по-другому?

Они вошли в «зеркальную» половину дома и снова прошли его от начала до мансарды, и снова все оказалось так же, как и в предыдущий раз. Только, заглянув в последнее окно, Лэсли ободряюще похлопал Яна по спине.

– Гляди, бабушка с тяпкой продвинулась всего на треть грядки! Это значит, что хотя бы время здесь идет нормально!

– Успокоил, – Ян стоял, склонив голову на бок, и смотрел на бабушку.

– Ну а что, ты бы предпочёл, чтобы секунда здесь – 10 лет там? Сильно сомневаюсь, братишка.

Прошло часа два, как им казалось. Во всяком случае, бабушка Лиза закончила свои дела в огороде и ушла в дом. Захотелось пить и есть. К счастью, хоть туалеты в этом странном доме имелись. Или они появились тут только сейчас, когда в них возникла необходимость? В любом случае, туда тоже решили идти вместе, мало ли что, на всякий случай.

Туалет был, как парадная зала: огромный, с высоченными потолками, нарядный, в белоснежном кафеле и с огромными окнами, в которые было вставлено мутное, молочного цвета непрозрачное стекло. В центре стояла огромная ванная с позолоченным краном, деревянная вешалка с висящими на ней халатами и полотенцами, на мягком ковре стояли белые тапочки…

– Ничего себе, богатства какие, белые тапочки! – пошутил Лэсли, – да в этом доме сортир больше нашей с тобой комнаты, Янчик!

Он припал губами к позолоченному крану и жадно пил воду.

– Хорошо хоть вода льется настоящая, а то как бы мы… – Ян не договорил, глаза у него расширились, все лицо как будто онемело, слова застряли в горле. Вместо них он вытянул руку и показал в сторону окна. Там, на подоконнике, сидело нечто бесформенное, напоминающее толи невероятных размеров сову, толи гигантского кота. Это нечто сидело против света и казалось каким-то бесформенным пятном в обрамлении золотящихся на свету шерстинок, поэтому они его не сразу заметили. Существо сидело к ним спиной и, казалось, его совершенно не волновало присутствие людей.

Глава 13. Мир Теней.

Минуту-другую ребята стояли, боясь пошевелиться, даже дышать старались через раз, чтобы ненароком не побеспокоить это странное существо. Вдруг у Яна невыносимо засвербело в носу, и он неожиданно и очень громко чихнул. Он зажал себе рот и застыл от ужаса. Существо стало раскачиваться с боку на бок, а затем неуклюже повернулось на скрытых под длинной шерстью лапах. Оно, казалось, не было удивлено присутствием людей и продолжало смотреть на ребят круглыми янтарными глазами.

Первым заговорил Лэсли.

– Добрый день, мы заблудились в доме, мы приехали к бабушке Лизе, мы ее внуки.

Существо моргнуло и вновь уставилось на них стеклянным взглядом.

– Вы не могли бы нам помочь, найти выход? – Ян почувствовал, как от волнения у него пересохло в горле, язык заплетался и не слушался.

Существо наклонило голову набок, повело носом и два раза медленно втянуло воздух, обнюхивая ребят.

– Он нас рассматривает, – шепнул Лэсли.

– И обнюхивает, – добавил Ян.

Затем оно издало какой-то удовлетворенный утробный звук, выражающий, судя по всему, одобрение, и спрыгнуло с подоконника. Перебирая неуклюжими лапами, оно пошло к двери. Ребята последовали за ним.

Огромный, почти с добрый метр высотой странный обитатель дома шел, казалось, не замечая ребят. Он немного помедлил, прежде чем свернуть за угол, видимо, поджидая своих гостей, а затем вышел на лестничный пролет. Спустившись вниз, он подошел к запертой двери сбоку от лестницы, которую ребята не заметили ранее, а может быть, ее и не было вовсе?

Существо порылось в карманах, во всяком случае, именно так это выглядело, и вытащило небольшой ключ. По-прежнему, не говоря ни слова, оно вставило ключ в замочную скважину и повернуло его. Дверь поддалась и открылась.

– Это выход? – спросил Ян, – мы попадем на улицу?

– Послушай, Янчик, я бы не ходил туда… – Лэсли явно беспокоился. – Нет, спасибо, нам не надо на улицу, нам надо в другую часть дома, Вы понимаете? К бабушке Лизе!

Существо наклонило голову, хитро посмотрело на Лэсли и произнесло, не размыкая губ, его же голосом: «Понимаете? К Лизе!», – и на его морде появилось что-то наподобие улыбки.

– Ян… Не стоит нам туда ходить…

Но огромный Кот уже протягивал лапу в сторону двери: «Понимаете? К Лизе! Понимаете?» – повторил он голосом Лэсли и опять улыбнулся.

– Но нам надо, – Ян, сам не понимая почему, поклонился большому Коту и пошел к двери. Лэсли простонал и пошел за ним. Кот вышел следом и закрыл дверь на ключ, который тут же исчез в глубине его кармана.

Они вышли на широкий проспект с оживленным движением. Ян оглянулся на дом – это был великолепный старинный особняк, наподобие французских отелей эпохи Людовика XIV. Они стояли на посыпанной гравием дорожке посреди зеленого сквера, перед ними гудели и сновали машины. Кот стоял рядом и улыбался.

– Как любезно с вашей стороны, что вы решили проводить нас. Спасибо вам большое, – Ян еще раз поклонился в знак благодарности, Кот тоже ответил поклоном и зашагал вдоль шоссе. Ребята пошли за ним следом.

Удивительный город, в котором они оказались, совсем не был похож на бабушкину деревню. Дома здесь были большие, каменные, они скорее напоминали отели или особняки 400-летней давности, вокруг домов были разбиты сады.

– Смотри, Ян! – Лэсли указал рукой на противоположную сторону улицы. По ней двигалось нечто, похожее на плотное тёмно-серое облако, по форме напоминающее мужчину во фраке и цилиндре, в руках у него был зонтик тросточкой. Невозможно было разглядеть ни лица, ни глаз человека. Он скорее напоминал тень и прогуливался по улице, не замечая уставившихся на него пришельцев.

– Что это, Лэсли? Кто это? Тень какая-то…

– Да, так и есть… смотри, тут кругом одни только тени, людей нет вообще, одни тени без тел ходят, словно плывут по воздуху… Мы с тобой в какой-то параллельный мир попали, братишка! – с восторгом прошептал Лэсли, – Вот, это я понимаю, приключение!

Город действительно был очень странный. Даже в машинах, мчащихся по шоссе за рулем сидели тени. Тени гуляли, сидели на лавочках, читали газеты, тени-мамочки катили коляски, тени-дети играли в мяч, прыгали, резвились или просто носились по аллеям парка, мимо которого вел их Кот. Наконец, они подошли к пустой автобусной остановке и сели на лавочку, болтая ногами. Кот тоже сел и уставился перед собой немигающим взглядом.

Кот опять порылся в карманах и извлек оттуда несколько карамелек. Ян и Лэсли приняли конфеты с благодарностью, еще бы, с бабушкиных блинов прошло уже довольно-таки много времени, и они жутко проголодались. Конфеты были странные, кисло-сладкие на вкус, но съев их, ребята поняли, что сыты, и удивились, что не испытывают ни голода, ни жажды.

Кот поднял руки над головой и резко опустил их, издав звучное: «МЯОУ!». Казалось, от этого странного звука полетела во все стороны звуковая волна. В тот же миг из-за поворота, слегка заваливаясь на один бок, на огромной скорости выплыл ярко-оранжевый автобус без водителя, точнее сказать даже без водительской кабины, зато с глазами вместо фар. Автобус резко затормозил. Двери перед ними открылись, и автобус скосил на пассажиров свои глаза, приглашая их войти внутрь. Они вошли и удобно расположились на заднем сидении. Тут же автобус рванул с бешеной скоростью, их даже вдавило в спинки сидения. Их мерно качало, как на волнах, а мимо проплывали городские пейзажи, вскоре их сменили поля и наконец, они въехали в густой лес. Ян мог поклясться, что автобус едет, не разбирая дороги, по какой-то ему одному понятной колее, а деревья сами собой расступаются, чтобы пропустить его.

И вдруг на горизонте показался новый город с уходящими ввысь остроконечными шпилями теряющихся в небесах домов. Заворожено смотрели ребята на этот таинственный город, в котором буквально все выглядело, как в фантастическом фильме: оживленное движение 10-типолосных магистралей, бесконечные развязки и небоскребы, подпирающие небо.

– Слушай, там-таки действительно была деревня! Ты только посмотри на эти небоскребы, Ян! Это какой-то удивительный мегаполис из параллельного мира! – сказал Лэсли.

Автобус выехал на круглую площадь и подъехал к ослепительно сверкавшему зданию вокзала с причудливыми зубцами башен. Все трое вышли из автобуса и тот умчался прочь.

Слегка подпрыгивая на толстых лапах Кот вошел в здание, и ребята поняли, что это действительно какой-то диковинный вокзал. Вверх и вниз бежали эскалаторы, разноцветными огнями светились, судя по всему, стойки регистрации, подписанные на непонятном языке, по-прежнему не было видно ни одной живой души – только тени. Они спустились в какой-то переход и вышли на платформу, к которой вело несколько тоннелей разной формы и вида: один был закручен по спирали и, казалось, вгрызался в землю, он светился фиолетовым; другой уходил вверх, третий – вниз, был еще и треугольный тоннель с мерцающими и убегающими вглубь манящими огоньками…

Поезда, приходящие из этих тоннелей, тоже были разные. Из спиралевидного тоннеля примчался крохотный поезд красного цвета с малюсенькими круглыми вагончиками. Дверцы его открылись, и из его недр вырвались на волю маленькие галдящие букашки. Они промчались мимо ребят верещащей толпой и скрылись в глубине переходов.

Из треугольного тоннеля приехал серебристый поезд-стрела, в нем не было ни единой двери, тени входили и выходили из поезда прямо сквозь стены.

– Интересно, какого нам надо ждать поезда, и как мы его узнаем? – Ян переминался с ноги на ногу, его утомила поездка на автобусе, и хоть от всего увиденного глаза вылезали из орбит, ему не терпелось поскорее очутиться дома.

Вдруг на одном из семафоров загорелся зеленый свет. Кот повернулся спиной к краю платформы, зашипел и ощетинился, а затем широко разинул гигантскую пасть и опять издал этот странный звук: «МЯОУ!». Звук в этот раз не был слышен, но Ян и Лэсли почувствовали его. У ребят зазвенело в ушах и загудело в голове.

Стена, на которую смотрел Кот, стала исчезать, а в открывшемся круглом проёме стал виден какой-то новый тоннель. Из него потянуло холодом, и ребята отчетливо услышали звук стучащих металлических колёс. Мимо них, сбавляя скорость на повороте, катил голубой состав самого обычного городского метро. Ян и Лэсли подбежали к растворившейся стене.

– Этот наш! Он точно наш! Метро! Ура!!!

Но поезд и не собирался останавливаться, он сбавил скорость и медленно входил в поворот. В его окнах виднелись люди, живые люди! Они сидели, не поднимая глаз, каждый был занят собственными мыслями, в окна, конечно, никто и не смотрел, да и что можно увидеть в черном тоннеле метро – темноту?

– Как же попасть в этот поезд? – спросил Ян у Кота.

И вот мимо них проплыл вагон, в котором, казалось, было меньше всего людей, и тут… Они не поняли, как это произошло, но почувствовали толчок в спину, шагнули вперед и, пройдя сквозь стену вагона, оказались внутри. Ян успел обернуться и заметить, как огромный Кот улыбается и машет им лапой, а потом провал в стене исчез, как и сам Кот.

Глава 14. То-То.

Ян осмотрелся, Лэсли уже подошел к табличке на стене вагона и деловито читал карту метро.

– Мы в Свиттоне! Ого!

– А на какой станции нам выходить?

– Я был когда-то в Свиттоне на экскурсии с ребятами из школы, где работает бабуля. Там был городской автовокзал, именно оттуда мы уезжали в нашу деревню. Надо узнать какая это станция. Выйдем, сядем на автобус и доедем до дома.

Они подошли к пожилой женщине в фиолетовой кофте.

– Простите, вы не подскажете, на какой станции автовокзал?

– «Центральная», ребятки.

– Спасибо…

– Сколько там осталось до «Центральной»?

И вдруг они услышали механический голос из динамика вагона: «Внимание, говорит машинист поезда, мальчики Ян и Лэсли, ваши родители ждут вас на станции «Центральная», повторяю, мальчики Ян и Лэсли, ваши родители ждут вас на станции «Центральная».

– Ничего себе… – Ян не поверил своим ушам.

– Ох, и влетит же нам, – Лэсли глубоко вздохнул и почесал затылок.

Поезд неспешно подходил к станции. На платформе они увидели своих родителей.

– Ой, смотри, Лэсли! Это Мама! – Ян выбежал из поезда и бросился на шею Анне, никогда в жизни он еще не был так рад встрече.

Анна выглядела сурово. Неумолимая складка легла меж бровей. Глаза смотрели напряженно и строго. До машины она не проронила ни слова. Но вот уже Джон заводит старый бабушкин пикап, и они едут домой.

– Мы сразу поехали в Свиттон, как только поняли, что вы попали в бабушкины воспоминания, – сказал он, – Хорошо, что хоть пробок не было, и мы успели вас перехватить! – сказал Джон.

– Заставили вы нас поволноваться, ребятки! Ну, что за глупость была лезть туда, о чем вы понятия не имеете, – отчитывала детей Анна.

Когда она волновалась, то незаметно для себя начинала говорить строгим голосом. Как учительница в школе.

– Аня, Аня, не волнуйся, дорогая, – улыбался Джон, – Я же тебе говорил, что То-То проводит ребят на вокзал. Мы и помчались на «Центральную», встречать, а мама смотрела на все поезда, проходящие мимо, к нам даже полицейский подходил, такой у нас был растерянный вид. Мы объяснили, что ждем детей, что они не знают станции. Он даже любезно предложил дать оповещение по всем поездам.

– Мы слышали объявление! Это вы здорово придумали, мам! – сказал Ян.

– Еще б не здорово, мамочка – талант, – Джон улыбнулся, глядя в зеркало заднего вида на своих мальчишек, затем взглянул на Анну и подмигнул ей, как будто хотел сказать: «Успокойся, все хорошо!»

– Папа, а То-То – это кто? Он такой забавный и милый,– Ян вспомнил улыбку гигантского Кота.

– Это, дружочек, дух-хранитель бабушкиных воспоминаний. Она создала весь этот дом, все эти комнаты, чтобы в уединении наслаждаться теми моментами, которые были наиболее значимы в ее жизни, и поселила туда То-То. Ведь он так похож на героя какой-то книги из ее детства. Был такой персонаж в японском фольклоре, ей он очень нравился.