Ветер перемен явно выдул последнее соображение из их, завитых по последней моде, голов. И вот им пришло решение, что кабаре, где они выступала( надо отметить , весьма шарман), стало им узкО и ныне женщина способна на более.
Слова они произносили в нос, по французски щебетали бойко , туалеты носили на столичный лад. Разница в возрасте у них была года два, но в глаза не бросалась.
Обе они обладали пикантными мордашками, и ассигнации так и выпархивали разноцветными бабочками из моего кошелька и скрывались за расшитыми шемизетками их корсетов.
Знакомство мы свели за покерным столом и с тех пор были неразлучны, сопровождая их и в театр и в оперу. Поругавшись с директором кабаре и узнавши, что я поеду домой посредством паровоза, прелестницы выразили желание последовать за мной « в деревню, в глушь». Чудо –машина, движимая паром, вызвала множество чувств и эмоциональных потрясений. Заказавши шампанского вина, девы сначала всплакнули, а после разразились пением на два голоса модного в этом сезоне романса:
«Я стражду, душа изнывает в разлуке!»
К нашей группке это привлекало множество вниманий, особенно, среди джентльменов.
****************************************************************
« Мила. Безусловно, мила»– так думалось отставному полковнику, который жевал запеченный до золотистой корочки окорок. Хозяйка заведения собственноручно подала ему ужин и к мясу кувшинчик вина из местных виноградников.
« Так хорошо и просто себя держит, что трудно такому не восторгаться. И с таким участием заглядывает в глаза, что твой спаниель».
Мысли отставного военного , посредством винных паров, стали слегка путаться и соскальзывать с обаяния хозяйки на охотничьих собак и вальшнепов.
А вот, собственно, и они. Жаренные в красном соусе.
Знакомство они свели сегодня утром, да так сказать, сразу накоротке.
Милая хозяюшка так спешно шла по коридору, что оступилась и невольно схватила нашего полковника за рукав. Она стала извинятся и хотела уж бежать дальше по делам, но не смогла, некстати захромав.
–Позвольте, может вы лодыжку вывихнули?
–Да почем же я знаю? Но на ногу ступить не могу!– и она приподняла ворох шелестящего платья, обнажая затянутую в шелковый чулок ножку.
–Помогите мне к окну подойти. Я отдышусь, приду в себя. Глядишь, и боль отпустит.
–Не прикажите ли за лекарем?-учтиво спросил мужчина.
–Ах, оставте. Постоим тут, и боль отпустит,-сказала хозяйка, тряхнув туго завитыми льяными волосами.