Глава шестая. Интервью
Первые минуты они старались просто не перевернуться, борясь с воздушными потоками, пока в какой-то момент Генри не понял, что именно его тщетные попытки натягивать края ковра подобно поводьям их и пытаются прикончить.
Решив опробовать догадку, англичанин ослабил хватку и с удивлением обнаружил, что коврик не просто не собирается нырять вниз, мечтая переломать неумелым наездникам кости, но и прекрасно обходится без контроля вовсе: зная и без подсказок какую скорость держать и на какую высоту подниматься. Всё что нужно – изредка легким движением корпуса показывать направление и повороты.
Регина могла теперь не держаться за Генри, но так ей было поспокойней. Хотя когда коврик перестал рыскать и выровнял полёт, ей ну уж очень захотелось это сделать. Сидеть в обнимку с парнем, пускай и чисто по необходимости, было хоть и приятно, но… неловко.
Зато она в полной мере смогла ощутить его далеко не хрупкую комплекцию. Вот вроде не выглядит здоровяком, но достаточно широк, чтобы лишать её возможности разглядеть, что там происходило впереди и максимально крепок, чтобы обмороженный нос противно ныл после нескольких столкновений с его спиной на воздушных ямах.
– Хватит прятаться. Лучше посмотри, какая красота, – долетел до неё смех Генри.
Фокс решилась и, чуть приподнявшись, выглянула у него из-за плеча. Красота – это скромно сказано. Регина даже ахнула. Они как раз миновали сады с подъездными дорожками, свернули к берегу и поравнялись с кромкой воды. Холод и страх свалиться как рукой сняло, оставляя после себя лишь непередаваемый восторг.
У причала покачивался на воздухе огромный английский дирижабль. Синева озера под ними переливалась мерцанием звезд, а силуэты гор гребнем возвышались далеко впереди, срезая шапки облаков верхушками и отбрасывая живые тени. Одинокая драконья бухта грозящим перстом вздымалась из-под воды. Регине даже показалось, что она увидела далеко внизу спину нырнувшего ко дну дракона.
Да, нереалистичность оттенков и красок, несмотря на глухую ночь, просто поражала насыщенностью, создавая невероятный пейзаж. Как бы вид не был прекрасен снизу, с высоты птичьего полета он смотрелся ещё великолепней.
Следующие полчаса они нарезали круги. Фокс то и дело тыкала пальцем, призывая Генри рассмотреть то или иное местное достояние, будь то заводь ундин, зелёную поляну на противоположной стороне берега, где даже сейчас можно было рассмотреть слепящих от белизны пегасов или каменные руины уничтоженного лет тридцать назад драконьим огнём строения. Разговаривать на таком ветру было почти невозможно, слова срывало потоками ветра. Приходилось обходиться жестами.
Присмотревшись, Фокс заметила посреди леса, на обычно безлюдной пустоши, напоминающей с высоты залысину хорохорившегося и отказывающегося сдаваться мужичка в годах, множество тёмных точек и несколько горящих огоньков. Там почему-то царило оживление, так что, не желая засветиться, они повернули обратно в сторону особняка, с запозданием вспоминая, что не имеют ни малейшего представления о том, как посадить летательный инструмент.
На логичное, хоть и заурядное “коврик, замри” тот не отозвался, нарезая круги со стороны задней части школы, где не так давно у поросшего камышами берега Регина ловила лягушек. Не сработали и вежливые английские просьбы спустить их на грешную землю, как не помог и уже чисто русский испуганный визг.
Коврику, надоевшему дожидаться правильного пароля, наскучило терпеть наездников, и резко ухнув вниз, при этом дёрнувшись, как мог дёрнуть крупом только молодой необъезженный жеребёнок, их бесцеремонно сбросило вниз. Фокс, которая всё ещё впивалась в Генри, повезло больше – она приземлилась точно на англичанина, встретившегося с неприветливой землей лицом к лицу и сыгравшего роль подушки безопасности.
– Сорян, – пискнула она, сползая с него и облегчённо распластываясь на влажной траве.
– Нормально, я цел, – пропыхтели рядом.
Пахло болотом. Шумел камыш. Деревья гнулись. Ночка темная была… а нет, это откуда-то не оттуда. Тогда по-другому: волосы лезли в лицо и рот. Грудная клетка плевалась горечью, мечтая отдышаться. Ноги чуть подкашивались, а уши, щёки и пальцы заледенели. Сбоку мелькнула тень, это хитрый коврик мягко и плавно приземлился неподалеку.
Рядом шевельнулся Генри, переворачиваясь на спину и ощупывая нос. Слегка помятый, но целый. Регина переглянулась с ним, а потом оба просто расхохотались. То ли от ситуации, то ли от плачевного вида друг друга.
– Хочу себе эту характерную кобылку, – сквозь смех выдавила Фокс. – Где можно купить такие коврики?
– Я спрошу у Араша, – ответил ей тот, растирая красное лицо.
Регине можно было не бояться обморожения, а вот у Генри завтра, если вовремя не намазаться мазями, наверняка, будет шелушиться лицо. Только англичанину было на это, вероятно, наплевать. Запрокинув руки за голову, он с восторгом рассматривал даже отсюда казавшиеся такими огромными звёзды.
Фокс же искоса разглядывала его самого. Такие правильные черты, что невозможно к чему-то придраться. Вот уж кому точно не нужна метаморфия. Разве только расчёска, хотя, по всей видимости, Генри нравился его непослушный вихр. Что ж, он и правда придавал ему шарма.
Парень, видимо, что-то почувствовал и встретился с ней взглядом.
– Спасибо, что не расспрашиваешь, – сказала вдруг Регина.
– О чём?
– Об утреннем инциденте.
Генри пожал плечами.
– Ты, как это у вас говорят, подложила Орлову свинью. Та настырная корресподенша бегала за ним целый день, пытаясь добиться интервью. Больше чем уверен, ты следующая на очереди.
– И что, она что-то выпытала?
– Не знаю. Видел, как она жаловалась вашему директору, так что думаю, ему всё же пришлось отвечать на вопросы.
– Бедняга, – хмыкнула Фокс, одновременно размышляя над тем, что она бы с удовольствием послушала его интервью. Интересно, его будут показывать по новостям? Такое ж событие, некроманты на играх!
– Не хочу давать советы, но ты бы держалась от Орлова подальше. Да ото всех из этой компашки. Не те это люди, с которыми можно завязать дружеские отношения.
– Все так категорично настроены, а я даже толком понять не могу: почему и за что. Слухи и слухи, но что они представляют собой… сплошная загадка.
– Да, загадочность – их второе имя, – с ощутимым пренебрежением дёрнул головой англичанин. – Из-за неё и все беды. Прикрываешь таинственностью гнилую подноготную и вот уже перед тобой такой складный романтический образ, что впору терять голову.
– Как-то ты утрируешь…
– Если бы, – Генри резко поднялся на ноги и протянул ей руку. – Уже поздно, пора возвращаться.
Регина поняла, что странная тема закрыта, хоть и не могла отделаться от ощущения, что он ещё может рассказать что-то такое, что было бы ей весьма полезно. Приняв помощь, скатав коврик и снова перекинув его через плечо, они двинулись обратно в школу.
Шли тихо, в легкой недосказанности. К тому же постоянно оглядываясь, мало ли на кого могли наткнуться. У лестницы так же сухо распрощались, оставив у Фокс странное ощущение незавершённости.
Досыпать оставалось пару часов, так что ничего удивительного, что утром она напоминала ожившего мертвеца. Синеву под глазами пусть и получилось убрать, но вот с паршивым настроением и отяжелевшей головой, к сожалению, ничего поделать было нельзя. Одна радость – либо Орлов не захотел больше устраивать свиданий, либо банально не дождался её, но проспала она спокойно и без снов.
Новая учебная неделя с самого начала не задалась. Генри оказался прав, прибывшая со свитой корренспонденша, бойкая маленькая дамочка с вынюхивающим носиком, навострила лыжи по её душу. На завтраке с лучезарной белозубой улыбкой Регине было сообщено, что она, Клара Цепина, ведущая Пандоры ТВ, жаждет побеседовать с ней и сделать несколько снимков.
Не особо горя желанием, Фокс как могла отмазывалась, списывая всё на жуткую занятость и с минуты на минуту начинающиеся занятия, которые ну никак нельзя было пропустить. Спасибо учителям, которые едва ли не впервые в жизни были солидарны с ученицей и громко захлопывали двери перед носом ведущей.
До обеда игнорировать настырную дамочку удавалось, а вот после та поняла, что в этом году сенсации придётся брать силой и наглостью. Прожженная и много чего повидавшая по роду профессии ведущая искренне дивилась такому ярому нежеланию сотрудничать.
Обычно чемпионы с огромной охотой соглашались на беседы, мечтая испить по полной из чаши своей минуты славы. Тут же второй день подряд происходило строго наоборот – её игнорировали и пытались отделаться как можно быстрее. Ох уж эти русские! Она вчера чуть не сожрала от ужаса свой микрофон, выпытывая у этого сурового юноши мало-мальски вразумительные ответы. А теперь что, опять?
Клара Цепина решила действовать решительно и засела после обеда в холле возле главной лестницы вместе со съёмочной группой: оператором, звукорежиссёром, фотографом и гримёром. Ведущая пришла к логичному выводу, что носиться по коридорам не имело смысла – рано или поздно юркой девице придётся вернуться в жилой корпус, а так как единственный выход они перекрыли, та угодит ей точно в наманикюренные коготки.
У Регины не было шансов. Увлекаемая требовательной толпой папарацци в пустующий класс она успокаивала себя лишь тем, что скоро отмучается и будет свободна. Пока выбранный для беседы угол приводили в благопристойное состояние, натягивая бархатные гардины на стены и наколдовывая мягкие кресла, Фокс передали в лапы гному-фотографу. Критично осматривая материал и веля ей встать то боком, то в профиль, то в анфас было сделано несколько снимков. Но всё было не то.
Пришлось отправить к гримёру. Тот без устали шаманил над Региной, пытаясь выровнять ей черты лица с помощью килограмма косметики и придать разным глазам симметричность. Несмотря на упорство, изъяны становились только заметней. Фокс не могла отказать себе в шалости и втихую измывалась над собой, добавляя ещё и парочку уродливых родинок, которые не брал ни один тональный крем.
Гримёр злился, ругался, но незнакомый с метаморфными штучками, никак не мог понять, почему у ничего не выходит, продолжая с остервенением крутиться вокруг с кисточкой и пудрой. Только спустя полчаса, когда родинки исчезли, а вместо них появились уродливые лишайные пятна до него, наконец, дошло, что над ним потешаются. Внешность Регины, наконец, оставили в покое, и она вернула прежний облик.
Фотограф, тоже так и не добившийся от модели нужной доброжелательности и требуемой женственности, отпустил её восвояси, неустанно ругаясь под нос и бормоча что-то про упёртых русских. Сам гном явно был заморского разлива. Если съемочную группу всё это бесило, то Клара, предвкушая преинтереснейший материал, с интересом поглядывала на жертву. Уж она-то слышала о метаморфии.
Усадив Регину на соседнее с собой кресло, она дала знак оператору и, нацепив на лицо обворожительную улыбку, затарахтела как пулемёт, выдавая по тысяче слов в минуту.
– Так, милочка. Сейчас я произнесу вводную часть, а потом начну задавать вопросы. Отвечай максимально естественно, на камеру старайся не смотреть, только на меня. Заминок и эканий делать не бойся, лишнее вырежем при монтаже. Готова? Что значит, нет? Глупости. Всё, начинаем…
Выжатая как лимон, словно её несколько часов перемалывали в миксере, Фокс еле доплелась до комнаты и рухнула в одежде на постель. Цепина вытянула из неё не только душу, но и желание жить. И это притом, что она, в общем-то, была немногословна, а на многие вопросы не отвечала вовсе.
Особенно когда речь зашла о достижениях на любовном фронте и завуалированных разговоров о некой возможно зарождающейся паре с бледным юношей, по печальному стечению обстоятельств оказавшимся ещё и её соперником.
С трудом проглотив рвущиеся колкости, Регина едва дождалась перехода темы, где и отыгралась. Согласившись наглядно продемонстрировать врождённый дар, она у всех на глазах перевоплотилась в ведущую и осталась такой до поспешного окончания съёмок. Кларе Цепиной категорично не понравилось её второе я.
Неизвестно, что там получится в конечном итоге, но самой Фокс казалось, что интервью прошло даже не отвратительно. По её мнению, оно с треском провалилось и если удастся вынуть оттуда хотя бы пять минут нормального эфира, значит ей попались люди реально знающие своё дело. Не иначе.
Регина, уткнувшись лицом в подушку, мысленно дала себе десять минут отдыха, прокручивая в голове бесконечный список заданной самостоятельной работы, и, разумеется, уснула. Причём настолько капитально, что не смогла проснуться даже когда её попыталась растолкать вернувшаяся Стешка. Слышать она её слышала, но так и не смогла заставить себя открыть глаза. Сказывались насыщенные сутки.
Сколько она проспала было непонятно, но в какой-то момент Регина вновь оказалась втянута в чужой сон. Фокс стояла на залитом солнцем перекрестке возле уличного кафе. Легкий ветерок играл расклешенной юбкой зелёного платья, которого она до этого момента и в глаза не видела. За крышами домов безошибочно угадывалась Эйфелева башня. Вокруг ни души, хотя, судя по всему, сейчас был самый разгар летнего дня.
– Совсем не понимаешь намеков? – в пустоту обратилась она, интуитивно угадывая поблизости некроманта.
– По всей видимости, это был очень тонкий намёк, – ответили у неё за спиной.
Удивительно, но Влад сегодня был даже не в чёрном. Нет, в этот раз в белоснежном костюме. Настолько белоснежном, что резало в глазах. Тёмная рубашка приятно гармонировала с не застегнутым пиджаком и таким же белым галстуком. Черные волосы убраны в низкий хвост. Всем человекам человек.
– Хорошо вчера полетала с англичанином?
Фокс не стала скрывать удивления.
– А что, ревнуешь?
– Возможно. Как тут не удержаться от ещё одной встречи.
Влад галантно отодвинул один из стульев, предлагая ей присесть. Регина села. Какой смысл выяснять отношения стоя? Орлов присел напротив. Незатейливое движение рукой и на столике появились круассаны и ароматный кофе. Даже во сне Фокс не смогла противиться желудку и потянулась за чашкой.
Некромант с любопытством наблюдал за ней.
– Мне тут вчера не спалось. Я долго размышлял и пришёл к выводу, что неправильно начал наше общение. Девушкам же не нравится напористость, почему-то она вас пугает. Нет, вы же такие… – видимо у Влада вертелось на языке какое-то нехорошее слово, но он благоразумно его проглотил. – Никогда не понимал, зачем вся эта романтическая чушь: ночь, звёзды, робкие комплименты. Но факт остается фактом, именно она вам и нужна.
– Ты всех-то под одну гребенку не мети, – сердито поджала губы Регина, сразу догадавшись, откуда росли ноги у “ночи” и “звёзд”. – Я лично предпочитаю решительных. Тех, которые знают, что делают. И зачем это делают. А вот ты, кажется, не совсем понимаешь разницы между “настойчивостью” и “хамством”.
Орлов, поставив локти на стол и опустив подбородок на сцепленные в замок руки, согласно кивнул.
– Понимаю, куда ты клонишь. Беда в том, что ты права. Разницу я не всегда вижу. Мои принципы просты: хочешь – получаешь. Зачем тратить время?
– Отличный девиз. Далеко с ним пойдешь, – фыркнула Регина.
– Пока не жалуюсь.
Фокс отставила кружку и зеркально отразила позу Влада.
– Окей, с твоими принципами мы разобрались. Теперь давай копнём глубже. Чего же в данный момент ты хочешь?
– Что я хотел, получил. Мы сидим здесь, вдвоём.
Сдержать усмешки не вышло.
– Наверное, глупо задавать следующий вопрос, но я рискну. Так зачем?
– А зачем обычно люди сидят в кафе? Разговаривают, едят, пьют.
– Что, кроме моей кандидатуры больше никого не нашёл?
– И не искал.
– Вероятно стоит предупредить заранее, из меня собеседник не очень. Я в этом лишний раз убедилась после сегодняшнего интервью.
– Ничего. Я тоже не очень общителен.
Молчаливое рассматривание друг друга. Регина не выдержала первой.
– И о чём поговорим?
– Не знаю.
Да, так они далеко уедут.
– Ладно, – Фокс выпрямилась на стуле. – Тогда расскажи о себе. Я мало что знаю о некромантии, а тут хотя бы расширю кругозор.
Она была уверена, что её сейчас пошлют, но нет. Орлов согласно кивнул.
– Что ты хочешь узнать?
– Чем именно вы занимаетесь? Как… такими становитесь. Ну… у нас-то проще: обнаруживается у ребенка магия – пинком под зад в школу. А вы? У вас изначально какой-то особый дар?
– Изначально обычный. Такой же как у вас. Задатки, ничего особенного. Только вы с годами развиваете в себе элементы стихии, мы же учимся обуздывать мир мёртвых. Подчинять себе смерть. Собирать, впитывать её. Потом происходит ритуал посвящения. Из десятка претендентов его проходят лишь пара человек, редко когда больше.
– И что происходит с теми, кто не справился? – поёжилась Регина. Мало верилось, что те, у кого ничего не получилось тихо-мирно возвращаются домой под крылышко родителей.
– Умирают, – Влад сказал это настолько небрежно, что стало ещё больше не по себе. – По-другому никак, у нас не институт благородных девиц. Для того чтобы некромант родился, он должен умереть. Смерть и есть наше рождение. Мы называем это переступить “порог”. Простенько и со вкусом.
– Специфический вкус, – покачала головой Фокс. – И оно стоит того? Сыграть в лотерею на жизнь… ради чего?
– По меньшей мере, бессмертия, – Орлов усмехнулся, увидев её вскинутые брови. – Не в чистом виде, разумеется. Однако из ваших мало кто способен залечивать раны. Не считая тебя, конечно, но метаморфия встречается редко, так что можно её и не брать в расчёт. Но даже ты неспособна, например, отращивать конечности. К тому же те, кто поднимутся выше первых двух ступеней, способны после смерти переселяться в другие тела, сохраняя за собой сознание и дух. Не так уж и мало, не правда ли?
– Значит, вы не бессмертны.
– Нет. Разумеется, нет. Огонь наш злейший враг. Мы боимся его в той же мере, в какой хотим подчинить.
Регина задумчиво смотрела на Влада и не могла отделаться от навязчивого вопроса, крутящегося в голове: скольким ещё он рассказывал это? Со сколькими делился? Ведь принять такое на веру… ну, не так просто. Да и жутковато. Чёрная магия это тебе не цветочки на клумбе сажать.
– Никому. Только тебе.
Фокс обиженно дёрнулась.
– Не люблю, когда пасутся у меня голове.
– Прости, это происходит непроизвольно. К тому же мне нравится наблюдать за ходом твоих мыслей. В них нет избитой тривиальности. Взять хоть твою подругу. Попытаться влезть ей в мысли тоже самое, что нырнуть в вонючее болото. Потом не вычистишься.
Регина хмуро поджала губы.
– А ты не лезь в чужие болота. Стешка может и легкомысленная, зато надежная. И я всегда знаю, что в случае необходимости могу положиться на неё.
– Женская дружба, – хмыкнул Влад. – Ну-ну. Заметь, я ведь даже не назвал имени, но ты сразу поняла, о ком я. Она тебе, кстати, завидует, знаешь?
– Знаю, – на полном серьёзе кивнула та. – Она в чём-то завидует мне, я в чём-то завидую ей. Одновременно мы учимся друг у друга и становимся лучше. Это нормально.
Некромант заинтересованно вскинул бровь.
– Зависть как мотивация? Что-то новенькое. Нет, хоть годами копошись в ваших головах, логику женщин мне не понять.
– И не нужно. Чтобы лезть понимать других много ума не надо. Ты для начала пойми себя.
– Со мной у меня проблем нет.
– Правда? В таком случае, я и тебе завидую.
Они снова на какое-то время замолчали. Влад смотрел на неё, а Регина неосознанно теребила кончики волос. Ей и нравился, и не нравился такой взгляд. Да и всё это.
– И каково это – умереть? – спросила, наконец, она.
– Любопытно, – подумав, ответил Влад. Судя по всему, такой вопрос ему прежде не задавался. – Немного страшно, но в большей мере любопытно. Помню, нам давали какой-то отвар, после чего мы погружались в кому. А дальше мало понятного. Было темно. И холодно. И время тянулось бесконечно долго. Там и здесь оно течёт по-разному. Вернее, там нет времени в принципе. Так и бродишь в потёмках, а вокруг тебя сгущаются души мёртвых. Они хотят увлечь тебя за собой, но нужно сопротивляться. Вернуться можно, только если получится подчинить их…
– Сколько тебе было?
– Двенадцать.
Фокс в который за сегодня раз поёжилась. Это вообще нормально, заставить двенадцатилетнего мальчишку бродить по загробному миру? Тут у кого угодно психика сломается. Неудивительно, что эти некроманты чуток… того. Нелюдимы.
– Не так уж всё и плохо, – видимо Орлов опять прошёлся по её мыслям. – Не по себе только в первый раз. Потом блуждание по загробному миру становится не более чем будничной прогулкой, – заметив, как изменилось её лицо, некромант усмехнулся. – Ладно, думаю на сегодня откровений достаточно. Давай договоримся заранее, в следующий раз моя очередь задавать вопросы?
– В следующий раз? Мои просьбы, видимо, ничего не значат.
– Не смеши. Ты и сама уже не против.
Тут Регине, конечно, возразить было нечего, но в свойственной всему прекрасному полу манере отступать и принимать поражение она тоже не собиралась.
– Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Для тебя ниже достоинства встретиться там, в реальности? Или нравится всё контролировать? Переодевать меня, менять места.
– То есть тебе больше понравится, назначь я встречу у школьных подвалов, чем… – Орлов обвел рукой вид. – В Париже? Я лично люблю уединение.
– Это всё ненастоящее, – пожала плечами Регина. – Иллюзия. Если уж на то пошло, я предпочитаю реальность. И возможность выбирать. Не думай, что девушкам нравится, когда за них решают. Инициатива приветствуется, но не когда она переходит в тотальный контроль.
– Смотря каким девушкам.
– Мне точно нет.
– И есть вероятность, что моё приглашение будет отвергнуто?
– Есть.
– А вот это плохо. Не люблю, когда меня игнорируют.
– Сочувствую, но не всегда всё будет по-твоему.
– Это мы ещё посмотрим. Спокойной ночи.
Залитое солнцем кафе поглотила накрывшая Фокс темнота. В этот раз она не проснулась в поту, нет. До самого рассвета и настойчивого будильника ей что-то снилось. Что-то заурядное, жизненное и от того такое приятное. Занятия, несделанное задание на завтра…
Следующие несколько дней проходили в привычном режиме, хотя нависшие тучи первого испытания незримо витали над чемпионами. До начала игр оставалось меньше недели. Уже совсем скоро им придётся столкнуться с чем-то, что известно лишь изощрённым умам спортивного комитета и, вероятно, преподавателям Иллюзиона, включая директора.
Руслан неоднократно пытался выудить у маман хоть какую-то информацию, хоть маленький намёк на то, что ждёт участников, но та оставалась непреклонна. У всех участников равные условия и делать для кого-то поблажки (а именно для этого Руслан и старался) она не собиралась.
Но и до испытания Регину ждало потрясение, когда в следующий понедельник вышло многострадальное интервью. Клара постаралась на славу. О, да. Она точно была профессионалом. Переврать абсолютно всё и перевернуть каждое с трудом выстраданное слово Фокс смог бы только профи. Жалко нельзя впечатать эту ушлую физиономию в стену. Съемочная группа уехала из школы ещё в выходные. И появится теперь не раньше первого тура.
Шокирующая сенсация застала Регину вечером, когда она уже собиралась отправиться спать. Большое зеркало над камином зарябило помехами и высветило носатую физиономию ведущей.
– Добрый вечер, дорогие. С вами ваша любимая Кларочка и мегасенсационный выпуск вашей любимой передачи на Пандоре ТВ. Я только-только вернулась из Иллюзиона, где были отобраны наши чемпионы. Что я унюхала, вы даже не представляете! Ещё не успели начаться игры, а в этой русской школе на отшибе вселенной уже вовсю кипят любовные интриги и кружится дух соперничества. Но обо всём по порядку…