Человек. Основа общества

Но постепенно князья опираясь на пример западных королей, поддерживая с ними отношения и заключая династические браки, начинают укреплять собственное положение опираясь на дружину и оттесняют Вече, преобразовывая устройство управления в монархию. Об этом процессе мы еще поговорим более детально несколько позже. Не только князья, но и выделившиеся с ними дружинники-бояре, новые дворяне стремятся не только к укреплению номинальной власти, но и к обогащению как основе финансирования собственного положения. Русь вступает в период формирования империи, и города-государства вступают в борьбу за право преобладания над остальными. В междоусобных войнах формируется новая система, в том числе и экономических отношений. Крестьяне ведутся к закрепощению. Основой закрепощения становится не освобождение рабов, как на Западе, а долговая привязка и закабаление собственных свободных крестьян. Междоусобные войны активно способствовали разорению и обеднению крестьян, значимым ударом по свободному крестьянству становится нашествие Татаро-монголов. Но окончательное закрепощение происходит значительно позже. Поэтапно следует привязка к земле тех, кто еще остается свободным. Так же снижается право на освобождение через выкуп. Принципы положения крепостных берутся не с примера европейских стран, а в большей степени на примере византийского рабства. Положение в России несколько иное, чем на Западе. Здесь нет ленного деления, в той степени жесткости как это было на Западе, формирование государства имело изначально несколько иную основу и больше соответствовало принципу построения античных империй, хотя и в более поздний период, владение землей помещиков более напоминало владение виллами патрициев, нежели лены средневековой Европы. Вполне логично, что империя принимает рабовладельческий строй как свою основу и становится возможным не только продажа земли с "привязанными" к ней крестьянами, но и просто торговля людьми перепродажа "душ". Это позорная страница нашей российской истории не менее позорная, чем история рабовладения в США, да и закончившаяся примерно одновременно с нею. Но, если в США велась торговля захваченными в плен представителями другой нации и другой расы, что не уменьшает позорность этого явления и не оправдывает поведения рабовладельцев, но делает еще более позорной нашу собственную историю, в которой наши предки обратили в рабство не чужаков, не иноплеменных, а сделали рабами, полноценными рабами собственных соотечественников. Положение крепостного в России, конечно имело определенные отличия от положения, скажем, рабов в Древнем Риме, но эти отличия были значительно меньше, чем в сравнении с положением крепостных средневековой Европы. Впрочем, средневековым европейским крестьянам тоже особо завидовать не приходиться.

Стремление к абсолютизму.

Ранее средневековье становится пиком индивидуализации, ее предельным воплощением, финальным этапом развития линии индивидуализации как таковой. Если период античных империй является отклонением в сторону социализации общества, создания общественных структур, укрупнении структур производства, объединения сельхозугодий, создания больших производственных структур на основе применения рабского труда, то раннее средневековье полностью разрушает все принципы установленные античными империями. Идет тотальное дробление земель с максимальной индивидуализацией управления этими землями, идет дробление сельского хозяйства превращая плантации, фазенды и виллы в мелкие участки обрабатываемые отдельными крестьянскими семьями. На фоне всеобщего дробления и развала единственным сплачивающим звеном становится религия. Причем примерно аналогичные процессы происходят как в случае организации структуры буддизма, в случае формирования ислама, так и в случае создания и укрепления христианской церкви. Монотеистические религии вытесняют повсеместно язычество, причем зачастую в крайне агрессивных методах. В среде верующих активно культивируется фанатизм. Религиозный фанатизм становится той силой, которая объединяет достаточно разрозненные между собой индивидуализированные до предела территории в некую общность глобальных территорий. Что не мешает, конечно, ведению локальных междоусобных войн и возникновению различных конфликтов, но становится стержнем удержания цивилизации в каком-то общем русле. Позволяет поддерживать какую-то общность культуры и некую общность науки или хотя бы ее подобия. Вторым объединяющим фактором является наследие античных империй. Особо значимую роль оно играет в культуре Европы. Религиозный фанатизм, с одной стороны, скрепляя воедино европейскую цивилизацию и не давая развалиться ей окончательно, с другой стороны – несет в себе множество негативных факторов. В частности к этим факторам можно отнести чрезмерную увлеченность "богословием", которое отодвигает все науки на задний план и тормозит развитие технического прогресса, скидывая Европу еще в более глубокую пропасть дикости и невежества. В том числе и вводя прямые преследования ученых, чьи научные открытия противоречат церковным постулатам и церковной трактовке библии.

Церковь удерживает индивидуализированный мир от окончательного развала на кучки дерущихся между собой племен, но церковь хочет доминировать сама. Церковь пытается оттеснить светскую власть повсеместно. Церковная власть превозносится выше светской. Церковная власть благословляет светскую и может отказать в благословлении и в принятии наследуемого трона. Церковная власть повсеместно вмешивается в дела светской и пытается руководить ею. Церкви и монастыри зачастую оказываются богаче и влиятельнее королей. Естественно королям это не нравится. Не нравится им и чрезмерная свобода и самостоятельность их вассалов, некоторые из которых становятся богаче и влиятельнее, сильнее в военном плане, чем их сюзерены и сюзеренам приходится считаться со своим вассалом более чем с собственным мнением. Но вассалам, как и королям не нравится превосходство церковной власти над светской. Поздняя часть раннего средневековья превращается в ярую арену борьбы и стремления к абсолютизму. Короли пытались укрепить свою власть как над вассалами, так и выйти из под "опеки" церковников. Во многом процесс становления абсолютизма был схож с процессом возникновения первых империй. Пик индивидуализации сменился уклоном в сторону социализации, в частности социализации территорий. Короли маневрировали между поддержкой со стороны церкви в укреплении своей власти над вассалами, и поддержкой со стороны вассалов в укреплении своих позиций как независимых королей над которыми не стоит религиозная власть. Впрочем, в ранние годы средневековья короли даже не задумывались о противостоянии церкви в подавляющем большинстве случаев, видя в ней только способ укрепления собственной власти. К моменту вторжения варварских племен на территорию той же Римской Империи, на ее землях, уже успело распространиться христианство вытеснив языческие религии. Те германские племена, которые непосредственно контактировали с империей тоже многие приняли христианство, так как проповедники активно проникали на их территории и вели свою деятельность. Те же которые пришли с более отдаленных земель, но осели на захваченных территориях империи, принимали новую религию охотно и достаточно быстро. Причин для этого было много. Во-первых, для языческих представлений принять еще одного бога к существующим, и воспринять веру местного захваченного населения как действительную для данной территории было нормой. Во-вторых, христианство с его призывами к смирению, покорности и непротивлению было идеальным инструментом как успокоения местного населения завоеванных территорий, так и для укрепления власти конунгов-королей. Христианство сделало много для усиления власти вчерашних вождей и превращения этой власти в полноценную монархию.

Первые шаги абсолютизма так же были на руку церкви и всячески поддерживались ею. Во-первых, феодальная раздробленность раннего периода означала частые войны между раздробленными группировками, продолжавшими дележ территорий между собой и выяснявших вопрос превосходства и влияния на этих землях. Эти войны затрагивали и интересы хотя бы по той причине, что снижали количество паствы, а следовательно и церковные доходы, а кроме того, далеко не все рыцари и бароны были слишком "богобоязненными" и некоторые не гнушались пограбить не только соседние деревни, но и монастыри на землях барона конкурента. Укрепление и централизация власти снижала конфликты на местах, переводя любые споры баронов в обращение к монарху на "суд", а не в вооруженные конфликты. Во-вторых, церковь стремилась к распространению единой системы на всех территориях, которую проще было устанавливать на больших землях, чем на раздробленных и мало контролируемых участках. Да и договориться о тех или иных привилегиях и об установлении тех или иных правил проще с одним монархом, а не с десятками баронов, каждый из которых имеет собственные представления.

На первых шагах к абсолютизму короли имели поддержку своих крупных вассалов. Чем крепче общая "вертикаль власти", тем меньше у них самих проблем с собственными вассалами. Но сам принцип абсолютизации являлся "палкой о двух концах". Для знати всех уровней всегда возникала дилемма, с одной стороны, укрепление власти в целом и жесткая регламентация структуры власти, способствовала им самим опираясь на законы принятые монархами и на общее укрепление системы, решать вопросы с собственными вассалами и устанавливать свои правила на подвластных им территориях, не допуская возражений и самовольства вассалов, с другой стороны, им приходилось уступать свои вольности и принимать подчиненное положение в адрес сюзерена. Но любому было понятно, что более крупное государство, с устоявшимися законами, с общими правилами и с общей денежной системой, с общей экономикой, опирающейся не только на натуральное хозяйство, дает больше возможностей и создает более стабильную жизнь на всей территории. Шаг за шагом монархи укрепляли свое положение, в том числе и за счет добровольного верноподданничества своих вассалов.

Наверное одним из основных принципов построения абсолютизма стал принцип – государь владыка всего государства и все кто живет в нем его подданные. На более ранних стадиях существовал совершенно иной принцип: вассал моего вассала – не мой вассал. Естественно, построение государства на таком принципе делало короля лишь номинальным правителем больших территорий, по факту оставляя его всего лишь наследственным вождем имеющим право приказывать лишь небольшой группе вассалов высшего уровня, да и то если они окажутся согласными с его приказами. Такое положение делало королевскую власть слишком шаткой, а необходимость постоянно удерживать своих вассалов в подчинении и постоянные войны с соседями отодвигали все прочие дела в сторону, тормозя и без того упавшее ниже некуда развитие общества, экономики, науки.

Абсолютизм можно назвать полным аналогом построения античных империй, происходящим даже в среде несколько большей индивидуализации территорий. Если в античные времена основными действующими единицами можно было назвать города, именно между ними шла конкурентная борьба за преобладание и именно на основе подчинения одним городом другого строились империи, прилегающие к городу территории по сути не имели своего значимого деления и априори были частью земли принадлежащей городу. В раннем средневековье значение городов снижается до минимума. На первое место выходят персоны, вернее скорее роды – дворянские фамилии. Большинство городов античного времени находятся в упадке и запустении, в лучшем случае становясь ленным владением того или иного сюзерена. Максимальная индивидуализация отражается на экономике, превращая каждое владение в структуру соборных в кучку независимых владений объединенных только военной силой сюзерена. В экономическом плане это ведет к разрушению системы торговли, к обособлению каждого минимального феода, как самостоятельной единицы существующей независимо от окружающего мира и подвергающейся более военному влиянию, чем экономическому.

Типичный феод первичного уровня тех времен – это замок владеющий одним-двумя, реже большим количеством крестьянских поселений. Собственно, сам замок – это далеко не те каменные крепости с башнями и подъемными воротами и мостами, с рвами и прочими укреплениями, которые мы привыкли подразумевать под словом "замок". Чаще всего это просто укрепленный, может быть обнесенный прочным забором, с парой вышек для стражников, дом местного феодала. Располагался такой дом либо реже в одном из поселков, либо чаще в непосредственной близости от него, но несколько в стороне, еще реже мог стоять где-то в отдельности, в стратегически удобном месте, но в таком случае неподалеку от него все равно начинал образовываться призамковый поселок. Укрепленное жилище феодала, в котором кроме его семьи обитала его дружина или реже наемные стражники. Они контролировали крестьянские поселения собирая с них долю урожая выращенного крестьянами, и отбивая атаки соседних феодалов пытающихся разграбить эти поселения -кормушки или отобрать себе. В экономическом плане это натуральное хозяйство – крестьяне на самообеспечении и кормят феодала и его дружину. Более крупные феодалы сюзерены более мелких, мало чем отличались от своих вассалов. Это скорее более сильный сосед, заставивший более слабых подчиняться себе и помогать ему в войнах, получать доход с владений других вассалов он по большому счету не мог, за редкими исключениями, обходясь таким же натуральным хозяйством со своих собственных владений. Учитывая еще и презрительное отношение к ростовщичеству и торговле в среде дворян, мы получаем картину раннего формирования протогородов, именно на этот уровень оказались отброшены в историческом плане жители раннего средневековья. Разница конечно все же имеется. Несмотря на фактическую раздробленность и экономическую самостоятельность, пусть и упавшую на самый низкий и примитивный уровень, все феоды входя в структуру более крупных формирований объединяющих значительные территории, речь не идет о полной самостоятельности, как минимум обязанностью любого феодала является служение своему сюзерену, что формирует достаточно сильные армии на уровне королевских знамен.

Территории, несмотря на фактическую раздробленность, в первую очередь экономическую, все же объединены короной. Король печатает свои монеты, устанавливая таким образом некую экономическую общность. Король устанавливает законы, как минимум позволяющие вести торговлю между городами и странами на его территории, преследуя разбойников и наказывая вассалов, многие из которых тоже не прочь поживиться проходящим мимо замка торговым караваном. Корона дает некую общность и некую стабильность. Корона может объединить значительные военные силы и поставить на место любого недовольного властью короля или отбить атаку соседнего королевства. Естественно корона становится основным центром объединения остальных территорий и всего сообщества. Несмотря на первичное максимальное дробление, выгоды и интересы всех вассалов ведут к дальнейшему объединению, хоть при этом утрачивать свои привилегии они не очень-то хотят.

Помимо королевской власти, которая становится сильнее, снижая значение важности других дворян и постепенно возводя на одни позиции герцогов и баронов, в зависимости от их лояльности и королевского расположения, а не в зависимости от количества их собственных вассалов и номинально принадлежавших им территорий. Изначальная структура взаимозависимых, но достаточно самостоятельных образований, постепенно превращается в единую королевскую территорию, формируя из самостоятельных владельцев своих более мелких территорий, сословие дворян как служивых короля, то есть по сути превращая все дворянство в условную дружину короля, независимо от личного ранга и титула. Впрочем, однотипного сценария не было и не существует и в разных странах происходило все хоть и по сходным принципам, но с множеством своих тонкостей и нюансов.

Церковь в свою очередь была заинтересована в укрупнении территорий и в большей стабильности на этих территориях. Помимо проповедования миролюбия и заботы о пастве, это давало реальные плюсы самой церкви, в том числе и в экономическом плане. Кроме того, что проще найти общий язык с одним сильным монархом, чем с кучей независимых феодалов, стабильность более крупных территорий означающая и более мирное существование, давала рост торговли, меньше поводов для снижения численности паствы, а следовательно, повышала доход самой церкви. Да и в отличии от дворян, церковь не гнушалась различными экономическими сделками и торговлей, в том числе и расширяя принадлежащие собственно церкви территории. Церковь поддерживала стремление монархов к укреплению власти, а те щедро даровали церквям, епископам и монастырям земли неугодных вассалов, чьи головы слетели на плахе или остались на полях сражений во время восстаний против короля.

Таким образом, средневековье полностью повторяет процесс происходивший на стадии формирования протогородов, а затем на стадии формирования античных империй, переходя от максимальной индивидуализации к социализации общества на новом этапе развития.

Но постепенное укрепление абсолютизма вызывает новые проблемы, которых раньше не существовало. Король возвышаясь над своими вассалами и устанавливая свою единоличную власть изначально опирается на поддержку церковников. Но церковники помогая укрепиться мирской власти короля, пытаются поставить власть духовную выше королевской. Но если короли в условиях феодальной раздробленности сами апеллируют к такой постановке вопроса в стиле – это не моя прихоть, такова воля божья, то в условиях уже укрепившейся власти попытки церкви влезать в мирские дела начинает больше мешать, чем помогать стремлению к абсолютизму. Изначальная постановка вопроса как: власть короля это власть от бога – означает невозможность вассалам короля выступать против него, так как это будет выступлением против бога и его воли, а следовательно, нужно принимать короля как помазанника божьего и исполнять его указы и приказы, повинуясь установленному божественному порядку. Но это так же означает необходимость утверждения королевской власти церковью, причем – это утверждение становится во многих случаях не номинальной формальностью, реальным утверждением на трон или отказом в таком утверждении, что означает возникновение множество проблем для короля не нашедшего общий язык с церковью. В условиях, когда принцип: в королевстве все подданные короля, вместо вассал моего вассала – не мой вассал, необходимость считаться с церковью становится меньше, а желание принимать власть духовных отцов над короной еще меньше.

Впрочем, средние века как минимум в Европе, не дают полноценного проявления абсолютизма, если он и формируется в полном виде, то уже значительно позже. История средневековья – это именно стремление к абсолютизму, а не сам абсолютизм как таковой. В процессе этого стремления монархи все же создают или пытаются создать единые унифицированные системы законов, налогов, экономики, торговли. В первую очередь устанавливают единую валюту королевства, полностью подконтрольную королю. Королевская казна печатает монеты, право печатать свои монеты у других вассалов, в том числе у независимых (полунезависимых) городов отбирается. Независимые или свободные города отдельная страница средневековой истории. Существовали города, в которых даже устанавливался республиканский строй и они официально являлись самостоятельными государствами, не подчиненными никакой короне, но в большинстве случаев речь идет не о самостоятельных в политическом плане городах, а о городах подчиненных напрямую королю, но имеющих определенную внутреннюю автономию и собственное внутреннее управление, не имеющие своего "хозяина" кроме самого короля. Появление таких городов было изначально предопределено процессами стремления к абсолютизации и экономическими закономерностями. Начиная с момента захвата территорий, принадлежавших ранее империи, города подвергались разграблению, хотя многие предпочитали попытаться найти общий язык с вторгшимися варварами, выплатить дань-откуп и официально признать власть очередного короля-вождя повесив его знамя на башне, было значительно более приемлемым вариантом, чем оказаться в осаде, а возможно и подвергнуться штурму и последующему разорению. Для вторгшихся варваров тоже было более приемлемым получить деньги без боя, чем терять жизни при штурме. Таким образом многие города оказывались в составе новых королевств. Однако если сам король не обосновывался в избранном им городе в качестве свой столицы, то у него не возникало желания давать слишком богатые источники дохода кому-то из своих вассалов. А если они и оказывались в чьих-то руках, то со временем, при первом удобном случае придать городу статус прямого подчинения короне было наиболее оптимальным решением вопроса. Таким образом, многие средневековые города оказываются достаточно самостоятельными управляемыми местными представителями зарождающихся и развивающихся гильдий и купцами, а не дворянами. Это делает средневековые города особыми центрами экономического и общественно-политического развития. В плане экономики города остаются центрами торговли, центрами ремесла. Ремесленники отстаивая свои интересы формируют гильдии, что становится зарождением будущего капиталистического сообщества, других проявлений которого еще долго не появится за пределами городов. Само влияние гильдий на экономический процесс развития достаточно спорно, в плане последствий и его значения на последующие процессы, но неоспоримо, то, что они сыграли важную роль в свое время, впрочем к гильдиям мы еще вернемся.

Влияние королей возросло и монархия становится более значимым и весомым фактором в средневековом обществе. Если изначально монарх (по принципу рыцарей круглого стола) был лучшим среди равных, то есть по сути принцип военного вождя перешедший от родоплеменного строя, возвышение королей над остальным дворянством и создание общего дворянского сословия с уменьшением значения разницы разных титулов ведет к формированию общей структуры уже не как владельцев и правителей отдельных территорий, а как военного сословия на службе короля. К тому же короли все меньше начинают рассчитывать на приводимые дворянами ополчения и все больше появляется профессиональных войск наемников. Наемники служат не за честь, а за деньги. Это упрощает общение с ними – минимум гордости, максимум послушания. Да и учитывая все повышающуюся роль профессиональных наемников в войнах, они становятся более значимыми и более сильным звеном, чем вчерашние крестьяне, которым барон выдал мечи и толком не научил даже ими пользоваться. Разношерстное, кое-как вооруженное ополчение, которое бралось в основном для прикрытия отступления тяжелой рыцарской конницы и решения "неблагородных" задач, типа добычи фуража, осадных работ, охраны лагеря и т.п. Для раннего средневековья такое войско было более чем подходящим. На фоне аналогичных возможностей и у противника, и мало чем отличалось от толпы варваров пришедших в набег под руководством своих вождей. Развитие рыцарства, как основной ударной силы сводит сражения к конным баталиям, в которых пехота лишь вспомогательная сила. Но тот же процесс порождает замки, каждый рыцарь пытается обезопасить себя и свою семью, удержать свои владения, укрепляя свое жилище. Первоначальные дома обнесенные крепким забором постепенно превращаются в нечто более похожее на крепости обрастая фортификациями. Такие укрепления уже не сложно удерживать небольшому войску, даже против преобладающих в численности сил противника. А учитывая то, что рыцарь все же в первую очередь всадник, начинает расти значение пехоты. Не только пехотинцев как таковых, но и различных инженеров строящих осадные орудия, создающих подкопы с другой стороны, те же инженеры создают более укрепленные и защищенные замки. Пехота, в основном профессиональные наемники обучаются ведению боя против тяжелой конницы, на вооружении появляются пики, алебарды и прочие средства имеющие предназначением остановить лавину тяжелых всадников. Ну и конечно лучники и арбалетчики способные поражать врага на расстоянии, и не требующие для этого тяжелых доспехов которые им только будут мешать. Изменяется тактика боя, а с ней и структура армии. Появляется целесообразность иметь не только вассалов, которые приведут свои войска, но и держать под рукой свое войско стражников, гвардейцев, как бы их не называли. Короли начинают создавать профессиональные войска подчиненные им напрямую и заботящиеся только о своей службе, а не об оставленном замке и проблемах с ним связанных. Кроме всего прочего профессиональное войско становится неплохим аргументом в спорных вопросах отношений с крупными вассалами. Изначально зародившись, как недворянская наемная стража подчиненная королю, эти войска постепенно начинают вытеснять значение рыцарского ополчения и дворяне начинают сами переходить на службу в эти военные отряды. Под понятием "служба королю" все больше и больше начинает пониматься не "прийти со своими крестьянами на поле боя", а отправить своего сына в королевский полк на службу.

Процесс унификации затрагивает все больше областей общественных отношений. Помимо стандартизации войска, общей унификации дворянского сословия, королю становятся все более нужны деньги для содержания этого войска. Чеканка монеты конечно позволяет наштамповать столько золотых, сколько золота может добыть король. Но этот ресурс все же ограничен, а "разбавление" золота другими металлами, приводит к падению ценности таких монет, что более чем ярко было доказано еще во времена античности, когда находились такие же "хитрые" правители. Королю нужны доходы и приток золота в казну. Доходы это налоги. Основной заботой монархов становится изыскание в вопросе – на чтобы еще наложить налог, да так, чтобы не вызвать этим бунт? Требуется развитие торговли, как основного источника дохода. В более ранний период натуральное хозяйство и доход с подвластных поселений обеспечивали все нужды рыцарей вплоть до королевского двора, ну а дополнительные расходы могли обеспечить война и трофеи с нее, либо обложение данью проходящих мимо торговцев. Но, чтобы торговцы ходили им нужно чем-то торговать, при условии минимальных запросов и натурального хозяйства объем торговли сводится к минимуму. Для развития торговли нужно развивать экономику. То есть нужно производство и нужны имеющие деньги, потребители. Производство сельхозпродукции, конечно является принципиально основным, но так как примерно одинаковые продукты производятся в большинстве ближайших мест, то спрос на них не сильно велик. Торговля зерном с дальними странами конечно имеет смысл, но упадок технологий земледелия тоже сводит такие возможности к минимуму, а частые неурожаи, скорее принуждают закупать зерно, что тоже бывает не всегда возможным.

Нет, конечно международная торговля существовала и в средние века и даже достаточно активно велась на примере тех же русских княжеств, поставлявших меха и янтарь, некоторые другие товары, а основным торговым партнером имели ту же Византию. Север Европы, на котором еще оставались леса, имел схожие товары, британские острова производили шерсть и добывали олово, Франция выращивала виноград, другие земли имели свои товары, которые добывались или производились у них и имели спрос в других землях. Но раннее средневековье все равно ознаменовалось значительным спадом торговли, в сравнении с античным временем. Уже несколько позже та же Британия начинает выращивать овец с большей целенаправленностью на производство шерсти, а не только на собственные нужды. Происходит унификация производства. Но, чтобы она произошла требуется социализация (в плане объединения) источников производства, а это становится возможным только в случае целенаправленной организации скупки производимых товаров их переработчиками, или купцами готовыми отвезти товары в другие области или страны. Следовательно, организуются первые мануфактуры, которые ту же английскую шерсть перерабатывают в шерстяную ткань более удобную для транспортировки и более выгодную для продажи. Изначально мануфактуры организуются скорее как распределение заказов купцами между частными ремесленниками, что происходит как раз через создание и развитие гильдий. Только позже производства начинают усложняться и собираться под одной крышей с распределением труда между разными работниками. Но возможности к этому уже появляются.

Монархи средневековья идут по стопам античных империй, не только укрепляя свое положение среди своих вассалов и соседей, но и напрямую восхищаясь величием древних империй, делают попытки их возрождения. Священная Римская Империя тому яркий пример. Хотя ее возникновение далеко от раннего средневековья, не говоря уже об античности. Или предшествующее ей государство Каролингов объединившее все земли современной Франции и часть соседних земель нынешней Италии и Германии. Попытки создания сверхдержав своего времени делаются, но во многом они не стабильны и в особенности в ранний период, с учетом высокого уровня феодальной раздробленности, достаточно номинальны и условны. Под влиянием знаменитых вождей объединяющих своих вассалов, происходят крупные завоевания и присоединение больших территорий. Но после их смерти, наследники зачастую не в состоянии удержать не только новые владения, но и в старых начинается смута и раскол. Созданные государства распадаются или оказываются завоеванными новыми вождями соседних народов, которые сплотили вокруг себя свои племена. Все изменяется лишь с общим укреплением централизованной королевской власти, когда значение отдельно взятого лидера- вождя и вопрос преданности его последователей начинает играть меньшую роль, чем понятие целостного государства в рамках которого могут меняться династии или возводиться на престол короли-марионетки, но страна будет оставаться единой, как минимум в более-менее целостных рамках.

Главный плюс, которого достигают короли в своих попытках укрепления власти состоит в том, что власть в достаточной степени обезличивается и устанавливается новый подход в психологии общества и государства, подход который был свойственен тем же античным империям. Племенное деление и вождизм отходят в сторону, уступая место сословным отношениям в рамках государственного образования, которое становится не "вотчиной королей", а самоценной структурой уже к которой приписываются сословия действующие в его рамках. Зачастую это происходит через подавление пытающихся обособиться более сильных или более независимых по духу вассалов, через внутренние конфликты и войны, которые уже можно назвать гражданскими или все еще межплеменными конфликтами, междоусобными войнами.