Человек. Основа общества

Время античных империй дает нам несколько иную картину, несмотря на то что продолжается общая тенденция, основанная на унификации населения, использующая дробление меньших ячеек для большего удобства формирования более глобальных ячеек, мы видим совершенно иную составляющую уже на старте данного этапа. В гонку империй входят уже не отдельно взятые племена, а сформировавшиеся города, города осознающие свою целостность как новообразования, города использующие уже привычные им методы собственного формирования и распространяющие эти методы на более глобальном уровне. В гонку империй включаются те города, которые успешно прошли этап протогородов. Здесь уже нет противоречия племенных привязанностей и сословных общностей. Там, где они еще остаются, там, где они еще продолжают играть значимую роль, сформировавшиеся и даже достаточно окрепшие города, создавшие свою уникальную систему внутренних взаимоотношений, не способны сдвинуться с места дальше и не способны включиться в гонку империй, оставаясь на уровне городов-государств, которые в конечном итоге поглощаются большими и многолюдными империями. Ярким примером является та же Спарта, так и не преодолевшая внутренних племенных противоречий, сделавшая ставку на силу господствующего племени, даже претендовавшая на право диктовать свои условия соседним более слабым городам-полисам, но уже на этом этапе вынужденная прибегать к призыву в войско периэков, внутренние отношения с которыми оставались далеко не идеальными.

Спарта так и не смогла сделать серьезную попытку объединения эллинских городов, в этом даже более преуспели те же Афины, пусть и на уровне союза, а не единого государства. Конечным результатом становится поглощение Спарты. Спарта не раз терпела поражение от объединившихся греческих полисов, пусть даже сохранив самостоятельность при македонцах, в конечном итоге не устояла и была окончательно захвачена римлянами. С этого момента Спарта утратила свое значение окончательно и превратилась в быстро угасающий захолустный городок римской провинции.

Те же города, которые успешно завершили предыдущий период, получили возможность двигаться дальше и те, которые оказались сильнее конкурентов встали во главе созданных ими империй. Подобный принцип был установлен везде. Если говорить об Индии, то кастовая система ставшая основой индийского общества, это значительно более жестко установленная и более детализированная сословная система. Сословный принцип стал основным и в Китае. Аналогично выстроилось общество и в других городах основателях крупных стран и империй.

Несколько особняком стоят государства Майя, Ацтеков и Инков существовавшие до прихода белых в Америку. Их особенность заключается не только в более позднем времени образования, но и в некоторых особенностях структуры самого государства. Впрочем, здесь так же было проявлено сословное деление как минимум выделялась знать, были свободные рядовые граждане и были рабы, во многом сохранялись следы родоплеменного наследия, как минимум большое значение предалось происхождению и родословной каждого жителя, его принадлежности к тому или иному роду. Несмотря на достаточно большие территории находящиеся под контролем этих государств, войны с соседями зачастую велись не с целью захвата новых территорий, а с целью захвата рабов (в том числе и для жертвоприношений) или получения дани с побежденных. Впрочем, такую специфику создавал уровень развития многих племен обитающих по соседству, находящихся на первобытном уровне развития и не имевших ни значимых ресурсов, ни развитого земледелия.

Не стоит перечислять все вариации развития разных стран, везде различаясь в деталях, они имели один общий принцип. С образованием основополагающего города, начиналась его конкурентная борьба с соседними городами и в конечном итоге город сумевший выйти победителем в этой борьбе усиливался и начинал поглощать другие города, подчиняя их своей власти. Как правило, это сопровождалось попыткой перестройки всего подчиненного населения и его унификации. Шло все через объединение классов-сословий разных изначальных ячеек в общую структуру, что закрепляло позиции местной знати на местах, с одной стороны, и укрепляло власть центра, с другой стороны.

Основой всего процесса становится именно социализация, причем на всех уровнях. Социализация сословий разных городов и племен в единую структуру сословий образующегося государства, социализация территориальных городов-государств в единую структуру страны, социализация средств производства. Рабовладельческий строй и его развитие играет ключевую роль в данном процессе. Города-государства конечно тоже захватывали рабов, если испытывали недостаток рабочей силы, так поступали и отдельно взятые племена. Но если для родоплеменного образования рабы были скорее способом пристроить к делу военнопленных, чтобы отработали свой хлеб и присмотреться к ним не подойдут ли для принятия в члены племени, для протогородов захват пленных был и возможностью роста населения, и вариантом дополнительной рабочей силы. Далеко не всегда рабы находились на приниженном положении. Имея некоторые ограничения, они могли в остальном пользоваться примерно теми же условиями, что и свободные жители. Зачастую в таких поселениях протогородах раб свободно передвигался в пределах поселения или даже мог покидать его территорию, занимался работами схожими с теми, которые делали и свободные жители. Подобный подход остается возможным, причем массово возможным, пока поселения относительно небольшие и общее количество рабов в них достаточно невелико.

Рост империй вводит новые приоритеты, в первую очередь экономические приоритеты. Торговля велась и на уровне первобытного общества, в основном в виде обмена некоторыми ресурсами доступными одному племени и недоступными или малодоступными другому. Период протогородов расширяет ассортимент торговли, вводя в оборот не только скот и плоды земледелия, но и различные изделия ремесленников – керамику, украшения, оружие, пусть и простые и примитивные доспехи, мебель которой стало возможно пользоваться по причине оседлого образа жизни, другие товары. Уже на уровне протогородов торговля не только становится более активной в рамках самого города или поселения, не только связывает контролируемые им территории, но и налаживается более дальний обмен с другими аналогичными городами-поселениями. Как уже говорилось, те же греки и те же финикийцы сделали торговлю одним из основных видов своей деятельности, в частности морскую торговлю. Но на этом уровне, все равно еще дальние торговые походы достаточно рискованное мероприятие, корабли или сухопутные экспедиции нечто среднее между торговым путешествием и военным походом, в соседних землях можно встретить как радушный прием желающих поторговать, так и тех, кто желает получить товары без всякого обмена, как говорится, за "железную цену". Тем не менее, чем дальше от собственного дома, тем более необычные для своего поселения товары можно встретить и тем более необычными могут показаться те товары, которые ты привез с собой. Расширение территорий оказавшихся под властью одного города, одного царя, дает только плюсы для торговли. Любой правитель заинтересован в расширении торговли, так как она сулит прибыли, любой правитель старается обеспечить безопасность передвижения торговых караванов по дорогам своего королевства. А увеличение состояния знати дает возможность приобретать более редкие и более изысканные товары. Естественно возрастает спрос на качественных, опытных ремесленников, производящих высококачественные товары как для местной знати, так и для купцов готовых отвезти эти товары знати других городов и государств. Города, это в первую очередь концентрация поселения ремесленников и знати, крестьянину проще жить на своей земле и заниматься ею. Рост городов, увеличение их населения приводит к потребности увеличения поставок продовольствия. Можно конечно продовольствие закупать и привозить, но куда интереснее его продавать, помимо обеспечения собственного населения. Возникает необходимость улучшения сельского хозяйства. Отдельные крестьянские хозяйства, конечно, могут обеспечивать зерном и прочими припасами и город и готовых скупать их на вывоз купцов, но земля достаточно ценный ресурс и знать не против иметь ее в своем пользовании, естественно не обрабатывая собственноручно. А крупные поля и плантации проще обработать и проще получить одинакового качества и большой по объему урожай. Сельское хозяйство становится не только уделом крестьян, но и источником дохода знати. Естественно на полях нужны работники. Самый простой способ получить их – купить рабов. Контролировать сотню рабов, наняв десяток надсмотрщиков на большой плантации куда проще, чем одному крестьянину уследить за одним-двумя рабами. Производство различных товаров тоже находит применение подневольным рабочим рукам. Мастерские с несколькими рабами с налаженными и распределенным между ними трудом дает больший выпуск товаров, чем такое же количество ремесленников одиночек, каждому из которых еще и собственное оборудование нужно. Строительство требует поставок одинакового качества, одинаково обработанных стандартных стройматериалов, это тоже повод для их массового выпуска и производства, для их добычи и обработки, а здесь самое уместное применение рабов. Развитие торговли и расширение производства дает толчок востребованности рабов, а приток рабов дает увеличение производства и в свою очередь увеличение торговли. Кроме того активное применение рабского труда становится средством унификации и стандартизации производства, производственных процессов, первым предвестником будущей промышленности.

Рост государств ведет к стандартизации системы управления, дорог, монет, законов, производства, к укреплению городов и к объединению больших территорий под одной властью и с одинаковыми условиями на всей территории. Различные племена и народы объединяются в одном образовании, на территории которого распространен один общий язык, одна общая система законодательства, одна общая система торговли. Некогда отдельные, разобщенные, раздробленные и зачастую враждующие между собой территории сливаются в единые массивы на которых проистекает относительно мирное, спокойное существование большого количества людей. Это дает возможность для роста благосостояния как территорий в целом, так и жителей этих территорий по отдельности, развивает экономику, дает возможность развитию ремесел и искусств, улучшает земледелие, создает стабильные образования на территории которых идет активное техническое и культурное развитие. Античные империи (независимо от формы правления) стали прообразом будущих государств и заложили те основы экономического, технического и социального прогресса, которые в дальнейшем дали возможность новым этапам развития цивилизации. По сути, античность стала шагом в сторону, откатом от первичной индивидуализации, сделав шаг в сторону социализации общества на более глобальном уровне, создав структуры крупных образований которых до этого не существовало, создав новые формы общества. Виток социализации над ячеек стал необходимым этапом развития цивилизации в целом. Было ли это откатом к родоплеменным структурам? Однозначно нет. Напротив, формация античных империй окончательно уничтожила последние остатки родоплеменного наследия на тех территориях, где была распространена и установила превалирование сословных отношений. Но этап первичного разрушения родоплеменных общностей сформировавший семейные ячейки как основу общества, пришедшую на замену родоплеменным, изменил направление своего основного действия. Первичный этап основывался больше на принципе, разрушай чтобы объединить, изменил курс на объединяй как основной. Хотя те же принципы разрушения более мелких структур для формирования более крупных их "кирпичиков" продолжали работать. Но они уже не затрагивали установившуюся основу, из которой строились новые формации семью.

Причины упадка и разрушения античных империй наверное в каждом отдельном случае были свои. Но общий процесс оказался неустойчивым и общество снова "мотнуло" в противоположную сторону, в сторону максимальной индивидуализации, на смену античности пришло средневековье.

Деградация и упадок раннего средневековья.

Очередные катаклизмы, изменение погодных условий и влияние иных факторов прокатились две тысячи лет назад по всему миру, началась волна великого переселения. Племена варваров начали играть во всемирный кегельбан, сталкивая друг друга с насиженных мест и принуждая к поиску новых территорий. До сих пор ученые спорят о причинах побудивших первые кочевые племена покинуть свои земли и двинуться на территории соседей, заставив тех поступить так же. Впрочем, что стало истинной причиной такого поведения мы наверное уже не узнаем, да и не суть важно, на самом деле, главное, какие последствия это вызвало. А последствиями грандиозного переселения народов стало крушение античных империй и начало новой эпохи, эпохи средневековья. Некогда мощные государства, являвшиеся грозой соседей и всего мира, казавшиеся незыблемыми вдруг рухнули в одночасье и были поглощены толпами варваров. Впрочем, не так уж "в одночасье" это произошло. О причинах ослабления античных империй так же спорят и очень много, высказывают различные версии. Если свести воедино наиболее осмысленные версии, то причины ослабления были следующими. Как правило, рассуждения ведутся в первую очередь на тему Римской Империи и обоснования примерно таковы. Страна стала слишком огромной, что усложнило контроль, несмотря на все созданные системы курьерской связи и систему дорог, огромные территории управляемые требовали наличие большого бюрократического аппарата, а невозможность его контролировать на огромной территории приводила к росту коррупции, взяточничества и казнокрадства. Римская Империя уперлась в "естественные " границы в виде океана на западе, бесплодных песков на юге, многочисленных, бесстрашных и агрессивных варваров на севере и не уступающей ей по силе и величине Парфии на востоке. Завоевательные войны объединявшие и сплачивавшие империю в единое целое, возводившие "высокие цели" на пьедестал сошли на нет, что снизило боевой дух легионов, кроме того постоянные восстания на приграничных территориях, стычки с варварами и конфликты с парфянами создали своеобразное "военное болото" в котором легионы завязли в бесперспективной и бесконечной войне, не имеющей определенных целей и которой не было видно конца. Плюс упадок власти, бесконечные смены императоров и вспыхивающие гражданские конфликты, приводящие к братоубийственным войнам и сражения легионов не против общего врага, а друг против друга привели к падению морали и значимости звания легионера, снижению количества желающих вступить в римские легионы, а принятое решение по этой причине принимать в легионы ватаги варваров, переходящих границу полностью, обесценили те идеалы к которым стремились старые легионеры. Рим ушел в глухую оборону и начал сдавать позиции, теряя шаг за шагом провинции. Попытки договориться с вождями варваров, разрешая их племенам селиться на римской территории в обмен на охрану границ, привело в конечном итоге к созданию независимых варварских государств на уже бывших римских землях.

Рим пал. По схожим или несколько иным причинам пал не только Рим. Если Византия еще пыталась удержать знамена Римской Империи, то западные территории разделили между собой франки, ост и вест готы, вандалы, бургунды, гунны, лангобарды, англы, саксы и прочие племена преимущественно германцев, вторгшихся в западную Европу. Византию атаковали не столько германцы, сколько славянские племена. Но потеряв часть территорий она продолжала держаться, пока не пришли турки. Парфия, по сути, перестала существовать сперва сменив династию на персидскую, а потом значительно позже оказавшись под властью арабов. Египет тоже переходил то в руки арабов, то в руки турок. Индия в это время тоже оказывается под ударом северных кочевников из Бактрии и на ее территории образуется индоскифское царство, затем тоже меняется ряд завоевателей от иранских Сасанидов до Великих Монголов. Китай так же подвергается атакам северных кочевников, среди которых упоминаются и Гунны, вызвавшие страх уже почти разрушенного Рима. Это период междуцарствия и борьбы за власть между разными группировками в самом Китае, только через несколько веков образуется новое государство, собравшее под свои знамена более-менее большую часть китайских земель. В течении 2-3 веков мощные и казавшиеся незыблемыми империи древнего мира рухнули повсеместно. Им на смену пришли новые королевства, образованные варварами захватчиками. Это не просто крушение отдельно взятых государств, не просто утрата власти отдельными династиями, это закат целой эпохи, крушение пути развития которой был определяющим на протяжении достаточно большого периода времени. Закат и крушение пути социализации общества.

Вторгшиеся варвары находились на уровне развития родоплеменных общин, в лучшем случае на уровне протогородов. Варварские племена не затронула волна всплеска античного развития обойдя их стороной и то, что они принесли на земли античных империй было откатом на века назад. Разрушив и разграбив города, варвары осели на захваченных землях и стали устанавливать свои порядки. Естественно, что произошедшие перемены и полученный опыт, те достижения цивилизации, которые они видели и которые грабили, не прошли бесследно для них. Еще многие века Европа с придыханием вспоминала величие Рима, восхищалась его искусством, культурой, наукой, его достижениями, военным искусством, архитектурой. Но это было потом. Придя на земли Рима, варвары пришли не восхищаться, а в первую очередь грабить, и в произведениях искусства они видели добычу и золото покрывавшее статуи, а не ценность самих статуй, которые под смех бородатых германцев легко крушились топорами. Добыча и вино, женщины и развлечение в пылающих городах. Впрочем, не везде все было столь мрачно. Процесс проникновения варваров на территорию римских земель был не единовременным, а постепенным. Многие селились принимая римские законы и римское гражданство за обещание защищать римские границы от варваров… других варваров. Но так или иначе, поселившись с согласия и номинально приняв римские законы или разгромив пограничных легионеров и пройдя с топором, варварские племена несли свои представления и свои привычки, обосновавшись на новых землях их вожди хотели править сами, а не подчиняться Риму или кому-то еще. Римская культура тем не менее оставляла свой след на пришлых варварах. Их вожди прекрасно понимали преимущества дорог, удовольствие от терм, понимали ценность и красоту статуй, видели преимущество военных навыков легионеров, что-то они пытались перенимать, что-то считали ненужным и лишним. Но как бы то ни было, основной принцип структуры крупного государства, с едиными законами и налогами, с едиными монетами и прочими прелестями цивилизации были уже недоступны. Хотя бы потому, что ни у одного из варварских племен не хватало сил удержать все это в одной руке, а желающих сделать это было слишком много. Территории бывших империй рассыпались на множество мелких государств. Хотя если говорить о той же Римской Империи, то о ее возрождении новые варварские короли бредили еще долго и даже делали попытки создания новой, но это уже была другая история и то, что ушло уже ушло без возврата.

Варвары принесли новый виток в сторону индивидуализации, причем именно в их исполнении он достиг своего максимума. Варварские племена еще были полны остатков родоплеменного наследия, даже если они уже перешли от племенного сообщества к семейному, все равно еще оставались в первую очередь племенем. Сам факт переселения стал для них тем стрессовым моментом, который поставил точку на существовании родоплеменного общества, но не искоренил его остатки окончательно. Завоевание новых территорий, опыт того, что видели преломлялся через призму привычного восприятия и диктовал совершенно новые подходы и новую структур общества. Вожди именовали себя королями. Они устанавливали свою власть на захваченной территории. Их основной задачей становилось удержать эту власть. Видя себя маленькими императорами, тем не менее они понимали, что им приходится исходить из того что есть, а значит им приходиться считаться с несколькими данностями. Во-первых, чтобы удержать власть им нужно войско, сильное войско. Но преданного лично им войска по сути нет. У них есть войско племени, которое они привели сюда. Это войско восхваляет их, благодарит за богатую добычу и за полученную славу, но для этого войска они всего лишь вожди, которые явно отличаются от императора своими полномочиями. Попытка надавить на своих воинов может превратить их из восхваляющих тебя в тех, кто захочет снести твою голову с плеч и самому объявить себя королем. Но есть еще один фактор, хочешь не хочешь, но на подвластных теперь тебе землях обитает не только твое племя. Здесь живут местные жители, которые может и готовы признать твою власть, но это мирное население привыкшее опираться на защиту легионов (или твоих варваров), а не сражаться и уж тем более в твои личные склоки с твоими воинами они не полезут. Но и жизнь племени этот факт тоже меняет. Полностью повторяется ситуация приведшая к образованию протогородов. Имеем разные племена, с разными привычками и даже с разным языком, которые нужно соединить в нечто общее, если конечно не хочешь, чтобы другие варвары еще не нашедшие себе местечко не вышвырнули твое племя отсюда.

Если на своих воинов давить не стоит, то их нужно задобрить. А как их лучше задобрить? Громкими титулами и куском земли, которые обязуют их тебе служить и защищая свою землю защищать и твою власть. Но раздавать куски земли превращая воинов в земледельцев ты просто разошлешь свою армию лишившись ее привязав к земле, значит нужно раздавать большие куски, на которых будут работать другие, а твои воины будут получать с этого долю. Новоиспеченные короли стали щедро раздавать большие куски королевства в управление своим приближенным, те недолго думая стали аналогично делить свои куски между своими приспешниками. Одним словом, разделяй чтобы объединить, вернее удержать. Собственно чистейшей воды подход рэкетиров, раздал приспешникам территории с местным населением, которые можно "доить" и спрашивай с них долю сюзерена, что еще нужно?

Варварские племена, конечно не были так дики и примитивны, как это пытались описывать римские авторы, повествуя о географии соседних с римскими земель, но они были из числа народов, достаточно многочисленного числа, которые не затронул всплеск античности. Собственно говоря, они оставались на том же уровне родоплеменной формации, на уровне протогородов. Это не были одиночные племена небольшой численности, напротив, скорее племенные союзы, уже прошедшие стадию объединения, добровольного или принудительного. Вожди вели не только свое изначальное племя, но и присоединяли к нему другие племена, где-то договорившись и завлекая большой добычей, где-то вынужденно объединившись, сперва давая отпор другим племенам идущим с востока, а затем снявшись со своих земель и двинувшись на запад. Большинство племен прошли объединение в той или иной степени еще до начала великого переселения народов. У них были свои города или скорее протогорода. Но они все еще больше опирались на родовую связь, многие вели кочевой или полукочевой образ жизни, хотя владели земледелием и скотоводством. Вторгшиеся в античные земли племена были результатом медленного и постепенного развития формации протогородов, так и не затронутых теми процессами, которые сформировали античные страны. Основном отличием было отсутствие имперских замашек, отсутствие четкой структуры военного и общественного устройства, а так же возникающих по этой причине поводов для развития наук, продвинутых военных технологий, экономических структур. Говоря об экономике у многих племен даже не было идеи монет, лишь столкнувшись с таковыми системами завоеванных территорий они начинают в подражание печатать свои собственные монеты.

Вторжение варварских племен, в частности германских племен на территории Римской Империи, это вторжение предыдущего состояния общества стирающего то, что было сформировано в более поздний период развития. На территориях античных империй снова воцаряется структура протогородов. Но естественно, все не проходит так однозначно. Варвары остававшиеся на стадии перехода от родоплеменного устройства к формированию государств, встретившись с теми плюсами которые дает более развитий уровень цивилизации, пытаются перенимать их и сохранять, приспосабливать то, что показалось более полезным. Но общий уровень цивилизации этого времени переживает явный упадок. Ранее средневековье это значительное падение уровня технологий, науки, экономики, военного дела, культуры и искусства, откат назад на значительно более примитивный уровень по всем параметрам. Многие изобретения и достижения построенные античными цивилизациями забываются на многие века и снова возрождаются только в конце средневековья. Разрушению подвергаются не только государственные структуры империй, идет катастрофический упадок всего: культуры, примитивизация искусства, уничтожаются и забываются технологии, сводится на нет строительство, архитектура, переживает угасающий упадок наука. На многие века единственным источником научных знаний остаются чудом сохранившиеся во время погромов и грабежей книги античных времен, люди именующие себя учеными либо восхищенно изучают то, что было у античных авторов, не порождая ничего нового, либо массово плодят только околорелигиозную философию.

Сделаем небольшое отступление от процесса развития событий истории, чтобы рассмотреть несостоятельность одной теории, которая сейчас пользуется незаслуженно большой популярностью.

Несостоятельность теории пассионарности.

Довольно популярной стала высказанная господином Гумилевым, теория пассионарности развития народов. Вкратце опишем в чем ее суть. Согласно этой теории каждый народ проходит определенный цикл своего существования, в чем-то схожий с циклом жизни человека – буйная юность полная сил и идей, стремящаяся к свершениям, зрелость спокойного развития, за которой следует подобный старости упадок и разложение. Впрочем, теория пассионарности применима, с точки зрения господина Гумилева, не только к народам, но и к отдельно взятым концепциям, политическим идеям и прочим общественным формациям и явлениям. Но в первую очередь он рассуждает о народах.

Если кратко, то концепция выглядит так: некий народ входит в стадию активного развития. В этот момент среди его представителей много людей готовых на самопожертвование, общее настроение народа направленно на достижение некой высшей цели, какова бы она не была, будь это стремление к завоеваниям или религиозный фанатизм, или нечто иное. Подавляющее большинство вдохновлены новыми идеями и стремятся к их осуществлению. Народ в целом, по причине большого количества фанатиков готов к свершениям и активно добивается поставленных целей. В этот период идет расширение территорий подконтрольных этому народу и поглощение "устаревших" народов ранее владевших этими землями. Фанатично настроенные, готовые к самопожертвованию во имя великих идей, не жалеющие собственных жизней и готовые активно действовать, такие люди достигают успеха и распространяют свои идеи, свои принципы, расширяют свои территории. Этот пик не может длиться вечно, за ним наступает постепенное остывание масс. Утрата идеологической ценности, упадок фанатичности.

В первую очередь вожди и элита обретают материальные ценности захваченные в завоеваниях или полученные иным способом. Утрачивая фанатизм сами они не могут уже вдохновлять массы и те смотря на вождей тоже начинают "остывать", место идеологии занимает материальное благополучие в качестве превалирующей ценности. Начиная выше ценить полученную собственность, свое жилье, окружая себя благами и родственными связями, люди меньше хотят рисковать, начинают больше цепляться за личное и общий дух народа переживает постепенный упадок. Люди готовы защищать то что у них есть, но не готовы сломя голову бросаться в неизвестности, "высшие цели" становятся некой обыденной причиной для высоких разговоров, но их самая ценность уже не столь велика для каждого. Далее идет погрязание в роскоши одних, материальная зависимость и выживание других, изначальные идеи утрачивают свой смысл, теряют реальную ценность, на первое место выходит ценность собственной жизни. Большинство людей приходя к выводу, что нет ничего ценнее самой жизни, следовательно ею не стоит рисковать не только ради "высоких целей", но и ради имущества или чего бы то ни было, еще народ становится слабым, трусливым и эгоистичным, не способным не только расширять свое влияние, но и защитить самого себя. В результате этот народ оказывается завоеван более молодым, более фанатичным и самоотверженным, прекращая свое существование как целостная нация.

Господин Гумилев в своих рассуждениях опирается в качестве примеров доказывающих верность его теории, в том числе на Римскую Империю, ее развитие и ее разрушение "молодыми варварами". Во главе угла своей идеи он ставит моральную составляющую народа в целом и утверждает, что заложен некий общий механизм который через упадок моральных качеств ведет к краху любое государство и любую общность. Казалось бы, действительно Рим с его высокими стремлениями достиг многого, самоотверженность римских солдат, стремление к высоким идеалам позволило установить римское господство на больших территориях, что привело к росту материального благосостояния римлян, не только патрициев, но и общего положения граждан. Действительно за ростом благосостояния наступил спад идеологии, империя стала погрязать в коррупции, самоцелью стало обогащение. Можно сказать, что общий духовный упадок как правителей, так и римского общества в целом совпал с вторжением варваров и окончательным падением Рима как символа прежнего устройства.

Но если такая последовательность имеет место быть, не только в Римской Империи, но может быть прослежена в той или иной степени и в других странах, у других народов, это еще не значит, что ее следует возводить в ранг закономерности. Тем более ставить как безусловный принцип развития любой нации и любого государства. Высочайший моральный дух жителей той же Спарты, на протяжении всего периода ее существования не только не привел к расширению ее границ и созданию государства за пределами ее изначальных территорий, но и не помешал более сильному и уже далеко не "молодому" Риму захватить ее. Вторгшиеся в римские земли варвары, были можно сказать "молодым" народом. Но говорить о высоком моральном духе варварских племен более чем преувеличение. Германцы, конечно славились своей бесстрашностью, они конечно не были обременены большими личными богатствами, но говорить о высокой морали грабителей имевших основной целью своих походов именно материальное обогащение, а не распространение неких "высоких идей", достаточно проблематично. Да и изначальной причиной их перемещения становилось вовсе не стремление к каким-то идеалам и даже не жажда богатств и завоеваний, а страх за собственные жизни и слабость перед другими варварами, вытеснившими их с их привычных мест существования.