Человек. Основа общества

Но дальнейшее развитие Греции пошло несколько иным путем. Вместо яростной борьбы со своими соседями конкурентами греки предпочли объединиться, хотя и продолжали грызться между собой, но основной своей деятельностью они поставили мореплавание и торговлю. Корабли греков бороздили по всему Средиземному морю и основывали торговые поселения на далеких берегах из которых потом вырастали новые города, не расширяя свои территории через захват новых земель, они расширяли их за счет расселения, даже было шуточное сравнение греков с лягушками рассевшимися по берегам лужи.

Греция породила не только культуру и искусство. Греция породила и новые формы устройства государства. Породила или возродила, немножко другой конечно вопрос. Но Греция считается родиной демократии. А именно город Афины. Конечно в адрес афинской демократии существует множество упреков и критики: мол, это была рабовладельческая республика, мол, там все равно женщины не имели права голоса, мол, голосовали там только коренные афиняне, а приезжие, пусть даже прожившие многие годы в Афинах, права голоса не имели. Но времена были другие. Рабство не считалось чем-то выходящим за рамки нормы и было естественным явлением окружающего мира, о равноправии полов тоже речь особо не шла, хотя как раз в Древней Греции жила поэтесса Сафо, собравшая женскую коммуну последовательниц на острове Лесбос. Понимание равноправия по национальному признаку вообще не рассматривалось с учетом позиции – есть Эллины цивилизованный народ, а есть варвары все остальные. Но сам принцип афинской демократии состоявший в том, что не только правом, но и обязанностью каждого гражданина Афин было принимать участие в решении дел города, ставит этот город выше всех современных государств смеющих называть себя "демократическими". Но об извращенном образе современной псевдодемократии мы еще поговорим, пока же продолжим разговор об античности.

Греки не были единственными "лягушками" времен античности. Финикийцы были их основными конкурентами и вели схожую политику развития. Но финикийцы заметно отличались от греков. Во-первых, причины такого поведения были другими. Если греки приняли стратегию колониальной экспансии из соображений выгодности такого процесса, в сравнении с завоеванием окрестных территорий, да и выгода завоевания была бы относительной, ведь за спиной всегда оставались конкуренты, другие греческие полисы, покорение соседних народов требовало присутствии армии там, а это ставило под угрозу собственный город. Для финикийцев оказавшихся в самом невыгодном месте расположения, в плане того, что за спиной у них было Междуречье древняя земля терзаемая бесконечными войнами то выводящими одно государство на вершину, то другое, а с другого бока не менее опасный сосед Египет. Сосед соблазнено смотрящий в сторону Междуречья и его богатых земель, постоянно воюющий с его царствами. Не обладая ни огромными территориями, ни большим количеством людей финикийские города выбрали в таких условиях единственную доступную стратегию выживания. Ввязываться в войны на берегу, значило быстренько оказаться под чьей-либо властью. Но получить превосходство на море, пока у тебя практически под стенами египтяне бьют ассирийцев или вавилонян, а их колотят мидийцы или персы, было делом уже более перспективным. Поставив на торговлю, финикийцы не прогадали. Их колонии, как и колонии греков разрослись по всему средиземноморью, а города стали богатейшими в окрестностях. Помимо мощных стен, эти города и их богатство защищали торговые интересы, которые были выгодны и египтянам и другим народам, а торговлю в своих руках держали финикийцы. Государственное устройство Финикии, тоже было республиканским, хотя это и была аристократическая республика, или скорее олигархическая республика, основанная не столько на происхождении и "чистоте крови" высшей касты, сколько на наличии финансовых средств у ее представителей. Впрочем, Финикия никогда не была единым государством, скорее коалицией городов, подобно союзу греческих городов. Каждый город имел свое независимое правительство. В некоторых из них были и свои короли, хотя этот титул оставался скорее номинальным, а реальная власть была у местной олигархии. Самым территориально разросшимся городом финикийцев стала одна из их колоний Карфаген, самый могущественный и самый ненавидимый противник Древнего Рима. Карфаген по сути создал свою империю и не будь он разрушен римлянами, кто знает, может быть вместо латыни основой современных языков был бы пунический. А современная буквенная письменность и так возводится к финикийской, в том числе и латинская.

Но и Эллада и Финикия были скорее исключениями из правил античного мира. Ведущей нотой этого периода можно считать создание империй. Ярким примером этого времени безусловно является Древний Рим. Город воин. Классическая античная империя, классический рабовладельческий строй, вообще классика самой античности.

Именно на примере Древнего Рима рассмотрим период античных империй. Как уже говорилось, этот период истории человечества не стал всеобъемлющим, но тем не менее он стал важным и основополагающим этапом развития цивилизации. Но многие народы просто прошли миновав его и напрямую оказавшись в следующем этапе. Следует обратить внимание еще на один момент, те народы, которые достигли вершины своего развития именно во времена античности, затем сошли со сцены, уступив дорогу другим нациям, которые до этого не играли заметной роли в геополитической картине античного мира, затем напротив, они заняли ведущие позиции, которые удерживают и до сих пор, а античные лидеры мировой политики своего времени ушли на вторые роли. Наиболее заметно это на примере европейских стран. Одними из основных лидеров античного мира были Греция – Эллада и Рим. В данный момент Италия и Греция не только не являются претендентами на лидерство, но и оказались далеки от таких претензий. Начиная с заката античного мира, сам геополитический центр сместился с Средиземноморья в более северные широты, а на ведущие роли вышли страны образованные на территориях ранее принадлежавших Римской Империи, но главенствующее положение в них заняли новые народы, в частности германцы, основавшие новые государства. Сама Италия оказалась раздроблена на множество мелких государств, в которых местное население смешалось с пришлыми германцами. И в течении многих веков пыталась объединиться, оказываясь под влиянием то одной, то другой силы господствующей на данный момент в мире. Греция – Византия, формально сохраняя за собой статус наследия Римской Империи, даже пытаясь восстановить былое величие тем не менее так и не смогла занять значимое положение, постепенно угасая и отступая, пока не оказалась захвачена турками. На современной карте мира и Италия и Греция, являются рядовыми странами своего региона, которые участвуют в общей политической жизни мира, но от былого величия остались лишь следы и воспоминания. Конечно можно сказать, что современные греки это не эллины, а современные итальянцы имеют отношение к римлянам такое же как галлы к французам. Да времена идут и многое меняется, народы смешиваются и порождают новые. Но сам принцип достаточно показателен, в данном случае речь идет не о конкретных народах как таковых, а скорее о формациях в принципе. Аналогичным образом мы можем посмотреть на государства

Древней Индии и Древнего Китая. Для европейца Китай и Индия воспринимаются как некое достаточно далекое, достаточно экзотическое явление, но тем не менее достаточно целостное и более менее однотипное. Древний Китай и Древняя Индия, конечно, стоят особняком от остального античного мира, это два очага цивилизации, отдаленные от других и развивавшиеся в своем особом мирке. Впрочем, Индия пожалуй в том плане оказалась в более выгодном положении и находясь между средиземноморским очагом и китайским очагом, по сути являлась посредником между ними. Античный мир средиземноморья не только знал о существовании Индии и Китая, но и торговал с ними, в первую очередь с Индией. Индия, в свою очередь, вела торговлю не только со странами средиземноморья, но и с государствами Китая. На самом деле, и Индия и Китай страны многонациональные. Хотя для современного европейца, американца или жителя России, слова "индус" или "китаец" обозначают любого жителя этих стран. Но если детальнее рассмотреть историю развития обоих очагов цивилизации мы заметим ту же закономерность, которая свойственна средиземноморскому очагу. Именно те территории и именно те группы населения, которые являлись доминирующими во времена античного всплеска, затем отошли на вторые роли и превалирующими стали другие территории и другое население заняло главенствующее положение. И Индия и Китай, на данный момент остаются важными и значимыми центрами общемировой структуры, Китай даже выходит на ведущие роли в общемировой политике, но это уже немного другая история.

Однако вернемся к античному миру. Рассмотрим сам процесс античного всплеска. В общем-то он становится логичным продолжением той же тенденции, которая сложилась изначально – рост и расширение путем поглощения более сильным более слабого. История этичных империй, это история отдельно взятых городов поэтапно подчинявших себе соседние города и в результате подмявших под себя значительные территории. Как и в случае с племенами создавшими города путем подчинения себе других более слабых племен, процесс объединения городов в страны проходит по тому же принципу и согласно той же логике: либо добровольное подчинение и защита, либо возражающим объясняют необходимость присоединения при помощи оружия, а остальные смиряются со своим положением, либо если уж сильно и массово возражают, то можно капризный городок и зачистить полностью, выжившие жители сгодятся в качестве рабов, а территорию можно заселить своими колонистами. Продолжая развитие согласно вышеописанной логике, города становятся во главе созданных ими стран, то есть начинают контролировать достаточно большие территории. Но как и в случае с объединением племен приведшим к возникновению городов, объединение городов тоже наталкивается на свою предельную стадию. "Ничейные" города заканчиваются. И этот процесс завершается значительно быстрее, чем процесс племенного уровня. В результате сталкиваются уже хищники более крупного размера. Схватка городов превращается в схватку стран.

Но есть один значимый момент, который сильно отличает период протогородов от античного периода. Несмотря на схожесть процессов, это колебание маятника истории пошедшее в противоположную сторону. Схожими являются внешние поверхностные факторы. Глубинные процессы принимают совершенно иной оборот. Период античности, период античных империй – это период социализации как на уровне городов, так и на уровне процессов происходящих внутри самого общества. Если объединение племен под властью более сильного племени сопровождалось формированием разноплеменного сообщества, которое уже изначально было расслоенным по племенному признаку, а представители разных племен занимали различные общественные ниши и становились различными социальными слоями и исполняли роль различных сословий, что приводило к появлению уже внутриплеменного расслоения, разделения на сословия внутри племени, к выделению родов и семей как отдельных и самостоятельно функционирующих ячеек племени. То есть, чем больше происходил процесс социализации (объединения) племен и чем быстрее он осуществлялся, тем быстрее происходило внутреннее расслоение самих племен, превращавшихся из групповой общности в объединение отдельно взятых более мелких групп, связанных общими интересами, но тем не менее имеющих уже свои интересы внутри этих групп. Без перехода самосознания членов племени к самосознанию как в первую очередь членов семьи, а уже потом членов рода и племени, без массового процесса индивидуализации на этапе протогородов была бы невозможна дальнейшая эволюция общества в знакомом нам виде. Именно процесс массовой индивидуализации на фоне внешней социализации надячеек (племен) приводит к возникновению товарооборота, внутриплеменной торговли, что делает возможным специализацию ремесленников и развитие ремесел как самостоятельного способа заработка и существования, а не как дополнительного "хобби" одного из членов племени. И прочие моменты более подробно разбиравшиеся выше.

Несмотря на внешнюю схожесть происходящих процессов на внешнем уровне, внутренние процессы формирования общества античного периода резко изменяют свою направленность на противоположную. Социализация (объединение) городов и социализация общества идет рука об руку.

К тому моменту когда города начинают вступать в противоборство друг с другом, это уже не сборище разноплеменного сообщества, контролируемое сильным племенем принуждающим остальные к подчинению, это уже сформировавшееся целостное сообщество, воспринимающее себя как единая система, противоборствующая за право превосходства с другой аналогичной системой. Естественно, процесс не проходит везде одинаково и в разных местах существуют свои нюансы. Но оставайся город разобщенной группировкой племен, значимая схватка с соседним городом могла бы обернуться восстанием подчиненных племен и переходом их на сторону врага, с целью если не получить более выгодное положение при новом господине, то как минимум сохранить свои жизни и отомстить своим изначальным угнетателям. Происходили и такие моменты. Достаточно вспомнить ту же Спарту. Спарта, несмотря на свою силу и воинственность, несмотря на то что считалась одним из сильнейших в Элладе городов, обладавшая наверное самой или одной из самых дисциплинированных и храбрых армий, не раз доказывавших свою боеспособность, стойкость и храбрость на полях сражений, казалось бы могла претендовать на роль потенциального лидера Эллады, способного объединить другие города под своей рукой и создать эллинскую империю. Но этого не произошло, Спарта даже не разу не рассматривалась в роли потенциального лидера всей Эллады и не смогла расширить свои территории дальше имеющихся у нее изначально. Основной причиной этого были илоты. Спартанское общество не смогло перешагнуть рубеж социализации племен окончательно, сохранялись во многом пережитки родоплеменного наследия и наиболее важным моментом было то, что сохранялось внутренне племенное дробление общества. Собственно сами спартанцы были связаны между собой племенными узами, что делало их более сплоченными и более преданными своему племени, презрительное отношение к личному имуществу, возвеличивание значимости общественно-племенных ценностей, преданность племени как таковому, те черты которые формировали закаленных, крепких и сильных бойцов, неподкупных, гордых и презирающих изнеженность. Но общество Спарты составляли не только сами спартанцы, рядом с ними находились периэки и илоты. Собственно потомки подчиненных спартанцами племен, живущие на одной с ними территории, управляемые ими, находящиеся в общей экономической, социальной и политической сфере, но не ставшие полноценными членами общества, более того, презираемые и поставленные на уровень зависимых полурабов. Если периэки еще являлись свободными, но бесправными, не включенными в жизнь спартанского общества, то положение илотов было в некотором плане даже хуже положения рабов других полисах. Илоты владея собственной землей и не являясь рабами, всячески подавлялись и угнетались спартанцами, вплоть до охоты на них молодыми спартанцами в качестве развлечения и тренировки. Спартанцы взяли курс на подавление и удержание в страхе зависимого от них населения других племен, о возможности ввести представителей других племен в свое сообщество на равных не шло даже речи. Это создавало не просто напряженность в сообществе раскалывая его по племенному признаку, но и состояние постоянной внутренней враждебности, а понятие "дом" было далеким от понятия "безопасность". Такое положение заставляло спартанцев быть постоянно начеку и в постоянной боеготовности, что несомненно воспитывало в них великолепные бойцовские качества каждого отдельно взятого спартанца, а сохранявшиеся племенные узы и отказ от индивидуального в пользу общего племенного, делало спартанцев более сплоченными и преданными друг другу. Но именно такое положение делало сам город в целом крайне уязвимым. Невозможность надолго покинуть территорию своего города из-за опасений внутренних восстаний и бунтов, делало сильное спартанское войско, по сути, привязанным к городу и бесполезным в глобальной политической и военной игре.

Аналогичные проблемы и по аналогичным причинам были свойственны и другим греческим полисам, пусть и значительно в меньшей степени. Греческие полисы не смогли перейти полностью через границу родоплеменного деления. Эллины в принципе не позиционировали себя как эллины, вспоминая о своем национальном единстве только в крайних случаях, да и то больше на уровне общей философии, чем реальных действий. На уровне повседневной жизни они были беотийцы, лакедемоняне, ахейцы, фессалийцы они были афиняне, фиванцы, аргосцы, дельфийцы, но не Эллины, о том, что они все же Эллины вспоминали разве что смотря на перса или египтянина, но в своем соседе видели не грека, а жителя той или иной области, представителя того или иного города. Пусть даже было бы так, в принципе подобное деление было нормальным и естественным для тех времен не только для Эллады, но внутри своих городов, на территориях контролируемых этими городами не было некой общности и не было единого населения. Не говоря уже о иноплеменных рабах или поселенцах других наций, обосновавшихся в эллинских городах, сами эллины продолжали делить население своих городов по племенному признаку. Конечно, пример Спарты это крайняя грань такого отношения, в других городах все было значительно мягче, внутреннее расслоение самих племен уже произошло и было закреплено. Разделение самого племени на сословия, расслоение в имущественном плане для отдельно живущего племени может считаться негативным фактором, который дестабилизирует общность племени разделяя его и делая менее сплоченным, ставя интересы отдельных семей и отдельных индивидуумов выше интересов племенной общности. Но этот процесс может считаться негативным только в случае изолированного существования племени, в случае племени, которое не пытается доминировать над другими племенами и не пытается создавать межплеменные формации. На примере Спарты мы видим, что племя которое создает формацию, включающую представителей более одного племени, но продолжающее ориентироваться на племенные традиции удерживая целостность и общность племени, противопоставляя его представителям других племен, не способно сформировать стабильное сообщество, а привязанность к родоплеменному наследию провоцирует межплеменные конфликты и внутреннюю агрессию. Слияние племен в некую общность нового уровня, создание из группы племен народа, нации становится возможным только при условии разрушения внутриплеменных связей и перехода к обществу состоящему из семей связанных более сословными признаками, чем племенными. Такое общество способно вливать в свой состав новые и новые племена, объединять новые и новые территории, ставя подчиненные народы и племена в равное или относительно равное положение с покорителями, давая им существующие плюсы и давая возможность чувствовать себя в привилегированном положении или имеющими шанс таковое положение получить.

Это очень хорошо понимали римляне. Проще подчинить если дать надежду стать в ряды покорителей, чем принуждать только силой и удерживать принижая и ущемляя. История Рима изначально идет как история поглощения своих соседей, но в отличии от Эллады, римляне вливают новые племена в свою общность. Рим на протяжении всей истории своего существования не скупится раздавать римское гражданство всем покоренным народам, как только те перестают бунтовать и принимают римские законы и римские нормы. Знать подчинившихся племен, городов, народов ставится на равное, ну или почти равное положение с римскими патрициями. Ну а плебеи остаются плебеями, но будучи гражданами Рима, они получают те плюсы и те бонусы, которые положены гражданам. Рим провозглашает равенство. Рим дарует от щедрот своих. Конечно с разными народами и разговор бывает разный, все зависит от конкретной ситуации. Если Карфаген вызывал настолько сильную ненависть римлян, столь много попортил римской крови, что речи о примирении и слиянии не могло идти, то другие народы выглядели иначе в их глазах. Карфаген был уничтожен, его стены и дома были стерты с лица земли, сама земля где стоял Карфаген была перепахана и засеяна солью, чтобы даже трава не росла на развалинах ненавистного врага. Выжившие карфагеняне все поголовно были проданы в рабство.

Но вот другой пример более раннего Рима. Сосед Рима город Альба Лонга, на тот момент основной соперник и конкурент Рима. Сосед, с которым неоднократно и регулярно конфликтовали и воевали. Военные действия против Альба Лонги заканчиваются ее разрушением и подобно Карфагену Рим стирает память об этом городе, сравнивая его стены с землей и разрушая дома. Но с жителями другой вопрос. Жителей переселяют в Рим и делают римлянами… Казалось бы довольно странный ход? Но в этом весь Рим. Жители Альба Лонги этнически близки к римлянам, по сути это один народ или близкие народы, скорее два возвеличившихся племени одного народа. Вопрос конкуренции и борьбы за превосходство решен, нет города конкурента, нет причин враждовать с оставшимися жителями, они вливаются в состав граждан Рима. Далее идут Этруски. Союз племен, изначально противостоявший Риму. После ряда войн, Рим подчиняет себе этрусские города и убедившись в их лояльности (во время похода Ганнибала Этруски не перешли на его сторону и не подняли восстания против римской оккупации) Рим вознаградил Этрусков римским гражданством. Иная судьба ждала других итальянских противников и конкурентов Рима Самнитов, которые после покорения римлянами этрусков начали усиливать свое влияние и вступили в активное противоборство с Римом, которое закончилось их подчинением, а в результате оказавшись "не на той стороне" в вспыхнувшей уже внутри римской гражданской войне самниты перестали существовать как народ, после активного геноцида в их адрес со стороны победителей.

Подобный подход стал главным принципом римской политики жестокое подавление тех, кто сопротивляется и "пряники" тем, кто готов подчиниться. Римское гражданство раздается сперва всем жителям Италии, затем его получают греки, а ближе к закату римской империи римскими гражданами стали все жители империи. Рим уравнивал в правах всех, кто готов был следовать законам Рима. Рим стал наверное одним из первых самых толерантных, в плане национальности и религиозных взглядов государств. Римские патриции прекрасно понимали, что проще дать звание патрициев знати покоренного города или вождям покоренного племени, притом что реально попасть в ряд именно римской знати они будут иметь минимальный шанс, зато гордо смогут именовать себя патрициями в своем городе, чем ждать того, что они поднимут бунт против римской власти. Если звание римского гражданина выданное покорному и не бунтующему галлу или египтянину поможет утвердить римскую власть в этих землях ценой громкого имени и небольших экономических и социальных "плюшек", то почему бы и нет?

Более того, прекрасно понимая значение индивидуализации и расслоения для социализации на более высоком уровне, именно римляне придумали поговорку "разделяй и властвуй" и применяли ее не только в политике сталкивания лбами соседей поддерживая их внутренние противоречия, но и использовали для унификации населения римской империи. Римским изобретением было смешивание населения путем переселения их в другие провинции. Далеко не всегда было выгодно превращать население массово в рабов, рабы работают хуже чем свободные и требуют присмотра и охраны, что сопряжено с дополнительными расходами, лишними действиями, да и обескровливание целых провинций не самое лучшее дело. Потому была выработана тактика предотвращения бунтов и восстаний. Население некоторых территорий которые были недавно завоеваны или недавно пытались поднять бунт, но он был подавлен, или бунт который назревал для предотвращения дальнейшего нагнетания обстановки в этом регионе, легионеры массово выгоняли жителей из их домов и увозили в другие места. Не всех. Самые ретивые отправлялись в кандалах на рудники или на рынок рабов, те кто поспокойнее могли остаться на месте в своих домах, остальные перевозились в соседние провинции и расселялись небольшими группами в различных поселениях. Такое переселение могли организовать и под благовидным предлогом наделения местных жителей более лучшей землей, которую некому обрабатывать или под предлогом переселения в более сытный и обеспеченный район, так как здесь назревает продовольственный кризис, хотя чаще просто отправляли без лишних объяснений и частями, а не всех сразу. Впрочем, оставленные дома и земли не пустовали долго. Рим щедро награждал своих солдат землей в покоренных землях, давая уходящим в отставку наделы в собственность – живи и пользуйся. Привлекались переселенцы из перенаселенных городов или из других провинций, в том числе и расселяемые как были расселены из этой. Суть идеи была проста. Пока группа, племя, народ держатся вместе, осознают свое единение и воспринимают себя частью отдельно взятого племени, или идентифицируют свою принадлежность к определенному народу которому пришлось покориться Риму, хотя то ему и не нравится, такие группы будут сплачиваться между собой, будут объединены общей целью и общим стремлением скинуть римский гнет. Но оказавшись в другом месте, оказавшись в одиночестве, оторванными от своего племени, от своего народа, они престают воспринимать себя его частью и не могут объединиться. Иллириец или Сириец поселенный в Галлии будет для галлов таким же чужаком, как и римлянин, да и идеи освобождения Галлии и возвращения к галльским традициям и законам ему будут так же чужды, как и римлянину. Следовательно, сириец в Галлии становится не сирийцем, а римлянином, а галл в Сирии из галла тоже превращается в римлянина.

Собственно, процесс полностью схож с процессом унификации племен в рамках создаваемого города-царства. Для того чтобы была создана общность нового уровня, чтобы члены разных племен осознали себя жителями одного города, для того чтобы жители разных провинций осознали себя гражданами единого государства, необходимо разрушить более локальную общность, сохранение которой будет только мешать объединению на более крупном уровне. Это доказано примером Спарты и это доказано примером Рима.

Чем же отличается период протогородов от античного периода кроме масштабов происходящих событий? Коренное отличие все же есть и оно достаточно заметно. В случае унификации племенных групп в рамках объединения их в население одного города, происходит более первичное и более яркое расслоение изначальных групп. Ранее родоплеменной строй не имел даже принципа более локального деления на группы, племя было и оставалось единым целым, одной социальной единицей. Процесс более масштабного объединения, создание над племенных образований, попытка формирования их общности была невозможна без разрушения не только номинальных формаций племени, но и разрушения самого принципа восприятия аутентичности членов племени. Для создания надплеменных формаций было необходимо дробление племени на роды и семьи, как основные единицы социальной структуры, вернее даже роды скорее стали промежуточным звеном этого дробления, а семья становится основной единицей самоидентификации и основной социальной единицей, на основе которой строится новое общество, его новая форма и новый тип. Превалирующим процессом становится именно процесс дробления и расслоения. Дробление на семьи, выделение семейного имущества вместо совместного племенного, занимает главную позицию в происходящих событиях. Уже семьи формируют новые категории классы, прослойки, сословия, без племенной привязки происхождения основываясь на совершенно новом принципе имущественного положения отдельно взятой семьи, в то время как в племенном устройстве если и существовало понятие "семья", то оно было исключительно бытового значения как обозначение группы связанной сексуальными, в первую очередь, узами и прямыми кровными узами. Прямые кровные узы объединяли не только семью, но и все племя в целом. Имущественный вопрос не вставал в принципе, так как существовало племенное имущество, а личное можно было обозначить скорее как "лично используемое, но общее имущество". Первичной стадией дроблении племенного общества и первичным этапом изменения сознания члена племени, на пути его превращения в члена семьи становится выделение родов. Род более тесные кровные узы, в отличии от "дальних родственников" соплеменников, род если он достаточно велик может вести обособленное существование в рамках племени, в связи с племенем, но уже выделяя свое имущество и ведя свою жизнь. Род может быть как группой соплеменников живущих в одном помещении в рамках общего племенного поселения так и группой, кочующей отдельным стойбищем на землях племени, в дружеских отношениях с другими родами племени, но все же отдельно от них, пересекаясь на обще-племенных празднествах или иных событиях, выставляя своих воинов в общих конфликтах в интересах всего племени. Следующий шаг от рода – это семья. Семья сохраняет родственные узы с другими родственниками, но обособляется и живет в своем доме, со своим имуществом, со своими интересами и целями. Семья часть рода и часть племени, но связи с другими членами племени уже не столь четкие и не столь важные, на первое место выходит семья, а не племя и даже не род. С таким раскладом уже отсутствует понятие "племенное имущество", оно размыто и переходит в категорию "общественное имущество", как имущество принадлежащее многим, без указания конкретики. С таким раскладом исчезает значимость племенной принадлежности и то, что один член племени оказывается в рядах межплеменной элиты, а другой оказывается среди низших слоев нового общества уже не имеет значения. Племя становится не более чем абстрактным и номинальным термином, а на первые роли выходит общность сословная, общность классовая.

Опять-таки следует несколько уточнить терминологию. Говоря о классах и сословиях, следует понимать, что класс является дальнейшим развитием унификации и детерминации понятия "сословие". Принцип действует аналогично выше сказанному, то есть является процессом дальнейшей индивидуализации, принадлежности к той или иной группе населения. Если понятие "сословие" подразумевает принадлежность к той или иной группе населения связанное с происхождением данного человека, с принадлежностью его предков к той или иной категории населения, то есть наследственная принадлежность к определенному слою общества, то класс подразумевает просто принадлежность к определенной категории общества, не обязательно связанную с происхождением. Конечно принадлежность к сословию тоже можно было сменить, например вступлением в брак с представителем другого сословия или в некоторых случаях изменением профессиональной принадлежности, например дворянин ставший священником или крестьянин ставший рабочим. Впрочем, об условности деления дворянского сословия духовенства мы уже говорили выше. Несмотря на то, что в сословие духовенства мог попасть и выходец из крестьянского или рабочего класса, духовенство всегда занимало скорее специфическую нишу очень близкую к положению дворянского сословия. Принятое разделение крестьянского и рабочего классов, крестьянского и рабочего сословия, впрочем, тоже достаточно условно, указывая лишь на конкретное сословие и класс и что классовая принадлежность определяется родом занятий данного человека здесь и сейчас, а не его происхождением как таковым. Впрочем, деление обозначения класс-сословие само по себе достаточно условно и может интерпретироваться по-разному разными людьми.