Проклятие жизни и любви. Книга третья

ГЛАВА 4: «ТЕЛЕПАТИЧЕСКАЯ СВЯЗЬ»

Два дня все в доме не находили себе места: Билл переживал за Тома, ведь его голод может оказаться куда сильнее голода мамы. Ведь Том – жестокий вампир по натуре, и под влиянием негативных мыслей может натворить неисправимое. Папа и тетя пытались телепатически связаться с мамой, но ничего не выходило. До недавнего времени…

Я лежала на кровати, находясь в подавленном состоянии. Думала о той жизни, которая могла бы быть у меня без магии. В голове внезапно возник мамин голос, а после появилась и картинка: мама и Том. Я даже понять не успела, как погрузилась в мир телепатической связи: я будто оказалась в голове у мамы, будто видела то же, что и она. Параллельно этому я слышала, как Леон вошел в комнату, попытался меня разбудить, но ничего не вышло – я будто была уже вне своего тела. Леон позвал отца и Билла, они вместе старались разбудить меня, а я уже давно блуждала среди маминых мыслей.

Мама и Том стояли возле лесной чащи, окруженные хвойными деревьями. Они наблюдали за жителями небольшой деревни, пытаясь остаться незамеченными.

– Ирина, ты хочешь дождаться ночи? – спросил Том, вновь оглянувшись.

Мама посмотрела ему в глаза, и я заметила, что взгляд Тома все еще омрачен темнотой и злобой.

– Нападать днем будет не лучшим решением, – произнесла мама, обнажив белоснежные клыки. – Хоть я и очень голодна.

Том одобрительно кивнул и взял маму за руку. Она смотрела на него опустошенным взглядом, в нем не было ни любви, ни злости, ни ненависти – совершенно ничего. Раньше такой взгляд был редкостью для мамы, ведь она любила своих родных, любила папу и Тома, любила меня.

Они несколько часов подряд наблюдали за безмятежной жизнью деревенских жителей, которые даже не подозревали, что этот день для большинства из них окажется последним.

Начало темнеть, солнце опускалось вновь за горизонт, оставляя на поверхности земли лишь постепенно убывающие оранжевые лучи. И вот наступила ночь: опасное для людей и самое подходящее для вампиров время. Ведь в темноте вампиры чувствуют себя уверенней, им проще скрываться и охотиться. Ночь – это их время.

– Пора, – лишь проговорил Том, но мама его остановила.

– Нет, Том. Мы с тобой должны действовать сообща, – она даже не смотрела ему в глаза. – Используй нашу связь.

– Что у тебя в планах, Ирина?

– Нечто очень интересное, – мама протянула каждое слово и ядовито улыбнулась.

Я чувствовала ее радость от предвкушения того, что будет происходить дальше. Она считала себя сильной и неуязвимой, считала себя «Хозяйкой Тьмы», хоть раньше напрочь отрицала этот титул.

Вновь взглянув сквозь ветки на полосу деревянных домиков, в которых уже погас свет, мама жадно облизнулась. В ее мыслях проскочило нечто ужасное, чего я совсем не ожидала уловить: мама убивала не из-за того, что хотела есть, не из-за голода, она убивала ради удовольствия. Ей нравилось, когда невинные и слабые люди просили ее о пощаде, молили о спасении.

Я не хотела видеть это, но самовольно отклонить телепатическую связь была не в силах.

Подав сигнал Тому, мама медленно вышла из засады, в которой они провели долгие несколько часов, и бесшумно направилась к деревне. Том последовал за ней, изредка оглядываясь назад. Подойдя ближе к первому из домов, они оба остановились. Взламывать замок вампиру не было необходимости, и я поняла, что мама и Том попадают в дома посредством силы перемещения.

Том посмотрел на маму, та кивнула, и они оба растворились. Когда тьма рассеялась, то передо мной воцарилась такая картина: мама стоит около кровати пары пожилых людей, которые мирно спят в своей постели, и пристально сверлит их тела своим прожигающим взглядом. Том остался у двери, бормоча что-то себе под нос. Мама медленно подкрадывается к жертвам, наклоняется к их лицам и громко произносит:

– Ужин подан.

В ту же секунду люди открывают глаза и замирают в удивлении. Мужчина пытается встать, а женщина, схватив его за руку, начинает истошно кричать. И я поняла почему: мама показала свои клыки. Схватив женщину за горло, чтоб та перестала кричать, мама впивается зубами в ее шею, без стеснения издавая громкие звуки наслаждения.

Мужчине все-таки удается встать с кровати. Он смотрит в сторону двери и понимает, что выхода там нет: Том, почуяв запах крови, тоже обнажает свои белоснежные клыки. Бедный мужчина становится жертвой безысходности, тогда как его жена все еще брыкается в крепких объятиях моей мамы, истекая кровью. Голос женщины довольно ослабел, и уже не слышно столь громких душераздирающих криков, что раньше.

Пытаясь найти способ покинуть дом, мужчина смотрит в сторону окна. Том по-прежнему стоит на месте, не предпринимая никаких попыток остановить жертву. Старик быстро срывается с места, бежит к окну, но тут же отлетает обратно.

Теперь все встало на свои места в моей голове: то, что бормотал Том, как только вошел в дом, было не что иное, как заклинание создания защитного поля. Оно глушило все звуки, благодаря ему вокруг дома была все та же тишина. Ведь вампирам было не выгодно, чтобы в деревне поднялась паника среди жителей. Я очень удивилась сообразительности мамы, она продумала все до мелочей, чтобы ничто не смогло помешать ей насладиться этим ужасным зрелищем. В тот момент я очень испугалась той сущности мамы, что овладела ей, когда она стала вампиром.

На лице Тома проскакивает мимолетная улыбка, которая почти сразу вновь сменяется на безразличие. Мужчина, снова оказавшись на ногах, суматошно оглядывается по сторонам в поисках выхода. Но все пути перекрыты, все выходы заблокированы, и шансов на спасение с каждой секундой становится все меньше.

Бросив уже мертвое и обескровленное тело женщины на пол, мама посмотрела на Тома и взглядом указала на мужчину. Она хотела, чтобы Том сам расправился со второй жертвой. Мама села на кровать, на которой еще десять минут назад мирно спали эти люди, и стала наблюдать за происходящим.

Том медленно, но уверенно двигался в сторону жертвы. Мужчина вдруг упал на колени и взмолился о пощаде. Он плакал, кричал, громко читал молитвы, которые знал. Но Том продолжал держать курс к намеченной цели.

Наконец, подойдя почти впритык к мужчине, который до сих пор продолжал читать молитвы на спасение, только уже более тихим голосом, Том взял его за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Нет, он совершенно не хотел давать мужчине шанс на спасение, он просто растягивал удовольствие, тем самым еще больше забавляя маму.

Глаза Тома сверкнули, и он вцепился в шею своей жертвы клыками и буквально за несколько секунд опустошил его тело полностью. Мама поднялась с кровати, восторженно аплодируя. Со стороны мне казалось, что я наблюдаю за сумасшедшими, сбежавшими из дурдома и наконец оказавшимися на свободе. Только эти двое были куда опаснее, ведь оба – кровожадные вампиры.

Далее история повторялась: эта парочка убийц являлась в каждый дом и изощренно издевалась над проживавшими там людьми. Им не было никакой разницы, находились ли в доме дети, младенцы или же беременные женщины, они жестоко убивали всех, утоляя свою жажду крови.

Было невозможно на это смотреть. Я не хотела видеть все это, но не могла избавиться от связи с мамой. Также я не могла и зажмуриться, ведь, по сути, и так находилась вне тела. Мне приходилось просто безмолвно наблюдать за той кровавой резней, что устраивали родные.

Когда мама и Том покинули последний дом в деревне, мама оглянулась и прокричала:

– Том, мы сделали это! – она широко улыбалась, по очереди осматривая уже безлюдные дома. – Тебе понравилось?

Мама посмотрела на Тома, сменив сияющий взгляд на требовательный, и продолжила:

– Свобода – это нечто большее, чем просто чувство. Свобода дает мне право быть тем, кем я являюсь. И плевала я на их законы и правила.

Она еще раз взглянула на гитариста в поисках поддержки. Том, слегка улыбнувшись, подошел к ней ближе и, зажав в крепких объятиях, страстно поцеловал. Издавая нежные звуки наслаждения, мама вдруг прокусила зубами нижнюю губу Тома и стала пить его кровь. Вампир стоял бездвижно, даже не сопротивляясь.

– Ирина, послушай, – наконец отстранившись, произнес Том. – Мы с тобой сейчас действительно стали свободными. Но…

– Никаких «но», Том, – резко прервала его мама. – Мы свободны. И больше ничего.

Она устремила свой огненный взгляд прямо Тому в глаза. Ее мысли заполняла чернота. Том положительно кивнул и принялся за дело: взял канистру с бензином, что ожидала их в лесу, и со скоростью вампира распространил содержимое вокруг всех домов, остановившись вновь рядом с мамой. Достав из кармана зажигалку, Том хотел было бросить ее, но мама, остановив его, резко отобрала горящий предмет и бросила сама. Огонь стал быстро распространяться по территории деревни, буквально набрасываясь на каждый дом. В этот день еще одна деревня прекратила существование, и все из-за мамы. Выполнив то, что запланировали, Том и мама резко переместились.

Я открыла глаза и тут же села в кровати. Горящие языки пламени все еще пылали перед глазами. Леон сидел рядом и, как только я пришла в себя, крепко обнял.

– Не трогайте меня! Я не такая, как вы! – кричала я, еще не до конца понимая, что телепатическая связь прервалась.

Испугавшись за меня, Леон стал звать отца и Билла. Спустя мгновенье, папа уже был рядом.

– Тише, тише, – шептал он, крепко обняв меня.

Леон пересел на кресло, чтобы уступить место отцу. В комнате появился Билл.

– Что случилось? – спросил он, подходя к моей кровати.

– Виктория вернулась в сознание, но пока еще не пришла в себя, – объяснил Леон, посмотрев на солиста.

Билл бросил взволнованный взгляд на меня и подошел еще ближе. Отец немного ослабил хватку, а я смогла поднять голову и осмотреть каждого присутствующего в комнате.

– Вики, что с тобой произошло? – медленно спросил Билл, присев на корточки рядом со мной.

Убрав упавшие на лицо пряди волос, я перевела взгляд на Билла и произнесла:

– Мама заставила меня смотреть то, что они творят на пару с Томом, – на мгновенье я зажмурила глаза и сразу же вновь их открыла. – Она возобновила телепатическую связь и заблокировала мое сознание в ней.

Папа сидел неподвижно, все еще не выпуская мои руки из своих, Леон потер брови пальцами правой руки и тяжело вздохнул, а Билл встал, понимая, что его брат тоже перешел все границы. Я сжала папины руки крепче и, посмотрев на него сквозь слезы, произнесла:

– Папа, мы должны их остановить. Любой ценой…

ГЛАВА 5: «ЛОВУШКА ДЛЯ ДУШ»

Прошло еще два дня, а я все никак не могла выкинуть из головы то, что показывала мне мама. Отрывки из этих воспоминаний возникали довольно часто и внезапно, мешая спать по ночам. Просыпаясь в холодном поту, я часто дышала и не могла насытиться кислородом, будто перехватывало дыхание.

Я встала с кровати и прошла в гостиную. Папа и Билл сидели на диване и что-то активно обсуждали, тетя снова отсутствовала. Я не знала, где она пропадает, но она явно была занята важными делами. Леона тоже дома не оказалось.

– Доброе утро, – произнесла я, слегка потянувшись.

– Привет, Вики, – ответил папа, на мгновение бросив взгляд в мою сторону.

Я подошла к ним ближе, и Билл быстро прикрыл книгу, что лежала у него на коленках. Я мельком взглянула на обложку этой книги – такую видела впервые.

– О маме нет никаких вестей? – спросила я коротко, опустив голову.

Они оба отрицательно покачали головами. С одной стороны, это было хорошей новостью, ведь если мама вновь что-то натворила, то об этом говорил бы уже весь подземный мир. С другой стороны, если мама затаилась, то от нее можно ожидать нечто очень страшное.

Я пошла на кухню, продолжая ловить на себе провожающие взгляды родных. Подойдя к холодильнику, я достала несколько куриных яиц, а в небольшом шкафу смогла найти плоскую сковороду. Пожарив себе яичницу, я позавтракала. Чтобы утолить голод своей второй сущности, а именно – вампирской, я достала из холодильной камеры донорский пакет с кровью и осушила его. Совсем скоро мне исполнится восемнадцать лет, и мне придется бороться с еще одним голодом – демоническим.

Я посмотрела на часы: почти полдень. Как же хотелось вернуться в то время, когда мама была рядом, когда мы были одной семьей. И я была намерена сделать это, во что бы то ни стало. Я ответила Еве на смс, которое она прислала мне еще вчера, ведь наши с Леоном «каникулы» пришлось продлить еще на одну неделю, и встала из-за стола. Вновь вернувшись в гостиную и прервав папу и Билла, я уселась справа от отца и посмотрела на него.

– Папа, я хочу помочь, – проговорила я мягко.

– Вики, пойми, мама сейчас крайне опасна, – произнес Билл и положил руку мне на плечо.

Папа повернул голову в мою сторону, и по его взгляду я поняла, что он полностью согласен с Биллом. Мне невольно вспомнилось то время, когда папа был против братьев Стилуак, как он опекал меня от них, выставляя Тома и Билла врагами. Но это было так давно, что сейчас кажется: такого и вовсе не могло быть. Билл и Том стали частью нашей семьи, неотъемлемой частью нашей истории. Они всегда рядом, когда это нужно, помогают и будут стоять за каждого из нас горой.

Я очнулась от мыслей: папа все еще смотрел на меня, а Билл встал с дивана и стал ходить из стороны в сторону, заведя руки за спину.

– Папа, я понимаю твою тревогу, – продолжила я негромко. – Но и ты должен понять меня. Она моя мать, и она попала в беду. И, возможно, вновь по моей вине.

– Вики, ты здесь ни при чем, – ответил папа, мельком взглянув на Билла, который остановился.

– Адриан, в подземном мире что-то происходит, – произнес солист и посмотрел на пол.

– Это мама? – обеспокоенно спросила я.

– Нужно отправляться туда, – проигнорировав мой вопрос, продолжил Билл и вновь приблизился к дивану.

Отец взял меня за плечи и повернул к себе. Я читала в его взгляде беспокойство и любовь.

– Вики, ты должна остаться здесь, – проговорил он быстро и настойчиво. – Я сообщу тебе, когда все уляжется.

Я вскочила, освободившись от объятий отца.

– Нет! – я довольно сильно повысила голос. – Я пойду с вами! И это не обсуждается.

Честно, я сама не знала, боюсь ли я отправляться сейчас в подземный мир, готова ли я к новой встрече с мамой, которая, по сути, сейчас ею и не являлась. Ее материнская любовь «спала крепким сном» где-то глубоко внутри, заглушенная жаждой крови. Вампир в ней взял верх довольно давно, он сумел обуздать ее разум и сердце, заставив забыть все то хорошее, что когда-то было в ее жизни.

Папа медленно поднялся с дивана и протянул мне руку.

– Хорошо, я не буду больше тебя отговаривать, – проговорил он, чем изрядно удивил меня и Билла.

– Нам пора… – только лишь произнес Билл, и мы тут же переместились в подземный мир.

Оказавшись в подземном царстве, я огляделась. Зал Совета был просто неузнаваем. Все разгромлено и разбросано, стены в некоторых местах были «украшены» разной величины углублениями, будто здесь недавно происходило сражение. А в центре всего этого завала на коленях сидела мама. По ее лицу каплями стекала кровь, заметно испачкав русые волосы и потрепанную одежду. Рядом лежал Том, но он был без сознания. Зрачки мамы тоже теряли фокус, но она еще не была побеждена окончательно.

«Мама», – подумала я про себя и поняла, что по щеке покатилась первая слеза. Мне было настолько больно в душе, что никто бы не смог понять этой боли в тот момент. Не будь я тем, кем являлась, будь я обычным человеком, я бы не вынесла этого зрелища.

Папа застыл на месте, впрочем, как и Билл, безмолвно наблюдая за происходящим. Мама слабела с каждой секундой, ее руки уже опустились на пол, словно парализованные, взгляд помутнел еще сильнее. Но она вновь попыталась дернуться вперед, и это было большой ошибкой: последние силы ушли на это движение, и она упала на пол, больно ударившись головой.

От неожиданной боли внутри, я вскинула руки вверх и прикрыла лицо, крепко зажмурившись.

– Хозяин, нам удалось усмирить ослушавшихся, – произнес неожиданно кто-то.

Я медленно убрала руки от лица и увидела Брайна. Он был одним из помощников отца, часто появлялся в нашем доме в последние дни, но я даже и представить не могла, что они вместе затеяли.

– Хорошо, можешь быть свободен, – сказал папа медленно. – Дальше мы сами…

Только он договорил, Брайн тут же исчез.

Билл подошел ко мне и взял за руки.

– Вики, если хочешь, можешь вернуться домой, – его голос звучал с искренней заботой.

Я отрицательно покачала головой и неспешно подошла к маме. Зрелище не для слабонервных, я б сказала. Мама сильно исхудала, несмотря на свой бойкий вампирский аппетит; руки, словно две тростинки, бездвижно лежали на полу, рядом с головой; выпрямленные ноги слегка раскинуты в разные стороны, штаны на них испачканы и порваны. Видимо, сильно брыкалась, когда их с Томом схватили.

Том… Как обидно смотреть на того, кто стал тебе так же дорог, как родители. Он лежал на спине, в отличие от мамы. Его тело еще не успело потерять прежнюю форму, лишь лицо заметно помрачнело.

– Что теперь с ними будет, папа? – спросила я, не отрывая взгляда от бездвижных тел родных.

Отец подошел ближе, и я почувствовала его руку на своем правом плече.

– Вики, милая, – начал он. – Нам удалось лишь обезвредить их. И теперь предстоит найти способ вернуть твоей маме здравый рассудок.

– Ты найдешь этот способ, папа? – повернувшись и посмотрев ему в глаза, спросила я уже сквозь слезы.

– Обещаю, – ответил он и нежно провел своей рукой по моей щеке, смахивая слезы.

После того, как заперли маму и Тома в самых крепких клетках поземного мира, наложив при этом на них мощное силовое поле, мы вернулись в дом. Тетя уже была там.

– Адриан, я ничего не нашла, – сразу же проговорила она. Увидев мое заплаканное лицо, тетя подошла и крепко обняла меня. А потом осуждающе посмотрела на отца и Билла и продолжила: – И хватило же вам ума потащить ее с собой.

Внешне тетя выглядела очень молодо, ведь ее обратили совсем юной. Она напоминала старшую сестру, но никак не мою тетю. Но, когда она начинала разговор с кем бы то ни было, то сразу можно было понять, какой большой жизненный опыт у нее за спиной, что заметно разнилось с ее юной внешностью.

– Я сама захотела пойти, – призналась я, слегка приподняв голову. – Я хочу знать все, что касается мамы. И какой бы горькой эта правда не была, я приму ее, – я смахнула вновь выступившие слезы и шмыгнула носом. – Но сейчас я пойду к себе, мне нужно все обдумать.

Я стала поспешно уходить, а родные смотрели мне вслед, не начиная разговор до тех пор, пока я не скрылась у них из виду.

Я понимала, что сейчас они начнут беседу на очень важную тему, ведь в моем присутствии сделать этого тетя явно бы не позволила. Поэтому, усевшись на ступеньках, я стала подслушивать их разговор.

– Талина, нам просто необходимо найти способ до окончания полнолуния, ведь после этого чары, наложенные на твою сестру, утратят свою силу, – произнес Билл озлобленно.

– Той информации, которую я смогла раздобыть, не хватает, Билл, – расстроенно проговорила тетя, слегка повысив голос.

– Том тоже не сможет долго находиться в таком состоянии, – вмешался отец. – Вербена со временем может уничтожить его совсем.

«Так вот, как они смогли усмирить бушующих», – подумала я про себя, продолжая подслушивать.

Я понимала, что такого рода поведение было недопустимо. Но что оставалось делать, если родные старались все тщательно от меня скрывать. Тогда как я по-прежнему уверена, что ключ к возвращению мамы лежит где-то в моем сердце. Я вновь вслушалась.

– Билл, ты изучил все книги, что я принес вчера? – спросил папа.

– Да, и даже кое-что еще, что смог раздобыть сам. Но ничего значимого, к сожалению, не нашел. Нужно искать дальше, копать глубже, и в итоге мы сможем достичь желаемого.

– Тогда я не буду терять время, – проговорила тетя.

– Талина, стой, – воскликнул Билл вдруг (видимо, тетя переместилась). – Вот почему она никогда не дает договорить?

– Она не любит говорить, Билл, – ответил отец. – Она любит действовать.

Я поняла, что больше ничего интересного уже не услышу, поэтому медленно поднялась с лестницы и вошла в свою комнату.

Мне было очень обидно, что родные не считаются со мной. Да, я понимаю, что они стараются оберегать меня, хотят оградить от боли и мучений. Но ведь это мои испытания, уготовленные судьбой. Зачем забирать у меня то, с чем мне предназначено справиться самой?

Я села на кровать, пытаясь прогнать постоянно всплывающую в мыслях картинку лежащих на полу Зала Совета маму и Тома. Анализируя все, я пришла к выводу, что хватит мне уже сидеть и жалеть свои чувства. Я схватила телефон и стала набирать номер Леона, которого до сих пор не было дома.

– Алло, – ответил он на том конце провода.

– Леон, привет, – все еще расстроенным голосом проговорила я. – Ты где?

– Я вышел в магазин и застрял на пути домой. Здесь очень красиво, Вики, – его голос был бодр. – Тебе что-нибудь взять?

– Нет, спасибо. Возвращайся домой, нужно поговорить.

– Может, прогуляемся…

– Хорошо, пришли мне геолокацию. Я скоро буду. Только не говори ни о чем папе, – и я сбросила.

Получив координаты, я переместилась в безлюдное место. Леон оказался в парке, он сидел на скамейке и крепко сжимал телефон в руке. Той бодрости, что совсем недавно звучала в его голосе, уже и след простыл, а на смену ей пришла заметная напряженность. Я подошла ближе, и Леон тут же убрал телефон в карман.

– Что случилось, Вики?

Я задумчиво посмотрела на него и присела рядом.

– Маму и Тома наконец-то поймали… – начала я тихим голосом.

Леон обеспокоенно посмотрел на меня, а потом вновь отвел взгляд и хотел было что-то сказать, но я его перебила:

– Методы папы очень жестоки, Леон…

– По-другому их не сдержать, – только лишь ответил он.

– Тебе что-то известно? – внутри меня все еще бушевал коктейль эмоций.

Леон поднялся со скамейки и встал передо мной. Потом медленно присел на корточки, так, что его карие с отблеском глаза оказались почти напротив моих.

– Адриан звонил, Вики. Он переживает за тебя, ведь очень любит. Ты зря сегодня настояла на своем и отправилась с ним и Биллом в подземный мир. Так тяжело видеть свою родную маму в таком состоянии и положении. Я очень тебе сочувствую.

Он закончил, и я разрыдалась. Я больше не могла сдерживать этот порыв, эту бурю, что бушевала во мне, с каждой минутой становясь все сильнее и сильнее. Леон обнял меня за плечи и прижал к себе. Его неброский парфюм я ощутила сразу, ведь обладала избирательным обонянием.

– Не держи слезы в себе, – проговорил он заботливо. – Поплачь, хоть немного полегчает…

Я освободилась от его объятий и посмотрела в сторону. Высокие раскидистые ивы, уже вновь зеленые, стоят рядком возле дорожки, сделанной из средних размеров плитняка; темно-зеленые кусты разных фигур, тщательно выстриженные, почти до миллиметра, что не придерешься; небольшие беседки, крыши которых обвивает дикий плющ и какое-то неизвестное мне растение. Солнце светит ярко, пригревая землю и ее обитателей мягкими лучами.

«Здесь, действительно, очень красиво», – подумала я.

– Вики, мне нужно вернуться в колледж, и я решил, что завтра поеду туда, – вдруг начал Леон и виновато опустил голову. – Тебе намного проще с экзаменами, ведь ты схватываешь все «на лету». А мне нужно успеть подтянуть еще кое-какие предметы.

Леон все еще сидел на корточках передо мной и держал меня за руки.

«Какой же он все-таки хороший, – вновь подумала я про себя. – А ведь я несправедлива к нему. В последнее время, когда вновь начала контактировать с семьей, я совсем перестала уделять ему время. Мои мысли вечно заняты мамой и ее проблемами, а про Леона я забыла».

Я посмотрела Леону в глаза и тут же поймала на себе его заботливый взгляд.

– Леон, прости меня, – проговорила я негромко и вновь опустила голову. – Давай прогуляемся?

Леон положительно кивнул, выпрямился и протянул мне руку. Я поднялась со скамейки, вытерла все еще блестевшие на щеках слезы, и мы медленно и безмолвно пошли по дорожке.

Когда вернулись домой, было уже темно. Я была благодарна Леону, ведь он сумел отвлечь меня от дурных мыслей. В доме отца никого не оказалось.

– Интересно, где все? – проговорила я, заглянув в комнату папы.

– Не знаю, Вики. Возможно, они отправились в подземный мир.

Леон шел позади меня, все еще продолжая перечислять свои предположения. Мы вернулись в гостиную, я и села на диван. На столе лежала книга, которую утром держал в руках Билл. Я взяла ее, открыла первую страницу и стала внимательно читать. Леон сел рядом, закинул свою левую руку мне на плечи, слегка приобняв, и с любопытством заглянул в книгу.

– Виктория, – медленно проговорил Леон, с трудом оторвав пристальный взгляд от страницы ветхой книги, и взял меня за руку.

Я слегка вздрогнула, но посмотрела на него.

– Наверное, мне лучше пойти отдохнуть, – сказала я отрешенно. В голове уже блуждало просто невероятное количество назойливых мыслей, и главной из них была мысль о том, как бы тактично попросить Леона остаться здесь.

Я встала с дивана, отложив книгу в сторону, и посмотрела на Леона.

– Мне нужно побыть одной… – наконец сказала я. – Извини…

Леон лишь понимающе кивнул, сел удобнее и сам взял книгу в руки.

Я поднялась к себе в комнату. Я не хотела говорить Леону о том, что произошло в гостиной пару минут назад. Когда я открыла книгу на первой странице, то несколько слов в книге стали светиться, собираясь в предложения. Леон этого не видел, иначе его реакция была бы куда более оживленной.

Я села на кровать и тяжело вздохнула. Меня охватил страх, ведь все оказалось куда серьезней, чем я ожидала. Ложиться было крайне страшно, но именно это мне было необходимо сейчас сделать.

«Это мое личное испытание, и я должна справиться с ним… – подумала я про себя, мысленно подбадривая. – Ради мамы… все ради мамы…»

Я легла на кровать и с трудом заставила себя закрыть глаза. Мне предстояло сложное испытание, в котором я могу оказаться проигравшей.

«Мама, я прошу тебя, впусти меня в свои мысли, – стала шептать я. – Мама, впусти меня в свои мысли, я тебя умоляю».

Зрачки мои судорожно бегали в разные стороны под закрытыми веками, а разум попытался воспротивиться.

«Мама, впусти меня в свои мысли, не противься моей воле! – воскликнула я про себя и вдруг почувствовала, как падаю в пропасть: – Я спасу тебя, во что бы то ни стало…»