– Так это тоже работает,– удовлетворенно констатировала Лена. – Как только Оксанка будет с тобой, держи ее рядом, не далее вытянутой руки. Экран защитит вас от любого летящего предмета, будь – то нож или пуля.
– А что, в нас могут стрелять?
– Надеюсь, что нет, но береженого Бог бережет. Одевайся, мы почти прилетели.
Я, увлекшись браслетами, и правда забыла совсем, что мы летим. Выглянув в окно, я была удивлена, что мы пролетаем не над крышами домов, как я ожидала, а над улицей, между домами, по тому же маршруту, что ехали бы по земле. К моему удивлению, никто не обращал на нас внимания. На мои замечания по этому поводу Лена только улыбнулась:
– Я включила невидимый режим. А летим между домами, чтобы не беспокоить локационные службы аэропорта. Ни мне, ни им не нужна головная боль под названием «НЛО».
На месте обмена мы были минут за пятнадцать до оговоренного времени.
Но Лена почему-то не спешила приземляться. «Поколдовав» над клавиатурой, она вывела на монитор видео картинку, улочку, на которой, а точнее над которой мы зависли. Правда, сначала изображение показалось мне немного необычным, но, заметив случайного прохожего, я поняла, что монитор показывает все в инфракрасном излучении. Осмотрев улицу, Лена переместилась ближе к зданию, в которое я должна была войти. С виду это была какая-то заброшенная фабрика или недостроенный магазин. В первую минуту казалось, что в здании никого нет, но, когда Лена подлетела ближе, я насчитала на экране до 10 тепловых силуэтов людей. Через пару минут к зданию подкатил «мерс». Из него вышли молодой, подтянутый, спортивного вида мужчина, лысеющий, но солидный джентльмен и наша Оксанка.
Она еле стояла на ногах, и молодой мужчина взял ее на руки.
– Так, воронье слетелось, – сказала Лена. – Сейчас послушаем, что они нам приготовили. Она опять нажала пару клавиш, и мы услышали:
– Чужих здесь нет?– спросил «джентльмен».
– Нет. Своих ребят мы расставили и по периметру, и внутри, как вы велели. Из профессорской семьи в милицию не обращались, да и наши ребята не заметили ничего подозрительного,– доложил молодой мужчина.
– Что ж, будем надеяться, что все пройдет нормально, – сказал джентльмен и направился к зданию. – Кстати, мальчики вооружены?
– Конечно, – ответил молодой и закрыл дверь.
– Ну, что, Маринка, нам предлагают поиграть в шпионов, – чувствовалось, что Лена и не собирается шутить. – Теперь слушай меня внимательно и не перебивай. Сейчас ты высадишь меня за углом и вернешься сюда уже одна. В этом пакете дискета, образец вещества и кислота в очень хрупкой колбе. Если там, – она кивнула в сторону здания, – начнут оттягивать обмен, пригрози, что бросишь пакет и разбив колбу, уничтожишь весь материал. Следующее. Ситуация не простая, но тебе необходимо убедить себя, что это съемки фильма, иначе ты просто не сможешь правильно вести переговоры. И запомни твердо: пакет отдаешь только тогда, когда девочка будет у тебя на руках.
Я могла только кивать в ответ, мне уже было, мягко говоря, не по себе.
– А что будет дальше?
– Сейчас сделаем тебе пропуск в машину, – продолжала Лена, – Повтори: «Лена, мы тут».
Я послушно повторила, действуя, как автомат, не задумываясь, зачем это делаю. Лена снова застучала по клавиатуре.
– Как только Оксанка будет у тебя, постарайся как можно быстрее выйти наружу. За метра два от машины скажешь эту фразу, и для тебя откроется дверца. – Она посмотрела мне в глаза, улыбнулась и как – то задорно подмигнула.
– И так, начинаем операцию под названием «Джеймс Бонд возвращается»!
Она приземлилась на каком – то пустыре и, отключив невидимый режим, поехала снова к заброшенной фабрике.
– Действий машины не бойся. Она наш третий напарник и некоторые действия совершает по усмотрению заложенной программы. А потом и я буду неподалеку, – успокаивала меня Лена.
Она выскочила из машины у последнего поворота, а машина продолжила движение и остановилась только у нужного здания.
У дверей меня встретил какой-то маленький, но мускулистый парень. К моему удивлению, он не стал меня обыскивать, спросил только, что в пакете. Он провел меня в просторное помещение, где все еще стояли строительные леса, и лежал всякий мусор типа штабелей картонных коробок. На раскладном стуле, в центре помещения сидел уже известный мне «джентльмен».
– Ну, что, Мариночка, принесли диск? – спросил он, даже не поздоровавшись, все тем же елейным голосом, который весьма меня раздражал.
– Давайте пакет, и вам принесут ребенка.
– Нет. Я должна увидеть девочку, а потом посмотрим. – Я сама удивилась своей решительности и тону, с каким я говорила. Этому, похоже, удивился и «джентльмен». Кашлянув в кулак, он продолжил, но уже без противного сюсюканья:
– Жаль… Жаль, что такая красивая девушка пошла на поводу у маленькой стервы, возомнившей себя великим шпионом. Маринка, посмотрите вокруг!
Он щелкнул пальцами, и я увидела, что окружена «братками», которые прятались до этого момента за штабелями ящиков. На меня «смотрело» штук пять стволов разного калибра и человек восемь ухмыляющихся мордоворотов. Душа моя убежала куда—то в пятки, а сердце застучало где—то в затылке. Но, решив держаться до конца, я вытянула руку с пакетом перед собой, держа пакет только указательным пальцем.
– Если один из ваших стрелков шевельнется, я брошу пакет. А там, кроме диска и образца вещества, очень хрупкая колба с сильной кислотой, – предупредила я, стараясь говорить уверенно, – может все – таки приведете Оксанку?
Я не без удовольствия заметила, как у стрелков исчезли их наглые улыбки, а «джентльмен» слегка забеспокоился:
– Спокойно, барышня, только спокойно! – он взмахнул рукой, и стрелки опустили оружие. – Игорь, принесите девочку!
Из соседнего помещения вышел тот же, приехавший с «джентльменом», молодой мужчина. У него на руках была спящая Оксанка.
– С ней все в порядке, – поспешил успокоить меня босс,– мы только дали ей снотворное. Я подумал, что не стоит пугать ребенка взрослыми проблемами, и он попытался изобразить что—то вроде улыбки. – А теперь отдадите пакет?
– Только после того, как вы дадите мне на руки ребенка, – заявила я.
– Ну, хорошо, хорошо, – с раздражением в голосе согласился «джентльмен», – только возьмите пакет понадежнее, а то девочка тяжелая, одной рукой взять будет сложно. Игорь, передайте ребенка и заберите пакет.
Церемония обмена прошла со всеми полагающимися предосторожностями и я, право-слово, вздохнула спокойнее, когда Оксанка перекочевала на мое плечо, а пакет – в руку Игоря.
Совершив обмен, я сразу же направилась к выходу, но мне преградил дорогу один из «братков».
– Подождите, Мариночка, минуту, – услышала я за спиной приторно – вежливый голос «джентльмена» – босса. – Я вынужден задержать вас еще несколько минут. Мы должны проверить, тот ли диск вы нам принесли.
Эта змеиная вежливость порядком меня раздражала, и я ответила довольно сердито:
– Девочка не пушинка, а я не атлет, чтобы держать ее, пока вы будете проверять диск.
– А мы вам стульчик дадим. Лёнечка, организуйте даме стульчик. А Игорь, пока-что диск проверит – распорядился босс.
Бритоголовый Лёнечка с плотоядной улыбкой поставил возле меня ящик, услужливо накрыв его свежей газеткой. И мне ничего не оставалось, как сесть и ждать, что будет дальше.
Игорь явился минут через десять, и явно чем – то довольный доложил обстановку шефу на ушко.
– Ну вот, все в порядке. Жаль только, что придется с вами расстаться …– вздохнул босс и, не спеша, поднялся с раскладного стула, на котором сидел все это время. – И, к сожалению, не одному мне. Сами понимаете – свидетелей подобных операций, как правило, уничтожают. Так что, простите, коль, что не так и прощайте.
Хорошо, что я сидела в тот момент, у меня снова душа ушла в пятки, а сердце, казалось, вообще, остановилось. Стрелки снова взяли меня на мушку и через секунду начали бы пальбу, но за моей спиной, откуда – то сверху, странным, словно у робота, голосом кто-то сказал:
– Погоди-ка, «Граф». Разговор еще не окончен.
«Джентльмен» резко повернулся в сторону голоса. На его лице отразилось удивление и какое-то беспокойство. Я тоже оглянулась. В оконном проеме, почти под потолком стоял человек в темной кожаной куртке и мотоциклетном шлеме. В левой руке он держал пистолет, которым, похоже, владел не хуже «братков».
– А теперь медленно, без резких движений, стволы на пол, – скомандовал
мой неожиданный защитник «браткам».
– И ты надеешься, что мои люди тебе подчинятся? – с издевкой спросил «Граф».
– Им придется это сделать, – от кисти человека в шлеме, словно выстрелив, пронизал пространство тоненький красный лучик. Он в считанные секунды разрезал на три части строительный «козел», стоящий у стены напротив меня. И едва это сооружение, сбитое из полутора дюймовых досок, с грохотом рухнуло, побледневшие «братки» безропотно сложили оружие.
– Марина, идите в машину, – сухо распорядился мой ангел-хранитель.
Я выскочила из здания со скоростью, которую мне позволяла моя ноша. Машина без проблем открыла нам дверцу, как только я произнесла пароль.
Юркнув в нее, я почувствовала, что, наконец, я в безопасности. Необходимость скрывать свои эмоции отпала, и я разрыдалась. Успокоилась только тогда, когда Лена подсела к нам у того же поворота, где мы ее высадили.
– Как Оксанка?– спросила она.
– Спит.
– Сейчас я задам машине маршрут и посмотрю, в каком она состоянии.
Обследование не принесло утешительных результатов.
– Ей дали слишком большую дозу снотворного,– за беспокоилась Лена.
Она быстро сняла с потолка машины аптечку и очень профессионально сделала Оксанке какой – то укол.
– Нужно позвонить к врачу, к тому, что был у вас ночью, и попросить его снова приехать, – сказала Лена, набирая номер
– Все настолько серьезно? – испугалась я.
– Надеюсь, нет, но подстраховаться нужно.
Легко оперируя медицинскими терминами, Лена объяснила врачу ситуацию и договорилась о встрече у нас дома.
– Теперь снимай блузку, – вернешь мне мои браслеты, – улыбнулась она. – А то потом не сможешь поменяться, а я без них, как без кожи – привыкла…
Когда мы вошли в квартиру, врач уже ждал нас и сразу занялся Оксанкой.
Улучив свободную минуту, Лена отозвала меня в сторону:
– Тут я больше ничем помочь не смогу, поэтому потихоньку уйду, пока все заняты. Устала, как собака…
– Но ты обещала объяснить…
– Завтра, Маринка, все объяснения завтра. Я подъеду часиков в 6 к вашему дому. Во двор заезжать не буду, ну, чтобы твои родственники меня не поймали и тоже все рассказывать не заставили. Уж лучше ты им потом, все, что посчитаешь нужным, расскажешь сама.
Пока! – она чмокнула меня в щеку и убежала.
А вечером по нескольким каналам телевидения показали сенсационный материал: арест криминальной группы «Графа». Причем с неопровержимой уликой на руках – с трупом одного из дядиных сотрудников. К нашему удивлению ни о диске, ни о пробе вещества речи не шло.
– А никто ничего не скажет, – успокоила меня Лена, когда мы встретились с ней на следующий день. – Записи на диске самоликвидируются через полчаса после просмотра файла, а проба – это всего лишь похожее по цвету и запаху вещество. Но «Графу» хватит трупа и оружия, что было там. Ну, достаточно говорить о бандитах. Как Оксанка себя чувствует?
– Почти здорова. Вчера и сегодня был твой врач. Сказал, что ничего опасного нет и завтра постельный режим можно отменить.
Вот так мило беседуя, мы подъехали к квартире Лены, которую ей на время сдавал какой-то знакомый. В этой маленькой уютной квартирке все уже было готово для нашего девичника. У мягкого дивана с горой подушек стоял столик с термосом, полным чая, бутербродами и разными сладостями.
В такой удобной и дружеской обстановке я услышала настолько удивительную историю, что до сих пор не могу до конца в нее поверить.
Глава 2
«Пересечение миров»
рассказанная Леной моей подруге Марине.
С самого детства я была весьма непоседливой и любопытной особой. Я свободнее чувствовала себя в компании мальчиков, чем девочек. Мальчишеское упрямство и тяга к приключениям принесли поначалу немало волнений моим родителям. Но в моих действиях не было той спонтанности, необдуманности, как у мальчишек. Я очень редко с кем- то ссорилась, и в нашей компании я часто выступала в роли «голубой каски», гася мальчишеские ссоры. Родители как—бы невзначай, без психологического нажима, направляли мою энергию в безопасное русло. Начиная со старшей группы детсадика, и на протяжении школьных лет я перепробовала все доступные девочке кружки и секции. Правда, редко в каком-то из кружков я задерживалась дольше 2—х лет. Мне не хватало усидчивости для того, чтобы, например, отшлифовать игру на гитаре или часами мокнуть в бассейне, стараясь побить свой вчерашний рекорд. Я была как первооткрыватель, который, открыв новый остров, полюбовавшись его красотами, идет дальше, оставив другим классифицировать флору, фауну и полезные ископаемые.
Несмотря на отсутствие у меня усидчивости, школьные оценки я имела хоть и не отличные, но вполне хорошие. Одним словом, я мало, чем отличалась от своих ровесников. Переломным периодом в моей жизни стали последние каникулы перед выпускным классом.
В то лето я, как всегда, поехала к дяде, леснику, в Карпаты. На его лесничем кордоне я была давно уже своим человеком, зная его территорию почти так же хорошо, как и он сам. Особенно мне нравилось отдыхать у небольшой речушки, неподалеку от которой дядя поставил сруб, что-то типа рыбацкой лачуги с печкой, стойлом для лошадей и радиосвязью.
В этот раз я снова отпросилась у дяди на рыбалку. И после непродолжительного ворчания я получила его благословление, смирную кобылу Зоряну и сенбернара Дика в придачу. Потратив день на генеральную уборку домика, я рассчитывала с рассветом выйти на рыбалку. Но к вечеру небо затянуло тучами, а ночью я проснулась от ужасного грома. Кровать стояла напротив окна, и я впервые в жизни увидела, как в громадную сосну, что стояла на другом берегу речки, ударила молния. Столетнему, по утверждению дяди, дереву за мгновение снесло вершину. Падая вниз, оно даже, как мне показалось, на несколько секунд вспыхнула, но проливной дождь сразу погасил огонь. О нормальном сне не могло быть и речи. Я боялась не столько грозы, сколько возможного пожара. Но, к счастью, дождь лил так, что, похоже, потушил то пламя, которое я заметила.
На утро гроза кончилась, и я решила посмотреть, горела ли ночью сосна или мне это показалось.
Собрав рыболовные снасти и кое-что на обед, чтобы потом не возвращаться домой, порыбачить я отправилась на другой берег реки. Первое, что я увидела, добравшись до места, это лежавшего вниз лицом человека. Немного дальше, у основания поврежденной сосны, лежал небольшой, немного странный, самолет. Отрубленная молнией верхушка придавила самолет к земле, пробив в нескольких местах его обшивку. „Значит, это не молния сломала дерево” – подумала я. В моей голове в первый, но далеко не в последний, раз щелкнул какой—то переключатель и я, не особо задумываясь о последствиях, бросилась к потерпевшему. И как-то сами-собой стали припоминаться навыки первой медицинской помощи, полученные мною на занятиях в каком-то кружке. К моему удивлению, я очень легко повернула его на спину. Что у него сломан позвоночник, я не опасалась – было заметно, что он самостоятельно полз к самолету. У пилота наверняка была сломана нога, а может быть и еще что-то, потому что, когда я его поворачивала, он застонал и очнулся. На меня взглянули невероятной голубизны глаза:
– Как вы себя чувствуете? Где болит? – спросила я.
Пострадавший слегка нахмурил лоб, словно пытался вспомнить нужное слово.
Я сломал руку и ногу, – ответил он, произнося слова с легким прищелкиванием и присвистыванием. Его речь была похожа на речь говорящего попугайчика, но осмысленная и более приятная на слух.
Потерпите, я сейчас вызову помощь, – попросила я и стала доставать из своего рюкзачка рацию.
Девушка, погодите! – пилот даже приподнялся на здоровой руке. – Я очень прошу вас, погодите звонить. Выслушайте меня сначала, а потом поступите так, как захотите.
Но вам же больно, – возразила я.
Я буду говорить не долго. Если вы мне поверите – мы быстро решим эту проблему. Если не поверите – это уже будет не важно.
Я впервые повнимательней взглянула на своего подопечного: тонкие, но решительные черты лица; светлые, цвета солнечного луча, волосы. Его необычную бледность я отнесла в тот момент к очень плохому самочувствию.
–Вас как зовут? – спросил он, опустившись головой на импровизированную подушку из старого детского одеяла, которое я всегда брала на рибалку, как говорят, на всякий случай.
Леной, – ответила я.
– Красивое имя, – мой пациент слабо улыбнулся. – А меня А-л-л-он.
Он произнес свое имя совсем не так, как произношу я, но передавать тот щелчок с присвистом, похожий на звон лопнувшей струны, я не в состоянии. Я смогла подобрать только максимально близкое сочетание звуков.
– Ваши врачи, Лена, вряд ли мне помогут. – Я, как бы точнее выразиться, не из ваших мест, и даже не из другой страны… Я с другой планеты.
Аллон с беспокойством посмотрел на меня. Но мое лицо не выражало ничего, кроме обиды.
– Ну, знаете?! Мне не 5 лет, и вы не в таком состоянии, чтобы так шутить и тратить драгоценное время, – я снова потянулась за рацией.
– Постойте! Вы мне не верите? Вот вам первое доказательство.
– Аллон, все время, постанывая, зубами расстегнул замок на перчатке со здоровой руки и зубами же снял её.
– Сравните вашу руку и мою!
Он положил руку рядом с моей. Кисть Аллона была не только больше моей на 1/3, но и имела 4 пальца. Да-да, там и следа не было от мизинца. В общем—то, рука выглядела не уродливо, даже элегантно – как у пианиста, но сравнивать ее с моей было поначалу жутковато.
– Второе и третье доказательства находятся в «челноке», – он кивнул в сторону самолета, – там два моих друга в более тяжелом состоянии, чем я. И пока ваши врачи будут выяснять их личности, и связываться с соответствующими организациями, они погибнут.
Аллон говорил так убедительно. Его глаза смотрели на меня с такой надеждой, что я решила послушать его и зайти в «челнок».
– За одно принесите, пожалуйста, аптечку. Это чемоданчик такой, зеленый с рисунком голубой капли. Он висит на стене у входа между рубкой управления и спальным отсеком.
Собрав в кулак все мужество, я вошла на борт космического «челнока» через выбитый каким—то взрывом люк. Я попала в помещение, которое, скорее всего, было рубкой управления. Похоже, что именно тут и произошел взрыв. Многие приборы были сплавлены и искорежены. А у противоположной стены, в кресле на колесиках, сидел еще один пилот. Взрывом приборов его отбросило вместе с креслом к стене, и возможно он бы остался жив, если бы не обрезок какого-то прута, буквально пригвоздивший его к высокой спинке кресла.
До этого момента я никогда не видела мертвых и, чтобы не потерять сознания и не свалиться тут же рядышком, я постаралась больше не смотреть в его сторону, а акцентировать свое внимание на поиске аптечки. Я ее увидела почти сразу, но, снимая чемоданчик со стены, невольно заглянула в открытую дверь спального отсека. Там на полу я увидела третьего члена экипажа. Он лежал на боку головой в лужице какой-то голубоватой жидкости. Надеясь, что он жив, я повернула его на спину и поняла, что голубая лужица под ним – это кровь, вытекающая из глубокой раны на голове. Тут я окончательно убедилась, что Аллон – инопланетянин.
Не помню, как я выбежала из челнока, но очнулась рыдающей рядом с Аллоном. Он гладил меня по голове здоровой рукой и успокаивал, как маленькую девочку, произнося какие-то очень нежные щебечущие звуки.