Надо сказать, художник и впрямь старался подчеркнуть красивые черты – глаза сделать еще более выразительными, волосам придал золотистый оттенок, даже маленькие косички выглядели на рисунке не смешно, а скорее задорно. А цветам на ее сарафане, чтобы не бросались в глаза, наоборот, придал более бледный оттенок.

Алена время от времени выбегала из купе, чтобы присмотреть за вещами и, убедившись, что все в порядке, снова возвращалась к гостеприимному соседу. И в одну из таких ее отлучек Макс поймал себя на мысли о том, что с нетерпением ждет, когда же она опять, легко,подобно бабочке, впорхнет в его купе и сядет напротив.

– Если хотите, можете вообще ко мне переселиться. Ко мне все равно никто не подсядет, – предложил он.

– Нет, как-то неудобно. К тому же мой сосед через сойдет на ближайшей станции.

Так за разговорами и трапезами день мало-помалу начал клониться к вечеру. Когда Алена, попрощавшись, отправилась к себе в купе, Максиму вдруг сделалось очень грустно.

« Неизвестно, как она там устроится… Надо будет взять у нее телефон. Но это уже потом, перед самым прибытием», – подумал он.

За окном совсем стемнело, и в поезде зажгли свет. Тревожные мысли стали одолевать отчаянного путешественника.

« А, может быть, тетка права? Я ведь ни его, ни его семью совсем не знаю. Что общего у меня с этим Берестовым Антоном Викторовичем, которого в девятнадцать лет величают господином? А вдруг это ловушка? Прибьют, и поминай, как звали. Тем более он знает, что я сирота. Кто меня искать станет? Хотя ладно – будь что будет. Скажу, что с теткой живу, а у нее муж в полиции работает. В любом случае назад пути нет. ».