Кавалергардский вальс. Книга третья

Стрельна, Константиновский дворец

Варя послушно приехала в Стрельну, в распоряжение великой княгини Анны Фёдоровны. Об её приходе уже были извещены слуги дворца, и Варю проводили прямиком в покои госпожи. Анна Фёдоровна встретила её добродушно:

– Как тебя зовут?

– Варвара Репнина.

– Ты говоришь по-немецки?

– Да, – кивнула Варя.

– Замечательно. Говори со мной по-немецки, ладно? Мне трудно выговаривать русские слова.

– Хорошо.

– Садись, – позволила ей Анна Фёдоровна, – Расскажи что-нибудь о себе.

– А что рассказать?

– У тебя есть жених?

– Да, – ответила Варя, удивляясь такому прямолинейному началу разговора.

– Ой, я обожаю любовные истории!! – обрадовалась Анна. – Расскажи мне про него!

Варька растерялась

– Мне… и рассказать-то нечего. Мы едва отметили помолвку, как он ушёл на войну.

– Как это грустно, – покачала она головой и быстро переключилась на другую тему, – А что ты умеешь делать? Ну, что-нибудь интересное.

Варя задумалась: господи, что же она умеет делать интересного?

– Умеешь играть в подкидного дурака? – спросила Анна, доставая из-под диванной подушечки колоду карт.

– Это все умеют, – ответила Варя.

– Может, сыграем? – предложила великая княгиня, но тут же махнула рукой, – Впрочем, мы итак каждый вечер играем в подкидного дурака. Надоело. А ты умеешь гадать на червового короля?

Варя отрицательно помотала головой:

– Нет. Но зато я могу показать фокус с угадыванием карты.

– Как это?

– Смотрите, – она взяла у великой княгини колоду и стала раскладывать карты в три столбика, – Ваше высочество, загадайте какую-нибудь карту, но не говорите какую.

– Загадала, – кивнула Анна.

– В котором из трех столбиков она сейчас находится?

– В первом.

Варя собрала все карты и вновь разложила на три столбца:

– А теперь в котором Ваша карта?

– Снова в первом, – поджав губы, сообщила Анна.

Варька вновь собрала карты и в третий раз разложила их в четыре столбца:

– А теперь?

– Теперь? Во втором.

– Хорошо, – Варя собрала карты в колоду и сняла верхнюю, – Фокус-покус!! Это Ваша карта?

Анна Фёдоровна вытаращила глаза:

– Как ты это сделала?? Ты подглядела?

– Нет. Я не подглядывала.

– Давай ещё раз! И ты закроешь глаза, – потребовала Анна Фёдоровна.

Варька проделала ту же манипуляцию ещё раз и вновь вытянула именно ту карту, что загадала великая княгиня.

– Расскажи мне секрет!! – пристала Анна, теребя Варьку за рукав.

– Это никакой ни секрет, – улыбнулась она, – А простой математический расчёт. Если Вы будете всё время складывать карты таким образом, что верхним будет столбик с указанной картой, то после третьего расклада, загаданная карта окажется на самом верху.

– Почему? – недоумённо оттопырила губу Анна Фёдоровна.

Варька терпеливо вздохнула и начала объяснять:

– Понимаете, карт всего тридцать шесть. После первого расклада вариантов выбора становится двенадцать. При втором раскладе, они все оказываются в верхней части столбцов, и выбор сокращается до четырех. Поэтому в третий раз я раскладываю не три, а четыре столбика, и в том, на который Вы укажете, Ваша карта будет самой верхней! Это же так просто.

Анна тупо посмотрела на фрейлину, затем махнула рукой:

– Знаешь что, бог с ней, с математикой! Расскажи мне лучше, как надо складывать карты, и сколько раз, чтобы потом нужная оказалась наверху! А я запомню и потом удивлю кого-нибудь. Например, старика Салтыкова! Ох, я представляю его физиономию!

И она захихикала в предвкушении своего будущего сюрприза. Варя вздохнула. Н-да. Супруга Константина Павловича на два года младше её, но умом, она явно, не блещет.

Набаловавшись картами, Анна Фёдоровна потянулась, широко раскинув руки:

– Ох, я устала! Давай чего-нибудь поедим, – и тут же схватила колокольчик и позвала фрейлину. – Мари! Принеси-ка нам изюму с орехами, да сладостей, ну тех, что доставили с этой… как ее, с Иднии.

– Из Индии, – не сдержалась Варя и испуганно прикрыла рот рукой, – Простите, Ваше высочество.

Но она не рассердилась, а небрежно махнула рукой:

– А! Я всё время забываю название этого города!

Варька тут же сдержала себя, чтоб вновь не поправить великую княжну, что Индия вовсе не город, а страна. Анна тем временем подошла к клавесину и обернулась к Варе:

– Умеешь играть?

– Да, – кивнула она.

– Иди сюда. Давай сыграем что-нибудь в четыре руки.

– Хорошо, – согласилась Варька, присаживаясь рядом, – Что будем играть?

– А вот это…

И Анна начала ловко отстукивать пальчиками «Турецкий марш» Моцарта. Варька тут же подхватила мелодию на своей половине клавиш. Они лихо сыграли всё произведение и весело рассмеялись. Анна поставила ноты и произнесла:

– Я сейчас разучиваю один романс. Вот послушай…

И она начала старательно выводить трогательную мелодию. А когда запела, у Варьки по спине побежали мурашки. Пела Анна Фёдоровна превосходно.

– Ну, как? – спросила она.

– Очень хорошо, – искренне призналась Варя.

Она довольная, потянулась за партитурой. Широкий кружевной рукав упал до локтя и на запястье великой княгини обнажился багровый синяк. Варька ахнула:

– Ваше высочество, Вы где так поранились?

– У меня таких украшений полно. Вот. И вот, – она откровенно продемонстрировала Варе вторую руку с не менее ужасающим синяком, но уже сине-желтого цвета. И спокойно пояснила, – Муж, когда напьётся, распускает руки.

– Константин Павлович?! – опешила Варя, – Ваше высочество, как это возможно? И Вы не жалуетесь на него?

– Кому? – удивилась она.

– Императору! – решительно заявила Варька.

– Он знает, – спокойно сказала Анна.

– Знает? – растерялась Варька, – И что?

– И ничего, – весело ответила она.

В эту минуту в комнату вошла фрейлина и принесла целый поднос всяких сладостей. Анна поманила рукой Варю:

– Иди сюда! Угощайся.

Набив рот вкуснятиной, великая княгиня пробормотала:

– А ты уже видела свою комнату?

– Нет, – призналась Варька.

– Пойдем, я тебе покажу! – она схватила её за руку и потянула за собой.

Комната была большой, просторной с огромной кроватью под балдахином.

– Нравится? – спросила Анна. И вдруг, скинув туфли, разбежалась и плюхнулась животом на кровать, утонула в мягкой перине. Варя не ожидала от великой княгини такого озорства и, подумав,… поступила точно также, вскочила и подпрыгнула на мягком высоком матраце. Громко взвизгнула:

– Как здорово!

Спустя минуту они вдвоём прыгали на перине, оглушая комнату хихиканьем и визгом. Умаявшись, свалились без сил, продолжая стонать от смеха.

– А ты весёлая! – сказала Анна, тяжело дыша, – Ты мне нравишься!

Ночью Варя проснулась от шума открываемой двери. Она тревожно присела на кровати и зажгла свечу. Пламя выхватило в сумерках комнаты очертания мужской фигуры.

– Кто здесь? – испуганно спросила она.

Фигура приблизилась к кровати.

– Константин Павлович?? – растерялась она.

– А Вы ждали кого-то другого? – заметил он, бесцеремонно присаживаясь на край постели. От него пахло вином.

– Напротив, я совсем никого не ждала, – ответила она, прикрываясь одеялом и ясно припоминая, что перед сном запирала дверь на ключ. – Как Вы сюда попали?

– Я на правах хозяина дома, имею ключи от всех комнат.

– Допустим, – парировала она, – И зачем же Вы явились сюда в столь поздний час?

– А ты не догадываешься? – улыбнулся он, переходя на «ты», и наклонился ближе.

– Имейте в виду, я закричу! – предупредила Варя.

– Кричи! – согласился он. – Мне это нравится!!

– А Вас не смущает, что за стеной покои Вашей супруги?

Он в ответ презрительно фыркнул:

– Если ты рассчитываешь, что она прибежит тебе на помощь, то глубоко ошибаешься. Она будет сидеть тихо, как мышь. Хочешь, поспорим?

И он предпринял попытку поцеловать Варю. Она увернулась и забилась в угол кровати. Константин почувствовал азарт, забрался на постель с ногами.

– Предположим, Анна Фёдоровна не придёт мне на помощь, – кивнула она, пытаясь отсрочить его намерения, – А Ваши многочисленные слуги и придворные?

– Шутишь?! – рассмеялся он, подползая вплотную, – Никто не войдёт! Кричи, не стесняйся!

– Так ведь смотря, что кричать, – заметила ему Варя и вдруг завизжала на всю комнату и завопила что есть мочи, – Горим!! Пожа-ар!!!…

Константин, оглушенный её пронзительным криком, зажал уши руками. Затем, скривил лицо и захихикал:

– Ты, что с ума сошла? Какой пожар?

– Вот такой…, – пояснила Варька и в доказательство взяла свечу и аккуратно поднесла пламя к свисающему краю балдахина… Лёгкая ткань вмиг вспыхнула, и язычки пламени взлетели к потолку!

У Константина выпучились глаза! Огонь в считанные секунды сожрал балдахин и перекинулся на портьеры. В комнате запахло удушающим дымом! Великий князь подскочил с кровати и, бросившись к дверям, сам завопил во весь голос:

– Пожа-а-ар!!… Все сюда! Горим!!!

Через минуту вся прислуга сбежалась на крик хозяина. Кто в ночных сорочках, кто в наброшенном наспех халате. Обнаружив пламя в комнате фрейлины, все перепуганные понеслись за водой. Сам Константин отчаянно тушил разгулявшийся по комнате огонь. Варька стянула на пол портьеры и сбивала язычки пламени диванными подушечками. Ей на помощь бежали придворные с водой во всех найденных наспех подручных средствах: в вазах, кувшинах и даже в сапогах.

Огонь потушили. Сгорели портьеры, балдахин, да кое-где оказался прожжён ковер. Но все ещё долго не расходились, возбужденно обсуждая событие. Наконец, к трем часам ночи, Константину удалось всех успокоить и отправить по комнатам. Он сам заметно протрезвел и устал от этой суматохи.

На короткий момент они остались вдвоём с Варькой. Великий князь внимательно посмотрел на её перепачканное сажей лицо:

– Браво, Варвара Николаевна!! Спектакль был бесподобен! Не перестаю восхищаться Вами! Но мне несказанно жаль, что Вы решили связать судьбу с недостойным Вас офицером. Поверьте, в роли великой княгини Романовой Вы были бы великолепны!!

14 февраля 1799 года

Павловск

– Элен, я так волнуюсь, – призналась Сашенька, теребя в руках кружевной платок. – Что там? Не видно ещё?

Елена Павловна лежала животом на подоконнике:

– Нет, ещё не приехали.

– Посмотри на меня, – попросила сестра. – Всё в порядке?

– Ты чудо, как хороша! – успокоила её Елена. – Этот австрийский принц будет сражён наповал! Как он называется в своём Венгерском королевстве? Всё время забываю это слово…

– Палатин, – подсказала Сашенька.

– Выходит, если ты станешь его женой, то будешь «палатина»?! До чего уморительное название!

– Перестань смеяться! – взмолилась Сашенька, – Посмотри, не едут ли?

Елена подышала на замороженное стекло и стала отогревать образовавшийся кружочек ладошкой, при этом весело подбирая слова в рифму:

– Палатина, Палестина, мандолина, Коломбина…

– Элен!! – обижено топнула ножкой Сашенька, – Ты это нарочно?

– Едут!! – крикнула Елена, падая с подоконника.

Сашенька отпихнула сестру и прильнула глазом к прогретому кружочку на стекле:

– Подъехали… Отец вышел из кареты. Ростопчин, Кутайсов… Куракин… Господи, они-то зачем здесь?? А вот и он!… Ах, Элен! Он такой высокий!

– Дай мне тоже посмотреть! – возмутилась Елена, – Ты ещё успеешь на него насмотреться!!

В комнату вошла Мария Фёдоровна:

– Альхен, – произнесла она взволнованно, – Гости прибыли. Пойдём вниз.

– Можно я тоже пойду? – попросила Елена.

– Нет, – покачала головой мать, – Позже. Если отец разрешит.

Иосиф, увидев Сашеньку, влюбился с первого взгляда. Вернее, он влюбился вначале в её портрет, который возил всегда с собой. И теперь, увидев великую княжну воочию, просто потерял дар речи.

Сашенька в ответ была очарована женихом. Она отметила то, какие у него добрые трогательные глаза серо-голубого цвета. И сам он высокий, стройный, но в то же время нежный и трепетный, что дух захватывало! Молодые люди долго смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, Иосиф насмелился и выговорил на ломаном русском языке:

– Здрла-фстфуй-те, ми-лая Александрин…, – и, смутившись, перешёл на немецкий, – Простите. Я так долго учил несколько приветственных фраз на русском языке. Мне хотелось сказать их Вам при встрече. Но, увидев Вас, я забыл всё!! Позвольте же сказать по-немецки: Вы прекрасны! Вы – чудный цветок. Когда я увидел на портрете Ваши глаза, я подумал: «Эта девушка – моя родственная душа»! Мне захотелось увидеть Вас в жизни. И теперь, когда это случилось, я скажу, что не ошибся. Александрин, Вы – мой ангел! Моя судьба! У меня такое чувство, что я знал Вас всю жизнь!

– Ich danke Sie, – ответила ему Сашенька, – sind Sie sehr liebenswürdig und gut. Ihre Wörter haben mir das Herz berührt. (Благодарю Вас. Вы очень любезны и добры. Ваши слова тронули мне сердце.)

Иосиф, восхищенный её прекрасным немецким языком, почтительно склонил голову и спросил позволения поцеловать руку великой княжне.

Сашенька осторожно покосилась на мать. Мария Фёдоровна благосклонно кивнула. Павел удовлетворённо переглянулся с супругой. Неужели их бедная Альхен, после стольких горестных попыток, наконец-то, встретила своё счастье!

Иосиф остался на обед, который был накрыт в столовой в его честь. За столом молодые люди почти ничего не ели и лишь постоянно украдкой бросали друг на друга заинтересованные взгляды.

Павел решил, что смотрины состоялись, и тут же за обедом спросил эрцгерцога о его дальнейших намерениях. Иосиф, не минуты не колеблясь, торжественно попросил руки Александры Павловны. И получил согласие.

Не откладывая дела в долгий ящик, Павел решил, что сегодня Иосиф может остаться ночевать в Павловском дворце, а завтра они ициально объявят помолвку. Тем более, что обе страны, и Россия, и Австрия, сейчас были участниками войны. И обстановка не располагала к долгим увеселительным мероприятиям. Иосифу надлежало как можно скорее возвращаться в Австрию и принимать командование ожидающим его войском.

Сашенька вернулась в комнату тихая, с застывшей улыбкой на лице.

– Ну, что? – осторожно спросила Елена, – Что с тобой?

Та посмотрела на сестру отрешённым взглядом. Затем часто заморгала и… вдруг разревелась. Елена испугалась:

– Что случилось?? Он не понравился тебе?

– … Понравился, – всхлипнула она, не прекращая рыдать.

– Что тогда?

– Он сделал мне предложение, – пояснила Сашенька, глотая слёзы, – Я приняла его. Завтра наша помолвка.

– И что? – тревожно выпытывала Елена, держа сестру за руки.

– Он… сказал, что я – чудесный цветок! – сквозь слёзы продолжала она, – Что я – его родственная душа! И он, всю жизнь ждал именно меня!!

– Ну? – надрывалась Елена.

– Он такой… милый! Он мне так понравился!!

– Господи, чего ж ты ревёшь?! – не выдержала Елена.

Сашенька посмотрела на неё мокрыми глазами:

– Мне не верится, – прошептала она, – Неужели это всё правда? Так не бывает…

– Дурочка ты, – выдохнула Елена и обняла сестру обеими руками, – Как это не бывает? Ещё как бывает!! Счастливая ты. Как я рада за тебя!

К ним в комнату вошла Мария Федоровна:

– Элен! Спустись в гостиную, отец зовёт тебя, – и увидев Сашеньку в слезах, всполошилась. – Альхен, отчего ты плачешь?

– От радости, – коротко пояснила Елена за сестру и вышла из комнаты.

Елена вошла в гостиную, где Павел был один:

– Отец, Вы хотели меня видеть?

Он взял её за руки:

– Дай посмотрю на тебя. Красавица ты у меня выросла!! – он притянул к себе дочь и поцеловал в макушку, – Слышала, завтра у Сашеньки помолвка с Иосифом.

– Да, – кивнула она.

– И ты, Елена прекрасная, тоже готовься!

– К чему?

– Не сегодня—завтра и к тебе женихи нагрянут! Месяц уже как выехали.

– Откуда?

– Из Мекленбурга. Слушай меня: Мекленбург нам сейчас ох как нужен! Это не Венгрия; тут у нас козырный интерес! Герцог Фридрих-Франц тоже заинтересован в этом браке, потому отправил сразу двух сыновей – Людвига и Карла. Но ты, девочка моя, выберешь Людвига, потому как он – прямой наследник!! На второго можешь даже не смотреть. Ловко я всё устроил? Сыграем две свадьбы в раз! А?!

У Елены помутнело в глазах.

– Отец, Вы когда едете в Петербург?

– Послезавтра. Вот отпразднуем помолвку и отбудем вместе с Иосифом.

– Дозвольте мне с Вами!

– Зачем? – нахмурился Павел.

– У меня в Зимнем дворце кое-какие вещи остались, – соврала Елена. – Да и платье я заказывала в салоне у мадам Жозефины. Как раз пригодится, чтоб жениха встретить. Возьмёте меня с собой, папенька? Я на один день и обратно!

Она уставилась на него такими жалобными глазами, что Павел не выдержал:

– Ладно.

на следующий день

Павловск

Помолвку Сашеньки и Иосифа отмечали в Павловске в тесном семейном кругу. За праздничным столом собралось всё многочисленное семейство императора. Из Петербурга приехали Александр с Елизаветой и Константин с Анной. Дочери: Елена, Мария и Екатерина сидели рядом с матерью-императрицей. Четырехлетнюю Аннушку и трехлетнего Николая нянька привела на несколько минут, чтобы те поцеловали старшую сестру Сашеньку и поздравили с радостным событием. Годовалого Мишеньку Мария Фёдоровна подержала на руках во время торжественной части церемонии, и затем велела няньке унести в детскую и уложить спать.

За столом все с умилением наблюдали за женихом и невестой. Сашенька с Иосифом были воплощением двух влюблённых с открытки. Они, не отрываясь, смотрели друг на друга и всё время держались за руки.

Мария Фёдоровна роняла слёзы, глядя на счастливую дочь. Но, тем не менее, от её внимательного взгляда не ускользнуло и другое приятное обстоятельство. Наблюдая за Елизаветой, Мария Фёдоровна легонечко толкнула локтем супруга:

– Паульхен, смотри-ка! А наша баденская тихоня беременна!!

– Не может быть! – поразился Павел, приглядываясь к Елизавете, на которой сегодня было странное платье, свободного покроя.

Улучив момент, он подошёл к невестке и осведомился по поводу её здоровья. Елизавета смущённо покраснела и опустила голову, а Александр, понимая, что секрет уже невозможно более скрывать, невольно признался отцу, что они с супругой ждут ребенка. Павел с Марией Фёдоровной обрадовались и несколько следующих тостов все дружно пили за здоровье Елизаветы и Александра, их будущего ребёнка, и новоявленных бабушки с дедушкой.

Этот день был редким исключением в семье Романовых, когда, собравшись вместе, они были счастливы и производили впечатление по-настоящему дружной семьи.

На рассвете жених с невестой были вынуждены проститься.

Кареты были давно готовы и ждали Венгерского палатина. А Иосиф с Сашенькой всё стояли на крыльце Павловского дворца, никак не решаясь расстаться. Пошёл снег, и Сашенька стала похожа на сказочную снегурочку, а с её ресниц то и дело падали крупные капли. И было неясно – слезы ли это великой княжны или растаявшие снежинки?…

Санкт-Петербург

доходный дом купца К. Гейдемана

Вечером того же дня Елена Павловна приехала в Петербург вместе с отцом. Юная княжна проследовала через комнаты к дальнему выходу и, закутавшись в плащ с капюшоном, тайком от всех вышла на улицу. Поймала извозчика, приказала:

– На Вознесенскую! К дому Гейдемана.

Копылов сунулся в двери комнаты, где обитали Барятинский, Чернышёв и Охотников, вежливо доложил:

– Господа, к Вам барышня.

– Наконец-то! Что-то давненько к нам барышни не захаживали!! – весело откликнулся Петька и опешил, упав с кровати, пробормотал, – … Е-лена Павловна?!

Кавалергарды так и подскочили! Сашка принялся скоропалительно закидывать разбросанные по комнате вещи под кровать. Алёшка стыдливо ликвидировал следы недавнего завтрака на столе. Барятинский от волнения запутался в офицерском шарфе, повязывая его на шею.

Видя, какой произвела переполох, Елена смутилась:

– Простите, господа. Я без предупреждения. Ради бога, не утруждайте себя.

– Елена Павловна! Ваше высочество, – заикаясь, пытался оправдаться Барятинский, – Не обращайте внимания. Проходите. Прошу Вас.

Он двинулся навстречу, но споткнулся об Сашку, что вертелся под ногами, наводя порядок, и растянулся во весь рост! Падая, Петька ухватился за край скатерти… Следующей сценой было оглушительное падение не только самого Петра, но и всей посуды с остатками пищи на столе! Елена в страхе закрыла руками лицо…

Повисла ужасающая пауза. Саша с Алексеем растерянно смотрели на произведённый бедлам. Пётр шустро поднялся и застыл с нелепым видом. Елена Павловна медленно убрала руки от лица, созерцая жуткие последствия переполоха, причиной которого она послужила. Не выдержала и прыснула от смеха. Вслед за нею расхохотались и кавалергарды.

После того, как всеобщий приступ смеха спал, Елена осмелилась сообщить:

– Пётр Фёдорович, я приехала к Вам.

Саша с Лёшкой понятливо переглянулись и быстро покинули комнату, плотно прикрыв за собою дверь.

– Моё появление здесь – очень опасный шаг, о котором никто не должен узнать, – тревожно произнесла она.

– Я ручаюсь за своих друзей, как за самого себя! – заверил её Пётр.

– Видит бог, только сильное отчаяние заставило меня сделать это!!

– Я искренне полагал, что Вы в Павловске. Что случилось?

– Мне было необходимо увидеть Вас! То, что произошло…, – её голос задрожал, – Это ужасно!

Барятинский осторожно взял её руку и прижал к груди:

– Елена Павловна. Вы можете на меня рассчитывать! Если я могу Вам чем-то помочь…

Она отрицательно покачала головой:

– Отец отдаёт меня замуж. И всё уже решено за меня.

Барятинский сник. Вот и произошло то, чего он в глубине души так ждал и так отчаянно боялся. Елена Павловна доверчиво склонила голову ему на грудь. Пётр обнял её обеими руками, точно накрыл большими крыльями.

– Мой жених – герцог Мекленбургский, и он вот-вот приедет в Петербург, – сообщила она. – Я две ночи не спала. И всё думала, что нам делать? И я решила! Я хочу, чтобы Вы поехали со мной!

– Куда?

– В Мекленбург.

– Как это возможно?

– Мне будет разрешено взять с собой кого-нибудь из придворных. Отец сейчас в хорошем настроении. На радостях он не сможет мне отказать в просьбе взять в новый штат учителя верховой езды!

Пётр грустно посмотрел на неё:

– Должен Вас огорчить. Ничего не выйдет.

– Почему?!

– Пропуск для выезда за границу будет выписан на капитана-поручика кавалергардского полка Чернышёва?

– Разумеется, – кивнула она.

Петька тяжело вздохнул:

– Елена Павловна, должен Вам открыть страшную тайну. Я – не капитан-поручик. И я не Чернышёв.

Её глаза удивительным образом расширились:

– Как??… Кто же Вы?

– Всего лишь поручик. И фамилия моя Барятинский.

– Барятинский?! – в ужасе повторила она, – О, нет…

– Теперь Вы понимаете, что с такой фамилией я не могу поехать в Вашем сопровождении за границу. Я не имею права быть даже Вашим учителем.

– Как же так? – огорчилась она. – Значит, настоящего Чернышёва нет?

– Есть. Это мой друг Саша. Вы несколько минут назад видели его в этой комнате. Именно его назначила императрица Екатерина Алексеевна Вам в учителя. Но мы с ним условились, что вместо него к Вам буду ходить на занятия я.

– Почему??

– Потому, что… я люблю Вас.

Она смотрела на него широко распахнутыми от счастья глазами:

– Значит, когда Вы пришли ко мне на первый урок, Вы уже были в меня влюблены? – поразилась Елена.

– Да. Уже целых два года.

– Боже мой, Вы давно влюблены в меня! И Вы не Чернышёв! – она была смущена. – Пётр Фёдорович. Это все Ваши тайны? Или Вы ещё что-то скрываете от меня?

Петька почесал нос:

– Пожалуй, есть ещё одна. Самая страшная тайна.

– Какая?

– Этот шрам на щеке. На самом деле это я свалился с дерева в саду, когда бабушка застала меня, срывающего яблоки, вопреки её строгому запрету.

– Какой Вы, право, смешной.

– Прошу Вас, не говорите никому про шрам.

– Обещаю, никому не расскажу, – согласилась она.

И вдруг приподнялась на цыпочки и осторожно поцеловала его.

Сашка с Алексеем, кутаясь в плащи, сидели в холодном парадном в ожидании, когда царственная гостья покинет их скромное жилище.

– Невероятно, – произнёс Охотников, – Если бы мне кто сказал, не поверил бы! Сама великая княжна Романова приехала одна на квартиру к кавалергарду!!

– Это любовь, Лёшка, – констатировал Чернышёв, – А для любви нет ничего невозможного. Чем чёрт не шутит, а вдруг однажды великая княгиня Елизавета Алексеевна вот так же приедет к тебе на квартиру?

– Ага, – скептически заявил он, – Выдумщик ты, Сашка!

– Ну, почему же? У Петьки же сбылась его мечта. Конечно, счастья она им обоим не принесёт, но…

– О чём ты говоришь?! Если б в мой жизни был такой день, когда Елизавета Алексеевна приехала бы ко мне вот так, как Елена Павловна сейчас приехала к Петьке, я был бы несказанно счастлив!! Даже, если бы на следующий день меня публично казнили на площади! Я бы умер счастливым!!

– Н-да, – вздохнул Саша, вспоминая утро в гостинице после ночи, проведенной с Надей, – Умереть, Алёшка, это самый простой способ. А вот, как со всем этим жить дальше? Это, друг мой, задачка посложнее будет.

– Мне пора, – тихо сообщила Елена Павловна, – Иначе во дворце могут хватиться.

– Я провожу Вас!

Петька кинулся искать шляпу и плащ и, не долго думая, схватил мундир Чернышёва, который аккуратно висел на видном месте.

На улице они с Еленой остановились, оглядываясь в поисках извозчика.

Из сапожной мастерской на углу соседнего переулка в эту минуту вышел ротмистр Семёновского полка Кичигин и невольно обратил внимание на парочку влюблённых, стоящих на крыльце доходного дома Вознесенской улицы. Зная, что в этом доме обитает его заклятый друг Чернышёв, Семён Кичигин начал приглядываться к человеку в капитанской форме кавалергарда. Расстояние было немалое, к тому же офицер стоял спиной, но Кичигин готов был голову дать на отсечение, что это Чернышёв.

«В конце концов, не могут же в этом доме жить одни кавалергарды в чине капитана-поручика с золотым аксельбантом адъютанта великого князя?! … Сто пудов, Чернышёв! Вышли только что из подъезда. Значит, барышня была у него на квартире. А это уже говорит о многом! Ещё бы рассмотреть поближе, что за барышня, да рассказать Настеньке о том, как развлекается её дружок, по которому она сохнет. А барышня из знатных будет; платье на ней дорогое и шубка. Чернышёв не станет шашни крутить с кем попало!»

Тем временем, к парочке подъехал извозчик. Офицер помог девушке сесть в открытую карету и страстно поцеловал ей руку на прощание. Кучер щёлкнул кнутом, и карета помчалась по улице.

Кичигин вышел ближе к обочине, чтобы рассмотреть внимательнее барышню. И, когда карета промчалась мимо него, застыл, точно парализованный. Не может быть! Такого он от Чернышёва не ожидал. Великая княжна Елена Павловна?!

За это ведь можно и головой поплатиться!

Вечером того же дня

Так случилось, что буквально к вечеру того же дня, после приезда Елены в Петербург стало известно, что молодые герцоги Мекленбургские в сопровождении Максима Алопеуса подъезжают к русской столице.

Павел велел дочери немедленно отправляться назад в Павловск и там ждать его приезда вместе с женихами.

Елена покорно вернулась в Павловск и сама сообщила домочадцам новость.

Во дворце начался переполох. И двух дней не прошло, как проводили одного жениха, а тут уже другой на подходе! Мария Фёдоровна распоряжалась о комнатах для гостей, о блюдах для праздничного обеда и ужина, о музыкальном репертуаре на вечер и о платьях для себя и дочерей, а особенно для будущей невесты.

Придворные бегали по дворцу, точно хлопотливые муравьи! Всё кружилось каруселью. Одна Елена спокойно проследовала в свою комнату, достала книжку и улеглась на кровать, погрузившись в упоительное чтение, будто всё происходящее её совершенно не касалось.

17 февраля 1799 года

Павловск

С самого утра тщательно причёсанная и одетая в нарядное платье Елена сидела в кресле. Сашенька, взволнованная предстоящим событием в жизни сестры, теперь прыгала на подоконник, высматривая приближающуюся карету.

– Нет. Пока не едут, – сообщила она, сползая на пол, и удивлённо заметила, как Елена положила перед собой на столик раскрытый томик Шекспира, и что-то аккуратно выводит пером на бумаге.

– Что ты делаешь? – поразилась Сашенька.

– Я вычитала один интересный сонет. Прелюбопытно, как он будет звучать, если его перевести на русский.

– Какой сонет? Какой Шекспир? – бормотала ошарашено Сашенька, – Как ты можешь сейчас об этом думать?!

– А что такого? – пожала плечами Елена, – Мне наскучило сидеть без дела.

– Ты что же, совсем-совсем не волнуешься?!

– Чего волноваться? – пожала плечами Елена, – Отец уже всё решил за меня. Я выйду замуж за старшего брата – Людвига, даже если у него на ногах окажутся копыта.

– И тебе всё равно?!

Елена внимательно посмотрела на сестру:

– Допустим, мне не всё равно. Что это меняет?

Сашенька обняла её крепко и запальчиво заговорила:

– Бедная моя Элен! Я буду молить бога, чтобы этот Людвиг оказался хорошим человеком! И чтоб он обязательно тебя любил!

– Угу. А я не смогу его полюбить ни-ког-да.

– Почему?! А вдруг он окажется милым и добрым. И, вдобавок, красавцем!

– Чего ты добиваешься? – рассердилась она.

В этот момент за окном послышались звуки бубенцов на попонах и стук копыт. Сашенька в один миг взлетела на подоконник и радостно огласила:

– Приехали! Элен!… Их двое. Вон тот, повыше, должно быть, Людвиг. Он выглядит старше… Снял шляпу! Элен!! Ты не представляешь, он – рыжий!! Просто огненно-рыжий!

– Ну, рыжий, так рыжий. Спасибо, что не косой, – вздохнула Елена.

В комнату заглянула Мария Фёдоровна:

– Девочка моя, ты готова?

– Да, – уверенно ответила она.

Младший брат Карл в очередной раз в тайне позавидовал Людвигу. Бывают же по жизни такие везунчики, как он! И родился-то он раньше, а, следовательно, отцовская корона уже заочно у него на голове, и невеста у него – не абы кто, а великая российская княжна, к тому же, такая красавица!

Людвиг с восхищением глядел на Елену Павловну, и в лице его сияло нескрываемое удовольствие! Очевидно, что невеста пришлась ему по душе.

Жених был на пять лет старше своей суженой и уже мнил себя будущим герцогом Мекленбургским. Для этого он был весьма недурно воспитан и образован. Но образование получил довольно ограниченное. Людвиг прекрасно знал географию и историю своего маленького герцогства. И часто в разговорах, к месту то было или нет, любил вставлять различные сведения из этих познаний. При этом был чрезвычайно горд демонстрацией собственных знаний. У себя на родине Людвиг слыл светским человеком, он был завсегдатай аристократических раутов и балов, имел хорошее телосложение и неплохо танцевал, был добродушным и приветливым.

Российским аристократам и самому Павлу будущий зять показался довольно простоватым. Но все сошлись в едином мнении, что в целом он добрый малый и годится в мужья императорской дочери.

Сам Людвиг был покорён роскошью и богатством Российского императорского двора и тем радушным приемом, что ему оказали. В отличие от Иосифа Венгерского, Людвиг никуда не спешил и выразил намерение остаться погостить в России до самого бракосочетания. Павел не возражал.