Глава 33. В сетях тьмы
Впервые с момента нахождения в заколдованном доме Шемс видела изумительно прекрасные сны, из оков которых её совершенно бесцеремонно вырвали.
– Прости, но ты сама просила разбудить, когда появятся новости, – заявила Евгения в ответ на протестующее мычание.
Глаза Шемс мгновенно распахнулись.
– Вы нашли лекарство?
– Точнее сказать, вроде бы нашёлся способ вылечить Дарреля, но мы пока на начальном этапе, – последовало осторожное уточнение.
– Мне нужен отец, – Шемс отстранённо усмехнулась. – На нём всё-таки лежат родительские обязанности по отношению ко мне, от которых он и так слишком долго отлынивал. Раз уж дал слово наверстать всё упущенное, так пусть держит…
Проходя через гостиную она бросила настороженный взгляд в сторону зеркала. Дом не может существовать без магии, хотя часть её всё ещё продолжает жить в этих стенах, но вскоре наступит час, когда её последние крохи иссякнут окончательно. Это лишь вопрос времени. Если бы только Шемс удалось восстановить положение…
– Из-за всего этого бедлама я и забыла, какое сегодня число, – сказала Евгения, засмотревшись, как свет от новогодней ели рассыпается на блики. – Очень атмосферно и несколько иронично.
– Он ждал меня семнадцать лет.
– Кто?
– Дом.
Выслушав отчёт Тиббота о том, что состояние Дарреля остаётся без изменений, Шемс помогла расставить на столике возле кровати больного отвары с дурманным запахом, и сама поменяла повязку, пропитанную лечебными мазями.
Даже при скудном свете свечей лицо Дарреля выглядело жутко. Но впадать в панику сейчас было совершенно неподходящее время, и Шемс старательно копировала поведение Тиббота – внешнее воплощение собранности и спокойствия. Чего только не насмотрелись обитатели дома, чего только не испытали… Говорят, всегда надо мыслить позитивно. И правда, если подумать, главным сосредоточением зла тут всегда была Сатис, с ней они справились, а с остальным справятся и подавно.
После проведения комплекса лечебных процедур Дарреля переодели, вновь укрыли одеялом и оставили в покое. Евгения плюхнулась на брошенные на пол подушки и достала из коробки большую старую книгу в чёрном переплёте. Даже не касаясь, на расстоянии вытянутой руки от собранных под обложкой уникальных заклинаний, оказалось несложно почувствовать некий трепет и исходящую со станиц энергию.
– Та ещё ночка выдалась, – короткий выдох облегчения не скрыл усталость. – Смотри, Шемс, что я нашла в покоях Сатис. Здесь собраны описания тёмных ритуалов. Есть тут и такие, которые Сатис использовала для управления домом…
Она прервалась из-за вошедшего в комнату Лльюэллина, а Шемс почудилось, что при его появлении огоньки свечей будто бы встрепенулись и в помещении стало чуть светлее. Может и правда он это сделал?
Мужчина одним взглядом быстро оценил обстановку, в молчании облокотился плечом на узкое ребро дверного проёма, всем видом демонстрируя внимание, мол продолжайте, продолжайте, я тоже хочу послушать.
– В общем, – Евгения прокашлялась, будто у неё запершило в горле. – возможно придётся восстановить магические сферы, стимулирующие регенерацию. Здесь есть описание подобного ритуала. Но это не всё. Полистав книгу мы с Тибботом убедились в наших предположениях, что Дарреля убивает не столько рана, сколько проклятие Сатис, активированное его предательством. Точнее, оно усугубляет его состояние. Поэтому, очень важно, как можно быстрее разрушить старую связь. Сделать это можно созданием новой.
– Он что должен заключить новую сделку? – не поняла Шемс.
Лльюэллин отлепился от стены и, глядя на серые клубы тумана за окном, сказал:
– Это ведь твой приятель с рогами и копытами назначил тебя Властвующей. Стало быть, пришла пора принять соответствующие полномочия.
Шемс растерялась. К счастью, ободряющая улыбка Евгении немного воодушевляла.
– Шемс не Властвующая, а Хранительница нашего дома.
Какой же всё-таки Евгения верный и хороший человек. На душе сразу потеплело. Быть Хранительницей казалось Шемс куда привлекательнее. С одной стороны. А с другой, всё равно возложенная на неё миссия – вопрос не шуточный, и липкое чувство тревоги продолжало неприятно скручиваться жгутом внутри.
– Я как-то не уверена. Может сперва потренироваться на чём-нибудь безопасном?
Ллюэллин пожал плечами.
– Чтоб не облажаться? Можешь на холодильнике. Его магические свойства отказали, да и по своему прямому назначению он теперь тоже не работает. Я сходил в город и запасся продуктами в обычном сетевом магазине.
Шемс смиренно закрыла глаза и попробовала проникнуть в структуру дома, как делала это раньше.
– Не получается, – пожаловалась она спустя минуту. – Я не чувствую магию. Вернее, чувствую только ту, что всегда была со мной. Но этого не достаточно для сильного колдовства. Вот если бы подпитаться от круга… Евгения, в той книге случайно нет описания ритуала, как его восстановить?
Подруга с Тибботом тревожно переглянулись, а Ллюэллин, сохраняя на лице мрачное спокойствие, объяснил:
– Для этого и нужны были жертвоприношения. Смерть освобождает колоссальное количество энергии, которую с помощью умений и определённых ритуальных действий можно направлять в нужное русло.
– Чтобы вернуть в дом магию, я должна питаться, как Сатис, – внутри всё похолодело при мысли о том, что её жуткий зеркальный двойник скоро может воплотиться в жизнь.
Евгения протестующе подняла руку.
– Всего раз! Чтобы спасти Дарреля. У нас есть горгулья, можно принести её в жертву.
– Всего раз, – передразнил Лльюэллин. – Потом ещё раз, чтобы защититься от сестёр Чилы, а там глядишь и войдёт в привычку.
– Сейчас у нас нет выбора, – Шемс пыталась изо всех сил сохранить самообладание. – Надо выиграть время, а потом найдётся другой способ…
– Нет, Шемс, – категорично мотнув головой, Тиббот поддержал брата. – Я знаю тебя, ты не сделаешь этого. А ты, – он возмущённо обернулся к Евгении, – не имеешь права взваливать на неё эту ношу.
–Эта ноша наша общая. Наша ответственность, – возразила та. – Мы вместе принимаем решение.
– Если собираетесь устроить тут голосование, то мой голос против, – сообщил Лльюэллин холодным тоном, и прежде чем уйти добавил: – Завтрак на кухне. Знаю наверняка, на сытый желудок думается лучше.
Густые брови Евгении сдвинулись.
– Странно как-то вам не кажется? Будто её защищает. Не похоже на него…
– Я тут вот о чём подумал, – перебил Тиббот. – Шемс ведь у нас не единственный маг. Что если объединить усилия? По-возможностям от каждого – это уже весомый вклад.
Евгения протестующе ткнула пальцем в страницу, лежащей на коленях книги.
– Торжествующее мортидо! Вместе мы можем усилить магию, но для разрушения проклятия всё равно нужна энергия смерти.
Последовали разочарованные вздохи, и собеседники вновь надолго уткнулись в магические книги.
Чем они занимаются, думала Шемс. Теряют драгоценное время, хотя решение лежит на поверхности. Горгулья – их смертельный враг, нет сомнений, она-то уж точно никого не пощадит, только шанс представится. Хоть голову сломай, а всё получатся замкнутый круг какой-то. Энергия смерти – это донор для энергии жизни…
Сердце внезапно замерло, а вместе с ним будто и весь мир остановился. Неожиданная мысль явилась словно ниоткуда, как яркий луч озарения.
– Кажется у меня есть идея!
Она видела воодушевление в их глазах, когда излагала свой план. В теории всё выглядело правдоподобно. Что ж, остаётся проверить как оно будет на практике.
Стоило чуть успокоиться, сразу же разыгрался аппетит. К счастью, предложение Лльюэллина перекусить было по-прежнему актуально. Благодаря его заботе теперь в доме имелся недельный запас продуктов. Бутерброды с сыром и копчёной колбасой утолили голод, а блаженное чувство сытости добавило оптимизма и отваги. Что подбило Шемс, вопреки здравому смыслу, решиться взглянуть в лицо своим страхам и проверить себя на прочность.
Тень протянулась через весь подвал, когда она, держа старинный роскошный подсвечник, остановилась перед порогом пещеры, глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь подавить волнение.
Пещера, к её удивлению, не утопала во тьме, но и ловец солнца больше не изливал свет. И всё же глаза отчётливо видели страшный разгром, учинённый Сатис. В центре десяток толстых свечей, расставленных прямо на полу освещали довольно просторную клетку с толстыми железными прутьями.
От неожиданности Шемс сначала испугалась, а потом, когда заметила Лльюэллина, разбиравшего завал на пути к колодцу, разозлилась.
– Ты что тут делаешь? – рявкнула она, пряча за грубостью собственную неуверенность.
Лльюэллин посмотрел на неё совершенно спокойно.
– Чила тоже должна есть.
Хмуря брови, Шемс уставилась на стоявший в клетке поднос с парой тарелок, уже почти опустевших, затем подняла глаза на горгулью.
– И что, приняла угощение от человека? Не побрезговала?
– Взаперти Чила не опасна, нет нужды морить её голодом.
– А убивать ради Сатис нужда была?
– Это всего лишь результат нашего собственного выбора, – в его голосе появился холод, и холод в глазах, от которого Шемс стало зябко. – Всегда можно принять другое решение.
– Я хочу поговорить с… Чилой, – Шемс запнулась, но всё-таки заставила себя назвать горгулью по имени. – Можешь оставить нас наедине?
– Конечно, – Лльюэллин не возражал. – Тиббот всё ещё в покоях Евгении? Мне нужна его помощь в разборе завалов и поиске уцелевших артефактов.
– Эм… А Тиббот ушёл. По моей просьбе, – Шемс смутилась, при этом недоверчиво покосилась на горгулью, дожёвывающую лимонный пирог, и получила в ответ взгляд, искрящейся взаимной неприязнью. – Он к вечеру должен вернуться.
Настал черёд Лльюэллина хмурить брови. Но ещё более удивительно то, что он не стал требовать объяснений, только молча забрал с продолговатого камня принесённый им подсвечник и вышел в темный проём подвала.
Не спеша Шемс прошлась вдоль закопчённой стены, раздумывая с чего бы начать разговор. По правде говоря, сюда она шла с единственным намерением – убедиться, что горгулья обезврежена и надёжно заперта в зачарованную клетку, сдерживающую любой неожиданный натиск. Болтать с заключённой не было ни малейшей охоты, но теперь наверно придётся, просто потому что выглядеть глупо тоже не хочется, пусть даже перед этой полуптицей.
– Твои сёстры ведь придут за тобой? – наконец задала она вопрос, разыгрывая роль эдакого сурового следователя.
– Тебе бы переживать о том, чтоб они за тобой не пришли, – огрызнулась Чила.
– У меня нет ни желания, ни времени пререкаться тут с тобой. Ни я явилась к тебе без приглашения, ни я преследовала тебя на острове, ни я напала и замучила до полусмерти твоего близкого друга. И за нас не волнуйся, – добавила Шемс с важностью, – я запечатала портал, через который вы сюда проникли…
– И избавили вас от большой проблемы под названием Сатис.
– Вот за это спасибо. Поверь, я не хочу тебя убивать, но если будет нужно, сделаю это. Мною не движет месть, я не такая.
– Тобой движет обыкновенный страх. Ты боишься меня и правильно. А Лльюэллин не боится. Как думаешь, почему?
– Мой страх вполне уместен – ты хотела отправить меня в Ад! Не вижу ничего плохого в элементарном инстинкте самосохранения…
– Он действительно мог бы убить меня, и также не дрогнув, мог бы принять смерть от моей руки…
– Да с тобой вообще невозможно разговаривать! Совсем не умеешь слушать. С такими-то большими ушами…
– Чем одуреть со скуки, вслушиваясь в твоё нытьё, лучше уж снова обратиться камнем. Или после работы с порталом силёнок совсем не осталось? Ну говори уже, что тебе нужно, самый нудный человек во вселенной?
Ох как нелегко было сдержаться и не выместить зло, швырнув в горгулью хотя бы камнем. Однако Шемс лишь скрипнула зубами, приказав себе быть благоразумной.
– Мне вот что очень интересно, – процедила она задумчиво, – насколько дорога ты своим сёстрам? Согласятся ли они оставить нас в покое в обмен на твою жизнь и свободу?
– Так мы уже торгуемся?
– Разве это не в твоих интересах?
– А разве ты забыла цель моего предназначения – следить, чтобы каждая душа находилась на своём месте? Впрочем, если даже сёстры согласятся на эти переговоры, советую заранее задаться вопросом цены.
– Что ты имеешь в виду?
– Я тебе не ангел-хранитель, чтобы направлять и подсказывать верные решения, – Чила сердито хлопнула крыльями, забыв о размерах клетки, и тотчас, коснувшиеся преграды перья, накрепко к ней прилепились, да так, что пришлось отдирать их руками, оставляя на прутьях свежие следы крови. Теперь-то Шемс заметила и старые, уже засохшие. Это означало, что очнувшись, горгулья далеко не сразу признала факт своего пленения, но жестокая магия артефакта сумела смерить её нрав. Болезненно поморщившись, Чила добавила: – Мы никогда не отказываемся от своей основной задачи. Хочешь воспользоваться мной, как шансом – самостоятельно пораскинь мозгами и выбери правильную формулировку предложений и требований.
Глава 34. Спиритический сеанс
– Солнце вот-вот сядет. Ты обещала, что он успеет до сумерек, – Лльюэллин поймал Шемс возле входа в бывшие покои Властвующей, где она, вот уже минут пятнадцать нерешительно мялась на лестничной площадке, не отваживаясь посетить место, служившее многие годы истинной обителью зла.
– Он успеет, – должен успеть, думала Шемс, и сама страшно переживая за парня.
Тем не менее, появление Лльюэллина добавило храбрости, и девушка двинулась вперёд в твёрдой уверенности, что тот последует за ней. Так и вышло.
– Могу я узнать, куда ты отправила его на этот раз? Уж прости, памятуя недавние события, у меня есть все основания волноваться.
– Это хорошо, а то я грешным делом начала подумывать, что твоя благосклонность к Чиле – результат короткой памяти, – Шемс верила, что у неё есть все основания обижаться. А потому что нечего любезничать с горгульей. Вот забота о Тибботе вполне объяснима и логична, тут без претензий. – Сам ведь говорил, чтобы восстановить прежний баланс, понабиться энергия смерти. И раз уж мы больше никого не убиваем, значит попробуем попросить по-хорошему у того, кто ею обладает.
Отнюдь не испытывая уверенности, Шемс торопливо пересекла огромный тёмный зал.
– Хочешь призвать призраков? – следовавшему за ней Лльюэллину идея ожидаемо не понравилась. – Их поведение непредсказуемо, если, как я понимаю, речь идёт о душах, принесённых в жертву в этом доме. Чего ради они стали бы нам помогать?
– И всё же мы попробуем, – Шемс упрямо мотнула головой, хотя слова Лльюэллина заставили её усомниться в правильности уже принятых решений. Скорее для себя она задумчиво отметила: – У нас просто не осталось времени на поиски других возможностей.
Они уже добрались до синих штор и, не медля ни секунды, чтоб не дать волю внутреннему трепету вперемешку с суеверным страхом, Шемс стремительно отдёрнула их.
За шторами оказалась ещё одна прямоугольная комната, наполненная мебелью и всяческими колдовскими атрибутами. С противоположной стороны в стене темнел открытый арочный проём, через который виднелся угол незаправленной кровати.
– Есть другой способ, – Лльюэллин настойчиво продолжал её отговаривать. – Чила напрямую связана с миром мёртвых. В ней есть та сила, что нужна нам.
– Серьёзно?! – внутри Шемс снова вскипел гнев. – Тогда может уж сразу и из клетки её выпустить, чтобы проблем добавить?
– Даже такой шаг дал бы больше шансов, чем впустить в дом толпу призраков, жаждущих отомстить. Тем более среди нас всё равно нет медиума.
– Я ни при каких обстоятельствах не стану просить горгулью о помощи. А потому закроем эту тему раз и навсегда. Лучше помоги найти спиритическую доску, зеркало призраков, чёрное покрывало смерти и… – она поднесла немного помятый бумажный листок поближе к свечам, – и ещё ритуальный нож. Что-то из этого списка наверняка храниться где-то тут. Нам нужно торопиться, они появятся с минуты на минуту.
– Они?
– Да. Тиббот приведёт к нам медиума, – наконец-то она почувствовала гордость, заметив его обескураженное лицо.
– В импульсивных решениях есть свои преимущества, но ты не думаешь о последствиях или причинах своих поступков, – он вздохнул и аккуратно выдвинул один из ящиков комода, который до этого Шемс пыталась открыть так напряжённо, что аж вспотела. Свет от свечей скользнул вниз, по содержимому ящика. – Да, это именно оно – чёрное покрывало смерти, – ответил Лльюэллин на её немой вопрос.
Пальцы немного дрожали, прикасаясь к завёрнутой в тонкий пергамент материи, способной на любого навести порчу.
Не зря Улана называла дом Склепом. Он действительно, особенно сейчас, походил на место, где его обитатели, погребённые заживо, искренне недоумевают и диву даются, какого чёрта с ними вообще это случилось. И что им ещё остаётся, кроме как искать чудесного спасения от пожизненного одиночества, от безысходности, разрубить мёртвый узел, завязанный вокруг них. Всюду лишь тьма, от начала и до конца пронизывающая всё, и вряд ли, ни с того ни с сего она свободно выпустит кого-то из своих оков.
По разноголосому шуму, доносившемуся с первого этажа, Шемс поняла, что Тиббот вернулся. Фух… Сразу от сердца отлегло. Волнение сменилось нетерпеливым предвкушением, подталкивающим бросить все дела и бежать навстречу.
– Поиск может растянуться надолго, да? – Шемс впала в задумчивую рассеянность.
– Иди. Начинайте готовиться к ритуалу. За это время я соберу всё необходимое.
Никаких уточнений и уговоров не понадобилось, весь вид девушки свидетельствовал о нетерпении поскорее увидеться с той, кто наверняка тоже уже много месяцев считает минуты до долгожданной встречи.
Шемс так спешила, что пробегая мимо разрушенных покоев Дарреля споткнулась об одну из поваленных статуй и чуть не выронила подсвечник. Что-то блеснуло внизу среди пыли и мусора. Пальцы безотчетно нашарили изящное золотое колечко с чёрным камнем, высвеченным светом свечей. Гладкая чёрная поверхность, а внутри, утопая в бездонной глубине чернеющей бездны, горит мозаика из кусочков яркой радуги. Находка соответствовала образу фамильного кольца Дарреля, упомянутого Уланой в своём дневнике. Это показалось хорошим знаком, и не раздумывая, Шемс сунула украшение в карман.
Следуя за голосами, она пришла на кухню, а когда увидела их воочию, отчего-то застыла в дверном проёме, разом растеряв все мысли и заготовленные слова. Только глядела и всё никак не могла наглядеться, ощущая, как накатывают слёзы и до боли щемит сердце.
– Татьяна, ты пришла, – рвущийся изнутри возглас, прозвучал хриплым, срывающимся полушёпотом.
Женщина стояла возле сдвинутых в сторону обломков пострадавшей мебели и беспокойно озиралась по сторонам. На её плечах наброшен всё тот же фиолетовый пуховик нараспашку, в руках – телефон, абсолютно бесполезный в этих стенах. Услышав Шемс, она резко обернулась.
– Господи боже! Девочка ты моя!
Через несколько секунд, потребовавшихся на преодоление разделявшего их расстояния, Шемс была заключена в крепкие объятия, зацелована и залита слезами.
Шемс не понимала почему так больно, ведь всё же хорошо, всё как они и планировали.
– Прости меня. Я скучала очень, – всхлипнула она тихонько.
– А я чувствовала, я знала, что не могла ты пропасть навсегда… И карты таро говорили, что жива, что где-то поблизости…
Тиббот, по его собственному мнению, дал им достаточно времени, чтобы прийти в себя, терпеливо выжидая в сторонке, но похоже момент счастливой встречи грозил растянуться надолго.
– Надо спешить, Шемс, – напомнил он.
Немного отстранившись от Татьяны, девушка виновато заглянула в припухшие от слёз глаза.
– Ты ведь теперь обо всём знаешь? Тиббот тебе рассказал?
Лицо женщины вдруг приняло суровое выражение, тонкие губы дрогнули, глаза метнули молнии в привёдшего её сюда парня.
– Он показал Уланин дневник. И если хоть треть из того, о чём там говорится правда, то по этим нелюдям уже давно тюрьма плачет или психбольница.
– Сначала я тоже так считала, – Шемс невесело усмехнулась. – Тут всё сложно… Так ты поможешь нам?
– Разумеется. Но исключительно ради тебя, а не этого, как его там… Дарреля, – сообщила Татьяна, и после небольшой заминки спросила, понизив голос. – Думаешь, Улана одобрила бы такое?
– Не знаю, – задумчивый взгляд Шемс скользнул по расставленным на столе свечам. – Она боялась этого места, но не питала ненависти к моему отцу. В этом я уверена.
Вместе они проследовали в спальню, где в беспамятстве лежал мужчина, казавшийся слишком молодым, слишком красивым для того, чтобы без борьбы отдать его в лапы скорбной тени смерти, реявшей подле.
Знакомство с Евгенией прошло скомкано. Татьяна, во время их недолгой беседы, вела себя подчёркнуто сдержанно и отвечала крайне уклончиво, а Евгения как будто чего-то смущалась, постоянно отводила глаза в сторону. Ну а встреча с Лльюэллином ещё больше подлила масла в огонь. К счастью, пока обходилось без серьёзных эксцессов.
И вот, наконец всё приготовили, расставили в неукоснительно правильном порядке зажжённые восковые свечи, расселись по местам, дело оставалось за работой медиума.
– Ну и что, что ты не маг, – Евгения рьяно выразила несогласие Тибботу, вознамерившемуся отсидеться в сторонке в качестве наблюдателя, – у нас сейчас любая капля энергии насчету. Садись вон рядом с Шемс, будешь её подпитывать.
Татьяна придирчиво изучала каждую мелочь, задействованную в ритуале.
– Всё-таки лучше использовать личные вещи покойников, так мы хотя бы избежим нежелательных явлений из загробного мира. Той защиты, что вы приготовили, хватит разве что на пару-тройку разгневанных, но не слишком энергетически-активных призраков. А вызывая духов наугад, сложно предугадать, как их количество или реакцию, так и дальнейшее развитие событий.
– Реакция их как раз-таки вполне предсказуема, – Лльюэллин неодобрительно качнул головой. Вместе с остальными он сидел на полу между Шемс и Татьяной, замыкавшей ритуальный круг. – Вряд ли стоит ждать их сочувствие и участливого содействия в месте, где стены побагровели от силой отнятых жизней.
– У вас ведь должны были сохраниться памятные вещи ваших умерших родственников, друзей?.. Ну хоть что-то?
– Они бы вызывали не те эмоции, – Лльюэллин бросил на медиума мимолётный, но очень пронзительный взгляд. – Хотя… у Дарреля были… Всякое барахло, остававшееся от «гостей», он складывал в специальную коробку. Она не сохранилась.
Шемс, до этого момента настороженно прислушивавшаяся к каждому слову, вдруг дернулась. Её осенила догадка.
– Я нашла его фамильное кольцо. Как думаете, давно умершие предки не стали бы вредить своему кровному родственнику и его друзьям?
– В семье всякое бывает, – Татьяна пожала плечами. – На моей практике – я впервые вызываю не какого-то конкретного призрака, а организую ряд совершенно случайных стягиваний любых, с позволения сказать, под руку подвернувшихся потоков энергии. На обычный спиритический сеанс всё это походит весьма отдалённо. Да я и заклинаниями-то подобными никогда прежде не пользовалась. Вопрос – готовы ли мы уповать на волю случая?
Неожиданно даже для себя Шемс приняла решение немного скорректировать их план.
– Я согласна с Лльюэллином в том, что игры со смертью опасны. Поддашься искушению – потеряешь себя. Не приведи господь, ещё откроем лазейку для возвращения Сатис, тогда, чего доброго, и впрямь придётся выпускать из клетки горгулью, – проигнорировав неуместную усмешку Лльюэллина, она деловито продолжила: – Используем кольцо. Во-первых, это должно снизить риск проникновения в наш мир всяких там недружелюбных сущностей, во-вторых, больше вероятность, что нам не придётся силой забирать чужую энергию. Я всё-таки хочу верить, что предки отца согласятся помочь нам добровольно.
Поскольку у остальных возражений не было, Татьяна дала сигнал начинать ритуал. Все взялись за руки.
Вслед за первыми же произнесёнными магическими словами по комнате пролетел странный, едва различимый неразборчивый шёпот, но может, это только игра воображения. Конечно, при таком освещении, да во взвинченном состоянии, что угодно может примерещится. Неизвестно откуда взявшийся зябкий ветерок быстро пробежался мурашками по телу, вздрогнули и задрожали яркие язычки свечей, а темнота вокруг стала ещё гуще. Только мягкий размеренный голос Татьяны продолжал звучать, главенствуя над навязчивыми образами и звуками, и значит, всё идёт как надо.
Серый туман из бутафорского окна начал перетекать в комнату, потянуто сыростью, воздух вдруг приобрёл глубокий пряный запах тростника и прелой земли, как после дождя – странный, но приятный, расслабляющий. Минуты шли, Шемс давила зевоту, мечтая о мягкой, тёплой постели. Надо просто запастись терпением. Вздохнув поглубже, она с усилием оторвала отяжелевший взгляд от свечей и чуть было не испустила вопль, оказавшись лицом к лицу, с седенькой старушкой лет восьмидесяти.
– Мой супруг всегда успевал подхватить меня, когда я спотыкалась. Сплоховал лишь однажды, – доверительно сообщила та, тихонько засмеялась и добавила на непонятном языке ещё какую-то фразу, затем отвернувшись, уплыла в сторону кровати.
И почти сразу же следом из темноты показалась белая рука, принадлежащая второму призраку. Женщина, молодая и необыкновенно красивая, выскользнула в круг, возможно из тех самых полей Иалу.
Никакой угрозы в явившихся с того света душах не чувствовалось, но тёмные глаза Евгении и светлые Лльюллина были начеку.
Эфемерные фигуры склонились над Даррелем.
– Смотри, Салиджжи, какой у твоего сына крепкий сон, будто в подушку ему зашили ароматные лепестки лаванды. Но нет, там лишь утиный пух, – сказала старушка с какой-то грустной нежностью. – Значит время пришло.
– Эй, вы, поосторожнее там! – немного сердито воскликнула Евгения. – Ему ещё не скоро время придёт.
Шемс испугалась, что призраки могут рассердиться из-за нелюбезного обращения и на правах родственницы поспешила вмешаться.
– Да, слишком рано. Ему ещё нужно искупить свои ошибки. А ошибок было достаточно… Вы ведь хотите ему помочь?
– В силах ли мы что-то изменить. – старушка снова прикоснулась к умирающему мужчине. – Душа его уже на пороге и жаждет покоя. Как помочь, если он сам не желает бороться, не цепляется за жизнь? Теперь только великая магия любви способна удержать его в материальном мире.
– А она тоже пришла помочь? – та, которую старушка назвала Салиджжи, вдруг посмотрела куда-то в сторону поверх голов живых участников ритуала.
Шемс проследила за её взглядом и сердце в груди пропустило удар. Как они могли не заметить появления третьего призрака?
– Мама! – ком в горле мешал говорить. Да и что говорить, дышать тяжело.
Призрак Уланы стоял в противоположном углу со странным выражением на лице – смеси боли и ужаса.
– Нам нужно больше энергии, – голос Лльюэллин был ровным, а взгляд, как и у Шемс, неотрывно впивался в фарфоровое лицо, обозначенное неярким фосфоресцирующее сиянием.
Улана отвернулась и направилась было назад в темноту.
– Мама, не уходи! – крикнула Шемс, а солёные слёзы градом катились по щекам. – Спаси его для меня! Умоляю!
Призрак вздрогнул, помедлил и обернулся вновь.
– Прости, солнышко, – прошелестел в тишине бестелесный голос, обращённый к Шемс. – Твоё горе – моя вина. Я бежала от реальности, вместо того, чтобы защищаться, надеясь при этом, что тебя такая участь минует.
– Пожалуйста… Они говорят, что любовь – это тоже магия. Я люблю его… а он не знает. Я должна ему об этом рассказать.
– Мы все хотим одного, – подтвердила Евгения каким-то осторожным тоном. – Каждый по-своему, но я уверена, мы все любим Дарреля.
Улана промолчала, однако по лицу было видно, что она не разделяет подобных стремлений, и эта встреча скорее печалила её. Призрачная старушка тоже недоверчиво покачала седой головой.
– Ой ли? – позволила она себе вслух усомниться в их искренности, и обвела присутствующих испытующим взором, задержалась на Евгении чуть дольше, чем на остальных, а потом вдруг согласилась. – Хорошо. Пусть наш мальчик сам решит, а мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы указать ему путь обратно.
Улана так и не выразила ни протеста ни решимости помочь, просто скользнула вперёд и остановилась у изножья кровати. Другие две призрачные дамы остались парить по краям её изголовья.
Далее управление ритуальными действиями перешло к Лльюэллину, Евгении и Шемс. Крепко держась за руки они плели волшебное заклинание, черпая энергию из внутренних резервов.
Нечто чужеродное стремилось разорвать их связь, с откровенно враждебными намерениями наваливалось со всех сторон, лезло под кожу обжигая одновременно жаром и холодом. Их сцепленные ладони загорелись слабым золотистым светом, но как же трудно было противостоять разъединяющей их неведомой силе.
Шемс точно знала – призракам сейчас тоже больно. Их медленно, но неотвратимо затягивало в густую, будто тягучее желе, чёрную воронку, в абсолютный мрак небытия.
– Эмоции не являются пороками, – гаркнула на живых призрачная старушка, отчаянно сопротивляясь пожирающей её тьме. – В ваших сердца полно сомнений, а значит там недостаточно любви. Моему внуку не удержаться в мире, где недостаточно любви.
– Связь трещит по швам, – признал очевидный факт Лльюэллин. – Мы вот-вот потеряем контроль.
Шемс овладело отчаяние. Тогда в городском приюте, когда Тиббот впервые протянул ей руку, она не слишком осторожничала, просто сиганула в омут с головой. Но если бы вновь оказаться перед выбором, зная наперёд, что её ждёт в будущем. Как бы она поступила в таком случае? В застывшем взгляде, уставившемся на Лльюэллина, впервые читалась обречённость.
– Нам не справиться без горгульи…
Его кожа была бледна и покрыта капельками пота, однако взгляд сохранял обычную невозмутимость.
– Не сомневался, что услышу от тебя это.
– Зачем же тогда согласился?! Почему не сделал по-своему? Ты же всё заранее понимал… – не договорив, она разрыдалась.
– Я и сделал всё по-своему, – его тон был холоден, впрочем, как обычно.
– Для тебя это естественно, да? Желать ему смерти. Иначе где же она? Где Чила?
– Да здесь я.
Из глубины гостиной к ним в спальню величаво проследовала тень, и спустя миг смятённым взорам присутствующих предстала горгулья, свободная, блистающая во всём своём ужасном великолепии.
– Мы договорились, – светлые глаза Лльюэллина смотрели на неё зорко и предупреждающе.
– Спокойнее, спокойнее. Разве ж я нападаю? Просто стою тут и размышляю о том, насколько вы люди нежны, насколько уязвимы. Не бойтесь, я нужным образом настроилась на эффективное сотрудничество, поэтому сегодня обойдёмся без кровопролития. Готова даже получить и рассмотреть предложение поучаствовать в вашем милом мероприятии. Только пусть она сама попросит, – Чила кивнула в направлении Шемс, и след надменной улыбки промелькнул на её губах.