Лльюэллин, который во время продолжительной паузы не сводил внимательных глаз с брата, кивнул и сдержанно подытожил:
– В таком случае продолжим работу.
И тотчас за его словами сверху донёсся негромкий шорох открывающейся двери и лёгкие шаги. Взгляды присутствующих устремились на площадку второго этажа, привлечённые появлением Евгении, сжимающей в руке подсвечник на две свечи, едва ли озаряющих сгустившийся вокруг мрак.
Глава 29. Взбесить демона
Наверно, кому-нибудь стоило спросить Евгению, как всё прошло, только все молчат, будто воды в рот набрали, и неотрывно смотрят на неё. Смотрят, как узкая ладошка опускается и скользит по резным перилам из чёрного дерева, обрамляющих лестницу. Смотрят, словно зачарованные, и сопровождают глазами каждый шаг, настороженно подмечая всякие детали, как, например, дрожащие колени или нервное движение головы в сторону покоев Властвующей. Невидно ни крови и никаких других видимых следов истязаний, а длинные белоснежные косички, в скупом освещении, ещё больше подчёркивают тёмную кожу и притягательные, почти безупречные черты лица. Может и правда всё обошлось благополучно?
Шемс посмотрела на Лльюэллина. Он мог бы показаться расслабленным, если бы не предельно сосредоточенный взгляд, прикованный к дремавшим на стенах неподвижным теням.
Даррель первым разрушил общее оцепенение.
– Ставлю что угодно, что с момента твоего появления в этом доме, ни один из нас не превзошёл тебя в способности напустить жути на окружающих. Ну и что там произошло?
– Я… Я не поняла, – Евгения запиналась, дрожащий голос, казалось принадлежит другому человеку, глаза полны страха. – Наверно я чем-то не угодила… Она явно злиться… Приказала мне принести колье с чёрным зеркалом… Не знаете где его взять?
– То самое колье – связующее с духом-наставником? – Даррель закрыл глаза, демонстрируя обречённость.
– Наверное. Откуда мне знать?
С резким вздохом Лльюэллин зарядил отравленной стрелой среднего размера арбалет и взял его на изготовку. Тиббот дёрнул Шемс за плечо, отстраняя за свою спину.
– Никто не касался этого колье уже почти восемнадцати лет, с тех самых пор, как дверь в твой склеп, где оно хранилось, была запечатана, – пояснил Лльюэллин холодным ровным тоном, не отводя взгляда от повисшей наверху тьмы. – Всем поклоняющимся, включая Иону, прекрасно известно, что колье нам недоступно.
Признание сокрушительного провала позволило ускорить шаг даже на ставших вдруг ватными ногах. Евгения находилась где-то на середине лестницы, когда стены дома огласились протяжным утробным гудением.
Звук нарастал, складывался в формы похожие на слова незнакомого языка. Зловещее монотонное пение воспалёнными шрамами злобно-багрового оттенка вплеталось в бархатную ткань тьмы. Демоническая молитва ввергала в оцепенение, заставляла чувствовать, как от её тягучего заунывного воя кровь леденеет в жилах и рассудок туманится, и поглощает безрассудное желание перестать сопротивляться, сию минуту безропотно покориться злобной воле.
Почти неотличимая в бесформенных тенях, скрывающих от взоров, на верхней площадке шевельнулась фигура. Шемс невольно задумалась над тем, давно ли в последний раз Сатис покидала свои покои. Появилась странная догадка, что с самого момента постройки дома та из своего укрытия носа не высовывала, чтобы ни случилось. Значит выкурить оттуда её можно только чем-то действительно из ряда вон выходящим.
Звук резко изменил тональность, стал пронзительным, обрушился, пробивая воздух, терзая слух, и вместе с этим звуком грубая мощь подхватила Евгению, будто невесомую пушинку, сначала с силой рванула к потолку, потом с десятиметровой высоты швырнула вниз. И если бы не Даррель, вовремя подоспевший, чтобы подхватить падающую девушку – несдобровать бы ей. Оба упали на твёрдый пол и, стиснув зубы, мужественно справлялись с болью, ослепляющей и обжигающей тела. В то же самое время Лльюэллин выстрелил.
Песня оборвалась, но лишь на пару секунд. Яд не принёс ощутимого вреда демону, лишь сильнее раззадорил. Жуткое молитвопение возобновилось. И Шемс наконец её увидела. Впервые. Во плоти высокой неопрятной старухи, шлёпающей босыми ступнями по полу.
Не совладав с собой, Тиббот отшатнулся, побуждая и Шемс отступить ещё дальше в глубину коридора. Девушка скупым движением, отточенным каждодневной практикой, выхватила из магического кармана нож, хоть и понимала абсолютную его бесполезность, но ни голыми же руками отбиваться от рассерженного демона.
Властвующая тем временем ступила на верхнюю ступень. Узловатая старческая рука, обтянутая пергаментной кожей, поднялась к груди в которой застряла арбалетная стрела.
– Надо было в лоб целиться, – прохрипел Даррель, поднимаясь на ноги.
Рывком старуха выдернула стрелу, после чего с непостижимой уму быстротой и меткостью отправила её вниз. Чисто рефлекторно Шемс метнула наперерез нож, и он удивительным образом попал в цель, но стрела не остановилась, а лишь слегка сбилась с курса, из-за чего пробила Даррелю не голову, как планировалось, а всего лишь плечо.
– Чёрт!
– Подожди не шевелись. – Евгения склонилась над ним, осматривая ранение. – Попробую её вытащить.
– Нет, – возразил Лльюэллин. – Возникнет сильное кровотечение, это может ослабить его вплоть до потери сознания.
– Но стрела отравлена!..
– Змеиный яд, кровь демона… – Даррель возвёл глаза в потолок и слабо улыбнулся побелевшими губами. – Давай! Хуже уже не будет.
Сатис упорно продолжала спускаться с лестницы. Ловушки лишь малость замедляли передвижение: вспыхивали и пронзали разрядами молний, загадочно позвякивали, коварно выстреливали туманной завесой, насыщенной едким молочно-белым соком манцинеллы. Сатис шла, одну за другой сметая преграды, будто назойливую мошкару, липнущую на потное тело. Её лицо пергаментного цвета, изрезанное резкими морщинами, напомнило Шемс кору старого иссыхающего дерева. Жестокие глаза, налитые тьмой, внимательно следили за жалкими изменниками, собравшимися внизу.
С губ Дарреля сорвалось болезненное шипение. Это Евгении удалось одним движением вытащила из него стрелу, заставив при этом беднягу на секунду ослепнуть от боли. Боль пульсировала, кровавое пятно на одежде расползалось всё шире, хоть Даррель и пытался зажимать рану руками. Силы таяли на глазах.
– Кинь в неё нож! – крикнул он Лльюэллину. – Мои руки слишком дрожат… Ну, чего ты ждёшь?!
– Слишком рискованно.
– Ты шутишь?! Какой ещё более подходящий момент тебе нужен?
– Я не выпущу из рук оружие, которое можно повернуть против нас самих же.
Сухие старческие губы Сатис слегка тронула улыбка, а рот продолжал протяжным сиротливым воем напевать свою жуткую песню.
Шемс внезапно ощутила, как странная слабость прямо-таки валит с ног, опутывает мысли, и чёрные глаза демона ступень за ступенью заслоняют собой весь мир. Что это? Воздействие магии? Властвующая хочет их ослабить?
Очередная ловушка для демонов озарила слепящей вспышкой лестничный пролёт. Старуха покачнулась, но устояла. И всё же, благодаря заминке Шемс удалось оторвать взгляд от адского пламени полыхавшего в красных зрачках, хотя всего секунду назад это казалось невозможным.
Лльюэллин перезарядил арбалет и вновь направил его на старуху.
– Вам лучше уйти отсюда. Поищите, где безопаснее, – он бросил короткий взгляд в сторону брата и прячущейся за его спиной девушки.
– Это её всё равно не остановит, – Тиббот безнадёжно покачал головой и крепче сжал руку Шемс.
Чужой голос, через мгновение раздавшийся позади, разом заставил сжаться души собравшихся:
– На время укрыться можно в храмовой пещере. Туда не так просто пробиться без моего согласия.
Лльюэллин резко развернул своё оружие в сторону неизвестного существа, что стояло в тени барельефа, выполненного в виде могучего сатира.
– Не стреляй! – Шемс поспешила встать на защиту Тихика.
Чёрт отреагировал на арбалет довольно мирно и даже лениво почесал лапкой своё мохнатое пузико, якобы не видел угрозы от людей, многие десятилетия живущих в его доме и по его правилам. Сегодня чёрная шёрстка не блестела, не лоснилась, как прежде. Шемс поняла, до чего непривычно и тяжко видеть осунувшуюся, исхудавшую мордочку, запавшие задумчивые глаза, мерцающие тлеющими угольками. На сей раз он явился в своём физическом обличие и, откровенно говоря, телесно здоровым не выглядел.
Пение на лестнице стихло, и даже шаги замерли. Теперь Сатис неотрывно смотрела на чёрта, буквально прощупывая взглядом. Раздумывала. Наверно, трудно согласиться с очевидностью своего заблуждения, и она старалась найти хоть какое-то логичное объяснение его присутствию и следов той болезненности, вызванных, разумеется, попранием священного соглашения, заключённого между ними. Но разрозненные кусочки головоломки сложились не в её пользу, и наконец Властвующая вынуждена была уяснить себе, что к чему. Тогда вой возобновился. Громче и злее. Её горло издавало звуки, скорее похожие на протяжный звериный крик нежели человеческую речь, в котором тонули неразборчивые слова.
– Все внутрь! – дружелюбные интонации чёрта вдруг стали властными. Деревянная дверь под лестницей сама по себе отъехала в сторону, открывая темнеющий спуск в подвал.
Шемс тут же первой бросилась выполнять приказ, побуждая Тиббота и остальных следовать за собой. Евгения помогла подняться Даррелю. Кое-как, с поддержкой, тот доковылял до относительно безопасного пристанища. Лльюэллин замыкал их отступление.
Последнее, что увидела Шемс, обернувшись – то как Сатис преодолевает оставшиеся ступени и встаёт в центр пентаграммы, как медленно начинают светиться символы, чередуясь оттенками фиолетового, багрового и чёрного. Ещё она видела Тихика, его стремительный прыжок вперёд, разворот… Прочная стрела на кончике хвоста рассекает воздух и разит старуху в живот. Кровь демона чёрной слизью проливается на пол, магические линии разгораются всё ярче и ярче, удерживая пленницу внутри круга. Но в следующий миг, кожа старухи начинает лопаться, отваливаться лоскутами вместе со шмотками мяса, слышится жуткий хруст костей…
– Она сбрасывает человеческое обличие, – Тиббот рядом с Шемс резко выдохнул воздух. – Демон выходит наружу.
Дверь в коридор резко захлопнулась, и им не оставалось ничего другого, кроме как следовать через подвальный мрак в самое сердце дома – к подземному святилищу.
– Кто-нибудь зажгите ради бога свет, – голос Ионы заставил Шемс испуганно вздрогнуть. Не видя лица Евгении, она только теперь обратила внимание, что даже интонации той звучат поразительно похоже.
– Для этого нужна какая-то магия?
– Тут повсюду должны быть свечи. Обойдёмся простой зажигалкой, – отозвался из темноты Тиббот.
Его теплая рука, так придающая бодрости, к огорчению Шемс, вдруг исчезла, но сам Тиббот, к счастью, продолжал обеспокоенно дышать в затылок. Через пару секунд раздался резкий щелчок и маленькое пламя газовой зажигалки тускло осветило чернильную пустоту.
Вскоре многочисленные огоньки засверкали на каменном полу и по острым нависающим уступам, а на стенах заплясали тени. С прошлого их посещения здесь ничего особо не изменилось. Камень, озеро и колодец были на своих местах, только разве что иней вокруг фонтанчика немного разросся вверх и вширь.
Сквозь толстую дверь, с наложенными на неё чарами, снаружи не пробивалось ни звука. И эта неопределённость тревожила особенно сильно. Шемс нервно теребила пуговки на кофточке, переживая, как за Тихика, оставшегося там, один на один со страшной Сатис, так и за свою собственную жизнь.
– Здесь тоже надо установить ловушки, – начал Лльюэллин и осёкся, осматриваясь вокруг.
Даррель лежал возле скопления сталагмитов и едва был способен сохранять сознание. Евгения хлопотала над ним, пытаясь остановить кровотечение, которое почему-то никак не останавливалось. Тиббот не обладает магией. Шемс – лишь дитя. Если демон ворвётся в пещеру, кроме Лльюэллина вступить в битву некому. Ему вновь выпало в одиночку нести ответственность за жизни остальных, но он совершенно не верит в успех этой безумной авантюры и надеется только на чудо. А значит, как всегда, не подавая вида, что считает их положение обречённым, Лльюэллин откладывает арбалет в сторону, расстегивает благоразумно захваченную наверху сумку и принимается за дело.
Глава 30 Мрачные предчувствия
– Я могу помочь? – Шемс несмело подошла поближе к мраморным ступеням, которые Лльюэллин расчерчивал густой белой краской.
– Разве тебе не нужно быть рядом с отцом?
Чувствуя странную нерешительность, девушка оглянулась на Дарреля.
– Ему ведь сейчас очень нужен отдых. Когда Тиббот восстанавливался, то всё время спал. Кажется, так здесь работает магия исцеления – несколько часов зачарованного сна и человек снова в строю… Может Евгения для верности даст ему какое-нибудь зелье, чтобы ускорить процесс регенерации?
Лльюэллин долгим взглядом изучал её лицо, будто знал что-то такое, о чём не догадывалась Шемс.
– Тут я сам справлюсь. Подручный инвентарь в любом случае уже на исходе.
И всё же ей просто необходимо было чем-то занять себя – сил нет бесцельно слоняться из угла в угол, предаваясь тяжёлым мыслям. Чуток повздыхав над жизненной несправедливостью, Шемс предпочла снова прилепиться к Тибботу. Его близость успокаивала. Ни с кем другим не чувствовалось такого внимательного и трепетного отношения к себе.
– Отсюда есть запасной выход? Ну или потайная комната, куда можно отступить, если Сатис ворвётся в пещеру.
– Не знаю. Вроде бы нет. Но для Дома обычное дело менять планировку на свой лад, создавать новые помещения или превращать в ничто старые. Время от времени внутреннее пространство меняется, и не всегда эти перемены сразу бросаются в глаза.
– Ну так ведь я могу посмотреть, – Шемс так обрадовалась возможности быть полезной, аж глаза загорелись.
– Нет, это опасно, – возразила Евгения, до этого молчавшая. – Чтобы управлять домом нужна практика. Много практики. Нельзя просто щёлкнуть пальцами и стать новой Властвующей. Ты наверняка попадёшь в какую-нибудь западню.
– Кто? Шемс? Шемс собирается стать новой Властвующей? – у Тиббота поползли глаза на лоб.
– Ну-у, это Тихик так сказал, – девушка сконфузилась и покраснела. – Не то чтобы я этого сильно хотела, но если это нам поможет…
– Самим нам никогда её не одолеть, – прохрипел Даррель сквозь кашель. Рука Евгении придержала его под спину помогая оставаться в сидячем положении и откашляться. Подняв зелёные глаза на Шемс, он продолжил уже спокойнее: – Помнишь нашу встречу в библиотеке? Ты ещё тогда вообразила, что среди книжных стеллажей обнаружила живую обезьяну.
– Это был Тихик.
– Существо, которое сейчас дерётся с Сатис? – захотел уточнить Тиббот.
– Да, это он – дух нашего дома.
Протяжное шипение Дарреля то ли являлось выражением недовольства из-за того что ему не дают до конца высказаться, то ли несдержанной реакцией на боль и слабость.
– Так вот, – продолжил он, – между последними выпусками Эль-Масри Эль-Йом и Дэили Ньюс Египт мне неожиданно попалась одна совершенно ветхая книга с вложенной между страницами греческой рукописью, датированной двенадцатым веком.
– Это был мой заказ, – чистосердечно призналась Шемс.
– Ну да, я так и подумал. Трудно представить, кому ещё придёт в голову оставлять на самом видном месте инструкцию по борьбе с демонами, находясь под крышей у демона. Мне и сейчас затея с переворотом кажется верхом безрассудства, а в тот момент даже мысль об этом привела в ужас. Но рукопись я прочёл.
– Ну всё, хватит предисловий, – Лльюэллин стоял возле входной двери и неотрывно смотрел на Дарреля. – Так как же нам справиться с Властвующей и самим желательно уцелеть?
– Никак. Не в наших силах уничтожить демона, – Даррель начал с того, что напрочь убил надежды присутствующих. – Её уязвимость кроется лишь в страхе перед горгульями. Только они способны отправить её обратно в преисподнюю. Ещё, как вариант, провокация на разрыв священного договора, ну или хоть какой его части, на худой конец. Только вот боюсь, что сегодня нарушители – это мы.
– А какое наказание предусмотрено за нарушение такого договора? – настороженно поинтересовалась Шемс.
– Потеря бессмертия, надо полагать. Я лично считаю, чем злонамеренней неисполнение обязательств, тем страшнее последствия.
– Поэтому Тихик выглядел таким… измождённым, – Шемс вдруг осознала весь ужас случившегося. – Поэтому у тебя не останавливается кровь – регенерация больше не работает!
Тиббот выхватил нож и быстро полоснул острым лезвием себя по руке. Не опасно, но тёплая кровь выступила из свежего пореза, упала тяжёлыми гранатовыми каплями на пол. Шемс округлившими глазами проследила, как они впитываются в пыль… Тиббот стёр салфеткой красный след с абсолютно чистой здоровой кожи – от раны не осталось и царапины.
Лльюэллин вместе с остальными всё это время пристально наблюдал за братом.
– Отлично! Магия дома ещё действует, и ты не заключал с Сатис соглашений. Она кстати тоже, – кивнул он в сторону Шемс. – Но держитесь в стороне на всякий случай. Мы не знаем степень вашей неуязвимости, да и защитные чары могут пасть в любой момент.
– А я? – подала голос Евгения, – Ведь я тоже не заключала никаких сделок с демонами.
– Зато Иона заключала. Но, возможно, это работает иначе.
– Иона никогда не предавала Сатис, – заметила Шемс.
Чтобы развеять неясность, Евгения последовала примеру Тиббота. Её рана тоже быстро затянулась, покрывшись молодой здоровой кожей.
– Вот мы и остались вдвоём у разбитого корыта, – тяжёлым взглядом исподлобья Даррель уставился на Лльюэллина.
– Но ведь должен быть способ остановить это, – Шемс почти с мольбой смотрела в лица бывших поклоняющихся. – Какой-нибудь ритуал отмены…
Их мрачные гримасы говорили сами за себя. Только Тиббот похоже готов был цепляться за соломинку.
– Быть может, если уничтожить Сатис, контракт автоматом утратит силу, – но даже в его голосе не слышалось особой уверенности.
Ответить Тибботу никто не успел, потому что деревянная дверь вдруг распахнулась и по ушам ударила волна зловещего пения. Тихик влетел в пещеру, как метеор, и силой мысли немедленно захлопнул её за собой, после чего без сил рухнул на колени.
– Какой же там погром творится, – сообщил он бодрым голосом, не сочетающимся с его крайне потрёпанным видом. – Боюсь от твоих покоев, – он взглянул на Дарреля якобы виноватым взглядом, – остались одни руины и все «памятные вещи» погибли в вихре дьявольского пламени. Ну и глотка у Сатис, прям драконья! Мне чудом удалось предотвратить пожар. Впрочем, ещё не вечер… Хорошо, что я пока жив… Ах, ну да, вы-то тут как?
Даррель в ответ просто кивнул, но его потускневший взгляд, в котором читалась лишь какая-то отрешённость был направлен уже не на чёрта, а куда-то вдаль, в пустоту. Зато Тиббот с удивлением в упор разглядывал мохнатое существо.
– Выходит, попусту мы уверовали в одушевлённость дома. И это ты занимался обеспечением всех бытовых нужд.
– Не только этим, – Тихик немного оскорблённо поджал губы. – Мои силы не ограничиваются обширными знаниями в гастрономической или модной индустрии.
– Хорошо, что хоть с этим разобрались. Но всё-таки давайте вернёмся к более злободневной теме, – напомнил Лльюэллин. – Самому не верится, однако, нам похоже придётся призвать в дом горгулий. Для этого очевидно потребуется портал. И убежище для нас, пока эти… создания разбираются с Властвующей.
Тихик широко улыбнулся:
– Я построил множество дверей из этого дома. Они присутствуют чуть ли ни в каждом помещение.
Шемс на всякий случай ещё раз внимательно осмотрела глухие стены подземной пещеры.
– То есть, двери – это наши окна?
– Двери – это выходы или входы, – загадочно пояснил Тихик. После чего поднялся и, прихрамывая, направился в сторону каменного колодца. – А вот куда они ведут или откуда, зависит от желания и мастерства строителя портала. Как жаль, что я не успел обучить тебя…
– Тихик, – Шемс робко позвала чёрта и тот обернулся, замерев подле колодца, виток за витком, будто ступенями, окружённого большими булыжниками. – Я кажется догадалась, что с тобой происходит. Пожалуйста! Если есть хоть какой-то шанс, любая возможность… Если от меня хоть что-то зависит – ты только скажи, как вам помочь…
– Это всего лишь этап. Не терзайся, дитя. Я ни в коем случае не кану в небытие. Вернувшись в Ад, моё тело возродится, и я буду жить. Просто уже не здесь.
– Правда?
– А насчёт нас как? – поинтересовался Даррель, поняв, что проблема приобрела особую актуальность.
– Ничем не могу вас утешить, – резко и довольно бестактно бросил чёрт. – Моё время на исходе, не хочу тратить его на бесплодные рассуждения. – Он вновь обернулся к Шемс. – Прости, дитя. Я не успел дать тебе необходимые знания. И наша библиотека тоже порядком пострадала, но уверен, там ещё можно найти много полезной информации. Ты справишься. Я в тебя верю… Эй, Тиббот, ловец снов всё ещё при тебе?
– Откуда?.. О, чёрт! Ты что все эти годы постоянно наблюдал за любым моим телодвижением?
– Твои нелепые телодвижения не вызывают абсолютно никакого интереса, пока они бесполезны… Дорогое дитя, забери у него артефакт и наполни своим светом. Остальные, кто имеет силы, пусть построят защитный круг, – чёрт на несколько мгновений прервался, прислушиваясь к глухому гулу за дверью. – Как только я почувствую, что горгульи близко, я впущу сюда Сатис.
– Они явятся через колодец? – Евгения испуганно вздрогнула и крепче сжала руку Дарреля. – Я всегда думала, что это всего лишь глубокая яма для утилизации трупов…
– Что?! – Шемс в шоке округлила глаза.
– Эти, – Евгения обвиняюще ткнула пальцем почему-то в сторону именно Лльюэллина, – сбрасывали туда гостей… вернее то что от них оставалось.
Шемс вдруг ясно поняла, что не хочет знать подробностей, не хочет поддаваться слепой ярости, упиваться справедливым возмездием, готовым вот-вот обрушиться на преступные головы. Всё потом: смятённые мысли, тревожные чувства. Сейчас главная задача – выстоять. Она опустилась на некогда отколотою от стены каменную глыбу и сосредоточилась на задании. Магия Лльюэллина прочертила вокруг неё глубокую борозду, образовав просторный круг. Тихик некоторое время с откровенно скептической миной наблюдал, за потугами мужчины создать силовой барьер и наконец махнул когтистой лапкой.
– Идите все в круг. Я сам построю защиту – больше нет смысла беречь силы.
Евгения и Тиббот перетащили Дарреля внутрь и притихли в ожидании близкой развязки.
Полупрозрачная стена из радужного тумана обступила их и выросла до сумрачных пещерных сводов. Тихик остался по ту сторону. Его теперь нечёткий силуэт проступал на фоне сверкающего озера и казался почти нереальным.
Шемс стиснула зубы и изо всех сил старалась. Нельзя отвлекаться. Поэтому она даже не взглянула на последнюю преграду, воздвигаемую между ними и силами тьмы. Ей поручили ответственное задание, и Шемс хотела выполнить его безупречно. Ещё больше искр, больше, больше лунного серебра и солнечного золота перемешивались и впитывались в кусочки перламутра. Но постепенно искрящийся поток становился слабее, голова кружилась… Посторонние звуки исчезли, остался только навязчивый звон в ушах. Смертельная усталость одолевала, сковывала тело, утягивала в сон…
Но вот чьё-то скользящее прикосновение заставило её прерваться. Шемс стоило неимоверных усилий поднять взгляд на Тиббота, присевшего на корточки рядышком.
– У тебя кровь пошла из носа, – он протянул ей носовой платок.
– Спасибо. Я тут почти доделала.
– Ты почти потеряла сознание. Так не пойдёт. Уверен, света уже достаточно.
– Я могу больше…
– Теперь просто береги себя.
Шемс проследила за его взглядом и сквозь туманную завесу увидела, как сорвало подвальную дверь и разнесло в щепки. Через большое облако поднявшейся пыли в пещеру вошёл демон. Человеческая оболочка разрушилась, и обнажилось скрывающееся под ней бесполое существо ростом два с половиной метра. Его тёмно-фиолетовая кожа, местами покрытая чёрными наростами, туго обтягивала могучие бугры мышц. А глаза! Будто внутри кто-то огни запалил: один горел фиолетовым, другой алым.
Шемс зажмурилась и заткнула уши, слишком сильны казались чары, воздействующие на разум. Стараясь отгородиться от зловещих звуков, принуждающих к повиновению, она инстинктивно подалась ближе к Тибботу, почти прижалась. Тепло его тела, его запах действовали на неё даже без слов, придавали уверенности.
Демон ударил по защитному кругу смертельным заклятием, и оно мутным туманом стекло по невидимым куполообразным стенам, сопровождаясь тресканьем да ядовито-зелёными всполохами. Тогда существо направило свою ярость на чётра. К счастью, тому удалось вовремя отскочить в сторону и удар пришёлся точно по надземной части колодца. Сверхъестественная сила расшвыряла увесистые камни по всей пещере, аж стены затряслись. Шемс сразу подумала о возможном обвале и, судорожно вцепившись в амулет, с ужасом представляла себя заживо похороненной под обрушившимися каменными сводами.
Всё к тому и шло. Но внезапно вопреки сокрушительной бури, вызванной Сатис, по пещере разнёсся громкий хохот. Это Тихик смеялся, хватаясь за бока и корча неуместные случаю рожицы:
– Всё, остановись! – весело крикнул он демону, сам чудом уворачиваясь от очередного летевшего в него заклинания. – Сумей принять поражение, или в следующий раз порталы для тебя некому строить будет. Ну же, достаточно развлеклись, пора домой. Крылатое войско на подходе.
Демон призыву разумеется не внял и продолжал наступать, наполняя пространство гарью, пылью и своим пением, будто отравленным жалом, проникающим в разум. Звуки молитвы продолжали порождать потоки чёрной магии, и Шемс теперь физически ощущала от них боль. Внутри словно что-то ломалось или даже распадалось на части. В голове билась только одна мысль – всё что угодно, лишь бы прекратить эту пытку.
Тогда Тихик, перекрикивая царящий гул, запел свою песню, задорно, со всей мочи горланя рифмованные слова, сплетая их в незатейливый мотив, будто нарочно дразнил:
«Под солнца знойными лучами
Скитальцы тайно проходили,
А следом лунными тенями
Горгульи медленно скользили.
От предвкушенья кровь вскипела —
Зрят стражники сквозь тропы звёзд.
От Райских кущ до Адовых пределов
Нацелен взор. Расчёт их прост.
Днём смотрят с каменным надменьем,
Застелет мгла – они уж тут.
Когтями цап с восторженным стремленьем
И спешно в преисподню волокут».
Последние слова прозвучали уже в тишине. Что-то изменилось – это почувствовали все. Демон ещё раньше умолк и замер, тревожно прислушивался к чему-то вне досягаемости человеческого слуха. Секунды растянулись в вечность. Но вот и Шемс слышит этот шум. Звук нарастает и приближается. Так звучит устрашающее хлопанье множества крыльев, она-то помнит. И хриплые крики нечеловеческих созданий мечутся эхом и обрываются где-то в провале колодца.
Ещё секунда. Другая… С пронзительным воплем первая горгулья молнией ворвалась в пещеру и, расправив крылья, взвилась под потолок. Демон взвизгнул и пустился было в бегство, да только теперь уж не сбежать и не спрятаться. Защитная магия пала и не осталось в доме места, где можно укрыться от цепких лап, кроме крохотного островка в углу пещеры, но туда демону было не пробраться.
Друг за дружкой горгульи вылетали из шахты и яростно бросались в атаку. В итоге Шемс насчитала семерых. Все они выглядели, как женщины: в длинных светло-серых плащах, с резкими чертами суровых лиц. В блестящих жестоких глазах тлели угли ада.
Одна из них подхватила Тихика, тот, впрочем, и не сопротивлялся. Взвилась вверх с победным криком, затем, сделав круг, стремглав бросилась вниз, в бездонный колодец, унося свою добычу за грань этого мира.
Остальные атаковали демона. Силы изначально были неравны. Сатис устала. Она продолжала биться яростно, но движения становились всё более медлительными и неточными. И всё-таки горгульям понадобилось не менее четверти часа, чтобы повергнуть и обездвижить её.
Настал миг, когда и Сатис исчезла в черноте колодца. Её дикий рёв ещё какое-то время долетал из подземных глубин, но вскоре стих и он.