Мир произносит это с раздражением, смотрит ещё так остро, будто на что-то злится. Стоит в проеме в мою комнату, пока затягиваю покрепче хвост. Понимаю, что скорее всего не пробуду с ним и пары минут, после встречи с Арсом, но есть что-то особое в том, как он каждый раз забирает мои резинки себе. При каждой нашей встрече, у него их две на запястье, а когда мы видимся на следующей день – одна. Та самая, что забрал в первый раз.

Я даже специально надевала похожие, делая маленький надрез, чтобы проверить, смогу запутать его или нет, но этот парень не так прост.

– Я всегда свечусь, Мир, – бросаю, якобы не понимая, о чем речь, и одариваю брата ослепительной улыбкой. – До сих пор удивлена, что вы можете смотреть на меня без солнцезащитных очков.

Отхожу к шкафу, чтобы достать ветровку. Сегодня прохладно, несмотря на то, что разгар лета. Может и можно было бы обойтись одной кофтой с длинным рукавом, но на мотоцикле это проигрышный вариант. Я вообще за последние пять дней стала любительницей джинс, чего за мной не наблюдалось несколько лет. Не то чтобы я их вообще не носила, но для прогулки по городу точно выбрала бы юбку или платье. А если учесть, что иду гулять с парнем, и вовсе себя не узнаю.

– Он – не лучший вариант, Крис, – Мир говорит это так, будто долго пытался подобрать фразу.

Но я её ждала несколько дней. И это не первый раз, когда слышу её один в один. Я не рассказывала никому про Арса, но Мир не дурак. Я пропадаю где-то днями напролёт без него. Добавим ещё к этому, что такого не происходило никогда, даже Яр с лёгкостью бы понял, что у меня кто-то есть.

Ну, это если бы, конечно, он в принципе делал хотя бы вид, что здесь живёт, а не пытался избегать соседнего дома, толком не появляясь в своём. Его перестали брать даже угрозы мамы, что оставит его без денег. Этот засранец отлично находит возможности их раздобыть сам.

Я снова натягиваю улыбку, когда перекидываю сумку через плечо.

– Понятия не имею, про кого ты говоришь, – отвечаю ему в наглую.

Но нет, не выйдет. Не в этот раз. Обычно, я даже не борюсь за парней. Не то чтобы было много желающих. Вернее, нет, не так. Желающие были, но когда твой старший брат учится с тобой в одной школе и красноречиво показывает, что убьёт любого, кто решит подобраться к тебе без намерения сразу надеть обручальное кольцо, они как-то сами по себе не вызываются рискнуть попытать удачу.

А кто всё же рискует либо неинтересны, либо идиоты.

Добавим к этому, что есть младший, с которым учусь в одном классе и провожу большую часть своей жизни, всё время наказывающего, кто мне пара, а кто – нет…

Уверена, на моей личной жизни поставили крест где-то свыше еще до моего рождения.

Протискиваюсь мимо Мира, уже собираясь направиться к лестнице, как мне в спину прилетает:

– Арсений Багиров, – всё ещё как-то натяжно, Мир будто действительно не хочет об этом говорить, но приходится. – Так ты тоже скажешь, что не понимаешь, о ком идёт речь?

Черт. Торможу, мне не нравится, что он откуда-то знает такие подробности, но я планирую по-прежнему избегать разговора.

– Поздравляю, ты, наконец, узнал, как пользоваться серыми клетками, – смотрю на брата через плечо. – Но мой тебе совет, использовать их по назначению, а не для того, чтобы залезть в мою жизнь.

Мир устало вздыхает:

– Крис.

– Нет, серьёзно, Мир, – указываю на него пальцем. – Не лезь. А заодно, почаще себе напоминай, что я слишком часто закрываю глаза на все твои дела. Не в этот раз.

Я снова собираюсь уйти, но брат не отступает.

– Да я же правда о тебе переживаю!

– Как и все прежние миллион раз, – выдаю небрежно, спускаясь по лестнице. – Хоть бы слова новые подобрал.

– Крис, послушай, в этот раз всё иначе.

Я закатываю глаза. Да-да, это я тоже слышала. Достаю обувь, когда Мир спускается следом.

– Послушай, я последнюю неделю часто зависаю на треке с Удавом и Тёмой, и они там знают всех, – он делает паузу, снова подбирает слова. – Яра много, кто там знает. И знают, что ты его сестра. А ещё у него есть там враги, если учесть, что они в последнее время творят там, то не удивительно. И, Крис, ходят слухи…

Вот с этого слова мне больше ничего неинтересно.

– Ненавижу слухи, – обуваюсь и беру ключи. – Девяносто процентов из них можно сразу отсечь, и только в десяти будет намёк на правду. А уж от Удава и Тёмы… – пожимаю красноречиво плечом.

Вот, кому я точно не собираюсь верить так этим двоим. Открываю дверь и добавляю:

– И моя личная просьба, Мир, поменьше Сатинских в нашей жизни. – Та, что Алёна, уже каким-то образом приблизилась к нашей семье, начав общаться с Яром, не хватало только её старшего братца. Оба точно порождение самого дьявола. Не зря их фамилия указывает с ним на родство. – Если Алёне хоть есть, чем брать Яра, то в Артёме я точно ничего привлекательного не нахожу, чтобы тебя зацепило.

Я даже не задерживаюсь, чтобы оценить выражение лица брата. Сразу за дверь шмыгаю, оставляя его беситься в одиночестве. То, что никогда не боролась за свои личные границы, не говорит о том, что я не могу. Не видела смысла. Сейчас же всё иначе. Мне достаточно только того, с каким взглядом встречает меня Арс, когда наконец выхожу из посёлка.

Он ждёт меня недалеко от проездного пункта. И боги… его глаза и улыбка, когда он видит меня – я продала им душу в те самые первые несколько секунд, когда он спрыгнул с забора и посмотрел на меня первый раз.

Я до сих пор не знаю, что он там делал. Не стала спрашивать, но у меня точно по какому-то шестому чувству отпадают все ужасные варианты. Не знаю я, что это, но никак не вижу в нем того, кто способен на плохие поступки.

Хотя этот парень всё ещё для меня загадка. Он рассказывает про себя, я знаю, что его мама работает врачом и что он живёт в простом районе. На вопрос, откуда у него такой мотоцикл, он слишком простовато ответил: ненужный подарок.

«Он стоял несколько недель, а в тот день я как знал, что мне он понадобится, – улыбнулся Арс, намекая на «побег». – Хотя изначально я тупо хотел что-нибудь сделать с ним».

На последних словах я уловила в его глазах некий намёк на нежелание что-то вспоминать. Возможно, поэтому не полезла дальше с расспросами. Подумала, что он сам расскажет, когда захочет. Мне достаточно того, что он доверяет и так немало. Я тоже открываюсь ему, много рассказываю про свою жизнь. Но всё же большую часть времени наших встреч уходит на поцелуи и разговоры на какие-то незначительные темы.

Пять дней не так уж и много, чтобы сразу узнать друг о друге всё до единого.

Мы только-только узнаем друг друга, и это слишком волнительно на самом деле, когда с каждым днём твоё сердце тонет всё больше и больше в сладком ощущении восторга.

Я счастлива и влюблена, и не хочу выходить из этого состояния ни на секунду.

– Черт, – качает головой Арс, когда к нему приближаюсь, – тебе кто-нибудь говорил, что ты ярче солнца, принцесса? – спрашивает, притягивая к себе.

А я от улыбки не могу удержаться. Мне нравится, что он говорит мне. И как смотрит, лицо внимательно обводит взглядом, что дышать становится невозможно.

Очевидно, я и правда свечусь. Но это неудивительно с ним.

Когда-то давно я решила для себя, что хочу, чтобы на меня смотрели именно такими глазами, видя всю жизнь, как папа смотрит на маму. А ещё иногда я даже завидовала Еве, и искренне злилась на неё, не понимая, почему она не замечает, как на неё смотрит Яр.

Может быть поэтому мне впервые без разницы, кто что считает? Мир может хоть тысячу раз повторить, что Арс мне не подходит. Он заставляет меня светиться и чувствовать себя особенной.

А уж когда он меня обнимает, притягивая, чтобы посадить напротив себя, спиной к рулю, и завладеть моим ртом, я просто забываю, что этот мир вообще существует.

Он весь между нами.

В поцелуе страстном и томном, будто бы мы оба зависимы от него и никак не можем восполнить часы разлуки друг без друга. Если они вообще восполняются, я целовалась бы с ним вечность, и мне всё равно было бы мало.

– Куда сегодня, принцесса? – Арс всё ещё не отдаляется от моих губ, его кончик носа движется по краешку моего.

Сжимаю его кожаную куртку за воротом, когда сама пожимаю плечом.

– Куда угодно.

Мне без разницы. Мы уже где только ни гуляли за эти дни: от «моего» леса до центра города. Здесь у речки провели целый день, засидевшись до самой темноты. Но не от места зависит, что нам нравится проводить время вместе.

Он помогает мне перебраться назад. Едем недалеко, до районного парка, но на нём не останавливаемся, бесцельно гуляем, пока не оказываемся у ещё одного места, где проходит городская река. Сидим на берегу, когда неожиданно начинается дождь. Редкий, но крупный и ледяной, а через пару минут и вовсе он заряжает с полным размахом.

Я искренне смеюсь, когда Арс утягивает меня под козырёк у ближайшего здания, когда мы до него добираемся. Мне отчего-то весело и хорошо, несмотря на то, что тело бьёт дрожь.

– Надо вызвать тебе такси, – говорит он, обнимая меня сзади.

Хотя в данной ситуации от объятий только холоднее, но я и на это не обращаю внимание, поворачиваясь к нему лицом.

– Не хочу домой, – шепчу, привставая на носочки, чтобы найти его губы.

Я и правда точно зависима от них. С ума сойти можно, шестнадцать лет жила без поцелуев, а теперь и секунды без них не могу.

Арсу же и говорить не нужно, что именно хочу от него, сам мои губы размыкает, чтобы захватить их, и поцелуй приобретает новый вкус капель дождя.

– У нас будет ещё завтра и послезавтра, – его дыхание такое горячее, что согревает мои губы. – Ты промокла, и это ничем…

– Арс?

Мы оба оборачиваемся на голос за моей спиной. На нас смотрят три парня, примерно его возраста, останавливаясь прямо за нами. Один из них мне знаком, тот самый, что был с ним в тот вечер, но он в этот момент отворачивается, смотря хоть куда только не нас. Арс приподнимает руку, как бы здороваясь, и почему-то его лицо не выглядит таким же доброжелательным, как тех, что его окликнули.

– Твои друзья? – почти шёпотом спрашиваю я, и он отвечает:

– Ага.

Один из них кивает в сторону.

– Мы в сервисе, если что, давайте к нам, а то мы тебя не видели фиг знает сколько, – предлагает парень, высокий и чересчур широко улыбающийся.

Но Арс не спешит соглашаться, только кивает, принимая к сведению, а сам уже на меня переводит внимание, когда парни возобновляют движение.

– Ждём, – бросает всё тот же парень.

А вот тот, которого уже знаю, всё время поглядывает в мою сторону, но по итогу переключается на друзей, что-то им отвечая.

– Наверное, мне и правда пора домой, раз тебя ждут.

– Вообще-то нас, – поправляет Арс, но будто просто констатирует факт, меня разглядывает, и я вижу, как он о чём-то раздумывает, прежде чем спросить: – Хочешь? Не могу гарантировать, что тебе там будет интересно, зато знаю там как минимум пять мест, где мы можем спрятаться от всех. Плюс, у меня там есть вещи, сможем переодеть тебя в сухое.

– Переодеть меня? – смеюсь, делая акцент на том, что это означает «вместе», а Арс довольно кивает.

– Ага, именно так.

Смотрю на него и раздумываю над предложением. С одной стороны мне хочется узнать о нём больше, но почему-то кажется, что он сам находится в сомнениях. Возможно всё дело как раз в том, что он уверен, что мне будет там некомфортно. А я не хочу, чтобы он обо мне так думал. Да, я не общалась никогда с кем-то, кто не относится к друзьям Яра, Мира или одноклассников. Но с Арсем же получается, он никогда не делал акцент на том, что я избалованная дочь богатых родителей, которая получает всё, что захочет. Или на разницу школ, например. А ещё он первый, кто не отнесся скептически, не выразив свое «да, ну, конечно», когда рассказывала, какой завышенный спрос в нашей школе, как не верят другие.

Его друзья не должны быть иными, поэтому по итогу я соглашаюсь.

– Почему у тебя здесь есть вещи? – спрашиваю, надевая его чёрную футболку с длинным рукавом.

Арс стоит ко мне спиной в дверном проеме, засунув руки в карманы. Мы прошли практически незаметно, я только успела сказать всем «привет», пока он не потащил меня сразу в сторону небольшой комнатки, чтобы мы переоделись. Меня он отправил первую, а сам встал так, чтобы никто не вошёл сюда.

– Я частенько тут оставался на ночь, чтобы помочь Алишеру. Это сервис его дяди, и он здесь работает, а тот спокойно закрывает глаза, кто и когда здесь собирается.

– Дана – сестра Алишера? – интересуюсь, когда выпадает возможность.

Потому что она тоже здесь, других девушек нет, да и они похоже. Взгляды у них одинаковые, особенно те, что они бросали в мою сторону.

– Да, родная, она практически всегда с ним зависает. Парни её уже как свою воспринимают.

– Я всё, – сообщаю ему.

Арс поворачивается ко мне лицом, и его взгляд затмевает все зародившиеся чувства, вызванные этой девушкой. Если честно, теперь я рада, что пошла с ним. Мне не нравится то, как она на него смотрит. Так и хочется заявить на него права при ней, чтобы перестала надеяться. Хотя сам он её не замечает, но это ощущение ревности всё равно отвратительное.

– Тебе определённо нужно менять гардероб. Мужские вещи на тебе смотрятся даже лучше, чем женские. По крайней мере, мои, – добавляет, многозначительно играя бровями, а я улыбаюсь, отходя к тумбочке, на которую поставила свою сумку.

Сомневаюсь, потому что его кофта мне большая, но она пропитана его запахом, что так и хочется уткнуться носом в ткань.

Теперь очередь Арса переодеваться, но в отличие от него, я не отворачиваюсь, наблюдая за тем, как он стягивает с себя футболку и надевает другую. Он подтянут, спортивен, очень хорошо сложен. Я разглядываю его мышцы на спине, едва удерживая себя, чтобы не коснуться его кожи.

На этот раз у меня зарождается вопрос, откуда же он такой взялся, совсем не похожий на парня, чьи интересы заключаются только в мотоциклах, тусовках и прожигании времени. Арс умный и ответственный, а ещё он сам похож на того, кому будет неинтересно в подобной компании.

А может мне просто так кажется, потому что когда мы выходим и присоединяемся ко всем, он спокойно вписывается. Да и я бы не сказала, что сама чувствую огромную разницу между компанией моего брата и этой. Здесь восемь человек, включая нас. Все сидят вокруг низкого стола на диванах и креслах. Шутят, смеются, друг друга подкалывают, и порой ловлю себя на мысли, что они ведут себя приличнее Яра и Егора, его лучшего друга и нашего соседа. Я особо не участвую в разговорах, только когда ко мне обращаются на прямую, больше изучаю всех, но по итогу всё чаще и чаще останавливаю свой взгляд на Дане. Она нервирует меня видом, будто сидит на похоронах, даже ее брат, который явно изначально не был доволен моим присутствием, со временем расслабляется. Задаёт мне вопросы, а для его сестры это будто становится последней каплей. Она встаёт и просит его телефон. Уходит и довольно долго не возвращается, а я теряю связь с временем. Больших окон нет, чтобы увидеть, что давно стемнело, случайно натыкаюсь на настенные часы, когда понимаю, что меня скоро начнут искать.

Говорю Арсу, что отойду написать смс родителям, а когда захожу обратно в комнатку, застаю в ней Дану.

В довольно неудобной ситуации, потому что в этот момент она проводит пальцами по моей сумочке, и даже руку не отдёргивает, когда видит меня за своей спиной. Просто медленно отводит её, продолжая разглядывать меня с ног до головы. Её взгляд настолько ядовит, что уверена, у меня вполне могут по коже лица пойти волдыри.

– Тебя что, никогда не учили, что чужое трогать нельзя? – я задаю вопрос довольно спокойно.

Не собираюсь с ней разводить скандал, но обозначить, что я далеко не радужная девочка, явно выходит. Мое трогать нельзя, и это относится не только к сумочке.

Дана молчит, хотя и продолжает меня разглядывать, отходя от тумбочки. Садится на кушетку и откидывается на стену. Смотрит уже снизу верх, наблюдая, как я подхожу и достаю телефон, быстро набирая сообщение.

– Тебе никогда не вписаться в нашу компанию, – вдруг говорит она, далеко не тем милым, нерешительным голосом, которым она говорила с Арсом в тот первый вечер. – Парням надоест притворяться. Ведут себя так, будто к нам сама королева пожаловала.

Я дописываю сообщение и только после поворачиваюсь к ней, складывая руки на груди. Не могу ручаться, что она говорит неправду, но точно знаю, какие именно у неё намерения. Не выйдет, я не из тех, кого можно так просто обидеть или смутить.

– Что? Завидно, что они при тебе себя так не ведут, а давно воспринимают, как пацана? Удивлю тебя, но это нормально, когда при девушке парни стараются вести себя лучше. Задумайся, что ты делаешь не так.

Она багровеет, точно я надавливаю на то, что и так знает, хотя и прикрывает все свои чувства обиды резкой усмешкой.

– Ты просто зазнавшаяся кукла, думающая, что ей все должны. Нацепи на любую дорогие шмотки, и она будет уверена, что мир вертится вокруг её пустой оболочки.

Она снова думает, что смогла меня задеть. Но я столько раз слышала что-то подобное, что становится смешно. Проблема Даны в том, что она сама зарывает себя глубже.

– Дорогие шмотки не помогут, если девушка не знакома с такими банальными вещами, как душ и расчёска.

Я бью всё ниже, но я не собираюсь выслушивать в свой адрес оскорбления только из-за того, что у этого мира устойчивый стереотип, а я родилась блондинкой. Себя защищать я умею, и мне для этого не нужны братья.

Дана выглядит злой и ущемлённой, челюсть стискивает и выпрямляется, дышит громко и часто, словно едва сдерживает слезы. Но мне её даже на этот раз не жалко, она сама начала, уверенная, что это сработает. А я уйти планирую, показав, что может больше не стараться, как тут мне в спину прилетает: