33
Все началось в детском саду. Каждая великая история берет свое начало оттуда, разве нет?
Вадим был хмурым, необщительным ребенком, с торчащими редкими вихрами. Ему понравилась одна девочка. Смешливая и самодовольная. Это кажется глупым сейчас, но он просто хотел поиграть вместе с ней в песочнице. Она почему-то подняла крик, он в ответ кинул в нее песок. Прибежала воспитательница, отчитала его при всех. Родителям сказала, что их сын хулиган, из-за чего Вадим дома получил от мамы еще и подзатыльник.
Спустя год, с другой девочкой на тихом часу, он частенько тайком переговаривался, укрывшись одеялом. Было довольно забавно, они делали друг другу массаж на предплечьях – обычный «едет поезд», который Вадиму часто делала мама. Девочка смеялась от щекотки, однако вскоре их кровати переставили. Теперь она спала на другом конце комнаты, а вне тихого часа играла с другими детьми. Мальчик принял это на свой счет и больше к ней не подходил.
С таким небогатым багажом он и попал в школу. У него появились первые друзья, с которыми они бегали на переменах, ели мороженое после уроков, ходили опробовать новые игры в компьютерные клубы. Но карманных денег хватало на них не всегда. Поэтому они вскоре начали собираться у друга, с которым одноклассник Вадима вместе ходил в музыкальную школу, и у того был дома собственный компьютер и интернет. Друга звали Женя.
Они с Вадимом сразу нашли общий язык. Им нравились одинаковые игры и фильмы. Они не сходились лишь в увлечении музыкой – Женя был фанатом иностранных рок-групп, ходил в музыкальную школу три раза в неделю, сам сочинял песни. Вадим больше любил русский рэп, вместо песен писал программы и увлекался информатикой.
Вскоре у него появилось еще одно увлечение – одноклассница Лена. Она была смешливой, вечно в окружении подруг. У нее было милое личико и пышные кудри, которые она убирала всегда в два высоких забавных хвостика. Он долго наблюдал за ней издалека тайком, боясь подойти и снова все испортить.
Но она заметила, как часто Вадим смотрит на нее со странным выражением на лице – и в один день на перемене не выдержала:
– Чего ты уставился? – и, словно закрепляя эффект, добавила громко, – Дурак!
Ее подруги засмеялись. Лена эффектно встала из-за парты, прошла мимо Вадима и толкнула ногой, словно случайно, его портфель. Ей хотелось задеть его за живое, она может что-то и чувствовала, но выразилась так своеобразно, что Вадим ничего не понял. Рюкзак упал на бок, а его хозяин так и сидел с открытым ртом – он ничего не смог ей ответить. Вадим не прошел ее проверку. Она была для него эталоном девушки, но в тот день упала в его глазах, потянув за собой чуть ли не весь женский пол.
Чуть позже, дома, Вадим достал из шкафа тщательно спрятанный от мамы сверток – бархатную синюю коробку с ожерельем, которое он купил, сэкономив на обедах. Это был подарок Лене на ее скорый день рождения. Теперь же всё потеряло смысл. Поэтому он взял блестящую цепочку с собой на встречу с Женей, и на улице, с удовольствием на лице, разбил её об асфальт. Добил камнем и бросил в сердцах:
– Чертовы девчонки!
– А ты жесток, – удивился Женя от неожиданной экспрессии друга, а потом сочинил строки о разбитом любовью кулоне.
Вадим же понял, что с девочками только так. Они не оправдывают его ожидания, они думают только о себе и не стоят никаких жертв, лишь понапрасну отвлекают. Немного повзрослев, он все же порой увлекался девушками, но больше не воспринимал их всерьез. Удивляя Женю своей черствостью, он был крепок в своем мнении.
Пока не встретил разбитую, плачущую Дину на заднем дворе дома, где проходил межфак. «Лучшая вечеринка его жизни» – так он сказал тогда.
Парень усмехнулся. В этот момент на освещенную солнцем площадку перед подъездом вышла Дицентра, в легком платье, с распущенными волосами. Вадим обреченно вздохнул и вышел из машины. Что эта девушка делает с ним? Он потерян.
Оба, оказалось, быстро отходят от обид, и поэтому сейчас улыбнулись друг другу, радуясь встрече.
– Предлагаю устроить тур по детским площадкам моего района, – с озорством в глазах посмотрела на парня Дина.
Он рассмеялся, но поддержал ее предложение. Ему было трудно оторвать от девушки взгляд. «Красивая, глупая, милая. Моя», – перечислял он про себя.
Они купили в киоске по мороженому. Во дворах было немного людей – жара всех распугала, к тому же время было обеденное. Примерно через час прогулок по каруселям и горкам, парочка села на очередные качели. Вадим заканчивал свой рассказ о том, как Света с Женей выступали вместе в летнем лагере, а потом девушка внезапно уехала, и они не смогли ее найти
– Поэтому я очень удивился, когда увидел ее здесь. И образу ее жизни. Я знал, что Женя все еще ее помнит. Поэтому решил ему позвонить. Он же попросил ему помочь и не терять Свету из виду. Был риск, что она не захочет с ним встретиться, поэтому я держал все в тайне. Я думал, что она не знает, что я – это я, – голос парня был грустным. – А она сказала мне перед концертом, что узнала меня с первого же дня. Так что все было зря. Прости, пожалуйста, еще раз.
– Уау, – не знала, что ответить Дина. – Вот это история! Можно кино снимать. Но все же. Ты хотел, чтобы я поверила, что ты любишь Свету! Зачем? Я бы и так все поняла. Если бы ты объяснил, рассказал все. Если бы доверился мне.
– Согласен. Давай пообещаем, что больше не будем ничего скрывать? Будем доверять друг другу?
Девушка кивнула счастливо, не веря, что действительно слышит эти слова от Вадима. Ей стало вдруг тепло и спокойно.
– А откуда у тебя взялся мой номер, перед первой нашей встречей? – вдруг вспомнила она.
Вадим озадачился:
– Кстати… я попросил у Светы ее номер, она дала мне твой. Что-то тут нечисто. Нужно спросить у Светы при встрече. Сомневаюсь, что она просто перепутала.
Они встали с качелей, и пошли дальше, по узкой тропинке парка. Их пальцы рук незаметно переплелись. До приема врача оставалось полтора часа, Дина направила их путь с ничего не подозревающим Вадимом к женской консультации. Они прошли несколько остановок вдоль дороги, и когда до здания больницы уже оставалось около сотни метров, скрывать более было невозможно.
Дина сделала глубокий вдох и быстро протараторила – так было не так страшно:
– Если говорить о доверии. Мы идем к гинекологу.
– Что? Зачем? – резко остановился и напрягся Вадим.
Последние секунды он наивный и свободный – Дине вдруг стало жаль парня. Заслужил ли он такое потрясение? Но пути назад не было.
– Мы весь день провели с тобой как дети. Но у нас у самих скоро будет ребенок, – и замолчала. «Поэтично получилось» – с сарказмом добавил внутренний голос.
Вадим замер, на лице его смешались удивление, шок, потерянность, сомнения.
– Что? – наконец вновь воскликнул он, теперь гораздо громче. – Ты уверена? Ты серьезно?
Он совершенно не был к этому готов. Как вообще можно быть готовым за секунду стать отцом?
Дина смотрела на него обеспокоенно:
– Я понимаю, это тяжело осознать. Я сама недавно узнала. Но мы теперь доверяем друг другу всё, помнишь?
И робко улыбнулась. Вадим сделал вдох, выдох, и снова, и снова. Дина успокаивала себя тем, что в его взгляде не было страха и злости. Да, ему просто нужно время.
У них будет ребенок? Невероятно! Его милая Ди, с подкупающим доверием стояла рядом и смотрела на него. Она отныне его самый родной человек. И он понял, что может поступить лишь одним путем, других вариантов нет. Он любит ее, вот и весь ответ. И у них будет ребенок.
Вадим расслабленно выдохнул, улыбнулся и сделал шаг к Дине. Ее охватил радостный трепет. От его бережных объятий хотелось взлететь, от касаний знакомых губ, казалось, останавливался мир вокруг. Она теперь не одна. И знает, наконец, как должна поступить.
Было облегчением, рассказать о беременности кому-то еще. «Если бы еще Света была рядом» – с сожалением подумала девушка.
Но нужно радоваться тому, что есть. И эти двое, кажется, теперь поняли это. После небольшой заминки они вновь пошли вперед. Под руку, улыбаясь, с надеждами и бесконечными разговорами.
У них было будущее.
34
Понедельник прошел в суматохе, в ярких отблесках солнца на речных волнах, в аромате крепкого кофе, в дуновении свежего ветра в сосновом лесу и пении птиц.
Суетливо. Но спокойно. А так бывает? Когда все вокруг куда-то мчатся, чем-то торопливо заняты, а в душе полны радости. Так обычно проходит подготовка к какому-нибудь празднику. Так себя и чувствовала Света, необыкновенно счастливо, в единстве с миром вокруг, полная благодарности всему.
Вечером на улице были устроены небольшие танцы. Немногочисленные парочки санатория вышли потанцевать под звездами. Женя со Светой были одними из самых молодых. Парень был в черных очках – он не расставался с ними на людях. Однако на них мало кто обращал внимания, тут каждый был поглощен своей историей и ее ценностью. Одни были богаты молодостью, здоровьем, свежестью, другие – верностью, опытом, постоянством.
Площадку освещали фонари, по периметру были развешаны разноцветные ленточки, вдали шумела Волга. Краешек ее еще был светло-фиолетовым там, куда недавно утонуло солнце. По реке свободно разносилась музыка, она текла новым притоком, органично вписываясь в окружающую романтику. Света морщилась и смеялась Жене в плечо, услышав вдруг в песне невыносимо смазливую строчку о любви.
В какой-то момент счастье внутри девушки стало настолько велико и безрассудно, что ее охватил страх. Она осознала, что впереди будет много счастливых дней. Но рано или поздно они станут буднями. Среди них появятся скучные, надоедливые, предсказуемо однотипные часы. А Свете хотелось праздника каждый день. Чтобы каждый день с Женей был таким же, как сегодняшний понедельник – бесконечно непредсказуемым и беспечным.
Но голос рассудка подсказывал, что это невозможно. Будут взлеты, но их не бывает без падений. Будет свет, но его не бывает без тени. И будет конец. Он всегда будет.
Трудности пугали. Уже завтра может принести им несчастья – и было очень страшно терять, особенно теперь, обретя все, чего хотелось. А с этим страхом придется жить постоянно! Как же это выдержать? Она жила раньше беззаботно, не заботясь, куда ее занесет в следующий день. Ей было нечего терять. Она лишь получала и тратила, не отдавая ничего взамен окружающим. Теперь Свете было что ценить. От нее могло потребоваться отдать всю себя, чтобы сохранить это.
Девушка в беспокойстве крепче прижалась к Жене, прикоснулась щекой к щеке. Так нежно и сладко, что на время забыла о своих непрошеных мыслях.
После танцев они вновь сидели у камина. Они ждали этот момент весь день, возвращение вновь в их мирок, секретный и полный любви, в котором они могли бы жить вечность. По крайней мере, им так казалось.
Сегодня Женя раздобыл откуда-то гитару, и теперь еще и наигрывал мелодии, постоянно крутящиеся в его голове.
– У меня есть набросок новой песни, – сказал он вскоре Свете, которая лежала все это время, расслаблено положив голову на его плечо, и смотрела на огонь.
После его слов девушка привстала:
– О, я готова слушать! Главное удержаться и не растаять прямо тут от удовольствия, – в ее озорных глазах отражались искры огня.
Женя рассмеялся, чмокнул ее в щеку. Потом включил видеозапись на камере смартфона, установил его на подставку рядом с камином и вернулся обратно на их уютный диван.
– Чтобы не забыть, – пояснил он девушке.
– Всем привет! – тут же замахала Света в камеру, забавляясь, но постепенно остепенилась, вновь устроившись на плече парня.
Зазвучала и заполнила комнату мелодия, извилистая, плавная, ритмичная. Она словно вырвалась из плена на свободу, чтобы теперь самой захватывать сердца слушателей. Тут ей вторил словами Женя.
Боже, ты так красива…
Я теряю контроль.
Мир проносится мимо,
Усмиряется боль.
Наша боль.
Ты меня заманила,
Но свободу дала.
Поцелуй подарила,
А покой забрала.
Забрала.
Последнюю строчку Света пропела с ним вместе, их взгляды пересеклись. Женя замолчал, смотря на ее губы. Девушка поцеловала его, прошептала «Люблю тебя». Потом, вспомнив, быстро подскочила к телефону, выключила запись. Обернулась – а Женя уже стоял за ее спиной.
– Как тебе?
– Прекрасно.
– Пойдем спать?
Но до сна было далеко, как до рассвета.
35
Вторник встретил их хмуро. Облаками, сырым ветром, стуком дождя. Женя рано проснулся, но ему не хотелось вставать. Впервые за долгие годы он смог спать ночью глубоко и спокойно, без кошмаров. Потому что рядом была она. Он крепче обнял Свету, все еще сонную, но ему словно чего-то не хватало.
Нутро странно томилось, словно в сладкой пытке. Пальцы хотели снова ощутить холод клавиш пианино, уши – шум толпы, глаза – вспышки софитов. Он привык жить музыкой, без нее он словно тратил жизнь понапрасну. Группа была для него всем.
Женя мечтал о мгновениях со Светой долгие годы. А теперь, держа ее в объятиях и сторожа ее сон, вдруг понял, что ему мало этого для счастья. Юность, в отличие от детства, не стремилась к покою, им хотелось теперь ярких чувств, горечи потерь и страсти встреч. Чтобы быть живыми. Они могли бы устроить это искусственно – ссорами, расставаниями, примирениями. Но оба слишком сильно любили для таких глупых поступков. И оба думали, что должны, просто обязаны, пожертвовать чем–то ради любви, ради того, чтобы снова чувствовать.
Женя достал телефон и выключил режим полета. Тут же на него полились сообщения, пропущенные звонки от Артема, менеджера, Вадима, от отца. Уже завтра группа должна была выдвигаться в следующий город, на вечер среды планировалось очередное выступление. В первую очередь нужно было перезвонить отцу, может что-то срочное. Хоть Женя и был уверен, что парни его не выдали и никому не рассказали, где он провел последние дни, а сам он на людях вел себя очень осторожно.
Как можно тише Женя выбрался из-под одеяла. Накинул рубашку, вышел на балкон и плотно прикрыл дверь.
Оказалось, отец звонил на счет крайнего концерта в Москве. После него он запланировал встречу с прессой, анонс нового альбома. Они обсудили обработку уже записанных треков и запись еще планируемых.
– Все будет к сроку, пап, не волнуйся, – задумчиво потирал брови парень и кивал, хотя Дмитрий Александрович его сейчас видеть не мог.
– Ты в отеле?
– Да.
По сути, Женя не врал – можно сказать, что это отель, но загородом. Парень обернулся к окну их комнаты. Света сидела на кровати, укутавшись в одеяло. Увидев взгляд Жени, она улыбнулась и поманила его к себе. Он кивнул, а потом вновь отвернулся.
Немного обидно, но и к этому ей придется привыкнуть. У Жени всегда будут свои дела и интересы, не во все из которых ее возможно посветят. Она должна быть на втором месте, в тени, должна изменить свою жизнь ради него. Готова ли она к этому?
Света посмотрела на небо – хмурые облака безразлично проплывали мимо. Опечалившись, она повалилась обратно на подушки, укрылась одеялом. Женя будет выступать перед сотнями фанатов, от него будут сходить с ума. Он будет сиять перед ними, а потом возвращаться к ней, как к тихому островку спокойствия.
Разве она такая? Света пыталась вспомнить, какой была в детстве – для счастья хватало красоты природы, книг, простоты. Но теперь ей этого мало. Она любит развлечения, спонтанности, своих безрассудных подруг, шумные пятницы, любит дизайн, стремится и сама чего-то добиться в этом мире. Она боялась, что не сможет дать Жене того, чего он хочет. Они измучают друг друга, пока от их ярких тканей любви не останутся изношенные тряпки, изъеденные молью будней. Но может, еще есть шанс?
Когда Женя вернулся, Света промолчала вновь о своих страхах, сама не зная почему. Они позавтракали, Женя был разговорчив, пытаясь скрыть напряжение. Но вторник был отравлен, оба это чувствовали. Завтра им уже уезжать, будущая разлука страшила.
Парень не сразу заметил, что Света закрывается от него, поддерживает ничего не значащие разговоры, но держит на расстоянии от того, что ее действительно волнует. Пару раз он попытался разбить стену, внезапно выросшую между ними, спрашивал напрямик. Света сердилась, уверяла, что все в порядке.
Завтра он уедет. Увезет ли с собой ее счастливый образ, будет ли и в дальнейшем вдохновляться ею? Человек, который, возможно, построил себя на фундаменте несчастного расставания.
Женя не понимал, что произошло, но не любил навязываться. После пары попыток он оставил девушку в покое.
Послеобеденная прогулка очень скоро подошла к концу. На улице моросило, и даже под зонтом было невозможно укрыться от пронизывающего ветра. Они вернулись в свою комнату и устроились в разных углах комнаты.
Женя – у окна, что-то наигрывая тихо на гитаре.
Света – на кровати, уставившись в черный экран выключенного телефона. Настроение было ужасное. Она не любила дождь. Она задыхалась под густыми облаками. В грудной клетке было непривычно тяжело. Ей вдруг захотелось собраться вновь с подругами, забыться в алкоголе и танцах. Ее любимый Женя сидел всего в паре метров, а она смотрела на свое грустное отражение в смартфоне.
– Весь день дождь, – вдруг проронил парень. – Словно осень. Люблю осень.
– Как Пушкин? – захотелось вдруг подколоть его Свете.
– А что, только он может? Это глупо. Многие любят осень.
Его телефон то и дело освещался от приходящих сообщений.
– Что, такие же любители дождя написывают?
Она кивнула в сторону его смартфона. Почему он его включил, в то время как она свой – нет?
– Это что, ревность? – удивленно замер парень.
– А есть основания? – отложила Света свое черное зеркало. – Много, наверно, тебе девушек пишет?
«Теперь она оживилась, хочет поссориться?» – подумал парень.
– По-разному бывает, – туманно ответил он. – Но многие из них сговорчивее некоторых, вне зависимости от погоды и настроения.
Он сам не знал, зачем сказал это. Света замолчала. Она и до этого подозревала, что он не был все эти годы один. Но сейчас не могла собраться, не могла придумать самодовольный ответ. Она не могла бороться с ним. Со всеми страхами, которые он привнес вместе со своим возвращением в ее жизнь. Света капитулировала, сама же развязав войну. Облегчая боль, накопившиеся слезы потекли по щекам.
Женя удивился реакции девушки, уже хотел вскочить, просить прощения за глупые слова. Но ведь его любовь сама начала с ним эту, ведомую лишь ей, борьбу. А жизнь научила его – надо всегда держать удар.
Он нахмурился и отвернулся к окну. Он мучил ее своим безразличием. Долго.
–Почему ты так холоден со мной, так безжалостен?– наконец спросила Света, незаметно вытирая слезы.
–Это ты сделала меня таким,– не раздумывая, ответил Женя.
Ее слезы больно кольнули его гордость, но он не смог найти сил, чтобы подойти.
Да, они больше не были детьми. Они стали глупыми. Слепыми к чувствам, к правде. Они были наивными пленниками прошлого, в своих украшенных клетках воспоминаний. Они, повзрослели, как и все вокруг, и научились справляться с трудностями, с беспокойством и с сожалениями, закрывая глаза на то, что сами назначили несущественным. Они сделали выбор, и детство ушло. Теперь их сердца закрылись броней. А они были счастливы рядом, когда ее не было.
Им пора было перестать оглядываться в прошлое, в попытках найти там ответы. Их там нет, и никогда не было.
Наступил вечер, тучи стали ниже, чернее, разбушевался ветер. В комнате стемнело. Света больше не могла находиться рядом с Женей. Молчание между ними затянулось. Было больно. Она взяла телефон, подошла к двери, обернулась – Женя смотрел на нее и даже неуверенно улыбнулся. Девушка улыбнулась в ответ, тепло и обнадеживающе: «Все еще будет хорошо». А вслух сказала:
– Мне нужно время, прости.
И ушла. Он не стал ее догонять. Снова.
Вместо этого он пересел на пустынный диван напротив камина, в котором сегодня были лишь зола, холод и тьма. Парень поежился, достал телефон. Вчерашнее видео на повторе эхом снова и снова зазвенело в комнате. Там Света, счастливая, смотрела на счастливого Женю, восхищалась им, целовала его. Признавалась в любви. Все еще наладится? Она скоро вернется? Он уже не знал ответов. Но не было в его мыслях вопроса, увидятся ли они снова когда-нибудь…
Лишь спустя час он пошел на поиски девушки. Спустился в фойе. В стеклянные стены бил теперь настоящий шторм, на улице шумел ливень, ветер ломал ветви деревьев.
Девушка на ресепшн, уже не та, что была до этого, а более молодая, посмотрела на парня в темных очках с любопытством. Она сказала, что его светловолосая спутница вызвала такси и уехала около получаса назад.
Света снова убежала от него. «По крайней мере, теперь не в другой город, её можно найти, вернуть» – успокаивал себя Женя, «Ей нужно дать время, она же сама попросила».
Он вернулся обратно в номер. До среды оставалось пара часов. Страшных и одиноких. В темноте окон стучали и, словно, звали куда-то парня ветви деревьев и ветер. Они предвещали беду. Но Женя лег на диван и завернулся в плед, чтобы уснуть беспокойным сном.
Уже после полуночи к нему постучали в дверь. Все та же девушка с ресепшн, полусонная, сообщила, что случилась авария, ей звонил следователь. Он сообщил, что по предварительным данным, в их санаторий около девяти вечера было вызвано такси. Автомобиль не справился с управлением из-за непогоды. На крутом повороте машина врезалась в дерево. Проезжающие мимо жители поселка вызвали скорую помощь и ДПС.
Основной удар пришелся на водителя, он погиб почти сразу. Девушка на пассажирском сидении получила сильный удар, ей не смогли помочь, и она скончалась уже в машине скорой – остановка сердца.
– Я сожалею. Вам сказали подъехать, как только сможете, к ним в офис, дозвониться до вас не смогли, – и виновато добавила, – А я вас узнала, вы же певец?
Женя захлопнул дверь. Лег обратно на диван. Что это было? В ушах звенело. Это был сон? Чья-то шутка? Да-да, так и есть. Он успокаивал себя, отрицая полуночный бред регистраторши. Но его хватило ненадолго.
Он сойдет с ума в этой мертвой тишине. Мертвой! Он вскочил, оглянул комнату – нужно ли что-то взять с собой. Но нет. Все в ней было слишком болезненно счастливым – платье Светы на стуле, цветы в вазе, гитара на подоконнике.
Женя сорвался, сбежал по лестнице в холл, вернул ключ, пропустил мимо ушей соболезнования работницы ресепшн. Она узнала его, но сейчас не время разбираться с этим.
Через невероятный ветер, сквозь плотную стену дождя, он побежал к парковке. Казалось, что он борется не с погодой, а со своими мыслями. Его била дрожь.
Наконец, он завел машину и поехал. Дорога была тяжелой, повороты еле заметны, но это было неважно. Нужно было срочно вернуться в город. Найти Свету. Попросить прощения. Поцеловать. Обнять. Никуда больше не отпускать, попросить никогда больше так его не пугать. Он бормотал все это себе вполголоса. Пока вдруг, уже почти на выезде на трассу не увидел покореженное дерево. Сломанные страшной силой ветви. Какую-то неправильно ярко-желтую в темном лесу машину, сложенную нелепой гармошкой. Ее еще не забрал эвакуатор, и вряд ли заберет до утра – в такую непогоду, в ночь, она теперь больше никому не нужна.
Это ужаснуло юношу. Неожиданная, отрезвляющая пощечина от самой жизни. Правда, горькая правда накрыла его. Женя закричал. Безнадежно, яростно.
И через пару таких же крутых поворотов, уже на главной дороге, понял, что не видит дороги вперед. На пустой трассе были только он и дождь.
Женя хотел забыться. Он закрыл глаза, резко развернул роль и нажал на газ. Раздался грохот.