Когда босс – извращенец

Только на стул надо встать, чтобы дотянуться.

В этот момент я забываю даже про расставание с Виталиком, единственное, чего хочу – прибить своего , чтоб его, босса.

– Да, кстати, Анна – останавливает меня он, когда я уже берусь за ручку двери.– Хочу послушать музыку.

Я удивленно оборачиваюсь.

Лениво откинулся в кресле, глаза слегка прикрыты, на губах играет блаженная, расслабленная полуулыбка.

– Вам включить песню? – с явной угрозой в голосе спрашиваю я.

– Зачем же включать – с крайне наивным видом вопрошает босс и его улыбка становится шире – Я живую музыку хочу. Ну, или вставайте на колени – он тянется за латексной перчаткой.

Глава 6

«Я ж его любила, а он меня не прост-и-и-ил, тенью за ним ходила, а он меня не впуст-и-ил»

Босс, прикрыв глаза, с лицом возвышенного ценителя оперы века, эдак, девятнадцатого, откинулся в кресле.

Гад. Еще и делает вид, что наслаждается.

Вспоминаю Виталика и грозно-слезным рыком на самых нижних, драматичных нотах, сжав руки в кулаки, заканчиваю:

«А он меня не впуст-и-иил…»

Ночь я ему так и не подарила, потому замолкаю.

Из-за этой проклятой песни руки теперь ужасно чешутся – хочется скорее добраться до телефона и посмотреть, не написал ли мне Виталик.

Азамат Рустамович лениво приоткрывает один глаз.

– Спасибо, Анна, мне понравилось.

– Могу идти? – интересуюсь я, стараясь скрыть в своем голосе явный недостаток любви к новоявленному боссу.

Если заметит – точно еще что-нибудь придумает, чтобы поиздеваться.

Стою рядом с его столом, не двигаюсь, жду дальнейших указаний.

На ковёр не хочу, целовать его руку – тем более.

Даже не знаю, что оскорбительней, – то, что эту руку вообще нужно целовать, или то, что он для этих целей обзавелся перчатками.

Брезгует еще.

Вздыхаю.

Эта работа слишком стремительно понижает запас культурных слов в моей голове. Страшно представить, что останется через год.

Азамат Рустамович приоткрывает второй глаз и оглядывает меня.

От злости и от пережитого позора я снова краснею под его пристальным взглядом.

Босс смотрит на меня с каким-то подозрительным интересом. Задумчиво так, изучающе – как на подопытную мышку.

Как будто размышляет, каков мой жизненный потенциал и сколько еще я смогу продержаться в его лаборатории.

Но я из тех мышей, которые бунтуют. Первый день только начался, а я уже хочу его прибить.

Боже, как мне продержаться здесь целый год?

– Да, можете идти, Анна – наконец, позволяет он.

С пылающим лицом пулей выскакиваю из его кабинета. По выражению лица Веры, которая явно ждет меня, тут же понимаю – я в её глазах уже падшая женщина.

Но девушка быстро переключается и в следующее мгновение уже надевает дежурную улыбку.

Подойдя к стойке, достаю телефон и проверяю смс.

Пусто. Только вечный спам на почте.

– Ань, а вы с Азаматом Рустамовичем давно знакомы, да? – спрашивает Вера как будто невзначай, а я вижу, что он любопытства она вот-вот лопнет.

– Нет, вчера утром познакомились.

– И все прям так сразу завертелось, да? – удивленно выдает она.

– Ну если ты про глубокое чувство взаимной неприязни, то, кажется, да.

Задумываюсь.

– Да, прям сразу.

– Неприязни?

Я тут же, как на духу, рассказываю ей все подробности нашей первой встречи и, как следствие, – условия своего трудового договора.

Вера, прикрыв рот рукой, слушает меня и в ужасе качает головой.

Сочувствие – это, всё-таки, приятно…

– Вот это ты влипла.

– Ага…– отзываюсь я мрачно.

Вижу, как уверенно я поднимаюсь в глазах Веры.

Теперь уже я не падшая женщина, теперь я женщина в беде, а таким нужно помогать.

– Ань, для начала, запомни самое главное – начинает наставлять меня она. – В Роял Грейс мы все знаем одно – недовольный Алихабов – это очень опасный Алихабов. Ничего не спускает, ничего не забывает, докапывается до каждой мелочи. Тут ты, конечно, действительно влипла, поэтому и работать тебе придется особенно усердно. Я семь лет в этой фирме, еще на отца его работала., поэтому, поверь мне, знаю о чем говорю.

– Ого…А почему увольняешься? – теперь уже любопытствую я.

Вера немного краснеет.

– Полгода назад ездила в отпуск по конкурсу, выбрала Италию. Познакомилась там с итальянцем, ну и закрутилось, завертелось….Замуж, в общем, позвал. Через три дня самолет.

– Ой, поздравляю! – искренне отзываюсь я.

– Спасибо.

Девушка в этот момент тоже берет телефон и с улыбкой строчит кому-то смс-ку.

По-доброму завидую.

Хоть у кого-то личная жизнь налаживается.

– Так, в общем – пытается собраться Вера.

Вижу, что ей это дается так же сложно, как и мне, – всё на телефон косится, ответа, видимо, ждет.

Ей-то напишут, а мне вот Виталик, похоже, писать не собирается.

Обиделся.

– Сама по себе работа не сложная. Обычные секретарские обязанности – регистрация документации, прием посетителей, звонки, сортировка почты, организация совещаний – тут все стандартно. Все необходимые контакты дам, по всем отделам проведу, тех, кого нужно особенно контролировать – покажу.

Да уж. Для девушки, которая работала кассиром в маленьком магазинчике все стандартней некуда.

– Так, смотри, если приезжает иностранная делегация, то тут нужно самой лично встретить и расположить их в одном из наших отелей. У Роял Грейс сейчас несколько деловых предложений от партнеров из Турции и из Испании, пока что переговоры ведутся дистанционно, но, в скором времени, возможно, делегация приедет для заключения контракта.

Чувствую, что мне уже заранее становится нехорошо. Зачем же так сразу про иностранные делегации.

– Но они обычно все душки – продолжает Вера. – В общем-то, если честно, вся сложность этой работы заключается только в том, чтобы угодить Азамату Рустамовичу.

– Это что, настолько проблематично?

– Ну…Скажем так, человек он не простой и требует полной отдачи в работе. Если у тебя в срок не готовы нужные отчеты, ты к нему хоть голая в кабинет приди, на стол сядь и ноги раздвинь – он будет требовать от тебя именно отчеты. Железная выдержка у мужика. Как у нас тут девочки все шутят – он домогается их только по работе.

– Да ну? – недоверчиво переспрашиваю я.

У меня вот о нем совсем другое мнение.

А именно, – что этот Азамат Рустамович – редкостный извращенец.

Да у него даже в шкафчике наручники лежат. Страшно даже представить, что там еще есть.

Уточню чуть позже.

– У нас как-то девушка в бухгалтерии работала – понижая голос, начинает Вера.

Она чуть склоняет голову, оглядывается по сторонам, а в её руках уже шуршит открываемая шоколадка.

Вот это уже по-нашему!

Я придвигаюсь к Вере и слушаю, оглядывая при этом пространство от лифта до кабинета босса.

Пусто.

Не сплетничаем. Просто обмениваемся полезной информацией. Учиться на чужих ошибках – дело благородное, мне ведь нужно продержаться здесь целый год.

– Красивая – ну просто глаз не оторвать. За ней мужики со всех отделов бегали, каждый день отсюда с цветами уходила. Она как-то по работе напортачила, ну и Азамат Рустамович ее к себе с утра вызвал. Ну, чтобы ты понимала, девчонка не промах, и пошла она к нему в плаще, под которым ничего.

– В смысле вообще ничего?

– Ну, разве что кроме божественного тела….– фыркает Вера. – А напортачила она тогда ну очень сильно…

– И он что?

– Что-что. С каменным лицом выписал ей штраф и пригрозил увольнением. Голой женщине пригрозил увольнением, представляешь?! – возмущенно пищит Вера.

Я осуждающе качаю головой.

Из её уст это почему-то звучит даже ужаснее, чем если бы это была пожилая или беременная женщина.

– А потом что?

– Уволил! Дал ей срок, чтобы она все исправила, она не справилась и он, как и обещал, уволил её. Она потом у меня здесь в три ручья ревела, я её валерьянкой отпаивала.

– А может он просто из тех, у кого…другие предпочтения? Ну, знаешь, мы ведь в двадцать первом веке живем, всякое бывает.

Вера скептически приподняв бровь, оглядывает меня.

– Вот когда пару раз закроешь грудью без бронежилета дверь в его кабинет от какой-нибудь сумасшедшей бывшей, тогда и увидишь, какие у него предпочтения. Там все ого-го-го! Просто, когда мужчина очень обеспеченный, его любая женщина быстро пресыщает. Ему же только пальчиком поманить, и тут целый гарем соберется, понимаешь? Поэтому не интересно ему видимо, когда на него вешаются.

«Да, и поэтому ему начинает хотеться чего-то извращенского» – думаю я.

– Еще у этих Алихабовых есть одна типичная особенность – Вера протягивает мне шоколадку.

Приятная у меня стажировка, однако…Погреть уши на работе – дело святое.

– И какая?

– Они не умеют передумывать – серьезно заявляет Вера. – В смысле, совсем не умеют. Если что решили, то тут хоть вешайся, но не отступятся. Но, к слову, это работает на две стороны. На обещания своего руководства ты всегда можешь положиться – все выполняется с точностью до последней буквы, но и сама, будь добра, не плошай.

Обе резко вытягиваемся по стойке смирно, когда из кабинета внезапно выходит Азамат Рустамович.

Он молча подходит к секретарской стойке, бегло оглядывает Веру, затем переводит взгляд на меня.

– Вера, я признателен вам за то, что вы учите моего нового секретаря надевать что-то кроме плаща и защищаете мое мужское достоинство, но не могли бы вы всё-таки рассказать ей более подробно о рабочих обязанностях?

Чувствую, как от понимания его слов по телу тут же проходит неприятная, холодная волна.

Черт! Он всё слышал!?

От неловкости прикусываю губу и замечаю, как взгляд босса медленно опускается вниз.

Теперь он буравит взглядом мои губы.

Кажется, они ему не нравятся…Очень не нравятся.

– Вопросы? – переводит он уже злой взгляд на Веру.

– Нет-нет, Азамат Рустамович, всё поняла, извините – нервно отзывается та.

– Тогда приступайте! – рявкает он и, поворачиваясь, направляется к лифту.

Стоит ему скрыться за дверьми, как Вера, до этого стоявшая солдатиком, оборачивается и оглядывается по сторонам.

– Вот блин! – она указывает на маленькое черное пятно на потолке. – И как давно она здесь появилась?

Я бы никогда в жизни даже и не подумала, что это камера.

Так, маленькое черное пятнышко, на которое и не сразу-то обратишь внимание. А может и вовсе не обратишь.

Хорошо хоть, что о её наличии я узнала именно сейчас. Да простит меня Вера, но с моим-то договором, для меня эта информация куда важнее.

Пока взволнованная девушка ищет что-то в компьютере, я украдкой открываю зеркало и смотрю на себя.

Губы как губы, что ему не так то!

После обнаружения камеры говорим мы строго о работе. Так, что под конец рабочего дня от количества новой информации голова у меня просто кипит.

Вера, видимо, решив оправдаться в глазах руководства, заставила меня остаться на полтора часа, чтобы повторно пройтись по некоторым пунктам.

Наконец выхожу из офиса.

На улице всё еще ярко светит солнце, море шумит совсем близко. Так и хочется прямо сейчас окунуться в него, поплавать, отвлечься от всего…

Но купальник я с собой не взяла, поэтому уныло шагаю в направлении дома.

Слышу сигнал телефона и тут же судорожно снимаю блокировку.

Я сначала даже глазам своим не поверила – зачисление на счет.

Больше трех цифр на своей карте я давно уже не видела, а тут и не три вовсе…

– «Аванс» – приходит следом смс с незнакомого номера.

– «Спасибо, но вроде как еще рано…» – строчу в ответ я.

– «Для голодной смерти – вероятно» – следует незамедлительный ответ.

Ну да, ему же нужно еще хорошенько меня помучить. Рано мне умирать.

Глава 7

– Слушай, я спросить хотела, могу я на следующие выходные оставить у тебя Булочку? Хочу съездить домой на пару дней, а он в переноске не может сидеть, у него истерика начинается.

– Да, конечно, без проблем – бодро отвечаю я, уверенно шагая рядом с подругой.

Булочка – это породистый, персидский кот Риты.

Вообще, крайне опасный тип, но ради подруги я его потерплю.

Хотя, учитывая его царскую натуру, скорее это он должен согласиться меня потерпеть, а не я его.

Надеюсь, Рита сумеет с ним договориться, не то мне точно придётся очень несладко те пару дней, которые его до неприличия пушистое высочество изволит у меня находиться.

Удивительно, но сейчас это меня даже не пугает.

Оказывается, когда есть деньги на счету, мир становится не таким уж страшным.

А если еще и под вишневое мороженое, как сейчас, то с этим миром очень даже можно иметь дело.

Во «Франческо Дженнаро» мороженое, как объяснил бариста, делают по особому, итальянскому рецепту.

Вкуснее я ничего в своей жизни не пробовала.

Вчера вечером Рита не смогла присоединиться к пышному празднованию аванса, поэтому мы решили наверстать упущенное сегодня утром.

Взяли себе аж по четыре шарика мороженого.

Я – вишневое, Рита – клубничное.

Хорошо хоть, что живем не так далеко друг от друга.

Рите на работу к девяти тридцати, а от офиса Роял Грейс до ресторана, где она работает, идти всего ничего, как раз успеет.

– И что теперь планируешь делать со своим горячим боссом? – хитро улыбаясь, спрашивает подруга.

В отличие от меня, она от всей этой ситуации просто в восторге и даже не пытается этого скрыть.

Пожимаю плечами.

Я уже успела пережить все стадии ужаса, шока и отчаяния, так что теперь смотрю на ситуацию здраво.

– Что-что, покажу ему себя такой, какая я есть. Как оказалось, от такой как я мужики убегают в ужасе. И босс тоже сам убежит, вот увидишь. Еще и доплатит мне за увольнение. Сам. От чистого сердца.

– Ань, да ну брось ты, ну! – раздраженно отзывается Рита. – У этого Виталика у самого явные проблемы, вот он и тыкал тебе постоянно… То в тебе то не так, это не так. Он этот, как его…абьюзер!

Отрицательно качаю головой.

Нет, не правда.

Виталик не такой.

Просто перебрал с алкоголем, еще и на работе проблемы, поэтому вот так получилось…

У всех же бывает, я тоже не святая.

Прошло всего пару дней, а чувство такое, будто мы уже год не общаемся.

Сама не могу ему написать , и дело тут совсем не в гордости. Просто, на самом деле, я – трусиха.

В глубине души боюсь, что он скажет мне идти куда подальше и всё моё напускное спокойствие, которое я пытаюсь удерживать, чтобы не реветь каждую минуту, лопнет как мыльный пузырь.

Поэтому я охотнее думаю, что ему просто стыдно и он не знает, как начать со мной разговор.

Если не сосредотачиваться, то эта мысль даже успокаивает.

Подходим с Ритой к офису Роял Грейс.

– Всё, кажется, мне пора – говорю я, глядя на время.

– Да расслабься ты, еще целых пятнадцать минут – беззаботно отзывается Рита, облокачиваясь на перила. – Тебе же к девяти.

Пожимаю плечами.

Действительно, куда мне торопиться?

Утром Вера позвонила и очень бодрым голосом сообщила, что "заболела" и больше мы с ней уже не увидимся, так что справляться мне придётся самой.

Так что сегодня у меня гарантированно случится истерика от того, что я ничего не помню и ничего не умею.

Минутой позже , минутой раньше – какая разница?

Меня уже ничего не спасет.

Замечаю, как группа сотрудниц, стоящих прямо у входа, как по команде начинает поправлять волосы, юбки и рубашки.

Одна пышная мадам расстегнула пуговицу прямо на груди, другая подняла чуть выше и без того достаточно короткую юбку.

Поворачиваюсь, уже зная, кого увижу на лестнице.

– Доброе утро – здороваюсь, стараясь, чтобы мой голос звучал дружелюбно.

Босс меня, как никак, от голодной смерти спас, пусть и явно исходя из собственных интересов.

– Доброе – сухо отвечает он, одаривая меня пристальным, суровым взглядом.

Я даже поежилась от такого грозного внимания.

Кажется, кто-то сегодня явно не в духе.

На прочие многочисленные приветствия сотрудников босс просто единожды кивнул головой.

Вижу, как Ритка цепким взглядом изучает его широкую спину, а потом переводит взгляд на меня, при этом крайне ехидно довольная собой.

Вид у неё такой, как будто она меня замуж за миллионера выдала, а не на работу к извращенцу устроила.

Шеф заходит внутрь и группа сотрудниц, стоявших у входа, тут же гуськом проходит следом за ним.

Ага.

Непризнанный гарем, значит.

Представляю, как они сейчас со всех сторон облепят его в лифте, томно вздыхая и прижимаясь к нему всеми возможными частями тела.

С блаженством прикрываю глаза и подставляю лицо мягкому, утреннему солнцу.

Дурочки.

И зачем он им нужен?

От таких богатых, избалованных мужиков всегда одни проблемы. Еще и менталитет совсем другой, обычаи, культура…

Да это же просто кошмар. Лишние проблемы.

Чувствую настойчивое пихание в бок.

– Ну всё, теперь беги! – толкает меня к двери Рита.

– Так еще же десять минут! – я любовно прижимаю к себе стаканчик с вишневым мороженым.

Нет, нет, и еще раз нет.

У меня здесь как раз осталось на эти самые десять минут наслаждения.

Сегодня и так намечается крайне стрессовый день, поэтому упускать последние моменты удовольствия я решительно не намерена.

– А ну-ка иди давай, прохлаждаться можно, только когда начальство не видит! – толкает меня подруга прямо ко входу.

– Не пойду, отстань – смеясь, уворачиваюсь я.

Заметив, как бережно я прижимаю к себе мороженое, Рита пытается дотянуться до него – забрать хочет.

На святое позарилась.

– Ла-адно – тут же сдаюсь я. – Иду я, иду.

На прощанье скорбно оглядываю зеленые пальмы, чмокаю подругу в щеку и уже разворачиваюсь ко входу, но тут Рита меня останавливает.

– Ой, подожди-ка, у тебя тут на груди нитка торчит – она тянется к моей белой рубашке, ловко отрывает торчащую нитку и хлопает меня по плечу. – Хорошего дня!

– И тебе – бросаю я на ходу и вбегаю внутрь.

Подхожу к открытому лифту.

Босс стоит внутри, у самой стены, и, сдвинув брови, смотрит в телефон.

Лифт забит почти до отказа, и я уже облегченно думаю, что поеду на другом, как вдруг Азамат Рустамович поднимает на меня взгляд.

Замечая мою нерешительность, делает мне знак зайти внутрь, глядя при этом так, что я даже отрицательно махнуть головой не решаюсь.

Мало ли, потом еще на ковер потащит за непослушание.

Протискиваюсь в забитый лифт, становлюсь прямо впереди босса, на место, которое он каким-то образом умудрился освободить мне, просто хмуро оглядевшись по сторонам.

Оказывается, когда все эти дамочки прижимаются ближе друг к другу, а не к боссу, то места достаточно.

В одной руке держу стаканчик с мороженым, в другой – телефон, к которому за эти несколько дней я уже почти приросла.

Даже когда в душ иду, то кладу его рядом с собой, чтобы в любой момент можно было просмотреть сообщения.

Телефон вибрирует и я тут же снимаю блокировку. Нет, не Виталик…Аудиосообщение от Ритки.

Чувствую себя некомфортно от того, насколько близко ко мне стоит босс и, чтобы как-то отвлечься, включаю смс, поднося телефон к самому уху…

И тут по телу бьет холодная волна ужаса – телефон заорал на всю громкость.

– Ну, хочу тебе сказать, задница у твоего шефа – просто зачёт! – воодушевленно выдает подруга на весь лифт.

Я судорожно сжимаю телефон, чтобы уменьшить громкость, выключить его….Да что угодно сделать, только чтобы он заткнулся!

Но тут телефон просто выскальзывает из моей руки, а Ритка продолжает вешать, но уже с пола.

– Ты времени там зря не теряй! Такого можно бы и отшлепать!

Все застыли. Я тоже. Даже дыхание задержала.

Шеф стоит за моей спиной. Он-то дышит в отличие от меня.

Громко так, сбивчиво.

С одной стороны хорошо, – значит , живой.

С другой стороны – ничего хорошего эта его живость мне не принесёт.

Ой, чувствую, не поздоровится мне….Да здравствует ковёр!

Прибью Ритку, если только выберусь отсюда живой.

В лифте повисла напряженная тишина.

Молчание давит на мозг.

Не то, чтобы смеяться, даже шелохнуться никто не решается.

Кажется, все здесь чувствуют себя виноватыми только за то, что услышали что-то порочащее честь Азамата Рустамовича.

Подпрыгиваю от неожиданности, когда босс касается моего плеча и легонько постукивает по нему пальцами.

Аккуратно так, почти нежно.

Не оборачиваясь, боковым зрением вижу, что он протягивает мне мой телефон.

Дрожащими руками забираю телефон и едва заметно киваю.

От стыда не могу вымолвить ни слова благодарности.

Мне вообще сейчас не до благодарностей, я в этот момент настойчиво интересуюсь у Господа, за что от так со мной.

Почему я? Ну почему всегда именно я?

В гробовом молчании мы едем до пятнадцатого этажа, двери лифта открываются и все сотрудники, как назло, начинают выходить именно здесь.

Нам-то с боссом дальше ехать.

В ужасе осознаю, что оставаться с ним наедине сейчас крайне опасно.

Спиной чувствую – он сейчас пребывает в ярости особого, кавказского типа.

Что-что, а гордость и достоинство таких людей задевать опасно. Только вот я, кажется, решила сделать это своей основной профессией.

За первый раз мне планируют мстить целый год, а вот что будет за второй, страшно даже представить.

Решаю слиться с потоком и выйти из лифта.

Не знаю, что буду делать потом, учитывая, что мое рабочее место прямо у дверей его кабинета и я, вообще-то, теперь его секретарь, но единственное, что понимаю сейчас – отсюда точно нужно бежать.

Может, спустя минут десять, когда мы встретимся в приемной, он уже отойдет, но сейчас он точно на пике своей ярости.

Прижимая к груди свое злосчастное мороженое, делаю неуверенный шаг к выходу.

– Анна Дмитриевна – тут же вкрадчиво обращается ко мне шеф. – Вы заблудились? Нам с вами на двадцать шестой.

Сердце падает куда-то в пятки.

Я останавливаюсь и с отчаянием обреченного человека провожаю взглядом последних сотрудников, которые выходят из лифта.

Оборачиваюсь и по лицу босса понимаю, что мне крышка.

– Нет, я просто....У меня просто здесь одно дело – неуверенно отвечаю я, стараясь не смотреть в его глаза.

Слишком уж угрожающе они сейчас выглядят.

– Здесь – босс с мрачным предвкушением оглядывает лифт – да. Там – он кивает в сторону коридора офиса – нет.

Его рука тянется к панели, он нажимает на кнопку.

– Шеф! – решаю оправдаться я, понимая, что выхода у меня не остается. – То, что вы слышали… Это мы с подругой так шутим. Вас никто не собирается…

Слышу как двери лифта закрываются за моей спиной.

– шлепать…

Боже, что я вообще несу!

Выражение лица босса становится еще более угрожающим.

Он сейчас явно раздумывает, что ему со мной делать. По глазам вижу – хороших вариантов там и в помине нет.

Вот же влипла…

Стою – смотрю на него во все глаза, беспомощно прижимая к груди картонный стаканчик с растаявшим мороженым.

Если что, буду им обороняться.

Босс ведь редкостный педант, а я его этой вишней так обмажу, что она ему в страшных снах потом сниться будет.

Азамат Рустамович, как будто чувствуя направленность моих мыслей, опускает взгляд на моё вишневое оружие и крайне заинтересованно его разглядывает.

Даже голову наклоняет в бок, а на его губах расползается наглая ухмылочка.

И тут-то в мою голову закрадываются смутные подозрения…

Не мороженое он буравит взглядом, совсем не мороженое.

Опускаю взгляд вниз и в этот момент понимаю все коварство своей подруги.

В гаремные игры втянуть меня решила…

Верхней пуговицы на моей рубашке просто нет, так что сейчас боссу открывается вполне себе панорамный вид на мою грудь.

Он снова нажимает что-то на панели и лифт в эту же секунду мягко останавливается.

Только вот дверь не открывается.

В панике размышляю о том, нужно ли напомнить боссу о том, что он из тех, кто домогается только по работе?

Он, похоже, сейчас об этом забыл…

– Я буду кричать – предупреждаю, прижимаясь к холодной кабине лифта.

– Ну, разумеется, будешь…