Глава. 13. Эти «восхитительные» лавки.
Мализ.
– Лами! – уже второй раз, нависнув у него над ухом, пытался я докричаться, но он спал. Причем в такой позе, которая наоборот, должна была всем показать, что именно этого он и не делает.
– А? Что? – наконец очнулся он, – Я не сплю, не сплю…, – забормотал он, но когда понял что это я, насупился и обиженно выдал, – Вот где ты есть, когда так мне нужен?
Я аж всхрапнул от удивления. Он спит, а я, значит, ещё и виноват?!
– Да остынь, – махнул он рукой, – Я не сержусь. Как всегда.
Теперь я еще и головой помотал. По-моему его слежка за Ирис не идет ему на пользу.
– Чего звал? – стараясь удерживать голос ровным, поинтересовался я, – Подушку поправить?
– Тьфу на тебя, – скуксил он мину, – ты бы знал через что я уже прошел.
Он резко заткнулся и кому-то за моей спиной широко заулыбался. Я резко обернулся и потерял даже дар речи, ну ко всему прочему.
На специальном подиуме шикарного магазина, в белоснежном и просто безумном наслоении ткани и кружева, стояла Парми.
– Ты просто прекрасна, – тихонько захлопал Лами, а я чуть челюсть не уронил. С каких это пор мой брат записал себя в подхалимы?
– Правда? – засверкала глазами та и закружилась, став похожей на снежный ком.
– Конечно, – заверил её брат, и та счастливо убежала за ширму. Скорее всего, примерять новый наряд.
– Что это было? – поинтересовался я.
– Исполнение обещанного, – зевнул Лами, – И поверь, так намного проще. Упаси тебя предки, давать ей советы или, тем более, делать замечания.
– Обещанного?! – снова спросил я, пребывая в полном замешательстве.
– Угу, – брат снова зевнул, – Ну ты же помнишь, мы с ней на полном серьезе собирались сходиться? Ну, вот и так сложилось, что я сюда один приехал, ну и пришлось пообещать не только взять с собой, но и заглянуть в каждую лавку и купить всё, что только она захочет. А тут ещё и ты со своим предложением.
– Не помню, – ошарашенно выдал я, – вы же с ней вечно как кошка с собакой были.
– От ненависти до любви, противоположности притягиваются, – завёл знакомую балладу брат и подытожил, – Да и какие у меня были варианты? И кстати большую часть лавок, мы уже обошли. Но я уже на пределе. Подменишь?
– Ни за что! – тут же наотрез отказался я, – У тебя своя половина, у меня своя.
– А вот тут ты не прав, – ухмыльнулся Лами, – они обе теперь твоя головная боль. И, между прочим, ты хоть понимаешь ЧТО натворил, когда переспал с Ирис?
– Завидуй молча, – посоветовал я.
– Если бы, – вздохнул он, очень грустно и очень серьезно, и я даже напрягся, – Теперь оно про неё знает. И оно её хочет. Теперь понимаешь?
Я вроде всё ещё дух, но внезапно почувствовал, как меня прошиб озноб. Я же именно поэтому не хотел её втягивать, прятал…. Червивая деревяшка! Не отдам!
– Дошло, наконец? – кивнул брат и снова расплылся в улыбке, так как на сцене снова появилась Парми, на этот раз в чём-то сильно обтягивающем и блестящем, на змею похожа, отметил я про себя. А Лами уже вовсю расхваливал и аплодировал. Ужас. И как он до такого опустился?
Парми ушла, а брат продолжил.
– Когда ты стал появляться возле меня всё реже, когда ты отнекивался, но я по глазам видел, что наши друзья исчезают, там, внутри этого дерева, я понял, что ждать уже не вариант. А из того, что ему было нужно, более-менее подходила только Парми. Я кучу сил, денег и сокровищ вложил в то, чтобы приблизить её к состоянию белого дракона, ей остался лишь маленький шажок, который она так упоительно стремиться сделать сама. Я хотел вытащить хотя бы тебя, безумно сожалея, что не успел сделать этого для них.
– Зачем? – я был в шоке, – Я же так решил. Оставалось совсем чуть-чуть. Я бы, как и они, просто исчез, а дерево ушло бы к началу, поджидая новые жертвы. И ты был бы свободен!
– Вот именно! – брат резко встал, – Ты решил! Ты говорил, что и как надо, очень долго! А потом меня бросил! И я, наконец, начал всё решать сам! И я решил так, смирись!
– Не ори, – посоветовал я и многозначительно посмотрел на ширму, – Ну допустим, ты всё спланировал. Довел Парми до того состояния, которое может дерево устроить. Допустим, что ты бы уговорил меня, чтобы я отвел её к дереву. Опять же допустим, что дерево её забрало, и завершило цикл, забрав нашу энергию и разделив этот мир надвое. Твою энергию! И как бы я после этого жил?
– В точности, как я! – он махнул рукой и тяжело опустился, – Мучаясь от одиночества и сожалений. Но ты и тут все испортил! Сначала тем, что просто сбежал от ответственности и триста лет занимался дурью и прятался. А я, – он поднял на меня глаза, смертельно грустного существа, – Я видел, как из них ушла последняя искра. Они, – он судорожно сглотнул, – Так и лежат там, словно сломанные куклы. Без души, без сил. Я знаю, что и со мной будет так, и с Парми. Может я прокололся, но пора всё уже закончить.
– Последней жертвой, должен был стать я, – укорил я брата, – А ты должен был следить, чтобы больше в эту ловушку никто не угодил.
– А как же его пророчество? – встрепенулся Лами, а я подумал, что Парми слишком задерживается.
– А никак, – пожал я плечами, – истребят ли люди в итоге все остальные расы, во многом зависит и от нас. А в твоих руках было достаточно всего, чтобы попробовать это изменить, и не надеяться на какое-то там дерево с его сказками о разделении миров.
Разговор выходил слишком серьезным для такого места, но поговорить давно надо было. Похоже, такая же мысль пришла в голову и брату. Он махнул служащей лавки и оставил сообщение для Парми. Она, конечно, обидится и разгребать, конечно, мне, но это будет потом.
Мы, точнее Лами в моем теле вышел на большую лоджию, заперев за собой дверь.
– Надоело улыбаться, – помассировал он щеки, – уже даже лицо болит.
– На сочувствие даже не надейся, – пожал я плечами.
– Злой ты, – буркнул брат и сделал робкую попытку улыбнуться, – И именно поэтому я всё правильно сделал! Ты тут нужнее, чем я. Всегда так было, но понял я это, только когда ты пропал.
– Лами, – начал я, но он меня остановил.
– Тем более что теперь у тебя есть она.
– Это тоже, что недавно сказал и ты: притяжение, судьба, бла, бла…
– Вот только себя-то не обманывай, – он как-то необычно на меня посмотрел, словно я не вижу чего-то большого и очевидного, – Да я сразу увидел, как ты только в первый раз про неё заговорил. Ты влюбился.
– Я не могу влюбиться, – продолжал упорствовать я.
– Да?! – голос брата стал язвительным, – Какое облегчение. Давай тогда отдадим твою Ирис дереву и кто знает…
– Ни за что! – не дал ему договорить я. Что угодно лучше такой судьбы!
Брат торжествующе улыбнулся.
– Понятия не имею, откуда ты её притащил, но усложнил всё очень сильно. Я уже голову сломал, придумывая, как убедить эту деревяшку в том, что Парми лучше. Потому что все мои усилия ничего не стоят, и все её достижения меркнут, перед настоящим белым драконом.
– А почему тебе не жалко Парми? – пришла мне очевидная, но проигнорированная ранее мысль, – Тем более что у вас всё было так серьезно? Она тебя вроде любит.
– Она любит не меня, – Лами как-то резко сник, – А мое положение и власть. Ты мне сразу говорил, что за её внешностью, прячется чудовище, но я не поверил. А потом, как-то, скорее в шутку, предложил уничтожить пару поселений, чтобы увеличить её силы. И знаешь? Она ни секунды не колебалась. С этого всё и началось. Я решил, то это выход, но я забыл, что участвуя в этом, я и сам становлюсь таким. Я падал за ней, вместе с ней, и всё ещё продолжаю падать. Я уже не достоин жить. Так хотя бы умру не зря, и ей тоже дам такой шанс.
– Только живые могут что-то исправить, – возразил я.
– Иногда лишь своей смертью, – не сдавался брат, – Ладно, это все лирика. Что делать будем?
– В смысле? – не понял я сразу.
– С твоей Ирис? – он вздохнул, – Есть один способ, возможно даже единственный. Надо передать её силу Парми. Тебе, так даже проще с ней станет, да и она сама, по-моему, не сильно расстроиться.
– Я расстроюсь, – ткнул я в него пальцем, – Это смертельно опасно.
– Это хоть какой-то шанс! – начал сердиться брат, – Я же для тебя, дурака, стараюсь! Занял твоё место внутри этого дерева! Спасаю твою, заметь, женщину.
– Я не просил! – закусил я губу, и вышвырнул его из своего тела. Всё что он мне сказал, было так неприятно, но почувствовал я это только сейчас, сразу каждой клеточкой. От боли я упал на пол и, по-моему, забыл, как дышать. А когда пришел в себя, брата уже не было. Обиделся? Ну и кто из нас после этого дурак?
С трудом дойдя до двери, я сначала отпер её, а потом вернулся в кресло, и понял что всё, какое-то время ничего больше и не смогу.
Подошла служащая и сказала, что моя спутница уже ушла. И это была отличная новость. Парми да, не самая хорошая, но даже она такого не заслужила. Стало очень паршиво, потому что брат был прав, выбирать то не из чего, а выбирать надо.
Ирис.
Торговые ряды в этом году были просто изумительны. Особенно, со съестным. Помимо традиционной, быстрой еды, на всяких палочках, шпажках, шампурах, во всяких корзиночках, конвертиках и лепешках, в этот раз я даже увидела огромные чаны гномов со всеми супами, что у них есть, судя по количеству этих самых чанов. Странные, просто невероятные конструкции из тонко нарезанных и быстрозамороженных, или засахаренных, овощей и фруктов, которыми так славились эльфы. И даже! Императорские пончики!
И пока я рассматривала всё это изобилие на лавках, все кто были за лавками, рассматривали меня. Ну, оно и понятно, рубашка на мне была по-прежнему короткой и штанов тоже, по-прежнему, не было. Попеременно – то краснея, то бледнея, обе дамы из моего сопровождения таки не выдержали и, заявив, что больше не могут находиться рядом со мной такой даже и пяти минут, потащили меня в большую и, судя по виду очень дорогую, лавку за «приличной одеждой». Вот можно подумать на мне обноски. Между прочим, рубашка аж самого повелителя драконов, так что наверняка не только не дешевая, но еще и уникальная, хоть на аукцион выставляй. Мысль показалась мне интересной, но додумать мне её не дали.
И вот служащие, как раз очень даже верно оценили стоимость вышивки и качество ткани этой самой рубашки, потому что тут же стали очень вежливыми и проводили нас на самый верх. А меня так вообще в ванную запихнули. Ну да пару дней не мылась, но не такая я уж и грязная.
И пока меня мыли, вытирали, увлажняли и что-то там ещё, я обычно в подробности не вникаю, троица моих сопровождающих нагло жрала! Без меня, что самое главное. А я как встала, так и не завтракала, сплошные переживания только.
Примерочная меня тоже поразила, да так, что я и про голод забыла. Не, вещей было много, вещи были красивыми, качественными и, безусловно, дорогими, но! Чёрт! Тут были только платья!
Схватив ближайшее, я торопливо в него облачилась и пошла разбираться, кто собственно это всё выбирал? Руки прямо зудели, как им хотелось этого деятеля отблагодарить, вот только почесать их было не о кого. Такое ощущение, что персонал тоже ушел завтракать вместе с моими товарищами. Да где все?
Проходя мимо огромного зеркала, я мельком себя осмотрела. Платье было красивым, даже изящным, но слишком нарядным для того мероприятия ради которого мы собрались. И не то чтобы платья я не любила, тут скорее носить было некуда. Последнее время я осела в академии и гоняла новобранцев, там платье бы только отвлекало.
Наконец-то очередная комната оказалась не пустой. На кресле у стены кто-то сидел. Обрадовавшись, что смогу высказать всё что накипело – и да первому встречному, и да мне все равно – я широким шагом сократила расстояние и выскочила прямо перед ним.
И тут же остро об этом пожалела, а все слова с шипением испарились. Там сидел Мал! Как?! Откуда?!! Да почему?!!
Заметив, что он спит, я таки загорелась надеждой сбежать, но куда там. Удивленный голос нагнал меня в спину почти сразу:
– Ирис?
Я вздрогнула, но оборачиваться очень не хотелось. Никогда бы не поверила, но я не знала, что сказать. Всё что, а точнее как я говорю, было не то, а по-другому я уже и не умею.
– Ирис? – снова позвал он, – Повернулась бы что ли? Оценю наряд.
Вот ведь! Мог бы последнее и не говорить, а то ещё хуже стало. Рука сама непроизвольно дернулась и зачем-то поправила сползшую на плечо лямку. Это вообще я?
Наверное, надо было не так, но я резко обернулась, широко улыбнулась и помахала рукой.
– Прости, что разбудила, – ляпнула я, – Но уже ухожу, ухожу.
– Оно того стоило, – довольно рассматривая меня, словно промурлыкал Мал, – И уходить уже не надо.
Я снова поправила эту чёртову бретельку, никак не находя правильного решения. Вот что мне надо сделать? Обнять? Отшутиться? Наехать? Сбежать? Последнее точно нет, если это, конечно, не тактическое отступление. И пока мысли толкались в моей голове, Мализ всё сделал сам. Просто подошел и, притянув к себе поцеловал. Мне понравилось, но как же все эти его «нам нельзя», «я не такой», бла, бла?
– Тебе идет, – мягко сказал и так же мягко погладил он меня по щеке, при этом улыбаясь, как кот налопавшийся сметаны. Но я-то видела и ухмылку, спрятавшуюся в уголке его губ. И это словно привело меня в чувство.
– Да знаю я, – фыркнула я в ответ, – но не в платье же мне на арену выходить! Представляешь, они мне только их и притащили! Собственно я и хотела кого-то найти, чтобы с этим вопросом разобраться.
– Интригует, – он снова осмотрел меня с ног до головы, – Считай, что нашла. Идем, разберемся с платьями.
– Эм, с платьями? – ни его тон, ни набор слов мне не особо понравились. Явно что-то такое задумал.
– И с ними тоже, – кивнул он и не смог сдержать ухмылку. Так значит? Ну, мы ещё посмотрим, что будет. Я уступать не собираюсь! Еще на коленях стоять будешь!
И самое интересное, что последняя фраза принесла мне совсем не ту картинку, и пришлось срочно её прогонять, чтобы ничего не испортить.
– Куда? – коротко уточнил он, и я ткнула на нужную примерочную. Зайдя внутрь, я с удовольствием отметила и его растерянность. Одежды тут было столько, что не на один час примерки.
– Ладно, – почесал он затылок, – разберемся. Розовое и фиолетовое сразу в сторону. Не твоё! – распорядился он, и я, решив ему подыграть, тут же начала откладывать всё это в сторону. И?
– Слишком массивное тоже, – ткнул он в груду воздушных платьев, состоящих из одних воланов. Да как скажешь! Я пожала плечами и добавила их к розовому и фиолетовому.
– Слишком плотное, – ткнул он на корсеты, – У тебя слишком хорошее тело для них.
Вот льстец, но он сказал это так просто, что мне даже понравилось.
– Слишком яркое, – продолжал он отсеивать лишнее, – Хотя красное оставь.
В итоге от груды платьев осталось ну не больше двадцати. И всё равно много. И всё равно не то! Но если он так хочет, то я ему покажу.
Схватив в охапку всё, что не было отбраковано, я отошла в угол. По-хорошему надо бы его выгнать из примерочной, а с другой стороны, он всё равно уже всё видел. И не только видел! И мне пофиг!
Разложив платья перед собой, уже я сама отбраковала половину. И начала…, а вот и нет, с самого откровенного. Вырез спереди оставлял треть лифчика выглядывать наружу, и я подумала, что он, наверное, ни к чему. Спина была наглухо закрыта, зато разрезы по бокам, доходили чуть ли не до пояса. Подол в пол, черный цвет, и ничего лишнего.
Ткань изумительно льнула к телу и, опадая тяжелыми складками, стекала по выпуклостям, мягко мерцая. Портной явно гений, пошляк, но гений. Не заморачиваясь на туфли, я просто натянула платье на голое тело и повернулась к нему.
Восхищенный, сверкающий взгляд точнее слов сказал мне, что лучше не бывает. Мал бегал по моей фигуре глазами, и это вызывало такой отклик во мне, что…. Сто лет такого не ощущала. Буквально! Соски встали торчком, а глаза, и не только они, увлажнились. Да ё моё! Теперь так всегда и будет?
На секунду я пожалела, что тогда не послушала его, но он уже был рядом, притягивая меня к себе. И сожаления растворились, как хрупкий лёд под весенним солнцем. Его палец ткнул сосок через текучую ткань, а потом он прижал ещё сильнее и яростно поцеловал. Да так, что у меня голова закружилась.
– Ирис? – дверь резко отлетела в сторону, а на пороге появился Каз, с ухмылкой вовсю пасть, – Как тебе платья? Ой, – заметил он, что я не одна и что я занята.
– Что там? – послышались нетерпеливые женские голоса из-за двери.
– Я лучше расскажу, – растерянно пробормотал Каз, и осторожно прикрыл дверь, – Или покажу сам, если будете сильно настаивать.
Мализ поморщился и махнул рукой. Тяжелый шкаф съехал с места, наглухо забаррикадировав дверь.
– Платья ещё даже не куплены, – предупредила я, чувствуя насколько жадно его руки, заскользили по моей спине. Похоже, это ни разу его не впечатлило, потому что он просто сдернул бретельки с плеч вниз, одновременно просовывая руку в разрез снизу. И вот я точно, не собираюсь ему отказывать. Это слишком приятно. Слишком…
Шелест ткани. Горячие руки. Ищущие губы. Шершавая стена под спиной.
***
А очнулась я снова на полу. Мализ крепко прижимал меня к себе, и шансов ускользнуть по-тихому в этот раз не было ни одного. Я недовольно заворочалась, пол не перина, а бока и так болят. Кто-то явно меры не знает! Хотя….
Синие глаза распахнулись, а руки наоборот, сжались ещё сильнее.
– Задушишь! – возмутилась я, вцепившись ногтями ему в запястье. Мал коротко хохотнул, но хватку ослабил, так что дышать я могла, я выбраться нет, – Отпусти! – потребовала я.
– Зачем? – потерся он щекой о моё ухо.
– Скоро уже турнир начнётся, а я еще даже не завтракала! – выдала я неоспоримый факт, – Я так и противника не дождусь, в проходе в обморок и шмякнусь.
Мализ снова рассмеялся и нехотя разжал руки. Я резко встала, и платье, чудом, до сих пор державшееся на поясе, упало к моим ногам.
– Хочешь померить остальное? – хитро прищурился он.
– Вот уж нет! – насупилась я и выбрала самое, по моему мнению, скромное. Хотя то, что отобрал мне Мал, к этому слову не подходило совсем.
Синее, почти такое же, как его глаза, до колена, без глубоких вырезов. Но ткань была такой мягкой, что опять же сильно подчеркивала фигуру. Надо бы лифчик под него, но так лень. И вот пусть смотрит и мучается, решила я, забыв про то, что кроме Мала, в мире полно и других мужчин.
– Чудесно сидит, – резюмировал он, тоже вставая, – куплю тебе всё. И то, что выберешь для турнира тоже.
– С чего такая щедрость? – подозрительно сощурилась я.
– Вот и сразу столько подозрений, – состроил он обиженную мину, – Вот и оставлю их у себя. Придешь и заберешь потом, – я удивленно вздернула бровь, – По одному. На себе.
Хах! Но. Уже я осмотрела его с ног до головы и согласно кивнула. В конце концов, кто женщину одевает, то её и…. А если ещё и так, то я только «за».
Но мысли постепенно и всецело сворачивали к еде. Я многозначительно посмотрела на шкаф, а Мал лишь хитро оскалился и неопределённо пожал плечами. Ну и сам виноват! Будет еще платить и за него.
Подобрав подол и без того короткого платья, я саданула по мебели ногой, разбивая его в щепы и освобождая проход.
– Грубая ты, – упрекнул меня Мализ, довольно сверкнув глазами, – И расточительная.
– И очень голодная, – добавила я, чуть не срываясь на бег. Быка готова целиком съесть! С рогами и копытами.
Еду я очень быстро нашла по запаху. Мои умники хоть и обнаглели слегка, но о такой моей особенности явно не забыли.
Начав прямо с края стола, я методично закидывала в себя что было, переходя от тарелки к тарелке. На пятой я сдалась, размер у тарелочек был поистине императорский, и тяжело отдуваясь, добралась до ближайшего кресла.
– Чайку? – язвительно поинтересовался Мал, и я ответила ему точно такой же улыбкой, кивнув на самую большую чашу, литра так на два:
– Ага! Туда и покрепче.
Повелитель хохотнул и пошел за чаем. А троица моих сопровождающих, с самого нашего появления молча хлопавшая глазами, осторожно пошевелилась.
Мал строго глянул в их сторону, и они снова забыли, как дышать. Задумчиво потерев подбородок, повелитель требовательно попросил:
– И чтобы никому! Понятно?!
Все трое дружно кивнули с одинаковой готовностью служить великому и единственному до гроба. Никогда этого не понимала, но уж как есть.
– Кроме платьев-то что-то еще нашли? – поинтересовалась я, – Шутку оценила. Щедрость тоже. Обязательно пройдусь в каждом по коридорам школы. Но если в турнире важно победить, то лучше все-таки штаны.
– Да, конечно, – очнулась первой рыжая эльфийка и потянула меня за руку. Охотничий костюм был хорош, как, впрочем, и воинское облачение под доспехи. Учитывая, что переодеться второй раз я уже не успею, предпочла последнее, хотя и костюмчик тоже попросила завернуть, пока плачу не я, то и копаться не собираюсь.
Быстро окинув меня взглядом, Мализ удовлетворенно кивнул и, на мгновение сжав мою руку, словно испарился. Ну да, ему ещё и на церемонии открытия надо быть.
Мы вчетвером переглянулись, вздохнули и тоже направились к выходу. Пора.