Маленький Дзэн. Почему?
Профессор Оук. Потому что все этологи отвергают понятие «чистого инстинкта» у человека. Это всё равно, что понятие идеального газа в физике: его попросту не существует. Наблюдая за людьми, можно сделать один забавный вывод: мы все ищем оправдание своим поступкам. Но такие оправдания, которые при этом не делали бы из нас «ненормальных». «Я хочу трахаться с разными людьми, значит, все люди от природы полигамны» – так люди пытаются не действительно добиться какой-то истины, а оправдать себя в глазах мифической морали. «Я не люблю секс, занимаюсь им редко и только со своим мужем. Почему? Да потому что мы моногамны от природы» – так люди пытаются оправдать себя в лице устоев, которые требуют от них выполнения каких-то правил. Забудь про инстинкты. И людям стоит забыть уже про несуществующую мораль. Дело не в морали, дело в том, что заставляет людей развиваться. Вот в чём истина. Вот в чём соль всех изысканий. Люди перестали быть живыми организмами. Они превратились в механизмы. Ничего не понимающие, ничего не осознающие, ни к чему не стремящиеся. Знаешь, чем бесит меня человечество? Тем, что его понятие полигамии укладывается в следующее: я вступаю в брак с одним человеком, но потом я за спиной у этого самого человека начинаю ходить налево. Они сетуют за полигамию от природы? Отлично. ЭмДзэ, назови мне хотя бы один вид на этой планете, где бы происходило то же самое.
Маленький Дзэн. Таких, скорее всего, нет.
Профессор Оук. Но люди называют это природной полигамией! Они оправдывают ложь самообманом, вот что, по сути, они делают. Они обманывают самих себя. А значит, идут против своей природы.
Маленький Дзэн. Почему?
Профессор Оук. Да потому что они даже не знают определения понятий, которыми бросаются каждый день.
Вот что я имела в виду, когда говорила, что в человеческом обществе эти понятия не являются больше природными, они стали социальными. Да то, что люди сами вольны выбирать, какой образ жизни им вести. Только уж нужно быть честными до конца и не называть измену полигамией. Не порочить это слово, которое обозначает естественный природный способ размножения у животных.
Маленький Дзэн. А полигамия у мусульман?
Профессор Оук. Что ж, справедливо. Но полигамный (или полиандрический) брак – это не измена. Супруги знают о существовании друга. В то время как измена в исламе карается законом, чего нет, между прочим, в западном обществе. Теперь тебе немного понятнее? Видишь разницу между тем, что действительно является полигамией и тем, что полигамией называют люди? Если человек хочет иметь много сексуальных партнёров – никто этого ему не запрещает. Но для этого не обязательно вступать в брак, заводить семью, понимаешь? Ведь брак уж точно – не природное понятие.
Маленький Дзэн. А ты сама как считаешь?
Профессор Оук. Если употреблять понятия полигамии и моногамии в отношении животного мира, то в отношении Homo Sapiens эти понятия недопустимы.
Маленький Дзэн. Почему?
Профессор Оук. Да потому что в человеческом мире нет понятия способа размножения. Есть только либо понятие способа образования брака, либо понятие способа сексуального поведения. С браками всё предельно ясно. Брак может быть моногамным и полигамным. Но пора уже разделить эти понятия. Хватит называть способы сексуального поведения человека этими же словами. Так как сексуальное поведение человека в отличие от способа размножения животных имеет исключительно социальные корни, но никак не природные. Поэтому я считаю, что для этого должны быть введены отдельные понятия. Например, фиделисоция – верность и преданность одному партнёру (fidelis socium), продитосоция – предательство своему партнёру с другими партнёрами у него за спиной (proditio socium), так как я считаю несправедливым называть полигамией то, что к полигамии не относится ровным счётом никак; мультасоция – свободная половая жизнь (multa socii) и т. д. Неважно, какими словами назвать образ человеческого сексуального поведения, но так как у человека не бывает «чистых инстинктов» и мы вряд ли уже докопаемся до ответа на вопрос, кто мы от природы, пора покончить с этим невежеством. Настало время отделить в умах людей понятия социального и природного.
Но ты также должен знать об одной особенности человеческого организма и психики. В медицине есть такое понятие, как гиперсексуальность. Этим термином обозначают повышенное половое влечение. Меня очень забавляют люди, которые объясняют своё непомерное желание спариваться этим красивым умным словом. Да, люди знают слово. Но они даже и представить себе не могут, что за ним кроется. Так вот, Маленький Дзэн, гиперсексуальность является нормой только и исключительно в подростковом возрасте. Она очень важна для формирования устойчивых представлений о сексуальной жизни и семейных связях. Гиперсексуальность – это период в формировании психики, который помогает понять свою роль в обществе, роль в сексуальном плане. У юношей гиперсексуальность проявляется в неконтролируемой эрекции, возбуждённости. У девушек в очень частых фантазиях, а также в физических проявлениях полового возбуждения. Это нормально. Это естественно. Но этот период проходит. Так же, как и возрастные кризисы, его можно пройти по-разному. Но чаще всего он не накладывает никакого резко негативного влияния на психику. Всё, что является гиперсексуальностью помимо юношеского возраста – патология. Теперь ты знаешь ещё одно красивое и умное слово. Па-то-ло-ги-я. Гиперсексуальность у взрослых зрелых людей – это результат расстройства половой функции, что в свою очередь является результатом отклонений в психологическом развитии. Это то же, что и импотенция или фригидность, только наоборот.
У мужчин это называется термином сатириазис, у женщин – нимфомания. Да-да, они называют себя «казановочки» и «нимфоманочки». То, что они всю жизнь считают своим природным достоинством, оказывается, является серьёзным психическим отклонением, причин которого может быть масса.
Если у человека нет постоянного полового партнёра и время от времени ему нужно удовлетворять свою естественную потребность в сексе, это совершенно нормально. Но если у него непреодолимая потребность постоянно менять половых партнёров и это становится практически целью его жизни, то есть всё остальное отходит на другой план, он страдает сатириазисом, если он мужчина, и нимфоманией, если женщина. Именно страдает, а не наделён даром свыше, как полагает большинство из них.
Маленький Дзэн. Что в этом плохого?
Профессор Оук. Это серьёзное половое расстройство, которое на самом деле мешает естественному развитию и жизнедеятельности, а не помогает. Это не проявление полигамии, это психическое отклонение. Но люди с импотенцией или фригидностью, конечно, обращаются к врачам. А вот люди с гиперсексуальностью в зрелом возрасте считают это своим плюсом. И вот ещё одно отвратительное и ужасное качество человеческого общества: оно постоянно превращает норму в болезнь, а болезнь – в норму. Ты нигде не увидишь в открытую информации о таких отклонениях, ты нигде не увидишь советы и помощь, зато ты постоянно видишь рекламу лечения от целлюлита, хотя уже давно медиками доказано, что целлюлит – это не заболевание, а естественное проявление женского организма, которое есть у 80 % женщин на планете; ты повсюду будешь видеть «сигнальные огни», которые так и говорят: «Давай, присоединяйся к нам, спаривайся со всеми, это нормально, это природа, меняйся партнёрами, каждый день, думай об этом, это и есть смысл жизни, давай же». Общество превращает норму в болезнь, а болезнь – в норму… И за это я презираю людей. Но ещё больше презираю их за то, что они принимают всё, что им дают. Бездумно, даже не стараясь разобраться в том, что есть правда, а что грязная ложь. Они всё равно, что слепые котята, и они будут глотать всё, что вольют им в рот из «соски» общества, страдающего одним большим динамическим стереотипом.
Едва ли в западном обществе хоть одна женщина осмелится в общественном месте покормить грудью своего проголодавшегося младенца. Речь не идёт, конечно, о театре, музее и т. д. Но ни одна мать не осмелится сделать это даже в парке. А если и осмелится, то столкнётся с негодованием со стороны окружающих, фырканьем и замечаниями о том, как это некрасиво и неприлично. С такой проблемой недавно столкнулись американки. Ранее они не задумывались об этом, но там феминистское движение всегда было очень резким и спонтанным. Казалось бы, что может быть естественнее, чем процесс кормления грудью, если есть такая возможность? Это не только совершенно естественный природный способ накормить новорождённого или младенца, но за этим процессом также кроется психологический подтекст. Чем больше мать кормит грудью своё дитя, тем больше выделяется у неё окситоцина, это доказано медиками, а значит, связь между родителем и ребёнком укрепляется, становится прочной. Это первый вклад в фундамент развития новой личности. Естественнее этого может быть, наверное, только процесс испражнения. Но в западном обществе больше нет понятия «молочной железы», есть только понятие «сиськи». В «умах» больше не существует органа для вскармливания младенцев, есть только инструмент для поднятия фаллоса, понимаешь? Женщина, которая осмелилась покормить грудью ребёнка на людях (даже не оголяя эту самую грудь) столкнётся с порицанием со стороны своего же пола, а на лицах мужчин будет такое выражение, как будто они только что съели миску тёплого собачьего дерьма. Ведь сиськи нужны совсем не для этого, не так ли? Полуголые девицы в клипах с силиконовыми отростками там, где природой начертано быть молочным железам, – это правильно, это естественно, это хорошо. Но видеть, как мать кормит грудью человека, которого она родила на свет, – это то, что в горячо любимом мною английском языке называется сочным и звонким словом, – disgusting.[6] Абсурдно, не так ли? Какими бы глупыми люди ни были, все они прекрасно понимают, что это абсурд. Я привела тебе пример стереотипа, который воцарился в обществе. Стереотипа, который граничит с умалишённостью. Стереотипа, который лишён всякого здравого смысла. Но ведь люди испытывают именно такие эмоции, когда видят что-то подобное на улице, хотя увидеть такое – это, скорее, чудо. Проблема в том, что все эмоции, которые мы испытываем, мы принимаем за естественную реакцию природы, заложенной в нас. Но очень и очень многие эмоции подвластны нашему подсознанию, которое к природе отношения не имеет. Запомни: сначала подсознание, а уже потом эмоции. А наше подсознание строится на импульсах, раздражителях извне. К чему я? Да всё к тому же: далеко не всё, что люди ощущают в своей жизни, имеет естественные импульсы. Обществу необходимо научиться разграничивать это. Научиться размышлять над своими желаниями, поступками, действиями, порывами…
От людей требуется одно: начать думать. Я призываю их к одному: смысл любой жизни заключается в развитии. Так пусть же начнут это развитие. И пусть их потомки продлят его. Хватит удовлетворяться слоганами рекламных роликов и дешёвых статеек в журналах. Хватит. Всё, что бы люди ни говорили, всё, что бы они ни подумали, уже было за них сказано, уже было за них обдумано. Теперь, когда ты здесь со мной, мне хочется крикнуть людям: «Хватит жрать помои! Хватит жить в помоях! Хватит быть помоями!»
Глава 11. У них было 60 шансов подумать…
Боже мой, как хочется хоть какого-то душевного подъёма, хоть совсем немного. Просто услышать тёплый, проникновенный голос – «Господи! Господи! Я живой!» Есть мысль – немного поиграем? Давайте притворимся, что мы человеческие существа и действительно живём. Почему для смеха не повалять дурака? Притворимся, будто мы люди <…> Абулия. Существительное. Отсутствие инициативы, недостаток твёрдости, трусость, ограниченные умственные способности.
Джон Осборн, «Оглянись во гневе»
В этот раз я расскажу тебе о жизни человека по имени Питер Коннели. Не пытайся вспомнить его имя: он не был известным поэтом, музыкантом, художником или актёром. Однако он известен во всём мире. Он прожил всего лишь 17 месяцев. Но все 17 месяцев его жизни были наполнены болью и страданиями. Едва ли многие христианские мученики могли «похвастаться» такими страданиями. Не бойся, не переживай, рассказ о Питере Коннели не будет слишком затянут. Но главными героями в этой истории являются люди, в руках которых десятки раз находилась возможность спасти маленького человека от жестокой смерти. О людях, которые не сделали свою работу, которые не оправдали наложенной на них ответственности. О простых людях… Но… Перед тем как начать описывать историю, я хотела бы задать вопрос, на который они могли бы ответить в конце: кто, если не вы и не сейчас?..
Питер Коннели, который более известен под псевдонимом Baby P, родился 1 марта 2006 года в северном Лондоне. Он был красивым маленьким мальчиком со светлыми волосами и яркими голубыми глазами.
После того как Питеру исполнилось 3 месяца, его мать Трэйси Коннели и отец навсегда разошлись. Отец бросил их, и у Трэйси Коннели завязались новые романтические отношения с человеком, которого она встретила в баре. Это был Стивен Баркер. В ноябре 2006 года Баркер переехал в квартиру к Коннели в округе Харингей на севере Лондона. Помимо Питера в этой странной семье было ещё три собаки.
11 декабря 2006 года Трэйси взяла Питера и отправилась с ним к своему врачу общей практики (GP). Он-то впервые и заметил на лице, груди и правом плече ребёнка синяки. Когда мать не в состоянии была дать логическое объяснение этим повреждениям, он сразу же отправил их больницу. Ребёнок был тщательно осмотрен в больнице Уиттингтон там же на севере Лондона консультантом педиатрического отделения доктором Хизер Маккиннон, которая сделала заключение, что повреждения, возможно, не были следствием случайности.
Мать малыша Питера же утверждала, что он упал с дивана. Но доктор всё же решила подстраховаться и написала в заключении: «Нельзя отпускать домой. При необходимости проверка полицейской охраной порядка».
Малыш Питер провёл в больнице четверо суток, после чего было решено неофициально отдать его на попечение друга семьи. Находиться он там должен был до тех пор, пока не завершится расследование полиции и социальных работников.
Социальные работники, которые побывали в муниципальной квартире, обнаружили, что она была грязной и воняла мочой. В полу и стенах были проеденные крысами дыры. Позже было выяснено, что ребёнок чаще всего играл с игрушками в одиночестве, в то время как мать занималась серфингом по Интернету или смотрела телевизор. Полиция описывала её как «неряху, полностью оторванную от реальности». Как оказалось, позже, о своих собаках она заботилась лучше, чем о собственном младенце.
19 декабря Трэйси Коннели была взята под арест по обвинению в насилии над ребёнком. Через три дня малыш Пи был помещён в регистр службы защиты детей (теперь социальные работники должны были тщательно следить за ним).
Должно быть, то время, что Питер провёл с семьёй Анджелы Годфри, было самым счастливым в его недолгой тяжёлой жизни. За тот месяц, что он провёл с Анджелой, он был охарактеризован как спокойный, тихий маленький мальчик, от которого не было никаких проблем. Но что ещё было немаловажным нюансом: за всё это время на его теле не появилось ни одного синяка.
Но 26 января 2007 года все обвинения с Трейси Коннеи были сняты, и малыш Питер вернулся в семью в квартиру на Тоттенхэм. Важным фактом в деле о Baby P было то, что ни социальные службы, ни полиция до самого конца не знали и не догадывались о том, что в квартире жила не только Трэйси и Питер с тремя псами, но ещё и её бойфрэнд Стивен Баркер, наличие которого Коннели тщательно покрывала. И в этот раз социальные службы ничего не знали о том, что вместе с Трэйси в квартиру вернулся и её сожитель. Мать сказала, что она избавилась от собак и пообещала сотрудничать с социальным работником Марией Уорд и медработником Полет Томас, чтобы снять с учёта социальной службы имя Питера.
В начале апреля 2007 года к Трэйси пришла подруга. Позже она рассказала, что видела Питера сидящим в саду. Невооружённым глазом можно было заметить ушибы у него на лице. Он играл один и ел грязь. Трэйси рассказала подруге, что он очень привык к женщине, которая ухаживала за ним в течение месяца.
«Она говорила, что он всё время хотел ласкаться и прижиматься», – рассказывала подруга.
Но 9 апреля малыш Питер был доставлен в больницу с отёками и синяками по всей голове. Его мать утверждала, что его толкнул другой ребёнок и Питер ударился головой о мраморный камин. Врач, осмотрев ребёнка, забеспокоилась, ведь малышу был всего лишь один год. Было решено госпитализировать ребёнка и сообщить об этом в социальные службы. Но Питеру был поставлен диагноз менингита, и его было решено отправить поправляться домой.
К этому времени отношения между Трэйси и её бойфрендом начали ухудшаться, а к июню 2007 года атмосфера в доме накалилась до предела. Особенно на обстановку повлияло то, что в семью переехал человек по имени Джейсон Оуэн. Как оказалось, гораздо позже, он был братом Баркера.
Оуэн расстался со своей женой и был в бегах со своей 15-летней девушкой. Но об этом продолжительное время никто не догадывался. Социальный работник Мария Уорд решила осуществить визит в семью Коннели 1 июня 2007 года для проверки. Она обнаружила малыша Питера лежащим на диване под одеялом. Его лицо было красным, и она увидела синяки под подбородком. Этого было достаточно, чтобы снова взять мать под арест во второй раз.
Она отрицала причастность к нанесению вреда своему сыну и сказала следователям, что она «чертовски хорошая мама». Выслушав её доводы, было принято решение на межведомственной основе выпустить её из-под ареста и вернуть ей на попечение малыша Питера, хотя и под присмотром подруги семьи, которая заботилась о нём ранее.
Но по состоянию на конец июня контакт между матерью, социальным работником и патронажной сестрой стал совсем неустойчивым.
В последний раз Мария Уорд видела малыша Питера 30 июля 2007 года. Он сидел в своём багги в зале. Его лицо, руки и одежда были измазаны шоколадом. Хотя он и был обеспокоен и суетлив, он улыбнулся ей. Позже выяснилось невероятное: лицо и руки Питера были вымазаны шоколадом не потому, что он был маленьким сладкоежкой и неряхой, а потому, что убийцы решили таким образом замаскировать ссадины, кровоподтёки и синяки ребёнка.
Уже в это время высокопоставленные сотрудники полиции пришли к выводу, что малыша Питера нельзя отдавать под опеку матери. Но нужны были веские доказательства, чтобы забрать его. За неделю до смерти Питера они решили начать искать эти доказательства. И тут же было заявлено, что доказательный порог не был достигнут. 1 августа мать отвезла ребёнка в больницу Святой Анны в Харингей. Там он был осмотрен педиатром доктором Сабах аль-Зайат, которая отметила, что ребёнок был капризным, непоседливым и несчастным, но она не нашла никаких признаков насилия, сломанных ребер, сломанной спины или ушибов.
«Внешне он не отличался от остальных детей своего возраста с простудой», – говорила она в суде. «Он мог сидеть без поддержки. Не было никаких оснований подозревать что-либо неладное». Доктор Сабах аль-Зайат утверждала это, чтобы защитить себя от обвинения в непрофессионализме, так как при вскрытии ребёнка было обнаружено около 50 перенесённых им травм. Доктор также ссылалась на то, что ребёнок всё время капризничал и не давал тщательно осмотреть себя. Однако на первом допросе она говорила, что плакал он первые минут 5, осматривала же она его час. Так что за это время можно было вполне обнаружить множественные повреждения.
2 августа 2007 года в связи с тем, что врач не обнаружил никакой патологии, полиция объявила, что закрывает расследование о жестоком обращении с ребёнком, которое было начато в декабре прошлого года. Мать Питера была в восторге и заявила социальным работникам, что она поедет домой, чтобы обнять своего сына и печь пироги.
В 11:35 утра 3 августа 2007 года была вызвана скорая помощь на дом Коннели. Мать, набрав 999, сказала, что ребёнок был «синим, холодным и отвердевшим». Экипаж скорой помощи обнаружил малыша Питера синего и холодного, лежащего в одних пеленках в забрызганной кровью кровати. Когда они торопились доставить его в больницу, мать потребовала от врачей, чтобы они подождали, пока она не возьмёт свои сигареты.
Малыш Питер был объявлен мёртвым в больнице в 12:20 дня. Трэйси Коннели была арестована в тот же день по обвинению в убийстве или жестоком обращении с ребёнком. Вскоре полиция узнала о существовании Стивена Баркера и Джейсона Оуэна, которые пустились в бега, но были обнаружены в лагере в Эппинг Форест спустя 11 дней.
Вскрытие ребёнка сделало кошмарные выводы:
восемь сломанных рёбер и сломанная спина, кровотечение вокруг позвоночника на уровне шеи, датируемые 48 часами;
многочисленные ушибы, порезы и ссадины, в том числе глубокие разрывы на мочке его левого уха, которое при вскрытии просто оторвалось от его головы, отсутствие кожи на губах и переносице;
сильные разрывы в верхней части головы, в том числе огромные борозды, которые могли быть следствием укусов собаки;
ожоги на пальцах ног и рук, частичное отсутствие ногтей на нескольких пальцах, на среднем пальце правой руки ноготь отсутствовал полностью, а также кончик пальца, позже выяснилось, что ногти были выдраны плоскогубцами, а кончик пальца просто отрезан;
разрыв уздечки между верхней губой и десной, который частично зажил;
один из его передних зубов был найден в толстом кишечнике; выяснилось, что зуб был выбит кулаком, и ребёнок его проглотил.
Практически на всей одежде Питера в доме Коннели были пятна запёкшейся крови. Её приобщили к делу.
На первом судебном разбирательстве по обвинению в убийстве Баркер и Коннели были оправданы недальновидными присяжными. Дело в том, что у Баркера не было ни одной судимости. По сути, он был тихим гражданином, не выделяющимся из толпы, что в целом и спасло его от обвинения в убийстве. Также подсудимых спасло то, что на суд решили не выносить посмертные фотографии Питера Коннели, так как они были настолько жестокими, что это явно могло повлиять на присяжных в эмоциональном плане. Поэтому жюри картина всех травм ребёнка была представлена в виде компьютерной графики. Баркер и Коннели были признаны невиновными в убийстве ребёнка.
Но вскоре все участники вернулись на скамью подсудимых по обвинению в «совершении действий, приведших к смерти ребёнка». 11 ноября 2008 года 36-летний Оуэн, 32-летний Баркер и 27-летняя Коннели были признаны виновными в совершении данного преступления.
Ещё один судебный процесс произошёл в апреле 2009 года, когда Коннели и Баркер были обвинены в изнасиловании двухлетней девочки. Девочка находилась на учёте в службе социальной защиты Харингей. Баркер был признан виновным в изнасиловании, а Коннели оправдана. Адвокаты негодовали решением суда, так как считали, что в окончательном решении немаловажную роль сыграли блогеры в сети да и СМИ в целом, которые требовали самого жестокого наказания для мучителей и убийц малыша Питера. То есть адвокаты сочли, что это слишком тяжёлое наказание для их подзащитных.
Приговор был оглашен 22 мая 2009 года в Олд-Бейли. Коннели была осуждена на лишение свободы с минимальным сроком в пять лет. Баркер был приговорен к пожизненному заключению за изнасилование и на 12 лет тюремного заключения за совершение действий, приведших к смерти младенца. Оуэн был приговорен на срок не менее трёх лет (к настоящему времени он уже вышел на свободу). Естественно, общественность недоумевала решением суда. Генеральный прокурор считал необходимым направить дело на рассмотрение в Апелляционный суд, однако это предложение было отклонено.
Подробности судебного разбирательства, да и вообще дела Питера Коннели с самого начала были скрыты для широких масс и были доступны только ведомственным членам. С полным текстом резюме по делу были ознакомлены только некоторые сотрудники Совета Харингей и Совета труда. Их попросили подписать бумаги о неразглашении.
Однако издание The Mail в воскресенье 15 марта 2009 года сообщило, что резюме SCR (пересмотр серьёзных дел) было противоречивым и упускало подробности о степени травм Питера. Кроме того, были упомянуты случаи неправильных действий чиновников, их неспособность принять решения для обеспечения безопасности ребёнка. Также в статье было упомянуто, что чиновники не следовали распоряжению, которое гласило о необходимости переместить Питера из своего дома на юридическом основании за шесть месяцев до смерти ребёнка.
Депутат же Линн Фезерстоун подвергла критике Совет Харингей. Три работника совета, в том числе старший юрист, получили письменное предупреждение о своих действиях. Также была рассмотрена работа двух врачей: Джерома Икьюке (личный врач, первый заметивший синяки на Питере) и доктора Сабах аль-Зайат (осматривала Питера за два дня до его смерти). Их обоих осудили за бездеятельность, хотя все признаки насилия были налицо. Деятельность доктора Икьюке была приостановлена на срок 18 месяцев. Доктору аль-Зайат также запретили практиковать. Её контракт с Great Ormond Street Hospital был разорван.
Шарон Шоусмит, глава детского отдела Совета Харингей, была смещена со своего поста. Но она боролась с призывами к её отставке, заявляя, что хочет и дальше участвовать в расследовании смерти Питера. Однако 8 декабря 2008 года была уволена без компенсации. Шоусмит подала иск в суд за незаконное увольнение, но её иск был отклонен. Кроме того, 1 декабря 2008 года вышел приказ об отстранении главы совета по вопросам труда Джорджа Михана и члена кабинета по делам детей и молодёжи Лиз Сэнтри.
Члены Совета Харингей были в опасности главным образом потому, что это был уже не первый случай детской смерти вследствие насилия в этом округе, которую не пресекли социальные работники. В 2000 году история 8-летней Виктории Климби, уроженки Берега Слоновой Кости, потрясла весь мир. Тот же Совет Харингей не сумел вовремя принять меры, упуская из виду очевидные факты жестокого обращения с ребёнком. Темнокожая девочка была на попечении своей тётки, которая забрала Викторию на учёбу во Франции в 1998 году. В 1999 году они переехали в Лондон. Позже оказалось, что опекунша была обычной мошенницей, которой не было особого дела до образования ребёнка. Вскоре у неё появился сожитель, и 25 февраля 2000 года Виктория скончалась в госпитале Святой Марии. На её теле насчитали 128 травм (синяки, порезы, ожоги, переломы и т. д.). Так же, как и в случае с Питером, Климби несколько раз попадала в госпиталь. Она наблюдалась у социальной службы, но смерть никто не предотвратил. Опекунша и сожитель сознались в побоях и были приговорены к пожизненному заключению. Они утверждали, что таким образом изгоняли из девочки бесов.
После этих двух страшных историй правительство решило ужесточить закон. 12 марта 2009 года Лорд Лэминг опубликовал доклад «Защита детей в Англии: Отчет». В нём он обвинял власти в неспособности улучшить защиту детей ещё со времён смерти Виктории Климби.
Когда история Питера Коннели получила общественный резонанс, издательство MGN ошибочно обвинило в убийстве Питера и изнасиловании двухлетней девочки биологического отца Коннели. Естественно, он подвергся нападкам со стороны людей. Но когда правда раскрылась, то издательство принесло свои извинения и возместило ущерб за клевету в размере £ 75 000.
После истории Baby P социумом было принято решение учредить сообщество по борьбе с насилием над детьми. Его символом стала петелька цвета небесно-голубых глаз мальчика. Каждый, кто носит эту петельку, демонстрирует обществу свою позицию и желание бороться.
История Питера Коннели… Это не просто история о трагической смерти маленького мальчика. Все знали, что малыш Пи был в опасности. За 8 месяцев избиений он был замечен в своём состоянии не менее 60 раз медицинскими или социальными работниками. Его мать сумела скрыть гигантские масштабы опасности, в которой находился её ребёнок. Она обманывала власти, она ловко манипулировала социальными работниками. Но, несмотря на это, он был замечен службами, его видели, но всякий раз его отпускали домой к матери. Позже прокуратура Олд-Бейли заявила, что ребёнка практически использовали как «боксёрскую грушу взрослые, которые должны были заботиться о нём, но его мать ничего не сделала для этого». Полиция считает, что главным фактором в трагедии сыграло то, что никто не знал о присутствии бойфренда в доме. Если бы всё было проверено тщательнее, то Питер Коннели был бы жив…
Естественно, история Питера Коннели – далеко не единственный случай, но, знаешь, что самое отвратительное. Люди не слышат о них в новостях. Им будут рассказывать о медведях в зоопарке, победах сборной по плаванию, о догхантерах. Но об убитых своими родителями и попечителями детях им никто не расскажет, словно этого и нет. Но… Это маленький мальчик по соседству, одинокая девочка на качелях, беспокойный младенец в коляске, которого они видят каждый день в магазине. И знаешь, тот вопрос, что я задавала. Люди должны поглядеть на себя. Кто они? Я задаю этот вопрос снова и снова. Кто они? Что их интересует? О чём они читают? Что они смотрят? Сейчас их самих и их детей есть кому защитить, и они принимают это как должное. Это практически так же, как представлять себе, что буханки хлеба растут на хлебных деревьях. Но кто они, эти защитники? Кто они? Однажды, когда я смотрела передачу BBC «Panorama» о деле Питера Коннели, мне врезался в память один момент: один из высокопоставленных лиц на заседании говорит пламенную речь о том, что «это история о социальных службах», чья работа заключается в том, чтобы защищать детей, но они этого не делают. И слушатели поддерживают его в этом, декламируя громкое «yes». Конечно же, он делает свою работу. Они все делают свою работу. Но если бы у Лорда Лэминга и его подчинённых, у пары членов, к примеру, ООН и ЮНЕСКО не было самосознания, понимания настоящей проблемы, кто бы стал браться за ужесточение законов, которые призваны защищать права? В данном случае детей, в любом другом – каждого человека. Я задаюсь вопросом: если люди не думают об этом, если их это не интересует, и они воспитывают своих детей в таком же безразличии, кто завтра будет защищать их внуков? Кто будет бороться за свои и их права? Люди, которые плевали на нравственность и всё, что их интересует, – деньги? Люди, которых интересуют шлюхи в сети? Люди, которых больше интересует выход нового iPad, нежели Дни рождения их собственных детей? Но никого это уже не волнует, потому что всю эту работу должен делать кто-то там где-то там, но не они сами. Но кто же это будет делать потом? Дети их детей? Ага, трижды. Сегодня люди жалуются на то, что больше не снимают стоящих фильмов. Но завтра это будет уже не кино. Мир превратился в гниющую клоаку, населённую кусками овечьего говна. И это все мы. Все мы. Потому что единственное, в чём заключается истинная работа людей, – это срать. Жрать, срать, спать… И сдыхать, так и не осознавая, что такое настоящая жизнь. Потому что есть только они и никого больше. Есть только они. Здесь и сейчас. Они не являются частью целого, а считают, что они сами и есть целое. Нет. Каждый из нас лишь ничтожная часть огромного социума. И пока мы этого не поймём и не примем, ни мы, ни наши дети, ни наши потомки, не будут счастливы. Никогда. Всем нужна огромная горькая пилюля глобализма, чтобы излечиться от своих страшных недугов, по причине которых из нутра льётся вонючая масса гноя, засоряющего мир. Стоит подумать…[7]