– Ты ведь не веришь мне, я прав?
Он продолжал пристально смотреть на меня и сделал попытку приблизиться. Тогда я неожиданно для себя вздрогнула, и даже немного отшатнулась. Он понял, что мне страшно, но не знал, что с этим делать. Мы продолжали смотреть друг на друга несколько секунд, пока не раздался непредвиденный и громкий раскат грома. Я завопила от неожиданности. Мой крик удивил моего собеседника больше, чем гром. Возможно, после того, что с ним произошло, он разучился бояться.
– Гром не убивает людей, тебе не зачем так кричать. Пошли быстрее, пока дождь не начался.
Мне было стыдно, и я ничего не ответила. Мы уже ушли далеко от самого здания школы, но всё ещё находились на его территории. Давид подошёл к забору.
– Тебя подсадить?
– Не нужно
– Ну как хочешь.
Он перелез через забор и ожидал, что я сделаю тоже самое. Мне не хотелось утруждаться, и я присмотрелась к ширине прутьев. Я перекинула свой рюкзак через забор и аккуратно просунула между прутьями сначала руку и ногу, а потом и полностью пролезла. Он конечно не подумал, что так можно было сделать. Не ищет лёгких путей. Хотя может быть он бы там просто застрял. Давид был намного выше меня, но я не могла определить его точный рост на глаз. Да и плечи у него были широкими.
Он продолжал меня куда-то вести. Я хотела прервать молчание, но Давид сделал это первым.
– То, что ты можешь видеть призраков, это ведь на самом деле связано с твоим отцом, да?
– Скорее всего. Он был первым призраком, которого я увидела. Хотя я тогда тоже не поняла, что он был мёртв. До меня это только через несколько лет дошло.
Давиду это показалось очень смешным.
– Серьёзно? Несколько лет?
– Мне было семь, и я была обычным тупым ребёнком. Что тебя здесь удивляет? Просто вечером ко мне пришёл отец, и сказал, что нам с мамой надо срочно уехать из города. Я спросила, почему он сам не поговорит с ней, а он расплакался. Больше папа домой не приходил. Его искала полиция, хотя скорее делала вид, что искала. Я рассказала матери, что говорила с отцом, но она, конечно, мне не поверила. Списала на детские выдумки. Когда я поняла, что могу видеть призраков, то вспомнила этот момент. Тогда всё и прояснилось.
– Ясно. – грустно ответил он.
– Ты мне так ничего и не сказал про то, как твоя история связана с моим отцом.
– Я тебе в принципе ещё очень многое не рассказал. Что бы ты сделала в моей ситуации? Ну, после того как поняла, что мертва.
– А как давно это произошло?
Он замедлил шаг и отвёл глаза в сторону, но не так как будто врёт, скорее будто не хочет думать о чём-то для него неприятном.
– Почти месяц назад.
– Понятно, я представить даже не могу, что ты делал всё это время.
Он собрался с мыслями и ответил.
– Вообще, не так важно, что я делал. Это никак не помогло мне. Я до сих пор не знаю, что произошло. Мы почти пришли. – добавил он последнюю фразу, чтобы разбавить разговор чем-то не таким печальным.
– Я даже не знаю, куда мы идём.
– Аня, ты такая странная. Какой-то призрак ведёт тебя за собой, а ты даже не спрашиваешь – куда.
Он пытался пошутить и сделал акцент на "какой-то призрак", но мне не было смешно. Ещё я немного смутилась из-за того, что он сократил моё имя. Меня Аней до этого только Дима называл.
Всё время пока мы шли, моросил дождь, но до нас капли почти не долетали. Мы были спрятаны под ещё не опавшей листвой густого леса. Под ногами шелестели уже мёртвые листья, а воздух был приятно влажным. Так мы шли ещё несколько минут, пока не увидели высокий забор, из-за которого выглядывала плоская крыша. Я никогда не видела таких домов и не знала, как назвать такой тип постройки. Давид подошёл к калитке. Сбоку находилась какая-то чёрная квадратная штука. Он приложил к ней палец, и калитка открылась.
– Она работает по отпечатку пальца?!
От моего громкого тона Давид резко повернулся. Наверное, он подумал, что я веду себя ненормально. Я никогда правда не видела раньше таких замков, у меня было право удивиться.
– Заходи.
Я прошла во двор, и он закрыл за мной калитку. Первое, что я увидела под ногами – плитка. Ей аккуратно была выложена дорожка к дому. На середине она разветвлялась и вела к небольшому прудику справа. Плитка также была около огромного гаража. Весь остальной, свободный от дома участок, а он выглядел огромным, был покрыт плотным газоном. Рядом с прудиком были высажены кустарники с красивыми синими цветами. С левой стороны стоял большой дуб, на одной его ветви висели качели. Я хотела подойти к ним, но услышала громкий лай. На меня бежал большой пёс, а его длинная шёрстка летела за ним. Он хотел подбежать ко мне, но Давид вышел вперёд.
– Это друг, не рычи.
– Когда это мы стали друзьями?
Мой вопрос был полностью проигнорирован. Пёс кинулся к Давиду в объятья, но случайно проскочил сквозь, и, расстроившись, начал скулить и бегать вокруг хозяина. Я опустилась к нему и протянула руку, он медленно приблизился и понюхал её. Так мы с ним познакомились.
– Его зовут Рейнольд, ретривер.
Я продолжила сидеть на корточках и гладить пса, но неожиданно для себя чихнула. Только сейчас я вспомнила, что всё время, пока мы шли, мне было холодно.
– Ты замёрзла? Пошли в дом.
– Я кивнула.
– Слушай, я действительно не могу понять, если у твоей семьи так много денег, чтобы построить этот прекрасный дом, то почему именно в таком захолустье? Извини, если вопрос немного наглый.
– Я бы ответил, но не знаю. У меня вся семья по линии отца здесь жила. Просто так получилось.
Мы подошли к двери. Он отодвинул сначала первую полностью стеклянную дверцу, а за ней была вторая, которая тоже открывалась по отпечатку пальца. Как только дверь распахнулась, внутри автоматически загорелся свет
– А кем работали твои родители? Ну точнее… – я вспомнила, что он ещё ни разу не упоминал о своей матери, но он уже начал отвечать.
– Мама не работала, пока я был маленьким. Сейчас не знаю, она уехала от нас лет семь назад. Можно даже сказать, что сбежала. У отца свой бизнес – служба доставки. Он обычно удалённо им управлял, но примерно раз в месяц уезжал на пару дней, посмотреть, как там всё на практике решается.
Пока Давид говорил, я немного осмотрелась. Огромное пространство у входа в дом было и столовой и гостиной одновременно. Я сняла обувь.
– Хочешь горячий шоколад?
– Конечно хочу! А можно?
Я сказала это с таким восторгом, что он сначала удивился моей бурной реакции, а потом радостно улыбнулся и ушёл на кухню. Я правда тогда очень захотела этот горячий шоколад. Во-первых, потому что я не до конца понимала, что это. Шоколад, который просто растопили? В любом случае, это должно было быть вкусно. Во-вторых, атмосфера этого безумно красивого дома, с видом на не менее красивую природу, абсолютно располагала к чему-то такому.
Я начала вертеться по сторонам, чтобы лучше рассмотреть, что меня окружает. Потолки были непривычно высокими. Слева от меня, посередине всей большой комнаты была лестница, а за ней огромный диван с подушкам, ковёр, и тумбочка с телевизором. У самой стены стоял шкаф набитый книгами, там была ещё одна дверь. Больше я ничего не могла увидеть из-за лестницы. В ту же секунду вернулся Давид. Он принёс мне полную красную кружку горячего шоколада.
– На чём мы остановились?
Я взяла кружку, медленно поднесла к губам и, закрыв глаза, попробовала. Было очень вкусно, как я и ожидала. Давид пристально смотрел на меня, и я решила, что пора ответить.
– На службе доставки твоего отца. Что с ней сейчас?
– Примерно то же, что и с моими учителями. На сайте доставки просто сменились данные о хозяине компании. А в мобильном банке я увидел, что новый владелец переводил моему отцу деньги на следующий день после его исчезновения. Как будто отец продал компанию, но сумма сделки была ничтожной.
– Твой отец мог сам это сделать?
– Я уверен, что нет.
– Тогда это звучит как заговор.
– Причём вперемешку с мистикой. – добавил он.
– Я бы хотела сказать, что не верю во всё это, но я не в том положении. – я немного улыбнулась.
– Про твоего отца, впервые я увидел его полное имя в записной книжке своего. Он всегда носил её с собой, а в какой-то момент оставил во внутреннем кармане пиджака. Мне стало интересно, вот я и достал. Сначала я подумал, что он просто записывает туда свои дела, но когда уже хотел закрыть, увидел с обратной стороны большой список с именами. Но тогда это не показалось мне странным. После своей смерти я решил проверить всё, что было в его кабинет. Там лежит одна папка, где так же были указаны фамилии, но было и больше. Немного биографии, дата смерти. А когда я увидел твою фамилию в классном журнале, то сразу же понял…
Я его перебила.
– Что конкретно там написано про него?
– Что он был учёным вроде этнографа. Его заинтересовали местные легенды, мифы и поверья, вот он сюда и переехал. Там была заметка вроде: "неудивительно". Ещё, что у него остались жена и дочь. И дата смерти. Это всё.
– Зачем твоему отцу эта информация?
– Не думаю, что для плохих целей. Видимо, он что-то расследовал. В итоге – сам пропал.
– Я не понимаю смысл заметки, твой папа тоже считал, что местные легенды какие-то уникальные.
– Не помню, чтобы он вообще ими интересовался. Я сам обратил на это внимание, но мало ли о чём он мог подумать.
В это время от тяжёлых туч на улице стало совсем темно. Раздался очередной гром и тяжёлый дождь начал стучать по крыше. Давид вышел на улицу и позвал пса домой. Я вспомнила кое о чём, что заметила ещё раньше.
– Что ты чувствуешь, когда касаешься предметов?
– Всё тоже самой, как когда я был жив.
– Но у тебя это получается не так, как у других призраков. Большинству из них даже с усилием не каждый раз удаётся что-то взять или передвинуть. А ты делаешь всё это так легко.
– Не знаю…Когда я на чём-то сконцентрирован, это и получается легко. Хочу открыть дверь – открываю, хочу пройти сквозь – прохожу. А если я, к примеру, неосознанно и в размышлениях хожу по комнате, то могу просто нечаянно выйти на улицу. Может быть, это потому что я только недавно лишился своего тела. Ещё не успел потерять связь с этим миром.
– Наверное поэтому.
Горячий напиток помог мне почувствовать себя лучше, но не на долго. Я ощутила странный озноб по всему телу.
– Где тут туалет?
Давид указал мне на дверь, которая была сзади меня, поэтому я её не заметила. Он всё ещё возился с псом и вытирал ему мокрые и грязные лапы. Я прошла в ванную и решила умыться, но прежде внимательно посмотрела на своё отражение в широком красивом зеркале. Лицо как всегда выглядело слишком бледным. Мне показалось, что это я выгляжу, как призрак. Я прикоснулась к своему отражению, а оно смотрело на меня укоризненным взглядом. "Верно, призраком должна быть я, а не он. Я бы совершенно ничего не потеряла, а у него всё было впереди. Хотя, если у его отца есть целая папка со списком мёртвых людей, то может весь город скоро станет сборищем призраков." – Наверное, именно от этой мысли у меня и начался озноб. Я глубоко вдохнула, и мне как будто бы стало легче. Я умылась и вышла.
– Сколько времени?
– Десять где-то.
– Я обратно в такую погоду не пойду. Что мы теперь будем делать?
– Значит будем ждать пока погода не станет лучше. Пошли, я должен тебе кое-что показать.
Он подошёл к лестнице и поднялся на второй этаж. Я последовала за ним. Там был небольшой коридор с множеством дверей. Не стене висело несколько картин. Мы вошли в одну из комнат. В ней, в углу, рядом с большим окном в пол, стояла широкая кровать. Помимо неё там был один шкаф для одежды, второй для учебников, письменный стол с ноутбуком. Вся мебель была белая, а обои – тёмно-синие. Было темно, и сначала я больше ничего не заметила. Давид подошёл к столу, включил настольную лампу и направил её на стену. Там висела чёрная доска, она почти вся была заклеена расписанными листочками. От одного листа к другому вели нарисованные мелом стрелки. Это выглядело, как в детективном кино.
– Здесь всё, что я знаю.
Я внимательно рассматривала все записи. Среди них была и информация о моём отце.
– Я знаю, где лежат рукописи моего отца, просматривала их как-то, но не увидела ничего кроме историй, рассказанных ему местными жителями. Когда приду домой перечитаю всё. Ну постараюсь. Насколько я помню, их там много.
Он не ответил и я продолжила.
– Если честно, я не понимаю, что конкретно искать. Что такого там может быть, из-за чего мой отец пропал?
– Я думаю, если что-то такое есть, ты это заметишь.
– Почему у тебя днём шторы занавешены?
– Я почти всегда их закрытыми держу. Мне трудно концентрироваться при дневном свете, поэтому пытаюсь создать атмосферу ночи.
– На улице сейчас и без этого темно. Можно я открою?
– Конечно.
Я подошла к окну и раздвинула шторы. Впереди был бесконечный лес, одни высокие и могущественные сосны.
– Тебе не страшно здесь жить?
Он тоже подошёл к окну.
– Знаешь, я раньше об этом и не задумывался. Может быть, только после просмотра фильма ужасов. А сейчас уже и поздно. Вообще, как ты видела, тут неплохая такая система охраны, да и никто здесь обычно не ходит. Разве что, на меня напала бы дикая белка.
– Точно, здесь же есть белки.
– Очень много, я их периодически подкармливаю. Но Рейнольд немного мешает, гоняясь за ними.
– Это так круто.
– Что именно?
– Всё, да даже то, что у тебя есть собака.
– Практически каждый может завести себе собаку.
– Тебе так кажется, я вот не могу.
– Тогда можешь одалживать у меня на пару часов. А то он бывает таким надоедливым, носится по всему дому и требует внимания.
– Как скажешь, тогда можно я у тебя ещё и дом иногда буду одалживать? А-то тут слишком красиво.
Давид не ответил, и я посмотрела на него. Он немного сдвинул брови и отвёл взгляд куда-то в сторону в пол. Неужели мой вопрос его так смутил? Он понял, что я смотрю на него, и поднял взгляд. Теперь мы наблюдали за глазами друг друга. Так прошло не больше секунды, но я почему-то испугалась и отвела взгляд. Краем глаза я заметила торчащий из-под кровати чехол от гитары.
– Ты умеешь играть на гитаре?
– Да, и на фортепиано тоже.
– Жесть…– протянула я. – И что же ещё ты умеешь?
– Трудно так сразу ответить. Ну я программированием недавно увлекался и одну игрушку создал, хотя сейчас уже забросил. Я неплохо понимаю в математике. Когда-то с братом в теннис играл. Ну ещё умею читать на английском и немецком. Речь тоже на слух понимаю, но говорение особо не практикую, не с кем.
Внутренне у меня в этот момент отвисла челюсть, но я не хотела ему этого показывать. Я ещё раз посмотрела на него. По тому, как он выглядит, было предсказуемо, что он такой умный. И, я заметила, что он сказал всё это без малейшей капельки эгоизма.
– Что? Почему ты так смотришь на меня?
– Просто так, ты же тоже на меня смотришь.
Я узнала, что у него есть брат и захотела что-то спросить, но поняла, что у меня нет сил. Я стояла и чувствовала слабость во всём теле, а глаза начинали закрываться. Не знаю, что тогда было со мной. Может быть, из-за погоды. Тогда я села на коврик рядом с кроватью, согнула колени и положила на них голову. Давид опустился ко мне.
– Ты устала?
– Думаю да.
– Ложись на кровать, так наверное не очень удобно.
– А если я засну?
– Тогда спи, дождь всё равно ещё не скоро закончится.
Я забралась на кровать и повернулась в сторону двери. Как мне кажется, Давид некоторое время сидел рядом, а потом я заснула.
Когда я проснулась, то лежала под пледом. Кровать была очень удобной, и мне было так приятно, что я долго нежилась и не сразу осознала, что это Давид меня укрыл. Эта мысль заставила меня взбодриться, и я вскочила. "Ещё сегодня с утра я считала его каким-то подозрительным призраком, а теперь сплю у него дома! А он меня ещё и укрывает, добренький-то какой!" – Прокричала про себя я и от ужаса схватилась руками за голову. Я сложила плед, подошла к двери и открыла её. Давид поднимался по лестнице.
– Ты проспала примерно два часа. Дождь закончился, пойдёшь домой?
– А ты хочешь, чтобы я ещё осталась?
– Я такого не говорил.
Он не понял, почему я так ответила. Я сама не до конца поняла, но всё же меня разозлила его излишняя доброта к незнакомке вроде меня. Я попыталась успокоиться.
– Значит пойду домой. А что ты делал всё это время?
– Просто читал, ничего особенно интересного.
Мы вместе спустились, и я направилась прямо к выходу, взяла свой рюкзак и начала обуваться. Он не ожидал такой стремительности от меня.
– Там прохладно.
– Ну, как ты мог заметить, у меня нет с собой куртки.
Пока я завязывала шнурки на обуви, он уже успел сбегать наверх за каким-то пиджаком.
– На возьми.
Я поднялась с одного колена, и посмотрела на него, думая: брать или нет?
– Говорю же, там холодно.
– Да поняла.
Я всё таки взяла пиджак и надела его. На мне он смотрелся очень свободно, но от этого достаточно модно.
– Как выгляжу? – в шутку спросила я.
– Как будто только с показа.
– Да ладно, я настолько красивая?
– Я не об этом, просто этот пиджак брендовый. Такие на показах носят.
– Ясно, спасибо, я пошла.
Меня его ответ только больше взбесил. Он схватил меня за рукав.
– Стой, ты дойдёшь сама?
Я быстро повернулась к нему и вырвала руку.
– Я запомнила дорогу.
Я вышла из дома, а потом и за пределы забора. К счастью, тут отпечаток пальца не понадобился, иначе я выглядела бы совсем глупо.
Я сама не знала, что на меня нашло. Просто захотела побыстрее сбежать оттуда. Но я пожалела об этом, как только начала одна идти по лесу. Ну даже это было лучше, чем чувствовать себя неловко. Хотя – я сделала глубокий вдох – он же всего лишь призрак, так что мне всё это полностью безразлично. Абсолютно.
Я отошла достаточно далеко, чтобы не видеть его дом. Как только это произошло, у меня началась настоящая паранойя. Я узнала, что в моём городе пропадают люди, и сразу же решила пройтись одна по лесу. Да я же гений! А ведь я могла быть чуть менее гордой и чуть более умной, чтобы сказать ему, что не хочу идти одна. Или хотя бы соврать, что не запомнила дорогу. Каждые несколько секунд я оборачивалась по сторонам, мне начало казаться, что я в опасности. Чтобы чувствовать себя комфортнее, я сложила руки в локтях. Я повторяла себе, что страх надуманный и продолжала идти с обычной скоростью. Но мимо меня по земле быстро что-то пробежало. Я еле удержалась от резкого вопля и повернулась в ту сторону. Прямо рядом со мной на дереве сидела белочка. Она забралась на дерево примерно до уровня моих глаз и остановилась, рассматривая меня с разных сторон.
"Привет пушистик." – Сказала я и сделала один шаг в её сторону, но животное, не обращая на меня никакого внимания, повернулось в противоположном направлении, словно что-то услышав. Я посмотрела туда же. Потом зверёк от страха будто бы сжался и начал молниеносно карабкаться вверх. Мне на секунду показалось, что на меня несётся дикий зверь. Я, не медленнее белки, побежала прочь из леса.
Все эти несколько минут, я была уверенна, что мне нельзя оборачиваться. Когда я увидела забор, то даже не стала задумывать о том, чтобы пролезть сквозь. Я схватилась за него сверху, упёрлась одной ногой настолько высоко, насколько могла, и со всей силы оттолкнулась. Когда я перелетела забор и посмотрела назад, то мне в лицо подул лишь ветер. Больше никого не было. Я несколько раз оглянулась по сторонам, было очень тихо. Не слышно ни людей, ни даже птиц, только шелест листьев.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Раз я прогуляла школу, то решила лишний раз не проходить мимо неё и пошла вдоль забора. По дороге я невольно задумалась о том, что будет ждать меня дома, когда приду. Было трудно выбросить ненужные мысли из головы. Обойдя школу вокруг и дойдя до ворот, через которые обычно хожу домой, я удивилась тому, что практически никого не увидела, хотя именно в это время должны были заканчиваться урока, а дети – идти домой.
Я не заметила, как очутилась около подъезда. Дверь почему-то была открыта и подпёрта кирпичом. Я зашла в квартиру: стояла мёртвая тишина. Разувшись и пройдя в комнату, я увидела маму сидящую на полу и обнимающую подушку. Она смотрела в пол пустым взглядом и выглядела довольно безобидно. Я прошла в кухню, так как очень хотела есть. Я помнила, что оставила телефон там, но его не было. Я проверила всё – так и не нашла.
– Не ищи… Я его продала.
Я замерла на несколько секунд. Мне стало ужасно не по себе из-за того, что она со мной спокойно заговорила. Но я всё ещё хотела есть, а холодильник был пуст. Я направилась обратно в коридор.
– Красивый пиджак, не помню, чтобы у тебя такой был. – сказала она.
Я посмотрела в её сторону, но не смогла ничего ответить. В кармане маминой ветровки всё-таки были деньги, но лишь сущие копейки. Очевидно, что даже мой смартфон стоил дороже. Мне ничего не оставалось, как только глубоко вдохнуть и сжать кулак от обиды.
Я вышла на улицу. Двое каких-то мужчин тащили по подъезду старый диван. Видимо, кирпич лежал именного для этого. Две призрачные близняшки стояли и смотрели на это с недоумением. Я прошла к соседнему дому. Прямо в нём, на первом этаже находился продуктовый магазин. Когда я зашла, женщина за кассой посмотрела на меня пренебрежительным взглядом. Моя мать здесь нередко закупается. Не понятно откуда, но эта женщина знает, чья я дочь. Хотя может она на всех с пренебрежение смотрит. Этого я не могла узнать.
Я купила яйца, макароны, гречку, морковь и ещё некоторые овощи. Снова подходя к подъезду, я увидела, что призрачные девочки, прижавшись друг к другу, похныкивали. Обычно они были до ужаса неугомонными и то и дело доставали меня, но сейчас мне стало их ужасно жалко. Мужчины, спускавшие мебель, стали уезжать. Мне было интересно, и я поднялась наверх. Да, это была та самая квартира, где они жили раньше. На их этаже стоял гроб, а около двери сидел страшный дяденька. Я видела его раньше, и за последние несколько лет он ужасно постарел. Кажется, был чем-то болен. Было видно, что он в недоумении.
– Вы ещё не выходили на улицу?
Он с испугом поднял глаза, а потом и сам встал.
– Вы со мной говорите? – прохрипел он в ответ, удивлённо подняв глаза.
– Ваши дочери уже давно вас ждут, спуститесь к ним.
Я сошла на этаж ниже и вернулась в квартиру. Был уже вечер, а я за весь день только завтракала. Я обжарила морковь на сковородке добавила гречку и залила водой. Казалось, я умру раньше, чем это всё приготовится. За это время я успела сильно погрустить. До меня дошло, что без телефона и выхода в интернет, я даже со своими виртуальными знакомыми переписываться не смогу." Как мне учиться? Как слушать музыку? Как читать что-то? Просто узнавать хоть какую-то информацию?" – Крутились в голове бесконечные вопросы и наводили тоску. Я ведь даже готовить научилась только благодаря интернету. Так я окончательно осталась на задворках общества. Никакого способа контакта с цивилизованным миром у меня не осталось.
Мой всё ещё обед быстро приготовился, и я забыла об этих страданиях. Поев, я убрала за собой тарелку. Но приготовленного было больше, чем на одну порцию. Вторую решила не убирать в холодильник и оставила красоваться прямо на середине стола. Именно красоваться, потому что еда у нас на столе, как по мне, делала дом намного уютнее, а следовательно, украшала его. Я направилась к себе в комнату. Раньше это был кабинет отца, поэтому все рукописи лежали тут нетронутыми уже много лет. Я вытянула тяжеленую стопку связанных бумаг с нижней полки шкафа. Сначала развязала главную верёвку – получилось четыре стопки бумаг поменьше. Раньше все работы отца лежали в маленьких папочках везде, где только можно. Что-то на столе, что-то валялось прямо на подоконнике, некоторые и правда хранились в шкафу, но маме они все мозолили глаза, напоминали о прошлом. В один день она, не раздумывая, собрала всё в одно стопку и спрятала на самый низ в этот шкаф.
Не меньше часа ушло на то, чтобы пролистать первую. В ней было очень много фотографий с пожилыми людьми в традиционных нарядах, живущими даже в большей глуши, чем этот город. Я поняла это по заметкам на бумаге: названию села, имени, дате. Сейчас в каждом таком по три жилых дома, и их скоро не останется. Папа рассказывал мне, что в таких места можно найти людей, которые ни разу и в городе не были. Но добавлял, что это не означает, что они глупые и ничего в жизни не видели, просто весь их мир совершенно другой. Меня тогда это сильно удивляло. Я думала, что в их мире правда живут все самые удивительные мифические существа, мечтала побывать в нём. Папа вообще много всего интересного говорил: об истории, о книгах, о музыке, о людях. Говорил не так, как говорят в школе, поэтому мне было интересно. Я запомнила очень многое, но также многое забыла. Я жалею о каждом забытом слове.
Во второй стопке были сами истории и легенды, рассказанные ему здешними людьми. Там было и про девушку богатыршу, и про лесную богиню, которая помогла молодым людям выбраться из леса. Слишком много всего. Пролистывая каждую написанную от руки страницу, я совершенно забыла, зачем всё это делала. Как мне показалось, там не было ничего странного. Несмотря на позднее время, я просмотрела все две стопки ещё раз: абсолютно ничего.
Я прошла на кухню: тарелка с едой стояла нетронутая. Разочарованная, я убрала её. Потом умылась, приняла душ и пошла спать. Только в кровати я задумалась о том, что прогуляла сегодня школу, что совершенно не знаю, что нам задали, и что меня не сильно беспокоит, что обо мне завтра будут говорить. Мой день был достаточно насыщенным, чтобы не думать о таких ничтожных вещах. Я заснула.
Я проснулась и посмотрела на маленькие настольные часики, стоявшие на письменном столе. Было позже, чем я встаю обычно, но чтобы собраться в школу времени было предостаточно. Мне очень повезло, что я приучила себя вставать вовремя, иначе без будильника в телефоне было бы совсем тяжко. Я распахнула занавески, а потом открыла и само окно. Случилось что-то невероятное, и дождя не было. Наоборот: небо было очень чистым, пахло свежестью. Я почувствовала приятный холод, закрыла глаза и глубоко вдохнула. Мне стало как-то очень легко.
Я вышла из комнаты. Мамы опять не было дома. Я проверила её спальню, и в коридоре вещей тоже не было. Я металась туда сюда некоторое время, но потом подумала, что это не так важно, да и мне надо собираться. Я хотела поставить чайник, но дотронувшись, я поняла, что он уже горячий. Мне показалось, что это очень приятно: просыпаешься, идёшь на кухню – а там уже горячий чайник.
Я заварила чай, сварила себе пару яиц, потом вспомнила, что ещё не умывалась, умылась и наконец-то села завтракать. Я услышала, как дверь открывается, и невольно внутренне вся напряглась: зашла мама с пакетом. Я придвинула стул поближе к столу и продолжила тихо есть. Она встала сзади меня, и я не видела, что она делает. Показалось, она что-то достала, а потом мыла. Мама закончила, положила рядом с моей тарелкой на стол чистое яблоко и вышла из комнаты. В тот момент я забыла, что должна была жевать свой завтрак. Я взяла яблоко в руку и ещё несколько минут смотрела на него. Вдруг я спала, и оно могло раствориться у меня в ладони? Но оно было настоящим.
Я взяла рюкзак, надела куртку, обулась и выбежала на улицу. Я шла по свежей и ясной осенней улице, старательно оглядываясь: двух маленьких девочек нигде не было.
Я, как обычно, пришла рано в почти пустую школу и первым делом пошла к своему призрачному другу, в маленький спортивный зал.
– Привет. – сказала я тихо.
Он неожиданно появился откуда-то из стены и очутился прямо рядом со мной, а потом взял обеими руками мою ладонь. Этим он слегка меня напугал
– Я заметил, что тебя вчера не было в школе. Что-то дома произошло?
Я задумалась, прежде чем ответить.
– Можно и так сказать, но не в плохом смысле. Наоборот, дома всё хорошо.
– Тогда, лучше не пропускай уроки. Ходи как обычно.
– Как обычно, ты имеешь в виду каждый день?
– Ну да, как обычно. Я не знаю, как объяснить, но я вчера почувствовал что-то страшное. Поэтому… Наверное, лучше ничего не провоцировать! Понимаешь?
– Ясно, ничего необычного. – улыбнулась я. – Но что страшного может произойти?
Он хитро поднёс палец к губам и показал свои прозрачные зубы.
– Меньше знаешь – дольше живёшь. Я уже говорил тебе правило.
– В последнее время, точнее вчера, я подумала, что нарушать правила может быть довольно интересно.
– Было бы очень хорошо, если бы кто-то нарушил здешние правила. Но это ни в коем случае не должна быть ты! За нарушением правил обычно следует наказание.
Я попыталась задать несколько вопросов, но Дима хитро менял тему на какую-то скучную и задавал ничего не значащие вопросы. Было ясно одно – он не хочет о чём-то мне рассказывать. И причину своей смерти он тоже всегда от меня скрывал. Собственно, как и все другие призраки, кроме Давида. Мне стало интересно, а мой новый знакомый вообще разговаривал с кем-то из них? Должен бы был, раз так много времени бродил тут по школе. Может, ему бы они бы рассказали намного больше. А честно было бы ли, рассказывать ему о Диме? Хоть он и явно что-то скрывает, я знакома с ним намного дольше. У него наверняка были причины, чтобы что-то не договаривать.
За несколько минут до звонка я вышла из зала и пошла на урок. Должна была быть литература. Я подумала, что было бы неплохо встретиться с классной руководительницей, и придумать какое-нибудь объяснение моему пропуску, но перед уроком бы не успела, так что отложила затею. Реакция класса на меня была самой предсказуемой. Они тихо шептались, поглядывали на меня, думая, что я не замечаю. Конечно, мне было неприятно. Но я подумала, что уже ничего не смогу с этим сделать. Такое отношение ко мне началось давно, и я уже привыкла ни с кем живым не общаться. Мне очень захотелось тогда быть как Давид – не зависеть от чужого мнения, но мне это казалось невозможным.
Учитель стал выбирать учеников и просил их читать стихотворения из учебника. Он оценивал ответ по интонации и выразительности. "Разве это так важно на литературе? Почему бы не заняться анализом прочитанного? Было бы честнее, если бы наши уроки назывались "выразительное чтение""– думала я. Неожиданно, учитель назвал моё имя. Обычно учителя меня тоже не замечают. Я всегда сдаю письменные работы на хорошую оценку, и меня не трогают на занятиях. В четвертях уже с пятого класса каждый раз выходит одно и то же: по половине предметов – отлично, по половине – хорошо. Весь класс повернулся в мою сторону. Я встала и довольно громко, обращая внимание на все знаки препинания, прочла стих. Учитель сказал остальным брать пример правильной интонации с меня. Мне кажется, в этот день одноклассники впервые за несколько лет услышали мой голос.