Все знали его как Домбрылыча. Кто дал ему такую кличку и зачем – никто уже и не помнил. Что касается других характеристик, Домбрылычу досталась убийственная смесь мужественной внешности и абсолютно наивной, детской души. Светло-карие глаза его лучились светом, а открытая миру улыбка обезоруживала, но он редко кому это демонстрировал. Многие считали парня личностью "не от мира сего", но в лицо никто не решался сказать – Домбрылыч мог запросто уложить любого одним четким ударом здоровенного кулака.

Применение силушке богатырской нашлось сразу после техникума – Домбрылыча взяли на работу в охранное агентство. Не охранником, нет. Кочегаром в котельную предприятия (тогда все экономили на теплоэнергии). Жил он там же – в маленькой комнатушке при котельной, с телеком и рыхлым диванчиком, на котором ни разу не бывало женского тела…

Чтобы как-то это исправить, мужики всячески пытались познакомить Домбрылыча с прекрасной половиной человечества. Однако кроме приятных округлостей бутылочки пивасика по выходным руки Домбрылыча до 30 лет так никого и не гладили.

Однажды в день получки начальник караула сунул парню визитку с контактами агентства "интим услуг" и, подмигнув, пробасил:;

– Забей там пару голов, чемпион!;

А охранник Юрка на всякий случай подкинул пиджачок моднявый от Армани китайского пошива и туфли (шик и блеск!).

Какой-то внутренний стоп-кран тормозил Домбрылыча, когда он стоял перед зеркалом в пиджаке поверх адидасовских спортивных штанин.

Покрутив в руках визитку (а пахла она – ммм, какой то невероятной цветочной эссенцией), Домбрылыч наконец позвонил.

Грубоватый прокуренный женский голос чуть было не спугнул его, но женщина всего лишь поинтересовалась, какую девочку прислать: брюнетку, блондинку, рыжую…

– Красивую…– ляпнул Домбрылыч и назвал адрес. Через час под окнами взвизгнули тормоза, застучали каблучки по весеннему асфальту. Сердце Домбрылыча на секунду ушло в прятки, когда в дверь его комнатушки уверенно поскреблись.

Проститутки всегда представлялись Домбрылычу размалеванными девами в черно-кожаном одеянии, бездной разврата в прищуренных глазах, и поэтому он слегка удивился, когда открыл дверь и увидел на пороге девчонку лет 20, в бледно розовом пальто, из-под которого выглядывало цветочное платьице.

Она впорхнула в его холостяцкую берлогу, маленькая ростиком, хрупкая девочка, с облаком русых волос на плечах, и комната сразу наполнилась светом, летом и нотками белого чая с жасмином.

Скинув туфельки, она забралась на его кровать с ногами. Стоя, прошлась указательным пальчиком по прикроватным полкам, словно ощупывая и изучая каждую деталь. Домбрылыч скользнул взглядом по её ножкам в капронках, чуть задержался на тонких щиколотках, аккуратных ступнях… Он все ещё не верил, что это чудо приехало его удовлетворять.

Она первая нарушила молчание, спрыгнула с кровати и с детским восторгом кинулась к плакату группы "Гости из будущего" на стене:

– О, слушаешь? Обожаю эту группу!

Потом повернулась к нему и улыбнулась нежно, одновременно протягивая ручку:

– Катя.

Домбрылыч накрыл её ручку своей грубокожей ручищей и слегка сжал пальчики.

– А у меня нет имени. Придумай сама…

Катя посмотрела на него внимательно и сказала без тени насмешки:

– Ок, ты будешь Сказочник!

Домбрылыч засмеялся.

-Я? Сказочник? А почему?

Катя взяла его за рукав пиджака (который кстати был ему коротковат) и заставила покрутиться.;

-Ну потому что ты похож на писателя! Тебе бы трубку, кресло, камин и бумагу с пером на дубовом столе…

Домбрылыч поразился её воображению. Как-то он по-другому видел встречу изголодавшегося по плотским утехам мужика и проститутки. Катя прочла это на его лице, скинула пальто на пол.

– Ну, время идёт. Будем дело делать или разговоры разговаривать?

Как бы она не бравировала, он видел – ей совсем не этого хочется. Усилием воли подавив в себе зашкаливающее физическое желание, Домбрылыч поднял пальто и бережно в него её укутал.

– А поедем, мороженое поедим?

Катя ошалело моргнула.

– Сейчас? А как же… но время… а деньги… Там же Борзый, он прибьет…

– Я разберусь.

Домбрылыч взял Катю за руку, другой рукой нащупывая в кармане штанов шуршащие купюры своей зарплаты.

Они спустились на улицу. Во дворе стояла белая Хонда, за рулём – лицо бандитской наружности.

– Постой тут, – шепнул Домбрылыч Кате, подошёл к машине и постучал в лобовое стекло.

– Чо, все уже? – высунулась грозная рожа.

«Вот сука, бьёт, наверное, девчонок», – подумал Домбрылыч, и желваки со злости заиграли у него на скулах.

– Ты Борзый?

Борзый смерил взглядом нехилое телосложение, и быковатость свою спустил на тормозах.

– Ну, я… а чо?

– Я её на всю ночь беру, – на всякий случай Домбрылыч закинул в щель лобового стекла пару тысячных купюр, – это аванс.

Борзый хмыкнул довольно и кивнул.

Домбрылыч подхватил ничего не понимающую Катю на руки и занёс обратно в помещение. Скинул покрывало с кровати и принялся связывать простынь с пододеяльником