Печать души

Колыбельная

Город во сне. Город во тьме.

А я беспокоюсь лишь о тебе.

Моё ты дитя и я без тебя

Прожить не смогу ни единого дня.

Город во сне. Город во тьме.

А я беспокоюсь лишь о тебе.

В городе смута. В городе смерть.

Город разрушен на целую треть.

Мой милый ребёнок, моя ты судьба.

Жить без тебя не сумею и дня.

В городе смута. В городе смерть.

Город разрушен на целую треть.

Мой милый ребёнок, моя ты судьба.

Жить без тебя не сумею и дня.

Закрою собой. Закрою от всех.

Счастье дитя – у женщин доспех.

Спи, мой малыш. Спи, мой сынок.

У жизни твоей трагичный исток.

Закрою собой. Закрою от всех.

Счастье дитя – у женщин доспех.

Спи, мой малыш. Спи, мой сынок.

У жизни твоей трагичный исток.

Мой милый ребёнок, моё ты дитя.

Буду растить тебя я любя.

В обиду не дам. Врагам не отдам.

Взращу я тебя подобно цветам.

Город во сне. Город во тьме.

А я беспокоюсь лишь о тебе.

XVI

Год пролетел незаметно совсем.

Жизнь изменилась. Жить хуже всем.

Заперт в темнице чужак и король:

«Сына увидеть в конце мне позволь!»

Ульяна народу пыталась помочь,

Исполнили план народа точь-в-точь,

На трон посадили свою королеву.

«Вас я обидеть никак не посмею».

Старалась она справиться с ними,

Теперь пожелания стали другими:

«Казнить вожака! И соратников тоже!

Оставить клеймо на теле на коже!»

Жестокость народа Улю пугало

И поступать так она не желала,

Но подчинилась им она всё же,

Сейчас отступать как-то негоже.

Запах на площади плоти горелой

В миг разлетелся и приказ королевой

Был отдан на смерть. Хворост в огне.

Слышала плач она вдалеке.

Вдруг из костра услышан был смех:

«Призраком вас уничтожу я всех!

Вам отомщу, трусливые люди!»

Солнце играло на груди в изумруде.

Жизнь постепенно наладилась снова,

Сейчас у людей другая основа,

Желают теперь еды и покоя,

А так же страны другого устоя.

Ульяна растила сына одна

И воспитать хотела она

Короля из него для страны.

Честности Ули цели полны.

Народ продолжал требовать дальше,

Души людей полны были фальши,

Не нравилось им, что на троне сидит,

В стране матриарх на троне царит.

XVII

Народ успокоился всё же немного,

Но Улю держала за сына тревога,

Хочет его поставить на трон

И на шею Хали́са одела кулон.

В дворцовые стены вернулся слуга:

«Я обещаю, ты не будешь одна.

Тебе помогу его воспитать.

Ты королева, но так же и мать.

Вырасти должен достойный король

И выбрось из сердца ненависть, боль.

Я рядом с тобой, как и всегда,

Но обещать мне ты должна.

По договору ты должна стать

Моей же женой и не желать

Мести народу, а сына чужого

Я воспитаю будто родного».

Приходу Хаура удивилась она:

«Я поднялась из самого дна.

Твоё приглашение я не приму,

Женой я не стану и не уйду.

В воспитании сына всё же учту

Роль и помощь твою.

Я не уверена, что против меня

Ты не пойдешь. Я всё же одна».

На этом согласие они заключили,

Напиток из кубков вместе испили,

С принцем Хаур был рядом всегда,

Халис признал слугу, как отца.

XVIII

Дни проходили в темпе своём,

А мысли Халиса совсем о другом,

Он не желает быть королём.

Нацарапал слова на бумаге пером.

Всё тяжелее роль становилась,

В подростке магии сила открылась,

Мечтает мальчишка стать колдуном…

Но мать постоянно твердит о другом.

«Ради страны ты сядешь на трон,

Цели свои оставь на потом,

В этой стране принц только ты,

Отбрось свои из жизни мечты».

А Хаур в начинании его поддержал

И всегда доброту к нему проявлял,

Но однажды Халис молча исчез…

На бумаге остался острый порез.

Сына Ульяна сильно ругала,

Его стремлений не принимала,

Но долго Халиса не было дома…

На полу письмо лежало у трона.

Из дворца Халис ушёл не сам,

Письмо в крови то тут, то там,

Уля в клочья порвала угрозу.

Это начало апофеозу.

Стража стала принца искать,

Королева стала всё вспоминать,

Мотив людей ей не понять,

Снова будет оборону держать.

В конце концов Халиса нашли,

С телом стражи к Уле пришли,

Она верить совсем не хотела

Ведь сына спасти она не успела.