Мимо
Цыганочку сосны танцуют от скуки,
И греют колючие с холода руки,
Да птиц вовлекают, что дремлют в их кроне.
И в съехавшей набок зелёной короне
Так много задора, весны, озорства,
И серьги срывая с калины куста,
Кидает под ноги февраль, как монисто.
А снег ещё бел и пока ещё чисто
И ясно вокруг. Только пылью, как пеплом
Осыпет сугроб незаметно главу.
Но жизнь, в предвкушеньи наивном ослепла,
И влажной ладонью листая главу
Той книги, в которой текущего года
Записаны строчки. Не нами, природой.
Природой округ сотворённого мира,
Что катится мерно и мирно, но мимо.
Политес
Часть леса – влево, на пробор
Зачешет ветер чащу. Чаще
Она смиренно тупит взор,
Когда грустит, тоскует вяще.
И, коли так – не ко двору.
Попало как в полян котомку
нехитрый скарб и,– "чтоб к утру
Тебя не видеть!" Дело тонко -
Вести семейный политес.
А тут – такое… Целый лес!
Ветер
Глазурью, сахарно горбатится пригорок
И горек привкус снега, запах горек.
Его запАх неплотен, сонный ляжет
К земле поближе. Так зимою вяжет
Ущербные местами свитера,
Погоды неуверенной пора,
Столь нервна, своенравна непомерно.
В себе уверенный, и то бывает скверным,
Но ветер северный остудит, успокоит.
Живёт затем! И жив. Об этом стоит
Подумать нам. Камней округ довольно.
Их в юности рассеянной невольно
Рассеяли и разбросали… мы ли?! да!
Таков порядок. Вверх спешит вода,
Незрима, невесома, незаметна.
И ливнем – вниз, и снегом. То приметно
Немного, кажется. Но скрошит время силы,
Как ветер горы, а казался милым!
Трепал нам кудри. Пах медово, сладко…
В зубах навязши воском. Как загадка,
Которой разгадать не суждено.
А есть ли дело, нет ли? Всё – одно…
Эй!
Эй! Чьи вы, птицы! Издалёка?
Ещё нескоро слышать клёкот
Полянам нашим и полям.
Ещё в снегу, стоит семь "ля"22.
В оцепененьи ожиданья,
В бреду, который мирозданье
Ей уготовало. И боле
Ей ждать немного. Много боли
Стерпев, состарилась земля.
По-матерински щуря взгляд
Спесивых от наивных нас
Не отводя бесцветных глаз…
Босая душа
В Феврале по асфальту шагает босая душа.
Всё немного не так,
как о том свысока ей мечталось.
Невесомой, пожалуй, бывает не только усталость.
Ношу времени тянет лениво, наивно спеша,
Всё к тому, впереди что маячит.
Второпях и почти наудачу,
А акулий оскал,
что смыкает зимы ослабелую кисть,
С крыш крадётся, на публику плачет,
Но справляется с этой задачей,
Чтоб продлить, как урок, эту жизнь…
А босая душа? Пылью тёплой дорог
Ей идти, и минуя податливый битум,
Не придётся бывать многократно избитой,
Лишь однажды взойдя на высокий порог.
В этом вся суета постоянства.
Той эпохи, в которой пространство
Подменяется в ней положеньем.
И тревогой за это вторженье.