В погоне за временем

Глава 24

Мужчины вернулись с рыбалки сплоченной командой и планами на завтрашний день, так что Леле пришлось смириться с мыслью, что они сегодня никуда не уедут.

Погода была солнечная, и уговорить себя отдохнуть еще денечек не составило труда. Правда, Леля, для очистки совести, переговорила с Ангелами. Они, конечно, согласились, что приглашение Марины поехать вместе вполне разумно и безопасно. Но в глубине души она прекрасно знала, что друзья примут любое ее решение, не споря, и даже, как уже выяснилось, не дадут совет, если не попросить. Очень сложно все время думать самой, так хочется, чтобы кто-нибудь строго сказал, что надо делать и когда, и как удобно быть маленькой и послушной.

Повздыхав по этому поводу, Леля вышла на крылечко и увидела мирную картину разборки улова. Это без сомнения была корюшка, она пахла своим огурцовым запахом и радовала глаз свежим видом.

Крылечко было большим, с мягкими подстилками для сидения, солнышко тепло пригревало и казалось, что нет более приятного времяпровождения, чем просто посидеть здесь после длинной зимы. Недолго думая, она уселась на крылечке и стала наслаждаться.

Марина с Ольгой, напевая, разбирали рыбу и мыли ее прямо в ведре и, хотя Леле было немного стыдно, что она ничего не делает, шевелиться и помогать все равно не хотелось. Так приятно припекало, что весь организм быстро прогрелся до полусонного состояния, и Леля почувствовала, что проваливается в дрему. Борясь с этим желанием, она спросила бодрым голосом:

– Марина, а помнишь, ты сказала, что у вас есть женский монастырь с очень любопытной историей?

– Ну? – Марина утерла лицо рукавом и удивленно посмотрела на Лельку. – Я думала, ты дремлешь.

– Не, я просто балдею от тепла и вырабатываю на солнце витамины. Так там про что?

Марина рассмеялась:

– А вам про что надо, мадам?

– Нам все равно, рассказывай все подряд, – ответила вместо Лельки Ольга, – я тоже с удовольствием что-нибудь послушаю.

– Не вопрос – слушайте. Только можно я тоже не буду больше в рыбе ковыряться? Уже чуть-чуть осталось, – она умоляюще посмотрела на хозяйку, та хмыкнула и ответила:

– Я как раз собиралась тебя об этом попросить. Я одна быстрее сделаю, – и шутливо добавила:

– Как тебя замуж-то взяли, красавица?

– Надо правильно жениха выбирать, чтоб не придирался. – Марина радостно отмыла руки и уселась рядом с Лелей.

– Итак, женский Горицкий монастырь известен тем, что его основала очень необычная дама – Ефросинья Старицкая, женщина удивительной судьбы. Родилась она литовской принцессой и вышла замуж за младшего брата царя Василия Третьего. Казалось, что может быть лучше? Но с мужем она ошиблась: быть братом царя очень опасно. И, ясное дело, только она родила сына, как Василий Третий внезапно умирает. По идее, она должна была бы стать царицей, так как сын покойного царя – младенец, и поэтому у родного брата все права на престол, но…

Марина сделала трагическую паузу и продолжила со значением:

– Тут на первый план выходит сильная женщина – вдова Василия Третьего Елена Глинская. Она была очень решительная дама, и, пока народ соображал, что делать дальше, прибрала к рукам все царство. Братьев по мужу убила, всю родню арестовала, а через некоторое время – сослала. И пришлось Ефросинье ждать своего часа в Горицах, где она и основала женский монастырь.

Глинская довольно долго продержалась у власти, но ее способы решать проблемы не нравились боярам и, по обычаю того времени, ее накормили ртутью. Но когда к власти пришел ее сынок Иван, впоследствии прозванный Грозным, они, думаю, пожалели об этом… Когда их усаживали на кол…

– Фу, Маринка, как тебе не стыдно, – возмущенно рассмеялась Ольга, – откуда такой цинизм!

– Извините, я пытаюсь придать рассказу красочность.

Марина устроилась поудобнее.

– Вернемся к нашей Ефросинье. Тетушку пригласили вместе с сыном к царскому двору, и первое время Иван Грозный даже дружил со своим братом. Но тут случилась у него тяжелая болезнь, и все решили, что царь умирает. Начали определяться с преемником. Наша Ефросинья Старицкая резонно, но опрометчиво предложила своего взрослого сына Владимира. Сын Грозного тогда был еще младенцем, и у Владимира было много шансов стать царем по праву. Но царь, как известно, помирать передумал, поправился и запомнил, кто претендовал на его трон. А тут еще внезапно умерла его молодая и любимая жена…

Марина опять сделала выразительную паузу и закончила мысль:

– С этого момента все желающие на престол были обречены… Если вы смотрели старый фильм «Иван Грозный», где царя играет Черкасов, Ефросинья Старицкая там самый плохой персонаж. Отвратительного вида старушенция, которая все время подслушивает и всех ссорит, и именно она травит бедную царицу. Но фильм советского периода, поэтому в реальности – все, конечно, было по–другому.

Ефросинья, имея такие возможности при рождении и будучи очень богатой женщиной, так и не смогла добиться власти. Но она смирилась с этим и всю свою жизнь посвятила монастырю и его золотошвейной мастерской. Ее вышивки церковных покрывал до сих пор хранятся в Третьяковской галерее и в музее Кремля как высокохудожественные произведения. Жизнь вообще требовала от нее постоянного смирения: мужа убила Елена Глинская, детей – ее сынок Иван Грозный. Кстати, по его приказу всю ее родню истребили полностью. Последней казнили саму монахиню Ефросинью. Ее вместе с сестрами монахинями связали, посадили в лодку, закидали камнями и утопили в речке Шексна, на которой стоит монастырь. Вот такая грустная история.

Потом даже стало модным ссылать в этот монастырь надоевших жен. Только Иван Грозный дважды пополнял его ряды. Родовитые и известные, насильно постриженные монахини стали гордостью монастырской истории. Именно ими и знаменит этот монастырь: своеобразный памятник трагическим женским судьбам.

Ефросинья родилась принцессой, замуж вышла за царевича, собиралась стать царицей, а осталась в истории, как монахиня мученица. И почитается православной церковью как святая. Вот такая судьба. Резюме: хочешь рассмешить Бога – расскажи Ему о своих планах.

Марина постаралась закончить весело, но никто не рассмеялся. Девчонки молчали, представляя себе чужую трагическую жизнь.

– Интересно, а при такой жизни можно чувствовать себя счастливой? – спросила вдруг Леля.

– Думаю, да, – ответила Марина задумчиво, – у нее была вера, а это очень важно для человека, с ней можно перенести все. Ведь, если ты знаешь, что на земле ничего не заканчивается, и для тебя смерть только переход в Вечность, чего тебе бояться страданий? Они имеют смысл. Бессмысленность – вот самое ужасное для человека. Многое можно вынести, если понимаешь зачем.

Глава 25

Ольга закончила с рыбой и присела рядом. Подруг охватила такая солидарность со всеми страдающими женщинами, что они даже возмущенно переглянулись, услышав радостный гогот мужчин, доносившийся со двора. Они дружно выразительно вздохнули: чего от них еще ждать?

Молчание прервала Леля. Она задала вопрос, который почему-то вертелся у нее на языке:

– Марина, а откуда в Вологодской области столько монастырей, и все в одном месте? Даже странно – зачем столько?

– Так получилось. Просто одновременно туда пришли сразу четыре ученика Сергия Радонежского. Они все поселились там и стали жить недалеко друг от друга. В те времена так христианство и распространялось. Ну, это был такой особый вид русского миссионерства, что ли. Приезжал монах, селился, строил церковь и начинал просто жить. Все язычники под воздействием его личного обаяния, доброты, отзывчивости, милосердия крестились и селились рядом. Так строились города, не то что монастыри. Представляешь, Леля, просто своим примером меняли всех вокруг, ничего специально не делая. Удивительно! И знаешь, что любопытно: есть предание, что у каждого из четырех учеников, пришедших в Вологду, был чудесный крест, подаренный самим Сергием Радонежским. И на кресте том Христос был изображен в виде Ангела Великого Совета! Есть описания и позднейшие копии, а сами кресты, конечно, утеряны. Но люди до сих пор помнят их небывалую силу.

Леля просто обалдела, когда это услышала. Чтобы скрыть свое замешательство и подавить глупое желание достать кресты из сумки и спросить: «Эти?», она попросила рассказать ей про Сергия Радонежского поподробнее.

– Понимаешь, во всем мире не так много найдется людей, которые были бы удостоены лично от Бога в откровении получить знания о Нем. Один из них – он. Сергий Радонежский – особенный святой. Уже при жизни его называли игуменом всея Руси. У него было множество учеников, и учил он их Божественной любви.

В Евангелии говорится, что Бог есть Любовь. Он начало и источник любви, чистой и жертвенной, любви, которая объединяет. Пресвятая Троица, – Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух, – внутри Себя пребывает в любви. И люди должны не воевать и ссорится, а жить в такой же любви между собой. Ради этой любви и был создан мир. Вот о чем проповедовал Сергий Радонежский и умолял подражать Святой Троице: уничтожить ненавистные, разделяющие распри, войны между князьями, ссоры между близкими. От него и Троицкие церкви пошли. А до этого главными и в городах, и в монастырях были Успенские храмы.

Леля была потрясена, у нее в сумке лежит крест, который мог принадлежать самому Сергию Радонежскому! И, наверное, все другие тоже. Ведь не зря их собрали вместе.

И тут ее осенило: они должны были лежать в шкатулке! И все, что написано в тексте имеет отношение к этим крестам. Просто монахиня Татьяна вынула и взяла их с собой. А шкатулку с текстом отправила своей сестре, чтобы сохранить тайну. Она ликовала, все сходится, так логично и понятно! В шкатулке лежали кресты!!! Ей захотелось срочно поделиться этим открытием с Виноградовым.

– Я, конечно, доверяю твоей интуиции, но уж больно мало совпадений, – Сережа, срочно вызванный на переговоры на второй этаж, недоумевал. – С чего это ты вдруг решила? Ведь такие кресты известны, уверяю тебя, эти не единственные в мире.

– А что тогда лежало в шкатулке, по-твоему?

– Да все, что угодно, драгоценности какие-нибудь.

– Стала бы монахиня переживать из-за драгоценностей, я уверена, это – кресты! Они все очень похожи друг на друга, разница только в изображении Христа, такого сходства случайно не бывает. Они были сделаны, чтобы дополнить друг друга! Ну, ладно, – рассердилась вдруг она, – не веришь, не надо. Пойду, спрошу у Марины: не было ли упоминания про шкатулку. А ты можешь развлекаться дальше.

И Леля ушла, оставив расстроенного Сережу в полном недоумении: чем он так провинился?

Марина уже весело болтала с мужчинами, и Леле пришлось почти час ждать, когда удастся вернуться к их разговору. Наконец, ребята пошли в сарай налаживать мотор для катера, а девочки снова уселись на крылечке, подставляя носы весеннему солнышку. Неугомонная хозяйка посидела с минутку, потом, вспомнив, что у нее что-то на плите, убежала в дом. И Леля, наконец, получила возможность возобновить разговор. Прямой вопрос задать она не решилась и начала издалека:

– Мариночка, расскажи еще что-нибудь интересное об учениках Сергия Радонежского. Я так мало знаю, а ты так интересно рассказываешь.

Марина улыбнулась:

– Вот лиса! Нахваливаешь ворону. Говори прямо, что хочешь знать.

– Мне интересно, нет ли упоминания в том предании про чудесные кресты, о шкатулке византийской работы. И еще: и если да, то у кого она хранилась?

– Да ты не простая любопытствующая. Расскажешь?

– Потом. Сразу не могу: вдруг все глупостью окажется.

– Ладно, я первая. Ты угадала, там действительно есть упоминание о старинной греческой шкатулке. Она уже в те времена была старинная, представляешь? И кресты там хранил Павел Обнорский. Ну, а то, что кресты чудесные… Так ведь и сами люди были не простыми. Им волшебные палочки были не нужны, через них Сам Господь Бог людей исцелял.

– А как же так получилось, что кресты потерялись, они ведь должны были их хранить, как зеницу ока.

– Вот этого я не знаю. Может, он подарил их кому-нибудь достойному или спрятал. Но упоминания о них в более позднее время не сохранились. Слушай, вы же собирались туда ехать? Вот и посмотришь все на месте. Если хочешь, я с удовольствием тебе все покажу. Сейчас самое удачное время, слепни на горе еще не зверствуют, спокойно можно погулять.

– Да, очень хочу, а когда вы собираетесь?

– Послезавтра с утра и уедем. Завтра у них еще рыбалка, потом коптить улов будут, и надо посидеть на дорожку, так что присоединяйтесь. Николай поедет за детьми через несколько дней в Нижний и к нам заедет. Сможете с ним вернуться. С ним рядом всегда безопасно.

– Да, – улыбнулась Леля, – он такой могучий и спокойный.

– Не только поэтому, – ответила Марина.

Но тут их разговор прервался громким Ольгиным криком:

– Николай! Что ты делаешь?

В ответ раздался оглушительный рев мотора, грохот, противный лязг железа, странный свист и пара нецензурных выражений басом. Девчонки оцепенели на мгновение и бросились за угол дома, к сараю.

Посреди дворика стоял Николай с ошалевшим взглядом, крепко вцепившись в мотор для катера, который продолжал подрагивать в его руках. Он сам и все вокруг него были мокрыми с головы до ног и молча моргали, не понимая, что произошло. Рядом стояла Ольга, скрестив руки на груди, и сурово смотрела на мужа.

– Зачем ты завел мотор в бочке с водой? – строго спросила она.

– Хотел проверить, как работает, – послушно ответил он.

– Ну и как, проверил?

– Проверил. Работает.

– А бочка где?

– Улетела к соседям, – он виновато посмотрел на супругу. – Я за ней схожу, ты не волнуйся.

Ольга покачала головой и пошла в дом, пряча улыбку.

– Эти мужики – хуже детей, честное слово. Хорошо, что никого не прибило этой вашей бочкой.

Ее добродушное ворчание вывело всех из оцепенения.

– А как она летела? Видели?

– Да, траекторию было не предугадать, хорошо, ты мотор удержал, а то бы мне точно башню снесло.

– Я сам обалдел, я его только завел, а она как рванет.

Николай рассмеялся, утирая мокрое лицо таким же мокрым рукавом. Напряжение спало, смеющиеся мужчины повалились на траву, раскинув руки. Стресс прошел и им было легко и весело. Но тут открылось окно и послышался Ольгин голос:

– Так, балбесы, земля холодная. Заканчивайте веселиться и идите сохнуть. На улице, между прочим, не лето.

«Балбесы» захохотали еще громче, но послушно пошли в дом. Это утреннее происшествие окрасило шуточным настроением весь день. Впрочем, и следующий день прошел так же несерьезно. Леля больше не говорила с Мариной о своих делах, оставив все «на потом». Хотя отвлечься полностью себе не позволила: в голове все время крутился текст из шкатулки. И, в результате, к отъезду она почти точно представляла себе, что им надо делать дальше.

Глава 26

Отъезд сопровождался пожеланиями, приглашениями и уверениями в скорой встрече. Отъезжающие, наконец, уселись по машинам и поехали в сторону горы Маура. А провожающие пошли досыпать, так как утро было ранним. Целый день прошел в дороге. До Кириллово, где жили Марина и Слава, оказалось относительно близко, и они добрались туда без особых приключений. Вечером Леля ничего не увидела, кроме обычных огней городка, который в сумерках ничем не отличался от других. Зато утром, проснувшись, она вышла на улицу и поняла, что ничего подобного в жизни не видела. Нет, конечно, она была в Крыму и даже в Сочи, но на севере России она оказалась впервые. В детстве мама возила ее в Новгород, но эти воспоминания совсем стерлись. И теперь она впервые по-настоящему почувствовала, что прикасается к истории. Цивилизация пощадила эти места и избавила их от неживой бетонно–пластиковой застройки. Всюду виднелись купола белокаменных церквей, невысокие домики. Знаменитый резной палисад хоть и встречался редко, но зато как радовал глаз! Воздух был особенно весенним, солнце ярким и умытым, небо голубым и прозрачным, а количество птиц превышало воображение. Сразу вспомнились пейзажи русских художников. И поскольку Лельку было не удивить весенней распутицей, настроение у нее было преотличным.

– Удивительно все-таки, – думала она, – как непохожи Москва и Санкт-Петербург на остальную Россию. Москва – европейский мегаполис, а Петербург скоро станет похожим на Нью-Йорк. Здесь же ощущение прошлого века. Появится извозчик, даже не удивишься.

– Леля, ты объясни мне поконкретнее, что бы ты хотела посмотреть на этой горе? Или тебе достаточно вида издалека, – Марина прервала Лелины философские размышления. – Потому что там гулять можно долго, и, если тебе все равно – пойдем лучше по стандартной программе для экскурсантов, там все предусмотрено.

– Нет, мне не все равно, мне нужен ангельский знак. Но я не знаю, что это такое. Ангелов уже спрашивала. Не помогло. Говорят – думай сама.

Марина расхохоталась:

– Так прямо и говорят?

– Ну вроде того, – Леля смутилась и тоже рассмеялась. – А я не знаю, что это такое, но точно знаю, что если увижу, то сразу пойму.

– Удобно. Всего-то и осталось – мимо пройти.

Марина задумалась, минут пять они помолчали, и она, наконец, произнесла:

– Я, похоже, знаю, что это может быть. Но это мои личные домыслы, официальная точка зрения совсем другая.

– Давай, я никому не расскажу.

– На этой горе есть камень, как говорят, с отпечатком ноги Кирилла Белозерского. Туда водят всех экскурсантов, это очень известное место. Так вот, я думаю, что это вряд ли след святого Кирилла, это след ангела. Подожди, не перебивай. Дело в том, что человек на камне след оставить не может, может только преображенный человек, например, Богородица. А ангел – запросто. Известно, например, что ангел писал на камне пальцем, и слова просто отпечатывались, как на песке. Такая надпись была сделана на Святой горе Афон по просьбе одного старца. Отпечаток ноги человека остается только на глине, которая потом каменеет, а здесь – гранит, и я думаю, что если обсуждать что-то связанное с ангелами, то это самое подходящее место. Никто ведь достоверно не знает, откуда там этот отпечаток?

– И главное: зачем его оставили? – конкретизировала Леля.

– Вот именно. Надо с него и начать. Сегодня?

– А почему бы и нет? Только Виноградова позовем, и вперед.

Гора Маура оказалась не очень высокой, но, как объяснила Марина, для такой равнинной местности и это здорово. По пологому склону была проложена тропинка, укрепленная деревянными ступенями, которую с одной стороны ограждали ветхие перила. Это и был официальный путь к часовне на вершине, по которому водили всех туристов. Марина привычно вещала голосом экскурсовода о местных достопримечательностях, по пути привлекая внимание к наиболее интересным растениям и огромным, еще спящим, муравейникам.

Леля шла вся в напряжении. Ее пугала одна только мысль, что она идет по горе, в которой спрятан город Китеж. Ей везде чудились особые знаки и другие проявления чудесности места, ей слышался колокольный перезвон и даже особые песнопения. Но Марина вернула ее на землю, сказав, что совсем рядом Горицкий женский монастырь, про который она и рассказывала. Он действующий, и матушки в это время служат молебен у расположенного поблизости источника.

Путь на вершину был очень недолгим, и вскоре они увидели небольшую часовню, а рядом огромный камень, действительно с отпечатком босой ноги взрослого человека, судя по размеру – мужчины. Леля встала на камень с ощущением разгаданной тайны.

Никого рядом не было, ребята зашли в часовню и голоса их стихли, только шумел лес и пели птицы. Леля позвала ангелов.

– Мокий, Феодорит, это то, что мы искали? Это ангельский знак?

– Да, этот камень отметил ангел, – прозвучал тихий голос Феодорита.– Мы у цели.

– Так просто?!

Леля готова была расплакаться, так не хотелось ей, чтобы все закончилось. Ведь прошло всего несколько дней, а они уже нашли вход в город Китеж.

– Здесь вход?

– Нет, мы нашли только гору и ангельскую печать, подтверждающую правильность наших поисков.

– А как же открыть эту гору? Это тоже должна решить я? – Леля даже обрадовалась. – Я все еще нужна? А я думала, что это вы нам объясните, когда мы доберемся до места.

– Да что ты, Лелечка, – Мокий даже пожал плечами от удивления. – Ведь закрыли вход люди, а не ангелы. Именно здесь и начинается главная задача.

– Не поняла юмора. Вы что, знали про это место заранее? – Она задохнулась от обиды. – Наверное, было бы проще, если бы вы сразу об этом сказали.

Она отвернулась, махнула рукой и спрыгнув с камня, пошла к часовне.

– Лелечка, милая, успокойся, пожалуйста, – вмешался Феодорит. – Конечно, мы знали, где спрятан Китеж, ведь его спрятали не люди. Но, уверяю тебя, мы не смогли бы взять кресты в руки и принести их сюда. Мы даже не думали, что они имеют отношение к нашим поискам. Это все выяснили вы. А что касается наших знаний, то поверь, ты должна была пройти весь путь до этого места сама. Иначе все было бы бесполезно. Представь, мы бы притащили тебя сюда прямо из дома Лавалей, и что? Ты ведь была совсем другая. К тому же, без людей нам не открыть вход.

Она стояла, опустив голову и в душе понимала, что Феодорит безусловно прав. Вся сложность была в первую очередь в ней, смешно сказать, но за эти несколько дней у нее изменился даже характер, не то что мировоззрение.

– Да, конечно, вы правы. Действительно, я очень переменилась и многое узнала. Я даже научилась управлять своим шестым чувством. – Она улыбнулась.

– Конечно, теперь я понимаю, вы знали и про шкатулку, которую Мокий мне подкинул, и про всех моих прабабушек тоже знали. Вы направили меня в Эрмитаж, в библиотеку, и даже помогли найти кресты. Ведь даже Сайгон знал, где они хранятся и наслал на нас галок. – Она усмехнулась. – Как я все-таки была ослеплена собственной значимостью. Мне казалось, что я все сама, а ведь нет. Вы меня направляли и защищали.

– Ну, к Сереже мы тебя не посылали, ты сама влезла в эту авантюру с бандитами, – развеселился Мокий, – Феодорит тебя предупреждал, но люди не всегда слушают, что говорят им ангелы.

– Я не жалею, что теперь Сережка со мной. Он столько знает, без него я не справилась бы. И, вообще, он замечательный. – Она с любовью посмотрела на ангелов, которые стояли рядом, слегка светясь. – А если бы вы сразу привезли меня на это место, я вообще не знала бы, что и делать. Я и теперь не знаю, только я не одна. У меня есть настоящие друзья. Все правильно.

В этот момент из часовенки вышел Виноградов.

– Лелишна, что загрустила? Как дела? Куда идем дальше?

Марина, выходя следом, пошутила:

– Ну, что тебе ангелы сказали? Это их знак или ищем дальше?

– Знак их, – радостным голосом ответила Леля, – но мы ищем дальше!

– Так я и знал, – расхохотался Сережка, – мы без трудностей не можем, а если их нет, то создаем сами!

– Так, ребята, если вы пойдете прямо вниз вот по этой тропинке, то выйдите к Горицкому монастырю, или можете погулять тут по лесам, только учтите, что по Мауре можно ходить только в обозначенных местах. Костров не разводить, окурков не бросать, бутылками не кидаться. А мне надо обратно: Славка должен прийти, и на работу я хотела забежать. Так что оставляю вас одних, не заблудитесь?

– Не переживай, тут теряться вроде негде, к тому же я опытный следопыт, – гордо сказал Сережа и сделал мужественное лицо.

– Ну и отлично. Всех целую! – Марина побежала вниз, оставив ребят около часовни.

Леля молча стояла на камне и о чем-то раздумывала. Виноградов, увидев ее сосредоточенное лицо и стараясь не мешать, улегся на траву и стал любоваться весенним небом.

Вдруг Леля тихо произнесла:

– Они специально сюда пришли.

– Кто? – вздрогнул от неожиданности Сережа.

– Ученики Сергия Радонежского. Он послал их в это место – четырех своих учеников, для того, чтобы они закрыли вход в эту гору. Он дал им кресты, и они с их помощью запечатали вход в Китеж до Конца Света.

– Откуда ты знаешь?

– Сама не пойму, я вдруг это очень ясно увидела. Гору, почерневшую от огня, на которой растут удивительные цветы и совсем нет деревьев. Местных жителей, которые боятся даже близко к ней подходить, и четырех мужчин в монашеских одеяниях, которые стоят на коленях с крестами в руках. Ты помнишь, кто это был?

– Ну, в общем, я в курсе, прочитал путеводитель и примерно сам знаю. Это были Павел Обнорский, Кирилл Белозерский, Ферапонт Белозерский и Дмитрий Прилуцкий. Каждый почему-то основал свой собственный монастырь, и они так и сохранились. Правда, монастырь Павла Обнорского совсем развалился, только воспоминания остались, да пару икон. Но все церкви стоят, и везде снова службы идут.

– Отлично, значит нам надо понять, как они это сделали.

– В целом, все логично, – продолжал задумчиво рассуждать Сережа, – когда они сюда пришли, здесь христиан не было, только местные язычники. Если они видели, как гора прилетела, то, ясное дело, боялись ее до смерти. Но цивилизация развивалась, людей становилось все больше, приходили новые, которые не знали историю горы, поэтому ее пришлось защищать. Поэтому они основали рядышком монастыри, чтобы иметь возможность молиться здесь и заодно просвещать язычников. Только как мы поймем, что надо делать?

– Все должно быть просто, раз вход закрыт до Конца Времен, значит должны присутствовать ангелы. А наши ангелы говорят о необходимости людей. И они стояли вчетвером с крестами…

У Лели загорелись глаза от возникшей идеи.

– Смотри, как все здорово складывается. Нас четверо: двое ангелов держат кресты с Ангелом и двое людей с крестами, где Христос – Человек. Элементарно. Только куда вставать? Может, прямо здесь?

Она радостно схватила сумку и достала оттуда кресты.

– Мокий, Феодорит, давайте попробуем, и встанем вокруг камня.

Сережа закатил глаза, но следуя сформировавшейся привычке даже не стал спорить: пребывая в таком состоянии, Леля не допускала обсуждений. Ангелы также беспрекословно протянули руки, и кресты в руках засияли.

Они вчетвером встали вокруг камня, и Леля с замиранием сердца ждала, что произойдет чудо. Но ничего не происходило. Она поменяла всех местами, потом еще раз, потом еще, но все было тщетно. Кресты сияли только в ангельских руках, а в человеческих даже не блестели.

– Чего-то не хватает, – в сердцах сказала Леля. – Надо подумать!

– Думать не надо, – произнес Феодорит, – попробуй почувствовать сердцем и увидишь глазами. Ведь именно это твой дар.

– Ой, действительно! Ах, вот откуда у меня эти картины прошлого: я их словно вижу во времени. А я как всегда, все приписываю себе. Прости Господи, до чего же я неблагодарная и самоуверенная, – Леля покачала головой, – конечно, у меня крест в руках не засияет, это просто невозможно.

– Это обычная человеческая самонадеянность, – погладил ее по голове Феодорит, – но если ты это понимаешь, то уже половина пути пройдена.

– Не хочется прерывать ваше покаянное настроение, но, по–моему, у нас опять неприятности, – голос Мокия на этот раз был встревоженным, а не привычно веселым.

Невдалеке они услышали шорох листьев и человеческое ворчание. Кто-то шел по тропинке.

– Скорее в часовню, надо спрятаться. – Виноградов схватил Лельку и потащил за собой. Они забежали внутрь и стали прислушиваться.

Голоса оказались противно знакомыми.

– Ремонт, в натуре, на фига мы сюда притащились, – тянул занудливо Интурист. – Подругу их прихватили и хватит. Сейчас сами прибегут, как миленькие. Ясен перец, они уже отвалили отсюда, чего тут делать. Пейзажи наблюдать?

– Не гундось, Интурист, сказано проверить, вот и проверяем, Мне неприятностей не надо. Она сказала, что они пошли в сторону женского монастыря прямо по тропинке, вот мы и идем. Дыши кислородом, умник.

– Я не могу, у меня от свежего воздуха голова кружится, и, вообще, если бы я любил погони с засадами, то работал бы в милиции. Understand?

Они услышали радостное ржание знакомой компании. У Лельки похолодело сердце, и она в ужасе вцепилась Сережке в руку. Он приложил палец к губам и потащил ее прямо к двери. Они прижались к стене так, чтобы открывшаяся дверь их загородила.

Дверь действительно немного приоткрылась, но тут же захлопнулась.

– Да не фиг им тут делать, уже за лопатами небось пошли, клад копать.

Все загоготали еще громче.

– Надо перекурить. Жора, дай сигаретку.

Компания расположилась прямо около часовни.

– Слушай, а кто знает, чего ищем-то? На фига бабу эту прихватили, надо было сразу ее отпустить, они, как выяснилось, только слегка знакомы. Я бы в жизнь не потащился искать кого-то, с кем два дня протусовался.

– Ты плохо знаешь жизнь, Жора. Надо быть ближе к народу. А наш народ будет чувствовать вину за то, что из-за них кто-то пострадает, и сразу придет на переговоры. Все культурно, просто шеф хочет без эксцессов. Понял?

– Все, кроме последнего слова, – огрызнулся Жора, – не можешь выражаться, как все люди? Интурист хренов. – Потом упрямо переспросил:

– А чего ищем-то?

– Я до конца не понял, но эта тетка с вечно недовольной рожей, вещала Ровшану про какой-то клад Кудеяра. Он был налетчиком, денег награбил и припрятал где-то здесь.

– Круто! Много бабла-то?

– Думаю, немерено, – Ремонт расхохотался, – не переживай, Жорик, на тебе не потащим. Фуру закажем вывозить.

– Надеюсь! А то чуть что, так – Жора, давай. Я вам что, вьючная лошадь, в натуре?

– Ты не вьючная, но самая здоровая. Так все, кончай балдеть, пошли дальше.

Разговор стих, а скоро затихли и шаги. В полной тишине ребята стояли, прижавшись друг к другу, пока не раздался голос Феодорита:

– Они ушли достаточно далеко, можно выходить.

Сережа нежно отодвинул Лельку и ласково спросил:

– Ты как, сокровище?

– Я ужасно, – проговорила она. – Интурист абсолютно прав, я пойду куда угодно, лишь бы найти Марину.

Губы задрожали, но она не позволила себе разреветься. Хотя очень хотелось стать слабой и все предоставить решать Сережке, но было ясно – от нее сейчас ждут решений, а не наоборот.

– Где твой мобильник?

– У меня. А зачем? Ты думаешь, надо позвонить Марине?

– Думаю, сначала ей. Пусть они не знают, что мы слышали разговор этих уродов. А если не получится, то звоним Льву Григорьевичу. Вся проблема в том, что мы оставили все монеты дома, и у нас с собой только печать.

– Да, такой обмен их не устроит. Хотя, насколько я понял, они рассчитывают, что мы приведем их к кладу Кудеяра.

– Кто он такой? Что за чушь в голове у твоего консультанта? Вспоминаю Некрасова, но что-то не особо.

Сережа скривился почти снисходительно. С точки зрения историка, это должны были помнить все, кто учился в школе:

– Намек на консультанта оценил. Но справку выдам. Кудеяр – это атаман разбойников, вроде английского Робин Гуда. Грабил богатых и помогал бедным. Самая распространенная версия, что он был сыном Соломонии Сабуровой от ее брака с Василием III.