Вера в последний раз окинула взглядом комнату, пытаясь навсегда запечатлеть в памяти каждую деталь, больше она сюда уже никогда не вернётся. Этой квартире суждено стать домом для новой семьи, Вера надеялась, что вскоре эти стены вновь услышат детский смех. Решительным шагом Вера вышла из комнаты. «Только не плачь… Только не плачь…», – повторяла она про себя, а горячие слёзы стекали по щекам.
– Вера, ты готова? – из кухни спросил её Сергей.
– Да, идём. Прихвати с собой коробки у двери.
Весь вечер Сергей был очень внимателен к Вере, видя её состояние, но Вера чувствовала, что он не понимает её переживаний и находится в некоторой растерянности по этому поводу. Да Вере и не хотелось делиться своими душевными терзаниями, объяснять, как тяжело ей расставаться с отчим домом, поэтому, придя домой, она сразу же легла спать. Завтра Вере нужно было упаковать свои вещи и отправить их попутной машиной в Питер, мебель и бытовую технику из своей квартиры она договорилась оставить временно у тёти Риммы, пока она не обзаведётся жильём. А к ночи они уедут поездом в Астану. Все эти мысли о завтрашнем дне долго будоражили её мозг, пока Вера не погрузилась в сон. Этой ночью ей снились родители, весёлые, жизнерадостные, какими она их помнила, снился дом с камином, снился мужчина, лица́ которого она не видела, добрый, заботливый, снились дети, её дети. И им всем вместе было так хорошо в этом сне…
На следующий день, завершив все намеченные планы, Вера и Сергей в ночь выехали в Астану. Рано утром они уже были в столице Казахстана. Заселившись на съёмной квартире и немного отдохнув от переезда, они отправились на экскурсию по городу. Астана была молодой столицей, официально о переносе столицы было объявлено в 1998 году. Поразительно, как сильно разросся и изменился город за это время. Астана радовала глаз своей современной архитектурой. Европейские туристы, многие из которых считали, что в Казахстане люди до сих пор живут в юртах, были шокированы высоким уровнем градостроительства. Главной достопримечательностью города считается Байтерек, символ обновлённой столицы. Высота этого сооружения составляет 105 метров, на вершине здания расположен позолоченный шар диаметром 22 метра. Именно с этого места было решено начать знакомство с городом. Поднявшись на лифте на верхний этаж здания, Вера и Сергей смогли созерцать панораму города с высоты птичьего полёта. И, конечно же, посетив Байтерек, невозможно не загадать желание, приложив свою руку к оттиску правой руки президента, отпечатанному в позолоченном треугольнике на мраморном столе.
Пять дней в Астане пролетели незаметно. За это время Вера и Сергей побывали в цирке, в театре оперы и балета, на крытом пляже в торгово-развлекательном комплексе Хан-Шатыр, во Дворце мира и согласия, погуляли по набережной реки Есиль. Вере было приятно видеть, насколько сильно Сергея поразила Астана. А ещё Вера почувствовала, что эта поездка сблизила их, помогла преодолеть невидимую черту, разделявшую их. «По крайней мере, теперь у нас есть совместные фотографии», – шутила она. И только мысль о том, что скоро их путешествие закончится, омрачала его. Вера уже привыкла засыпать и просыпаться рядом с Сергеем, и ей совсем не хотелось возвращаться домой, к холодной и пустой постели. Говоря без лукавства, конечно же, в глубине души Вера надеялась на то, что Сергей не захочет возвращаться к прежнему образу жизни и предложит ей жить вместе. Но это были только надежды, слабые и ничем не подпитанные.
Глава 10
По возвращении в Питер жизнь Веры вошла в прежнее русло. Никаких особых изменений в их отношениях с Сергеем не произошло. Каждый из них продолжал жить своей жизнью, ненадолго прерываясь для того, чтобы посвятить друг другу приятный вечер.
Так прошло ещё три месяца, наступила весна. За это время Вера получила разрешение на временное проживание на территории России и подала документы на получение гражданства. В этот раз Сергей не смог поехать с ней, сказал, что слишком много работы.
К середине апреля тётя Римма сообщила, что продала Верину квартиру, этих денег хватило, чтобы сделать первоначальный взнос на покупку однокомантной квартиры. Если всё пойдёт по плану и застройщики сдадут дом в эксплуатацию в срок, то к концу осени Вера сможет заселиться, что не могло не радовать её. Она стала чувствовать себя увереннее и спокойнее.
Вся эта суета, происходящая в её жизни, несколько отвлекала Веру от мыслей о судьбе её дальнейших отношений с Сергеем. Она просто отпустила всё на волю течения и жила вполне полноценной жизнью. Как ни странно, в маленькой комнатке коммунальной квартиры среди совершенно посторонних людей впервые за долгое время Вера чувствовала себя как дома в кругу семьи. За время, проведенное в тесном общении, они научились делиться друг с другом радостями и бедами, обсуждать сложившиеся проблемы и не жалеть совета и доброго слова. Говорят, что порой абсолютно чужой человек может стать ближе и роднее кровного родственника.
Сегодня у Павлика был день рождения, друзей и родственников у мальчика не было, поэтому соседи по квартире под чутким руководством Веры и Ксюши решили устроить Павлуше праздник своими силами. Объединённые общим делом, все находились в приподнятом настроении духа. На время приготовлений Павлика отвели к няне. С самого утра начались подготовительные работы, каждый вносил свой вклад по мере сил. Вера и Ксюша взяли на себя украшение комнаты: рисовали плакаты, надували шары и развешивали гирлянды. Настя под бдительным контролем Марьи Петровны, хозяйки квартиры, готовила праздничный ужин, Наталья пекла именной торт, а Костя, супруг Настеньки, выполнял самую ответственную миссию «принеси-подай, уйди-не мешай». Все старались так, словно бы это был их общий ребёнок, сын полка.
– Вера, – начала Ксения, с преувеличенной сосредоточенностью в десятый раз прорисовывая Карлсона на плакате.
– М-м-м… – отозвалась Вера, надувая шар, с красным от напряжения лицом.
– Ты думала когда-нибудь о том, какой бы мамой ты была? – спросила Ксюша.
– Конечно! – ответила Вера, оторвавшись от своего занятия. – Мне кажется, любая женщина в определённое время задумывается об этом.
– И как ты себе это представляла?
– Знаешь, в разные периоды моей жизни взгляд на материнство менялся. Раньше я думала, что буду очень строгой и требовательной матерью, что главная миссия матери – воспитать хорошего человека, успешного, целеустремлённого, стать ему наставником, научить жить правильно.
– По-моему, очень даже верный взгляд на материнство, – прокомментировала Ксюша.
– Думаешь? А я вот уже так не считаю. Что значит «научить жить правильно»? Не слишком ли самоуверенно? Да я сама не знаю, как это, «жить правильно»! Как я могу этому научить? Теперь мне кажется, что я просто любила бы своего ребёнка… Любила не только за его победы и достижения, но и за его ошибки. Чтоб он всегда знал, что мама рядом в любом случае, что мама поддержит, даже если не согласна с его решением. Хотела бы стать для него не учителем, а просто другом.
– А если вдруг ребёнок пойдёт не по тому пути? Если он станет скверным человеком? – спросила Ксюша.
– Но я же буду ему другом, – улыбнулась Вера. – Знаешь пословицу «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»? Так вот с таким другом он не станет плохим человеком. А насчёт «не по тому пути»… Кто знает, какой из путей приведёт его к счастью?
– Да… Дети – это поистине огромная ответственность… Представляешь, маленький несмышлёный комочек, из которого, как из куска глины, нужно вылепить что-то стоящее…
– Не нужно из него ничего лепить. Так ненароком и сломать можно. Просто поддержи его, и он сам станет тем, кем должен, – Вера вдруг нахмурилась. – А почему ты завела эту тему?
– Не знаю. Просто вдруг задумалась… Наверное, подготовка к детскому празднику навеяла такие мысли, – рассеянно ответила Ксюша, но какие-то тревожные нотки звучали в её голосе.
– Нет, тут что-то другое, – отложив в сторону шары, Вера сосредоточилась на Ксюше.
– Кажется, я беременна, – сказала Ксюша и подняла растерянный взгляд на подругу. Видимо, она впервые произнесла это вслух, и её губы задрожали. – Что мне делать?
– Ох… – только и произнесла Вера. Такого поворота она никак не ожидала. – Что значит «кажется»?
– Я сделала уже три теста, и все они положительные.
– А срок какой?
– Думаю, не больше трёх недель.
– Кто отец?
– Ваня.
– Чёрт! Почему ты не говорила мне, что продолжаешь встречаться с ним?
– Я знала, что совершаю глупость, и не хотела услышать это ещё и от тебя, – и Ксюша заплакала.
– Ну что ты… Не плачь… Успокойся, пожалуйста, – утешала подругу Вера. – Ты ему говорила?
– Нет. Я боюсь. У нас с ним только стало всё налаживаться, я не хочу, чтобы Ваня решил, что таким образом я хочу привязать его к себе. А ещё я боюсь услышать, что ни я, ни ребёнок ему не нужны. Боюсь снова разрушить свою иллюзию.
– Ну, знаешь ли… Бойся не бойся, а проблема есть, и её нужно решить. Ты должна поговорить с ним. Если он откажется от ребёнка, то ты поймёшь наконец, что будущего у тебя с ним нет, и сама решишь, как быть с ребёнком.
– Да, ты права. На следующей неделе он снова прилетит, и я всё ему расскажу.
– Какие у вас с ним отношения сейчас?
– Знаешь, последнее время всё было так хорошо. Он извинился за своё поведение в первый приезд, сказал, что просто испугался, что между нами могут вспыхнуть чувства, что не хотел страдать на расстоянии, а кардинально менять свою жизнь и переезжать в Питер не готов.
– Может, тебе стоит поговорить с ним до его приезда? Чтобы у него было время всё обдумать, – предложила Вера.
– Не думаю, что стоит это делать. Вдруг он разозлится и вообще не прилетит.
– Тебя ничего не смущает? Ты говоришь, что у вас всё хорошо, но при этом боишься рассказать ему про беременность, боишься, что он может просто исчезнуть. Ты не уверена в нём ни на секунду. Разве это отношения? – возмутилась Вера.
– Я понимаю, как всё это звучит, но, пожалуйста, не трави мне душу. И без того тошно.
Вера понимала, что своими нравоучениями никак не сможет помочь Ксюше, со стороны всегда кажется, что лучше понимаешь ситуацию, но, к сожалению, кроме здравого смысла огромную роль в нашей жизни играют чувства, которые живут где-то внутри нас и разъедают наш ум как ржавчина, заставляют принимать необоснованные решения, совершать ошибки. И без них всё становится похоже на алгоритм, цепочку логических действий, так упорядочивающих нашу жизнь, но делающих её совершенно пустой и бездушной. Вера вспомнила себя, то, как заглушала слабые отголоски здравого смысла в своей голове, снова и снова ныряла в ледяную прорубь отношений с чужим мужем, понимала, что тонет в них, но даже не пыталась сопротивляться, а наслаждалась этим чувством оцепенения. Ей ли предостерегать Ксюшу от ошибок?
– Делай, как считаешь правильным. Но помни, я всегда поддержу тебя. И ничего не бойся, – и Вера крепко обняла подругу в искреннем желании избавить её от всех сомнений и страхов.
В это время на кухне шёл отчаянный спор между старшим и младшим поколениями в лице Марьи Петровны и Настеньки по поводу того, какие огурцы лучше положить в оливье: свежие или солёные. Мир вокруг продолжал жить своей жизнью, не отвлекаясь на маленькие драмы отдельных людей, и его неумолимый хоровод увлекал, отвлекал и помогал отделиться от своего личного маленького «я» и стать частью чего-то большего. Так сегодня Ксюша ненадолго забыла о своих страхах и переживаниях, увлечённая общей целью жителей этой коммуналки устроить весёлый праздник для маленького мальчика, привнести в его жизнь немного радости.
Ближе к вечеру, когда к проведению праздника всё было готово, Наталья привезла сына домой. Ребёнок был настолько переполнен эмоциями, что они просто выплёскивались из него, заряжая всех окружающих положительной энергией. Вера взяла на работе костюм клоуна и весь вечер развлекала именинника и его немногочисленных гостей весёлыми конкурсами и шутками. Казалось, что ненадолго все вместе они вернулись в далёкое детство. Даже Марья Петровна, забыв о давлении и болях в суставах, пела частушки и отплясывала как в последний раз. Когда уставшие гости и по совместительству организаторы праздника стали расходиться по своим комнатам, пришло время открывать подарки. Ксюша снимала этот торжественный момент на фотокамеру, а Вера, утомлённая суетой дня, наблюдала за происходящим из угла комнаты. Павлик с нескрываемым возбуждением разрывал подарочные упаковки и по-детски искренне радовался обновкам. Когда дошла очередь открывать Верин подарок, Павлик удивился, обнаружив в большом пакете два свёртка. – Тётя Вера, а почему здесь два подарка? – спросил Паша, начиная разворачивать бумагу с первого.
– Один подарок от меня, а второй от моего папы, – улыбнулась Вера.
– Твой папа приготовил для меня подарок? – удивлённо вздёрнул брови Павлик.
– Он хотел, чтобы я подарила его своему сыну. Но так как у меня нет детей, я решила подарить это тебе.
– Ух ты!!! – взвизгнул Павлик, обнаружив в коробке коллекцию миниатюрных моделек машин. – Какие они красивые!
– Папа собирал их много лет и очень дорожил ими. Теперь пусть они радуют тебя.
– Спасибо! Я буду очень аккуратно обращаться с ними, а потом подарю их своему сыну, – Павлика воодушевила идея традиционной передачи машинок следующему поколению.
Вера усмехнулась, сомневаясь, что машинки доживут до этого дня, но разуверять малыша не стала.
– А от себя я приготовила азбуку, по которой ты сможешь научиться читать, и несколько очень хороших книг из моего детства. Я очень хочу, чтобы ты тоже прочёл их, – сказала Вера.
– Ты научишь меня читать? – спросил Павлик.
– Конечно! Я ведь обещала тебе, – улыбнулась Вера.
– Ты настоящий друг! – воскликнул мальчик и под влиянием нахлынувших чувств бросился Вере на шею. – Я очень люблю тебя!
– И я люблю тебя, малыш! – Прижимая к себе этого чужого ребёнка, Вера испытала всю палитру чувств и впервые по-настоящему пожалела о том, что у неё нет детей.
Она всегда хотела детей, но сейчас всё было иначе. Раньше ребёнок представлялся Вере путём к достижению счастья. Когда она состояла в сложных отношениях с Андреем, Вере казалось, что с появлением ребёнка в их жизни всё бы изменилось. Каждый раз при задержке на несколько дней Вера бежала за тестами на беременность и с замиранием сердца ждала, когда же появится вторая красная полоска. Но этого не происходило. Много раз в своём воображении Вера рисовала радужные картины. Вот она узнаёт о своей беременности, сообщает об этом Андрею, видит, как его лицо светится от радости. Он хватает её на руки и кружит-кружит… Потом Вера представляла, как Андрей нежно поглаживает её большой живот, прислоняется к нему ухом и умиляется тому, как маленькие ножки пинаются внутри неё… Они выбирают вместе имя… Они счастливы… Вера понимала, что всё это было только в её воображении, на самом деле рождение ребёнка ничего не улучшило бы, а только раньше времени расставило всё по своим местам. Временами Вере хотелось иметь ребёнка, чтобы не чувствовать себя такой обделённой. Это желание становилось особенно сильным, когда Веру приглашали друзья или родственники на семейные вечера. Почти у всех её знакомых были дети, и только она приходила одна. Вере всё время казалось, что она ловит на себе сочувствующие взгляды, а шутливые высказывания в духе «Какая же ты счастливица! Ни от кого не зависишь, живёшь для себя!» воспринимала как ядовитые усмешки, имеющие одну цель – причинить ей боль. Но сейчас… Сейчас всё было иначе… Вера вдруг поняла, как сильно она хочет ребёнка. Не потому, что пора, не потому, что надо, не потому, что ребёнок должен что-то изменить в её жизни, а потому, что он сам счастье. Вера осознала это, глядя на Наталью и её сына. Наташа была заложником своей судьбы, в своей жизни она не видела ничего, кроме горя, отчаяния, нужды. Но когда она смотрела на Павлика, в этом, казалось бы навсегда потухшем, взоре Вера разглядела жизнь, разглядела цель и причину этой жизни.
Попрощавшись с именинником и его мамой, Вера и Ксюша ушли в свою комнату и легли спать. Вера долго лежала, уставившись в потолок, и её мысли бродили вокруг событий сегодняшнего дня. Ксюша тоже не могла уснуть, ворочалась в кровати и время от времени вздыхала. Ей было о чём подумать.
– Ксюш… – тихонько позвала подругу Вера. – Ты не спишь?
– Нет, – так же шёпотом ответила Ксюша.
– Я просто хотела сказать тебе… Если вдруг ты захочешь избавиться от ребёнка, подумай очень хорошо. Может быть, он станет самым лучшим, что могло случиться в твоей жизни. Мы с тобой достаточно поскитались в поисках счастья, может, именно сейчас оно отчаянно стучится в твою дверь, и потом ты никогда не простишь себе, что не впустила его в свою жизнь. – Вера ждала ответа, но Ксюша молчала. – Я знаю, тебе очень страшно. Страшно, что ты не справишься одна, что не сможешь дать ребёнку всё необходимое… Но ты не одна. Я не брошу тебя. А ребёнку нужна только ты, твоё присутствие, твоя любовь.
Ксюша неслышно заплакала в ответ, пряча лицо в подушку.
– Ксюш, подумай очень хорошо. Это твоё решение, твоя жизнь… Но прошу, не ошибись.
Глава 11
Вера сидела на холодном, влажном от росы валуне на берегу мирно колышущегося моря. Она чувствовала, как холод пробирается внутрь её тела, как её
начинает бить озноб, но не могла оторвать взгляд от завораживающего зрелища. Пробуждение древнего бога. Предрассветное небо у горизонта становилось алым, край кровавого солнца уже показался из воды, постепенно поднимаясь всё выше и выше из морских пучин во всём своём великолепии. Вера была охвачена восторгом и первобытным ужасом одновременно, каждая клеточка её тела трепетала, словно в ожидании чего-то. Вот-вот случится то, чего никто до неё не видел, то, ради чего она всю ночь просидела на этом постепенно отдающем своё тепло камне. Ожидание сводило её с ума.
Это будет поистине ужасно, но она должна это увидеть…
…Будильник разрывался протяжным писком уже несколько минут, но Вера никак не могла вырвать свой разум из глубин сна, весь её организм отчаянно сопротивлялся. Пробуждение было тяжёлым. Всю ночь снились кошмары. Наутро Вера не могла вспомнить ничего, кроме ярко-красного солнечного диска, словно бы навалившегося на землю. Сон закончился, а смутное ощущение тревоги сохранилось, какой-то необъяснимый суеверный страх предков, сидящий под коркой мозга.
Весь день всё шло наперекосяк, всё валилось из рук, и, когда вечером по дороге домой зазвонил телефон, внутренняя интуиция подсказала, что ничего хорошего от этого звонка ждать не следует. Номер не определился, Вера хотела уж было отклонить входящий вызов, но в последний момент передумала:
– Слушаю.
– Алло. Вера? – Связь была нечёткая, голос в трубке прерывался, но она сразу узнала его. – Вера, ты меня слышишь? – Да. Я слышу тебя, Андрей.
Весь мир закружился у неё перед глазами, земля уходила из-под ног, но голос Веры не дрогнул. Она уехала на другой конец земли и думала, что больше никогда не увидит и не услышит его, но Андрей нашёл её и здесь, нашёл, чтобы снова разрушить её устоявшийся мир. Веру вдруг охватила ярость, смешанная с болью и обидой.
– Зачем ты звонишь мне?
Она уже была готова отключить связь, но то, что услышала, заставило её остановиться. Вера слушала, не в силах произнести ни слова, её словно парализовало от полученной информации, ноги стали ватными, и она присела на бордюр.
– Господи, нет… Только не это… – Это было всё, что она могла сказать. Слёзы градом катились по щекам, дыхание перехватывало… – Пожалуйста, только не так… – Было неясно, взывала ли она в отчаянной молитве к Господу или к собеседнику на другом конце провода.
– Вера, ты должна приехать, – как в тумане слышала она голос Андрея.
– Да, конечно, я приеду.
Вера нажала кнопку сброса и ещё какое-то время сидела так у дороги, обхватив колени руками и умываясь слезами, пока пожилая женщина не обратила внимания на убитую горем девушку и не вернула её к реальности.
Вера сама не помнила, как добрела до дома, разделась и села у окна. Она очнулась от оцепенения, только когда громко хлопнула входная дверь. Это Ксюша вернулась домой и застала Веру в темноте, пустым невидящим взором смотрящую в окно.
– Верочка, что случилось? – забеспокоилась Ксюша, едва взглянув на припухшее от слёз лицо подруги. – Мне звонил Андрей, – севшим голосом ответила Вера.
– О Боже! И ты залила весь дом слезами по этому поводу? Я уж думала…
– Тётя Римма умерла, – и произнеся это вслух, Вера снова зарыдала.
– О Господи! – Сегодня имя Бога всуе поминалось чаще, чем обычно. – Как?
– Она погибла при пожаре… При пожаре! Понимаешь? Господи, за что ей такая страшная смерть??? – причитала Вера. – Она ведь была таким хорошим человеком… Всегда всем помогала, в церковь ходила…
– Девочка моя… Успокойся… – Ксюша дрожащими руками плеснула в стакан воды. – Держи, выпей водички.
Сделав пару глотков, Вера продолжила:
– Дядю Колю привезли в больницу в тяжёлом состоянии… Он весь в ожогах… Отравление угарным газом… Вряд ли он выживет… Да если бы и так, он умрёт с горя без тёти Риммы… – Вера даже плакать больше не могла, слёзы закончились, осталась только боль, выплеснуть которую было невозможно. – Я должна ехать домой. Нужно позаботиться о дяде Коле и организовать похороны.
– Да, конечно. Нужно ехать как можно раньше. Я попробую забронировать для тебя билеты. Насчёт работы не переживай, я всех предупрежу.
Телефон Веры снова зазвонил. Сергей.
– Чёрт! Я совсем забыла про Сергея. Мы хотели поужинать сегодня, – охнула Вера. – Алло, Серёжа.
– Вера, ты где? Я уже полчаса жду тебя, – Сергей был раздражён.
– Прости! Я не предупредила тебя… Тут такое случилось… – голос Веры снова задрожал.
– Что случилось?
– Мне позвонили по дороге домой. В доме тёти случился пожар. Тётя Римма погибла, а дядя Коля в реанимации.
Он очень плох… Я должна срочно вернуться домой.
– Девочка моя… Даже не знаю, что сказать… Соболезную…
– Я сама ещё не могу до конца осознать, что произошло… Мне так плохо…
– Хочешь, я приеду к тебе?
– Не стоит. Мне лучше лечь спать и забыться хоть ненадолго.
– Когда ты улетаешь?
– Думаю, завтра. Нельзя медлить.
– Хорошо. Если вдруг захочешь поговорить, звони.
– Да, конечно, – и немного помедлив, Вера добавила: – Спасибо за поддержку.
Вера сама не понимала, почему отказалась от помощи Сергея. Она знала, что дома её ждёт тяжёлое испытание, поддержка близкого человека не помешала бы. Но… Вера решила, что справится со всем сама. «Может быть, причина в том, что Сергей не стал мне по-настоящему близким человеком? – подумала Вера. И тут же сама себя разуверила в этом: – Нет, я просто хочу побыть одна…»
Чтобы избавиться от воспоминаний сегодняшнего дня и немного облегчить внутреннюю боль, мысли Веры поскакали в совершенно отдалённом направлении. «И что вообще значит “по-настоящему близкий человек”? Тот, с кем хочется разделить горе? Тот, кто готов примчаться на выручку в любое время дня и ночи? Или тот, кто сможет оценить глубину твоих чувств?» Она не успела найти ответы на свои вопросы и забылась глубоким сном. Вера была так измотана тяжёлыми событиями дня, что словно бы провалилась в глубокую тёмную яму, куда не проникал ни малейший лучик света.