В начале 62-го в наш дом привезли Нянюшку. Прямо с завода, в разобранном виде. Мастер собрал «изделие» и проверил все настройки. Особо долго он тестировал именной поисковик и ушел, только убедившись, что тот работает, как часы.
Новорожденная Нянюшка пахла новой аппаратурой. Поразительно, но когда она умирала, я, зарывшись в ее ладони, не мог надышаться исходящим от них запахом корицы, сена и летнего ветра.
Моя мать сразу подключила Нянюшку к программе искусственного разума «Маринер». Это было творение моих родителей, они трудились над ним вплоть до отъезда отца. По сути, это они создали ту Нянюшку, которая вырастила меня. Которая стала их отражением и заменой, постоянно оберегая меня и кутая в родительскую любовь…
В начале апреля пришло известие о гибели марсианской миссии под метеоритным дождем у западного края равнины Исиды, в районе кратера Езеро. Капитану Александру Штару и его помощнику Милораду Павловичу было посмертно присвоено звание героев нации. Дома их вдов стали нагло осаждать журналисты.
Нянюшка гнала мерзких папарацци в хвост и гриву – одного даже чуть не сбросила с балкона. «Бешеная бабенка!» – визжал тот, скатываясь вниз по водосточной трубе.
«Прислуга в доме капитана Штара не уступает ему в героизме», – едко ввернул он после в свою статейку.
В начале лета – мне исполнилось только два месяца – умерла моя мать. Она ушла тихо, сидя в плетеном кресле на балконе, с раскрытой книгой в руках. Карандаш упал рядом, а в книге осталась подчеркнутой слова «Положи́л есть пусты́ню во езе́ра водна́я…» (Пс.106.35).
Нянюшке удалось вырастить меня без помощи правительства. Мои баллы по ежеквартальным тестам всегда приближались к максимальным. За день до тестов Нянюшка каким-то таинственным образом обзаводилась распечаткой ответов и, усадив меня перед собой на стул, не отпускала, пока я не вызубрю все до последнего слова.
Если я начинал капризничать, она спокойно говорила, что умывает руки. Я чувствовал угрозу в ее словах. Косясь на ее ладони, неподвижно лежащие на круглых коленях и напоминающие пухлые белые ковшики, я снова напрягал извилины и послушно заучивал ответы.
«Тебе купили щенка. Как ты его назовешь?
1. Люк.
2. Даффи.
3. Твой вариант.
4. Вопрос некорректен».
«Вопрос некорректен. Вопрос не кор-р-р-ректен», – шептал я, обхватив руками голову и страдальчески глядя на Нянюшку.
– Но почему? Почему? Почему некорректен? – не выдержал я однажды. Я заорал это почти в исступлении, но тут же съежился.
Нянюшкины руки продолжали неподвижно лежать на коленях, ни одна мышца ее лица не дрогнула. Я перевел дух.
– Что ж. Пришло время объяснить тебе, Ларри.
В тот вечер она рассказала мне многое. И то, что я услышал, меня почти не удивило. Наверное, я действительно был уже готов все это понять.
Прежде всего Нянюшка сбегала в комнату матери и вернулась оттуда с книгой. Она уверенно пролистнула несколько начальных страниц и передала книгу мне.
– Читай то, что отмечено карандашом, Ларри, читай!
– «И чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Бт. 2. 19) – что это, Нянюшка?
– Это об одном из величайших даров, которым наградил человека Творец. Дар нарекать имена.
– А книга? – я заглянул на обложку. – Это Библия!