Сласти-мордасти. Потрясающие истории любви и восхитительные рецепты сладкой выпечки

Кассата «Паганини»

Рецепт именно этой кассаты я узнала не на Сицилии, откуда она родом, а в Турине, где в некоторых ресторанчиках ее именуют еще кассата «Паганини-Боргезе». Заинтересовавшись тем, почему знаменитая сицилийская пасхальная выпечка носит имя самой скандальной любовной пары в истории Европы, я услышала легенду, которую сейчас вам и расскажу. Верить ей или нет – не знаю. Решайте сами.

Сначала представлю вам главных героев – Никколо Паганини, гениальный скрипач и композитор, человек, поцелованный Богом или проклятый Дьяволом, непревзойденный музыкант всех времен и народов; и Полина Боргезе – родная сестра Наполеона Бонапарта, самая аморальная женщина Франции и Италии, своенравная красавица, любившая в жизни всего три вещи: сладости, мужчин и свое тело.

Однако начнем по порядку. Молодому Наполеону Бонапарту отчаянно не повезло. Он вынужден был взять с собой в Париж свою юную тринадцатилетнюю сестру, справиться с которой родня просто не могла. Девочка была не по годам сексуальна, ослепительно красива, имела вздорный и темпераментный характер, обладала столь упрямым нравом и такой отчаянной решительностью поступать только по-своему, что совсем скоро брат понял: она может ославить его на всю страну. В то время любовные интрижки не были в диковинку, но даже искушенные французы поражались тому, что юная соблазнительница меняет любовников как перчатки, совершенно не стесняется говорить на запретные темы в обществе, точнее, только на них и говорит, запрещая в своем присутствии беседовать о чем-либо еще, кроме достоинств своего тела и особенно пикантных и приятных минутах недавних с ней свиданий. К шестнадцати годам Полина гордилась тем, что из высшей знати страны не переспала всего с тремя мужчинами…

Чаша терпения Наполеона лопнула, и он упросил своего друга, генерала Леклерка, жениться на юной ветренице. Леклерк, одна из жертв красоты Полины, был только счастлив. Молодые незамедлительно обвенчались, а уже через шесть месяцев у них родился мальчик. Чтобы сестра не принялась за старое, Наполеон решил отправить генерала с супругой и младенцем в одну из французских колоний – на Карибы. Полина взбунтовалась, но потом оценила всю пикантность положения: отныне она жила на островах, где полно прекрасных мужчин, свободной любви и возможности купаться в удовольствиях. На островах ей не хватало одного: красивого белья и вкусных десертов.

Однако счастье долго не продлилось. Генерал заболел малярией и вскоре умер. Эксцентричная Полина полностью остригла свои роскошные волосы, превратившись в очаровательного мальчика, похоронила волосы вместе с супругом, пообещала отныне носить только черный цвет, придумала себе новое имя Роза и вернулась в Париж.

Одного случайного замечания «как тебе не идет черное», сказанного Жозефиной, супругой Наполеона, было достаточно, чтобы юная вдова вновь разоделась в шелка и принялась за старое. Но Наполеон был начеку. Обнаружив очередного любовника сестры – князя Камилло Боргезе, 28-летнего владельца огромного состояния, коллекции бриллиантов и роскошной виллы в предместье Рима, – Бонапарт уговаривает его жениться на веселой вдове. Боргезе с восторгом соглашается и буквально осыпает супругу золотом и драгоценностями. Пара живет вместе три года, Полина тайком погуливает, боясь лишиться роскоши, к которой она мгновенно привыкла, но тут, на свою беду, попадает на концерт Никколо Паганини…

А теперь о Никколо. Худой, некрасивый, с восковой желтой кожей, огромными провалами глазниц и прожигающим насквозь взглядом, с пальцами такой длины, которых просто не бывает у обычных людей, с какой-то магнетической харизмой, что заставляла женщин буквально терять сознание от внезапной страсти в присутствии маэстро, Паганини ведет такой же развеселый образ жизни, как и сама Полина. Они словно созданы были друг для друга и в какой-то момент нашлись. Возникла страсть такого накала, что окружающим казалось, будто между любовниками вспыхивают искры и молнии. Князь Боргезе, не выдержав новой открытой измены, уезжает в Париж, замок в Турине остается в полном распоряжении сладкой парочки. Паганини отправляет слуг на Сицилию, чтобы они в огромных количествах привозили кассаты – любимое лакомство его Паолетты, и занимается с ней любовью на «перинах» из сладкой выпечки. Говорят, именно этот факт из жизни музыканта и его любимой в свое время подсказал некоторые сцены режиссеру известного фильма «Девять с половиной недель»…

Паганини в полном восторге от своей новой музы и отныне посвящает лучшие произведения только ей. Кажется, что счастье будет бесконечно долгим, однако на свою беду Паганини знакомит Полину со своим приятелем – рыжеволосым красавцем Бланджини. «С меня довольно кассаты! – заявляет Полина – Теперь я люблю сицилийские апельсины!».

Любовники расстаются, но счастье, обидевшись на них, отворачивается от обоих. У Полины обнаруживают неизвестное заболевание (как потом оказалось, злокачественное), Паганини от отчаяния женится.

Узнав о том, что она, скорее всего, неизлечимо больна, Полина решает взять от жизни все. Она устраивает роскошные балы, заваливает всю знать Турина лучшими десертами и шампанскими винами, привезенными из Франции («Вдруг я завтра умру, а у вас не будет сладкого, чтобы заесть и запить слезы»), снова меняет любовников. Однако болезнь берет свое, начиная уродовать безупречное тело. Полина носит все более закрытые платья, драпирует руки и шею все большим количеством жемчужных ожерелий и браслетов, а мужчин принимает при погашенных свечах…

Но все тщетно. Болезнь наступает, тело и душа больше ничего не чувствуют, и в 1825 году Полина умирает.

О смерти возлюбленной Никколо Паганини узнает уже после похорон и невыносимо страдает. Великий музыкант одержим желанием умереть и быть похороненным рядом с могилой Полины. Вероятно, маэстро потихоньку сходит с ума. Он усыпает ее склеп пирожными и цветами, ночует у подножия надгробной статуи. Возвращает его к жизни лишь новорожденный сын…

Впрочем, Никколо, считавший, что за страсть к Полине бог лишил его разума, проживет еще довольно долго. Хотя конец его жизни и злоключения после смерти войдут в историю, станут основой книг и кинофильмов… А вот кондитеры Турина станут из уст в уста передавать рецепт той самой кассаты, что стала «визитной карточкой» их города благодаря дерзким влюбленным. Они утверждают, что в Турине монахам в Пасху категорически запрещено есть кассату, ибо «монахини предпочитают есть торт, а не молиться». Рискните проверить, так ли это вкусно?

Рецепт простой, но требует некоторых навыков и времени.

Для бисквита

• 3 яйца

• 90 г сахара

• щепотка соли

• 100 г пшеничной муки

• 2 щепотки ванилина

• 1 ч.л. тертой лимонной цедры

Для начинки

• 500 г рикотты

• 100 г сахарной пудры или по вкусу

• щепотка ванилина

• 100 г цукатов

Для глазури и украшения

• 150 г сахарной пудры

• 90 мл воды

• пищевой краситель

• 150–200 г марципана (по желанию)

• 30 г цукатов, фисташек, шоколада, мармелада или конфет

В первую очередь следует приготовить бисквит. Лучше испечь его за сутки до сборки кассаты, так как ему требуется время, чтобы стать плотным и настояться. Для бисквита разделить яйца на белки и желтки в две миски и взбить миксером желтки с половиной сахара до кремообразной массы светло-желтого цвета. Белки с солью взбить отдельно до пены, затем в них постепенно ввести оставшийся сахар и взбить до плотных пиков (сахар должен полностью раствориться).

Теперь обе массы следует соединить. Аккуратно добавить просеянную муку, ванилин, лимонную цедру и осторожно перемешать, чтобы бисквит сохранил свой объем.

Дно формы для выпечки диаметром 20–23 см застелить промасленной бумагой, бортики смазать небольшим количеством масла, присыпать мукой и выложить тесто. Выпекать бисквит в разогретой до 180 °C духовке 25–30 минут. Духовку не открывать до окончания выпечки!!! Пусть и затем бисквит остается в духовке еще сутки, тогда он уплотнится и с ним будет легче работать.

Для начинки рикотту протереть через сито, добавить сахарную пудру, ванилин и цукаты. Все перемешать до однородности и поместить готовую начинку на время в холодильник.

Разрезав бисквит ниткой на два коржа, поместить начинку толстым слоем между коржами, а сверху кассату залить цветной глазурью, приготовленной из сахарной пудры и воды с добавлением пищевого красителя, и украсить марципаном, который можно купить готовым или сделать самостоятельно любым из известных вам способов. Если марципан вы не любите, то подберите для украшения кассаты все, что душе угодно. В качестве наполнителей в начинке можно использовать вместо цукатов фисташки или кусочки черного шоколада.

Торт «Татьяна»

Этот торт придумала или подсмотрела у кого-то, а потом полюбила и назвала своим именем великая русская актриса Татьяна Окуневская. На свете есть не так много женщин, чья жизнь была бы более трагична, чем ее, и в то же время столь насыщенна, интересна, прекрасна. Она родилась до революции, а умерла уже в новом тысячелетии, покорив мужские и женские сердца во всей нашей стране и далеко за ее пределами. «Женщина-праздник», «женщина-улыбка» – так писали об Окуневской газеты, забывая рассказывать читателям о том, что пришлось пережить первой красавице СССР.

Девочка с малых лет проявила недюжинные лидерские качества и фантастическую жизнестойкость, ибо была дочерью не просто врага народа, а белогварцейца, который в Гражданскую войну сражался против большевиков, но затем был «примерно» или «показательно» помилован. Она так отстаивала справедливость, что как-то, повздорив с мальчишками, была выброшена со второго этажа школы, но, к счастью, отделалась лишь легкими ушибами.

Во время учебы в архитектурном институте Татьяну заметили режиссеры и пригласили сниматься в кино. Ей не важна была слава. Ей нужны были деньги, чтобы содержать семью, но к Окуневской мгновенно пришло и то, и другое. А еще первая любовь, да такая стремительная, что семнадцатилетняя Татьяна мгновенно вышла замуж за студента киновуза Диму Варламова. Опыт оказался печальным. Красавец-баламут Варламов с первых же месяцев семейной жизни начал изменять Окуневской, пить в компаниях, не ночевать дома, а по утрам с похмелья избивать юную супругу. Таня терпела весь этот ужас, ибо ждала ребенка, но, родив дочь, тут же ушла из дома.

В 1937 году власти вдоволь наигрались с «прощенным белогвардейцем Окуневским», арестовали и практически сразу расстреляли отца Татьяны. Ее саму выгнали из театра, запретили сниматься в кино, и если бы писатель Борис Горбатов не предложил ей руку и сердце, знаменитую актрису и ее семью ждала бы просто голодная смерть.

Московские легенды гласят, что главным поклонником и одновременно злым гением Окуневской был Лаврентий Берия. Что он однажды вызвал ее к себе на допрос (точнее, на любовное свидание), но получил яростный отпор со стороны Татьяны. Она никогда не рассказывала, каким чудом в ту страшную ночь покинула Кремль живой и невредимой, зато последствия своего отказа потом испытывала еще долго. Берии был нужен только повод. И он ему представился. Лаврентий ничего не мог сделать Окуневской, пока шла война, а актриса месяцами пропадала на передовой с концертными бригадами, снималась в патриотических кинофильмах и являлась кумиром миллионов советских солдат, женщин-солдаток, вдов и матерей героев.

Но тут случилась командировка в Белград и судьбоносная встреча с югославским маршалом (а потом президентом Югославии) Иосипом Броз Тито…

Шел постпобедный, триумфальный, тяжелый, но светлый 1946 год. Группа советских кинематографистов, в числе которых была и Окуневская, отправилась в турне по европейским странам с фильмом «Ночь над Белградом».

– Господжо Танья, сегодня в вашу честь наш маршал дает званый ужин! – сообщили Окуневской в Белграде. – Яки цвете господжо воле?

– Какие я предпочитаю цветы? Любые. Но обязательно свежие, со сладким вкусным ароматом. Я цветы ем носом! – расхохоталась Окуневская.

Иосип преподнес ей вечером букет восхитительных чайных роз, на которых еще не высохла роса. Он пригласил ее на вальс и, запинаясь от волнения, на чистом русском языке сказал: «Мне пятьдесят лет. Я люблю тебя очень давно. И я уже сегодня позвал бы тебя замуж, но моя родина и моя партия сейчас плохо смотрят на браки с иностранками. Даже если это иностранки из СССР. Но потом мы обязательно поженимся!»

– Потом – суп с котом! – ответила Окуневская, которой тоже очень приглянулся смуглый, моложавый, смешливый и темпераментный маршал.

В то время о Тито ходили легенды. Он был всегда с иголочки одет и безупречно галантен. У него было несколько жен (в том числе одна русского происхождения) и десяток любовниц, исключительно самых знаменитых и даже титулованных европеек (одной из его пассий была Лоллобриджида).

– Останься! Я подарю тебе виллу! Я построю для тебя киностудию и назову ее твоим именем!

– Потом – суп с котом! Кстати, у вас такой же длинный нос, как у Сирано! Вам не говорили? – смеясь, повторила Окуневская и улетела в Москву.

Два года подряд, выходя на поклоны после спектакля «Сирано де Бержерак», Окуневская получала огромную охапку багряно-черных роз с одной и той же белоснежной карточкой, на которой было написано два слова: «Твой Тито».

В 1948 году, став уже президентом Югославии, Тито делает все возможное и невозможное, чтобы организовать гастроли театра «Ленком» в Белграде. Он не скрывает от Берии, который должен подписать разрешение, что хочет сделать предложение Окуневской. «Театр полетит на гастроли, – сообщают актрисе, – если не полетите вы!» Она решает остаться, чтобы друзья смогли увидеть мир. В ту же осень Окуневскую арестовывают за агитацию и пропаганду и после года одиночной камеры в тюрьме, где великую советскую кинодиву подвергают всяческим пыткам и унижениям, народной артистке СССР дают десять лет лагерей в казахском Джесказгане.

Больше пяти лет Татьяна Окуневская провела в лагерях, выполняя самые тяжелые работы, терпя голод и жестокость, не надеясь выйти на свободу живой… Ее переводили из лагеря в лагерь, ужасы которых так и не смогли сломить ее гордый и сильный характер. После смерти Сталина, холодным летом 1954-го, Окуневскую амнистировали, и то лишь потому, что все доктора, которые наблюдали заключенных, вынесли однозначный вердикт – «ей не выжить!». У Татьяны были такие колоссальные проблемы со здоровьем, что уже даже московские цивильные медики категорически запрещали ей принимать любые лекарства, ибо каждый препарат мог спровоцировать обострение любого иного заболевания.

– Ну, значит, буду есть хлеб и сахар, – отшучивалась несломленная Окуневская. – А если надоест – придумаю торт имени самой себя и стану печь его каждый день!

Татьяна вернулась в родной «Ленком» и даже на родной «Мосфильм». Однако отныне ей давали возможность играть только отрицательных персонажей. Хорошим тоном считались и насмешки над бывшей всенародной любимицей.

– Черт подери! Попроситься, что ли, обратно в лагерь? – иронизировала над своей судьбиной Таня в разговорах с дочерью. А потом надевала на безукоризненно красивое лицо дежурную улыбку и выходила в мир…

С президентом Югославии они больше никогда не встретились. Замуж Окуневская тоже больше не выходила. «От меня, как от Христа, трижды отреклись: два случайных мужа и один не случайный, но сильно платонический любимый», – шутила она и пекла для друзей торты.

Гениальная русская актриса встретила новое тысячелетие и ушла на радугу, оставив нам здесь, на земле, десятки великолепных женских ролей и смешной рецепт торта своего имени. Смешной – исключительно по ее формулировке. Торт просто великолепен! Убедитесь сами.

Для теста

• 250 г меда

• 150 г сахара

• 1 яйцо

• 5 ст.л. сливок

• 80 г сливочного масла

• 1 ч.л. гашенной лимоном соды

• ½ ч.л. молотой корицы

• 600 г пшеничной муки

Для пропитки

• 30 г сливочного масла

• 100 г сахара

• 100 г брусники, клюквы или черной смородины

Для крема

• 50 мл воды

• 1 стакан сахара

• 250 г нежирных сливок

• 5 ст.л. манной крупы

• 250 г сливочного масла

• ¼ ч.л. ванилина

• 1 лимон

Приготовить тесто. В алюминиевой кастрюле смешать все ингредиенты, кроме муки. Для равномерного смешивания мед должен быть жидким, а масло – подтаявшим. После смешивания кастрюлю нужно поставить на огонь и добиться устойчивого кипения при постоянном помешивании. Когда масса станет пышной и поднимется пенной шапкой, огонь выключить, а в остывшую массу добавить просеянную муку. Тесто месится легко и получается гладким и эластичным.

Разделить тесто на 5 частей, каждый шар завернуть в пищевую пленку и убрать в холодильник.

Пока тесто остывает, приготовить пропитку. В сковороде нагреть сливочное масло, добавить сахар и измельченные блендером ягоды. Довести до кипения, варить 1 минуту и выключить огонь.

Приготовить крем*. В воде в кастрюльке растворить сахар, довести до кипения. Как только сироп закипит, влить сливки и довести до кипения. Помешивая, всыпать из стаканчика отмеренные 5 столовых ложек (без горки) манной крупы. Довести до кипения и варить до загустения. В чуть теплую кашу добавить сливочное масло, ванилин и взбить миксером в пышный крем. Лимон разрезать, удалить косточки и прокрутить через мясорубку вместе с кожурой. Добавить прокрученный лимон в крем и взбить миксером все еще раз.

Разогреть духовку до 180 °C. Пергамент смазать сливочным маслом и раскатать на нем пласт из 1 куска теста. Вырезать по трафарету круг или прямоугольник. Выпекать коржи поочередно не более 6–7 минут. Остудить.

Начинаем собирать торт. Первый корж смазать кремом, накрыть его следующим коржом и обильно смазать ягодной пропиткой. Далее поместить еще один корж, на него – крем, затем корж с пропиткой, последний корж и крем.

Верх торта Окуневская украшала испекшимися и поломанными в крошку обрезками от коржей. Но можно по вкусу украсить торт орехами, или шоколадом, или и тем и другим. Вкусно будет в любом случае!

*Окуневская очень любила московские сливки в треугольных пакетиках, 10 % жирности. После лагерей она мечтала о манной каше на таких сливках, поэтому и придумала с ними крем.

Яблочный пирог «Черная роза»

Почему мы все так ждем любви? Почему грезим о ней? Наверное, потому, что яркие, пламенные мгновения подлинного счастья высокой и светлой любви могут перевесить все остальные спокойные годы жизни и даже поддержать на своих крыльях в дни испытаний и печали. Все цитируют Шекспира с его «нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Мне кажется, в России есть еще более красивая и трагическая история, о которой наверняка хоть краешком уха, но слышал каждый. Я имею в виду историю любви нашего прославленного поэта, драматурга и дипломата Александра Грибоедова и его юной супруги, его Ангела и его Черной Розы – Нины Чавчавадзе. Их счастье длилось всего несколько месяцев, но стало легендой и в нашей стране, и в Грузии и даже в Тегеране. Давайте вместе с вами прикоснемся к этому великому и святому огню вечной любви!

Отец Нины – тифлисский аристократ Сандро Чавчавадзе – и его русский тезка Александр Грибоедов дружили с молодости. Грибоедов даже учил крошечную Нино игре на фортепиано, хохоча над забавными проделками очаровательной малышки, которая приходила на его уроки с куклами в обнимку. Затем пути друзей разошлись на долгое десятилетие, и лишь в 33 года, в возрасте Христа, молодой дипломат и поэт Грибоедов вновь оказался в Тифлисе, где первым же его визитом стал приход в дом приятеля.

Здесь необходима небольшая ремарка о том, что к своему возрасту Грибоедов, вдоволь «накушавшись» столичных нравов и Москвы и Санкт-Петербурга, полностью разуверился в знатных красавицах, не без оснований полагая, что их ум – это, скорее, колкое остроумие, их чувства – стремление к выгодному браку, их восприятие мира – калейдоскоп ярких картинок, который изменчив и необъясним, точнее, объясним сиюминутностью, модой или голым расчетом, а их красота – плод трудов модисток и всевозможных дамских уловок вроде помад, румян и белил. Поэтому, когда Александр звонил в колокольчик двери тифлисского князя, он думал о чем угодно, но только не о том, что столкнется на пороге с юным кареглазым ангелом, чью осиную талию можно было охватить двумя ладонями, чьи персиковые щеки не знали иных притираний, кроме родниковой воды, а огромные ланьи глаза сияли такой чистотой и проницательностью, что столичный циник просто оцепенел.

Грибоедова пригласили к чаю и усадили за стол напротив юной красавицы.

– Угощайся, друг мой Александр! Это «Черная роза» – пирог из яблок нашего сада. Нина сама его испекла.

У Грибоедова двоилось в глазах. Темные лепестки пышного пирога благоухали ванилью и корицей, но еще острее он чувствовал свежий яблочный аромат самой Нины, сидевшей на расстоянии вытянутой руки от него.

– Нина! Я могу с вами поговорить?! – внезапно воскликнул дипломат и сломя голову выбежал из столовой в кабинет отца Нины. Девушка послушно последовала за ним. «Мы вошли в комнату, щеки у меня разгорелись… Не помню, что начал ей говорить, и все живее, живее. Она заплакала, засмеялась, и я поцеловал ее…» – напишет спустя два дня Грибоедов в письме к своему другу.

Подготовка к свадьбе и само венчание состоялись скоропалительно. О свадьбе первой тифлисской красавицы и московского дипломата говорил весь город. Но медлить было нельзя. Через месяц Грибоедову было предписано вернуться в Персию, где обстановка становилась слишком напряженной.

Нина, не верящая в приметы, мечтающая о долгом и безграничном счастье с человеком, которого она боготворила с детства, а полюбила с первого взрослого осознанного взгляда и поцелуя, лишь рассмеялась, когда в церкви на венчании Грибоедов уронил свое обручальное кольцо и вздох суеверных прихожан пронесся под сводами храма Сиони: «К несчастью, к несчастью…»

– Не верь ничему, любимый! Твои стихи и моя любовь переживут столетия! – сказала мужу юная супруга. Ее слова тоже оказались пророческими.

Сказочный медовый месяц молодожены провели в родовом имении князя в Цинандали. Буквально в первую же брачную ночь случилось и великое чудо зачатия новой жизни. «Ангел мой, Роза моя черная, – повторял счастливый Грибоедов, – я знаю, что под твоим сердечком уже теплится жизнь моего сына, уже бьется его благородное сердце. Сохрани себя и его во имя всего святого!». Дипломат всячески отговаривал Нину от поездки в Тегеран.

– Нет, – твердо ответила девушка, – отныне где ты, там и я!

Грибоедов вынужден был согласиться. Единственное послабление, которое он выторговал у преданной жены, – ее согласие поселиться вдали от столичной русской миссии, чтобы не подвергать себя лишней опасности. Обстановка в Персии была накалена до предела, но от русских дипломатов император требовал жестко стоять на своих позициях и не уступать ни в чем. Буквально через неделю после прибытия Грибоедова в Тегеран вспыхнул бунт, восставшие ворвались в русскую миссию и уничтожили, вырезали всех ее сотрудников. Грибоедов с саблей наголо сражался до последнего вздоха. Но силы были неравны, и почуявшая запах крови толпа, изуродовав тело Грибоедова, изрубив его ятаганами, дико и победно вопя, еще неделю таскала на веревке останки поэта по всему Тегерану.

Друзья Грибоедова, беспокоясь о здоровье Нины, которая действительно ждала ребенка, скрывали от нее правду о гибели мужа. Они всячески убеждали ее уехать в Тифлис, объясняя, что Александр в плену, тяжело болен и присутствие Нины может спровоцировать бунтовщиков на самые крайние меры. Нина была вынуждена уступить.

Трясясь в ползущем по горам обозном поезде, Нина случайно подслушала беседу жен других дипломатов о том, что в поезде едет не только Нино, но и истерзанные останки ее супруга, и таким образом узнала страшную правду. Эта новость вызвала трагические преждевременные роды. Нина успела окрестить младенца, который прожил всего час, Александром, и с той самой минуты уже более никогда не снимала траурных одеяний. Имя Ангел, которым называли ее в Тифлисе, прочно заменило имя Черная роза.

Нина воздвигла памятник Александру Грибоедову на горе Мтацминда – пьедестал из черного мрамора и изваяние плачущей вдовы, охватившей руками крест, с надписью: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?» Говорят, поэт Александр Сергеевич Пушкин посетил еще свежую могилу Грибоедова и преклонил пред ней колени, а когда встал, на его глазах блестели слезы.

Сама же Нино Грибоедова стала для десятков поколений и русских, и грузин символом неумирающей любви. Она занялась благотворительностью, была деятельна и активна, и, говорят, стала еще красивее. Предложения руки и сердца сыпались на нее от самых благородных и титулованных мужчин Российской империи и европейских стран. Но все было тщетно. Нина оставалась верна любимому до самого своего последнего вздоха. В знак признательности к тем, кто пытался завоевать ее сердце, но потерпел фиаско, Нина передавала серебряное блюдо с «Черной розой» – тем самым яблочным пирогом, который ознаменовал для нее встречу с мужем – символом вечной любви!

Обязательно испеките этот легендарный пирог и вы. Утонченная яблочная кислинка, румяная корочка, напоминающая розу, и нежные, тающие во рту кусочки – вот что у вас должно получится в результате.

Для теста

• 2 кислых яблока

• немного лимонного сока

• 3 яйца

• щепотка соли

• 200 г сахара

• 150 г сметаны

• 80 г растительного масла + для смазывания

• 1 ч.л. ванильного сахара

• 250 г пшеничной муки

• 10 г разрыхлителя теста

Для украшения

• 4 яблока обязательно с темно-красной кожурой

• сахарная пудра по желанию

Два кислых яблока очистить от кожуры и сердцевины, нарезать мелкими кубиками – их мы будем добавлять в тесто. Отправить их в миску и полить лимонным соком, чтобы не потемнели.

Приготовить тесто. В миску разбить яйца, всыпать соль и сахар, взбить миксером до пышной пены. Добавить сметану, растительное масло и ванильный сахар, снова взбить. Просеять в миску муку с разрыхлителем, вымешать сначала лопаточкой, а потом миксером. Тесто получается по консистенции как густая сметана. Добавить в тесто нарезанные яблоки, хорошенько вымешать.

Дно и бортики формы промазать растительным маслом без запаха или сливочным маслом и выложить в форму тесто. Тесто разровнять и подготовить остальные яблоки для украшения пирога.

Для этого яблоки разрезать пополам, вырезать сердцевину и нашинковать половинки на терке с одним лезвием или нарезать очень острым ножом так, чтобы получились очень тонкие дольки. Кожуру не срезать!

Тонкие дольки уложить по кругу в тесто, начиная от краев формы к середине, кожурой вверх, чтобы дольки слегка заходили друг на друга, и немного вдавливать их в тесто. Когда все дольки уложены, сверху пирог становится похожим на розу!

Еще раз надавить на дольки, чтобы они поглубже вошли в тесто, а сверху посыпать сахарной пудрой для образования сладкой румяной корочки на пироге (по желанию).

Пирог отправить в разогретую до 180 °C духовку на 1 час.