Месяц в небе

Глава 7
Непонимание окружающих и негативное отношение к построению карьеры

Если чувствуете, что попали в ад, продолжайте двигаться^[15].

Уинстон Черчилль

Однажды я спросила читателей своего блога, какие ассоциации у них вызывают слова «карьерный рост». Аудитория резко разделилась по возрасту и, как ни странно, стране проживания. Для более молодых читателей, живущих за рубежом или работающих в глобальных компаниях, а потому, так или иначе, привыкших к этому термину в его зарубежном варианте, карьерный рост – это естественный процесс профессионального развития и увеличения материального дохода. А для проработавших значительное время в традиционных российских организациях это понятие несет в себе явный негативный оттенок из-за уверенности в его неотделимости от этических компромиссов. Многие выделяли карьеру как элемент работы в госорганизациях, ассоциировали ее со взяточничеством или подхалимством и даже противопоставляли ее деятельности в бизнесе, где успех определяется реальными результатами. Некоторые читатели предлагали переводить английское слово career как «профессиональный рост», чтобы избежать негативной коннотации.

Особенно расстроила меня ранее незнакомая нотка, пробивающаяся в женских ответах из России и Украины: укоризна по отношению к карьере как антиподу хорошего материнства. Все больше мам, выходящих на работу и оставляющих детей с бабушками, нянями или в детских садах, жаловались на пренебрежительный оттенок слов «делает карьеру» в описании их жизни подругами и соседками. Для члена семьи, где пять поколений женщин, начиная с прабабушки – зубного врача, работали вне дома, такое развитие событий показалось возвратом в Средние века.

Мне довелось поработать в России, но моя профессиональная жизнь почти сразу началась в глобальной корпорации, известной своей историей развития персонала и славящейся тем, что предоставляет всем равные возможности. Мне необыкновенно повезло расти профессионально в условиях меритократии, отсутствия непотизма, внимания к этике, доступа к менторству и помощи в обучении. Возможно, именно поэтому мне куда ближе определение карьерного роста, данное одной из моих молодых американских читательниц: «это антоним к образу жизни пожилых, уже двадцать лет бесцельно перебирающих бумажки с девяти до пяти».

Оксфордский словарь^[16] определяет карьеру как «занятие, выбранное на продолжительный период жизни человека, предоставляющее возможности прогрессирования» Иногда оно используется для обозначения занятия, требующего специального образования, например «карьера юриста», и в таком случае обозначает всю последовательность работ, через которую профессионал проходит в течение многих лет практики. В Вебстеровском словаре^[17] можно найти определение слова career как «область последовательно прогрессирующих достижений, особенно в общественной, профессиональной или деловой жизни», а также «профессия, для которой человек учится и которую выбирает как постоянное призвание».

Этимологически^[18] этот термин происходит от средневекового (датированного XVI веком) французского слова carrier, означающего «дорогу». Оно восходит корнями к более древнему латинскому сararia – колее или достаточно удобному пути для колес – и является производным от carrus – повозки.

В современном значении слово вошло в широкое употребление в постиндустриальном обществе середины XX века, когда развитие технологий, укрупнение и глобализация бизнеса потребовали большего количества уровней и разнообразия профессий образованных сотрудников. Отсюда появилась и тенденция самому выбирать последовательность работ, то есть брать под контроль планирование и построение своей карьеры.

Так откуда же взялось негативное толкование слова, фактически обозначающего просто жизненный путь, у жителей бывшего СССР? Дело в том, что собственно карьеры у советского человека не было. Партия и руководство выбирали, на какие стройки века, поднятие целины или региональные производства отправлять нужных специалистов. Человеческие таланты и способности преимущественно распределялись, как и другие ресурсы, Госпланом и другими государственными органами в соответствии с нуждами народного хозяйства и общественной пользой. Хотя отдельные попытки избежать навязанного места работы нередко увенчивались успехом, в целом проявление свободной воли в определении собственной судьбы было весьма нежелательным.

А потому в Советском Союзе не было карьеры в западном понимании этого слова, зато были карьеристы, летуны и прочие отрицательные персонажи, пытавшиеся пробиваться самостоятельно и изменять навязанный ход событий. На помощь была призвана идеология, проводимая через произведения кинематографа и литературы, где такие персонажи традиционно представлялись как увлеченные идеей повышения в ущерб непосредственно делу. Эти беспринципные и наглые люди строили карьеру, им были безразличны их обязанности и результаты, главное – выслужиться. И конечно, в конце такие типажи неизменно проигрывали простоватому, но честному герою: настоящие профессионалы делали свое дело, не ожидая награды.

Нельзя сказать, чтобы интеллигентная часть общества боролась за право участвовать в управлении. Карьерное продвижение в большинстве областей было тесно связано с активной поддержкой советских идеалов, участием в пропаганде коммунистических взглядов и нередко – членством в партии или комсомоле. Более того, за исключением нескольких областей, требовавших меритократии (преимущественно техническо-инженерных профессий, точных академических наук и медицины), сам процесс выбора и повышения кандидатов редко определялся непосредственными достижениями. В отсутствие бизнес-конкуренции при плановой экономике везде, где возможности получения единого ответа – работает или не работает, больше делает или меньше – отсутствовали, выбор делался на основе отношений с начальством и идеологическим отделом. Как следствие, немалая часть критически настроенной интеллигенции, в том числе и творческой, не желая ханжествовать, выработала стойкое неприятие самого процесса построения карьеры. Отсюда и четкое предпочтение, вплоть до романтизации, точных наук, программирования и естественнонаучных исследований, а также подозрительное отношение ко всему связанному с управлением.

Времена изменились, но российская школа руководства по-прежнему во многом отстает от западной: отсутствуют традиции менторства, инвестиций в профессиональный рост сотрудников и планирования карьеры. Не случайно многие читатели замечали, что и в бизнесе «карьерный рост» у российского персонала означает исключительно рост личных доходов, без связи с большей степенью ответственности или сложностью задач. Профессиональный рост в такой ситуации теряет элементы самовыражения и самосовершенствования, возможности предпринимательства – в малом бизнесе или внутри крупных структур, – создания ценности и обучения преемников. Он сводится к повышению уровня потребления, что, в свою очередь, делает его еще более легким и справедливым объектом критики.

Западные компании держат в России преимущественно отделы продаж и их поддержки. Как следствие, возможности роста в них часто ограничены соответствующими дисциплинами, тогда как ключевые решения об инвестициях, продуктовой стратегии или слияниях компаний принимаются в штаб-квартирах. Более того, поколение старших руководителей российских филиалов, за редким исключением, имело очень ограниченную возможность изучать управление, годами работая с более опытными коллегами. Руководство людьми, в том числе их мотивация и создание условий для их развития, – это «цеховая» дисциплина, требующая менторов и тренеров, которых лишено было первое поколение, вставшее у руля компаний нового типа.

Российские же компании, в свою очередь, нередко продолжают традиции более авторитарного, а то и непотичного руководства, сложившегося еще в советские времена.

Эта книга не ставит своей задачей ни исследование причин негативного восприятия слова «карьера» в России, ни его полную реабилитацию. Но тем, кто выбирает путь профессионального роста в условиях традиционного русскоязычного окружения, стоит быть готовым к тому, что родственники и знакомые не поймут и не разделят их приоритеты. Все решают эту проблему по-разному. Кто-то продолжает объяснять свои действия, кто-то ограничивает круг общения, кто-то постоянно испытывает душевный дискомфорт.

Особенно тяжело приходится женщинам, попадающим – не только в России, но и в целом ряде других стран – под прицел обвинения в плохом материнстве. Более того, если растущий заработок мужчины неизменно является плюсом в глазах общества, жены, зарабатывающие больше мужей и проводящие больше времени на работе, нередко подвергаются осуждению и сталкиваются с проблемами поиска понимающего партнера. К сожалению, к этой проблеме нет универсального ключа, как нет единой, всеми разделяемой системы ценностей. Тем не менее растущий процент женщин, успешно совмещающих семью и высокие руководящие посты, указывает на то, что в индивидуальных случаях решение можно найти.

Глава 8
Возможность оставить свой след, посмотреть мир, вести интересную жизнь

Хорошей памяти мало для коллекции хороших воспоминаний^[19].

Записка в китайском печенье

Есть люди, которые умеют и любят выращивать цветы или овощи. Они с удовольствием копаются в земле, удобряют почву, проводят безумное количество времени с грязными руками в неудобных позах, а потом искренне гордятся огромной розой или особо сладкими помидорами. Те из нас, кто патологически обделен страстью к земледелию, вежливо удивляются, намекают на возможность купить помидоры в магазине и ни за что на свете не выберутся на грядки в холод.

Есть люди, которые любят выращивать собак определенной породы. Есть учителя, которые не просто любят детей, но страстно озабочены новыми программами образования, продолжают преподавать в свободное время и развешивают в кабинете портреты добившихся упехов учеников. Страсть создавать то, что по-английски называется value и звучит куда менее бюрократично, чем «добавочный продукт», строить организации, разворачивать компании от падения к росту, помогать профессиональному развитию других и перекраивать бизнес-процессы, имеет очень похожую природу. Это радость от возможности оставить после себя нечто лучшее, чем было до нас, и удовольствие наблюдать, как твои усилия дают результаты, а не просто наслаждаться потреблением благ. Большинство знакомых мне лично людей, прошедших нелегкий карьерный путь до старших руководителей, обладают именно этой чертой характера.

Как и садовники и учителя, руководители могут быть более или менее талантливыми, более или менее успешными в том, что они делают. Как в любую область, сюда тоже попадают случайные люди. Особенно много их оказывается там, где отсутствует конкуренция, заставляющая компанию следить за объективными индикаторами производительности, и, как следствие, не развилась меритократия. В таких местах люди довольно долго могут получать повышения, не имея реальных достижений, превалирует иной процесс отбора и воспитывается другой тип руководителя. Правда, с приходом более этичного руководства подобные «специалисты» очень быстро улетучиваются из компании. Их заменяют те, кто действительно умеет оставлять после себя хорошо отлаженный механизм работы и нормальный климат. И конечно, не любя процесс построения и развития компаний, заниматься им ради денег и славы можно столь же успешно, как и быть хорошим учителем, не любя детей: мучительно и до первого нервного срыва.

Интересную работу, как любое удовольствие, трудно бросить. Даже если она надоедает, то, отказавшись от нее, начинаешь ощущать пустоту. Неслучайно мне известны многочисленные примеры старших руководителей, выходивших на пенсию по три-четыре раза. Все они могли себе позволить не работать и жить весьма состоятельно, но скучали по постоянному делу, занятому расписанию и привычному ритму. Наверняка то же самое чувствуют врачи «от бога», хорошие учителя или профессиональные спортсмены. А особенно трудно бывает расстаться с работой, ставшей образом жизни.

Есть много причин строить карьеру, связанную с руководством и профессиональным ростом, но я повторю сказанное ранее: если вам не нравится то, чем вы занимаетесь – или хотя бы бо́льшая его часть, – то никакие деньги и статус не скомпенсируют постоянного отвращения к своей работе. А потому, если вы вынуждены заниматься корпоративной работой, но не нашли ту область деятельности, которая вас увлекает – будь то разработки, продажи, операции, производство, финансы или маркетинг, – лучше заменить чтение последующих глав составлением резюме, портфолио или бизнес-плана в надежде изменить свою жизнь к лучшему. Те, кто будет убеждать вас в привлекательности управленческой карьеры, лишь сослужат вам дурную службу.

Далеко не все нашедшие свою профессиональную область хотят совершенствоваться в ней, а тем более – двигаться по карьерной лестнице, рискуя выйти из области комфорта и сменить занятие. А так как я посвятила немало времени рассказу о тяготах этого пути, было бы несправедливо не сказать еще немного о его радостях.

Мы уже затронули удовольствие созидания – в данном случае value – и воспитания талантливой смены. Вот еще десять дополнительных и не всегда очень серьезных причин получать удовольствие от построения карьеры в крупной организации.

1. Вы сможете оставить след в обществе. У вас есть хороший шанс оставить после себя другую организационную структуру или продукты, в совершенство которых вы верите. Более того, в ряде случаев вы можете изменить ход истории всей вашей отрасли. Для последнего вовсе не обязательно быть Стивом Джобсом. Очень часто будущие стандарты технологии или появление новых лекарств определяются тем, которая из двух корпораций купит перспективный стартап или лидера в определенном сегменте. Занимая высокую позицию в крупной компании, вы реально принимаете решения, после которых жизнь в индустрии – не говоря уже о потребителях – никогда не будет прежней. И хотя немало новых разработок могут претендовать на ту же славу, именно крупные компании принимают подобные решения регулярно, каждый год, а не раз за всю историю бизнеса. Достаточно задуматься о том, как бы выглядела IT-индустрия, если бы IBM не поддержала в 1998 году Linux, а Sun не был бы куплен компанией Oracle в 2009-м.

2. Вы сможете оставить след в жизни отдельных людей. Я поддерживаю отношения со многими из своих прежних начальников, одни с тех пор стали друзьями, другие – менторами. И я очень благодарна всем, у кого я чему-то научилась, кто рискнул поставить на меня, когда мне недоставало опыта, и помог мне его обрести. Со временем я узнала, что не меньшую радость испытывает и наставник – когда кто-то из mentee добивается новых профессиональных успехов или бывшие подчиненные разыскивают его в социальных сетях, чтобы сказать «спасибо».

Недавно у меня выдался очень тяжелый день на работе – заседание совета директоров, связанное с принятием серьезных и неоднозначных решений, встреча с заказчиком, на которой мне пришлось объявить, что мы просим пересмотреть уже подписанный контракт, снижение прогноза продаж на квартал одним из регионов… Вечером я ехала в гостиницу и думала, как может быть, чтобы после такого дня у меня было хорошее настроение? А потом поняла, что обязана им всего одной встрече за день. Ко мне пришла женщина, чьим ментором я согласилась быть относительно недавно, и рассказала, как наша первая беседа помогла ей решиться выбрать новую работу. Она пришла с планами на будущее, вопросами и интересными идеями. Честно признаюсь, ее успех оказался той эмоциональной подпиткой, которая помогла мне закончить трудный день на прекрасной ноте.

3. Вы легко сможете сказать «у меня была интересная жизнь». И даже не потребуется говорить это в прошедшем времени: у вас всегда будет что написать на страничке фейсбука в настоящем. Правда, чем дальше, тем больше возникнет интереснейших событий, которыми нельзя поделиться.

Год назад мне очень хотелось разместить в блоге фотографии, сделанные в личной резиденции президента одной из стран. Но сам факт существования таких фотографий мог бы дать знать конкурентам о том, с кем и на каком уровне мы работаем, а значит, даже эта мелочь являлась конфиденциальной. Полгода спустя IBM подписала контракт, и информация стала общественно доступной. Но хотя я уже работала в другой компании, мне по-прежнему было неудобно размещать в публичном пространстве фотографии, связанные с периодом переговоров: существовал риск нарушить неприкосновенность частной жизни – privacy – представителей заказчика. Так что эти снимки, как и многие другие, ждут лучших времен и пенсионных мемуаров.

4. Вам будет чем похвастаться на встрече выпускников – если, конечно, останется время и желание на нее явиться. Не относитесь к этому аргументу слишком серьезно – трудно представить себе разумного человека, принимающего решения о собственной жизни по столь тщеславным ориентирам. Он добавлен в список исключительно в качестве пародии на списки подобных аргументов в популярных блогах.

5. Вы будете встречаться с интересными людьми – причем нередко возможности, которые открываются перед вами как старшим руководителем крупной компании, несравнимо больше, чем те, что имеются у частного лица. В моей жизни было немало интересных встреч, за которые я очень благодарна судьбе, – от Джеймса Уотсона, нобелевского лауреата и первооткрывателя ДНК, до глав государств, от специалистов по компьютерной защите до СЕО публичных компаний. Но не менее интересно бывает просто общаться со своими коллегами – большинство из них нетривиальные люди, со страстью к бизнесу и множеством историй, которыми они готовы поделиться за кружкой пива.

6. У вас будут прекрасные учителя. Крупные компании привлекают талантливых руководителей и просто профессионалов высокого уровня в самых разных областях. Более того, они чаще, чем мелкий бизнес, обращают внимание на программы развития кадров и нанимают людей для карьеры, а не единственной работы. Это, в частности, означает, что они предоставляют возможность выходить из зоны комфорта и осваивать новое, что, в свою очередь, подталкивает профессиональный рост.

7. Вы посмотрите мир. И если в вас горит огонь путешественника, то лучше по возможности удовлетворить жажду странствий на более ранних фазах карьеры. Чем выше вы продвигаетесь вверх в глобальной корпорации, тем чаще перемещаетесь по миру, но и тем меньше времени у вас остается на осмотр достопримечательностей. В один прекрасный день окажется, что каждая минута вашего дня посвящена заказчикам, инвесторам и сотрудникам компании – но также верно и то, что вы уже в который раз приезжаете в этот город и успели хотя бы частично удовлетворить свою страсть к «пылинкам дальних стран» в первые поездки.

8. Вы обретете практический опыт работы с представителями разных культур, что само по себе является интересной формой познания мира, в котором мы живем.

Во время очередной поездки в Амстердам я подружилась с Х., голландским специалистом в особенностях культур разных народов. Он много лет проработал с высшим руководящим составом глобальных компаний из списка Fortune 100 и крупными политиками, помогая им разобраться в непонятных культурологических нюансах международных команд и присутствия в незнакомых странах. Мы обсуждали стили работы в разных культурах, и примеры, им приведенные, оказались необыкновенно точны и совпали с моими личными наблюдениями. Речь, конечно, идет именно об общих тенденциях, совершенно не обязательно свойственных отдельным людям, скорее, о том, «как принято» в наиболее традиционных компаниях.

– В ряде культур, особенно немецкой, но во многом и американской, английской, голландской, принято, что если цели и вехи проекта утверждены, исполняющая сторона берет на себя полную ответственность за их реализацию, связываясь с заказчиком только в случаях вынужденного отклонения от расписания или возникновения проблем. Как говорится, «лучшая новость – это отсутствие новостей». В ряде других стран, в частности в Индии, исполняющая сторона может согласиться с целями, но внимание к качеству и срокам зависит от частоты проверки заказчиком как индикатора важности. Отсюда и ряд проблем с аутсорсингом. Подписавшие контракт заказчики радуются отсутствию новостей – а потом удивляются, что качество или время исполнения не соответствуют договору. Исполняющая же сторона удивляется гневу заказчиков, не проверявших исполнение регулярно и недовольных отсутствием результата. Собственно, мой собеседник сформулировал это после очередного проекта со штаб-квартирой крупной IT-компании, нанявшей его разобраться, почему так удачно начинавшийся аутсорсинг так плохо закончился.

– В голландской культуре консенсус, согласие команды с общими правилами, традиционно имеет большее значение, чем в других европейских культурах.

Возможно, это следствие давней практики финансировать всей деревней корабль для перевозки грузов из колонии, а значит, и привычки жить в мире и согласии с соседями, завися от общей цели. А может, просто следствие высокой плотности населения – сродни японскому феномену. Важной чертой консенсуса является то, что с изменяющейся ситуацией он может нарушаться, а значит, периодически его нужно снова устанавливать, уже в других условиях. Так что лучшая тактика работы с голландскими командами – дать им возможность периодически пересматривать цели и план действий: давайте договоримся, что будем делать это так в течение квартала, а потом соберемся и, если надо, пересмотрим.

– Хотя стиль руководства всегда индивидуален и у опытного начальника сильно зависит от команды и обстоятельств, есть некоторые особенности восприятия руководства в разных культурах. Так, в России от «хорошего» начальника ожидается, что он позаботится о подчиненных не только в смысле премий, но и вообще в тяжелую минуту, будь то лишний отгул или помощь найти машину тещу в больницу отвезти. В Англии и Штатах начальник и подчиненный играют по правилам: первый ставит ряд условий и индивидуальных целей, второй их выполняет, в зависимости от качества выполнения происходит «раздача слонов». Личная забота не ожидается и особой роли не играет. В Голландии, где люди на всех уровнях сознания полагают остальных равными, босс имеет скорее совещательный голос. Он воспринимается как коллега, вносящий предложение, которое можно обдумать, модифицировать, согласовать с остальными и лишь потом ратифицировать, а вовсе не принимать пожелания начальника за установку к действию.

После перехода в новую компанию у меня только в непосредственном, прямом подчинении оказались люди из пяти разных стран, а если посчитать и следующий уровень подчинения – в три раза больше. Так что такого рода советы, примененные осмысленно, а не буквально, в ряде случаев помогли установить более продуктивные отношения. Например, в работе с голландцами замена формулировок и предложений на более совещательные вкупе с предложением пересмотреть план через пару месяцев позволили ускорить начавший было притормаживать проект.

9. Вы удовлетворите тягу к предпринимательству. Сравнивая карьеру частного предпринимателя с предпринимательством внутри компании – началом новых проектов, привлечением ресурсов, созданием команды, выводом новых продуктов на рынок, – можно найти у них много общих преимуществ. Тут и азарт, и возможность претворить свои идеи в жизнь, и созидание, и инновации, и сочетание высокого риска с потенциально высокой наградой. Но у них есть немало и общих моментов разочарования, например трудности с поиском финансирования. Существует миф, что в первом случае вы будете обладать большей независимостью, а во втором вам придется больше координировать свои действия (на языке скептиков «прогибаться») с вышестоящими людьми и коллегами. Но в действительности, если вы хотите оставить заметный след в отрасли индустрии, то со временем вам придется вырастить под собой крупную компанию или продать свой стартап солидной корпорации. Мегапродукты нуждаются в больших мощностях, когда дело доходит до сбыта и продвижения на рынок. А это, в свою очередь, потребует немалых усилий (в том числе психологических) по работе с инвесторами, поиску и удержанию сотрудников, гибкости в работе с неприятными клиентами или партнерами… то есть все тех же человеческих отношениях, без которых внутри экосистемы современного бизнеса не существует ни большая, ни малая организация. Плюс работы в компании заключается в том, что успешное предпринимательство внутри крупной структуры дает возможность сразу привлечь бо́льшие инвестиции, более высокопрофессиональные ресурсы в целом ряде областей – от разработчиков до юристов – и быстрее оказаться на слуху у заказчиков. Минусы заключаются в необходимости правильно выбрать структуру для такого роста и найти свое место в ней. Если технологические или биотехнические компании положительно относятся к внутренним инициативам, то существует немало консервативных организаций, не приветствующих идеи новых разработок и проектов «снизу». И, разумеется, на бытовом уровне начинающий мелкий бизнес пользуется большей свободой в выборе поставщиков, собственного расписания и стандартов ведения дел, чем это происходит в рамках уже существующей структуры. Однако, если стартап нацелен на увеличение продаж или, гораздо реже, на выход на IPO, эти рамки тоже становятся все более жесткими.

10. Вы будете зарабатывать больше, несмотря на прогрессивную шкалу налогов во многих странах и долетающие до вас брызги классовой ненависти. Продвижение вверх – это больший риск и большая награда. Не случайно в крупных компаниях старшие руководители не просто получают пакет компенсации, привязанный к успехам и основным индикаторам бизнеса, но и обязаны инвестировать в компанию и владеть пакетом ее акций, сопоставимым с годовым заработком. Для одних это означает лучший дом, для других – пожертвования на благотворительность, а для третьих – свободу в любой момент выйти на пенсию, но рост доходов все равно остается одним из мотивирующих факторов.