Глава 79
Беседа с Боно привела меня к решению не зацикливаться на Волкове и своем прошлом. Нужно наслаждаться моментом, который есть сейчас. Пусть он будет непродолжительным, но счастливым. Мне нравится Роман, мы оба свободны, что мешает нам соединиться, хоть и временно?
Поэтому я забила на душевные терзания, которые снова разбередил Боно, и, когда Вадик забрал дочь, решила впервые за все время оторваться и поехать с Ромой в бар. Хотя, если быть до конца откровенной, на желание напиться повлияли и новости из социальных сетей, в которых сообщалось, что Волков наконец-то решил жениться в третий раз. Внутри проснулись ревность и возмущение, но мне удалось себя успокоить – это я бросила его. Я ушла. И бывший тоже имеет полное право строить свою личную жизнь.
Когда Роман заехал за мной, я вышла к нему во всеоружии: на каблуках, в черном платье длиной чуть выше колен, открывающем плечи. Вечерний макияж и выпрямленные волосы придавали мне уверенности в себе. Даже можно было поспорить, что именно делало меня смелее: безупречный вид или «Беретта Нано», которая верно грела бедро. С оружием я не расставалась ни при каких обстоятельствах.
Сам мужчина тоже не уступал: черная рубашка, такого же цвета джинсы, древесный парфюм, в котором можно было уловить нотки мускуса и бергамота. Ему шел этот запах. Он был такой же, как и его обладатель: наглый, необузданный, проникающий в подсознание и заставляющий сделать глубокий вдох, чтобы насладиться.
Я торжествовала, наблюдая за тем, как Боно пожирает меня взглядом серых кошачьих глаз, открывая передо мной дверь, и мысленно подмигнула самой себе. О да, ночь будет жаркой.
Кавалер привез меня в популярное место, которое располагалось в центральной части города. Сама я никогда тут не бывала, но знала: кого попало сюда не пускают. Боно вызвал такси, потому что мы оба понимали: нам нужно расслабиться, не стоит садиться за руль.
Выходя из авто, я краем глаза заметила, как рядом с нами паркуется черная тонированная иномарка. Люди Волкова. Они всегда следовали за мной по пятам. Даже когда я гуляла по парку с Боно, знала: охрана где-то рядом. Люди бывшего мужа никогда не приближались и никак не вмешивались в мою жизнь, поэтому пока что я не волновалась. Но сейчас мне стало интересно: будут ли они продолжать слежку, когда у меня начнутся отношения?
Роман вел себя как обычно: уверенно и спокойно. По нему было непонятно, замечал ли он постоянный хвост. Да, наверняка. У таких, как он, глаз наметан. Но мужчина никогда не поднимал этот вопрос и сейчас, бросив мимолетный взгляд на черный автомобиль, подал мне руку, приглашая идти.
Полумрак, ненавязчивая музыка, алкоголь – все это сняло напряжение, и я почувствовала себя увереннее. Мне льстило то, как девушки смотрели на моего кавалера. Я видела их голодные взгляды и довольно улыбалась, наблюдая за тем, как Боно ухаживает за мной, не замечая больше никого. Приятно, когда внимание мужчины всецело отдано только тебе.
– Выглядишь просто отпадно, – прошептал он мне после медленного танца, заставляя покраснеть, – вся мужская половина тебя просто пожирает глазами, а женская готова убить, потому что ты их всех затмила.
– Плевать. Я с тобой, остальное не важно, – сексуально прикусила губу, бросая вызывающий взгляд. Боно понял меня – как обычно, без лишних слов – и притянул к себе. Следом нежно коснулся моих губ, и я почувствовала привкус абсента во рту, когда мужчина углубил поцелуй. Роман действовал уверенно, и я понимала, что из его объятий не вырваться. Да и не хотелось. Наоборот, мне нужно было забыться, отвлечься и, наконец, ощутить ласки другого мужчины. Все эти годы у меня никого не было. Я с головой ушла в работу и воспитание дочери. И сейчас, когда Рома взял меня за руку и, не говоря ни слова, повел на выход, покорно пошла следом. Я хотела этого мужчину. Его невозможно было не хотеть: уверенный, красивый, обаятельный и чертовски возбуждающий. Плевать на то, что, кроме секса, между нами ничего не может быть. Я тоже человек и имею право на маленькие желания.
Выходя из кабака, снова почувствовала это неприятное ощущение, будто за мной кто-то следит. И это не люди бывшего мужа. На них я уже давно перестала обращать внимание. Тут был кто-то ещё.
Обернулась, пытаясь понять свою чуйку, но никого не заметила. Боно открыл дверь и слегка потянул меня к себе, поторапливая. Напоследок я еще раз оглянулась и увидела парня в капюшоне, который пристально смотрел на меня. Сердце пропустило удар. Мы были знакомы, я чувствовала это, но лица разглядеть не могла. Стояла темнота, и капюшон надежно скрывал своего обладателя.
– Всё в порядке? – Ромка заметил мой взгляд и тоже задержал внимание на незнакомце, который начал уходить.
– Кажется, да, – пробормотала я, глядя парню вслед. Горло сдавило неприятное чувство дежавю, но я постаралась скорее избавиться от него и повернулась к авто. Сегодня меня ждет заслуженный отдых. Хватит уже параноить. Мое прошлое погибло в том взрыве, и я никак не могу встретить людей оттуда. Это все нервы.
Боно приобнял меня и поцеловал в шею, заставляя снова забыться. Мы уже собирались забраться в подъехавшее такси, когда к нам подлетела какая-то девушка. Мой спутник сразу же преградил ей путь, заслоняя меня собой, словно оберегая от опасности.
– Камила, меня зовут Катя, я работаю в популярном паблике, где мы освещаем жизнь нашего города. Можно задать вам пару вопросов?
– Нельзя, мы торопимся, – отрезал Боно и отвернулся от девушки, буквально запихивая меня в салон. Он даже не дал ответить, решив, что не стоит общаться с журналистами. Я заметила расстроенное лицо Кати, которая что-то выговаривала парню, стоящему рядом с нами, и ковырялась в телефоне.
– Ко мне? – опускаясь на заднее сиденье такси, уточнил мужчина.
– Да, – кивнула я и зажмурилась от поцелуев, которыми он начал покрывать мою шею.
– Это будет самая долгая поездка в моей жизни, – прошептал Рома на ухо, – я сейчас взорвусь от нетерпения. Ты очень вкусно пахнешь.
– Тише, – я покраснела от его фразы, а Боно как ни в чем не бывало положил мою ладонь себе на пах, демонстрируя нетерпение
– Ему это скажи, – хрипло прошептал он и провел ладонью вверх по моему колену, поглаживая внутреннюю сторону бедра. Одну из самых эрогенных точек. Если бы мы не находились в такси, я бы набросилась на него прямо сейчас, но нужно было немного подождать.
Глава 80
Такси привезло нас на противоположный от моего района конец города. Я вышла из авто и осмотрелась по сторонам: передо мной стояла огромная высотка с витражным остеклением. Это самый большой дом в нашем городе, квартиры здесь были невероятной площади и стоили бешеных денег.
Даже аренда в этом доме – дорогое удовольствие. Если Боно работает в полиции, вряд ли он смог позволить себе такую роскошь. Хотя, может, он снял жилье на сутки, или же у него богатые родители – всякое бывает. Я решила не заморачиваться на этот счет. Знала, что охрана рядом, да и Роман не вызывал опасения. Плевать, кто он. Мы просто хорошо проведем время, и каждый пойдет своей дорогой.
Пока я размышляла о стоимости квартир в этом жилом комплексе, Рома уже провел меня к лифту и нажал на кнопку «37», поворачиваясь ко мне. Я снова ощутила, как его руки обвились вокруг моей талии, плотно прижимая к стальному прессу.
Рефлекторно уперлась ладонями в его грудь и погладила ткань черной рубашки. Серые глаза смотрели пристально и поедали меня взглядом. Я понимала: он с трудом сдерживается, чтобы не наброситься. Только камеры в лифте останавливали мужчину, не давая сделать то, чего он уже давно желал.
Мы ввалились в квартиру, сжимая друг друга в объятиях, и чуть не перевернули небольшую тумбочку, которая встретилась по пути в коридоре. Но это нас не остановило. И Роман, и я слишком изголодались друг по другу, чтобы обращать внимание на обстановку.
Торопливо скинув туфли, я снова потянулась к мужским губам, которые сразу же ответили на мою атаку. Не стала сопротивляться, когда Рома подхватил меня на руки и понес по длинному коридору. Всецело отдалась этому мужчине и погрязла в своих непристойных и похотливых желаниях. Казалось, я ничего не весила, даже не почувствовала, как оказалась стоящей на полу, после чего любовник снова набросился с поцелуями.
Прикосновения Боно были нежными и уверенными. Манящими. В его ласках хотелось раствориться, просить ещё и ещё. Он играл с моим телом, изучал, притягивая к себе. Раззадоривал, при этом сам дрожал от нетерпения, чем заводил меня только сильнее.
Алкоголь раскрепощал, убирал все запреты. Я изголодалась по ласкам и хотела снова почувствовать себя желанной. Подставила шею под горячие поцелуи и зажмурилась от наслаждения, проводя пальцами по широким плечам, спускаясь по рукам, сразу переходя к ремню на джинсах. Ловко расправилась с ним и расстегнула штаны, бессовестно проникая в них. Боно глухо простонал, когда я смело обхватила его член, и начал покрывать поцелуями зону моего декольте. Скользнул ладонями вверх по бёдрам, задирая платье, останавливаясь на уровне кобуры.
– Черт, детка. Ты что, притащила ствол в бар? – прошептал он, издавая смешок. В хриплом голосе было удивление.
– Конечно, я всегда с ним, – не смогла сдержать улыбки и залезла в боксеры. Дыхание мужчины сразу стало более глубоким.
– Интересно, конечно, но лучше нам обойтись без этой штуки, мало ли, – он ловко отстегнул кобуру и куда-то убрал оружие, притягивая меня за бедра к себе, не давая сказать ни слова, снова набросился на губы. Я только застонала в ответ, подаваясь навстречу.
Одно ловкое движение – и платье скользнуло по плечам, упав на ковролин. Мужчина ласкал мою грудь, освобождая её от лифчика. Опытные пальцы до приятной боли сжимали соски, сильнее разжигая пожар внизу живота. Боно не разрывал поцелуй, подталкивая меня к стене, продолжая изучать мое тело. Лишь на миг отвлекся, чтобы скинуть рубашку, с пуговицами на которой я успела расправиться, и вновь прижал к своей мускулистой груди.
Он был горячий. Кожа полыхала от соприкосновения с ним, и казалось, его отпечатки оставляют ожоги. Каждое действие бросало в дрожь и срывало с моих губ стон. Меня трясло от желания и нетерпения. И Боно это видел, его это жутко заводило, о чем свидетельствовал стоявший член, которым он то и дело прижимался ко мне.
Он на миг отстранился, чтобы достать презерватив. Нетерпеливо разорвал упаковку зубами, ловко раскатывая резину по каменному члену, после чего грубовато подхватил меня за бедра, заставляя обнять его ногами, и вмял в стену, наваливаясь сверху, отодвигая тонкую кружевную полоску белья. Провел ладонью по готовому лону и снова припал губами к моей груди. Я запрокинула голову, зарываясь пальцами в короткие волосы, втягивая ртом очередную порцию воздуха.
Мне не терпелось ощутить его внутри. Закатить глаза от того, как резкие толчки наполняют меня, сбивая дыхание. Получить долгожданную разрядку, от которой болезненно сводило низ живота, не позволяя думать ни о чем другом, кроме как об удовлетворении похоти.
Одним толчком Боно вошел в меня, полностью заполняя собой.
– Б@ть, какая ты тесная, – прошептал он, замирая.
Я глубоко вдохнула воздух открытым ртом и тоже застыла, привыкая к новым ощущениям. Мужчина не стал ждать слишком долго, и уже через мгновение очередной резкий толчок заставил меня сжать ногтями кожу на его спине и громко застонать от захвативших чувств.
Я обезумела. От алкоголя, похоти, своего желания и от мужчины, которого хотела все последние дни. Сильнее сжала его бедрами и толкнулась навстречу, показывая, что хочу грубее. Волков и тут оставил след – меня заводила звериная страсть.
Боно прорычал, впиваясь в мою шею, исполняя желание: грубо трахая меня возле стены. Никому не нужны были эти нежности, нас обоих замкнуло на животной похоти, от которой темнело в глазах. У него непременно останутся на память царапины на спине, а у меня – синяки и засосы.
Экстаз настиг нас быстро и практически одновременно. Сначала капитулировала я, обмякая на Боно, после чего и он, напоследок прикусив мне плечо, замер.
– Ты горячая, – тяжело дыша, прошептал Роман, на ощупь ища губы, кусая их.
Он все еще держал меня на весу, прижимая к стене. Я ответила на поцелуй, ласково проводя пальцами по его груди, чувствуя, как сильно бьется сердце. Мужчина сразу углубил поцелуй и наконец перенес меня на кровать, опуская на мягкий плед.
– До утра не отпущу, – шепнул он на ухо, ложась рядом и подминая меня под себя, – даже не думай убежать.
Глава 81
Я шла домой по темной улице после очередного свидания с Ильясом. Странно, что парень сегодня не стал меня провожать. Обычно он всегда проверял, чтобы я зашла в дом, и уходил лишь после того, как видел в окне мой прощальный жест. Но сегодня я была одна. Ноябрь выдался холодным, заставляя ежиться от пронизывающего ветра, который спутывал волосы, разметывая их по лицу.
Озираясь, я дошла до ворот. Улица словно вымерла: не раздавалось ни звука, нигде не горел свет. Единственным ярким пятном на темном фоне был дом родителей, окна которого казались ярко-оранжевыми. Я с трудом открыла железную калитку, пронзительно лязгнувшую в тишине, и по неровной тропинке прошла внутрь.
Обстановка угнетала, пробуждая чувство неприязни и страха. Мне казалось, что я попала в фильм ужасов. Не хватало только мрачной музыки и резкого появления призрака из ниоткуда. Открыв дверь, я увидела, что мама все еще не спит. Она что-то готовила на кухне. Кажется, собралась печь пирожки, но не замечала меня, напевая какую-то мелодию себе под нос и пританцовывая.
– Коль! – крикнула она мужу. – Тебе как обычно, твои любимые, с капустой и рыбой?
– И с мясом сделай, – отец прошел на кухню и налил чай в любимый стакан с изображением пончиков, – надо было вчера этим заниматься. Сейчас бы Камилке с Волковым с собой положили.
– Очень оригинально! – воскликнула мама. – Они бы меня послали с моими пирожками куда подальше!
– Твоя правда, – согласился отец, – мне больше достанется.
Он отпил немного чая, и из гостиной донесся звук его мобильного. Папа поставил стакан на стол и пошел в комнату. Мать буркнула что-то неразборчивое ему в спину, после чего махнула рукой и продолжила месить тесто. В доме уже пахло вкусной начинкой, от аромата которой желудок, как обычно, жалобно заурчал. В отличие от меня мама умела хорошо готовить. Выпечка у нее получалась просто великолепной.
Я так и стояла в дверях, любуясь бытом своей семьи. Мне нравилось проводить время с родителями, я до жути их любила. Но на улице уже стемнело, нужно было идти спать, да и сейчас мама увидит, что я пришла так поздно, и будет ругаться. Я решила незаметно прошмыгнуть в комнату, но услышала, как дверь очень тихо открылась. В проеме показался Ильяс.
– Ты что тут делаешь? – изумленно спросила я. Он никогда не заходил к нам домой. Да и я вроде бы закрыла за собой дверь.
Ильяс не обратил на меня никакого внимания, глядя только на мою маму.
Тут я заметила, что он выглядит не так, как всегда: черная толстовка с капюшоном, камуфляжные штаны и берцы, кожаные перчатки. В руках – пистолет. Я сразу отметила наличие глушителя.
Но не поняла, что происходит: Ильяс стеклянными глазами смотрел на мою мать, пока та стояла к нему спиной. От него веяло холодом, который начал ощущаться на физическом уровне. Я почувствовала, как на кухне стало зябко. Тем временем парень бесшумно прошел вперед, не замечая меня, и, подойдя к матери вплотную, выстрелил ей в голову, ловя обмякающее тело.
Я завизжала, поняв, что он только что убил ее прямо у меня на глазах. Но крик остался без внимания. С ужасом я наблюдала за тем, как он укладывает тело моей матери на пол. На какую-то долю секунды даже показалось, что он делал это аккуратно, словно боялся доставить трупу дискомфорт.
Парень опустил ей веки, прикрывая глаза, и повернулся в сторону комнаты, где был отец. Я сразу поняла, что сейчас случится, и закричала:
– Ты что творишь?! Прекрати!!! Ильяс! – привычно начала шарить по карманам в поисках пистолета, но оружия с собой не было.
Его поведение пугало: Ильяс был хладнокровен. Казалось, будто он сейчас не убил мать любимой девушки, а выполнил поставленное задание. Парень встал и пошел в гостиную. Я рванула за ним.
Дверь не поддавалась, и я содрала ногти, расцарапывая обшарпанную деревянную поверхность, которая когда-то была окрашена в синий цвет. Сейчас краска облупилась и больно впивалась под кожу. Когда я наконец смогла отворить тяжелую дверь, в лицо ударил свет, заставляя зажмуриться и прикрыться рукой.
Глаза постепенно привыкали к яркости ламп, и я смогла различить, что происходило внутри. Увидела отца, привязанного к стулу, со скованными наручниками руками. Вместо лица было кровавое месиво: там, где должны были быть губы, торчали куски мяса, глаза заплыли, и из них тоже вытекала кровь с чем-то слизким, а нос сместился набок. Жуткое зрелище. Я с трудом подавила рвотный рефлекс, с ужасом наблюдая за происходящим.
– Я буду убивать тебя медленно, как это делал ты с моей сестрой, – процедил Ильяс. Ни один его мускул не дрогнул от содеянного. Он спокойно смотрел на избитого человека напротив.
– Жаль, что я лично не смог присутствовать на этом мероприятии, – отец выплюнул эти слова вместе с кровью, – надеюсь, она сильно мучилась!
– За что? – напряженно спросил парень.
– За то, что ты, выродок, связался с моей дочерью. Никогда не бывать тому, чтобы такой, как ты, женился на моей девочке. Не для тебя я ее растил.
– Заткнись, – коротко сказал Ильяс и ударил его по лицу рукоятью пистолета. Отец застонал и выплюнул с кровью зуб.
– Ты не доберешься до моей дочери. Вы не будете вместе, – захохотал он, – Волков не подпустит тебя к Камилке. Ты на что вообще рассчитываешь?
– Я люблю твою дочь, – спокойно сказал Ильяс, – а ты – нет, раз отдал ее замуж за Волкова. И тебе плевать, что она любит меня. Вместо того чтобы одобрить ее выбор, ты посылаешь своих псов убить мою сестру. Знаешь, как это было?
– Мне плевать, – бросил отец, – но она тоже выродок Захара, так что, надеюсь, страдала.
Ильяс сморщился и покачал головой. Следом достал из заднего кармана нож и грубо схватил отца за руки, вместе со стулом притягивая его к столу.
– Сначала ей отрубили все пальцы на правой руке, – процедил Ильяс и с размаху вонзил нож в его руку. Лезвие проткнуло ладонь насквозь, застревая в деревянной поверхности стола, заставляя отца заорать от дикой боли.
– А после того как ей отрубили пальцы, отбили все внутренности, – продолжил парень и подошел к небольшому столику, на котором лежал топорик для разделки мяса. Видимо, отец решил его наточить и, к своему несчастью, положил сюда.
От увиденного меня сковал шок. Я смотрела на происходящее и не могла произнести ни слова. Не верила, что человек, которого я так сильно любила, мог быть настолько хладнокровным и жестоким. Не в силах смотреть на то, как он отрубает пальцы моему папе, считая, что таким образом восстанавливает справедливость, я зажмурилась. Месть за сестру лишила его рассудка и не давала мыслить здраво. В моих ушах стоял крик отца, который вскоре затих.
Открыв глаза, я с удивлением обнаружила, что стою посреди ангара, а рядом находятся Глеб, Ильяс, Захар и Назар. Я изумленно смотрела по сторонам и не понимала, что здесь творится. Только опустив взгляд, ужаснулась: мои руки были в крови. И, судя по всему, в чужой.
– Что происходит, черт возьми? – истерично прошептала я и посмотрела на Назара.
Только сейчас увидела, что у него прострелен живот. Изо рта вытекала густая черная кровь. Глеб, стоявший рядом, тоже был в ней: она обагряла его шею, капала сквозь пальцы, которые он прижимал к ране, смотря на меня безжизненным взглядом. Отшатнувшись, я заметила, что держу пистолет.
– Ты их всех убила, – голос Захара заставил вздрогнуть, – на твоей совести кровь каждого из нас: Ильяса, Глеба и Назара. Моя тоже. Ты ведь и меня убила. Ты же мечтала об этом, не так ли?
– Я никого не убивала, – прошептала я, хватаясь окровавленными руками за лицо.
– Меня убила, – обреченно пробормотал Ильяс, в глазах которого стояли слезы. По его виску струилась кровь. Было непонятно, как он вообще держался на ногах.
– Убила… Всех убила… Ты, только ты в этом виновата…
В голове звучали слова Захара, от которых никак не получалось избавиться. Я закрыла уши руками, зажмуриваясь, но все равно слышала шепот каждого. Это было невыносимо. А когда снова распахнула глаза, увидела, что весь ангар в огне. Он захватил Захара, который хохотал, сгорая живьем, и постепенно языки пламени подбирались к Ильясу. В его обречённом взгляде можно было увидеть укор. Это я виновата в том, что они сейчас сгорят живьем.
Пламя уже окружило всех, кто был в ангаре, и начало подбираться ко мне. Стало очень жарко. Я поняла, что сейчас тоже вспыхну заживо, попаду в ад за то, что натворила. Такая смерть пугала меня больше всего на свете. Нет, лучше закончить все сразу, чтобы не мучиться. Поэтому я взвела затвор и, приставив дуло к виску, нажала на спусковой крючок.
***
– Эй, малыш, – нежное касание щеки заставило проснуться.
Открыв глаза, я увидела Боно, который смотрел на меня изучающим взглядом.
– Ты плачешь во сне. Кошмар?
– Не помню, – соврала я и отвернулась.
Боно ласково провел рукой по моим скулам, очертив нижнюю губу, и с шеи переместился на грудь, после чего я почувствовала, как плеча коснулся поцелуй.
– Мы можем поговорить об этом, если ты захочешь. Намеренно лезть в душу не буду.
– Не хочу начинать такое хорошее утро с негатива, – прильнула я к нему, – давай лучше пойдем на кухню, я приготовлю тебе кофе, завтрак. А потом…
Я опустила ладонь на мужской пресс и прищурилась.
– Нет, это сначала, – улыбнулся Боно нависая надо мной, – а кофе и завтрак потом.