– Да мы и не близкие подруги, – оправдывалась Настя перед остальными одногруппниками и пожимала плечами, удивленная Жениной реакцией. – Просто в одной группе учимся…
Тут в аудиторию вошел Глеб:
– Знаете, Дима из тридцать седьмой машину купил. На улице стоит. Айда смотреть!
– Нет, я не пойду… А как у него с женой? – спросила Ира у старосты Дианы, которая все про всех знала.
– Не ладится. Они не очень живут. Она его не понимает…
– Глебка, а машина у главного входа? – спросил Антон, выглядывая в окно. С недавних пор Антон и Вася начали называть Глеба Глебкой. Ему это не нравилось, и позже он попросил друзей не называть его так.
– Да, – ответил Глеб, и парни побежали на улицу, где недалеко от главного входа была припаркована новая белая иномарка.
Пара по Сидацкой отменилась: ее пятилетний ребенок заболел. Но следующая практика по матэкономике сказали, что будет – Ушанков иногда отпускал со своих пар, но не в этот раз. Олеся, Ира и Вера решили переждать освободившееся время в 216.
Здесь в это время «тусовались» Ваня Казимиров, Борис Станиславович и Саша Нинельский, они сидели за компьютерами.
– Всем привет, у нас пара отменилась, можно к вам?
– Располагайтесь! – БС кивнул головой в сторону компьютеров, приглашая проходить и присаживаться.
– Ну, как чувствовать себя настоящей троечницей? – спросил у Иры Саша, он в этом семестре видел ее впервые. Всем вокруг нравилось говорить об Ириной тройке.
– Не очень, – процедила Ира сквозь зубы и опять расстроилась.
– А ты хотела бы переспать с Горовым и получить пятерку? Как Катя Сидорова?
– Нет…
– Так почему ты из-за тройки расстраиваешься?
– Потому что я хотела четверку.
– Значит, ты не знаешь на четверку… Учиться надо было лучше… Сама виновата…– Ире нечего было ответить…
– Девушки, на что вы готовы ради оценок?.. – риторически спросил Ваня. – Оказывается, Ира, ты ни на что не готова.
Ира молчала, но в голове мелькали вопросы: глядя на Ваню, вспоминая, на что он пошел ради перевода на третий курс, – «Мальчики, на что вы готовы ради учебы?» А на Сашу – «Мальчики, на что вы готовы ради карьеры?» Вопросы, которые Ира не задавала.
А что вы делаете? – Олеся наклонилась и заинтересованно посмотрела на экран компьютера БС, «случайно» коснувшись его плеча.
– Посты пишем!
Олеся улыбнулась: она поняла, о чем речь. БС и Саша заходили на разные сайты и писали посты от имени студентов и преподавателей.
БС пишет для Кругова и ГП на разных форумах, что в универах взяток не берут и разные хвалебные посты для факультета и универа под разными логинами. Это тоже часть его работы – создавать благоприятное впечатление об универе, – объясняла Олеся.
– Понятно, а то, я как ни почитаю, все так хорошо звучит…
Олеся внимательно посмотрела на Иру.
А ты думала… Ваня тоже такие посты пишет… И Владимирова будет писать, если ГП заставит… И я буду…
Ваня убедительно кивнул. Все на секунду замолчали, только слышался звук щелканья быстро нажимаемых клавиш.
– Понятно… – сказала Ира.
На большой перемене Вера купила кекс, который сейчас жевала. Она часто что-то ела между парами, сочники, слойки и кексы и за последнее время заметно поправилась.
БС и Саша вышли покурить.
БС такой милый, такой пухленький, как медвежонок, так бы его и затискала! – Олеся приблизила к лицу сжатые в кулачках руки и немного затрясла ими, как будто держала в руках плюшевую мягкую игрушку, целовала ее, сильно сжимая и, приоткрыв рот, втягивала воздух через неплотно сжатые зубы.
– Скоро сессия… – глубоко вздохнула Вера. Даже если сессия была через месяц-полтора, Вера все равно считала, что экзамены и зачеты уже близко и тряслась и переживала.
– Бнидерт говорит, что зачет иногда сложнее сдать, чем экзамен. Для экзамена можно какие-то билеты знать лучше, какие-то хуже, препод может задать дополнительный вопрос. Может поставить тройку, четверку или пятерку. А для зачета надо знать абсолютно все. Препод может спросить любую тему…
Олеся и Вера ничего не ответили.
А что вы там дома у Антона делали?
– Ничего особенного, лекции Ушанкова смотрели…
Недавно Антон Ктавиди предложил Ире прийти к нему на съемную квартиру, помочь разобраться с матэкономикой. Антон жил недалеко от университета. Он встретил ее с голым торсом и в трусах-боксерах, чем очень удивил Иру. Антон провел Иру на кухню и стал задавать глупые вопросы по лекциям Ушанкова. Ира на вопросы ответила и пошла в универ – а через сорок минут снова встретилась с уже одетым Антоном на паре…
Вот пацаны тащатся от Сидацкой! Они специально на первую парту садятся, чтобы ее грудь рассматривать, – сказала Олеся немного завистливо.
– Егор ходит, облизывается…
Вера хмыкнула и покачала головой, она избегала разговоров о Егоре.
Вот чем Егор занимается на парах, не об учебе думает, а на грудь Сидацкой пялится. Интересно, Ника не ревнует?
– Думаю, нет.. Нике надо ревновать к половине девчонок филологического факультета и ко многим промоутерам, с которыми Егор ей изменяет. Куда еще к Сидацкой ревновать, на которую он просто смотрит?
Женька Степану на один из дней рождений подарила часы и сделала гравировку: «От любимой». Говорит, теперь каждый раз, когда Степан будет смотреть на эти часы, он будет ее вспоминать. Интересно, что думает Настя, когда видит эти часы у Степана на руке. Или Степан каждый раз их снимает, когда к Насте идет. Он не запутался, кто у него любимая?
– У него две любимых.
Интересно, как он праздники отмечает, Новый год, например? Один год с Женькой, другой – с Настей? Или среди ночи бросает Женю и к Насте едет? Представляю, Жене какого! А день рожденье? Полдня с Женей, полдня с Настей? А восьмое марта? Два комплекта подарков? Как ему? Нормально? Степан хоть с днем влюбленных определился, нашел выход. Он четырнадцатое февраля отмечает с Настей, а день любви, семьи и верности – с Женькой. Раньше специально с одной из своих девушек ссорился, а с другой праздники отмечал…
– Да, быть двоеженцем непросто…
Он случайно не называет Настю Женей, а Женю Настей в постели, например?
– В их любовном треугольнике нет секса. Две возлюбленные Степана – обе девственницы.
Вера хмыкнула. Дожевав кекс, она сидела, облокотившись на спинку стула, закрыв руками живот и прижимая ко рту скомканный сопливый платок, в который говорила и дышала. У нее опять был насморк.
– А как Сидорова сдает?
Ну как? Через одно место! Спит со всеми! И с Чеконским за экономку фирмы, и с Ушанковым…
– Мда…
Обе подруги Олеси были молчуньи, поэтому всегда в основном говорила она.
Слышали, недавно Степан прислал Женьке эсэмэс: «Прости меня, что я такой».
– Какой? Полигамный?
Прикиньте, даже Тюканова, наша одногруппница, признает, что Настя больше подходит Степану…
– Я не понимаю, как Женьке вообще можно изменять? – Вера покачала головой, она удивлялась, как Ира и Олеся могли так неуважительно и иногда даже с пренебрежением говорить о Жене. Для Веры Женя была воплощением идеала.
После слов Насти Тюкановой Женя на нее не на шутку обиделась, несколько дней не разговаривала с ней и демонстративно уходила, когда ее видела. И больше Настя о возлюбленной Степана «номер два» не заговаривала и комплименты ей не расточала…
Через несколько минут БС и Саша вернулись и снова стали писать ложные отзывы от лица разных преподавателей, студентов и аспирантов, создавая положительно впечатление об университете.
Программа Полозина
Полозин Дмитрий Викторович, старший преподаватель кафедры информационных технологий, числился почасовиком. Высокий, полный, с копной темных кучерявых волос на голове, наверняка не расчесываемых, он был весь какой-то растрепанный, как растерянный художник. Полозин был байкером, участвовал в мотогонках, ездил на большом мотоцикле, ходил в кожаных куртках и говорил высоким гнусавым голосом. Он хорошо программировал, был женат на бывшей студентке, как говорили, очень красивой, и воспитывал маленькую дочь. Во время Ириной учебы у него родилась вторая дочка.
Когда Полозин подъезжал к универу на байкерском мотоцикле и шел по коридорам в кожаной куртке с бело-синими нашивками, восхищенные студентки оглядывались и закатывали глаза… – Какой мужчина! – восклицала ему в след Настя Тюканова.
На лекциях Полозин читал по бумажке описание функций, которые легко можно было открыть в справке в программе. Лекции казались не нужными ни преподавателю, ни студентам. Но Полозин их исправно читал своим высоким гнусавым голосом, стоя за трибуной.
Разбирающиеся студенты-программисты после первой лекции на них ходить перестали и купили типовой справочник по программе. А прилежные студентки-отличницы под диктовку переписывали справку.
На одной из первых лекций Полозин сказал, что к экзамену нужно будет сделать задачу и в середине семестра раздал всем по тоненькой бумажке, нарезку из листа «а-четыре» с условием задачи, для каждого своим. В Ириной задаче нужно было по указанным товарам составить таблицу поставщиков с суммами поставок. В задачах Полозина реализовывалась связь один ко многим. У Иры одному поставщику соответствовало несколько товаров.
По сложности программа Полозина третьего курса приравнивалась к серьезному диплому на кафедре информационных технологий. Программа на современном языке программирования, трехзвенная структура, клиент-серверное приложение с подключенной базой данных в одной из субд – систем управления базами данных. Если сдать программу, на экзамене уже ставили три.
Чтобы помочь студентам справиться с программой к экзамену, Полозин в этом году написал учебное пособие, как писать ему программу и сдавать ему экзамен, где со скупрулезной точностью, как для идиотов, было шаг за шагом описано создание клиент-серверного приложения. Не разобрался бы только ленивый…
Книга Полозина, светлозеленая, формата «а-пять», в тонкой обложке, с плохо склеенным переплетом, из которой практически сразу начинали выпадать страницы, была выпущенная тиражом в сто экземпляров. Первые семьдесят страниц – описание типовой задачи к экзамену, остальные сто семьдесят описывали основные функции, процедуры и триггеры используемой субд, во многом скопированная справка с комментариями автора. К книге прилагалась еще дискета с типовой программой, разобранной в пособии, но эта дискета осталась в карманах старосты Дианы и программистов Степана и Егора и до Иры с Олесей не дошла. Книгу Полозина раскупили за один день и берегли как зеницу ока. Ее первую часть отсканировали и передавали младшим курсам по большому блату.
За месяц до экзамена взяли билеты – список основных функций языка программирования, которые Полозин рассказывал в течение семестра. Программист Полозин вопросы написал от руки на листочке. Дима Захаров заметил: – Если на экзамене разрешат пользоваться программой, то в справке есть вся информация: программа в компьютерных классах русифицированная.
Дима Захаров любил носить красочные футболки, широкие шорты и шлепки через палец. У него был гавайский стиль. Его шорты часто спускались до середины трусов, и однокурсники всегда были в курсе, какие у Димы трусы.
Программа Полозина была сложной. Даже Тюканова Настя говорила:
– Задача Полозина – это жесть. Я только и делаю, что все свободное время пехаюсь с компьютером.
– Тебе же папа с программой помогает!
– Помогает!.. Если бы! По-моему, только мешает! – Настя сильно жестикулировала.
– Правильно, он тебя направляет, учит! Ты хочешь, чтобы он за тебя сделал? – спросил Глеб.
– Было бы неплохо… – недовольно буркнула Настя…
В эту сессию для многих зачетов просто сделали доклады, а у троечницы Иры были проблемы с одним из самых легких зачетов по истории экономических учений.
Бабосов по результатам работы в течение семестра, в основном посещения, поставил всем самозачеты и самоэкзамены, чему студенты несказанно обрадовались. Студенты ничего не выучили в течение семестра, и к экзамену им ничего учить не пришлось – в итоге они ничего не узнали по предмету Бабосова и не научились разбираться в базах данных. Чего Бабосов и добивался.
К зачету Сидацкая раздала индивидуальные задачи, которые самостоятельно сделали только пару студентов. Остальные не стали напрягаться, взяли задачи у сделавших, поменяли под свои исходные данные, перекрасили в разные цвета и сдавали программа автоматически все пересчитала.
Я и так знаю, что вы списываете друг у друга, просто не могу это доказать, озвучила махинацию Сидацкая на зачете, проверяя одинаковые задачи, по-разному раскрашенные, давая понять, что она в курсе всех студенческих уловок.
Перед экзаменом Сидацкая раздала свои лекции в электронном виде, упростив процесс создания шпаргалок.
Экзамен по ценным бумагам сдавали на кафедре прикладной математики. Как и положено, на экзамене тянули билеты, списывали теорию со шпаргалок и решали несколько задач, иногда, когда оценка была спорной, Сидацкая задавала дополнительные вопросы по теории или задачи. Экзамен она принимала объективно, и какой бы строгой и серьезной Сидацкая ни хотела казаться, экзамен сдали все студенты экономспециальностей, или практически все – кроме Никиты Матродского из тридцать восьмой.
Никита сдал экзамен по ценным бумагам с третьей попытки и с комиссией.
Последним экзаменом сдавали программирование.
Ира старательно ходила на лекции, практики Полозин отменил, сказал его книжку читать. За месяц до экзамена начала писать программу. Если бы не книга Полозина, Ира бы точно сама не написала: в программировании она никогда не была сильна. Но пошаговая книга-инструкция была понятна и проста. Ира создала базу данных, сервер и подключала базу к серверу. Начала писать клиентское приложение, появилась непонятная ошибка, и программа перестала работать. Клиент к серверу не коннектился. Ира по инструкции создала все, что можно было создать без подключенной базы, вручную прописывала имена таблиц. Программа не работала, но текст был готов, Ира его закомментировала и пошла в универ разбираться. Скинула себе пару решенных задач Насти Тюкановой и Никиты Матродского. В компьютерном классе сидел только лаборант Ваня Казимиров.
– Не поможешь мне разобраться с программой?
– Вообще, проще написать программу заново, чем разбираться в чужом коде. Я скину тебе свою с третьего курса. В универе программа может не подключаться, потому что много баз данных, названных одинаково. Ты свою переназови.
Ира переназвала базу, она не появилась в списке баз данных: все равно база не подключалась к серверу.
Ваня все-таки решил помочь Ире, написать новую программу. Он быстро создал базу и клиента, сказал, что можно не делать трехзвенную структуру, достаточно двухзвенной, база-клиент. Но при создании процедур опять что-то не работало… Он сказал доделать его программу самой и срочно пошел помогать в другую компьютерную аудиторию. Ира осталась с двумя не работающими программами и еще несколькими скинутыми программами однокурсников и Вани.
Ира побежала домой и в последние дни перед экзаменом при неподключенной базе, насколько возможно, доделывала программу. Дописала некоторые функции без подключенной базы, набрала процедуры, все закомментировала. Некоторый текст скопировала в текстовый редактор. Передумала, все оставила в программе, закомментировав. Стала появляться непонятная внутренняя ошибка… Вечером перед экзаменом задача не запускалась, отчеты не были готовы, график не построен. Шпоры решила не делать, если вдруг чудом будет получать четыре или пять, то перепишет из справки.
Полозин на консультации перед экзаменом сказал без программы на экзамен не приходить, сразу идти на пересдачу. Экзамен начинался в девять. С одногруппниками договорились прийти к восьми, еще подготовиться и заранее подключить задачи.
Идя на экзамен, Ира рассчитывала получить три или два. Ей не впервой. Ира сатирически говорила себе, что для нее это была бы не первая тройка в зачетке. Задача не запускалась, база не подкючалась, значит, будет два. Задача была почти готова – могут поставить три.
Жене Резцовой задачу сделал Степан, Веронике – Егор, Тае – Слава, Олесе с программой помогал Витя Семендяев, Ванин друг и парень ее соседки Оли. Вера у него же заказала задачу. Он делал задачи Полозина оптом, но дорого брал, по четыре-пять тысяч. Витя не успевал сделать задачу Вере к экзамену, поэтому Вера решила сразу пойти на пересдачу.
Ира пришла на экзамен к восьми, задача не запускалась. Пришли Дима, Ира и Олеся. Потом подошли остальные. Маленькая 115 с компьютерами вдоль стен. Постоянное гудение больших коробов-компьютеров в классе. В центре стол преподавателя. На столе справочник по программе.
На экзамен не пришло полгруппы: все, у кого не работала программа, сразу пошли на пересдачу. Все, кроме Иры, у нее программа тоже не работала, но она все равно пришла. На что надеялась, непонятно. Диана Пожарова появилась позже. Обычный предэкзаменационный мандраж на этот раз был оправдан:
– Я думаю, что я не сдам, – Ира жаловалась Олесе.
– Я думаю, никто не сдаст… Только, может быть, Димчик. Он шарит. Или Настька. Ей папа задачу сделал, и Тайка с Женькой и Никой, им парни делали. Диана в деканате работает, она с Полозиным договорится…
В компьютерной аудитории Ира специально села рядом с Димой:
– Димчик, посмотри, пожалуйста, у меня база не подключается…
Дима на экзамен пришел в широких синих спортивных штанах и белой футболке без рукавов. В последнее время он стал увлекаться французским рэпом.
Дима за пять секунд подключил базу данных. И чудесным образом впервые заработали процедуры добавления и удаления записей. Записи добавлялись, но попадали в базу только после перезагрузки программы, открытия и закрытия …. – Ты рефреши поставь, – посоветовал Дима. Ира поставила рефреши после каждой строчки. Записи стали добавляться правильно. Что-то нажала, опять внутренняя ошибка, вернула все обратно…
Восемь двадцать пять: Ира открыла книжку Полозина и по бумажке стала доделывать вывод отчетности. Немного. Запросом в базе данных дописала вывод списка. Вывела. Восемь тридцать шесть. Единственное, в чем разобралась, были всплывающие окна с сообщениями для пользователя. Сделала пару окон как в книжке. Нужно было еще создать график с выводом результатов задачи – успеть нереально, восемь сорок пять. Ира продолжала делать по книжке. Что-то нажала, опять ничего не работает. Вернула все обратно: «Теперь главное, ничего не трогать. Пусть без графика, хоть так работает, сдать как-нибудь»…
– Сделать программу Полозина – это жесткий секс. Знаете, сколько я с компьютером пехалась? – практически кричала Настя Васе, заходя в аудиторию. Она успела вовремя.
Без пяти девять Полозин, как всегда растрепанный и помятый, наверное, после веселой попойки, появился в дверях компьютерного класса, прошел, сел за стол и сразу занял половину пространства маленькой аудитории. Пивной перегар из его легких вытеснил весь воздух из компьютерного класса:
– Кто хочет три, сложите зачетки на стол.
– Йэс! – крикнула Олеся.
Вздох облегчения и зачетки понесли Олеся, Глеб, Вася и Вероника…
– Зачем париться? Три поставили и нормально! – за закрытой дверью был слышен радостный голос Ники.
За компьютерами остались Ира, Женя, Настя, Тая и Дима.
Ира сама себе удивлялась – с недоделанной программой авантюрно хотела четыре или пять. Ира спрашивала себя, на что она рассчитывает, все повторяла: «Как-нибудь сделаю, как-нибудь сдам». После тройки Горового она уже ничему бы не удивилась.
У тех, кто остался, Полозин начал смотреть программу и задавать вопросы. У Иры, наверное, опять отвалилась база данных. И опять все перестало работать. Ира опять что-то удалила и проверила отчетность. Она так и сидела с незаконченной программой, боясь что-либо доделать или дописать. Дима уже переделывал график и отчетность, Женя искала ответ на заданный вопрос и писала новый запрос. Полозин начал смотреть программу Иры, проверил процедуры добавления и удаления. Проверил отчетность. Добавил запись в базу, в клиенте она не вывелась. Ира удвоила количество рефрешей. «Сейчас он проверит график, и я пошла с двойкой… надо было на тройку соглашаться…» Надпись «График» только виднелась в главном меню, но при нажатии ничего не происходило.
– Выведите сообщение, чтобы перед удалением предупреждать пользователей. Вы сможете? – абсолютно равнодушно спросил Полозин, отвернувшись и даже не глядя на Иру. Когда он говорил, то смотрел в другую сторону, чтобы не дышать перегаром на студентов. Полозин, как и большинство преподавателей университета, всем студентам говорил «Вы».
– Я смогу… – подражая его интонации, также равнодушно и безразлично ответила Ира. Выводить сообщения – это единственное, что она знала и умела. Шоумессидж и вперед.
– А теперь сообщение…
Легко.
– Тяните билет.
Ира переписала справку.
– Идите, пять…
Сдавая экзамен Горовому, Ира думала получить четыре или пять, в итоге получила три. А на экзамене Полозина, рассчитывая получить три или два, получила пять. И только теперь поняла фразу: «Никогда не знаешь, как сдашь экзамен».
За тот час программирования на экзамене, Ира поняла по программированию больше, чем за все годы обучения…
Потом не останется практически никаких воспоминаний об универе, и Ира забудет, на каком курсе была тройка Горового, а на каком четверка Скуленко. Что было важно в университете, окажется совсем неважно во взрослой жизни. И от воспоминаний о вузе осталась только та пятерка по программированию на третьем курсе Полозина, когда было сложно и получилось. И каждый раз, вспоминая тот экзамен, Ира будет чувствовать гордость за себя, она что-то в себе преодолела, чему-то научилась и что-то поняла. Поняла не бросать начатое и никогда не сдаваться…
Ира будет долго хранить книгу Полозина и условие своей задачи. Складывать в стопочку выпавшие странички по номерам, и в резюме писать, как обычно пишут «английский со словарем», «программирование со справкой».
Ира на четвертом курсе тоже будет сдавать уже не используемый язык программирования Полозину досрочно и опять немного не дотянет до пятерки и согласится на четверку. Полозин будет предлагать пересдать со всеми – Ира откажется.
Но именно тот экзамен Полозина Ира будет помнить всю жизнь. Воспоминания о том дне, как инъекции уверенности в себе, будут вселять ощущение собственной силы и возможностей… Когда у Иры получилось, и она могла гордиться собой. Верить в себя…
Именно воспоминания об экзамене Полозина теплым отголоском будут греть душу и внушать чувство гордости и самоуважения. И иногда, когда будет сложно и не получаться, Ира будет вспоминать тот экзамен Полозина на третьем курсе и повторять себе: «Как-нибудь. Главное, начать, потом все получится. Потом разберется. Главное, понять суть. Все можно понять, и в самом сложном деле можно разобраться. Надо просто больше работать и не поддаваться отчаянию… Если вник кто-то, значит, и Ира сможет… Надо просто верить в себя и не сдаваться до последнего… Если тогда получилось, то и сейчас получится. «Вы сможете? – Я смогу…»
И от вуза останется только та пятерка Полозина на третьем курсе. И весь вуз останется только тем экзаменом по программированию, самому сложному для Иры предмету… пять лет останутся одним экзаменом…
Программист
Все, кто остался с Ирой в аудитории получили по экзамену Полозина пятерки, и только Дима Захаров делал задачу Полозина сам.
Дима Захаров еще со школы хорошо разбирался в программировании, уже, когда поступал, знал несколько языков и мог написать сложную прикладную программу. На первых курсах он расклеил объявления по всему району и подрабатывал настройкой компьютеров и установкой программного обеспечения. На третьем курсе он стал подрабатывать сисадмином в небольшой частной фирме. И, как считала Ира, был «настоящим программистом», единственным в тридцать шестой.
К «настоящим» программистам Ира относила Джанарова Артема, Бнидерта и друга Вани Казимирова Витю. Настя Тюканова тоже иногда разговаривала с компьютером. Но она была девчонкой, а на факультете ходило поверье, что женщина хорошим программистом быть не может, девчонки, конечно, могут работать программистами, но тогда они утрачивают все женское и становятся «пацанами в юбках». Поэтому большинство девчонок факультета информатики бежало от работы по специальности, пять лет учились зря, а те, кто все-таки решался, мысленно соглашались, что хорошими программистами они не будут никогда.
Ира заметила, что все «настоящие программисты» одушевляли технику. Дима разговаривал с компьютерами и принтерами, как с живимы, сердился на них, хвалил их, иногда строил глазки. Когда те не работали, громко кричал, материл их, пинал ногами и бил кулаком по корпусу и экрану. Однажды со злости, когда не получался программный код, Дима даже кулаком разбил стекло у своего ноутбука и повредил матрицу. От его удара осталась трещина на полэкрана… – разбил «лицо» ноутбуку и поставил фингал… Дима сразу не пошел чинить свой ноутбук, а наказывал его за непослушание, держал с поломанным экраном две недели, чтобы ноутбук одумался и больше ему не перечил.
Его немногочисленные друзья считали его немного чудиком, когда видели, как он кричит на ноутбук или грозит ему кулаком.
Дима к каждой «технической машине», будь то компьютер, принтер или ноутбук, относился как к живому человеку. Ему часто приносили компы и ноуты друзья или клиенты для установки программного обеспечения или настройки. С каждым новым компьютером он сначала знакомился, здоровался, а потом с любопытством, осторожно смотрел его технические возможности в панели управления или через командную строку: «Давай посмотрим, что у тебя тут», – говорил он и лез узнавать, какая установлена операционная система, процессор, сколько оперативной памяти и т.д. Он утешительно хлопал по крышке, если ноуту не хватало оперативной памяти или быстродействия процессора: Ну не переживай, это можно исправить, говорил он в таких случаях. А если ноутбук был одной из последних моделей, он восторженно восклицал: Посмотри ты какой! Какая у тебя память! Какой ты мощный!
Дима бегло говорил на нескольких языках… программирования. Интересовался всеми новинками в мире компьютеров и собирался писать программы для смартфонов. Мог при необходимости разобрать, а потом снова собрать компьютер или ноутбук, найти поломку или почистить от пыли.
Он готов был ходить в поношенных джинсах и старой куртке, только бы купить тонкий быстрый ноутбук последней модели. Дима берег все свои ноуты, оставлял «потестить» не мог расставаться со старыми друзьями. И к каждому ноутбуку относился, как к человеку, у каждого был свой характер, и больше всех любил самый старый, «допотопный», как у изобретателя известного антивиуса.
Дима втайне мечтал, что когда-нибудь тоже сможет изобрести что-то наподобие антивируса или известной социальной сети, и выучил наизусть и повторял все привычки их создателей.
Он жил в мире компьютеров и программного кода, учился на любимой специальности и надеялся со временем стать хорошим программистом, каким уже был, получать приличные деньги, жить в трехкомнатной квартире и ездить на хорошей иномарке.
Он жил в мире компьютеров и, наверное, понимал их намного больше, чем людей. Компьютеры были для него просты и понятны, а если он чего-то не «догонял», он мог открыть крышку и посмотреть. Люди вокруг были для него намного сложнее компьютеров, и он жалел, что к ним нельзя просто заглянуть внутрь, под крышку, и узнать до конца. Неясный мир человеческих отношений он избегал. Он не совсем понимал мир людей с их сложными чувствами и отношениями… и создал вокруг себя новый мир компьютеров, который был для него очевиден и объясним, и жил в этом мире. И был счастлив…
Экзамен Полозина был в эту сессию последним. Несколько студентов тридцать седьмой и восьмой стояли около 115, ждали Полозина. Они не могли сдать задачу, но не хотели три. Им Полозин сказал идти к Кругову и договариваться об экзамене через деканат.
Олеся дождалась Иру, и они вместе пошли сдавать зачетки:
– У тебя пять! Поздравляю! – только сказала Олеся. Ира понимала, что ее пятерка по программированию была в принципе авантюрной и случайной.
Около кафедры численного анализа с пакетами стояли Егор, Степан, Слава и Джанаров Артем, ждали остальных парни из тридцать седьмой уже по традиции праздновали окончание сессии, накрывая стол Горовому…
Уволившись из телекоммуникационной компании, Джанаров Артем устроился на другую работу с девяти до шести. На сессии он отпрашивался или брал отпуск. И когда-то отличник без четверок скатился на тройки и теперь стремился просто «закрыть» сессию. Уже неважно как. Сначала Артем надеялся, что пересдаст троечные экзамены на пятерки, но потом троек стало слишком много. Когда он появлялся на сессиях в универе, также из тридцать шестой общался с Настей Тюкановой и Дианой Усановой, хотя Настя за глаза называла Артема придурком…
Что-то у нас как-то спокойно, ни любовных признаний, ни трагедий.
– Мы теперь старшие курсы. Сейчас у первокурсников любовные признания и трагедии, свежая кровь для преподов…