Завтра я исчезну

Глава шестая

Рыбалка на зорьке отменилась по элементарной причине. Толян проспал. Будильник на телефоне отменил из-за Яны. Не хотел пугать ее. Сам полночи думал над историей появления девчонки, все больше убеждаясь, что Яна похожа на пришельца. Или на отличную артистку, которой разыграть публику ничего не стоит. Хотелось бы, чтобы версия с артисткой победила, но факты вещь упрямая. Яна хитрить не умела. Обижалась по-настоящему, как ребенок. И ни черта не понимала, как все устроено.

Шутки принимала всерьез, одежду не умела застегивать, молнии вводили Яну в ступор. А шнурки? Она даже шнурки завязывать не умела. На женщин в возрасте смотрела как будто не видела никогда. Разве можно такое сыграть? Ну, допустим жила в лесу, в изоляции, не видела людей. Как тогда оказалась на матах в фитнес зале? Сережка, волосы? Ни у кого Толян таких волос не видел. И глаз таких не видел. И влечения такого не чувствовал.

Толян вылез из палатки, будить Яну не стал. Солнце уже жарило вовсю. Размялся, поплавал с удовольствием. Народ прибывал, скоро займут весь пляж. Могут и его приятели подтянуться. Видеть их не хотелось. Начнут с пива, закончат дракой. Этот сценарий все знали наизусть. Кто кому и что скажет. Кто на что обидится. Толян оглянулся на палатку, не хотелось, чтобы Яна при пьяных разборках присутствовала.

– Здорово, Шум! – Толян резко обернулся, по школьной кличке его давно уже никто звал. И точно, в метре от него приплясывал Гошик. Одноклассник, одногруппник и сослуживец. Все со словом бывший.

Гошик был стопроцентным приспособленцем, душечкой мужского рода, с кем общался, того и копировал. Вот уж артист, так артист. Хотел быть всеми сразу. И девочкой, манерной и эпатажной. И крутым мачо. И ботаником. Гошик азартно демонстрировал свои таланты. Играл женские роли в спектаклях, носил яркие косынки на шее и завивал длинные волосы. Тусил в ролевых сообществах, дрался на мечах и приделывал длинные уши эльфов. В этом была и смелость, и глупость. За жеманность и тональный крем на физиономии Гошик огребал по полной. И за пародии на всех тоже.

В какой-то момент Толян начал его уважать за строптивость и бесстрашие и стал заступаться. В выпускном классе от Гошика отстали, связываться с Толяном дураков не нашлось, за кривляние больше не били. В благодарность Гошик поступил в тот же институт. Перевелся в группу, где Толян учился. Вертелся всегда поблизости. Приставал к тем же девчонкам. Толяну приходилось усиленно отстаивать личную жизнь. Мало того, после института Гошик и в армию пошел вместе с Толяном.

– Здорово, Гош! Кого не ожидал встретить, так это тебя. Неужели уволился из теплого местечка? – Толян сделал шаг назад и выставил руки, потому что Гошик явно собрался кинуться ему на шею. – Давай без телячьих нежностей.

– Ага, теперь на гражданке. Моя в отставку вышла. Ну, и я.

В армии Гошик быстро нашел себе покровительницу из штаба с высоким чином и служил в свое удовольствие. Помогал Толяну с увольнительными. Через год уходить из армии и не подумал, остался на сверхсрочную. Общение сошло на нет. И вот на тебе. Гошик нарисовался. Манерность с Гошика армия большей частью стесала, но кое-какие ужимки остались. То, что по телику показывали как анекдот, Гошик использовал вовсю в реальности.

– Живешь-то как, Шум? Женился? На самой красивой красоточке? Машинка ничего так у тебя.

– Да живу помаленьку.

Фамилия у Толяна была Бесшумов и в школе он ее не оправдывал. Вертелся на уроках, хохмил, запускал бумажные самолетики. Однажды молоденькая учительница зачеркнула в тетради первые буквы его фамилии, так стал Шумовым. Все подхватили – Шум да Шум. В школе льстило, в институте кличку Толян не афишировал. Да и отец любил повторять, что дела надо делать бесшумно. Толян дорос до этой премудрости.

– Помаленьку? Ты? Не верю! Ты уже у нас весь такой, – Гошик растопырил пальцы и взмахнул руками. – Мажористый мажор.

– Твоя-то где? – перевел стрелки Толян.

– На рыбалку уехала. Сейчас уже вернуться должна.

– Я тоже собирался, проспал.

– На черта она нужна эта рыба.

– Сам-то работаешь? – Толян решил провести быстрый опрос и распрощаться.

– А, ерунда. Не напрягаюсь. В паспортном столе командую. Сейчас по другому называется, я не запомнил еще.

– Поможешь с документами? Украли у друга.

– Не вопрос. Приходи, перетрем. Могу ускоренно брак зарегистрировать, подвязки есть.

– Гош, какой брак, не выдумывай.

– А мы вот расписались с моей. Здесь и за бугром отметили. Для торжественности момента.

– Поздравляю! Ты парень не промах. С меня подарок, – кто бы мог подумать, хотя Гошик всегда отвязным был. Толян усмехнулся, хлопнул приятеля по плечу. – Эй, ты чего застыл?

– Какой бутончик, – Гошик картинно прижал кулаки к груди. – Обалденная. Фиалка. Роза. Хризантема. Чья такая?

– Моя, – Толяну не нужно было оглядываться, чтобы понять, что так впечатлило Гошика. Вернее, кто.

– Ты перешел в нашу лигу настоящих мужчин? Которые женятся на необычных дамочках? Всегда подозревал в тебе нюансик…

– Ты придурок, Гошик. Не был я в вашей лиге и не буду.

– А это кто тогда?

– Это, – Толян вовремя поймал себя за язык. Гошику про армейскую подругу не соврешь. – Родственница дальняя. Из глубинки. Погостить приехала. Приобщаю ее к светской жизни.

– Я могу ее пристроить в хорошие руки. Не придется в глубинку возвращаться.

– Рехнулся?

– Шум, тебе этот бутон все равно не раскрыть. Не жадничай. А девочке нужна забота и опытный наставник. И она расцветет, – Гошик не сводил глаз с Яны. – Документы ты ей хотел?

– Так, стоп. Вон, твоя возвращается. Беги встречай.

– А? Да, я пошел, – Гошик побежал на берег, но вернулся. – Приходите ко мне. Помогу с документами. Я добро помню.

Толян уже жалел, что попросил Гошика об услуге. Добро он помнит, как же. Слишком Гошик впечатлился, а делиться Яной Толян не собирался. Гошик настырный, сам будет звонить. Еще и необычную дамочку свою притащит знакомиться. Гренадера в юбке. Решение созрело мгновенно, нечего здесь больше делать.

– Как спалось на свежем воздухе? – Толян оттеснил Яну за машину. – Почти как в капсуле. Да?

– Да, – Яна не сводила тревожного взгляда с Гошика. И только когда тот напрыгнул со спины на крупную женщину, переключилась на Толяна.

– Повторим урок вождения? – Толян спрашивал, но ответ ему не требовался. Он сноровисто свернул палатку, закинул вещи в машину и усадил Яну. – Тут ты уже все видела, найдем получше местечко.

Яна не возражала. Даже обрадовалась, что они уезжают. Ей нравилось, когда они только вдвоем. Она огорчалась, что конкурентов на внимание этого альфы очень много. И Яна пока не знала, как ей действовать. Опыта по обольщению альф у нее не было никакого. Альфа заявил свои права, повязал браслет, поселил рядом, но дальше все застопорилось. Конечно, такое и в мире Северины случалось. Альфы могли иметь много омег. И не брать их в свою постель.

Толян гнал машину и злился. На Гошика. За то, что тот сначала зачислил его в потенциальные женатики, а потом усомнился, что он потянет. Ну и проблему Толян себе нарулил. Яна неужто тоже замуж хочет? А Гошик как гончая стойку сделал. Вспомнил старые привычки. Толян ведь тоже почувствовал, что Яна необычная. Других девчонок Толяну было не жалко отдавать Гошику. Но только не Яну.

Опасения, что о нем подумают, возникли, целая гора. Но Толян, тем не менее, поехал не домой, а в лесную чащу. Когда-то они ходили с отцом в походы и нашли природный водопад, сохранившийся в диком виде, потому что добраться туда можно было только на вездеходе. Лесовозы превратили и так убитую дорогу в полосу препятствий, вскоре пришлось бросить машину и идти пешком. Взяли еду, спальники, палатку и отправились.

Формально, поход друзей в лес не являлся чем-то выдающимся, до этого момента Толян был в этом уверен. С пацанами и девчонками они облазили все окрестности, ночевали по семь человек в двухместной палатке, закидывая друг на друга ноги и руки. Только с Яной все шло наперекосяк. Шагали, не выбирая тропинок, молча, но если бы кому-то понадобилось спросить Толяна, а не свидание ли это у них, то самым честным был бы утвердительный ответ.

Между ними искрило, отрицать это было глупо. И чем дальше, тем сильнее. Толян обвинял бы во всем себя и со временем справился с нежеланным влечением, жениться он ведь не собирался, но ревнивое поведение Яны провоцировало на ответную ревность. Естественный интерес к странной девчонке быстро превращался во что-то другое, чему Толян не хотел даже подбирать название. Он зарычал от внутреннего раздрая, Яна вздрогнула и остановилась.

– Я не на тебя, не пугайся.

– Толь, – Яна забежала вперед, заступила дорогу.

– Ну, что? Иди давай, уже близко.

– Нет, – Яна не отошла, бросила спальники на землю. Потом закинула руки на шею Толяну и потянулась к губам.

– Яна, с ума сошла?

Толян отвернул голову и собирался оттолкнуть Яну, только руки как заколдованные не оттолкнули, а прижали. К себе, вплотную. Горячая волна пробежала по телу, заставляя податься навстречу Яне. Совершенно неуместная реакция, потому что Яна поняла, как к ней относятся. И улыбнулась. Не стала лезть с поцелуями, выдохнула как будто с облегчением.

– Яна да.

– Слушай, давай до водопада дойдем сначала, а там решим, кто да, а кто нет, – прозвучало как мольба и Толян чертыхнулся. Как же он так влип?

Глава седьмая

Водопад открылся неожиданно, за огромным поваленным деревом его не было видно. Всего пару метров высотой. Кристально чистая вода стекала по гладкому камню плавно, без привычных брызг, собирая у подножия небольшое с виду озерко, а потом вилась узким ручейком и пропадала в чаще. Толян знал, что озерко имеет приличную глубину. Нырял с маской когда-то. Рядом зеленела небольшая полянка, а вокруг молодые елочки. Недавно наросли, пятнадцать лет назад их не было.

Яна застыла от неожиданности. Она плохо понимала, куда и зачем они идут, опасалась, что Толь бросит ее одну в этом лесу. Слишком быстро они уехали после разговора с тем парнем, который смотрел на нее оценивающе. А тут волшебная красота. И никого вокруг. Она обежала полянку по кругу, схватила палатку и встала в центре. Толян засмеялся.

– Первым делом капсулу? Яна, брось ты ее, поставим к вечеру. Сейчас спальник расстелим и будем загорать. Тут можно голышом.

– Да, – с явным сожалением Яна положила палатку на траву. И громко вскрикнула. Из травы выпрыгнул кузнечик.

– Яна, не бойся, он не кусается. Ты и кузнечиков не видела?

– Нет.

– Ты можешь говорить нормально? Два-три слова хотя бы? А то я как будто сам с собой болтаю. Ты же не кретинка. Скажи, Толь, я все поняла. Буду говорить как разумный человек. Ну.

– Толь. Буду.

– Так не пойдет, Яна. Выдай все сразу. И не моргай мне тут.

Толян намеренно добавил строгости в голос, даже хотел гаркнуть как в армии, отдать команду. Чтобы Яна уяснила, что все серьезно. Быстрее адаптировалась. Здесь их никто не обнаружит, Толян натаскает Яну на правильные ответы. Все ей объяснит и потребует соответствовать. Яна кусала губы, сжимала кулаки, но молчала. Шагнула назад и опустила голову. Толян как привязанный шагнул следом. Одной рукой обнял за плечи, а другой приподнял за подбородок лицо Яны.

– Повторяй за мной. Я умею и буду говорить как все. У меня все получится.

– Толь.

– Не Толь. А то, что я сказал. Повтори, – Толян нахмурился, Яна молча шевелила губами. – Ну, хорошо. Скажи не вслух. Мне на ухо скажи.

Это было ошибкой. Тыкать губами Яны в собственное ухо. Толян забыл, как в гардеробной они едва не поцеловались. Как их ударило током. Яна выдохнула его имя и мягко обхватила мочку теплыми губами. И еще, нахалка, тронула языком ухо, оставляя влажный след. В поясницу вдарила горячая молния, заставляя выгнуться и притиснуть к себе Яну.

– Ты что делаешь со мной, зараза? Я тебе кто? – Толян тряс растерянную Яну за плечи. – Прекращай, а то я не знаю, что с тобой сделаю.

На самом деле, Толян знал, что он сделает с Яной, если она продолжит так его касаться, легко и влажно. С чувством. Дразняще. С другой девушкой он бы уже и сделал. Повалил бы на спальник, раздел и взял свое. С криками, стонами, к взаимному удовольствию. От мысли, что можно уложить Яну, темнело в глазах. Это было не просто крушение всех обещаний, данных себе и Яне. Что между ними не будет даже флирта. Только дружба. Это тянуло на падение в бездну, из которой возврата могло и не быть.

– Альфа, – прошептала Яна.

– Чего? – Толян уже забыл, что спросил у Яны, кто он ей.

– Толь альфа.

– Какой альфа? Вожак стаи, что ли? Яна, не чуди, – перевести все в шутку показалось лучшим решением. – А ты тогда кто?

– Яна омега.

– Что еще за омега? Что это означает? А, ты хочешь, чтобы я тебя назначил любимой женой? Так?

– Нет.

– В чем смысл, Яна? Альфа, омега. Мы с тобой обычные мужчина и женщина. Из этого ничего не следует. Ничего! Мы просто друзья. Пошли нырять лучше. А то доиграемся.

Отпихнув Яну, Толян кинулся к озеру, на бегу скидывая одежду. Бухнулся в воду. Надо охладиться и морок исчезнет. Он ведь сам лезет к Яне, тискает ее, обнимает. Вот девчонка и поняла его неправильно. Решила, что Толян ее соблазняет. А ничего подобного. Ей говорить нормально все равно придется научиться. На диктофон записать уроки, да и все. А Толян просто будет держаться на расстоянии. И запретит Яне шептать на ему ухо всякие глупости. Яна ничего не шептала, но Толян убедил себя, что она виновата.

– Чего встала, иди сюда. Будешь учиться нырять. Ничего не умеешь, где тебя только воспитывали? В подземелье?

– Танец, – возразила вдруг Яна.

– Как же я забыл, – дурашливо развел руки Толян. – Ты у нас великая танцорка больших и малых академических театров. Не будем ждать вечеринок в клубе, вечером и покажешь. Да?

– Да, – Яна подошла к озеру. Сняла с себя футболку, брюки, трусы и аккуратно сложила на берегу. И двинулась к Толяну.

– Эй, ты зачем, – Толян чертыхнулся, хотя сам же подал пример, залез в воду голым.

Взгляд Толяна прилип к стройной фигурке. Какая же она вся ладная. Как статуэтка. Яна медленно, ежась, заходила в холодную воду. Замахала руками, как будто плывет и упала на живот. Поплыла коряво, но не к Толяну, а к водопаду. И решила встать под стекающие сверху струи.

– Яна, нет! Не вставай. Там глубоко.

Но Яна уже потеряла опору под ногами, запаниковала, лихорадочно молотила руками и ногами. Белая макушка скрылась под водой раз, другой и пропала. Течением ее потащило на глубину. Выплыть Яне могло быть не под силу. Она не понимала всей опасности и вот. Толян похолодел. Что он натворил. Это ему вода как родня. А если он не успеет?

Нырять пришлось трижды, прежде чем Толян заметил барахтающуюся Яну и ухватил под мышки. Вытянул на поверхность, потащил на берег. Яна не сопротивлялась и, к счастью, не билась в руках Толяна. Наглотаться воды она не успела, но испугалась сильно. Дрожала, по щекам потекли слезы. Толян виновато сел рядом, укрыл пледом.

– Прости, я идиот. Не подумал, что ты к водопаду рванешь, – Яна молчала, обняла согнутые колени под пледом и спрятала лицо. – Яна, ну, пожалуйста. Хочешь, палатку поставим? Ты голодная, наверно. Уехали, не позавтракали. А уже почти вечер. Сейчас я костер разведу. Катя нам сосисок дала домашних, она их сама делает. Знаешь, какие вкусные. Мы их пожарим. Да?

Толян засуетился, натаскал сухих веток, подготовил костровище. Настругал палочек, чтобы жарить на костре хлеб и сосиски. Чувствовал он себя скверно. Как ни крути, Яна ему слепо доверяла, а Толян ее подставил. Друг, называется. Тешил свои комплексы и страхи. Командовал. Некстати вспомнилось, как просился с отцом в дальний поход в тайгу. А отец отказал, мол, тайга и океан не те места, где нужен такой как Толян. Выходит, отец был прав.

Костер вспыхнул сразу, добавив уюта. Толян занялся палаткой, поглядывая на неподвижную Яну. Даже на палатку огорченная девчонка не среагировала. Так и сидела, уткнувшись носом в колени. Толян не выдержал, сгреб ее в охапку, прижался губами к виску. Вдохнул запах жасмина. Яна не пользовалась парфюмом и только что из воды, откуда запах. Да еще такой умопомрачительно нежный.

– Пахнешь обалденно. Что мне сделать, чтобы ты меня простила? Яна, не молчи. Говори, как хочешь, что хочешь, я не буду к тебе приставать. Не буду замечаний делать. Ты мне обещала станцевать. Помнишь? Может, сейчас? Когда совсем стемнеет, я ничего не увижу, – Толян отчаялся расшевелить Яну. Что еще сказать, чтобы она пришла в себя. Хотя бы голову подняла. – Дай сережку посмотреть, необычная она у тебя. Вроде родители тебе подарили. Да?

Яна не откликалась, сидела как неживая, и Толян предпринял последнюю попытку.

– Хочешь, поцелую тебя? Ты же хотела. Когда сюда шли.

– Да.

– Хочешь? – Толян не поверил своим ушам. Эта обидчивая глупышка всего лишь ждала, что ее поцелуют?

– Да.

– Иди ко мне, – Яна взглянула исподлобья, явно не веря в слова Толяна. Недоверие царапнуло, но сам виноват, теперь надо загладить. Яна чуть сдвинулась, подставила щеку. – Эй, красотка, мы не в детском саду, чтобы в щечки чмокаться. Губешки свои подставляй.

Толяна взбесило, что Яна изводила его своим молчанием, вместо того, что просто высказать свое желание. Спрашивал же, что ему сделать, как извиниться. Беситься, в общем, было глупо. Если бы Яна такое попросила, Толян бы наверняка струсил. Нашел бы с десяток отговорок. Друзья не целуются как влюбленные. А сейчас? Зачем сейчас Толян напросился? Чтобы что? Узнать, чем отличаются поцелуи с Яной и с другими девушками. Явно ничем.

Подставлять губы Яна не стала. Вскочила, отшвырнула плед в сторону. Подняла руки над головой. Замычала что-то, не размыкая губ, странную мелодию, похожую одновременно и на восточный танец, и на марш. Толян вытаращил глаза. Яна двигалась плавно, перетекая одного края поляны к другому. Это даже танцем сложно было назвать. Это была неведомая Толяну магия взаимодействия с пространством.

Как воздух занимает весь предоставленный объем, так Яна завладела поляной и всем, что было вокруг нее. Костром, елками, водопадом, Толяном, небом, заходящим солнцем. Она двигалась все быстрее, то отходя за языки пламени, то приближаясь совсем близко. Запах жасмина усилился. До Толяна вдруг дошло, что Яна танцует обнаженной. И он сам тоже сидит голый. После купания они так и не оделись.

Мысль пришла не вовремя. Теперь Толян мог думать только об этом. Они одни, голые и Яна танцует так, что пропали всякие сомнения: никому Толян не отдаст эту фантастическую девчонку. И переделывать ее больше не будет. Его Галатея не нуждается в шлифовке. А вот Толян не Пигмалион, явно не дотягивает до уровня творца. Чуть не сломал изящное, драгоценное творение.

Глава восьмая

Ночью Толян не сомкнул глаз. Не спалось, бывает. Это объяснение подходило и для бессонницы в кровати в охраняемом доме, и для бессонницы в спальнике в палатке, поставленной в лесу. Не спалось. Мало ли, душно, полнолуние, днем выспался, пьяные соседи бузят, комары. Десятки причин. И ни одна из них не устраивала Толяна. Было свежо, вкусно пахло и соседи отсутствовали. Не называть же соседом Яну, спавшую рядом так тихо, что Толян несколько раз прикладывался ухом к ее губам.

Ближе всего к истине лепился тот факт, что Толян сторожил сон Яны. В этом не было нужды. Место дикое, сюда даже случайно никто не придет. Спи себе крепко на свежем воздухе. Но мозг подсовывал то медведя, то волка, то змею и Толян таращил глаза в темноту и вслушивался, боясь пропустить малейший посторонний звук. До этого момента Толяну и в голову не залетало лишаться сна из-за выдуманной опасности.

Яна вздрогнула во сне и Толян тотчас прижал ее к себе, вдыхая сладко-горьковатый запах жасмина. Этот запах будоражил и успокаивал одновременно. Как девчонка могла так пахнуть сама по себе? Нежно, маняще, чуть терпко? Толяну ли не знать, как пахнут женщины без парфюма. Хватало историй. На пляже, в бане, в гостинице, в купе поезда… От Яны не пахло человеческой женщиной. Во, придурок, додумался. Толян постучал себя кулаком по лбу.

Вчера, когда Яна танцевала, запах усилился, стал ярче, острее, желаннее. Сейчас он был еле уловимым. Оттого хотелось прильнуть ближе, чтобы жасминовый аромат сам собой тек в легкие и обволакивал снаружи. Кто бы мог подумать, что на Толяна так маньячно действуют запахи. Плевать ему всегда было, кто чем пахнет. Парфюм он покупал тот, что продавцы навязывали. Или дело в Яне? Не в запахе?

Для человека, славящегося своим пофигизмом, Толяна одолевали слишком глубокие мысли. Как ему жить дальше? Можно сделать вид, что ничего особенного не произошло, по здравому размышлению и не произошло. Подумаешь, обнаженная девчонка станцевала для него у костра. Только на невидимых весах, оценивающих значимость событий в жизни Толяна, вчерашнее выступление Яны уверенно заняло первое место.

Жизнь поделилась на две части: до Яны и с Яной. До Яны все было просто и в то же время напряжно. Глупые ссоры с отцом, назойливая мачеха, работа в офисе и редкое от нее удовлетворение, приятели, спорт и беспардонные сестры. Он научился со всем этим справляться. Понимая, что, в общем, тратит жизнь на ерунду. Все вокруг так жили. Даже отец. Умеющий время от времени посылать нудные обязательства в дальнюю степь.

Отец нашел, на что менять скучную жизнь. На друзей и путешествия. Знал, для чего он зарабатывает огромные деньги. А Толяну до вчерашнего дня бесполезно было отказываться от работы и ночных клубов. Замены не существовало. И вот появилась Яна и будто занавес за спиной опустился. Железный. На каком-то тайном уровне Толян ощущал, та понятная жизнь закончилась. Все осталось на своих местах, отец, сестры, мачеха и приятели, а жизнь уже другая.

Это и было странным. Люди появлялись, потом исчезали, не оставляя следов. Ну, дружили, ну, любили, ну, заработали денег. Почему же сейчас Толян чувствовал себя вывернутым наизнанку? Не мог уснуть, пытаясь найти новую опору, чтобы выстроить безопасный мир для Яны. Влюбился? Слишком легковесное слово для того, что Толян чувствовал к Яне. Воздух в легких, кровь в сердце, вода в пустыне – это честнее.

Танцующая Яна свела Толяна с ума. Окончательно и бесповоротно. Хотя никаких нарочито интимных движений Яна не демонстрировала. Не гладила себя по бокам, не выставляла зад, не виляла бедрами и не облизывала кокетливо губы. И в то же время это был явно соблазняющий танец. Яна хотела понравиться, очаровать, и преуспела в этом. Она замерла в метре от Толяна, закинула руки за голову и закрыла глаза.

Толяна подбросило. Неведомая сила исходила от Яны, возбуждала и требовала схватить, присвоить, спрятать. Толян сделал этот выбор сразу, в фитнес центре, когда впервые встретился со взглядом неземных глаз. Но ошибочно полагал, что все еще делает этот выбор и может пойти другим путем, без Яны. Может сравнивать, анализировать, похожа ли Яна на обычную девушку своими плавными движениями и обидчивостью, или все-таки она необычная, с крепкими мускулами и жасминовым ароматом.

Все в Яне как будто было заточено под Толяна. Рост, не требовалось наклоняться, чтобы поцеловать. Плечи и талия, которые удобно было обнимать. Нежный запах, даже грудь, которая легла в руку как будто так и надо. Толян и помыслить не мог, что ему захочется невинно ласкать кого-то. Без всяких задних мыслей. Но когда он обнял Яну и почувствовал ее возбуждение, ощутил, как Яна прижимается к нему животом и бедрами и прерывисто дышит, самым естественным было приласкать ее так.

Погладить бедро, сжать ягодицу, упругую, как Толян и думал. Двинуть руку вниз. К женскому главному секрету. Хватило нескольких нежный касаний, чтобы Яна застонала и медленно начала оседать на траву. Пришлось подхватить ее на руки. Это действие стало уже привычным.

– Яна, ты в порядке? Понравилось? Коленки аж подогнулись, так тебя проняло. Давно никого не было?

– Толь, – Яна едва смогла прошептать его имя, улыбалась блаженно. – Я не знала.

– Чего не знала?

– Это.

– Шутишь?

– Нет.

– Никогда сама себе приятно не делала?

– Нет.

– Где ты жила, глупышка? Это ж базовые человеческие умения.

– Капс…

– В капсуле, помню. Но руки-то были у тебя. Догадаться могла, для чего ты так устроена, а?

– Омега, – Яна смотрела непонимающе.

– Второй раз ты мне толкуешь про омегу, но я не въезжаю. Ладно, – Толян уложил Яну в спальник. – Спи, давай, юная девственница. Боевое крещение у тебя сегодня. Первый оргазм. Серьезное дело. Завтра отметим.

– Толь, – Яна кусала губы. – Рядом. Хочу.

– Ты бы еще сказала “к ноге”, – Толян начал соединять два спальника, ему и самому хотелось быть поближе к Яне. – Иди сюда.

– Да, – Яна легла щекой Толяну на грудь. Повела рукой вниз как он, добралась до его хозяйства.

– Ах, ты, наглый птенчик. Куда тебя потянуло? Я ж тебе не в долг отвесил. От всего сердца. Не надо отдариваться. Спи, маленькая.

– Толь, – Яна поехала щекой по телу Толяна, поцеловала в живот. Повторила все то, что делал Толян. Гладила, сжимала, лизнула. И не отстранилась, когда тугая струя полетела в лицо.

– Я с тобой тоже девственником стал, – прохрипел Толян, когда сердце перестало колотиться как бешеное и по телу разлилась сладкая истома. – До тебя меня без разрешения тут не хватали. Прибил бы за такое.

– Первая? Я? – ликующим шепотом спросила Яна.

– Первая, ты, – Толяна насмешила искренняя и простодушная реакция Яны. – Дай, оботру, а то засохнет, неприятно будет.

Яна послушно подставилась и Толян с полным удовольствием возил по телу Яны влажными салфетками. О том, что они собирались быть лишь армейскими друзьями, в тот момент не вспоминал. После танца Яны это потеряло всякое значение. И про отца забыл, не переживал понравится ему или нет, что они теперь с Яной вместе. Плевать на весь мир, на приятелей, Окси и даже Гошика. Сделает документы, Толян заплатит.

Незаметно Толян задремал, хотя уже запели птицы и солнце нагрело палатку. Сквозь сон почувствовал, как Яна выбирается из спальника. Не стал открывать глаза, снилось что-то веселое, карусель, воздушные шары в небе, щенок. Когда, наконец, выспался и проснулся, то вылез из палатки и оторопел. Яна насобирала шишек, приличную горку, и аккуратно раскладывала шишки на песке в строгом порядке.

– Это что за икебана?

– Капсула, – Яна показала шишку.

– Шишка это капсула? Зачем? – не понял Толян.

– Дом, – Яна накрыла шишки полотенцем.

– Ты в такой шишке, тьфу капсуле, жила?

– Да.

– А тут кто, в других капсулах? – Толян прикинул, шишек было штук пятьдесят. Яна их все утро собирала, не поленилась. – Такие же как ты? Яна, тебя спрашиваю. Вот же ревнивица.

– Омеги, – наконец, буркнула Яна.

– Омеги? А где эти, которые альфы? Они ведь должны быть. Их дефицит, похоже. Не хватало на всех, да?

– Не знаю.

– Яна, ты же сама сказала, что я альфа для тебя. Значит, ты моя омега. Да?

– Да.

– Ну, и чего ты психуешь, мне другие шишки без надобности. Показывай, где твоя капсула была.

– Вот, – Яна заметно расслабилась.

– Нда, ни черта не понял, где эта ваша колония обретается. Как туда добраться? – Яна не ответила, пнула шишку, одну, другую. Потрогала сережку. – Давай их в костер. Или подожди, я тебе тоже кое-что покажу.

Толян разложил шишки по-своему. Отец, мама, он сам, сестры. Разыграл как кукольный спектакль семейную историю. Потом показал в телефоне фото сестер. Нарисовал на песке Россию, Италию. Подумав, изобразил школу, институт и армию. Чтобы Яна успокоилась относительно Гошика и его жены. И повинуясь нелепой идее, разложил бизнесы. Какие есть фирмы и направления.

– Отец хочет передать мне часть бизнесов. Ты бы какие выбрала?

– Это, – Яна положила руку на шишку, обозначающую фитнес центр.

– И почему я не удивился, – захохотал Толян. – Наше место. Яна, ты же танцуешь классно. Хоть сейчас на сцену. Возьму тебя тренером. Откроем новое направление в спорте. Директриса рада будет. Хочешь? Зарплату приличную дам.

– Не знаю.

– Ладно, разберемся. Пошли купаться, маленькая. И завтракать. На неделе в магазины заедем, бельишко тебе купим, платьишко. Идет?

– Да.