– Учителю, конечно, кому же еще? Это мудрейший из учителей нашей школы, входящий в состав правления. Он был настолько взбешен твоим поведением, что сейчас настаивает на твоем исключении!

Лена без сил опустилась на стул. «Это что же, не успела я даже малю-ю-юсенькое заклинание выучить, а меня выгонят!» Не придумав ничего лучшего, Лена разревелась.

Вдруг Лену подхватил вихрь, но не цветной и приятный, а черный, болезненный, ледяной. И не успев даже моргнуть, Лена очутилась в своей съемной комнате в Нью-Йорке. На этот раз она уже разревелась по-настоящему с охами, всхлипываниями и всем, что полагается в таких ситуациях.

Какой же ужасной ей показалась вся эта комната, с обшарпанными стенами, огромными американскими тараканами. Какой же одинокой и несчастной Лена себя почувствовала.

Проревев несколько часов, Лена все же решила выпить кофе, но и здесь ее ждала неудача. Кофе кончился. Поревев и на эту тему с часик. Лена все-таки взяла себя в руки, умылась и пошла в кофейню, которая находилась как раз в доме, где она снимала квартиру.

Несколько глотков любимого напитка все же привели девушку в чувство, но особой радости жизни не добавили.

Лена все также удрученно взирала на посетителей кафе, жадно поглощающих завтрак, на официантку, некрасивую и неприятную тетку, на улицу, на которой вместо столь желанного снега опять шел дождь.

У Лены как раз был выходной и она решила побродить немного по улицам, развеяться.

Но когда на выходе из кафе она поскользнулась и грохнулась в лужу, ей стало совсем тоскливо. И понурив голову, грязная, несчастная она побрела обратно в свою комнату.

Лена честно пробовала отвлечься от грустных размышлений: пыталась смотреть телевизор, читать книжку, но каждый раз дело заканчивалось одним и тем же – ревом в мокрую подушку.

– Какая же я дура! – уже в голос причитала Лена, – Ну, чего мне стоило поговорить с дедом вежливо, поклониться там, я не знаю. И черт меня дернул про его возраст ляпнуть. Понятно же, никому не нравится, когда его старым называют. А ты чего смотришь? Таракан америкосский. Эх, я тебе сейчас! – воскликнула Лена и швырнула подушку в таракана. Разумеется, она промазала. А таракан остался на своем законном нагретом месте на полу прямо в центре комнаты. Сидел, смотрел на Лену укоризненно и усами шевелил.

Под вечер организм потребовал пищи, и Лена, не рискнув, выходить из дома, позвонила в доставку пиццы.

Вскоре в дверь позвонили. Растрепанная заплаканная Лена в старой майке и джинсах двинулась открывать.

На пороге стоял настолько симпатичный юноша, что Лене опять захотелось разреветься из-за того, что в этот во истину черный день она не додумалась привести себя в порядок.

Курьер был очаровательным, высоким, мускулистым брюнетом с глубокими синими глазами, от которых можно было сойти с ума.

Как-то неожиданно нагло он зашел в комнату, уселся на диван, поставил перед собой пиццу на столик и, махнув Лене рукой, наконец, выдал:

– Лен, все, айда лопать. Жизнь налаживается, честно! – сказал он и улыбнулся.

Лена почувствовала, что сейчас просто-напросто свалится в обморок, потому что, когда тебе улыбаются такой обворожительной улыбкой, устоять на ногах невозможно. А затем до нее медленно начал доходить смысл его слов.

«Итак, он знает мое имя. Неужели…» – только и успела подумать Лена, как он уже ответил.

– Ага, так и есть. Позволь представиться, Сентрий, маг высшей категории, член правления академии и школы магов, твой учитель на ближайшие пару лет, если ты не возражаешь.

Лена покраснела и кивнула. Ну, конечно же, она не возражала.

– Пиццу-то будешь? – спросил Сентрий, протягивая Лене кусок.

Удивительным образом пропадает аппетит в присутствии таких красавцев и вспоминаются все целлюлитные места. Лена отрицательно мотнула головой. Но Сентрий был неумолим. Он подошел к Лене, обнял ее за плечи, чмокнул в лоб и проводил до дивана. А потом практически с рук скормил ей всю пиццу.

Блаженно улыбаясь Лена не сводила с Сентрия затуманенных глаз. Он протянул ей банку пива и с улыбкой довольного чеширского кота устроился на подлокотнике дивана.

– Нехорошо, конечно, получилось. Но ты поленилась и заслужила наказание. Ты же меня простишь?

Ошалевшая от счастья, что чудеса снова вернулись в ее жизнь, и от очаровательной улыбки учителя Лена кивнула.

– Короче, Лен. Если тебе дается задание – ты должна его выполнять, иначе у нас с тобой ничего не выйдет. И имей в виду, если ты продолжишь себя жалеть и кукситься,–все действительно может закончиться твоим исключением. Поэтому, давай договоримся так. Сейчас мы возвращаемся в школу, ты выучиваешь книжку, а завтра с утра я все это дело проверяю. Согласна?

Лена опять кивнула наполовину испуганно, наполовину радостно, потому что ей было действительно интересно прочитать эту древнюю книгу, хранящую в себе тайны, о которых Лена даже не мечтала.

Получив согласие девушки, Сентрий щелкнул пальцами, и на этот раз Лена погрузилась в ласковый голубоватый вихрь, который немного щекотал, а немного ласкал каждую клеточку ее тела.

Однако, в своей комнате Лена оказалась уже одна. На столе все также лежала распахнутая книга, дверь в коридор была плотно закрыта.

Лена тут же села за стол и принялась за чтение. Единственное, что постоянно отвлекало ее в течение этой ночи, это воспоминания о Сентрии, о том, как он ее обнял, поцеловал в лоб, о его улыбке, бездонных глазах…

При этом, самым странным для Лены было возникшее неизвестно откуда чувство вины перед Сашей. Все, вроде бы, давно закончилось. Точка поставлена. Но тягостные и болезненные мысли о Саше все также оставались где-то на краю ее разума, не позволяя до конца окунуться в омут глаз прекрасного учителя.

За всю ночь Лена так и не сомкнула глаз.

И все же, каким-то чудом, к утру она дочитала книгу.

Закончив читать последнюю страницу, Лена захлопнула книгу и подошла к окну.

Вид из окна открывался превосходный: на морскую гладь и отвесные скалы. Лене безумно захотелось, чтобы у ее окна был балкон, и чтобы она могла выйти на него с чашечкой кофе и сигаретой, и насладиться рассветом в полной мере.

Лена и сама не заметила, как вошла в одно из состояний, описанных в книге, просто усталость, близость к чудесам и общий эмоциональный подъем, на котором она находилась последние два дня, сыграли свою роль за нее. Медленно, из воздуха начал появляться балкон, сначала размытый и неустойчивый, но с каждым мгновением он становился все отчетливее. Затем окно вытянулось и в нем образовалась дверь. Не веря своим глазам, Лена открыла ее и вышла на балкон. Он был простым, без изысков, но ей было и этого более, чем достаточно. Затем в ее руках появился пластиковый стаканчик с крышкой, в котором, судя по аромату, был самый настоящий кофе, пусть не самого высшего качества, но настоящий. Лена ощутила это во всей полноте, когда обожгла губы, жадно сделав первый глоток. А потом Лена закурила возникшую в ее руке сигарету. И ощутила самое настоящее блаженство.

Начался рассвет. Половина залива еще оставалась во тьме, а вторая половина окрасилась такими яркими и волшебными красками, что невозможно было отвести глаз.

Небо порозовело, затем цвет стал ярче, а потом посветлел. Казалось, линия горизонта растворилась в этом матовом белом свете, а море плавно перетекает в небо.

– Доброе утро! – сказал приятный мужской голос.

Лена вздрогнула, и все ее чудо разрушилось, но не постепенно, как возникало, а мгновенно.

Сигарета исчезла. Вслед за ней и кофе, причем сначала исчез стакан, и пара капель успели испачкать джинсы, а следом в небытие ушел и балкон, на котором стояла Лена. Девушка уже было полетела вниз с визгливым «А-а-а!». Но сильные мужские руки подхватили ее и прямо по воздуху доставили в комнату.

– Спасибо, – благодарно улыбнувшись, произнесла Лена.

– Не за что, – ответил Сентрий и сел в кресло, которое тут же материализовалось из воздуха.

– Ну, я вижу, ты и правда все выучила, – расслабленно произнес Сентрий.

– Видимо, недостаточно хорошо, раз чуть не улетела вниз, – смутилась Лена.

– А ты как хотела? Все сразу? Сначала надо потренироваться на мелочах, а потом уже балконы создавать, – усмехнулся учитель, – Давай-ка начнем с малого. Попробуй подвинуть стул, не прикасаясь к нему. Помнишь, какое это состояние?

– Да, оно называется Солмачентэ, – неуверенно произнесла Лена и попробовала сконцентрироваться. «Итак, я должна получить энергию, открыв каналы, прогнать ее сквозь себя, затем увидеть стул изнутри, каждую его частичку, все, из чего он состоит, каждую молекулу, которая движется в своем определенном порядке, и не нарушая гармонию – позвать все единство маленьких частичек к себе, всей своей силой, всем своим естеством», – повторяла про себя Лена заученный текст из книги. Но стул ни в какую не хотел двигаться.

Лена вспотела, разозлилась, но у нее ровным счетом ничего не получалось.

– Ты слишком этого хочешь, – зевнув, сказал Сентрий, – ладно, тренируйся. К вечеру должна научиться двигать всю мебель в комнате. Это задание. Поэтому отнесись к нему со всей серьезностью. А мне пора.

Учитель исчез, а Лена устало опустилась на пол. Что такое задание, она уже поняла. Наказание может быть слишком суровым, чтобы дать себе хотя бы миг отдыха. И Лена продолжила попытки.

К середине дня силы девушки были на исходе. А стул упорно не хотел двигаться с места. В сердцах Лена схватила его и швырнула в стену. Ножки отвалились, спинка покосилась, а Лена беззвучно взвыла в пустоту.

И столько силы она вложила в этот крик, что стул взмыл в воздух, сложившись воедино, полетел в ее сторону, а потом, замерев в воздухе не долетев до девушки всего полметра, рассыпался на щепки.

Лена смогла поймать то состояние, которое позволило ей заставить предмет слушаться, и попробовала сдвинуть с места стол. Тот поддался без проблем, а затем и кровать заходила по комнате, и лампа. К вечеру Лена составила из всех вещей комнаты хоровод и, радостно хохоча, заставила его кружиться по периметру комнаты. Кружиться, кружиться, кружиться…

Глава 6. Алофена

Гира сидела за столом в своем кабинете, погрузившись в воспоминания.

«До той встречи мы не виделись 70 лет. Всеми делами управляли уполномоченные представители, а потом эта девочка, всего лишь маленький человечек, Саманта Смит написала письмо, которое смогло растопить лед не только между двумя великими державами, но и в моем сердце», – думала Гира.

Они встретились с Зиносом в пустыне. Они стояли на вершине бархана, а перед ними лежала бескрайняя Сахара. Им не нужно было слов. Они просто стояли и смотрели друг на друга не отводя глаз.

«Маги любят лишь один раз», – говорил взгляд Зиноса.

«Как ты мог предать меня!» – кричали глаза Гиры.

«Я любил и продолжаю любить только тебя» – шептал Зинос.

«Я всегда любила и буду любить только тебя», – вторил взгляд Гиры.

«Я не видела тебя целую вечность»

«Мы всегда были вместе»

– Почему мы так никогда и не завели детей? – неожиданно спросила Гира.

– Не знаю. Сложно сказать. Я бы очень хотел ребенка от тебя.

– Обе наши теории в отношении людей оказались не слишком удачными.

– Да уж, мне придется многое пересмотреть, – усмехнулся Зинос в бороду, а потом подмигнул Гире, – Но ты же мне поможешь.

– Конечно, – прошептала Гира.

А потом несколько лет счастья. В подвластных им странах творился хаос, а они, как безумные любили друг друга на островах, вдали от всего мирского.

Плодом их любви стала маленькая прекрасная девочка, силы которой превосходили силы всех, когда-либо рождавшихся на этой планете, магов.

Гира не отходила от малышки ни на секунду, играя, развивая и любя это маленькое совершенное создание.

А Зинос вернулся к делам. Гира была уверена в его любви, она все простила, забыла.

Но не прошло и года, как ей донесли о его новом увлечении.

На этот раз Гира не стала устраивать скандалы, она просто исчезла для него, не давая шанса объясниться.

Теперь Гира готовилась к войне.

Гира организовала школу магов и собирала лучших из лучших по всей планете, уговаривая, заманивая и практически вербуя.

Также уговорами и хитростью она неторопливо подготавливала себе опору из соратников, которые не просто были лучшими магами, но и жесткими и сильными военачальниками, жаждущими кровопролития.

От воспоминаний Гиру отвлек Сентрий, как обычно без стука воплотившийся в ее кабинете.

– Привет, дорогая, – улыбнувшись своей очаровательной улыбкой произнес он.

– Мог бы сначала послать зов, – недовольно ответила Гира.

– Знаешь новости?

– Какие?

– Новая девочка оказалась просто превосходным магом. Вдумайся: в первый же день учебы она освоила телекинез, да такой силы, что чуть половину здания не разнесла.

– Прекрасно, – довольно потирая руки, ответила Гира.

– Надо будет ее поинтенсивнее пообучать. Думаю, можно сделать из нее агента. Она умна, сильна и может быть очень преданной.

– Назови хоть одну свою ученицу, которая тебе не предана? – усмехнулась Гира.

Сентрий умильно потупил взгляд, а потом хитро посмотрев на Гиру, ехидно добавил:

– Слышала про Зиноса?

Гира побледнела, сжала губы, но сохранила самообладание.

– Что я должна была про него слышать?

– Он, наконец, навел у себя порядок, установив принцип двуглавого орла, что оказалось для его страны самым верным решением. И знаешь, у них неплохо получается.

– У нас тоже неплохо получается. После того, как мы поставили нового президента, эмоции зашкаливают. Энергию можно черпать…

– Это все понятно. У него как раз человеческих эмоций поубавилось, когда в стране все начало налаживаться. Хорошо народ встряхнул пиар про кризис, но это ерунда. Основной поток эмоций он получает от смеха.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, когда люди много смеются, то генерируют очень сладенькую вкусненькую энергию, которая, если ее много собрать, очень даже неплохо позволяет создавать.

– И как он заставил мрачных русских смеяться?

– О! Это было гениально. Подозреваю, что задумка Промитуса. Он же у него мозговой центр. Сам-то Зинос, прости, конечно… Ну, в общем, сейчас на всех главных каналах страны практически ежедневно идут юмористические передачи. Причем, попасть в них практически элитно. Народ сидит по вечерам, уткнувшись в ящик, то есть почти не расходуя свои запасы энергии, и генерирует-генерирует. А Зинос и его опора черпают. Ням-ням. Правда, черпать они последнее время стали как-то чересчур массово. Видать, что-то задумали. Наверняка, о твоей подготовке к войне стало известно. Подумай, кто мог донести. Кто-то из своих. По-любому. Ну так вот, они черпают, а народ просто ни с того ни с сего устает. Но кто ж будет анализировать в России? Они водки выпьют, и все.

– А как же его программа по оздоровлению нации?

– Ну, в мегаполисах в спортзалы еще кто-то ходит, но за МКАД-ом как пили, так и пьют. Выпьют, посмотрят ящик, похохочут, а потом на сериал переключат – поревут. Сладенько?

– М-да. Надо что-то делать. Подумай, нам тоже не повредит. Может, тоже увеличить количество развлекательных программ? – задумчиво спросила Гира.

– Это не даст того эффекта. В Америке не смотрят телевизор так же часто, как в России. Многие семьи вообще отказались от телевидения. Здесь нужно будет действовать с другой стороны. Я еще подумаю. Это не все новости. Есть еще одна. Неприятная… В общем, как бы тебе это сказать. Зинос собирается жениться.

– Что! – выдохнула Гира.

– Ну, вы же вроде как в разводе. Поэтому он созывает совет для регистрации брака.

– С кем? – почти шепотом произнесла Гира.

– Самое неприятное. С человеком.

– Но… но это невозможно… – пробормотала Гира.

– Ну, прецеденты были. Миловидная такая девчушка восемнадцати лет. Нашел ее в какой-то деревне недалеко от Твери. Влюбился в простоту и чистоту. А теперь хочет, чтоб она ему официальных магов родила, а для этого они должны быть официально женаты. Девчушка о нем особо ничего не знает. Так что конфиденциальность соблюдена. Думает он просто на работу ходит, то ли бандит, то ли бизнесмен.

– Этого нельзя допустить, – прошипела Гира.

– Что ты предлагаешь?

Гира задумалась на некоторое время, потом неожиданно сказала:

– Соблазни ее. Сам или подкинь какое-нибудь мясо, молодое, сексуальное, при бабках, чтоб она о Зиносе даже думать не могла. Одно дело мелкие увлечения, а другое дело свадьба.

– Придумаем, что-нибудь, – усмехнулся Сентрий и исчез, как всегда без дозволения.

Гира закурила и мысленно вызвала Вилену.

Вилена мягкой походкой вплыла в кабинет с подносом, на котором был зеленый чай.

Гира сделала несколько глотков, потом ласково посмотрела на Вилену:

– Ты слышала?

Вилена кивнула.

– Как хорошо, что у меня есть ты, – прошептала Гира, привлекла к себе Вилену и нежно поцеловала в губы.

Вилена ответила, а потом взяла поднос и исчезла.

Успокоенная и довольная Гира перенеслась к себе домой. Ее дом находился на одном из островов Тихого Океана. Это был шикарный дворец, с огромным количеством залов, колоннами, статуями. Архитектурный шедевр, вмещающий огромное количество произведений искусства. Там и воспитывалась дочь Гиры – Алофена.

Алофене было уже двадцать лет. По меркам магов она была еще совсем ребенком. Гира ограждала пока девушку от окружающего мира. Алофена и не подозревала, что за пределами острова есть жизнь.

Каждый день она проводила за созерцанием, медитациями и рисованием. Больше всего Алофене нравилось рисовать. Ее произведения были очень необычными. Алофена редко рисовала океан или пейзажи, которые действительно были достойны того, чтобы их запечатлеть. Как правило, девушка рисовала двери, тоннели с дверями, башни с дверями, арочные двери, квадратные, овальные и даже люки.

Она была немного странной девушкой, даже по меркам магов.

Гиру раздражало это увлечение дочери, но она слишком обожала свое чадо, чтобы критиковать. Больше всего Гира боялась, что Алофена узнает о существовании окружающего мира и покинет мать, поэтому боялась обидеть дочь даже взглядом.

Гира воплотилась в главном зале и позвала Алофену. Но та не откликнулась.

Тогда Гира вызвала учителя Алофены – древнего мага Кумана.

Куман воплотился перед Гирой. Его морщинистое лицо было печальным. Он упал перед Гирой на колени и в слезах взмолился:

– Я не достоин больше жизни, Великая.

Гира без сил опустилась на колени рядом с Куманом, который когда-то давно был и ее учителем.

– Учитель, что случилось?

– Алофена ушла, – задыхаясь от горя, произнес Куман.

– Куда? – прошептала Гира.

– Здесь был Зинос. Он рассказал ей правду о том, что он ее отец, что кроме этого острова есть мир, прекрасный, иногда ужасный, но многогранный и интересный. Он увел ее. Прости, я ничего не мог поделать, – сокрушался Куман.

Казалось, Гира постарела на несколько лет. Она не плакала. Просто силы покинули ее. Этот удар оказался слишком тяжелым.

Гира упала без чувств.

Она очнулась только спустя несколько часов в своей постели, куда ее перенесли слуги.

Рядом находилась Вилена.

Гира прижалась к Вилене и прошептала:

– Мы отомстим. Он отнял у меня все. Теперь у меня есть только ты. Но я должна бороться. А он больше ничего не сможет сделать. Я убью его.

Глава 7. Уроки магии

Лена проспала сутки после круговерти мебели в своей комнате. Когда она очнулась от сна, рядом с ней уже сидел Сентрий.

– Доброе утро, спящая красавица. Как спалось?

Лена улыбнулась, потянулась и мурлыкнула в ответ:

– Доброе утро.

– Предлагаю позавтракать и отправиться на новый урок.

Лена переместила к себе на кровать поднос со стола и жадно умяла завтрак.

Потом Сентрий отвернулся, дав девушке возможность умыться и собраться, а затем они вышли из комнаты. Пройдя по длинному коридору к лестнице, они встретили несколько девушек. Девушки были разных национальностей и возрастов, но всем на вид было от шестнадцати до тридцати.

Они вежливо кивали Сентрию и не очень доброжелательно смотрели на Лену.

Их реакция очень расстроила Лену, потому что ей очень хотелось с кем-нибудь подружиться. Она спросила Сентрия:

– А у меня будут групповые занятия?

– Конечно, надо же будет тебе отрабатывать искусство ведения боя.

– Боя? – удивилась Лена.

– Да, и защиты.

Лена смутилась, но все же решилась задать мучавший ее вопрос:

– А почему они так… так недружелюбны?

– Ревнуют, – хмыкнув, ответил Сентрий и обнял Лену.

Лена покраснела, но все же прижалась к нему в ответ. От его прикосновений по всему ее телу пробегали мурашки. Это было так приятно. И только опять эта назойливая мысль о Саше не давала ей покоя.

Через большую стеклянную дверь они вышли наружу и Лена смогла насладиться видом школы. Школа располагалась в старинном замке. Замок был очень большой с несколькими башнями, длинными переходами, шпилями.

Цвет стен был идеально белым. По всему периметру двор окружал высокий забор с бойницами.

Двор был довольно обширным, с идеально подстриженной травой и кустами, небольшими фонтанами и прудом, по которому вольготно плавали утки и лебеди. Вдоль пруда и фонтанов в тени деревьев стояли лавочки, на некоторых сидели девушки. Как правило, в одиночку с книгами, ноутбуками или просто сложив руки на коленях.

Многие из девушек кивнули Сентрию, но большинство даже не оторвались от своих занятий.

Сентрий повел Лену за собой по дорожке в глубь двора. Они прошли через лабиринт из кустов и больших, необъятных дубов и елей и вышли к небольшой речной заводи, над которой склонили свои кроны ивы. Сентрий предложил Лене присесть на лавочку, которую тут же материализовал.

Лавочка была белоснежной, с тентом, заслоняющим солнечные лучи, и была подвешена на цепях, благодаря чему одновременно являлась и качелями.

Лена с удовольствием села и начала покачиваться, а потом спросила:

– Как странно? Неужели в Америке есть замки?

– А с чего ты взяла, что мы в Америке? Разве погода тебя не удивляет?

– Ну, в Америке климат разный, – смутившись ответила Лена.

– Нет, что ты, мы в Европе. В южной части, потому и трава еще зеленая. Где именно, тебе знать пока не стоит. Ладно, к делу. Сегодня ты будешь учиться левитировать. Помнишь, как называется состояние?

– Да. Лонтегим, – уверенно ответила Лена.

– Верно. Давай.

«Собрать энергию. От воды, деревьев и кустов, от каждой маленькой части мира, которая кажется всего лишь пустотой. Позволить этой энергии пролиться по всему телу, наполнить его. А теперь нужно понять, что меня ничего не держит. Что я часть мира, воздуха. Каждая молекула является частью воздуха. Я – воздух. Я легка. Я парю», – шептала Лена про себя текст книги.

Возможно, уверенность после успеха с телекинезом. Возможно, близость Сентрия и желание показать ему, что она достойна быть его ученицей. Возможно, внутренние силы. Возможно, все это вместе помогло Лене и она оторвалась от лавочки, не меняя позы, ее тело поднялось сначала на несколько миллиметров, потом выше, еще выше, а потом она ударилась о тент и упала на лавочку.

Сентрий расхохотался.

– Да, зря я ее с тентом сделал.

– У меня получилось? – робко спросила Лена.

– Попробуй еще раз, но встань с лавки сначала и продумывай траекторию.

Лена встала с лавочки. Но стоя было очень сложно сконцентрироваться. Тогда она села прямо на траву, скрестив ноги.

Через несколько мгновений она начала подниматься, медленно, понемногу, но главное – у нее получалось.

Она радостно рассмеялась и, тут же потеряв контроль, грохнулась на землю.

– А почему раньше я никогда не левитировала? – спросила Лена.

– Ты не знала, что можно, – усмехнулся Сентрий и добавил, – благодаря науке, созданной людьми, которые сами мало что могли, мы с детства запоминаем, что можно, а что нет. Теперь ты знаешь, что можно по-другому, потому у тебя и получается.

– А все ведьмы так могут? – спросила Лена.

– Не все. Некоторые могут только исцелять раны и вливать свои силы в амулеты. Некоторые могут только с помощью разных причиндалов типа карт таро или кукол вуду входить в определенное состояние и применять боевую магию. А ты можешь очень многое.

– А что еще я могу? – азартно спросила Лена.

– Пока что по нормальному ничего, – осадил ее Сентрий, – Твоя задача за сегодня научиться левитировать и параллельно думать о другом или заниматься другими делами и не падать при этом. А еще оттренировать телекинез. Имей ввиду, прежде всего для второго я тебя и вывел наружу, чтоб замок в щепки не разнесла. Короче, тренируйся, а у меня дела.

Лене было очень жаль, что Сентрий ушел. У нее даже после этого в течение часа ничего не получалось ни с телекинезом, ни с левитацией, но потом она все же собрала силы в кулак, и с каждым разом у нее выходило все лучше и лучше.

Тем временем Сентрий отправился в далекую снежную Россию, где ему обязательно нужно было встретиться с одной миловидной деревенской девчушкой, дабы оказать услугу Гире, которая умела помнить оказанные ей услуги и всегда возвращала долги с лихвой.

Глава 8. О любви

Зинос был влюблен, как мальчишка. И кто придумал, что маги любят лишь один раз? Бред. Наташа была идеалом женщины. Стройная, высокая, с длинными волнистыми черными как смоль волосами, огромными карими глазами. При этом она была сама чистота и наивность. Она ничего не знала о магах, равно как о литературе, музыке или истории.

Зато Наташа готовила великолепные пирожки, от которых у Зиноса слюнки текли, и часами приохивая и приахивая готова была слушать его рассказы о знаменитых писателях или ученых.

Зинос не боялся при Наташе сморозить глупость или ошибиться. Все, что он ей говорил, было для нее в новинку. Это с образованной, умной Гирой вечно было тяжело, то не так фамилию художника произнесешь, то не там ударение в слове поставишь.

А здесь… Красота. Только «Ох и ах, как интересно!». «Милый, ты такой умный! Хочешь пирожок?»

Они познакомились совершенно случайно. Зинос рыбачил недалеко от Твери на Волге, когда неожиданно увидел эту нимфу, русалку, Афродиту, выходящую из пены морской, прямо в чем мать родила.

Зинос поспешил представиться и даже для порядка воплотил рядом с собой джип последней марки и дорогие часы на руке.

Девушка, не долго думая, отдалась ему, а затем в слезах сообщила, что теперь они обязаны пожениться.

Зинос был восхищен ее наивностью и простотой и тут же упал перед отцом Наташи на колени, моля о руке дочери.

Затем он снял Наташе квартиру в Москве, потому что на этом настояла ее мама, купил ей одежду и несколько шуб. Негоже молодой красавице ходить по холодным московским улицам в старом полушубке, а также украсил свою невесту золотом и бриллиантами. Дорогие салоны красоты и новая одежда еще больше подчеркнули природную красоту девушки, тем более, что для мага Зиноса деньги совершенно не представляли никакой проблемы.

Расписание у Наташи было как у автобуса с точным и неизменным маршрутом. С утра спортзал, после обеда салон красоты, вечером тусовка.

Поэтому Сентрию не составило особого труда найти красавицу. Когда вечером Наташа отправилась в модный московский клуб с подружкой-односельчанкой, Сентрий был уже там. Потягивая мартини с водкой за барной стойкой, он наблюдал за девушкой, а его улыбка становилась все шире и очаровательней.

Наташа была одета в ярко-красное платье для коктейлей, черные длинные волосы были собраны в затейливую прическу, на лице была тонна макияжа, что, в целом, не делало ее ни хуже, ни привлекательнее.

Подружка Наташи Верка была некрасивой и несуразной, что в общем-то опять же Наташу только украшало.

Сентрий незаметно щелкнул пальцами, когда Наташа проходила мимо него. Наташа споткнулась, благо длинные шпильки туфель к этому располагали, и упала прямо в объятья Сентрия.

– Ох! Сори, – низким голосом произнесла Наташа и хлопнула ресницами.

– Ничего-ничего. Мне даже приятно. Обнять такую красивую девушку – это честь.

– У меня парень есть, – гордо сказала Наташа, встала и, расправив платье, удалилась.

Сентрий проводил ее удивленным взглядом, а потом усмехнулся, глядя, как Верка крутит Наташе пальцем у виска.

Началась медленная музыка и Сентрий подошел к столику, за которым сидели девушки.

– Я же сказала, у меня парень есть, – резко сказала Наташа.

– А я не к Вам, – ответил Сентрий и пригласил на танец Верку.

Боковым взглядом он наслаждался выражением лица Наташи. Привыкшая к постоянному вниманию к себе и невниманию к подруге, Наташа опешила.

Дальнейшее было делом техники. Уже через полчаса Сентрий был дома у Наташи, а с утра помолвка с Зиносом была расторгнута в виду того, что он именно с утра решил явиться к Наташе, дабы позавтракать ее прекрасными пирожками.

Наташа отправилась домой в деревню. Зинос – горевать к Промитусу. А Сентрий на доклад к Гире, которая в это утро поняла, что жизнь начинает налаживаться.

Глава 9. Уроки жизни

Лена весь день тренировалась в ожидании Сентрия. Но он так и не появился ни днем, ни вечером. Когда начало темнеть Лена поняла, что проголодалась и устала, а еще замерзла.

И побрела искать свою комнату.

Девушек во дворе уже не было. В замке ей тоже никто не встретился. Вроде бы она правильно помнила и этаж и коридор, но вот имя на табличке совершенно вылетело из головы.

Обессилев, Лена начала пытаться открывать все двери, которые ей попадались на пути, но двери не слушались, даже когда она в сердцах пробовала с ними обойтись так же, как давеча с мебелью в своей комнате. На щепки двери также не разлетались.

Лена вышла из коридора и пошла по лестнице искать хоть кого-нибудь, кто мог бы ей помочь, но как назло ей никто не попадался. Она пробовала сворачивать в другие коридоры, но там также ни одна из дверей не открывалась и никого не было. Наконец, Лена совершенно заблудилась в витиеватых коридорах и прислонившись к одной из стенок, опустилась на пол и… разревелась.

На ее завывания и всхлипы отворилась одна из дверей, из-за которой появилась девушка лет двадцати в белом платье со светлыми волосами и серыми добрыми глазами.

– Что случилось? – спросила она.

– Я заблудила-а-ась.

– А чего куратора не позовешь?

– А как? – удивилась Лена.

– Мысленно, – спокойно ответила девушка.

– Луэнэ! – крикнула Лена.

В этот же миг рядом с ней воплотилась Луэнэ и прикрыв рот рукой рассмеялась.

– Пойдем, горе мое. Спасибо, Маша.

Луэнэ проводила Лену в ее комнату и колданула ужин, опять что-то японское. Лена была такой голодной и уставшей, что даже не спросила, что это. Просто поела и легла спать.

Шло время. Уроки продолжались. После того, как Маша обнаружила Лену в коридоре у своей двери, они подружились, и теперь, когда Сентрий исчезал по своим делам, часто гуляли по парку, беседуя о различных вещах.

– Когда мы утратили связь с миром? Тогда, когда стали одеваться не только для того, чтобы срам прикрыть, или тогда, когда стали убивать из тщеславия? Те, кто сохранил эту связь в традициях или языческих ритуалах, может видеть знаки мира, чувствует его дыхание, те перемены, которые могут в нем происходить.Эти люди не чужаки на планете. Они чутко берегут каждую травинку и букашку, верят природе и смиренно принимают ее дары, отдавая взамен то, что могут с благодарностью.