НОВЫЕ И СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ
Прошло шесть дней после битвы на арене. Раны Зорана, Нейба и Рогги Костолома перестали мокнуть и затянулись, но свежие шрамы адски чесались. Больше всех не повезло Нейбу: сразу после сражения он подхватил простуду. Всю неделю его лихорадило, и только этим утром болезнь начала отступать. Немногословные Зоран и гном этому чрезвычайно обрадовались, ведь без шуток южанина им не удавалось разрядить царившую в камере атмосферу густого отчаяния и фатальной безысходности.
– Эй, коротышка, подай-ка мне чарку с водой.
– Наконец-то ты повеселел, – радостно произнес Рогги. – Скотина, – добавил он после некоторой паузы.
Нейб отхлебнул воду из чарки и покосился на Зорана:
– Когда меня лихорадило, мне показалось, ты сказал, что являешься странствующим детективом. Это так?
– Да.
– Никогда бы не подумал.
Зоран горько ухмыльнулся:
– Я и сам в это не особо верю. А ты мореплаватель, верно? Мне Рогги сказал.
– Был когда-то. До того, как решил остепениться и перебрался в Эйзенбург. В каких местах я только не побывал, Зоран. С кем я только не торговал от Пепельных Островов до южных королевств, от Кадилии до Западной Империи. С кем только не сражался: с пиратами, со стихией, с самой судьбой! А теперь я здесь. Сражаюсь с другими гладиаторами, снующими всюду крысами и собственной вонью.
От троицы действительно пахло омерзительно. Это была смесь из запахов пота, запекшейся крови, грязной одежды и сырости.
– Ничего, мы выберемся, – едва ли веря в сказанное, подбодрил южанина Зоран. Но тот лишь горестно усмехнулся, ничего не сказав в ответ.
С минуту они молчали, но Нейб возобновил разговор:
– Зоран, несмотря на то, что ситуация у нас все равно остается дерьмовой, я должен сказать тебе спасибо. Если бы не ты, мы бы уже кормили червей. Благодаря твоим навыкам, я могу надеяться, что когда-то увижу рассвет.
– Да, – с видом эксперта утвердительно бросил Рогги.
– Всегда пожалуйста, Нейб, – без восторга вспомнив сцену битвы, ответил Зоран, почесав обросшую щетиной щеку.
– Да уж, обросли мы здесь. А борода Рогги уже и вовсе переросла его самого. Впрочем, учитывая рост ее обладателя, не думаю, что для уважаемой бороды это было затруднительно.
– Заткнись, Нейб!
Южанин и Зоран рассмеялись. Какое-то время пленники еще разговаривали на пустяковые темы, и никто из них не заметил, как к камере подошли двое наемников. Бойцы арены обернулись на них лишь тогда, когда те принялись открывать дверь.
Вошедшие в камеру люди принесли еду. Каждый раз ее приносили разные наемники, но этих двоих Зоран запомнил хорошо: у обоих были очень благородные для простых солдат удачи лица. Кроме того, они довольно тихо двигались, и Зоран мысленно ругал себя за то, что в который раз не заметил их приближения.
Один из наемников аккуратно положил миску с едой возле ног Зорана и произнес:
– Вот, поешь. Силы вам пригодятся.
Зоран посмотрел наемнику в глаза и произнес:
– Да, они пригодятся мне, когда я до тебя доберусь.
Наемник едва заметно улыбнулся, изобразив на физиономии некое сочувствие, и ответил:
– Да. Доберешься.
Бросив эту многозначительную фразу, наемник развернулся и ушел вместе с товарищем из камеры.
Наемный убийца пошевелил раненой волком ногой, проверяя ее состояние.
«Уже лучше, намного лучше. В следующий раз, когда он придет, я убью его и уйду отсюда».
***
По прикидкам Зорана, стоял уже глубокий вечер, или даже ночь, когда он услышал в коридоре подозрительно тихие шаги минимум дюжины человек. Как только звуки шагов максимально приблизились к камере, где сидела троица, Зоран услышал, как большая часть идущих остановилась, и к двери в итоге подошли только двое из них – обладатель ключей и его сопровождающий.
«В этот раз их слишком много. Нападу позже».
В камеру вошли два наемника с благородными лицами. Один из них – тот, до которого Зоран обещал добраться – протянул ему меч, засапожный нож и завернутые в плащ остальные отобранные перед заточением вещи. Зоран с недоумением забрал все перечисленное и увидел, как его неожиданный спаситель приложил палец к губам в знак того, что нужно быть тише. Нейбу и Рогги тоже отдали их вещи, после чего загадочный наемник очень тихо произнес:
– Пойдемте за мной.
Зоран уже не хотел его убивать.
В коридоре оказалось еще девять освобожденных бойцов. Наемников больше не было.
Вся эта толпа передвигалась, насколько это представало возможным, тихо. Наемники шли чуть впереди, разведывая обстановку перед каждым поворотом. Коридоры, что странно, пустовали. Блуждая по сырым помещениям около четверти часа, группа наткнулась на длинную широкую лестницу, на вершине которой, посреди каменной стены находилась небольшая деревянная дверь.
Когда толпа поднялась наверх, тот наемник, которого Зоран сначала хотел убить, а потом передумал, повернул в замочной скважине ключ, чуть приоткрыл дверь и выглянул в образовавшийся проем. Затем, убедившись, что за дверью безопасно, он распахнул ее и обратился к бойцам:
– Вы свободны.
За дверью оказалась ночная улица.
Освобожденные гладиаторы недоуменно и радостно переглядывались, едва сдерживая счастливый крик. Затем по одному они направились к выходу. Когда первый из них был уже у порога, загадочный наемник произнес:
– Меня зовут Давен, а моего друга Лаур. Тех из вас, кто хочет услышать объяснение моим действиям, буду ждать в завтрашнюю полночь в рабочем квартале, возле корчмы «Потерянный джокер».
Беглецы выходили из подземелья по одному. Каждый из них, тихо проходя мимо стоявших у двери Давена и Лаура, благодарил их. Кто-то даже обещал прийти на загадочную встречу.
Зоран выходил последним. Поравнявшись с Давеном, он остановился и посмотрел в лицо своему таинственному спасителю, после чего произнес:
– Благодарю вас, Давен и Лаур. Я не смогу отозваться на приглашение, но можете быть уверены, что отплачу вам, если когда-нибудь наши пути пересекутся.
Давен понимающе кивнул. Зоран вновь про себя отметил, что его лицо – это олицетворение подлинного дворянского благородства: в меру волевой подбородок, твердые голубые глаза, красивые, но при этом мужественные черты, а также короткая, ровно остриженная черная борода.
– Жаль, что ты не придешь, – сказал Давен. – Тебя бы я хотел увидеть больше всех.
– Мне тоже жаль. Всего хорошего.
Когда Зоран вышел на улицу, остальные беглецы, включая Нейба и Рогги, уже скрылись в переулках. И правильно сделали. Нужно как можно скорей уходить от этого проклятого места подальше.
***
Всю ночь Зоран отмывал свою одежду и отмывался сам, когда смог отыскать в Эйзенбурге более-менее уединенный колодец. К рассвету он уже выглядел гораздо чище и опрятней, но все же тот факт, что какое-то время он находился на самом дне жизни, бросался в глаза. Да еще и этот запах… его было не смыть.
Утром, сразу после открытия, Зоран посетил предприятие самого богатого из его немногих друзей, Франца, а именно банк «Франц-Капитал». А точнее, его филиал в Эйзенбурге.
В этом банке у Зорана был открыт счет, который он периодически пополнял. Сумма за все время накопилась немалая, и в момент нужды Зоран иногда обращался к этим средствам. Получив достаточную на ближайшее время сумму, он сразу направился в таверну «Арлекин», ведь письмо Конрата он все еще должен был передать, а промежуток с двенадцати до часу, отведенный на встречу с адресатом, наступал примерно через пятнадцать минут.
Таверна оказалась действительно приличной, и Зоран, усевшись за стол, к которому в двенадцать часов подойдет за письмом некий человек, заказал у подошедшей к нему официантки порцию лапши, отбивную из свинины и пиво.
Заказ принесли быстро, порции оказались большими и невероятно вкусными. Либо Зоран попросту забыл за неделю вкус нормальной пищи, привыкнув к тем помоям, которыми кормили бойцов арены.
Грязную пустую посуду забрали еще быстрее, чем до этого принесли еду. Официантка работала на совесть, Зоран оставил ей щедрые чаевые, когда расплачивался. Потом он принялся повторять в голове кодовую фразу, по которой они с будущим обладателем письма должны друг друга узнать.
К Зорану со спины кто-то подошел и остановился, так и не представ перед взором наемного убийцы.
– В столице сегодня дождливо, – несмотря на ясную погоду, мягким тенором констатировал человек. Зоран узнал этот голос.
– Боги плачут, глядя на наши грехи, – мгновенно отозвался мастер-ворон на кодовую фразу.
Адресат письма приземлился напротив Зорана, а тот внимательно и с неприязнью вгляделся в его лицо, которое во время их первой встречи пряталось под карнавальной маской. Перед Зораном сидел не кто иной, как маркиз Магни ван Кройс, смазливый советник короля и коррумпированный мерзавец, получающий доход от кровавого подпольного бизнеса.
«И от этого человека Конрат принял контракт? Да он нуждается разве что в ноже под сердце, но никак не в отмщении. Какого черта?»
Магни удивился, как и Зоран узнав собеседника по голосу:
– Зоран из Норэграда? Это вы? Так вы не…
– Нет. Я не странствующий детектив, – грубо и раздраженно перебил его Зоран.
– Да уж. Вот так сюрприз.
– У каждого есть свои тайны, не так ли, маркиз?
Магни задумался, но скрытый смысл не распознал.
– Да, пожалуй. Тот факт, что мы с вами разговариваем, – яркое тому подтверждение. Вы, кстати, довольно долго шли. Путь выдался нелегким?
– Весьма. По дороге на меня напали несколько волков. Пришлось ненадолго остановиться и залечить раны.
– Понимаю.
«Вовсе нет, ублюдок».
Зоран обратил внимание, что Магни чем-то встревожен и не выглядит выспавшимся.
– Вы бледны, маркиз. Вам нездоровится?
– У меня была бессонная ночь. В городе ночью произошел инцидент.
«Неужели из вашей с Кульвертом арены сбежали бойцы?»
– Интересно, какой именно?
– О, он не заслуживает вашего внимания. Всего-навсего небольшой эксцесс на одном предприятии.
– Градообразующем, надо полагать?
– Я бы так не сказал. И, повторюсь, вашего внимания он не заслуживает.
На Зорана одновременно нахлынуло желание рассмеяться и придушить маркиза, но он сдержался. Магни продолжил:
– Но теперь к делу. Где письмо?
Зоран вытащил из потайного кармана своей одежды конверт и швырнул его на стол, ближе к маркизу. Тот забрал его со словами:
– Благодарю, – после этого Магни ван Кройс встал со стула. – До свидания, мастер Зоран.
– Всего хорошего, маркиз.
«Когда я вернусь в крепость, у меня будет к Конрату очень много вопросов».
ВЫБОРА НЕТ
Издалека крепость Кун Руммун казалась буквально высеченной в самой скале. В период возведения, придавая ее линиям нарочитую сложность и некоторую диспропорциональность, великий чародей-архитектор Ар’саллон, создатель Ордена, то ли подражал природе, отдавая должное ее хаотическому гению, то ли просто маскировал Кун Руммун, в пользу чего говорит также и цвет камня, из которого крепость была построена – абсолютно идентичный цвету горной породы самого Афрея.
Темнело, когда Зоран подобрался к Скале Воронов настолько, чтобы мог разглядеть ворота, и, чем ближе он к ним подходил, тем сильнее торопился. Ему не терпелось увидеть Конрата и узнать, как тот умудрился связаться со ставшим теперь Зорану личным врагом Магни ван Кройсом.
Пройдя через ворота, Зоран оказался во внутреннем дворе, где располагались колодец, некоторые хозяйственные постройки и конюшни (зачем они в крепости не знал никто, потому что лошади не выдерживали магию афрейских лесов, ввиду чего юные воспитанники обучались верховой езде только лишь на всякий случай и для этого специально отправлялись с наставником в ближайшие города).
Зоран пересек двор и подошел к главной башне Скалы Воронов, дернул за ручку огромную дверь и вошел внутрь. В слабо освещенном зале слышались веселые голоса его братьев-убийц. Собравшись за обеденным столом, они хохотали и играли в карты. Когда Зоран приблизился к столу, он заметил, что на месте почти все его товарищи по ремеслу: невысокий, но коренастый Бирг с изуродованной шрамом нижней губой; близнецы Норман и Скельт – высокие, жилистые, одинаково чернявые и остролицые; флегматичный здоровяк Трэч; хитрец Кай с вечно равнодушной физиономией; южанин Бенедикт и самый младший из Ордена, худощавый ловкач Креспий. Не хватало только магистра.
– Я пас, – пробасил Трэч.
– Пас, – сказал Норман.
– Пас, – повторил за своим близнецом, Скельт.
– Я не куплюсь на твой блеф, Бирг. Уравниваю, – Кай бросил на середину стола восемь талеров.
Южанин Бенедикт почесал затылок в раздумьях, после чего произнес:
– Сукин ты сын, Бирг! Я пасую.
Настала очередь Креспия сделать ход. Он задумался.
– На твоем месте я бы уравнял, Креспий, – раздался голос Зорана. – Бирг всегда облизывает огрызок своей губы, когда блефует.
Все игроки, за исключением покрасневшего вдруг Бирга, рассмеялись, после чего поприветствовали Зорана.
– Неужто ты хватку теряешь, Зоран? – спросил Кай, кивнув на оставленные волчьими когтями шрамы, что пересекали левый глаз наемного убийцы.
– Вроде нет. Просто ситуация вышла непростая. Долго рассказывать. А вы-то как? Все простаиваете?
– Да, мы тут совсем засиделись, – начал Бенедикт. – Иногда Конрат нас выпускал, конечно, проведать бордели да кабаки ближайших городов. И еще Бирга куда-то загадочно отправлял на неделю. Совсем недавно. Остальное же время мы были в крепости. Трэч скоро настолько растолстеет, что перестанет влезать в дверной проем.
Зоран посмотрел на Трэча. Тот был по-прежнему крупным, но вовсе не страдающим от лишнего веса. Убийцы Скалы Воронов всегда держали себя в форме, и Бенедикт просто подначивал брата. Зоран решил поддержать его в этом:
– Трэч, не поделишься своими запасами с Креспием и близнецами? Похоже, ты их объедаешь.
Флегматичный Трэч усмехнулся и дружелюбно ответил:
– Поделюсь, Зоран. Рад снова видеть твою рожу.
Обмен шутками продолжался еще какое-то время, но потом Зоран посерьезнел:
– Кто-нибудь знает, где Конрат?
– У себя, – оповестил Креспий. – Я уравниваю. – наблюдая за напряженно сопящим Биргом, кинул он на стол восемь талеров.
***
Зоран без стука вошел в комнату Конрата. Тот стоял лицом к окну и спиной к входной двери, скрестив сзади руки. Огромный и величественный, он возвышался над кажущейся рядом с ним игрушечной мебелью.
Зоран закрыл за собой дверь и подошел к магистру, который все не оборачивался. Поравнявшись с ним, Зоран сухо произнес:
– Здравствуй, Конрат.
Магистр повернулся в его сторону и слегка изогнул губы в улыбке, после чего тепло ответил на приветствие:
– Здравствуй, Зоран. Я рад, что ты вернулся. Ты выполнил мою просьбу?
– Да, но не спеши радоваться. Тебе придется многое мне объяснить.
Конрат пристально вгляделся в лицо Зорана и спросил:
– Откуда эти шрамы, брат?
Отношения между ними давно были не теми, что в детстве, но за рамки дружеских не выходили никогда. Однако, услышав вопрос, Зоран посмотрел в глаза Конрату с откровенным вызовом.
– Я тебе расскажу, откуда. Представляешь, сразу после прибытия в Эйзенбург, на меня в одном из переулков напала кучка обнаглевших наемников. Шестеро из них пали от меча, но кто-то из оставшихся усыпил меня пропитанным снотворным дротиком. Проснулся я уже не под открытым небом, а в сырой вонючей камере одного из городских подземелий, где неким Кульвертом Прантоном, жирным визгливым торгашом, была организована подпольная арена. Спустя несколько часов после пробуждения меня вынудили сражаться на ней с другими пленниками, а когда удалось всех их перебить, на меня спустили обезумевших от запаха крови волков. Думаю, ты уже понял, что их я тоже разделал. Не сказать, что это было легко, на что недвусмысленно намекают мои шрамы, которые тебя так обеспокоили, но все же я выжил и сбежал. А знаешь, что самое интересное, и почему я так жажду от тебя объяснений? Сидя в камере подземелья, мне удалось выяснить, что доходы от кровавого бизнеса оседают в карманах не кого иного, как маркиза Магни ван Кройса. И угадай, Конрат, кого я в итоге встретил в «Арлекине»?
Конрат промолчал, но выглядел удивленным. Зоран продолжил:
– Знаешь, тот факт, что Магни ван Кройс с момента моего пленения является мне врагом – это лишь полбеды, а точнее вовсе не беда, а проблема личного свойства. Ты не мог предвидеть произошедшего со мной, это абсолютно очевидно. Интересует меня другое: какого черта ты вообще сошелся с этой самовлюбленной сволочью, устраивающей бойни прямо в центре столицы? Что вообще может вас связывать? Мы убиваем таких, как Магни, а не сражаемся на их стороне! Мы принимаем заказы на них, но не от них! Препятствуем тому, что они безнаказанно творят! Таковы принципы нашего ордена, какими бы они ни были сомнительными! Так скажи мне, какого черта ты связался с Магни? Кого ты убил для него? И что это за шпионские игры с письмами?
Конрат, без сомнений, впечатленный, обдумал рассказ Зорана, после чего вздохнул и произнес:
– Все немного сложней, чем ты можешь себе представить, мой брат. Я огорчен случившимся с тобой и не оставлю этого без внимания. Контрактов от Магни ни у меня, ни у кого-то еще из Ордена не было, и меня с ним ничего не связывает, хоть именно маркиз и должен был получить письмо. Остального я тебе объяснить пока не могу, потому что позже, в ближайшие дни, я объяснюсь сразу перед всем Орденом. А теперь я бы хотел побыть один. Оставишь меня?
Зоран ничего не понимал и хотел получить ответы немедленно. Но раз Конрат дал понять, что объяснится в ближайшие дни, продолжать расспрашивать его в те минуты смысла не имело.
– Оставлю. Но в следующий раз даже не пробуй уйти от ответов.
***
Зоран, как всегда безуспешно, пытался уснуть. Он переворачивался с одного бока на другой, менял положение рук и ног, но все было тщетно. Удобная поза на кровати могла расслабить лишь тело Зорана, разум же его постоянно был занят самыми разными мыслями. К стандартным темам для размышления, вроде несостоявшихся отношений с Аделой Морелли и неправильности своего жизненного пути, прибавились еще две: спасение загадочными Давеном и Лауром, а также связь Конрата с маркизом, за версту пахнущая нарушением незыблемых принципов Ордена.
Думая о последнем, Зоран вспоминал, как давным-давно они с Конратом и другими детьми, которым только предстояло стать убийцами, сидели у камина в крепости и слушали лекции Андерса об истории Скалы Воронов. Будучи внимательным учеником, Зоран навсегда запомнил слова тогдашнего магистра, и они после неудавшегося разговора с Конратом впервые за долгое время зазвучали в его голове: «Запомните раз и навсегда: Скала Воронов была построена много веков назад великим чародеем Ар’саллоном, бросившим вызов существующему порядку вещей. Он собрал лучших воинов со всего мира, вторивших его идеям, и сделал их мечом тех, кто слаб. Сделал их уравнителем и последним аргументом. Дал им заколдованных птиц, ставших их ушами и глазами, и разослал тех по всему Ригерхейму, чтобы они смотрели и приносили вести. Воины слушали эти вести и приходили туда, где царила несправедливость и беззаконие, и очищали мир от тех, кто творил произвол по отношению к беззащитным. Так образовался Орден. Ар’саллон завещал Ордену жить на протяжении всех времен и передавать свою миссию от поколения к поколению, не допуская отступлений от нее. И никто не отступит, ведь мудрый Ар’саллон позаботился об этом, создав Верных. После того как умерли его первые воины, коих было шесть сотен, Ар’саллон дал им силу воскреснуть, когда они будут нужны, и воскреснуть столь же могучими, какими они были в лучшие годы своей жизни. Сейчас они совершенно мертвые лежат в своем тайном кургане, о местонахождении которого знал лишь великий Ар’саллон, но если какое-то поколение убийц решит отступить от миссии, души Верных вернутся в иссушенные останки и поднимут их, чтобы призвать предателей к ответу. Они оставят в живых лишь одного, чтобы он собрал Орден заново, остальных же убьют на глазах у единственного помилованного. Тот, кто дал Ордену клятву, обязан быть предан ему до конца и делать то, что должно, до тех пор, пока есть силы, иного пути нет. А когда сил уже не останется, в награду за свою верность каждому будет предоставлен выбор: заместить свои воспоминания о той части жизни, что касается Ордена, теми воспоминаниями, что к Ордену отношения не имеют, и прожить остаток дней на накопленные деньги, либо умереть в Скале Воронов, подготовив перед смертью новое поколение».
***
– Зоран, почему Андерс не выбрал замещение воспоминаний? – спросил своего старшего товарища Креспий, когда они шли на балкон, с которого открывался вид на Пруд Слез – место, куда прилетают вороны, готовые принести контракт.
– Потому что все сразу не могут выбрать этот путь. Кто-то один в любом случае должен остаться, возглавить Орден и обучить новых убийц.
– Получается, кто-то один лишен выбора даже на закате жизни?
– Получается, так.
Балкон, на который они шли, являлся самым просторным во всей крепости и был выполнен из того же темно-серого камня, что и остальные ее помещения. Стоявшему на этом балконе человеку открывался вид на небольшой, примыкающий к скале под ним, пруд с прозрачной, кристально-чистой водой. Границы этого водоема и вся его гладь просматривались с балкона совершенно четко.
Когда Зоран и Креспий пришли, все остальные братья, за исключением Конрата уже присутствовали.
– Зоран, ты не знаешь, зачем Конрат нас всех здесь собрал?
– Увидим, Бенедикт.
– Наверное, это по поводу контрактов. Он как-то говорил, что скоро наш затянувшийся простой окончится, и у Ордена вновь появится работа, – предположил Кай.
– О какой работе может идти речь, если наших птиц даже близко нет на горизонте? – задался вопросом один из близнецов, Норман.
– Может, скоро они там появятся, – ответил Скельт, другой близнец.
Обсуждение прервали донесшиеся до ушей собеседников шаги магистра. Конрат присоединился к братьям, а на его выставленном вперед предплечье сидел небольшой черный ворон. Магистр произнес:
– Одна птица уже вернулась. Ночью. Я не хотел никого будить и решил поговорить об этом днем. В этот раз контракт будет особый, поэтому я позвал всех вас.
Убийцы молча ждали подробностей, Конрат всецело завладел их вниманием. Зоран смотрел на него с недоверием, а сам магистр, подойдя к перилам, остановил взор на пруде.
– Покажи нам, – скомандовал он птице.
Ворон полетел вниз и через считанные секунды приземлился около водоема. Сразу после этого гладь начала преображаться: она слегка задрожала, утрачивая свою прозрачность, и на ней вырисовался силуэт юного мужчины. Он сидел в украшенной цветами беседке из белого камня и смотрел прямо на наемных убийц. Они видели его глазами ворона, который прилетел от него ночью. Мужчина был красив, не худ и не толст, лет семнадцати-восемнадцати на вид. Взгляд карих глаз излучал властность, растительность на гладком лице его отсутствовала, а длинные темно-русые волосы были аккуратно причесаны. И, самое главное, он носил корону из желтого золота, украшенную множеством бриллиантов.
Зоран оглянулся на Конрата, не сводившего глаз с пруда. Взоры остальных также были обращены на воду, а рты непроизвольно раскрылись от удивления. Креспий достал из кармана монетку номиналом в одну крону и принялся разглядывать изображенный на ней профиль человека.
Голос властной особы раздался со стороны пруда, разорвав тишину:
– Я получил твой ответ, Конрат. Мой советник передал его в целости. Теперь, когда ты заверил меня в готовности твоих братьев к взаимовыгодному сотрудничеству, я даю тебе новый контракт. В Эйзенбурге обосновался некий Альвин Гроциус, очень богатый купец. Он приобрел особняк на площади Владык, и сейчас живет в нем, совершенно безвылазно. По моей информации, уезжать он в ближайшее время не собирается. Он не угоден мне, и поэтому я желаю его смерти, добиться которой будет очень не просто: особняк кишит хорошо обученной и лично преданной Альвину охраной. Подобраться к нему без устранения этой охраны невозможно даже для вас, поэтому возьми с собой достаточно людей, чтобы прорваться с боем. Своих подручных для этого я послать не могу: у гвардии иное назначение, а придворные убийцы не подходят для открытых сражений. К тому же, я не хочу рисковать репутацией. В общем, поручаю работу тебе как профессионалу. В награду дам золото, много и каждому, кто будет участвовать. Как я плачу, тебе известно. По результатам контракта выйдешь на связь по установленной инструкции. До встречи.
Силуэт медленно растаял, и пруд вернулся к обычному облику.
Убийцы повернулись на Конрата с изумленными физиономиями.
– Это что, Лютер, мать его, Третий? Король Ригерхейма? – спросил Бенедикт.
– Да, – коротко ответил Конрат. – Я решил, что вы не будете против сотрудничества с ним, и заверил его в готовности Ордена пойти на это.
Зоран в ярости дернул Конрата за руку, вынуждая того повернуться лицом к себе, после чего посмотрел ему в глаза и, не скрывая гнева, произнес:
– В чем ты его заверил?! Ну-ка, повтори!
Конрат сохранял свое железное самообладание, но глаза его метали молнии от такого обращения. При этом он заговорил спокойно:
– В сотрудничестве, брат мой. Он платит очень большие деньги. Ты же мечтаешь о том, чтобы уйти на пенсию, верно? Так вот, накопишь на нее быстрее.
– Так, черт подери, нельзя! Мы не цепные псы владык! У нас другая миссия. Или ты забыл, где находишься?
– Нет никакой разницы, на кого принимать контракт, ты и сам это знаешь. Подумай, жизни скольких людей ты сохранишь, выполнив всего пару просьб короля. Награда за них будет такой, что убивать больше никогда не придется. Всего лишь еще несколько убийств, Зоран, против целой кучи.
Зоран пытался успокоить себя. Получалось с трудом, но тон он немного понизил:
– Это так не работает, даже если брать в расчет твои аргументы. Ты что, позабыл о Верных?
– Только мы решаем, какие принципы нам соблюдать, а не те, кто умер тысячу лет назад. К тому же Верные – это вымысел, чему есть доказательство, о наличии которого я позаботился специально на случай подобного спора. Недавно мной было установлено местонахождение тайной библиотеки Ар’саллона, исследовать которую я отправил Бирга. Внутри обнаружились дневники и целые горы писем чародея, которые Бирг в целости доставил сюда, в крепость. Любой из вас, включая тебя, Зоран, может ознакомиться с этими занимательными рукописями, и, обладая крупицей разума, прийти к однозначному выводу: Ар’саллон создал Орден исключительно для силовой поддержки расширения своего влияния в государстве. Прикрываясь лозунгами, он расправлялся с перешедшими ему дорогу дворянами и иногда помогал в мести угнетенному люду, чтобы выигрышно смотреться и в глазах простого народа – как символ справедливости, – и в глазах монархов – как удачный инструмент сдерживания особо засматривающихся на престол герцогов и баронов. Но, как ты понимаешь, Зоран, все когда-то допускают промахи, и наш отец-основатель исключением не стал. За первые сто лет деятельности Ордена Ар’саллон настолько уверовал в собственную неуязвимость, что однажды ночью кому-то из его бесчисленных врагов, не составило труда зарезать его прямо в постели, во время одного из визитов чародея в Эйзенбург. Последние записи Ар’саллона датированы тремя днями до означенного визита, и в них он, обеспокоенный снижающимися в каждом новом поколении убийц преданностью и фанатизмом, рассуждает, что неплохо было бы не просто запугивать подчиненных ложью о зачаровании кургана, где погребены первые шесть сотен мастеров-воронов, но и действительно зачаровать его. Успеть осуществить задуманное он не мог, поскольку смерть, как я уже сказал, явилась к нему в спальню, а то заклятие, к которому он намеревался прибегнуть, по его же собственному признанию, немыслимо сложно и требует длительной подготовки.
Выслушав рассказ магистра, онемевшие от свалившегося на них потрясения братья, хлопали глазами и обменивались удивленными взглядами. Тысячелетняя история, внушаемая им с раннего детства, оказалась пшиком и сыпалась как обветшалая штукатурка. Радоваться этому или нет – никто из них пока не знал. Но, ища подсказку на этот вопрос, взгляды их почти одномоментно устремились на Бирга. Тот улыбался.
Уложив сказанное в голове, после минутной паузы Зоран спросил магистра:
– Почему бы тогда просто не отпустить всех нас?
– Потому, – ответил Конрат. – Что это потребует от каждого из нас пройти через процедуру замещения воспоминаний, а она, как известно, работает только на стариках, ввиду чего, в случае роспуска Ордена, своей дорогой все мы пойдем с памятью о том, сколько, когда и как убивал каждый из братьев. Отрекшись от принципов Ар’саллона в крепость мы вернуться не сможем – зачарованный лес уже не пропустит. И, если кто-то из нас проболтается о собственном или кого-то из братьев прошлом, Скала Воронов никого не сможет уберечь от родственников тех, кто был отправлен Орденом на тот свет. На нас будут охотиться и преследовать, как преследовали Ар’саллона. Поэтому мы должны вместе идти на следующие задания и присматривать друг за другом, когда они закончатся.
– Андерс никогда бы этого не допустил.
При упоминании предыдущего магистра Конрат, наконец, не выдержал и пришел в ярость: приблизившись вплотную к Зорану, он посмотрел на него, словно хочет придушить и пророкотал так, что другие убийцы, слушавшие их разговор, вздрогнули:
– Андерс мертв! Теперь не его забота – допускать и не допускать!
Зоран глаз не отвел. Никто не знает, во что бы вылился в те минуты спор двух сильнейших убийц Скалы Воронов, если бы в него не вмешался, как ни странно, Бирг, в чью привычку не входило отвлекать стороны конфликта от его обострения:
– Конрат прав. Доказанная брехня все эти Верные. А так хоть денег заработаем.
Другие также приняли сторону Магистра:
– Поддерживаю. Но до чего же убедительным лгуном оказался этот Ар’саллон, – удивился Бенедикт.
– А я всегда говорил, что благородная миссия – это чушь, которую внушают детям, – произнес Кай.
– Перестань, Зоран. Так будет лучше для нас, – пробасил Трэч.
Близнецы Норман и Скельт согласно кивали. Единственный, кто еще никак не выразил отношения к происходящему, был молодой Креспий. Но представало совершенно очевидным, что с малых лет приученный к субординации и беспрекословному подчинению он не пойдет наперекор магистру.
Зоран и Конрат продолжали сверлить друг друга взглядами, как вдруг последний ледяным тоном процедил:
– Не строй из себя поборника морали. Кто угодно, но только не ты. Считаешь меня беспринципным, да? А сам-то ты каков? Невинной крови на тебе больше, чем на любом из нас. Вспомни Ярру, Зоран. Вспомни Ривертон. Вринну. Где бы ты ни оказался – вместо того чтобы сделать дело и тихо уйти, устраиваешь целую бойню. За тобой тянется кровавая борозда гораздо более длинная, чем некоторые реки королевства. А смерть для тебя на порядок роднее любого из нас.