Клара

09.2043

Утро обильно проливало в Кларино окно солнечный свет, который хоть и сиял во всей яркости, но уже давал не очень много тепла. Девушка сидела на краю кровати внутри себя не в силах решить: ей лень вставать или просто нет сил после вчерашнего, да и сразу же вспомнилось о родителях, которым почему-то не хотелось показываться на глаза, но сообразила, что она так сидит уже далеко не одну минуту, а звуков извне почти никаких, то видимо и дома никого нет. Когда Клара всё же собралась и отправилась на кухню, чтобы и самой поесть, и что-нибудь приготовить на завтра, то внезапно осознала, что чувствует полноценное умиротворение. «Это может только кажется», – подумала она, тут же одёрнув себя от расслабления, которое могло случиться слишком рано, хотя такое всегда наступает после того как выплачешься или прокричишься, правда это умиротворение легко спутать с опустошением, и скорее именно оно и царило в душе Клары, так как та радовалась в первую очередь тому, что ничего не испытывает. Правда на душе хоть и было пусто, но точно не в меланхолическом смысле, после прошлой ночи всё казалось таким лёгким, простым, достаточно всего лишь не видеть тех галлюцинаций. В душе начинала шуметь далёкая как одинокая машина на пустой ночной трассе радость, потому что Кларе подумалось, что она как-то автоматически утром занялась тем, чем обычно занимается поздно вечером перед работой, откладывая рутинные дела в течение всех выходных на потом, на последний момент. А что-то заранее последний раз она делала в младшей школе. «Так как-то легче и приятнее», – мелькнуло в голове. Через менее чем десять минут макароны и три сосиски были готовы – обед для завтрашнего рабочего дня, а сегодня завтрак состоял из чая с тремя ложками сахара и трёх бутербродов, щедро укрытых маслом и колбасой.

Сегодняшний день напоминал сон. Всё казалось немного ненастоящим, на улице светило солнце, на некоторых деревьях пожелтело по несколько листьев, которые видимо из последних сил колыхались на фоне голубого безоблачного неба, но всё равно даже видя такое Кларе будто не хватало красок, будто она смотрела очень старое кино с не совсем точной цветопередачей. Не то чтобы это её как-то беспокоило, скорее даже в некоторой степени нравилось. Так как идти никуда не хотелось, то этот день она провела дома, вечером, когда пришла со своей работы мама она её не беспокоила, разве что тем, что внутренне дочь немного напряглась при звуке открывания замка в ожидании очередных выяснений отношений. Только засыпая Клара подумала, что даже её кашель куда-то запропастился, но, чтобы не сглазить, решила не радоваться и вообще об этом не думать, да и время довольно-таки позднее, а завтра снова на смену в магазин.

Два дня необходимо было отработать с Алёной, которая теперь тоже заболела и целый день кашляла, каждый раз исправно запшикивая горло чем-то мятным, запах этого средства можно было услышать с нескольких метров, правда, как недавно саму Клару, Алёну не останавливали неполадки со здоровьем от того, чтобы курить хотя бы поменьше, и она исправно бегала на все разрешённые перерывы. Две смены пролетели без чего-либо нового, Иван по-прежнему не замечал никаких изменений в Кларином поведении, да и вообще он как-то всё больше занят в бумагах и товаре.

– Он, короче, вроде хочет уходить, – сообщила как-то Кларе напарница, – а заведующей Оля будет, я вообще говорила с подругой, она сказала, что на моём месте написала бы заявление.

– Так ты же говорила, что не хотела бы становиться заведующей, график такой не любишь, – не поняла Алёниного недовольства Клара.

– Ну и что? Он мне даже не предложил, ну пусть сам тут всё ставит, – матом женщина объединила две части предложения, – буду я ещё за такие деньги тут.

– Это да, – с наигранным вздохом сказала Клара, потому что не сильно хотела продолжать разговор.

А не хотелось беседовать по такому поводу лишь потому, что и сама уже изрядно боролась со своей ленью, ведь особо не получалось с энтузиазмом выполнять свою работу за «эти деньги», но лениться было как-то не честно что ли, словно она тогда обманывала бы Ивана. Поэтому, когда лень начинала побеждать Клара открывала приложение по поиску работы и начинала просматривать вакансии, в львиной доле из них зарплату обещали больше на треть как минимум, поэтому она отвела себе срок до конца года, а потом она уходит, раз она уходит в январе или в феврале уж точно, то можно и поработать. «Что тут осталось, несколько месяцев», – говорила она себе.

Тягучими были не только рабочие дни, но и выходные тоже. Из-за того, что Алина и Диана работали пятидневки по восемь часов, а Клара посменно, то виделись они теперь крайне редко и выходные у третьей подруги проходили одинаково скучно, состояв из коротких прогулок, потому что без курения запала на долгую ходьбу хватало ненадолго. Иногда всё же желание подымить вспыхивает, но теперь без особых проблем тушится. Возможно без всяких сериалов или других видео в интернете его не возникало бы вовсе.

Так без особых событий всё тянулось до середины сентября, до тех пор, пока однажды утром, перед рабочим днём Клара, зайдя в ванную шарахнулась от собственного отражения, но отнюдь не от того, что увидела очередной вариант страшной маски, наоборот она увидела именно что своё лицо, ведь когда она пила, она могла лицезреть только красотку, которой не являлась, лишь иногда, на мгновения ей являлся урод. Спустя примерно сутки «урод» поселялся в зеркале примерно на месяц, каждый раз постепенно растворяясь день за днём, но видимо на этот раз что-то пошло не так.

Опёршись на раковину, на молодую девушку из отражения смотрела серьёзная женщина, лет на десять старше Клары, лицо которой было несколько круглее чем то, к чему она привыкла в своих воспоминаниях. Из-под майки так же торчала непривычно большая грудь, а руки будто бы слишком налились жидкостью, потрогала себя за живот, он, как и руки, будто опирался на умывальник, был непривычно мягким, даже казался чужим. Уже оторвавшись от зеркала она разглядывала свои ноги удивительным образом увеличившиеся в объеме, особенно ляжки, которые теперь плотно прилегали друг к другу. Отложив пока чистку зубов, она пошла к родителям в комнату, потому что там были весы, став на них Клара с равнодушием смотрела на цифры.

86,94.

«Чай сегодня пью без сахара», – грустно приказала себе девушка.

Всю жизнь Клара говорила всем, что весит где-то шестьдесят пять килограмм, так она и думала аж до этого момента, потом только осознала, что, наверное, набрала килограммы не вчера и ходит так довольно-таки давно, может поэтому и Иван стал какой-то слишком уж отчуждённый и всё, что он говорит ей в последние месяцы это: «Здрасьте», а иногда и просто кивает даже полностью, не поворачивая головы, не удосуживаясь взглянуть на неё. Так было и сегодня, когда Клара пришла на работу, переодевшись и войдя в магазин за несколько минут до начала рабочего дня она дежурно бодро поздоровалась с начальником, он ответил не сразу, будучи погруженным в какие-то бумаги, но хоть с маленьким опозданием, а сказал себе под нос:

– Здравствуй, – Иван оторвал взгляд, от бумажек и непонятно чему обрадовался, – Клара.

– Что такое? – так же в ответ улыбаясь спросила она.

– Да не, ничего, Оля там говорила, что ты бросила курить получается? – не переставал улыбаться Иван, глядя на подчинённую снизу вверх.

– Вчера уже месяц как не курила.

– Ну это и видно, выглядишь уже сильно получше. – Иван вернулся к своим бумажкам.

– Ага, только раскабанела, – зачем-то сказала Клара и неожиданно для себя как-то пристыдилась.

– Да это вообще не важно, – улыбчивое лицо заведующего перетекало из радостного в обычное, но никакой агрессии или раздражительности в нём не просматривалось.

Казалось бы, что ничего такого мотивирующего или каких-то хвалебных од в свой адрес Клара не услышала, однако, то что её бросание кто-то отметил окрылило её на целый день, и даже на следующий хватило, а потом наступили выходные.

Как обычно, не зная куда себя деть от скуки и пересмотрев всё, что ей могло быть интересно, практически от безысходности она включала видео тех блогеров, что смотрела несколько лет назад и ей даже искренне нравилось, что они снимали: путешествия, дорогой отдых, дорогой алкоголь, намёки на употребление наркотиков, брендовые вещи, когда сумка – это полугодовой заработок Клары. Сейчас просмотр такого не вызывал совершенно никаких эмоций, скорее даже наоборот. На одном из видео блогерша рассказывала, что у неё была мечта сыграть свадьбу в Нью-Йорке, в рождество, потому что всё будет окружено «эстетикой старого фильма «Один Дома», я просто влюблена в этот город». Клара смотрела и видела фальшь, только не могла определиться в чём конкретно, в блаженном лице, которое изо всех сил изображает удовольствие, или в том, что кто-то её пытается убедить, что, живя в России всю жизнь чувствовал себя частью американского города. Города, который видел только на картинках, а теперь ходит по самым банальным туристическим местам и корчит из себя местного. «Только майки этой не хватает, ай лов ню-йорк», – пролетело у неё в голове. Клара протащила ползунок проигрывателя до конца строчки, которая показывает степень просмотренности, чтобы видео не рекомендовалось ей вновь, а потом и вовсе удалила его из истории просмотров. Тяжело вздохнула, потому что как-то и разозлилась, и будто выдохлась внутри, ещё не отдавая себе отчёт в том, что злит её не блогерша, а то что она сама была такой же жертвой иллюзий.

Выкуривая каждую сигарету, она представляла себя в каком-то музыкальном клипе, примерно тоже самое чувствовала и опустошая стаканы. Каждый раз с утра, когда голову разрывало похмелье она даже немного радовалась, что, хотя бы так принадлежит к миру крутых людей из крутых клипов и крутых фильмов с сериалами, ведь не раз бывало, что она смотрела сериал, название которого уже вылетело из головы, там человек, который якобы писатель, постоянно пил, менял сигареты во рту и женщин. «Вот это круто» – вертелось в голове у восемнадцатилетней Клары. В интернете появляется фильм с музыкантами, которые нравятся Кларе, например, о их закулисной жизни, самое большое наслаждение она получала от того, что в кадре постоянно стоит сигаретный дым, а музыканты до концертов, после, да и не редко во время, опустошают бутылки с дорогим виски, пивом, блюют на сцене, а потом разъезжают на дорогущих машинах, в перерывах между крушением дорогих отелей. Глядя на счастье этих людей, она пыталась присоединиться к этому счастью единственным доступным ей способом, а именно с помощью сигарет, алкоголя и напускного равнодушия к своей судьбе, так она чувствовала призрачное счастье, как ей тогда казалось, просто-напросто путая его с эйфорией искусственно вызванной спиртом и никотином, или, как правило, их смесью.

Однако ни сейчас, ни тем более тогда она не могла понять, что раз она ищет счастья в копировании чужого поведения опять и опять, и становится всё несчастней, то возможно, поведение подобных людей копировать не стоит. Зато сейчас она себе в очередной раз повторила: «В детстве я была счастливее всего, а тогда я не пила и не курила».

После того как Клара изменила образ жизни, то неизбежно стало возвращаться то, что раньше преследовало её всегда, когда она переставала пить на более-менее длительный промежуток времени, а именно искаженные и ужасающие иллюзии, которые уродовали лица людей на самый различный манер. Такое её уже давно не пугало и почти стало фоном как городской шум или слабый ветерок. Однако если раньше она хоть и видела подобное постоянно, то это был один человек в толпе, а второго надо было поискать, теперь же в поле зрения всегда находились несколько масок, а каждый следующий день их будто становилось чуть больше. Чтобы не испытывать страха и не падать духом Клара пользовалась своей любимой техникой по убеждению себя в том, что ей всегда всё только кажется. Да и врач вот недавно подтверждал, что возможно это развивается шизофрения. «Если станет совсем страшно – пойду лечиться», – сказала она сама себе в очередное утро в автобусе, едущем до работы.

Масок неумолимо становилось всё больше, а их уродства были всё более изощренными, если раньше кожа меняла цвет на какой-нибудь бордовый, фиолетовый или что-нибудь из зелёной и коричневой гаммы, истончались зубы, краснели белки глаз, то теперь к этому добавились запахи, занимавшие не один метр вокруг того, кто их источал. Напоминали они смесь водочных паров, дерьма, гниения плоти, так ещё и на лицах стало появляться что-то подобное на плесень, в уголках глаз и губ, на лысинах мужчин, да и женщин тоже, потому что их волосы сильно редели. Поручни в транспорте вечно были замызганы следами крови и гноя, сочащегося из ранок и трофических язв, а ногти неизменно уничтожены грибком. Холода ещё не наступили, а Клара уже ездила в перчатках и совершенно не понимала, как кто-то берётся за это голыми руками, но потом напоминала себе, что «этого» не существует нигде кроме её воображения. Однако хоть всё было не по-настоящему, настроение портилось очень даже взаправду.

Однажды Иван заметил то ли растерянность, то ли грусть своей сотрудницы и спросил:

– Клара, у тебя как со здоровьем? А то ты какая-то кислая.

– Да нормально вроде, – не особо желая говорить ответила та.

– Ну смотри, если что, то я тебя отпущу.

– Так я же сегодня до конца.

– Это ничего страшного, – махнул Иван рукой, – скоро уже зарплата, не грусти. – улыбнулся он.

– Да что эта зарплата, только дали, а её уже не хватает, жалко конечно, что мы не родились в нормальной стране, таких проблем бы не было.

Иван издал какой-то странный звук, что-то среднее между кашляньем и хрюканьем.

– Не бывает нормальных стран, а там, где ты думаешь нормально, продавцы живут так же, как и мы, хоть и денег у них больше. Относительно. – Доброе выражение лица не покидало заведующего.

– Ага, – поняв, что разговор идёт куда-то не туда Клара попыталась его закончить, но как-то неумело, – страшный запад загнивает и портит наш воздух, если бы не они –жили бы мы уже, не тужили.

– Ну сами молодцы конечно, да, но я и не о том, что есть какой-то абстрактный запад. Есть капиталюги, которые во всех странах мучают кого могут, в том числе и в своей, это если без подробностей.

– Зачем? – Клара хоть и не специально, но довольно-таки саркастично смотрела на своего начальника, думая, что он несёт какую-то чушь.

– Затем, чтобы нормально жить, а такие как ты жрали в коморке без окон и акции выискивали, а то без акций не хватит денег до следующей зарплаты. Ну это уже побочный эффект конечно.

Клара пожала плечами.

– «Капитал» даже я не понимаю, честно, но вот, например, «Здоровое Общество», ты почитай, – посоветовал ей Иван, – ты ж умная, ты должна такое знать.

– Обязательно, – ответила Клара и вернулась к работе, чтобы хотя бы так перестать поддерживать это стариковское брюзжание.

Но вечером всё же скачала посоветованную книжку на телефон, до тех пор, пока от усталости не начали слипаться глаза было даже интересно.

Правда на следующее утро всё улетучилось из головы. Ещё и вздремнулось в автобусе, чем сбило все настройки Клариного организма на сегодняшний день. Она опять ходила с грустным видом, чем спровоцировала Ивана снова заговорить с ней.

– Мы конечно с тобой не друзья, но можешь рассказать, что у тебя происходит?

– Да всё нормально, – стала отмахиваться Клара, – это я так.

– Тебя может тянет выпить или курнуть? – спокойно спросил Иван.

– А откуда вы знаете, что я не пила вчера, например?

– Видно по тебе, – всё так же невозмутимо отвечал он.

– В каком смысле видно? – уже немного заволновалась Клара.

– В таком, что лицо другое.

– Что вы имеете ввиду?

– Что рожа у тебя очень страшная становится и даже мерзкая и проходит это не сразу. – Ответил Иван так, что будто и сам пожалел, что начал.

Клара стояла, потеряв дар речи от того, что кто-то это видит тоже, однако потом одёрнула себя и сказала, что она просто всё неправильно трактует, да и видя, что Иван застеснялся, тоже решила не продолжать разговор.

– Я не имел ввиду, что ты страшная, если что, это у меня есть некоторая непереносимость пьяных просто.

– Из-за чего? – из вежливости спросила Клара.

– Не могу тебе так точно сказать, и кстати, Клара, можешь со мной говорить на «ты», раньше-то особо не приходилось много общаться, поэтому я не находил повода тебе предложить такое.

– Хорошо, только мне непривычно немного, – ответила она, а внутри как будто наступила весна, от чего именно Клара ещё не могла осознать.

– Ничего страшного, – чуть ли не любимая фраза начальника.

И они ещё беседовали время от времени в течение всего дня.

На эти выходные Клара уходила с необъяснимым воодушевлением. Лишь парой фраз перекинулась с Иваном, а уже казалось так, что у неё чуть ли не новый друг появился, который и абсолютно не пьёт, и практически ненавидит тех, кто любит приложиться к бутылке, потому что то, как он на неё смотрел пару месяцев назад ещё очень даже свежо в памяти. Даже ещё более помрачневший мир и ещё большее количество страшных масок не смогли сегодня уменьшить это поднятие духа. Теперь Клара ждала, когда закончатся выходные, чтобы поговорить с начальником о чём-нибудь. Ненависти к пьяным она конечно не испытывает, но похоже это первый человек, который видел смысл с ней общаться без спиртного.

«Зачем я верила во всякую фигню, придумывала какую-то чушь о том, как хочу жить, если похоже, что так никогда и не хотела» – думала она, глядя в окно автобуса, через которое из-за включенного в салоне света мало что было увидать.

«Совсем перестало хотеться» – подумала Клара о курении. «Будто это не я тогда была».

11.2043

– Ну что, Клара, – заговорил с ней как-то по среди рабочего дня Иван, – совсем скоро я ухожу, с первого декабря у вас тут будет хозяйничать Оля.

Клара с таким вариантом событий уже была знакома, хоть и только в виде слухов, но все же немного удивилась и сразу же спросила:

– А куда пойдёте-то?

– Я не знаю, как нормально описать, чтобы одним словом, ну в общем организаторская работа в какой-то степени, я же тоже заканчивал юрфак, и там такая работа, консультативная в какой-то мере, – Клара уже начинала улыбаться, глядя на него от этих речей вокруг да около, – ну не важно в общем.

– Так вы может меня заберёте с собой? Раз там нужно юридическое образование.

– Может и заберу, – вполне серьёзно ответил заведующий, – сам только посмотрю, что там да как.

– Кстати, – внезапно вспомнив начала Клара, – Алёна же дольше работает, почему не она заведующая? Она же может быть не очень довольна.

– Я знаю, но кто на что учился, – Иван пожал плечами, – точнее, кто как работал.

– Это да, – Клара театрально вздохнула, – в общем ещё две недели и вы – всё?

– Типа того.

Начальник ушёл по своим делам, а Клара осталась стоять на коленях пододвигая товар из закромов стеллажей поближе к покупателям, скрупулёзно поправляя каждый крем, чтобы они обязательно стояли в идеальную линию.

Прошло три месяца с тех пор как она бросила свои вредные привычки, за этот период от какой-то тяги окончательно не осталось и следа, разве что по ночам она иногда просыпается с отчаянием в сердце от снов, в которых она сорвалась, и не что свалилась в прошлое, а докатилась до наркотиков, бывало даже, что некоторое время после того как проснётся не понимала, что всё происходило не на самом деле и ходила расстроенная лишь постепенно осознавая нереальность того, что «было» ночью. А теперь ещё и тот разговор с Иваном всплывал в памяти, что она становится очень страшной, после того как напьётся, возможно он имел ввиду что-то обтекаемое, ведь очевидно никто не красивеет от спиртного. Но вдруг он видит тоже самое? Хотя это конечно очень сильно вряд ли. Лишь раз в жизни она сталкивалась с чем-то подобным, когда родители оставили её у кого-то из знакомых, там был мальчик, который тоже вроде видел страшные лица, или он имел ввиду какой-то фильм – сейчас уже и не вспомнить, или она вообще придумала этого мальчика, а потом ещё обманула бабушку и деда всеми эти россказнями, в общем лучше не обращать внимания на эти его слова и не фантазировать лишнего.

Однако просто отвлечься от таких размышлений было не так уж и легко, потому что при каждом новом выходе на улицу Клара могла видеть всё больше обладателей страшных масок, точнее уже было почти невозможно заметить человека без алкогольной отметины. Так же в глаза явно бросалось обилие мусора и прогрессирующая неопрятность всех окружающих. Даже мать Клары, которая раньше приличный кусок своего времени отводила внешности, теперь носила какую-то дешевую куртку кислотного цвета с грязными затёртостями на груди, волосы она красить перестала в последние месяцы из-за чего на сантиметр-полтора уже отросли седые корни, а сама шевелюра заметно поредела.

Особенно Клара взволновалась, когда в эту армию живых мертвецов стали вливаться подростки, если ко взглядам полным отвращения и презрения, а у некоторых и ненависти от людей старше себя или примерно своего возраста она уже привыкла, то видеть такое на лице почти детском было особенно тяжело, да и что скрывать, страшно, потому что казалось, что ей стоит лишь неправильно вздохнуть и на неё нападёт эта разношёрстная стая школьников.

Вот так дорога до работы становилась каждый раз испытанием, а там теперь ещё и вечно недовольная изуродованная своим образом жизни Алёна от которой сбежать нельзя, с которой иногда приходилось быть по восемь, а то и по двенадцать часов, следовательно, и вести разговоры или как минимум что-то отвечать. Как-то Клара не могла найти свою кружку на обеде, и пошла спросить у напарницы не видела ли она где-нибудь её посуду.

– У меня в шкафчике стоит, – раздраженно ответила Алёна.

Клара как обычно, не желая сразу же ругаться мгновенно задушила своё негодование, и вежливо спросила:

– Он открыт? – на лице её была лёгкая улыбка, – я заберу тогда?

– Да, – Алёна ругнулась, – сейчас отдам, господи, ты ничего другого взять не можешь? Какая-то, – тут напарница дала оценку Кларе, где назвала её сумасшедшей с помощью матерных выражений.

– Чего ты орёшь? – резко посерьёзнела Клара.

– Потому что ты, – «надоела» имела Алёна ввиду.

– Ничего, что это моя вещь и ты без проса взяла, скорее всего не помыла даже нормально, как обычно ты делаешь.

– Я чай пью, нормально я мою после него, что мне ещё мыть, как?

– Как, как? Нормально! – Клара развернулась и ушла, взяв пластиковый стакан из кулера.

– Ты курица длинная успокойся, – опять Алёна прибавила мат, – а то я тебя успокою.

Клара резко остановилась, и сама не поняла, как произнесла:

– Если ты не можешь прожить два дня чтобы не нажраться, это не я виновата, от тебя воняет, у тебя мерзкое, страшное рыло, ты жирная тупорылая сука, тупорылое быдло, которое везде лезет, иди лечись пока не поздно, пока не сдохла такой вот блевотиной, – она хотела сказать что-то ещё, но от злости мысли как выскочили из головы, наверное, испугались своей хозяйки.

Алёна уставилась на Клару, а потом не теряя ошалевшего вида вернулась к работе будто бы ничего не было, Клара же всё-таки ушла по пути в кладовку-столовую пытаясь затушить пожар внезапно вспыхнувшей ярости.

Пока Клара ела, в комнатушке, заставленной от пола до потолка средствами гигиены, стиральными порошками, пивом и много чем ещё появилась её коллега, которая, не глядя на Клару прошла к своему шкафу, точнее шкафчику, он представлял из себя тонкостенный железный сейф сантиметров тридцать в ширину и сто восемьдесят в высоту, таких здесь было четыре, открыла его и достала Кларину кружку.

– Хочешь я помою? – спросила Алёна весьма вежливо.

– Я сама, – ответила Клара, испытывая неловкость, не понимая от чего.

– Хорошо, извини, это правда некрасиво, я в последнее время что-то без сил, а моя кружка такая корявая уже, ужас, а твоя всегда нормальная и шкафчик всегда открыт.

– Да ничего, – продолжала смущаться Клара, внутри ругая себя за это.

– Я действительно не могу и два дня прожить чтобы не нажраться, не знаю, что это такое, прихожу вечером и у меня просто разрывается голова, если я не выпью хотя бы чуть-чуть. А ты как, не бухаешь?

– Да уже три месяца и нормально.

– Не представляю даже как это ты так.

– Тяжелее всего было сначала, – расчувствовалась Клара, – у меня даже белка была, – сказала она и пожалела, поэтому сразу переключилась на другое, – а курить, наверное, вообще месяц где-то хотелось, а снится бывает и сейчас. Но я ещё не пожалела ни разу, что бросила, а у меня-то зависимость была приличная, я думаю ты несколько дней перетерпеть вполне в силах, а потом легче будет.

– Да, надо, – вздохнула Алёна и ушла.

До конца дня она была приторно вежливой и разговоры у двух девушек строились так будто они бесконечно друг друга уважают, возможно они конечно и не презирали одна другую, но такое общение тоже не отражало реального положения в их отношениях. Клара почувствовала облегчение когда рабочий день закончился. Правда завтра состоялся разговор с Иваном, эту смену они работали вдвоём, только Клара как обычно до десяти вечера.

– Клара, ну ты ж знаешь, что у нас тут звук записывается? – спросил заведующий. – Вчера просто система среагировала на маты, я послушал, можешь мне объяснить почему ты Алёне сказала именно то, что сказала?

– Что именно?

– Про то что у неё страшное рыло?

– Ну, – Кларе стало неловко, – я сильно разозлилась, если коротко.

– Просто такие нападки на внешность от тебя слышать весьма странно, ты обычно над покупателями не подтрунивала как тут бывает, даже Оля бывало говорила, что я гном, но не ты.

– А вы это специально что ли слушаете?

– Ну иногда Алёна ругнётся, тогда я обязан слушать и даже камеры смотреть, не было ли это при покупателях, вот так задумаешься, засидишься, а потом и про себя что-нибудь услышишь.

– Мне Алёна говорила, что микрофоны не работают, – с недоверием сказала Клара.

– А что я ей должен был сказать? – улыбнулся и пожал плечами Иван.

– Вы кстати про мою внешность не так давно сказали не особо лучше.

– Так уж мне виделось, что поделаешь.

– А что виделось? – сердце Клары начало работать чуть быстрее.

Иван серьёзно посмотрел на неё, взвешивая стоит ли ему описывать всю тогдашнюю картину, что он видел на протяжение уже более чем года.

– Смотря когда, – начал он, – если касаться последних времён, то я видел растрескавшиеся опухшие губы и такое же распухшее бордовое лицо, желтые заплывшие белки глаз, ну а потом ты стала исправляться.

Клара в ответ только молча смотрела на своего начальника.

– Что такое? – продолжил Иван, – знакомо? Ты же тоже всё это видишь, в частности видела и на Алёне.

– Я думала это у меня что-то с головой просто, – вышла Клара из небытия.

– Почему ты так решила вдруг, может с тобой-то всё и нормально?

– Я скорее поверю, что вы тоже, – она покрутила пальцем у виска.

Он куда-то пошёл, совсем скоро стало очевидно, что к выходу из магазина, не глядя на Клару сказал ей идти с ним. Стоя, так сказать, на пороге, подчинённая на голову выше своего босса, они смотрели на людей.

– Вон там стоит мужик, – он указал ладонью куда смотреть, – возле туалета, кого-то ждёт, у него куртка синяя с оранжевым, видишь?

– Да.

– Голова плешивая, с носа будто что-то вытекает, а руки как будто покрыты грибком, глаза отсюда не вижу, но кажется какие-то бесцветные, и кожа в освещении не понятно какая, я бы сказал, что ближе к серому.

Вместо ответа Клара просто уставилась на начальника, потому что всё описанное им видела сейчас и она. До этого момента будучи полностью уверенной, что кроме неё никто ничего не замечает, что аж какого-то мальчика она придумала в детстве от одиночества, теперь перед ней стоял мужчина немногим старше её, точно не придуманный.

– Меня вообще удивляет как с такими особенностями ты так упорно продолжала заниматься этим самоуничтожением.

– Я думала, что так и надо жить, потому что это так круто и весело.

– Человек сам ничего никогда не может подумать, в башку ему всё подселяется откуда-то.

– Да, я и сама что-то подобное думала, почти уверена, что всё дела в клипах, фильмах, где люди пьют, колются и чуть ли не из-за этого круто живут. А вы что, никогда не пили, не курили?

– Никогда, но тоже не сказать, что это моя заслуга, я ещё с детства всё это стал ненавидеть.

– Из-за родителей?

– В том числе.

– А вы знаете ещё кого-нибудь, кто всё это видел бы, кроме меня?

– Да, такие знакомые у меня есть, теперь очевидно, что и тебя туда можно притянуть, не хотела бы ты узнать ещё пару людей?

– Я не против, у меня и раньше-то не особенно много друзей было, сейчас как бросила пить, так оставшиеся подруги постепенно исчезли, точнее они будут, если я их собирать буду.

– А так собираются без тебя? – видимо пошутил Иван.

– Может быть, – равнодушно ответила, пожав плечами Клара.

– Ладно, тогда как-нибудь возьму тебя с собой, но мы там не поболтать собираемся, там знаешь, спорт, всякое такое.

– Ну блин, – Клара задумалась, – я вообще не спортсменка.

– А очень на неё похожа по твоей антропометрии, сейчас правда немного подзапустила себя, да?

– Ага, лет десять назад. Но можно ещё спрошу? Как вы поняли, что я тоже что-то там вижу?

– Потому что ты особенно уродливая, ну по пьяни, и потому что, ты мучаешься всё время, вот Алёна целый день себя чувствует ничего, а ты буквально присмерти ходишь.

Возможно они так и говорили бы дальше, но Клару позвал кто-то из покупателей и хоть внутри она немного и испытывала раздражение, все же не дала волю этим чувствам, напомнив себе, что она на работе и никто из людей не должен думать удобно ли ей сейчас тратить на них время.

Зато чем дальше был этот разговор, тем больше Клара испытывала какое-то волнение, смешанное с эйфорией, особенно когда Иван ушёл, она уже чуть ли не улыбку стала сдерживать от непонятной радости. Был тут ещё человек, которого Клара никогда не видела в изуродованном состоянии, как раз следующих двух сменах с ней.

– Оля, а ты что, совсем не пьёшь? – спросила как-то Клара весьма неуклюже.

– Не то чтобы совсем, но да, редко, не особенно деньги на это есть, да и мне не нравится, а главное плоховато становится.

– В каком смысле?

– Ну голова как-то трещит сразу, давление повышается, вот я и не борщу с этим делом.

– А пьяные рожи тебя не раздражают?

– Да нет в общем-то.

– Да уж блин, жалко я так не могла когда-то, я тогда плохо выглядела очень, да?

– Когда ещё пила и курила? Ну конечно не блистала красотой, но и ничего такого.

Из этого стало очевидно, что ещё бывают люди, которые могут и не испытывать никакой зависимости, не видеть никаких страшных масок, как только Клара это поняла, то съехала на тему денег, честно признавшись в том, что не понимает, как Оля может жить на их зарплату, сама-то Клара, с родителями, а ей всё равно еле хватает, это при том, что она себе ничего не покупает особо.