– Я десятки лет поглощал страх Капелланов, которых избирал, – прокричал Патриарх. – Твоя ненависть ничто в сравнении с ужасом, который буквально пропитывает это место!
Идан пытался вырваться, но тщетно. Воздух в лёгких начал заканчиваться. Чёрная аура, окружающая мужчину, начала зеленеть от тела Идана, разрастаясь.
– Ты не смог ничего поделать тогда, – проговорил Арендорг, сжимая Идана всё сильнее, – не сможешь и сейчас.
Мужчина начал терять сознание, из последних сил вертя головой в поисках кислорода. Посмотрев на толпу, Идан увидел пустой участок, к которому люди не приближались. Там лежал Ивон.
– Никогда не смей бояться, брат! – раздалось в голове Идана. – Я всегда в тебя верил.
– Так вот, что ты мне передал ценой собственной жизни, брат, – осознал Идан.
Щупальца, обвивающие тело Идана, растаяли, обжигаясь о возникшее белое свечение вокруг мужчины, вытеснившее страх. Идан, с трудом устояв на ногах, откашлялся, жадно глотая воздух.
Патриарх в ужасе смотрел на Идана, спустившись обратно на монолит.
– Этого не может быть! – возмутился Арендорг. – В этом городе нет места надежде!
Щупальца страха вновь устремились к Идану, но тот поднял клинок и, окутав его белым свечением, с лёгкостью их перерубил.
– Ты не смог отнять у меня боль, – промолвил Идан, приближаясь к Арендоргу. – Не сможешь забрать и мой гнев!
Глава церкви, взревев, направил на Идана огромный поток щупалец страха, которые, извиваясь в тумане, стремились раздавить тело мужчины, но окутанный белым свечением меч разрубал их, и, не найдя другого выхода, Патриарх решил отступить.
Идан вознёс руку ненависти перед собой и, направив в неё белый свет, вытянутый из меча, схватил Арендорга. Патриарх пытался вырваться, но, не имея возможности формировать страх, в ужасе наблюдал за приближающимся мужчиной.
Идан посмотрел в глаза Арендоргу и, заглянув в отражения его души, увидел только страх и, вытянув перед собой клинок, вонзил его в сердце Патриарха. Волна страха захлестнула Идана, и он упал на колени, стараясь его перебороть. Закричав во всё горло, мужчина посмотрел на скрывающееся под густотой тумана небо. Тьма взрывом растеклась, заполняя собой всю главную площадь.
– Это ещё не конец! – прорычал Идан, поднимаясь с колен и формируя свою ненависть.
Тьма начала сгущаться позади Идана, возвышаясь на десятки футов и обретая чёткую форму человека с длинными руками, вытянутой шеей, но пустым лицом, в котором горели два красных огня ярости.
Идан услышал громкое и тяжёлое сопение и, развернувшись, увидел выглядывающие из тумана очертания Гекодохона.
Устремив свои чёрные руки ненависти, мужчина схватил бледную шею и, закричав, потянул её вниз, приближая к себе. Пустые глазницы под бледной костяной маской смотрели на Идана, не выражая никаких эмоций. Костлявые руки с грохотом уперелись о стены города.
– Ты хотел пожрать наш страх, – отчеканил Идан, смотря в темноту глазниц Гекодохона, – но подавишься нашей ненавистью!
Чёрный дым рук начал со всей силы сжимать горло Гекодохона, впиваясь в его бледную кожу когтями, но спустя мгновение в их руках оказался лишь густой туман.
– Мы ещё встретимся! – проговорил Идан и развернулся к толпе.
Люди стояли, смотря на Идана и его чёрную ауру и, недолго думая, упали на колени.
– Жители Эрдигона! – заявил мужчина. – Сотни лет нам внушали страх и ужас. Сотни лет мы страдали и теряли близких с каждым приходом этой твари. Патриарх мёртв, а Гекодохон ещё вернётся, но мы будем готовы.
Идан разглядел в толпе прячущихся Капелланов, ярко светящихся страхом.
– Поднимитесь с колен! – приказал Идан. – Мы и так слишком долго на них стояли. Гекодохоны питаются нашим страхом, так покажем наш гнев!