Туман успокоился, но вскоре после речи Патриарха позади постамента из тумана медленно потянулись бледные костлявые руки, обтянутые белой влажной кожей, и человек был не больше одного пальца той мерзкой длани. Патриарх опустил свои руки, спрятав их в рукавах своего одеяния, но его жест повторил Гекодохон, чьё укрытое под костяной маской лицо лишь наполовину выглянуло из тумана, пряча в его зеленоватой бледности остальное тело. Пустые глазницы медленно скользили по толпе, а вместо речи было слышно только тихое, сопящее дыхание.
Спустя некоторое время Гекодохон потянулся ногтем большого пальца своей левой руки к указательному и, медленно проведя по нему, надрезал кожу, заставляя показаться маленькую каплю крови, которая, накопившись, сорвалась вниз и утонула в тумане. Через несколько мгновений часть тумана окрасилась в алый цвет и, ожив, будто хищная рыба в море начала извиваться, проплывая через людей, задерживаясь возле одних и равнодушно минуя других.
Идан продолжал стоять, сдерживая дрожь, проходящую по телу.
– Что за власть у этого человека! – жалобно прошептал мужчина, смотря то на Гекодохона, то на Патриарха. – Он уже и сам похож больше на бога, чем на обычного человека.
Дрожь в теле Идана начала усиливаться, и его колено предательски согнулось, но его брат с трудом всё же смог его удержать.
Часто дыша и впадая в панику, мужчина следил за быстро движущемся в тумане красным пятном, которое то вытягивалось как змея, то растворялось, проплывая через толпу застывших в ужасе людей, среди которых лишь Капелланы стояли гордо, ведь именно одному из них суждено было стать избранным.
Ивон повернул к себе лицо брата и, посмотрев на него холодными, уставшими глазами, покачал головой.
– Злись, – прошептал Ивон, не отводя взгляда, – печалься, презирай. Делай, что угодно, но не бойся. Они не боги, а лишь твари, которые питаются нашим страхом. Не давай им его, брат. Ведь только так мы сможем пережить этот день.
Идан оглянулся, посмотрев на свою семью. Мать, отец и Элайла стояли смирно, держась за руки и находя силы для борьбы друг в друге.
– Ты прав, – промолвил мужчина, перестав дрожать. – Они не боги, а лишь твари.
Ивон кивнул, а его брат стал наблюдать за красным пятном, чтобы знать, как близко оно подберётся, прежде чем найдёт избранного.
«Страх, – подумал Идан, найдя в себе силы вновь посмотреть на Гекодохона. – Они его недостойны. Только презрение, только ненависть. Так пусть же новый избранный, глядя на меня, будет видеть лишь отвращение от того, чем он стал. От того, что он прислуживает этим тварям. Патриарх лично отбирает тех, кто станет Капелланом, выбирая сильных телом, но слабых духом для того, чтобы они не смогли противится его воле. Но если сила избранного попадёт к тому, кто сможет воспротивиться этому кошмару, то, возможно, получиться всё изменить».
Красное пятно всё не могло найти подходящую кандидатуру и, двигаясь по кругу, от центра к краям главной площади, заставило стоящих по бокам от семьи Идана Капелланов подготовится, однако в пятидесяти футов от них кровь наконец остановилась и начала летать вокруг одного из солдат церкви удивительно большого роста.
Идан выдохнул. Если бы избранным стал один из Капелланов, стоящих в такой близи к его семье, то было бы уже не важно, бояться или нет. В своём безумии он бы убил сначала всех, кто рядом.
Не желая смотреть на бойню, которая начнётся через пару мгновений, мужчина снова посмотрел на Гекодохона, однако его отвратительный бледный вид стал нарушать с трудом обретённое равновесие и Идан опустил взгляд на Патриарха. Глава церкви с холодным, ничего не выражающим лицом смотрел на красный туман, избравший Капеллана, и, слегка обнажив ладонь, спрятанную в шёлковых одеяниях, едва заметно взмахнул ею и спрятал обратно.
Кровавая дымка, сделав несколько оборотов вокруг солдата, уплыла в поисках другой кандидатуры.
– Невозможно, – растеряв недавно обретённую уверенность, проговорил Идан.
Однако, не успев моргнуть, красный туман приблизился к Капеллану, стоящему слева от Идана, возле его отца.
– Только не это, – прошептал Идан.
Однако туман возле солдата не задержался и, медленно огибая членов его семьи, подлетел ко второму Капеллану, находившемуся в трёх футах от Идана, начав возле него кружиться.
Идан посмотрел на верх и увидел ухмыляющееся лицо Патриарха.
– Мразь, – гневно прошипел мужчина. – Это он привёл его сюда.
Быстро задышав, Идан почувствовал запах железа и, отпустив руку брата, развернулся в сторону солдата, в которого начал впитываться кровавый туман.
– Не позволю! – прокричал мужчина и, прыгнув на Капеллана, повалил того на землю. Пользуясь моментом, пока солдат был в замешательстве, Идан выхватил кинжал, который ему некогда подарила Элайла, из набедренных ножен, спрятанных под плащом, и в порыве ярости проткнул им шею Капеллана. Не успокоившись, вынул его и, замахнувшись со всей силы, вонзил его прямо в лоб солдата. Лезвие, с мерзким хрустом пробив череп, остановилось, ударившись о камень мощённой площади.
Идан сидел на трупе Капеллана, тяжело дыша и, оглянувшись, встретил испуганные взгляды толпы и всех членов своей семьи, кроме Ивона. Однако, посмотрев выше, увидел тихо смеющиеся лицо Патриарха.
– Тварь! – злобно промолвил Идан. – Это всё была твоя задумка!
Запах железа стал невыносим. Посмотрев на тело солдата, мужчина увидел, что не успевший в него впитаться туман, закружился возле самого Идана.
– Проклятие! – прошептал мужчина, пытаясь встать на ноги, однако в его глазах потемнело, и он потерял сознание.
Избранный Страхом
– Безупречно! – воскликнул Патриарх, хлопнув в ладоши. – Воля нашего бога будет благосклонна к тебе, солдат.
Глава церкви лёгкой походкой приблизился к связанному мужчине и, нагнувшись, прошептал:
– Ну, здравствуй, старый друг. Много времени прошло с тех пор, как ты сбежал из рядов моих воинов.
Мужчина продолжал сидеть с опущенной головой, облокотившись о холодный камень стены внутреннего холла дворца.
– Не пытайся меня одурачить. Я знаю, что ты уже давно в сознании, Идан. – холодно промолвил Патриарх, ещё ближе нагнувшись к мужчине.
Идан поднял голову, посмотрев в глаза самому мерзкому человеку в своей жизни.
– Мразь! – сквозь зубы процедил Идан.
Патриарх, выпрямившись, развеселился.
– Да! – радостно протянул беловолосый человек. – Вот он, этот взгляд, эти эмоции! Т