Она выпила и ничего не почувствовала. Но ничего, у меня есть полчаса.
– Ложись, я люблю, когда женщины лежат.
Я достал наручники, и начал пристегивать её к кровати.
– Ваня, иди сюда.
Я подошел ближе и расстегнул ширинку, так как знал, что она будет делать. Секс для такого человека, как я, это никакое не удовольствие. Мне на все эти манипуляции глубоко посрать.
Оп, 20 минут прошло. Она вырубилась. Я достал нож и сделал пару ударов в брюшную полость.
Всё – время, время. Нужно спешить.
Отстегиваю, наручники, чтобы у неё не образовались отёки. Достаю чёрный пакет, бросаю туда Марину. Беру бокал с вином, бутылку вина и складываю всё аккуратно в свою сумку.
Так теперь тело, с этим нужна помощь.
– Привет, Игорь. Можешь с Валерой подъехать?
Игорь и Валера – медики.
Звонок раздался быстрее, чем я это ожидал.
– Здорово, Петь. Давай, сейчас быстро её к лифту доставим!
Мы вынесли тело к лифту. Благо был 4-ый этаж. Никто, конечно, ничего не увидит. Всё было продумано. Все соседи по лестничной площадке были отправлены в те или иные места или заняты работой. Я это могу.
– У неё хорошие почки и легкие. Я думаю, как раз, то, что вам нужно.
– Давай, в машине решим.
Мы спустили её в карету скорой помощи.
– Да, ничего, так, бабень. Где, ты, таких находишь?
– Секрет фирмы.
Валера и Игорь осторожно удалили почки и легкие. Брюшную стенку удалось быстро зашить.
– Спасибо, ребят. Сочтёмся, скоро.
– Тебе спасибо. Ты знаешь, сколько нам за эти почки и лёгкие отвалят?
Я пожал ребятам руки, вышел из кареты скорой помощи и вытащил тело Марины Александровны Психольцевой на грязный и мокрый асфальт. Я открыл пакет, отпилил ей верхние конечности и приложил к голове. Внизу, я кратко написал « Безумие»
Почему безумие? Всё просто. Все люди, по сути, своей порочны. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Марина Александровна Психольцева была местным наркологом. В чём её безумность? В том, что она сама балуется травкой каждый день, леча при этом людей от алкоголизма и наркомании. Совершая адюльтер со мной, с блюстителем чести. В том, что она убила первенца, задушив его подушкой, хотя эксперты сослались на Синдром Внезапной Детской Смерти.
«Вошь ли я или право имеющий?»
Я ни то и ни другое. Я – Тёмный Кардинал.
Светлый вторник.
Я не мог понять, почему так болела моя голова. Она раскалывалась так, как будто я не спал ночью, а бухал или вагоны разгружал. Но я спал, я точно помню это ощущение, когда ложишься в кровать с чувством выполненного долга. Что сделал я такого хорошего за день, спросите вы? Я закрыл дело, которое не давало мне покоя на протяжении двух лет.
Вроде с виду была обычная бытовая ссора с поножовщиной, но в крови женщины был обнаружен мышьяк, что уже приводит к мысли о запланированном убийстве. Нет, тут была, не обычная бытовая ссора. Убитая была руководителем крупной фирмы, и это было заказное убийство. Её убили из-за определенных мотивов. Другие люди хотели власти, всё просто. Хотя ситуация была сложная, и к ней напрямую, было не подобраться, Влиятельные мира Сего пытались мне помешать, но ничто меня не могло остановить на пути к достижении цели.
Я понял, почему плохо спал, меня тяготила ситуация с убийцей нарколога. Все было странно. Зачем убивать её? Явных мотивов в ближайшем окружении её не наблюдалось. Я с ней был знаком, даже встречался много раз по работе. Такая хорошая женщина, даже симпатичная, без какой-то внешней отчужденности и внутренней заебанности, хотя чужая душа – потёмки.
Я составил список предполагаемых подозреваемых. Кто мог убить её: коллеги, знакомые, муж и я. Ведь я – тоже был знакомым. Хотя, убивать людей – не резонно. Какой в этом смысл? Убивать ради наживы? Убивать ради секса? Убивать ради удовольствия? Все убийцы – неуравновешенные личности, которым что-то не достает по жизни. Свободы, счастья, удовольствия, секса. Они – обиженные на жизнь, вне зависимости от того, кто их обидел. Душевные травмы копятся с детства, откладываются в копилочку бытия и превращаются сначала в психотравмы, потом они порождают комплексы неполноценности, затем затаенный страх выливается в злобу, затем злоба превращается в действие. Замкнутый круг – рондо. Всё циклично и всё повторяется.
На криминалистике нам рассказывали, что внешний вид убийцы – это большой лоб, широкие надбровные дуги и вытянутые черты лица. Большой лоб у них от того, что убийцы – личности асоциальные, психопатические и у них в большинстве случаев наблюдаются нарушения в работе центральной и вегетативной нервной систем.
Я не подходил под это описание. Я был немного сутулый, у меня был достаточно высокий рост, я был среднего телосложения, хотя генетическая предрасположенность к полноте имела место быть. Мой отец был таким.
Был… Именно, мне тяжёло об этом вспоминать. Он работал также как и я в Министерстве внутренних дел. Он был одним из сотрудников наркоотдела, и на одном из задержаний словил пулю, всё банально. Если бы, через неделю, моя мать, не была найдена в речке, со следами веревки. Я до сих пор думаю, что её утопили, и это было запланировано. Хотя мне твердили обратное, утверждали с пеной у рта, что это было самоубийство, но я не верил. Мне было 15 лет, когда я остался один. Достаточно для того, чтобы жить самостоятельно, губительно для того, кто к такой жизни не привык. Три года в детском доме были самыми худшими годами моей жизни. Я отучился в школе, неплохо так отучился, и вышел на Дорогу под названием Жизнь. После школы меня забрали в армию, где я отдавал честь Родине два года. После армии я вернулся обратно в свой маленький городок. Месть не давала мне покоя, хотя убийцы моего отца давно уже сидели в тюрьме, а дело моей матери закрыли по причине самоубийства и за неимением других фактов. Я хотел стать человеком, а стал полицейским. Полицейские – не люди? Нет, самые, что ни есть настоящие люди. Просто, проблема в том, что я – не человек. Чувства злобы, противоречий, каких-то неопределенностей одолевают меня.