– До следующего лета, друг.
Её голос был мягким и доброжелательным. Она выглядела немного грустной при последней нашей встречи. Я вспоминаю её взгляд. Зелёный ясный взор. Неугасающие огоньки и радость настоящая радость в глазах. Алиса не пыталась её изображать. Я видел, как люди изображали радость, но она правда была счастливой. За лето иногда Алиса грустила. Грустила она ещё при её проводах, наверно ей тяжело было возвращаться в старую квартиру. Там раньше была полная семья. Сама Алиса, её мама и папа. А сейчас его нет. Я тоже раньше грустил только из-за обоих родителей. Мне её жалко. Я вспоминаю жаркий июль. Я помню, как мы с Алисой купались в реке. Она звонко хохотала. Руками шлёпала по воде. Её мокрые волосы взмывали вверх и вниз. После купания мы вышли на берег. Кожа Алисы блестела. Она была мокрой. С её мокрого белого белья стекали капли воды. Мы улеглись на берегу и обсуждали облака. Алиса начала вставать, она надела на своё обсохшее тело блузку голубого цвета в горошек с короткими рукавами и синею юбку. На одежде появились еле видные отпечатки мокрого белья. Алиса подняла голову вверх, чтобы немного стряхнуть воду с волос. Девушка запустила себе в волосы на затылке руки и растрясла их. Она начала размахивать головой капли воды разлетались во все стороны. Пару раз попало на меня. Я предложил Алисе пойти собирать луговую ягоду. Она не отказалась. Мы собирали ягоду и сразу её ели. У Алисы все губы были в красном цвете из-за съеденных ягод. Я сказал ей об этом. Алиса захохотала. Мы пошли к реке. Девушка умыла лицо, хихикнула и начала брызгать водой мне в лицо. Я ловким движением прыгнул к реке и начал брызгаться в неё. Мы смеялись. Нам было весело и хорошо. Некоторые мои одноклассники узнали об наших прогулках и встречах. Они начали дразнить нас, мол, вот голубки влюблённые ходят. Мне было всё равно на их дразнилки. Я счастлив, а что об этом думают другие люди мне наплевать. Я и Алиса – это главное, главное, что она есть в моей жизни. Я вспоминал сильный июньский дождь. Мы с Алисой ушли в поле. В большое русское поле с зелёной свежей травой мне по пояс, с множеством цветов. С ветром вольным и тёплым. Он раздувал мои волосы, он охлаждал меня. Алиса шла рядом со мной по правую сторону. Правой рукой она придерживала рассыпающиеся волосы, а левой короткую юбку горчичного цвета. Ветер то затихал, то снова поднимался. Солнце светило нам в глаза ослепляя нас. Мы остановились, я показал Алисе красивый вид. Полевая дорога, небольшая роща и пруд рядом с ней. Алиса улыбалась, я улыбался. Мне на лицо упала капля потом вторая, третья, четвёртая и так далее. Начался сильный ливень. Алиса сначала вскрикнула, а потом звонко засмеялась. Я быстро накинул на неё свою лёгкую серую куртку. Смеясь, мы шустро бежали до деревни. В деревни мы побежали к моему дому. И вот мы забежали внутрь. Бабушка приготовила нам чай, она принесла его в мою комнату. Алиса сидела на коленях на моей кровати. С её волос стекала вода, вся её блузка была мокрой. Я повернулся к гардеробу, чтобы дать ей полотенце, но когда я обернулся назад, Алиса расстёгивала свою блузку. Показалось белое бельё. Я покраснел и сразу отвернулся. Она хихикнула, взяла рядом, лежащую рубашку и накинула на себя, застегнула её на все пуговицы. Расстегнула последнюю пуговку, и закатила рукава. Она встала и начала разглядывать мою комнату. Ей она понравилась. Это был первый раз, когда Алиса была в моём доме. Я сел на кровать, Алиса приблизилась ко мне ближе, положила свою левую руку мне на колено. Она опустила глаза, на щеках показался багрянец. Она вздохнула и хотела что-то сказать, но ей что-то не дало сделать это, Алиса быстро отдёрнула руку. Снова опустила глаза и чуть отскочила от меня.
Я открыл глаза. Я теперь знаю что писать. Я подбежал к столу и принялся писать. Писал я воодушевлённо. Прошло около двадцати минут. Я поставил точку в последнем предложении. Я встал и перечитал письмо. Я доволен мне понравилось. Завтра будет новый, надеюсь, солнечный день, я отнесу письмо на почту и отправлю его Алисе.
****
Так проходили дни. День сменялся ночью. Вместо дождя начал идти снег. Наступила зима. Мы справили Новый год. В середине января ко мне зашёл дед. В старом полушубке и с шапкой на голове. Он слегка поддатый. Дед протянул мне конверт. Я сразу понял, что это. Это Алиса. Вернее её письмо. Дед вышел из комнаты. Я услышал, как бабушка начала скандал. Снова споры и конфликты. Начались крики с оскорбительными словами. Бабушка его ругала и обвиняла во многих бедах. Дед сначала отсмеивался, но потом начал кричать с хрипом, что если бы не он всего этого не было. Раньше я закрывался в своей комнате, закутывался под одеяло и молил Бога, чтобы всё это закончилось, но сейчас мне всё равно я думал лишь об Алисе, о её письме.
– Алиса, что же ты написала мне?
Я сел на кровать и раскрыл конверт. В нём лежала небольшая открытка. Я открыл её, там был нарисован снеговик и красивым почерком выведено поздравление с Новым годом. Это написала Алиса. Я прочитал письмо. Она говорила о погоде и своей жизни. Я был рад за неё. Я убрал этот конверт в коробку к первому письму. Я написал ей ответ. Мне уже не было тяжело писать, я знал, что писать. Я написал и на следующий день отправил.
Следующее письмо пришло мне в середине апреля. Я отправил ответ. Алиса приехала летом. Во всех своих письмах она писала, что при встрече она обнимет меня очень крепко. Так и произошло. Это лето 1946 года прошло замечательно. Мы гуляли, смеялись. Нам было, как и всегда очень хорошо. Иногда на Алису нападало странное настроение. Она становилась загадочной и грустной. Она проявляла ко мне очень странные знаки внимания. Спрашивала у меня, счастлив ли я. Я отвечал, что да. Алиса в эти моменты хотела мне что-то сказать, но каждый раз не могла. Она хотела, будто в чём-то признаться. Я не знаю в чём. После таких моментов она либо натягивала на себя улыбку и смех, либо уходила. Чаще уходила. Я приходил к ней домой, но её бабушка говорила, что она сейчас не может гулять, она занята. Я не понимал, что и почему так? За этот год в городе Алиса немного изменилась. Но мне она нравиться и такая.
Так было четыре года. В середине каждого времени года мы писали друг другу письма. Отрочество кончалось. Наступала пора юности. Постепенно моя детская влюблённость перерастала в сильную любовь. Да, я действительно был влюблен в Алису. Я размышлял о ней. Уже четыре года я боялся признаться ей в чувствах. Она писала, что в Сталинграде-младшем учиться Государственном педагогическом университете. Она говорила мне, что хочет стать учителем начальных классов. Я полностью понимал её мечты. Алиса уже не была маленькой девочкой. Она выросла. Всё! Наше детство кончилось. Алиса уже не могла приезжать в деревню. У неё стало много своих забот. Да и я уже не мальчик я учусь в Сельхозе. Бабушка и дед мои уже сильно постарели. Я уже скоро отправлюсь в самостоятельную жизнь. Я планирую отучиться и уехать в город, устроиться работать на завод № 6. Говорят там очень хороший директор. Я хочу признаться Алисе в любви, но я боюсь отказа. Но я знаю, что скоро я это сделаю. Знаю точно, если будет отказ этого мне не пережить. В любом смысле…
****
И вот уже пошёл уже третий год как Алиса не приезжает в деревню. Последний раз она приезжала вместе с мамой в 1950 на похороны её бабушки. Алиса выглядела тогда очень грустной. Приехали они всего на три дня. В тот раз я разговаривал один раз. Тогда я хотел признаться ей в чувствах, но она была очень грустной. Даже её вид говорил об этом: чёрное платье с длинными рукавами и белыми манжетами с воротником, на голове чёрный платок. И слёзы на глазах. Конечно, ей было очень жалко бабушку, она её очень любила. Уехали они, внезапно не попрощавшись. Я тогда очень грустил, и первый раз пришёл домой пьяным. Я кричал на бабушку, на деда, они меня пытались успокоить. Я кричал и рыдал, что больше никогда не увижу Алису. Это был первый раз, когда я впал в небытие своего сознания. Это был первый раз, когда я не понимал, что говорил и творил. Много я раз я отправлял Алисе письма в некоторых из них я признавался в любви, но ни разу не получил ответа. Несколько раз я хотел поехать в город на её поиски. Я не выезжал. Мне становилось страшно, я боялся увидеть то, что я не хотел видеть. Я боялся, что я больше ей не нужен. Я устал.
Я решил выйти на улицу и пойти прогуляться по деревне. Я вышел на улицу. Там была приятная погода. Лёгкий ветерок и припекающее солнце. Вдалеке я увидел девушку в белой блузке и юбке. У неё были рыжие кудрявые волосы до плеч. Я понял кто это. Это Алиса. Я увеличил шаг. Я побежал к ней.
Глава 9. Я уже не очищу это.
Я подбежал к Алисе. Она выглядела грустной. Я был, очень рад её приезду. При встрече она обняла меня, но как-то фальшиво. Мы поздоровались. Я предложил Алисе обойти все наши места. Сначала мы пошли на берег реки, потом на нашу поляну в роще. Мы шли, ни о чём, не говоря. В роще я остановил Алису. Я знал, что больше нельзя ждать. Я хотел это сделать, страшно хотел. Я хотел ей всё рассказать и признаться. Я люблю Алису, она должна это знать. Я начал говорить тихим голосом, но отчётливо выговаривая каждое слово. Я не переживу её отказа я наложу на себя руки. Я люблю её больше всего на свете. Люблю её, она достанется только мне. Мне её любовь будет дана, но никому более. Никому! Только я могу её любить. Только я! Я не отпущу её никогда.
– Алиса, я должен тебе это сказать.
В моей голове начали путаться мысли.
– Чего?
– Я… очень давно думал. Извини мне нелегко тебе это говорить.
– Ну, говори же.
– С момента нашей первой встречи я понял. Я понял то, что ты для меня не просто друг, а нечто большее. Я уже семь лет хотел тебе признаться. Я… Алиса, я люблю тебя. Я люблю тебя страшно! Я не могу жить без тебя. Я хочу связать с тобой жизнь. Я хочу быть с тобой.
– Я это знала.
–Как!?
Алиса, помолчав с минуту, продолжила:
– Я поняла это сразу. Я поняла это.
– И почему ты молчала об этом?
– Я не знаю.
– Алиса, ты будешь со мной?
– Нет…
На её глазах показались слёзы.
– Почему?-
Она помолчала и ответила:
– Я не могу. Я не люблю тебя. Я любила тебя раньше, но сейчас нет. Я знала о твоих чувствах и поэтому я ждала шагов от тебя. Но ты ничего не делал. Я писала тебе письма в надежде на признание. Я писала тебе их первая, но ты, ни разу не написал первым, ты писал только ответные письма. Я тогда начинала сомневаться в том, что ты любишь меня. Даже когда умерла бабушка, я надеялась, что ты мне признаешься, а ты не признался. Иногда я хотела тебе сказать всё сама, но я не могла.
– Почему ты не сможешь полюбить меня снова?
– Я не могу. Я не хочу. Я хочу, чтобы мы остались друзьями. Уже поздно что-то менять. Прости я… я буду помнить тебя как друга.
У неё капали слёзы.
– Прости меня Алиса, да я виноват. Почему ты не отвечала на мои письма?
– Какие письма?
– Я три года писал тебе письма, в нескольких я признавался тебе в чувствах. Я говорил там все свои планы на жизнь.
– Я не получала писем. Я приехал попрощаться. Я уезжаю в Ленинград. Обнимемся на прощание?
Она утёрла слёзы и пододвинулась ко мне ближе.
–Да.
Во мне всё перевернулось. Я не знаю, как жить дальше. Нет больше меня я погиб. Я утратил смысл жизни. Я больше не вижу смысла своего существования. Я больше не хочу. Алисе я отдал всё, что у меня было. Алиса обнимала меня. Я чувствовал её прикосновение, её тепло. Алиса прижалась ко мне сильнее, я начал плакать. Алиса говорила:
– Спасибо тебе за всё. Я буду помнить тебя всю свою жизнь. Бог даст, ещё встретимся.
– Да, Алиса, надеюсь…
Я обнимал Алису. Если ты не моя, любимая Алиса, будь значит ничей. Будь в моей памяти только моей. Я плачу. Я достал нож из правого кармана. Я плакал ещё сильнее. Слёзы текли горячим ручьём по щекам. Я чувствовал тепло тела Алисы, я вспоминал всё, что мы с ней пережили. Я плакал, эти слёзы уже не остановить. Я любил Алису, люблю и буду любить. Она должна быть только моей. Она будет только моей. Я видел перед собой всё, что было до этого. Я слышал отдалённый смех Алисы. Видел её зелёные глаза, рыжие кудрявые волосы. Я чувствовал запах свежей клубники. Я люблю Алису, я не отдам её никому. Она останется в моей памяти и сердце навсегда. Я воткнул нож ей в спину. Капли тёплой крови брызнули мне на руку. Я обнимал Алису сильней и плакал ещё больше. Она издала лёгкий стон. Из её глаз полились слёзы. Они обжигали моё плечо. Её ножки подкосились, она упала всем весом на меня. Я чувствовал её угасающее тепло. Я чувствовал, как её душа постепенно покидает её тело. Я плакал. На последнем издыхании Алиса прошептала:
– Зачем?
Я обнял её ещё сильнее. Алиса умерла на моих руках. Из-за меня, я её убил. Я освободил её от мук. Я ненавижу себя. Но я знаю только одно – она осталась моей девочкой. Я положил её тело на землю. Её неугасающие глаза угасли. Белая блузка начала приобретать красный цвет. Я присел на колени закрыл её зелёные глаза и поцеловал её в губы. Я отодвинулся и несколько часов смотрел на неё. Я плакал и кричал. Иногда я говорил:
– Прости меня, Алиса, если сможешь.
Наступила ночь. Я взял Алису на руки. Я шёл и плакал. Мои слёзы капали на её блузку. Я дошёл до «Заячьей реки», зашёл в неё по пояс и отпустил Алису в свободное плаванье. Её тело постепенно опускалось вниз на дно. Я рыдал.
Я смотрел на это и плакал не переставая. Глаза мои стали красными от слёз. Я пошёл домой. Мне страшно. Что я наделал? Зачем я это сделал? Я освободил её от этих земных мучений. Я освободил её от чужой любви. Она осталась моей навсегда. Я шёл домой. Я плакал, мне было больно очень больно. Я шёл домой, ноги заплетались. Я задыхался. Голова моя шла кругом. Непонятные и страшные мысли лезли в мою голову. Я хотел высказать всем всё, что о них думаю. Больше нет прежнего меня. Вообще больше нет меня. Я потерял смысл, я потерял Алису. Конечно, нет её больше в мире этом, но я уверен, что она стала частью меня. Алиса осталась моей. Она есть во мне, она стала частью меня. Больше никто не посмеет забрать её у меня. Алиса осталась моей. Она есть во мне. Если бы не эта прелестная девочка я бы не жил тогда. Я бы не жил никогда. О, Алиса, я люблю её больше всего на свете. Я оставил ей свою память. Она есть в моём сердце. Я плачу, мне жаль. Я хочу скрыться. Я не хочу существовать здесь. Я хочу в город. Здесь мне всё напоминает обо всём, я хочу забыться. Мне нужно выпить.
Я пошёл к небольшому магазинчику. Виктор Владимирович, как же ты мне дорог. Спасибо тебе огромное за твою доброту. Я знал, как попасть в магазин, когда он закрыт. Раньше я здесь работал. Помню… нет заткни свои воспоминания куда подальше! Я не хочу больше ничего вспоминать. Хочу помнить лишь Алису. Больше ничего. Только Алису! Только Алису! Только Алису! Я знаю, как пройти в магазин. Задний вход. Если надавить на дверь. Сильнее чем нужно с раза третьего дверь откроется. Я попробовал открыть дверь. Первый, второй, третий раз – не открывается. Я попробовал ещё всё равно не поддаётся. С криком и слезами я несколько раз вдарил ногой по двери. Ещё через несколько попыток я открыл дверь. Я подошёл к витрине с водкой, взял три бутылки и вышел из магазина. На улице я живо открыл водку. Залпом залил в себя полбутылки. Я плакал, но слёзы уже начали останавливаться. Я начал кричать. Кричать громко. Я кричал до хрипоты. Мне стало легче. Я залил в себя вторую половину бутылки. Я упал на колени. Мне очень тяжело. Я смотрел на небо оно как чёрное полотно с множеством маленьких дырочек. Эх, Алиса, ты в лучшем мире. Мне к тебе не попасть. Я совершил тяжкий грех. Я не хочу пока туда, мне рано. Я хочу прожить длинную жизнь. Но уже не счастливую. Счастье – это Алиса, а её больше нет. Я больше не смогу обнять её белые гладкие плечи. Я не смогу больше посмотреть в её зелёные глаза. Я больше не почувствую запаха – запаха свежей клубники. Больше не смогу я почувствовать прикосновение её белых нежных худеньких рук на своих плечах. Я не смогу взять её за руку и почувствовать тепло её ладоней. Больше не услышу я её смеха и голоса. Но единственное, что меня радует это, то, что она являлась только моей. Только я трогал её тело, только я любил её. Никто, никто более не был способен её любить. Только я любил её! Только я! Только я! Никто более. Я не хочу. Хочу домой. Хочу спать, но вряд ли усну.
Не понятно, как и зачем я добрался до дома.
Глава 10. Бабушка…
Я стоял на пороге своего дома. Мне всё надоело. Я не хочу туда заходить. Но мне некуда больше идти. Я зашёл в дом. Тусклый свет, мёртвая тишина. Ко мне навстречу вышла бабушка. Взгляд у неё был суровым. Так она смотрела на деда, когда тот напивался. В её взгляде читалась ненависть и злоба. Присутствовала нотка непонятного наслаждения. Она смотрела на меня, а я на неё. Я не хотел никого видеть. Бабушка продолжала смотреть. Я смотрел на неё. В этот момент во мне появилась яркая ненависть ко всему. К этой деревне, к этой бабке, глазеющей на меня, к деду пьянице. К себе, наконец. Я ненавидел себя. Мне хочется, чтобы дом загорелся, и мы втроём все сгорели. Чтобы меня объяло пламенем. Я представил, как горит дом. Вокруг все носятся с вёдрами, пытаясь тушить его, а я просто стою в своей комнате, в руке у меня фотография Алисы, я прижимаю её к своей груди, закрываю глаза, чувствую, как постепенно со всех сторон ко мне подбирается огонь, но мне не больно, я не чувствую боли потому, что это всё в моей голове, а в реальности на меня смотрит бабка. В её голове много тараканов, она, наверное, сейчас скажет что-то, обвинит меня в чём-то, я отвечу ей, знает ли она, что происходит в моей жизни. Почему я такой? Она этого не знает, но знаю я. Меня так воспитали. Меня так воспитала эта жизнь. Я видел, как эти проклятые немцы убивали беззащитных людей, они расстреливали всех, кто попадётся им на глаза, я видел, как эти гадкие свиньи вешали всех. Они хотели сжечь сарай, в который посадили меня, бабку и деду. Лучше бы сожгли, не было бы всех этих мучений. Меня воспитали так эта бабка и дед. Их споры, крики, скандалы. Почему я маленький должен был всё это видеть? Почему я должен был это слушать? Почему? Дед, этот дед, постоянно пьяный. Напьётся без причины приходит и ржёт, шутит свои глупые шутки. А бабка начинает орать на него, визжать как сумасшедшая. Они вместе орут друг на друга. Обвиняют во всех бедах. Я маленький бедный мальчик смотрю на всё это, они прогоняют меня. Я бегу в свою комнату, закутываюсь под одеяло и плачу, я молю Бога, чтобы всё это закончилось. Да, эти все проблемы из-за бабки и деда, во всём виноваты они, но не я. Я не виноват. Алиса, что я наделал? Для чего? Почему я так поступил? Я возненавидел этот дом, я возненавидел бабку и деда сильней. Я возненавидел больше себя. Я не хочу, я устал, я хочу спать.
Я прошёл мимо бабки, она смотрела на меня. Я не смотрел на неё. Я ненавидел её, ненавидел её глаза и её позу. Я зашёл в комнату, хлопнув дверью. Приземлившись на кровать, я достал фотографию Алисы. Я смотрел на фото. Бабка подходила к двери, я слышал это.
– Ну, ты погляди на него. Пришёл непонятно во сколько, пьяный ещё. Что это, как понимать?– сказала она, показав на бутылку рядом с кроватью.
Я не хотел никого видеть. Мне все противны. Я не хочу ни с кем разговаривать. Я ненавижу всё. Я ненавижу себя, я ненавижу эту жизнь.
– Не твоё дело.
– Как не моё? Что ты весь мокрый и в красных пятнах?
– Отстань от меня!
– Что ты орёшь? Я что заслужила этого?
– Да! Заслужила!
Бабка подошла ближе. Она хотела присесть, но я встал и продолжил:
– А я заслужил всего этого? Я заслужил такую жизнь? Нет!
– Что случилось? Почему ты такой?
– Почему я? Почему я? Ха-ха-ха! Это ты сделала меня таким! Ты всё время орёшь, ты бьёшь деда, а я всё это вижу. Не говори ничего, а слушай меня. Вы сделали меня таким, старые идиоты. Только вы! Ваши привычки, всё это из-за вас. Твоё высокомерие, ты никогда не могла принять вину на себя. А дед вечный пьяница. Во всём виноваты только вы!
Я ненавидел всех. Я испытывал наслаждение.
– Почему ты так говоришь?
На её морщинистых глазах выступили слёзы.
– Заткни рот и слушай меня. Ты с дедом не хотела, чтобы я знал правду. Вы думали только о себе. Вы меня ненавидите. Да! Ха-ха-ха! Так и есть! Почему я не должен знать, где мои родители? Кто они? Почему нельзя мне было сказать этого? Почему в моём детстве все обзывали меня? Почему все говорили мне, что я откуда непонятно взявшийся? Почему мне говорили, что я никто? За что ты так меня ненавидишь? За что? Что я сделал не так? Отвечай!
– Мы с дедом очень тебя любим.
– Да! Ха-ха-ха! Конечно очень! А я вас ненавижу!
Я плакал.
– Успокойся, пожалуйста.
– А, ты хочешь сказать, что я псих? Понятно, я плохой!
– Нет, ты хороший. Ты очень добрый. Я расскажу тебе про родителей. Ты уже вырос, я расскажу тебе, но пожалуйста, не перебивай и успокойся.
– Ха-ха-ха! Конечно, рассказывай!
Она глубоко вздохнула и начала рассказ:
– По соседству с нашим домом раньше был дом. Сейчас его нет, он давно сгорел. Там жил твой отец. Он работал плотником, звали его Александр. В 1930 году к нам в деревню из города приехала мать твоя. Звали её Викторией. Они познакомились и сразу полюбили друг друга. Они хотели пожениться и уехать в город. Но у мамы у твоей были тяжкие роды, при них она умерла. Отец твой после этого пил много. Пил без просвета много очень с дедом и другими мужиками. Ты у нас в это время был, я за тобой приглядывала. Потом всё вроде как наладилось. Но мы с дедом часто по ночам слышали, как он кричал и как ты плакал. Продолжалось это пять лет. Большею часть из этого времени ты со мной и дедом был. Твой отец был хорошим мужиком, золотые руки у него были. Но пьянка загубила его. У него, когда родителей не стало тогда он начал сильно выпивать. Я с ним тогда разговаривала, он говорил мне, что прекратит скоро. Прекратил тогда когда мать твою-то встретил. Но она потом тоже умерла. Он такой мрачный стал, кричать начал, что тебя ненавидит. Всех он возненавидел. Всех в беде обвинял, но виноват никто не был. Вот один последний раз собрался он на работу, нам тебя отдал, попрощался и пошёл. Я тогда думала что правда на работу, а он даже и не думал. Напился да ночью под поезд попал. Мы тебя тогда забрали к себе. У нас с дедом детей-то никогда не было. Мы тебя как своего воспитывали. Ты нам стал родным. Мы тебя очень с дедушкой любим.
Моя голова ослабла. Я заплакал сильнее. Мне стало тяжело дышать. Бабка хотела сесть на кровать, она говорила мне:
– Внук, я тебе всё рассказала. Расскажи ты мне теперь, что случилось.
– Я не хочу! Отстань от меня, пожалуйста!
Мне стало очень тяжело. Мои бабка и дед не родные мне. Я просто непонятно что. Зачем я нужен? Зачем я родился? Почему? Я что был не достоин нормальной жизни? Почему некоторым людям даётся всё, а мне ничего? Алиса, милая Алиса, что я наделал? Я плачу, слёзы текут по моим щекам. Собственный отец меня ненавидел. За что мне всё это? Как мне перестать находиться здесь? Как же хочу я пропасть отовсюду. Уехать в город. Работать на заводе № 6. Жить в своей квартире. Жить абсолютно одному. Я представил. Сижу я в красном кресле. Мою голову покрывают белые волосы, подбородок белая густая борода. Я уже старый, проживший жизнь человек. Я представил, как горит в камине яркое пламя рыжего цвета. Оно может поглотить всё, что угодно. Вот бы она поглотило этот момент в моей жизни. Съедает эту бабку и деда. Казалось бы, скажет мне «умный» человек. Почему я так не люблю их? А я отвечу, за что их любить? За сломанную жизнь, за восемнадцать лет вранья. Конечно, их надо любить за это. Нет, даже не любить, их надо обожать. Сказать огромное спасибо за свою беспомощность. Я устал, я хочу, чтобы этот проклятый день закончился.
Бабка что-то говорила мне, но я её не слышал. Я видел передо мной вновь скандал только его уже начал дед, вернувшийся домой. Он впервые за долгое время был трезв. Дед начал что-то мне говорить. Бабка стояла в углу комнаты, закрыв ладонями лицо. Наверное, она плакала, мне это нравилось. Я почувствовал, как на моём лице появился звериный оскал. Я улыбался, я наслаждался их страданием. Дед кричал на меня, я не разбирал слов. Наконец он подошёл ко мне и схватил меня за воротник рубашки. Я оттолкнул его.
– Отстаньте от меня! Я хочу побыть один.
– Закрой рот, гадёныш, – приказал дед.
– Прекратите оба, – подала голос бабка.
Она схватилась за сердце. Она начала громко умоляюще стонать. Дед подбежал к ней и пытался помочь. Он кричал мне, чтобы я принёс воды. Но я стоял и улыбался. Я начал громко смеяться и плакать. Как я мог так поступить? Бабушка, любимая бабушка, прости меня, я наговорил тебе ужасного. Что со мной происходит? Я смотрел на деда, пытающегося помочь ей. Я плакал, но не мог сдвинуться с места. Быстро откинув, всё я побежал в кухню за водой. Я в кухне, я весь дрожал от страха. Я взял нож и хотел убить всех кого только можно, но он с металлическим звоном выпал у меня из рук. Я упал на колени и сильно заплакал. Алиса, я не хотел.
Плакал я, казалось вечность. Ко мне зашёл дед. Волосы взъерошенные, красные глаза от слёз. Он сказал мне, что бабушка скончалась. Он не обвинял меня в этом, он сказал два слова и вышел. Я не чувствовал никакой боли в этот момент. Мне было как-то всё равно. Я утратил все эмоции. Я потерял все чувства. Я успокоился, вышел из дома и пошел, куда только мог.
Ходил так три дня. Я вернулся домой, но не хотел этого. На удивление там было тихо. Никаких алкоголиков и прочей нежити. Я прошёл в кухню, там сидел дед. Весь серый и непонятный, он смотрел на фото. Дед поднял голову и ничего не сказал. Я пошёл в свою комнату. Лёг на кровать и уснул крепким сном на целый день.
Глава 11. Каков ответ?
Нет! Я больше не хочу здесь находиться. Я устал. Я хочу видеть, хотя бы что-то новое. Мне надоела эта тьма. Я хочу покончить с этим. Голос не говорил уже долгое время. Нет! Я хочу прекратить здесь существовать. Пожалуйста! Хватит! Я начал кричать. Кричал долго. Очень долго. Сквозь свои вопли я услышал голос:
– Прекрати, друг мой, криком не поможешь.
– Голос, помоги мне, пожалуйста. Дай мне выход отсюда.
– О-о-о! Друг мой, я не смогу всё вернуть, ты сам так поступил. Он хотел помочь тебе.
– Что я сделал? Кто он?
– Очень слабый поступок. Он всё и ничего если хочешь он поможет тебе.
– Какой поступок? Я ничего не помню. Как он поможет мне?
– Постарайся вспомнить. Если хочешь найти ответ, а он поможет тебе.
– Как? Я не могу. Почему у меня такое чувство, что я разговариваю с Богом?
– Ха-ха! Придумай. А на второй вопрос ответ интересный. Конечно, конечно в каком-то случае я Бог. Но не тот, который создал всё, а другой. Я лишь последствие. А он в каком-то случае да. Настоящий Бог. Я не думаю что ты, друг мой, скоро с ним встретишься. Если ты не признаёшь ошибку и не помнишь прошлого – ты не хочешь с ним говорить.
– Почему, я очень хочу с ним говорить, но я не могу ничего вспомнить.
– Если бы хотел, был бы уже там.
Вдали показалась небольшая красная точка. Голос продолжил:
– Он существо добропорядочное. Его просят помочь, он помогает, но просит кое-что взамен. Он решил смиловаться над тобой. Если ты такое существо, он поможет тебе всё вспомнить. Скажи мне, друг мой, что ты чувствуешь. Уверен ли ты в своей правоте? Веришь ли ты в себя? Он знает всё, он поможет тебе. Только скажи да или нет. Если да пожмём руки, и я проведу тебя к нему. Если нет, будешь бродить во тьме вечность. Он даёт один шанс. Только не повторяй роковую ошибку, если ты ответишь да. Хорошо?
Передо мной появилась отрубленная человеческая рука. Из неё брызгала кровь. Голос продолжил:
– Да или нет? Каков твой ответ? Если нет в пустое тебе быть, если да даст он на все вопросы ответ. Время на размышление – две минуты. Думай, друг мой. Я советую да, не повторяй чужих ошибок.
– Чьих ошибок? Я что здесь не первый?
– Хо-хо-хо! Конечно, нет! Ты что ещё не вырос, думаешь, вселенная крутиться вокруг тебя? Ой, ты неправ. Ты, мой друг, очень неправ. Вселенная вещь необъятная, но к сожалению абсолютно бессмысленная. Живёте вы все жалкие жизни без смысла. Потом попадаете сюда. Многие ищут смысл, мало кто находит, много, кто остаётся здесь. Другие попадают в белое пространство. Но некоторые доходят до него, там для справки лучше всего. Но не мне объяснять тебе, друг мой, смысл всего мироздания. Я жду ответ да или нет?
– Да. Мой ответ да.
– Чудно, чудно, чудно! Я бы сказал даже замечательно. Пожмём руки, друг мой.
Я пожал отрубленную руку. Голос сказал:
– Хороший мальчик. Иди, друг мой, счастливого тебе пути.
Я пошёл к красному свету. Глаза мои стали закрываться, я шел, падая, пытался вставать, но не удержался и упал…
Глава 12. Это было правильно.
Прошёл год, как умерла бабушка. Прошёл год как я освободил Алису. На улице была осень. За окном сильный дождь, но было видно, как он уже заканчивался. Я целый год подавлял в себе эмоции. Особенно сострадание, ведь с ним в нашей жизни не выжить. Теперь я успокоился. Но я до сих пор не могу нормально спать. Мне снятся кошмары. Они странные и страшные похожие друг на друга с одним содержанием. Когтистые руки хватают меня сначала за шею, потом медленно опускаются ниже, они начинают рвать мою плоть, из меня начинает сочиться струйками, словно из дырявой резиновой грелки вода только густая тёплая и вязкая красного цвета, постепенно моя кожа приобретает серый цвет и запах плесени с гнилью. Меня бы устроил такой расклад, если бы не Алиса. Ведь она тогда тоже погибнет только второй раз. Смешно получится.
Я нервозно посмеялся и шлёпнул себя по щеке. Мысли отступили в сторону. Я услышал, как в кухне орали дед и его собутыльники. Они орали песню про камыш. Я вслушивался в их голоса. Они все пьяные, по звучанию все похожи. Отчётливо выделялся голос деда. Он был громче всех, я слышал, как он плакал. Что я понял за этот год. Дед действительно сильно любил бабушка, а вместе они, правда, любили меня. Год уже нет бабушки, а я до сих пор живу в этом доме. Я до сих пор живу здесь, иногда разговариваю с дедом, но серо, холодно и односложно. Он не обвиняет меня ни в чём, он не злиться на меня, я не злюсь на него. Иногда он может не приходить домой несколько дней, а потом придти и не сказать мне не слова. Я тоже так иногда делал. Нам, по правде говоря, плевать друг на друга. За год я понял, что дед пил не просто так. Сейчас я слышу, о чём говорят люди в кухне. Дед говорит о бабушке, он рассказывает своим друзьям о своих проблемах. Говорит не только он, говорят и другие. Он изливает им душу. Раньше дед также слушал дядю Ваню и других. Я теперь понимаю его. Я слышал истории. Запомнил две. Одну рассказал мужик толстый с подбитым глазом постоянно в грязном сером пиджаке. Он зависает в нашем доме уже больше недели. Он рассказывал про своего двоюродного брата, живущего в городе. Брат этот как-раз-таки и устроил этого мужика в город на работу в ларёк. Мужик этот там работал, туда ходила постоянно одна покупательница. Он начал за ней ухаживать, продолжалось это около двух недель. В итоге оказалось, что она являлась женой его двоюродного брата. Тот мужика уволил. И теперь этот мужик в сером пиджаке пьёт сильно. Любовь, конечно, опять любовь. Я не думаю, что он любил её по-настоящему. Ну ладно. Вторая история на подобие, но не интересная и глупая.