Отраженье багровых линз
TekstПод угасающим, но всё ещё ярким солнечным светом, я, не отряхнув едва и всей одежды, стоял снаружи и увлечённо рассматривал документ, прицепившийся к кожаным брюкам во время погрома. Читабельной была только часть:
«ПРИКАЗ
Министерства внутренних дел Союза ССР
№ 12
16 Февраля 1987 г. г. Сургут
Согласно протоколу №8 об «Срочной эвакуации высокопоставленных личностей в предназначенные места дислокации при чрезвычайных ситуациях» от 27.04.1985 г. Объявляю указ срочно прибыть всему составу высокопоставленных личностей, включая вооруженные силы, объекта «Белка-3» в Сургут для дальнейшей организации эвакуации. При сопротивлении гражданских лиц применить всевозможные гуманные методы.
Член Министерства внутренних дел Союза ССР
Генерал-майор РУБИЦКИЙ А.И.»
Занимательно. Судя по написанным здесь датам, указанный протокол и сам приказ были составлены намного позднее катастрофы. К довершению всего, в то время в Нижневартовске, находящемся от Сургута всего в нескольких сотнях километров, еженедельно погибало огромное количество людей, будь то от голода, разразившейся хвори или же лучевой болезни. Так что это либо чья-то неудачная шутка, во что я с трудом могу поверить, либо наше так называемое “правительство”, затаившись как крысы, всерьёз решило добить и так никчёмно малое население своей страны. Не говоря уже о помощи гражданам, оно даже не попыталось подсобить муниципалитету или наладить с ними связь! При одной только мысли о их эгоизме меня бросало в сильный тремор. Я не мог себе и представить, что, имея возможность восстановить прежний мир или заложить фундамент для будущего, они выбрали свои задницы и чёртовы шкуры приближённых! “Невыносимо!” – Рявкнуло внутри.
Солнце стремительно гасло. До полного его ухода оставалось примерно полчаса и рациональным решением было бы устройство ночлега, но, стоя вполоборота посреди дороги, я даже и не думал о подобном. Каменный некрополь неистово разжигал во мне прежнее желание отыскать прошлое, что рвало меня на части. Я отлично знал, что мне нужно отдохнуть и, взвесив всё, выдвинуться дальше, но намного лучше я знал самого себя. Заснуть этой ночью мне не даст вспыхнувшее жерло.
Пыль окутала ступающие за бетонной оградой берцы. Состояние встречающих меня построек и их строгое расположение напоминало Мегион. Знакомая застывшая в прошлом пустота уже не пугала так сильно. Наоборот, она украдкой цеплялась за искорку внутри и робко тянула на себя. Ощущая эту хватку, я с осторожностью двигался по заросшему тротуару. “Не будет поздно ли вертать через мгновение?” – Коря себя за безрассудство, думал я. Это внутреннее беспокойство развеивала лишь уверенность, что принятое решение позволит мне довольно быстро пересечь объект и заиметь хоть крупицу былой истории этого места. Главное – держаться центральной дороги.
Вокруг царил силенциум. Я видел подхватываемые ветром частицы пыли и мелкий мусор, но не мог ощутить ни телом, ни слухом самих потоков воздуха, будто оглушенный. От дороги, скрываясь в тени, отходили манящие улочки. Видимая их часть, как и основная дорога, не скрывала даже малейших заграждений и намёков на беспорядки. Не было видно и тел.
– Удивительно. – Раздался глухой голос позади. – Поражен гуманностью здешних солдат.
Развернувшись, я чуть скривил лицо в недоумении. На расстоянии десяти шагов мирно топал сомнительный напарник. Было видно, что он заметил моё выражение и, подобравшись ближе, продолжил мысль.
– Вместе с эвакуацией «высокопоставленных личностей» они забрали и работяг. Не вижу доказательств обратного.
“Рано ещё делать выводы.” – Подумал я, отрицательно качнув головой. В ответ собеседник молча пожал плечами и кинул кистью в сторону тротуара дескать “Двигай дальше”. Странно, что он соизволил сопроводить меня, но это и к лучшему – вдруг что непредвиденное.
Через несколько зданий центральная дорога сворачивала влево, огибая, видимо, впередилежащий квартал. За поворотом, издали, на краю следующего, меня ждала необычная картина – угол дощатого здания был пробит грузовиком, который служил опорой для накренившейся и чуть обвалившейся крыши. На подходе, натюрморт стал обретать новые краски: сползающая крыша упиралась лишь в кабину грузовой машины, прижимая её к земле; сам грузовик был такой же, что и у въезда, за исключением кузова. Он отличался тентом, покрывающим дуги, и содержимым, треть которого мешалась под ногами. Это были металлические размером с локоть баллоны.
– Фосген. – Рассматривая на корточках один из баллонов, произнёс спутник. – Ставлю банку консервов, что это дрянь какая. Иначе зачем хранить подобным образом?
Подкатив ногой один из них, я принялся рассматривать диковину. Повидавший многое, толстенный металл цилиндра покрылся коррозией, а через дыры защитного колпака проглядывался вентиль. Была и деформированная надпись: «Р-10. Фосген». Вполне предсказуемо всплыл вопрос: “Что это?”. На ум не приходило и малейшего упоминания или схожего названия из той же энциклопедии. Покачав головой, я взглянул на попутчика, чья фигура постепенно растворилась за кузовом. Его довод о содержимом весьма правдоподобен, но одного его недостаточно.
С трудом, но дверь кабины поддалась, чуть отпружинив в конце. Луч света пробежал по сгнившему салону. Водительская дверь выходила в помещение дощатого здания и была открыта настежь, за рулём никого. “Так водитель выжил?” – Подумал я. – “Либо его тело кто-то выволок…”. Товарищ интенсивно что-то разыскивал в кузове, временами раздавался шорох и лязг металла. Неужели он собрался чем поживиться или в голову пришла какая мысль? В любом случае отвлекаться я не стал, улицу покидали последние отблески солнца. Ухватившись за раму кабины, я взобрался внутрь. В тот же миг отскочила крышка бардачка, выставляя скромную коллекцию прошлого владельца: измученный тюбик, мятый целлофан и пару гаек с остатками изоленты. Положив последнее в карман брюк, я откинул водительский козырёк. Из-под ссохшейся резинки на меня смотрел сложенный пакет бумаг. Развернув его, я посветил на первый лист:
«20 февраля 1987 г.
НАКЛАДНАЯ № 42
Кому: Старшине Наумову А.Е.
От: Ст. Сержанта Варнакина В.И.
№ п/п 1 Наименование: Цинк с патронами калибра 7.62х39 / 660 штук в количестве: 6;
№ п/п 2 Наименование: Цинк с патронами калибра 7.62х54 / 440 штук в количестве: 2;
№ п/п 3 Наименование: Баллоны Р-10. Фосген в количестве: 68;»
Без размышлений я вытянул второй лист:
«ПРИКАЗ
КОМАНДИРА ВОЕННОГО ОБЪЕКТА № 71 «БЕЛКА-3»
№ 24
18 февраля 1987 г. ХМАО – Югра
В связи с приказом министерства внутренних дел союза ССР № 12 от 16.02.1987 объявляю общий военный сбор с присутствием высокопоставленных личностей у восточного блокпоста в ночь 20.02.1987. Гражданских лиц не информировать! В ином случае нам не миновать взбунтований и применения …»
Грохот. Металлический лязг, исходящий из кузова, неуловимой вибрацией пробежал по обивке и сменился жутким свистом. “Да чтоб тебя!” – Рявкнул я внутри, сминая пакет в карман бушлата. Собравшись пресечь товарищеское буйство, я спрыгнул наземь, и меня тут же смяло в дверцу грузовика. Налетевшая туша разом распорола куртку от плеча до пояса, лопнула лямка вещмешка. Оторопев, я не сразу принялся сопротивляться, но, спохватившись, оттолкнул неведомую тварь. Та не успела и упасть, как на меня с чудовищной прытью сиганула её подмога. Петли явно не были готовы к такому натиску, дверца рухнула навзничь.
Сдерживать зверюгу не удавалось – вырывалась из любого хвата. Приходящий в действие оскал так и норовил вцепиться куда глубже. Сопротивляясь каждый раз, я не забывал и о подруге, вот-вот очухавшейся. Здесь либо я, либо меня.
Вновь оскал, рывок. На этот раз искрящая пасть принимает не пустоту. Свет стремительно теряет яркость, судорожно мигает – рукоять фонаря звонко трещит. С таким же успехом раздался животный взвизг от вогнанного в зверя обломка шифера, попавшего под руку. Я понимал, что этого будет недостаточно. Животина тотчас опомниться и нанесёт ответный, а то и смертельный удар. Однако мне хватило и мгновенья. За звонким щелчком курка раздался выстрел.
***
Прижав к груди суму, я проскакивал один переулок за другим. Ноги в потёмках то и дело заплетались от любой гадости. Порой не было видно и стены пред носом, не то, чтобы сориентироваться в направлении.
В вспышке выстрела блеснул зверь. Буквально на долю секунды, но отчетливо и ясно. Его серо-бурый мех, свисающие бакенбарды и колыхающие ветром кисточки на ушах. Это была рысь. Крупная и довольно коренастая.
За очередным поворотом я скользнул в тупик: бывший дворовый садик с дощатым забором, наверняка какой бабули. В висках стучала кровь. Погони я не слышал, но шкурой чуял, что медлить нельзя ни минуты.
Местность окутала чуть осязаемая дымка, стоял запах прелого сена и пороха. Со стороны кузова, где растворился спутник, вздымался хищный силуэт вдвое боле нападавших. Рысь, что выжила, едва очухавшись, заспешила к нему, словно чуя безопасность. Неужто вожак? Окинув взором происходящее, он уткнулся в меня без желания. Его глаза не искрили, в них не было стремленья убивать. Они будто размышляли.
За забором я провалился по ощущениям в канаву. Под ногами местами что-то с треском разламывалось, прохрустывало, где-то берцы проседали в жижу. Всё это напоминало трясину, но откуда ей взяться в таком месте? Я достал старый бинт и поджёг. Этого хватит на секунды, но лишь бы увидеть!
Рокот. Металлический баллон грохнулся о бетон. Защитный его клапан раскололся, оголяя вентиль, который мгновенно оказался сбит. Раздался жуткий свист. Вожак не повёл и взглядом, всё так же вперившись в мой лик. А вот из-за его спины выступила тень. И не одна. На контрасте сгущающейся дымки их глаза искрили куда иначе лидерских: пустые и жаждущие. В голову ударил импульс. Пазл собрался воедино, я всё понял. Причина сей заварухи – рыси. Учуяв чужой запах, они настигли его, когда я был в кабине. Часть нырнула в кузов и зацепила баллоны, содержимое которых послужило источником дымки. Оставшиеся же двинули дальше и вышли на меня. “Стоп” – Ёкнуло внутри. – “В кузове же был напарник. Что с ним стало? Почему он не предупредил меня? И этот сжиженный газ. Он же дал лишь запах прелого сена и не более. Зачем такую безделушку перевозить на военном транспорте?”. Да нет же, здесь не всё так просто. Абстракцию бы да переосмыслить выдуманное. Жаль жаждущие другого мнения. Времени не теряли – окружили, перекрыли все пути отхода. Скалятся.
Это был хруст костей. Я стоял посреди тел. Посреди оврага тел, который наверняка был вырыт руками солдат под лозунгом всевозможных гуманных методов. Они не удосужились их даже закопать. Закопать тела соседей, товарищей. Тела своих родственников. Что произошло с этим блядским миром? С этими животными под названием люди?
Дальше всё происходило слишком быстро. Бестии уже предвкушали победу, но оно и ясно – противопоставить им было нечего. Нож не выхватить, в револьвере два патрона, да и смогу ли я что сделать против стаи? Победитель был предначертан и обе стороны это понимали. Различие лишь в самомнении. Последний вздох, пыль из-под берц. Скользнув чрез кабину грузовика в помещение, я навалился на оставшуюся ЗиЛ’овскую дверь, которая тотчас содрогнулась под ударом разъярённого зверья. В одночасье грянул треск. Животное месиво отрывало и перемалывало доски образовавшегося после столкновения разлома в здании. Часть пыталась пробраться под кабиной, но тщетно: там не пролезть и собаке. “Бастион защищает.” – Начал я рассуждать в попытках выровнять дыханье. – “Однако убираться следует прямо сейчас. Гибель не миновать, потеряй я преимущество во времени.” Решенье не заставило себя долго ждать. Из конца прилегающего к помещению коридора стрельнул отблеск лунного света. Это было окно.
День четвёртый.
– Хищники не люди. – Остановился отец. – Они не повернут вспять после первой же ошибки. Будут идти до конца, наплевав на твои амбиции.
Хотелось было возразить, но в коридор вошёл дядя, подхватив услышанное.
– Правильно ты, Аристарх. Они ведь ещё изголодались поди. Выйдут к окрестностям города, начнут охотиться наравне с нами…
– А то и на нас. – Перебил его отец.
– Так что оставайся сегодня с матушкой, парень. – Хлопнул меня по плечу дядя и взял от стены свою вертикалку. – Пойдёшь с нами в другой раз, лады?
Мне ничего и не оставалось. Двух мужчин, всё удалявшихся от дома, провожал лишь взгляд озадаченного парня. Мама на днях подхватила хворь и спала, не в состоянии проводить мужа и его товарища. Обычно я тоже с ними уходил. Но будто по расписанию, раз в неделю, совместная вылазка становилась неимоверно опасна по причинам, ранее не волновавшим. Ищут чего опасное? Или уже отыскали и пытаются предостеречь? Быть может встречаются с кем, о ком знать не следует?
“Подозревать родных людей – дело скверное.” – Подумал я, запирая дверь на засов.
***
Вода начинала закипать под тихий треск костра. Пожирая всё новые порции сушняка, огонь благодарил теплом, которого так чертовски не хватало прошлой ночью. Миновав каменный некрополь, я брёл в неизвестном направлении ещё несколько часов, пока в край обессилев, не свалился в ложбинку под корнями сосен и не проспал до полудня. Злополучная стая после случившегося видимо не смогла взять следа вновь. Другого объясненья я не вижу, раз смог выжить без банальной сигнализации, очага и готовности среагировать при малейшей опасности.
На обезображенные лоскуты бушлата ложился неуклюжий шов из остатков нити. Надолго его не хватит, но пожить чутка успеет. Куда больше повезло даже не вещмешку, лямка которого была перевязана узлом ещё по дороге, а пакету. Будучи втрое сложенным в грудном кармане, он превратился в оригами. От того же приказа остались лишь вырванные из контекста слова. Но даже из них мне удалось понять хоть крупицу непрочитанного. Крупицу, которая вызывает страх и продолжает выворачивать нутро хвалёного правительства…
Металлические баллоны «Р-10. Фосген» содержат ядовитый газ.
Гибель белки. Кружа в котле, чабрец уже отдал напитку все свои свойства, пока я пытался выстроить предполагаемую хронологию событий.
Эвакуация буржуев всё же состоялась и, скорее всего, успешно. Провожавший их восточный блокпост спустя пять лет встречал гостя в вполне хорошем состоянии. Следов бунта не было, но их наличие доказывает другое: поставки вооружения и ядовитого газа. Несчастный грузовик определенно был не единственным, а открытое захоронение говорит о применении этого дерьма. А может взбунтований и не было вовсе? Они посчитали, раз эвакуации достойны лишь птицы высоко полёта и их шавки, то остальные люди – это чернь без будущего? Да кто они такие, чтобы решать судьбу!? Это живые, мать его, люди!
***
Восстановить маршрут посчастливилось быстро: взволнованные ноги занесли недалеко. Топать же до следующего ориентира, с учётом ночного броска, около пяти часов. Согласно карте, путь несложный. “Но даст ли кто гарантий?” – Появилась карандашная запись в конце конспекта вчерашнего дня. – “Вдохни этого фосгена чуть больше, и кто знает, может этих слов бумага и не впитала б.”
Страницы дневника взбунтовались от хладного ветра. Морозные его порывы заполонили легкие, и не было слышно ни хрипа, ни раздирающего горло кашля, ни пустых разговоров спутника. Смог ли он вообще выбраться из западни и выжить? Есть ли вероятность его становления кормом или жертвой газа? Может рыси насытились им, потеряв интерес ко мне, иль отравились газом, из-за чего и не взяли след? Я встряхнул голову, избавляясь от лишних мыслей, и захлопнул переплёт.
Дорога проходила через поля и редкие рощи. Из-за морозного ветра, продувающего насквозь неумело склеенный бушлат, приходилось двигаться перебежками от одного хвойного скопления к другому. К счастью, продлилось это не так долго – всё стихло спустя пару часов. Когда я вышел к склону у небольшого озера для привала, ветра не было уже с полчаса.
“Всё тайное становится явным.” – Вспомнились слова матери. Слова, так хорошо описывающие последние события. Мерные постукивания карандаша о планшет – единственное, что не позволяло размышлять о них вновь. Нужно было сократить маршрут, я не был готов к приближающимся заморозкам. Получилось даже отыскать выход из ситуации, но мысли о прошлом не давали продумать детали. Я стал слишком рассеян.
Позади раздался шелест травы. Хотелось, чтобы причиной был ветер, решивший вернуться, но отчётливые, хоть и еле слышимые шаги развеяли мечтанье. Потухший ковер накрылся плащом, занимая подножье склона. На меня уставились горящие багрянцем глаза.
– Неожиданная встреча. – Глухо отозвалась морда противогаза. – Я решил уже было идти до посёлка в одиночку.
Мной овладело странное чувство. Хотелось завалить товарища вопросами прямо с планшета! Выслушать его, как старого друга и продолжить дорогу шаг в шаг, полагаясь не только на свои силы. Но, словно топливо, сочащееся из трещин канистры, всплывали моменты, разжигающие искру затихшей ненависти. С каждым таким воспоминанием всё стремительней нарастало желание как можно быстрее избавиться от незваного гостя.
Наблюдатель тем временем наткнулся ногой на опустевшую жестяную банку, поднял её и с задумчивым видом сказал:
– А я ведь выиграл в споре такую же… целую. Вот бы вновь попробовать тающие на языке волокна тушёного мяса…
Эти перерастающие в бормотания под нос слова меня ничуть не интересовали. Плевать я хотел на его мысли и доводы! Он бросил меня, не предупредив о опасности, да ещё и выбрался из всего этого дерьма без царапинки. Догнал ведь, претензии высказывает, сука! А мне какого было, не думал?!
Об берцы стукнулась жестянка. Ненавистник терпеливо дожидался моей реакции на так и не начавшийся разговор.
– Долго собираешься тут торчать? – Буркнула морда, совершив очередную попытку.
Карандаш протрещал. Грифель наверняка весь разломался внутри, я и не заметил, как сильно сжал его обёртку. Бывший товарищ принял это, видимо, за знак. Спустился к озеру, встал вполоборота. Загудел.
– Я хотел предупредить. При первой же возможности заколотил по кузову что есть мочи. Думал, не глупый парень, сообразишь. – Он помедлил. – Врать не стану, колотил не долго. Дал дёру по переулкам почти сразу же. На юго-запад…
Отчитавшись, никудышный оратор одернул плащ и добавил:
– Не зверь же я какой, чтобы бросать товарища! Хотел отыскать подмогу, подсобить…
Какую, чёрт возьми, подмогу? Где ты её собрался брать?! В милицию позвонить? Позвать солдат с блокпоста въездного? Идиот! Жаль не сказать тебе всего, что думаю! Ты же наверняка и о передряге знаешь: выстрел слышал, дымку эту дрянную видел! Чего ты об этом не говоришь, падаль? Ты горазд только чушь нести!
Мне было стыдно. За себя. За то, как непристойно могу слагать мысли. За эгоизм. Я был готов вырвать Наган и нажать на спусковой крючок снова…дважды. Чтоб наверняка.
Но станет ли мир от этого лучше?
В багровом пейзаже линз удалялся парень. Оставленный им лист содержал лишь одну строчку: “Даже зверьё иной раз куда более человечно к собратьям”.
***
Поляны сменялись опушками, рощи – молодыми лесами, одна из просек которых выходила к решению сложившейся ситуации. Хутор. Несколько изб да сараев на краю озёра, выступающего от местной речки, как нарост. Неужели это место способно мне помочь? Часть построек разрушено временем, некоторые дворы сожжены дотла. Нет ни повозок, ни каких-либо животных останков. Все просто ушли.
«Место без могил» – так я пометил хутор на карте, продолжая дело мертвеца, подарившего надежду.
На берегу, в метрах ста от покинутых домов, лежало пару сгнивших деревянных куч, лишь отдалённо напоминающих бывшие лодки. Неподалёку же от покосившегося рыбацкого сарая отходил узенький мостик с привязанной к нему ритмично постукивающей алюминиевой моторкой. На боку была самодельная, со временем стёртая надпись: «Казаночка». Судя по состоянию, это было вовсе не имущество хуторян. Вдруг хозяин жив и в любое одночасье вернётся? Не навлекут ли проблем на этого человека мои действия? Я не мог просто так забрать эту посудину.
Поиски альтернативы ни к чему не привели. Моторка и вовсе не оправдала своё название. Среди разбросанного хлама рыбацкого сарая был и её разобранный движок. Лишь драная наклейка на крышке мотора напоминала о былом величие: «Вихрь». Видимо, его сняли для починки или вовсе из-за ненадобности? Оно ведь и верно: питать его нечем. Неиспорченный бензин – вещь редкая. “Но никто не отменял вёсла и течение.” – Подумал я. – “Это значительно изменит надуманные мной цифры, но тоже вариант!”
Дужка замка щёлкнула, отправляя цепной поводок Казаночки на дно. Внутри теплилась надежда, что хозяин моторки не вернётся. Но и обратное забывать не следует. Рядом с Вихрем, перекрывая пыль верстака, лежал аккуратно вырванный лист:
«Прошу прощения, одолжил вашу лодку. Постараюсь вернуть в течении суток, но если не выйдет – ищете её на берегу у посёлка Аган. Может, кого знаете там?
Спасибо. 19.11.1992»
Глава III
Часть первая.
Я кричал изо всех сил.
– Пожалуйста, постой! – Пытался не сбиться, не зацепить какую корягу. – Помоги же мне!
Раздался грузный кашель, потянуло вниз. Не в состоянии сделать и шагу, я рухнул наземь, чуть не напоровшись на осколок камня.
– Чего ты… кричишь? – Сквозь кровохарканье процедил дядя Миша. Бардовая жижа из его живота не переставала пульсировать, не смотря на импровизированный бандаж. Из-за её потери ноги уже отказывали в его воле.
Фигура, что двигалась параллельно нам вдоль сосен, давно скрылась. Часовой механизм затаившейся веры в спасенье остановился, двинув вспять. Мне нужно было только догнать его, выйти по тропе проводника, но дарованный таинственным силуэтом шанс был заранее просран.
– Сейчас бы Аристархово самозарядное ружьё… – Позабыв про мои крики, тихо проговорил дядя. – А не это двуствольное дерьмо…
С его плеча сползла лямка с обезображенной вертикалкой: приклад да огрызок цевья.
– Мы бы этих волков пошинковали, как капусту!
Прорычав возмущения, старый пёс разошёлся в кашле. Я не мог и представить, на что способно зверьё, чей вой тотчас разрезал повисшую тишину. Мои руки вцепились в ватное тело, но его хозяин противился. Отпирался. Его дрожащая улыбка на бледном лице сопровождалась кристаллами слез.
– Уходи. – Почти беззвучно сказал он. – Это приказ…
***
В метре от меня сидел попутчик. Тот самый проводник. Сверля друг друга взглядом, мы не проронили и слова. Способ его появления здесь меня не волновал – можно было ожидать всего, чего угодно. Даже то, что упрямец мог просто пуститься вплавь от берега, пока я дремал. Об этом говорил его насквозь промокший плащ. На что я ему, черт подери?
Линзы его противогаза завораживали. Переливы бардовых волн передавали зрителю ужас и страх их обладателя, будто прошедшего ад. Я же пытался разглядеть хоть что-то иное. Что-то человеческое. Жаль морда отвернулась, направив взгляд в куда более интересное русло.
За холмом, в паре сотен метров от левого берега, открывалось очертание серого кирпичного здания, его последнего этажа. Карта без пометок, только несколько одиноких квадратиков. Может, какой промышленный комплекс? Интересно, имеет ли он за собой историю? Сколько не размышляй, а до посёлка от этого места совсем недалеко.
***
Моторка рассекла промёрзлый песок. Молчун, не прекращая дурацкую игру, спрыгнул и, укутавшись в плащ, как черепашка в панцирь, растворился в хвое. Не подсобил даже затащить посудину, на кой ляд было вообще забираться? “Ни слова, ни помощи” – буркнул внутри. В отличие от упрямца, мысли не только о судьбе хозяина лодки, но и о давно ожидающей встрече меня не покидали. Что меня ждёт? Процветает ли поселение или древесина изб уж давно начала гнить? Может, защитники крепости примут меня за бандита, вздернув как шавку, а отец в их главе подтвердит мои ужасающие догадки?
Нагнать товарища так и не вышло. На встречу я пришёл один. Совсем один. Аган представился запустеньем и затхлостью. Вдоль грунтовок простилались трухлявые колья забора, приютившие грибок. Они более не защищали пугающие избы без окон от недоброжелателей, которые вряд ли бы не побрезговали туда соваться. Чувство, что этот могильник покинули задолго до моего прихода. Задолго до необратимой катастрофы, до величайшей ошибки человечества…