Как я вляпался в кучу красоток – 2

– Сядь! Так. Если что, мы с тобой уже час обсуждаем наши хозяйственные дела. Давай, рассказывай мне, какова обстановка на сегодняшний день. Полный отчёт!

– Эм, в какой области, сэр?

– Во всех! Начинай с главного…

Я уселся на обычный стул, стоящий у стены, и напустил на себя деловой вид.

– Так, э… Хорошо, – быстро собрался Эрнст, снова зарывшись в своих бумагах. – Я внедрил систему дискретного налога, уже отправил новые требования в ваши деревни. Старосты с радостью восприняли мою идею. Им кажется, что платить оброк они будут меньше, но в масштабах года он получится больше. Уже через четыре месяца, я представлю вам первые радостные цифры…

– Шикарно. Дальше, – отрезал я.

– Мы с господином Хрофтом Лубанем закупили почти всё, что нужно для минимальной жизнедеятельности замка, но у нас кончаются деньги… Надо дождаться первой прибыли, или же вы получите какую-нибудь награду от короля, или организуете удачный поход…

– Учту. Что по людям?

– Штат слуг в замке набран на сорок пять процентов. Солдат и стражников тоже продолжаем вербовать, но половину из них, по вашему приказу, приходится отправлять в лагеря возле леса Торквием…

– Да. Эти люди должны следить, чтобы никто, кроме эльфов, не подходил к лесу. Даже крестьяне не должны ходить туда за хворостом. Шиель обещала потренировать новобранцев в стрельбе из лука, а Кьяра – поднатаскать в ближнем бою.

– Она уже одному бойцу сломала нос, а второму вывихнула руку, господин… Солдаты жалуются…

– Я поговорю с нашей драчуньей. А новичкам передай, чтобы не пытались с ней заигрывать. Это опасно. Я на себе испытал и скажу тебе…

И тут в дверь кабинета деликатно постучали.

– Войдите! – крикнул я, стараясь скрыть страх за деловым тоном.

Створки открылись, и в комнату чинно вошла принцесса Гвиневра, а за ней её рыцарь-адъютант, сэр Эдриан ди Вельт – молодой светловолосый красавец с завидной выправкой, в парадном доспехе и с мечом на поясе. Её Высочество улыбнулась нам, но взгляд её мечет молнии. Эти прекрасные синие глаза полны затаённого гнева и не обещают мне ничего хорошего…

Эдриан посмотрел на меня вполне буднично. Значит, ещё ничего не знает ни о нашей помолвке, ни обо всём остальном. Иначе тоже уничтожал бы меня взглядом. Ранее он не раз говорил мне, что я принцессе не пара и даже мечтать о близости с ней недостоин.

Мы с помощником, естественно, встали со своих мест при виде таких гостей.

– Ваше Высочество, – сказали почти одновременно, склонив головы.

– Трудитесь, господа? – «лучезарно» спросила Гвиневра.

– Работы невпроворот, – так же фальшиво улыбнулся я.

– Умнички. Но я вас ненадолго прерву… Эрнст, можешь оставить нас? Забери бумаги с собой, если нужно.

– Конечно, миледи, – поклонился счетовод.

Оперативно собрав расходную книгу, чернильницу и пару свитков, он вышел из кабинета, а принцесса вальяжно заняла его место в роскошном кресле герцога.

– Как у вас дела? – спросила она, прожигая меня взглядом.

– Эрнст – просто находка. Всё наладил в два счёта, как вы и говорили, моя госпожа. Я ваш вечный должник, – отвечаю, присаживаясь обратно на стул.

– К чему эти пафосные фразы, Эдрик? Мы же друзья, а не чопорные аристократы.

– Извини. Стараюсь действовать по протоколу…

Сказав это, я стрельнул глазами в сторону Эдриана. Он-то следит, чтобы всё было честь по чести – никто не должен фамильярничать с принцессой. Даже герой королевства.

– Эдриан, оставь нас. Подожди за дверью, – неожиданно повелела Гвиневра.

– Но, госпожа… – попытался возразить рыцарь.

– Всё в порядке. Мы просто поговорим. Будь рядом.

Телохранитель нехотя кивнул и бросил на меня строгий взгляд, напоминающий о том, что с принцессой нельзя вести себя неподобающе. А прикосновение к ней карается отсечением той части тела, которой я рискну дотронуться до королевской дочери. О, Эдриан! Друг! Впервые в жизни я не хочу, чтобы ты нас оставлял!

Но рыцарь закрыл дверь снаружи, а принцесса продолжила беседу тем же «дружелюбным» тоном.

– Я поговорила с отцом насчёт нашего с тобой плана, и он оказался не против. Ты ему очень понравился, Эдрик. Но папа подтвердил, что ты должен быть, как минимум, графом, чтобы просить моей руки, иначе придворные не поймут. Они и так будут против, но с более высоким титулом этот вопрос вполне решаем…

Её Высочество сообщает, вроде бы, радостные для нас обоих новости, но ни во взгляде, ни в голосе нет ни капли прежней теплоты. Такая Гвин мне совсем не нравится. Я чувствую себя провинившимся вассалом на допросе. Нет, не хочу так…

– Остаётся открытым вопрос твоего нового подвига, за который тебя можно будет возвести в графы, – вальяжно продолжила принцесса. – Если бы мы сейчас с кем-нибудь воевали, то это было бы проще простого – одна выигранная битва и вуаля! Но без большой угрозы трудно найти достойное деяние для графского титула. Опять же, нельзя, чтобы дворяне подумали, что у короля внезапно появился любимчик…

Она явно ждёт, когда же я распушу перья и радостно заговорю о свадьбе. Чтобы потом предъявить мне за «гарем». Но я отказываюсь играть в эту игру с надменными масками. Мне больно видеть принцессу такой.

– Гвин, послушай, – перебиваю не в силах больше терпеть её лицемерную речь. – Сегодня я становился невидимкой и подслушивал у беседки. Я знаю, о чём вы говорили с девчонками…

– О… Надо же… Ты меня очень выручил, Эдрик. Теперь мне не придётся сгорать от стыда, пересказывая тебе этот унизительный разговор.

Принцесса тут же расслабила спину, откинулась в кресле, отвела свой прожигающий взгляд в сторону и поднесла руку ко рту. В общем, стала искренней. Обнажила свою внутреннюю боль. Мне даже показалось, что её глаза вот-вот наполнятся слезами, но она сдержалась.

– Гвин, я… Я объясню…

– Не нужно, Эдрик. Я всё понимаю. Мири такая милашка, нежный цветочек… Шиель и Ольгу так хочется пожалеть, а они ещё и красавицы… Уверена, что даже для Кьяры нашлась своя причина. Я не стану спрашивать, почему ты влюбился в них. Не стану спрашивать, почему они влюбились в тебя. Ответь мне только одно… Если тебе так хорошо с ними, почему ты дал надежду ещё и мне? Тебе мало девушек? Мало любви? Или я нужна тебе для коллекции? Где моё место в твоей душе? Полночь подвинется – и с краю найдётся местечко?

– Мне нечего ответить. Я виноват. Я люблю всех вас… – говорю не в силах оторвать глаза от пола. – Сначала я просто не знал, с кем конкретно мне удастся стать больше, чем друзьями… А стоило сделать первый шаг, и вляпался, как в трясину. Каждая из вас для меня на вес золота… Имея возможность прикоснуться к этой умопомрачительной красоте, так трудно остановиться…

– Я не буду фигуркой в твоей коллекции, Эдрик, – покачала головой Гвиневра. – Если хочешь быть со мной, то только в качестве мужа. Моего единственного. И никаких любовниц, гаремов, интрижек на стороне… Чёрт… Было бы дело только в твоей необузданной похоти, но я, правда, не хочу мешать счастью кого-то из девчат! А они действительно нуждаются в тебе… Они так о тебе говорят… Биби выпендривается, что ей завидно, – а представь, как завидно мне! Простые наёмницы могут легко заполучить тебя, а я – принцесса Малехарда – последняя в очереди! Но нет… У меня есть гордость… Я буду либо единственной, либо никем. Мне не впервой отказываться от любви, если в этой любви меня собираются использовать как вещь.

Слёзы всё-таки потекли из глаз девушки, но она быстро достала из рукава платок и аккуратно вытерла их. Если Эдриан узнает, что я заставил его госпожу плакать, он казнит меня на месте без суда и следствия. И все мои предыдущие заслуги обнулятся вмиг. Да мне и самому больно на душе, когда вижу Гвин такой расстроенной. Совесть пилит меня покруче клинка палача…

Что же мне сейчас сказать? Разорвать помолвку, как предлагает Рита, и остаться просто друзьями? Но почему мне кажется, что это сделает принцессе ещё больнее…

Моя собеседница опередила меня. Взяв себя в руки, она продолжила игру на своих условиях.

– Итак, Эдрик. Я дам тебе месяц. Думай, решай… Если надо, переспи со всеми хоть по десять раз… Но если ты хочешь быть со мной, то только по всем правилам. Не знаю, что ты скажешь Мирильде и остальным. Это твоё дело. А я жду от тебя только две фразы: «Да, я только твой» или «Нет, давай останемся друзьями». Месяц. Больше ждать мне не позволит гордость. Я тоже хочу целовать своего любимого и лечь с ним в постель… Очень хочу… Но не собираюсь ради этого ждать своей очереди в календаре.

Сказав это, Гвин встала из-за стола. Я чуть было не забыл тоже подорваться, как требует этикет.

– Можешь мне ничего не отвечать, но я всё же была бы рада что-нибудь от тебя услышать, – добавила принцесса, сделав глубокий вдох и вернув себе надменную маску.

– Мне нет оправдания, – печально киваю. – Надеюсь, что за месяц смогу найти выход из этой ситуации…

– Не сомневаюсь, что мечник, бескровно похитивший святую деву из Лэндиса и умудрившийся как-то подружиться с высшим вампиром, придумает новую хитрость. Используй волшебный меч, магию, любые уловки… Твоя принцесса ждёт результатов.

Гвиневра подошла к выходу из кабинета. Эдриан с той стороны услышал её шаги и открыл госпоже дверь.

– Всё в порядке? – тут же спросил он.

– Да, конечно, – позитивно ответила королевская дочь. – Я просто дала барону ван Хутену одну секретную миссию, которая по силам только ему. Пойдём, мне нужно переодеться к вечернему пиру…

Я проводил их уверенным взглядом, но, как только остался один, сжал кулаки до боли.

Этот месяц как манна небесная, но что мне делать, я так и не знаю. Единственный плюс – можно обстоятельно подумать о своём будущем, а не решать сгоряча. Но я совершенно не представляю себе дальнейшую жизнь без Мири, Ольги, Полуночи, Кьяры и Шиель. Не знаю, что должно произойти за месяц, чтобы мои чувства к ним изменились… Тогда мне придётся отказаться от Гвин, но и этого я сделать не могу. Почему-то, мне кажется, что в этом случае я предам принцессу гораздо сильнее, чем как несостоявшийся жених. Она ведь хочет быть со мной не ради свадьбы. Она любит меня, и вариант «остаться друзьями» разобьёт ей сердце…

Глава 2. За тридевять земель

Пир в главном зале моего замка по случаю приезда принцессы – радостное событие, которое должно было пройти как праздник. В принципе, всё получилось довольно весело, но я чувствую, что практически все участники этого действа только притворяются счастливыми.

Как и в прошлый раз, мы с Гвиневрой сидим во главе стола. На ней чудесное синее платье с нарочито манящим декольте. Подозреваю, что принцесса взяла его с собой, чтобы порадовать меня и даже немного подразнить, а теперь использует в совсем иных целях. Как будто говорит: «Смотри, какое роскошество почти у тебя в руках, а ты тупишь, Эдичка. Протяни ладонь и возьми, но нет – ты же хочешь, чтобы в твоих загребущих лапах было как можно больше титек. Но так нельзя, поэтому просто смотри и облизывайся. Не для тебя мама ягодки растила».

Я усиленно стараюсь не смотреть на грудь принцессы, оглядываю других людей за большим столом и натыкаюсь на сверлящие меня взгляды Мирильды, Кьяры, Биби и Шиель. Даже Ольга, что пока что ни разу не присела, пристально «палит» за мной. Они знают, что между мной и Гвиневрой был неприятный разговор, и теперь пытаются выкупить по моему лицу, как изменились наши с принцессой отношения. Даже не скрывая этого, жадно сканируют меня и мою гостью.

Но если я еле-еле держу своё волнение в узде, то Гвин – само очарование. Её улыбка освещает зал ярче, чем закатное солнце из окон. Внешне она сейчас откровенно рада быть здесь – в бывшем замке злейшего врага, где теперь живут её друзья. Рыцари из эскорта королевской дочери не могут налюбоваться на свою госпожу. В этот раз среди них много новых лиц… Особенно привлекает к себе внимание черноволосый красавец с тонкими чертами лица, который за весь вечер ни разу даже не посмотрел в сторону экзотических Кьяры и Шиель. Он стреляет голубыми глазками только в Гвиневру. Если бы его восхищённые взгляды были пулями, меня бы уже раз двадцать зацепило рикошетом.

– Что за прекрасный молодой человек появился в вашей свите, моя леди? – тихо спрашиваю принцессу, стараясь не показывать, что наблюдаю за ним.

– Вы о ком, барон? В этот раз в моём эскорте исключительно достойнейшие рыцари, – произнесла Гвин, не прекращая сиять на публику.

Она всё-таки мастер придворных интриг и лицемерия. Ни капельки не проявляет того, что между нами сейчас натянутые отношения. Я чувствую в ней затаённую обиду лишь на самых тонких эманациях. И только потому, что несколько раз видел Гвин настоящую, без масок. А так, если сейчас взглянуть на нас со стороны, то мы просто заиньки, обожающие друг друга.

– Вон тот жгучий брюнет, который в вас уже дырку прострел, простите за фамильярность, – говорю. – Он прямо-таки в штаны дует от радости, что может лицезреть вас. Будто впервые увидел…

– Ах, барон ван Хутен, вы ревнуете? – ехидно улыбнулась принцесса. – Да, у меня много восхищённых поклонников. Этого зовут виконт Валерий де Рой. Он из очень уважаемой дворянской семьи Малехарда, богатой и чтящей традиции. Самые видные девушки королевства сохнут по нему…

– А он сохнет по вам. Я угадал? Впрочем, это прямо в глаза бросается…

– Восхищение Моим Высочеством сподвигает молодых аристократов беззаветно служить Отечеству. А я как принцесса должна поощрять их за хорошую службу. Это выдающийся молодой человек, наполненный множеством добродетелей. Уверена, вы подружитесь.

– А где был этот добродетельный красавчик во время захвата власти герцогом Зельским? Что-то я не припомню его в наших рядах… Эдриан был, а вот имени Валерий моя память как-то не сохранила.

– Умеете вы испортить беседу, барон… – Гвин нахмурилась всего на секунду. – Его семья занимала нейтральную позицию, и теперь они стремятся убедить короля в своих самых чистых намерениях. Валерий старается за весь клан. Если бы не Эдриан, он бы мне и туфельки подносил, и ночной горшок менял. Но я должна уделить ему внимание.

– Это почему? Если ты видишь, что он конкретный лизоблюд…

– Эдрик, сейчас каждый союзник моего отца на весь золота. Даже если раньше он отмалчивался, а теперь притворяется другом. Мы казнили пять лордов, ещё дюжину посадили в тюрьму, десятки вельмож попали в немилость и лишились должностей. Под суд пошла почти половина дворянства. Вторую половину нужно цементировать здесь и сейчас, если не хотим получить новый переворот. Мой отец, кстати, видит в тебе своего надёжного союзника и возлагает большие надежды, несмотря на твою молодость. Он вообще без негодования воспринял новость о… О том, что мы с тобой обсуждали. Его расстроит, если мы… Ладно, не будем сейчас об этом.

Гвин чуть было не вернулась к теме нашей свадьбы, которая теперь находится под вопросом. Блин, а ведь если король Бенедикт уже настроился на то, что я стану его зятем, он ведь может очень огорчиться сорванной помолвке. Вплоть до того, что отнимет у меня титул и замок. Вот это я попал… Хотя, конечно, мои отношения с принцессой в разы важнее, чем поместье и прилегающие к нему земли. Но что станет с эльфийским лесом, если меня разжалуют из лордов? Ситуация становится запутаннее с каждым новым ходом…

Мои размышления прервал тот самый Валерий де Рой. Красавчик встал с кубком в руке, сияя ровными белыми зубами и таким же белым мундиром. Очевидно, решил задвинуть тост. Прибывшие с Гвиневрой вельможи и рыцари тут же обратили на него внимание.

– Господа, что-то я не слышу восхищённых слов в адрес нашей прекрасной принцессы! – возвестил Валерик, смотря на одну лишь Гвин. – Давайте выпьем за неё, ибо она не только божественно красива, но и отважна! О её подвиге во спасение отца ходит больше легенд, чем об иных рыцарях Малехарда! Барон ван Хутен, вы же поддержите меня как радушный хозяин? Давайте поднимем чаши за Её Высочество!

Принцесса светится благодарной улыбкой, вся её свита, кроме Эдриана, согласно закивала и уставилась на меня в ожидании тоста. Мне пришлось встать и поднять кубок. Погружённый в свои мысли я, и правда, забыл о том, что на пиру нужно не только пить и есть, но и толкать речи. За здоровье хозяина дома, гостей, короля и прочих замечательных людей. А когда рядом с тобой сидит такая дама, то рот вообще не должен закрываться от потока комплиментов. Ох уж эти рыцарские традиции…

– Судьба подарила мне уникальный шанс воочию лицезреть смелость и отвагу нашей принцессы, – говорю громко, чтобы слышал весь зал. – Мы с сэром Эдрианом имели честь стоять плечом к плечу с Её Высочеством и видеть, как хрупкая и нежная девушка меняла судьбу королевства, когда казалось, что враг уже почти победил!

Вот так тебе, голубоглазый красавчик. Выкусил? Что ты вообще знаешь о храбрости Гвин? Вот я в курсе, на что она способна, а ты только «легенды» слышал. Сейчас я это и подчеркну в своём пафосном тосте, чтобы ты больше не высовывался. Тоже мне, подлиза нашёлся…

Но улыбчивого де Роя мой ответный ход не смутил – он только ещё больше воспылал.

– Барон, правда ли, что леди Гвиневра самая бесстрашная девушка на всём белом свете?! – радостно спросил он.

Пофехтовать словами хочешь, засранец? Ох, ну я тебе сейчас устрою…

– Эм… Вообще-то, нет, – честно ответил я, чем нарушил весь протокол восхваления принцессы.

Рыцари и другие гости, которые уже подняли кубки, готовые слушать дифирамбы в адрес своей госпожи, мигом изменились в лице. Даже Её Высочество, поднявшая свой бокал, на секунду растерялась. Неужели хозяин замка пытается её оскорбить?

– Самая бесстрашная девушка в мире это Кьяра, – говорю, указывая кубком на полуорчиху. – Она может прыгнуть в толпу противников и глазом не моргнёт. Тролль или дракон – её ничем не испугать!

Рыжеволосая Кьяра как раз впилась клыками в ножку гуся и чуть не подавилась, когда я вдруг обратил на неё всеобщее внимание. В её жёлтых глазах промелькнул дикий испуг. А затем злобное обещание открутить мне голову за такие финты. Суровой воительнице с юга сто лет в обед не приснилось, чтобы всякие рыцари ей тосты за столом посвящали.

Ситуацию разрядила Гвин, которая поняла мой ход, улыбнулась и тоже приподняла свой бокал, глядя на зеленокожую наёмницу.

– Подтверждаю, – сказала она, преодолев неловкость. – Отважнее Кьяры женщины нет. Да и среди мужчин таких храбрецов ещё надо поискать.

Полуорчиха икнула, не зная, как реагировать. Ей что – тоже сейчас нужно встать и что-то сказать? Она лучше под землю провалится…

Но тут одеяло на себя снова перетянул неугомонный де Рой.

– Ну тогда наша принцесса самая самоотверженная девушка! – находчиво выдал рыцарь. – Она рискнула своей жизнью во благо народа, подвергла себя такой опасности…

– Если вы ищите образец самоотверженности, то взгляните на Шиель, – перебил я. – Лишь единицы знают, чем она пожертвовала ради своего народа и сколько испытаний вынесла в борьбе за свободу эльфов!

Взгляд серых глаз лучницы застыл на мне, будто я – цель её выстрела. Ей за столом светиться хочется ещё меньше, чем Кьяре. Она вообще присутствует здесь только из уважения к принцессе, и чтобы подтвердить добрые отношения двух народов. А любые тосты в её честь защитница леса на кончике стрелы вертела.

Находящиеся за столом рыцари с недоумением смотрят то на меня, то на неё, то друг на друга. Если хозяин замка решил воздать должное эльфийке, почему та даже не улыбнётся, не говоря уже о благодарности? И вообще – барон откровенно издевается над восхвалением Её Высочества, но последняя его, почему-то, поддерживает…

– Шиель так отважна и сильна духом, что мне до неё, как до неба, – подтвердила Гвин. – Я безмерно уважаю её за мудрость и жертвенность во благо своего народа.

Эльфийка кивнула, будто кукла-марионетка. Чем-то же надо ответить, если сама принцесса Малехарда тебя хвалит. Но ей теперь ещё более неловко находиться в центре всеобщего внимания. Лучше уж провалиться под стол.

– Разрешите хотя бы отметить чистоту и доброту Её Высочества… – слегка растерялся Валерий. – Кто может потягаться с ней в благочестии и добросердечности?

– Мири, за тебя, – коротко сказал я и качнул кубком в сторону золотоволосой жрицы.

– За тебя, Мири, наш лучик света! – снова поддержала меня Гвин, причём максимально искренне.

Бывшая монахиня заулыбалась так, будто кто-то прожектор милоты включил. И тут же раскраснелась, не привыкшая получать комплименты.

– Барон, ну это уже как-то некрасиво! – обиделся де Рой. – Вас послушать, так наша принцесса ничем не выделяется! Неужели вы – её соратник – совсем ею не восхищаетесь?! Я не стану акцентировать внимание на том, что вы издеваетесь над моим тостом, но ваши слова бросают тень неуважения на вашу замечательную гостью!

По лицам некоторых людей из свиты Гвиневры я понял, что они согласны с красавчиком. Надо срочно выправлять ситуацию и хвалить королевскую дочь, или вечер закончится скандалом.

– Вы просто плохо осведомлены в сильных сторонах нашей принцессы, – спокойно отвечаю Валерику. – У неё немало удивительных качеств, но вы, уважаемый сэр, пытаетесь похвалить самые избитые.

– Тогда вы, барон ван Хутен, скажите правильные слова. Как «большой знаток» Её Высочества! – парировал он.

– Да, Эдрик! – игриво поддержала принцесса. – Отметь уже во мне какие-нибудь заслуги. Или я единственная «серая мышка» среди твоих подруг? В чём-то же ты мной восхищаешься, выделяешь на фоне других девушек. А то мне начинает казаться, что, кроме короны, мне и похвастаться нечем.

– Это будет тяжёлое оскорбление, если сейчас не воздать должное нашей принцессе! – вставил де Рой, повышая ставки.

Все уставились на меня, будто я – идиот – довыпендривался и сам себя загнал в угол. Но как бы ни так. Думаете, у меня не припасён козырь? Вы плохо знаете Эдрика ван Хутена, господа.

– Я имел возможность увидеть в леди Гвиневре одну сильную сторону, которая восхитила меня до глубины души и точно является её уникальной чертой, – многозначительно начинаю свой тост.

– На ходу пытаешься вспомнить? – с улыбкой шепнула принцесса. – Давай уже, похвали меня хотя бы за красоту, а то неловко как-то…

– Во время нашего безумного похода не раз случались моменты, когда казалось, что всё уже рухнуло, что надежды больше нет, – громко продолжаю. – И для леди Гвиневры это были особенно страшные минуты, ведь она действительно поставила всё на свой дерзкий план…

Зал застыл в ожидании конца моей речи. А с лица принцессы моментально слетело всё ехидство. Она поняла, о чём я… Ранение Эдриана, наше с Мирильдой падение в бездну, потом тот эпизод в королевской спальне, когда святая дева далеко не сразу оживила правителя. В эти моменты мы видели, как Её Высочество накрывало отчаяние. Она сама наверняка вспоминает о них, как о страшном сне. Или вообще старается не вспоминать.

– Я видел, как наша принцесса страдала, осознавая, что её дело почти проиграно. И я же видел, как быстро она собиралась вновь, чтобы идти дальше с гордо поднятой головой, – заканчиваю свою речь. – Жизненные невзгоды и потери могут сломить даже самого стойкого рыцаря. Но леди Гвиневра не раз демонстрировала мне, что её невозможно сломить. Даже получив тяжёлый удар от судьбы, она встанет и пойдёт дальше к своей цели. И поэтому за такой принцессой хочется следовать до конца. Ради такой принцессы ты рискнёшь жизнью. Сделаешь всё возможное и невозможное. Чтобы увидеть, как сбываются её мечты.

Весь пир застыл, пытаясь переварить мои слова, довольно необычные для комплимента прекрасной даме. А Гвин их сразу поняла. Её губы задрожали, а глаза сделались мокрыми от слёз. Только она сама знает, сколько сил потребовала эта «несломленность». Всякие прихлебатели, привыкшие видеть её красивой девушкой, сидящей подле короля, даже не догадываются, что у принцессы есть такая сторона.

– За Гвиневру! Благослови её Небо, – раздался голос Мирильды.

Жрица подняла бокал и высказалась без какой-либо иронии.

– За леди Гвиневру! – встал со своим вином Эдриан.

Этот ещё лучше меня знает, на что способна его госпожа.

– Да! Она самая крутая принцесса во всём мире! – вскочила с ногами на стул подозрительно долго молчавшая Биби.

После этого весь зал загудел, восхваляя Её Высочество. Каждый дворянин поспешил выкрикнуть что-то восторженное о единственной дочери короля. Валерик забыл про меня и постарался прославить принцессу громче остальных. Гвин усилием воли взяла себя в руки, вытерла слезинку возле уголка глаза и с новой улыбкой подняла свой бокал.

– Этот ваш тост был ещё одним ударом судьбы, который мне пришлось героически пережить, барон! – отшутилась она. – Спасибо всем большое! Меня даже во дворце так никогда не чествовали!

Мы все выпили и уселись на места. Гвин продолжает держаться, как главное украшение стола, но теперь боится даже бросить взгляд в мою сторону. Может, и правда, надо было просто похвалить её красоту? Нет же, блин… Надо было вспомнить, как она не бросила Ольгу в эпизоде с Миттелем! Сказать, мол, такая хорошая предводительница – думает о своих подданных, даже о простых слугах… Ай, зараза! Ну как всегда, хорошие мысли приходят ко мне уже после того, как я захлопнул варежку…

– Эдрик, ну ты и выдал… Мог же сказать что-нибудь попроще… – прошептала Гвин, когда народ снова отвлекся на свои тарелки. – Я чуть не расплакалась у всех на глазах…

– Виноват, моя принцесса, – отвечаю. – Это противный Валерий де Рой меня спровоцировал.

– И когда ты успел так хорошо меня узнать? Говоришь обо мне такие вещи, будто это ты, а не Эдриан, вырос со мной бок о бок…

– Я всегда смотрел на вас, моя принцесса. Глазами и душой. Вот и заметил что-то особенное…

– Ах, если б ты смотрел только на одну меня… – с горечью сказала Гвиневра.

И я не стал ничего отвечать. Это был очень больной укол словами. И самое печальное, что для принцессы он во сто крат больнее, чем для меня. Чем дальше заходят наши отношения, тем больше я её раню. Девушку, которой так восхищаюсь…

А пир тем временем продолжается. Выпили за меня, за Мирильду, за здоровье воскресшего короля, за благородный дух рыцарства. Винцо у нас так себе, относительно крепости, но когда слишком долго празднуешь, можно и окосеть. Нашей чудесной жрице точно уже хватит, судя по её осоловелым глазкам. Я подозвал к себе Ольгу и шепотом попросил служанку проследить, чтобы в бокале у блондиночки оказался виноградный сок. И Кьяра, смотрю, разухабилась – начала не только жрать в три горла, но и активно болтать за столом, чего раньше не практиковала. Принцесса сама почувствовала свою границу и держит себя в руках. Но алкоголь в ней всё-таки даёт о себе знать – глаза и лицо всё меньше источают сияние и всё больше усталость. Думаю, ещё пара минут, и Её Высочество оставит нас. А там можно будет и весь пир свернуть. Мне самому уже порядком надоело улыбаться и строить из себя радушного хозяина. Особенно для Валерика…

Вдруг на меня накатило странное чувство. Дурнота? Паническая атака? Неужели я сам напился до тошноты? Хрен знает, что происходит… Но какая-то чертовщина явно началась. Что же это, чёрт возьми?! Пошарил глазами по залу в поисках ответа – наткнулся на встревоженный взгляд Шиель. Она тоже что-то почувствовала.

– Магия! – выкрикнула эльфийка и выскочила из-за стола.

Я поднялся со своего кресла, готовый закрыть собой принцессу… И тут в боковой части главного зала что-то засияло! Гости и слуги вскрикнули, теперь уже повскакивали почти все.

Хватаюсь за Риту, стоящую в ножнах возле меня…

«Спокойно, это обычный портал, – сказал клинок в моих мыслях. – У нас гости, и это кто-то из магов».

«А вдруг у них злые намерения?» – спрашиваю.

«Хотели бы убить кого-то – телепортировались бы тайно и провернули всё тихо. А этот гость прямо перед тобой заявился. Кстати, узнаю знакомую магию…»

Воздух наполнился запахом озона. Сияющий шар в боковой части зала разросся до размеров душевой кабинки, ослепительно сверкнул и растаял. А на его месте остался стоять… Точнее, осталась – уже знакомая мне чародейка Вилора из Ордамаска. Ой-ой, кажется, я знаю, зачем она явилась…

Магесса расправила свою тёмную мантию, расшитую жёлтыми нитями, и наскоро пригладила растрёпанные платиновые волосы. Они у неё наэлектризованы после телепортации и вряд ли сейчас красиво лягут. Но внешний вид не особо заботит молодую волшебницу. Стоило ей оглядеть нашу застольную компанию, как она тут же наполнилась агрессией от макушки до пяток. Мне даже показалось, что в её глазах заискрились маленькие молнии.

– Я не поняла! Я откровенно не поняла! – громко сказала чародейка, отыскав меня взглядом. – Ты даже шага не сделал в сторону Ордамаска! Кретин! Ты думал, что такие приглашения делаются из расчёта, что «твоё величество» будут месяцами ждать?! Сколько дней назад я дала тебе перстень?! Профессор Тыц очень недоволен тем, что ты всё ещё не явился к нему, тупой мечник!

– Госпожа Вилора, как я рад вашему визиту! – отвечаю магичке, пытаясь успокоить и её, и гостей. – Меня задержали важные дела, но клянусь – буквально завтра я собирался выехать в Ордамаск.

Многие присутствующие удивлённо посмотрели на меня. Если я и собирался куда-то уехать, кроме нас с Ритой, об этом никто не знал.

– Давайте не будем смущать гостей, – продолжаю, обращаясь к колдунье. – Поговорим в моём кабинете…

– Может, мне ещё в очереди в приёмной посидеть?! – со злобным ехидством прошипела Вилора. – Меня прислал профессор Тыц, который хочет видеть тебя немедленно! Ты сейчас же отправишься со мной в Ордамаск через портал. Вот прямо сейчас. Или забудь о нашем приглашении. «Важные дела» у него… Вино и бабы для тебя важнее, чем аудиенция у профессора?! Минута на сборы, и никаких задержек!

– Вообще-то, здесь не кабацкая гулянка, а пир с принцессой Малеха… – начала грозную речь пришедшая в себя Гвиневра.

Но тут я сорвался с места и галопом побежал в свои покои.

Мешкать нельзя. Вилора, конечно, даст мне больше минуты, но я и так сильно виноват перед ней и её дедом. По-хорошему, давно надо было отправиться в город магов, а я тут то гарем разводил, то вдруг начал разгребать последствия своих любовных похождений. А ведь меня ждёт единственный в мире человек, чьи знания могут помочь расколдовать Риту. Древняя колдунья исполнила свою часть уговора – сделала из меня настоящего героя. А я для неё ещё ничего, по сути, не сделал.

Забегаю в бывшую спальню герцога. Оперативно снимаю парадный мундир и красивые сапоги… Где мои походные куртка и сумка? А также перчатки, пояс и другая мелочь, которую я прикупил для путешествий… Почему я не догадался сложить всё это в один шкаф?!

Следом залетела Ольга.

– Господин, что случилось?! – выпалила она.

– Ты же слышала. Меня срочно вызывают в Ордамаск, – отвечаю в процессе переодевания. – Это то самое важное путешествие, о котором я говорил. Надо спешить! Мне предлагают никуда не ехать, а сразу раз – и на месте. Где мои походные сапоги и другие вещи? Быстро подай мне их!