Разговор 7.
– Жнецы убьют нас, убьют всех! Умрем все, как псы подзаборные, никто и не вспомнит!
Разумов жестом успокоил свою гостью и встал с кровати, подойдя к французу.
– Вам, кажется, лучше на воздух.
– Не пойду туда, там эти твари! Всех хотят забрать!
– Успокойтесь, Луи, давайте выйдем в коридор.
– Не пойду я туда, хочу умыться.
Француз оттолкнул Разумова и ввалился в ванную комнату.
– Ведь они уже наготове, ждут, пока люди начнут боятся.
Молодой человек включил кран, потекла вода.
– Они ждут, твари, наших страданий. Ждут, что мы обделаемся со страха, потеряем контроль над собой. Стоят там, внизу, понимают, что не убежим уже никуда отсюда.
– Сколько их, вы видели, Луи?
В проем просунулась девушка. Француз перестал тереть лицо руками и закрыл кран, развернулся на голос. Посмотрев в её лицо с удивлением, он продолжил:
– С дюжину, наверное. На тысячу человек в отеле, конечно, кажется, что мало, но кто знает, за кем они пришли.
Девушка побледнела:
– За мной, точно за мной.
Разумов наблюдал разговор двух обреченных и пытался понять: стоит ли ему боятся смерти, или его пронесет, как нездешнего. Не решил, подумал, что оставит это на потом.
Француз тем временем вышел в комнату, протирая лицо полотенцем. Сел на свою кровать:
– Сегодня меня заберут, я так много грешил, так много…
– И меня заберут, к мужу, в лучший мир.
Девушка подсела к молодому человеку.
– Вы тоже боитесь, или смирились, ждёте этого?
– Я? Думаю, смирилась. Уже хочу увидеть мужа, очень уж он зовет меня. Трудно ему там одному. А теперь вместе будем.
– Примите мои соболезнования, мне жаль.
– Ничего, прошло уже довольно много времени.
– Что вас беспокоит?
Француз взглянул в глаза девушки. Она посмотрела на него. Оба замолчали. Пауза длилась около двух минут, а Разумов все стоял и смотрел на этих двоих. Понимал, что сейчас они сами лечат друг друга, поэтому не мешал. Наконец, девушка продолжила:
– Голос мужа. Он будто не отпускает меня, иногда даже не дает жить спокойно. Постоянно в голове.
– Может, он пытается сопроводить вас к человеку, который будет заботиться о вас так же, как заботился он?
– Об этом я как-то не думала. Звучит убедительно, даже слишком.
Француз придвинулся ближе. Девушка сделала тоже самое. Разумов понял, что в данный момент он здесь лишний, поэтому поспешил удалиться. Он знал, что каким бы ни был этот «Конец», этих двоих он не заберёт. Они только что обрели то, о чем мечтают многие – любовь.
Разговор 2.1.
Разумов вышел в коридор и наткнулся на швейцара, который тащил чей-то огромный чемодан.
– Тебе помочь?
– Это же моя работа, не могу сваливать её на плечи посетителей.
– Да мне не сложно, все равно пройтись хочу.
Разумов подошел к чемодану, взял его правой рукой и взгромоздил на плечо.
– Куда тащить?
– В 716. Там новые заехали, супружеская пара какая-то, знать не знают про «Конец», тоже не местные, видимо.
– Как раз и пообщаемся, узнаю, о чем они сейчас думают.
– Да как о чем – об отдыхе, конечно. Иначе зачем сюда приезжать?
– Здесь разве знают слово отдых? Все постоянно на ногах, суетятся, что-то делают. Ну, в рамках этого города, конечно. У нас в Москве все еще быстрее.
– Знают-знают, только отдыхать не умеют, не заложено у жителей это. Постоянный маршрут: дом-работа-дом. Никаких изменений. Встрепенутся только в последние 15 минут перед «Концом», помолятся, да и все. Кто выжил – возвращаются к прежней жизни, будто и не было ничего.
– Как же странно все тут у вас. Один тип сказал мне, что я застрял тут навсегда, будто, мол, не уеду отсюда никаким образом.
– Отчасти прав. Город-то притягивает. Причем с такой силой, что волей-неволей проводишь тут время. Но не волнуйся, мне кажется, тебя пронесет – сможешь вернутся в свою Москву целым и невредимым.
– Спасибо, на это и рассчитываю. Планировал провести у вас тут не больше трех дней. Уж больно депрессивные виды.
– Что есть, то есть, согласен. Уныло тут зимой. И холодно до одури, ну, я уже говорил.
– Кажется, вот 716. Ты не против, если я зайду и пообщаюсь с приезжими? Хочу узнать у них какую-нибудь информацию.
– Да, конечно, без проблем. Главное, не пугай их сильно.
– Хорошо, постараюсь.
Они распрощались, и Разумов, постучавшись в дверь, зашел в номер.