Тонкая белая ладонь пробежала по переливающимся чёрным волосам. Девичья ножка в белом носке уткнулась в подушку. Сидя на кровати Настя поправила локоны и снова уставилась в ноутбук. Её глаза забегали по строчкам пришедшего сообщения.

В комнату заглянул отец.

– Доченька, я нормально выгляжу?..

Настя подняла глаза: в тёмном пиджаке, поверх светлой рубашки родитель демонстративно надел даренный тёмно-синий галстук. Хотя вообще-то она выбирала всё-таки с заботой, а потому ему идёт…

– Ремень поменяй. – Дочь снова уставилась в экран. – Он не катит к этим штанам.

– Но милая… – Роман развёл ладони. – У меня же только два ремня, и про прошлый ты сказала тоже самое…

– Ну не знаю… – Настя досадливо вздохнула. – Одевайся, как хочешь…

Отец вышел… но через мгновение его голова снова вылезла из-за косяка.

– Настенька! Давай-ка тоже собирайся! Что-то я не вижу, как ты готовишься…

Дочь вздохнула ещё досадливее, отодвинула ноутбук и резко, раздражённо скрестила руки.

– А я и не хочу никуда готовиться!

Тишина. Настя ждала, что отец сейчас зайдёт и спросит: – «Почему?!» Но нет.

Вскочив она наскоро напялила тапочки и выбежала в коридор. Отец стоит у зеркала, рассматривает отражение. На неё взглянул спокойно, даже с любовью.

– Давно уже не носил этот пиджак… Наверное лет пять, если не дольше.

Настя громко топнула.

– Папа! Ты слышал, что я сказала?!

Лицо Романа не изменилось.

– Слышал, доченька. Конечно слышал. Но что я могу тебе ответить?.. В твоём возрасте я тоже в школу не хотел. Но надо, милая, надо… От этого никуда не деться.

Настя всплеснула руками.

– Папа! Ты не понимаешь! Я не хочу в ЭТУ школу! Я вообще не хочу здесь оставаться! Я хочу ДОМОЙ! Хочу в САМАРУ!

Роман опустил глаза, застыл. Немного постояв он скривил губы, тяжко вздохнул и поднял на своего ребёнка полный холодной решимости взор.

– Настенька… Доченька… Как я уже сказал, когда тебе исполнится восемнадцать, ты будешь вольна делать что вздумается. Замыслишь уехать – уедешь. А пока… – Роман как-то глянул так, что у Насти кровь забегала медленнее и сердце сжалось, – пока ты будешь делать то, что я скажу. Даже если не хочешь.

Задержав на дочери взгляд на ещё одно долгое мгновение… Роман отвернулся. В глаза ему поглядело его собственное отражение. Руки поправили галстук, пригладили карманы. Губы растянулись в лёгкой улыбке.

– Ну вот, прилично выгляжу. И не скажешь, что не выспался, верно?..

– Как только исполнится… – Настя резко подняла руку, на родителя устремился аккуратный ноготок на её тонком указательном. – Сразу уеду! Тут же!

– Хорошо, доча, хорошо… – С полным, демонстративным спокойствием Роман кивнул. – Договорились. А теперь собирайся. И пожалуйста поторопись, а не то мы в твою новую школу опоздаем.

***

Увиденное привело Настю в уныние. Вместо пятиэтажного, архитектурно-изысканного жёлтого здания старой школы её встретила двухэтажная серая коробка, похожая на другие такие же коробки-хрущобы, как друг на друга ящики из-под угля. Даже почти засыпавший здание снег не скрывает его убожества. С надеждой дочь взглянула на отца – может они просто идут мимо?.. Может это совсем не то место?..

Нет, всё-таки они по адресу!

Не без натуги Роман потянул ручку чёрной металлической двери, дочь проскочила под его локтём и сама толкнула вторую дверь, уже белую пластиковую. Взгляду предстал абсолютно прямой, геометрически ровный коридор. Выделяются доски газет, разрисованные ватманы… Стены жёлтые, у самого потолка переходят в белое, как красили когда-то давно. Настя с разочарованием огляделась – взгляду зацепиться не за что: ни красоты, ни чего-то особенного.

Напротив входа столик со старичком в форме сторожа. Усатый, с большими очками и наверняка уже да-а-авно-о-о на пенсии. Тот взглянул поверх толстых линз, его руки отложили газету.

– Здравствуйте. По какому поводу?..

Роман с удовольствием огляделся: в коридоре ни души, не считая парочки взрослых. Жутко не хотелось прийти в разгар перемены – и вот желание исполнилось!

– Добрый день. – Он вежливо кивнул. – Я созванивался насчёт встречи с директором… Мне бы с ней поговорить. Не подскажите ли, где её кабинет?..

– А-а-а, вы о переводе… – Старичок метнул взгляд с мужчины на девочку и обратно. – Да. Татьяна Ивановна меня предупреждала. Пойдёмте, я вас провожу. Тут недалеко.

Крякнув, он выбрался из-за стола. Его спина разогнулась с громким хрустом. Пощупав поясницу, престарелый страж махнул ладонью и поплёлся самую малость, почти незаметно прихрамывая.

Повёл старичок на второй этаж и пока шли, Настя оглядывалась со всё большим недовольством: всё, абсолютно всё дёшево, серо, скучно. Креативности ноль! Ну что это за школа?.. Не школа а казарма, наверно, какая-то…

– Вот, прошу. – Сторож встал у двери с табличкой «директор». – Только стучитесь, а то вдруг она занята…

Роман сравнил эту дверь с остальными с понимающей ухмылкой – она единственная красивая, деревянно-резная, лакированная. С золотистой сверкающей ручкой. Другие стандартные, белые пластмассовые. Детали, как всегда, кричат громче самых громких слов.

– Спасибо. – Капитан Птачек кивнул, его губы изогнулись благодушной кривой. – Всё учтём.

Не оглядываясь, постучаться гости всё-таки или нет, старик поплёлся обратно. Когда он отошёл уже метров на десять Настя повернула к отцу унылое, безрадостное лицо. В глазах терзание, в устах мука.

– Папа… Что это за коробка?.. Гараж какой-то…

Роман поглядел на дочь с укоризной.

– Настенька… В самом деле – не перегибай ты палку. Ну, на вид простенькое всё, признаю. Ну и что?.. Пойдём. Не будем терять время.

И потянулся к золотистой ручке… застыл, подумал… Сжатые в кулак пальцы гулко постучали в дерево.

– Да-да?.. Войдите!

– Идём. – Роман мотнул головой. – Я уверен, ты убедишься, что здесь наверняка вовсе не так уж и плохо.

Потянутая дверь раскрылась с идеально смазанной тишиной. Ударом в глаза прыгнул контраст: коридор серый, безыскусный; хоть и чистый, а неприглядный – а вот кабинет… Да наверное не хуже, чем в мэрии! Роман переступил порог, его взгляд упал на лакированный резной стол – за таким мог бы в своё время творить Байрон. Ноги перешли с линолеума на паркет. На стене Толстой, Пушкин, Державин. Глядя в широкий, не менее пятидесяти дюймов монитор, в кожаном кресле восседает женщина лет пятидесяти. На ней светлый деловой костюм. Накрашена скромно, но губы алеют помадой. Причёска короткая, рыжеватая. И внимательно-внимательно смотрят серо-голубые глаза.

– Добрый день… – Птачек остановился от стола в двух шагах. – А мы вот тут к вам по делу…

Женщина покосилась на вошедших и снова перевела внимание на монитор.

– Сейчас, секундочку! – Глядя то на пиксели, то на собственные пальцы она застучала по клавиатуре. – Одну секундочку, пожалуйста…

Роман оглянулся: Настя закрыла дверь и встала по его правое плечо. Лицо серое, землистое, в движениях смертная усталость. Поймав взгляд отца дочь отвернулась.

– Та-а-ак… – Пальцы женщины пробежали по клавишам и громко бахнули ENTER! – Так что там? Чем могу помочь?..

На мужчину с дочерью поднялись глаза истинно-кровного учителя. И выражение у неё, как у… Роман сразу вспомнил свою классную руководительницу. Железная была женщина.

– Здравствуйте. – Он качнул головой, но глаз не опустил, удержал прямо. – Я вам звонил насчёт перевода дочери из Самары. К вам сюда. Помните?.. Я Роман Птачек.

Мгновение она сидела, как статуя… и вдруг рот её открылся в форме буквы О! Губы растянулись в приветливой улыбке, а глаза одарили теплом!

– А-а-а! Роман Павлович! Проходите-проходите… Жаль, стульев нет, а то бы я вас усадила!

Директор огляделась, взор её остановился на единственной табуретке в углу – старенькой, явно ещё союзовской. Вот и всё удобство для посетителей.

– Понимаете, у нас тут ремонт был! – Взгляд её стал виноватым. – Стулья решили тоже поменять. Старые унесли, а новые… Ну, вы видите…

– Да ничего. – Роман отмахнулся. – Мы постоим… Давайте лучше о деле. Вот, кстати, моя дочка… Настя.

Женщина встала, вышла из-за стола. По росту она оказалась с Романо вровень, причём это ещё при низких строгих туфлях. Взгляд её опустился с мужчины на девочку, оценивающе прошёлся по ней снизу вверх, остановился на лице…

– Какая она у вас милая! – Хозяйка кабинета засияла улыбкой. – Какая красавица! И как это у вас такая получилась?..

Роман опешил… но взял себя в руки и ответил с чистым сердцем:

– Сам порой удивляюсь. Настенька, познакомься с тётей. Она всё-таки руководитель твоей новой школы…

– Татьяна Ивановна. – Женщина протянула ладонь. – Буркова!.. А ты, как можно догадаться, Анастасия Романовна?..

Может Настя и хотела бы как-то поёрничать, но такое обращение её смутило. Как робот она подняла руку и почти бесстрастно вымолвила:

– Ну да… Романовна. Анастасия… Ага…

Татьяна Ивановна сжала девичью ладошку крепко, по-мужски. Её кожа оказалась горячей, как кипяток.

– Будем знакомы!

Раздался стук. Директор оглянулась, улыбка на её губах потускнела:

– Да?..

Дверь отворилась и на пороге возникла новая женщина. В тёмном строгом платье, пышная, в классических очках. Ярко-крашеные губы розовеют на мучнистом лице. Лет, наверное, побольше, чем той, к кому она пришла, но волосы такие же рыжие, только длины до плеч. Пухленькой рукой прижимает к боку папку.

– Татьяна Ивановна… – Она переступила порог и только тут заметила, что что-то не так. – Ой…

Пышка посмотрела на Романа, перевела взгляд на Настю. Её недоумённый взгляд остановился на начальнице.

– Да, Нина Игнатьевна? Что-то хотели? – Директор приподняла подбородок. – Что-то с контрольными?..

– Я не вовремя? – Женщина прижала папку к боку ещё плотнее, чуть ли не втиснула в себя. Её лицо, как светофор, стало сначала растерянным… потом любопытным… а потом и решительным! – Хотя ладно, всё равно я уже вошла. Татьяна Ивановна, вот, возьмите, – она протянула папку, – тут отчёт за первое полугодие. Всё, как вы и просили.

– Ага! А я как раз того и жду! – Директор посветлела лицом и взяла документ с глубочайшим почтением к бумаге. – Хотя… Что-то вы, Нина Игнатьевна, запаздываете… Я ещё вчера вас к себе с этим требовала…

Женщина ответила вроде бы извиняясь, но Роман уловил упрёк:

– Вчера у нас было собрание учителей, если вы вдруг не помните… А ещё подготовка к комиссии полным ходом… И с родителями Жиркова я вчера целый час убила, пока объяснила, что их сына отчислить могут…

– Ну будет вам, будет! – Директор помахала ладонью, словно отгоняя комара. – Ладно! У всех у нас дел невпроворот… А вот, кстати, Нина Игнатьевна, познакомьтесь! – Она указала на Настю. – Это наша новая ученица! С Самары к нам переводится.

– Здравствуйте… – Роман вежливо поклонился. – Меня зовут Роман, а это моя дочь, Настя. А вы…

Пышка не успела рта раскрыть.

– Это завуч! – Директор с готовностью улыбнулась. – Вот, кстати, вы с ней тоже знакомьтесь давайте. Это Нина Игнатьевна Скуднова. Наш замечательный работник и просто очень хороший человек!

– Ну, завуч и завуч… – Пышка отвела глаза и махнула ладонью, хотя заметно, что ей польстило. Осмотрев Настю уже внимательнее, с оценкой, она ткнула пальцем в дужку очков и наклонила голову. – Так ты, дорогая, теперь будешь учиться у нас?..

Настя – это изваяние страдающего Прометея, которому орёл клюёт печень. Только в женском обличии. Роман следил за дочерью с тревогой. Ему уже слышалось, как она истерично, с ехидной гримасой кричит: – «К сожалению!»

– Да… – Голос дочки прозвучал тихо, как у мышки. – Да… Видимо, теперь буду…

Нина Игнатьевна нахмурилась.

– А что такая невесёлая?! – Она в шутку ткнула девицу в плечо. – Что, никогда не переводилась?.. – Пышка взглянула на Романа. Тот помотал головой. – Ну не переживай! Не переживай, говорю! С подругами ещё тыщу раз увидишься, не сомневайся! А у нас здесь школа очень приличная. И учителя знаешь, какие замечательные?.. Сама убедишься!

С потрясением и облегчением, каких уже да-а-авно не испытывал, Роман увидел в глазах дочери проблеск. Ей уделяют внимание. Её понимают. Утешают. Ей обещают доброе. А главное: те, кто понимают и утешают – это не они её сюда привезли, не они…

– Татьяна Ивановна, – он обернулся к директору, – мы вот сюда пришли, и… что нам теперь делать?..

– Что делать?.. – Женщина совершенно мужским жестом почесала затылок. – А! Ну, с документами по переводу, если вы об этом, уже всё улажено. – Она с улыбкой взглянула на Настю. – А вам, наверное, надо идти и знакомится с вашим новым классом. Настя, ты в каком до этого училась?..

– Кхм… – Дочь кашлянула. – В девятый А перешла в этом году…

– Ну а у нас будешь в девятом Б! – Директор потянулась, её горячая ладонь похлопала свежую воспитанницу по плечу. – Ничего ведь страшного, если буковку поменяем?..

– Ну… – Настя зависла, словно её спросили про квадратный корень из двухсот двадцати пяти. – Наверное нет…

– Вот и хорошо! – Глава школы лучезарно улыбнулась. – У нас уже практически всё готово и твой будущий классрук обо всём давно знает. Скоро перемена и вы с отцом как раз сходите, познакомитесь с ним. Вот Нина Игнатьевна вас, кстати, к нему и проводит!

– Татьяна Ивановна… – Пышка скривила губы. – Мне всё-таки надо у вас с кое-каким вопросом задержаться…

Загремел звонок.

***

Не успеешь после трели досчитать до пяти, как окажешься в орущей, толкающейся, неугомонной толпе! Простившись с Татьяной Ивановной Роман с дочерью вышли из кабинета и сразу угодили в тугой поток школьников.

– Идёмте за мной! – Пышка стала пробираться сквозь наступающих детей, как атомный ледокол сквозь льдины. – Сейчас я вас быстренько отведу к кабинету Истории, а дальше уж извините – у меня свои дела!

Отец с дочерью переглянулись. Роман громко, перекрикивая гомон удивился:

– Истории?!

– Ну да! – Завуч оглянулась. – Ваш классрук Историк! Артур Каримович. Замечательный преподаватель!

Продвигаясь через детей с упорством бегемота, сминающего кувшинки, завуч добралась до пятнадцатого кабинета. Прячась в её кильватере Роман держал руку дочери и по дороге почти никого не задел; ну может быть наступил кому-то на кроссовок, но никто достаточно громко не возмутился.

– Вот. – Завуч встала возле двери, её палец ткнул в табличку «Кабинет Истории». – Всё! Стучитесь… Общайтесь… Артур Каримович о вас предупреждён, так что, думаю, общий язык найдёте быстро. Удачи!

Последнее пышка сказала уже конкретно Насте. Одарив девочку ласковой улыбкой она вновь погладила её по плечу и, развернувшись, вперевалочку засеменила обратно. Роман проводил её недолгим взглядом, потом посмотрел на дочь и мотнул головой:

– Ну что?.. Идём?..

То ли по невнимательности, а может и по нежеланию более тратить время капитан Птачек не стал стучать а просто потянул за ручку. Дверь поддалась… и обнажила пустой класс и две одинокие фигуры у учительского стола.

Мужчина лет тридцати пяти, может чуть старше. Телом стройный, даже спортивный. Высокий умный лоб над проницательными зеленоватыми глазами. Подбородок заострён, лицо вообще, как у хищной птицы. По щекам лёгкая небритость. Закинув нога на ногу он сидит на краю стола со скрещёнными на груди руками, а перед ним… У Романа перехватило дыхание…

Перед ним, ростом точь-в-точь с Настю и тоже годочков под пятнадцать стоит девушка красоты ну просто ослепительнейшей! Кричащей! Спину держит прямо, осанка гордая, грудь приподнята. Фигурой будто ожившая статуя, вылепленная умелейшим, восхваляющим женское тело скульптором! Руки и шея тонкие, талия узкая. А лицо… Это красивое, милое лицо… Наверное его создал сам Бог, когда был в лучшем своём настроении! Взгляд приковывают розовые нежные губы. Кожа как будто персиковая. Серо-голубые глаза большие, как королевские сапфиры. А волосы… Копна каштанового водопада ниже плечей до самой груди. Не волосы, а поэзия!

Роман понял, что стоит и таращится, как пень, загораживает дочери проход. Каря себя за предательское отупение он отшагнул. Настя вошла и остановилась по его левое плечо. Её взгляд пробежался по мужчине, скакнул на девушку… Отчётливо, как чёрное на белом Роман узрел перемену в её глазах: вот дочь смотрит спокойно, даже равнодушно… а вот уже во взгляде её острота, холодная сталь и лёд.

Перед тем, как оторваться от неё и снова взглянуть вперёд он невольно подумал: способна ли вообще хоть одна женщина на свете увидеть такую красавицу – и не позавидовать?..

Мужчина и девушка о чём-то говорили. В воздухе повис обрывок мужского голоса:

– У тебя в тот раз неплохо вышло…

Заметив посторонних они обернулись. На капитана с дочкой уставились две пары глаз: девичьи настороженные, мужские с глубоким самообладанием.

– Здравствуйте… – Мужчина чуть дёрнулся… и в тоже время сохранил безмятежно-величественную позу. – Чем могу помочь?..

Стараясь не смотреть на фигуру с ним рядом Роман надел маску деловее некуда и взял сухой тон.

– Добрый день. Мы… Эм… Нам бы учителя истории. Это случаем не вы?..

– Случаем я. – Мужчина кивнул. – К вашим услугам. Чего хотели?..

Роман перевёл взгляд на Настю… и снова на мужчину.

– Я Роман Птачек… Мы с дочкой пришли к вам по поводу перевода из Самары. Она переходит в ваш класс… Мне сказали, что вы в курсе…

– А-а-а! – Глаза мужчины сверкнули, в его устах расцвёл белозубый оскал. – Так вы, должно быть, Роман Павлович…

Лёгким, атлетичным движением он спрыгнул и в мгновение очутился возле вошедших!

– Артур Каримович! – Он протянул руку и схватил Романа за ладонь. – Абсалямов!

– Рад знакомству… – Романа затрясли за руку и он вяло поддался. Только заставил себя не смотреть на девушку. Не смотреть! Только на учителя. Только ему в глаза и только на него!

Поручкавшись, историк отошёл и взглянул уже на будущую ученицу.

– А ты, получается, Настя?..

Всё тепло, полученные от директора и завуча, весь позитив дочь утратила в секунду. Рядом с отцом снова стояло критически настроенное, мрачное, неулыбчивое существо.

– Ну я, да… – Она взглянула на будущего классрука, как на жулика. – Родители так назвали…

Роман скривил губы и взглянул на неё с укором. Делать замечание при посторонних – сор из избы… Остаётся надеется, что с характеристикой историка завуч не наврала.

Во взгляде Артура мелькнула хитринка. Роман поклялся бы, что заметил, как историк сделал движение улыбнуться шире, будто в смехе от удачной шутки, но сам себя подавил. Поглядев на Настю несколько молчаливых секунд он оглянулся и бросил через плечо:

– Даша, ты можешь идти. Мы с тобой поговорим потом.

Даша… Роман медленно и как мёд, словно пробуя на вкус повторил про себя это имя. Решившись в последнее мгновение расслабиться – всё равно школьница сейчас уйдёт – он вновь взглянул на неё… и наткнулся на ответный взгляд! Девушка глядит на него! Будто узнала… Будто уже где-то видела… Или это просто кажется?.. Птачек понял, что его так и тянет закусить губу; или хотя бы сжать уста… Глядя девочке в глаза он приказал себе смотреть в них холодно; холодно и неприветливо. Вот так. Ещё черствее…

Все эти переживания заняли, наверное, секунд пять. И не было, может быть, никакого ответного взгляда, а просто школьница поглядела на незнакомых людей – на свою одногодку и на её отца. И всё. Ну, возможно, на нём на одно лишнее мгновение взор задержала. Подумаешь…

Места хватит пройти и двум но, пропуская её, Роман отступил. Взгляд отвёл долой, а когда почувствовал едва заметный аромат нежных духов, то сразу выдохнул и приказал себе выкинуть из головы лишнее и сосредоточиться на главном: нужно пристроить дочку в школу. Только!..

Она ушла. Из открытой двери гомон и крики, однако шаги её угадывались, пока совсем не удалились. Почему-то Роман вслушивался в них усерднее, чем в то, о чём историк заговорил.

– Я так понимаю, Настя, ты не в восторге, что переводишься… – Артур сделал рукой неопределённое движение. – Я угадал?..

Настя фыркнула, отвернулась.

– По-моему тут не нужно быть экстрасенсом!..

– Вы уж её простите. – Роман прижал ладонь к груди. – Она хорошая девочка, а то, что такая сердитая, так это моя вина. Это я её со старого места сорвал. Сама она, конечно, училась бы в прежней школе…

Настя обернулась, взглянула на отца по-особенному… и снова отвернулась.

– О, не стоит! – Историк помотал головой. – Я не знаю, какие у вас там обстоятельства, но раз уж вы это делаете – значит так нужно…

Настя буркнула:

– Очень нужно… Можно было бы три года и подождать…

Роман сжал зубы. Слова эти, сказанные при постороннем, сильно смутили.

Историк же вдруг заговорил так громко, что буквально заставил обратить внимание на себя:

– А давайте лучше о школе! Вы чего ко мне пришли? Знакомиться?.. Так давайте!

Роман с дочерью молчали и хмуро смотрели из-под бровей.

– Вы уже знаете моё имя, а я знаю ваше… – Артур подмигнул. – Хорошее начало! Конечно, более плотно мы познакомимся только со временем, но, уверяю вас, школу вы выбрали одну из лучших.

– Да?.. – Роман удивился раньше, чем подумал. – Это почему?..

Настя хлестнула по нему взглядом полным яда.

– Ну как же?! – У Артура взлетели брови. – Мы практически все олимпиады выигрываем! Из нашей школы молодые люди с красными дипломами выпускаются… Я лично могу гарантировать, что, как учитель истории, держу планку очень высоко! Два последних областных финалиста – мои орлы!

С плеч будто скала упала. И хотя на душе Роман никакого груза вроде бы и не чувствовал, но осознал его лишь, когда тот пропал. Не скрывая довольства он взглянул на дочь со значением и кивнул ей на учителя.

– Вот видишь, доченька! Не самую плохую замену я тебе подобрал!

С мрачным лицом Настя промолчала.

– Ну, я думаю, дело не только в школе… – Историк хитро прищурился. – И потому хочу добавить немало важное: класс у нас очень дружный. Очень! Все друг друга уважают, друг другу помогают. Атмосфера в коллективе товарищеская… Я, – он ткнул себя в грудь, – как классный руководитель ручаюсь, что ни тебе, Настя, ни твоему папе переживать за тебя здесь не придётся. Только, разве что, за оценки…

Последнее царапнуло слух, заставило задуматься. Роман взглянул на историка цепче: взрослый, явно крепкий мужик. Мускулы угадываются даже под рубашкой. Да и лицо… Глаза умные и лик просветлён… Но ведь точно такое же умное лицо было у их инструктора по физподготовке в милицейском училище. Игорь Константинович, старый чёрт… Сейчас уже наверняка на пенсии. Так он даже очки носил и поправлял их этак интеллигентно – пальчиком по серединке… Однажды, когда он поссорился с отцом курсанта, которому вывихнул руку, он этого папашу – верзилу метра под два и килограммов под сто пятьдесят – уложил в три удара. Даже скорую вызывали. И без всяких журналистов обошлись. Эх, молодость…

Артур молчал и глядел на пришедших выжидающе. Роман с дочкой думали о своём и тоже молча глядели на него. Повисла какая-то дурацкая пауза.

– Должно быть мы всё обсудили… – Артур хлопнул и растёр ладоши. – Но если у вас будут ещё вопросы, то вот, – он отошёл к столу, выдвинул полку – к Роману потянулась чёрно-красная визитка. – Здесь мои данные, включая телефон. Звоните в любое время. Я, кстати, и живу тут недалеко, на Ушакова сорок три А. Так что если понадобится репетитор…

– Надеюсь не понадобится… – Разглядывая визитку Роман улыбнулся самую малость. – У Насти по Истории твёрдая четвёрка.

Забренчало, завизжало. Зазвенел кончающий перемену звонок.

– Что ж… Будем надеется, что мы всё-таки сумеем исправить на пятёрку… – Артур перевёл взгляд с отца на дочь и обратно. – Ну всё. Собирайтесь, улаживайте последние вопросы и приходите. И не опаздывайте! Через неделю начинается новая программа, и её лучше усваивать вместе со всеми!